Текст книги "Совершенный мир (СИ)"

Автор книги: wayerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Ну да. Ты позвонишь?

– Ща.

Константин выпустил над собой невидимую эмку – вьюва, чтобы, заметить, где появится сигнал сотового. Это было не очень надёжно – сигнал можно было не заметить, да и могли зазвонить несколько телефонов, но посёлок не очень большой, а в управлении полдня пройдёт пока получат разрешение и вычислят абонента. Над Таней замерцал узнаваемый сигнал сотового телефона – до сих пор, не все операторы ещё умели его эмулировать своим симбиотом, а может просто не хотели. В поселке у моста к радоживу вспыхнул сигнал сотового, и Таня начала транслировать Серову звук.

– Алло, – пролепетал в трубку голос сонной девушки.

– Ольга? – спросила Таня.

– Да-а… К-кто это?

– Я из фесмаба, по поводу Дмитрия.

– Дмитрия… н-нету. Он неделю… – Ольга замолчала. – Ил-ли вчера?.. Вышел… мы его отвели… ну увезли…

Послышалась возня.

– Кто звонит?! – рявкнул вдали мужской голос, потом что-то грюкнуло, и голос заревел уже в трубку, – Пётр, ты? Где тот козёл, что придумал эту дрянь?!

Таня вздохнула и совершенно нейтральным тоном выдала:

– С вами говорит сотрудник Зеленодарского фесмаба Татьяна Ковальчук. Представьтесь, пожалуйста.

Вместо ответа зазвучали короткие гудки.

– Пётр, видимо, тот самый, – прокомментировала Таня.

– Наверняка. Что ж, идём? Это по пути в радожив.

Блестя на солнце укатанным снегом, зажатая дворами улочка спустилась под гору, пересекла по железному мосту журчащий между снежными кочками ручей и подошла к магазинчику. Остановив машину, Константин ответил на немой вопрос Тани:

– Не одним же сухпаем питаться?

Магазин оказался не только продуктовым – правую половину его занимала выставка всяческого рукоделия: на полках лежали украшенные коряги, глиняные сувениры, с потолка свисали ловцы снов и украшенные коряги, некоторые особо украшенные коряги даже стояли на полу. Но, конечно, больше всего было изделий радожива – модной посуды из пористого металла, всяческих шапочек и рукавичек из цельных шкур, выращенных из дерева ложек, странных аквариумов и стеклянных цилиндров с объёмными миниатюрными сценками или пейзажами.

Глядя, как одна продавщица под руководством Тани складывает на прилавок консервы, Серов мысленно попрощался с нормальным ужином и подозвал вторую:

– Не подскажете, что это за банки? – кивнул он на цилиндры с пейзажами.

– О, это уникальный предмет искусства – агеларт, который изготавливается только в Кислае. – Она протянула Константину маленький цилиндр с холмами травы и чем-то темным на них. – Вот поглядите на эту миниатюрную работу!

В поместившемся на ладони цилиндре оказался целый луг. Константин поднял его на уровень глаз. Была видна каждая травинка, лепестки полевых цветов, а в туманном воздухе над землёй летели два вороных пегаса. Серов поморщился: можно было просто коней изобразить, хотя, пегасов скорее всего покупают охотнее. Да и выглядят они не живыми. Хотя, ощущение такое, будто там каждая шерстинка различима, но тут уже микроскопом или вьювом смотреть.

– Аэрогель? – спросил Константин возвращая цилиндр.

– Да.

– Занятно, как они туда краситель внесли.

Продавщица театрально удивилась:

– Неужели вас не впечатлило?

– Это уникальная техника, да. Но её бы в руки художнику, – пояснил Серов.

Задумчиво поводив рукой перед аквариумами, продавщица выудила один четырёхлитровый с неясным переплетением тёмных побегов или ветвей. Поставила его на лежавший поверх витрины матовый плоский ящик и щелкнула выключателем.

Ящик вспыхнул и высветил запертую в стекле сцену: в тёмном, словно явившемся из детских сказок, бору сверкающий глазами филин нападал на рыжую лису, что, прижимая уши, огрызалась на его протянутые когтистые лапы. Казалось, через мгновение всё оживёт, задвигается, и кто-то погибнет.

Серов молча взглянул на продавщицу, та довольная сказала:

– Это работа Отшельника.

– Талантливый человек, – пробормотал Константин.

– Он оборотень.

Константина отчего-то резануло мыслью, что оборотень – не человек, но продавщица, заметив его реакцию, трактовала её по своему:

– Но в радоживе вы его не найдёте. Он как всякий отшельник живёт в неприступных горах, куда несколько дней идти по опасным секретным тропинками.

– И нести хрупкие аквариумы? – подсказал Серов.

– Да, поэтому они самые дорогие, – не смутилась продавщица.

От магазина улица привела к изъезженной снегоходами площадке в южном конце посёлка. Слева расположилась гостиница – два трехэтажных белых корпуса в стиле фахверк, с тёмно-коричневыми балками и черепичными крышами. Справа начинался широкий подвесной мост через так и не замёрзшую реку, за которой в лесу прятался радожив. Впереди заснеженная тропка уходила в каньон реки.

Когда звонили Константин не успел заметить в каком из корпусов был телефон Ольги. Можно было бы выпустить вьюва и облететь всё, незаметно заглянув в каждую комнату. Однако, передавая хозяину изображение, вьюв излучает специфические радиоволны, какой-нибудь оператор или постоялец с эмка-детектором может заметить и поднять тревогу, а судя по телефонному разговору, кое-кто и без того нервный.

– Ну, чо делать будем? – спросила Таня.

– Не знаю. Думаю, нет особого смысла лезть на рожон и махать корочкой. Разве что поболтать с администрацией.

Корочки фесмаба немного встревожили и без того беспокойного администратора, тот огляделся, засуетился и провел Серова с Таней в гараж, между снегоходов.

– Извините, – оправдывался он, – у нас тут отряд РБМ остановился, понимаете?

– Хрена им тут надо? – удивилась Таня.

– Они как приехали, чуть ли не каждый день в лес выбирались, иногда с ночевкой.

– В шлемах и с оружием? – спросила Таня. Администратор кивнул. – И чо, даже не бухают?

– Последние дня три-четыре…

Таня задумчиво поджала губу, потом сказала:

– Ладно, пёс с ними. Вот эту подругу видал? – В воздухе перед Таней засветился прямоугольник с фотографией Ольги, молодой брюнетки в камуфляжной куртке и берцах.

– Так это сестра ихнего главаря, вроде, – пробормотал администратор.

– Чёрт! – выругалась Татьяна.

– Согласен, – заключил Константин и обратился к администратору. – У нас есть основания полагать, что в Ольге находится некоторая эмка… – Лицо администратора непонимающе вытянулось. Константин исправился, – ну… магия, заклинание. Оно не заразное, но, судя по всему, не полезное. Пока РБМ-овцы дотянут, пока вызовут надёжного доктора, пока тот сообразит… В общем, если будет заметно, что с Ольгой что-то не так, то звоните вот сюда. – Серов протянул визитку управления фесмаба. – Скажете, что из Кислая по просьбе Константина Серова, там все в курсе.

– Почему бы просто фельдшера не вызвать? – спросил администратор.

– А эти дружелюбные мальчики его с лестницы не спустят? – съязвила Таня.

– Они же на первом этаже разместились, – не смутился администратор.

Таня лишь вздохнула:

– Тогда начните с фельдшера.

Мост в радожив был новёхонький, выращенный из переплетения толстенных побегов. В качестве пилонов росли два огромных дерева, несмотря на зиму зеленеющих листвой, к их кронам из земли наклонно тянулись толстые стебли плюща. Затем они дугой спускались к заснеженному настилу и снова взлетали на дальнем краю, к таким же деревьям. Серов кивнул Татьяне, мол, ничего не напоминает? Она улыбнулась – конечно напоминает. Почти как в Академии, только гораздо больше, даже легковушку выдержит. Хотя, живой настил, наверное, будет страдать, если часто ездить.

Константин задумчиво провёл рукой по листве сплетённой в перила лианы. Да, это уже не тот мостик над ручьём – тут метров тридцать пролёт. Внимание его привлёк снег под ногами: виднелись отпечатки человеческой обуви, стоп двуногих вереков – огромных волчьих лап с пяткой, но среди всего этого попадались необычные следы большущих тройных копыт – парное впереди и одно сзади, похожее на каблук. Существо, оставившее их, явно было двуногим. Серов присел, вроде как шнуруя ботинок, и принюхался к следу – похоже на запах лошади.

Тем временем, на середину моста вышла женщина с белой сумкой через плечо. Её тело полностью покрывал густой белый мех, а на лице тоже укрытым мехом, выделялись карие глаза с огромными радужками.

Подпустив оперативников ближе, женщина приосанилась, демонстрируя свой наряд. Константин узнал в нём живую шкуру, такую можно было не снимать месяцами – надевалась она на голое тело, очищала кожу, а питание получала через эмку извне или от хозяина. Раньше слышать про такую одежду Серову доводилось, но видел он её впервые. Что не удивительно – люди её опасаются, а у вереков своя шкура есть. Простые маги в радоживе бывают, но временно, или всё же становятся вереками – так всё же комфортнее, а вне радожива эти шкуры особо не нужны.

С интересом рассматривая лицо женщины, Константин пытался понять, как же разработчик шкуры умудрился разместить тонкую кожу с шерстью на лице, да так, что бы сохранилась мимика и выглядело это не ужасно. Из раздумий его вывела Татьяна:

“Костя, прекрати пялиться. От нас денег хотят”, – сказала она в радиоэфир.

Серов, непонимающе глянул на женщину в шкуре. Увидел на белом ремне сумки бейджик с надписью: “Катерина Зуева, экскурсовод”.

Катерина, видимо привыкшая к тому, что при первой встрече её рассматривают, а не слушают, повторила:

– Приветствую вас в Радоживе! За проход по живому мосту полагается экологический сбор в размере ста рублей. Он собирается на восстановление коры моста, которую вы повреждаете обувью. Вход в общину стоит двести пятьдесят рублей, детский билет – сто. Эти деньги идут на поддержание музея магических промыслов, обустройство дорожек и уборку мусора, – заунывно продекламировала она.

Удивлённо посмотрев на свои ботинки, Серов перевёл взгляд на сандалии Катерины, видимо, безопасные для коры. Потом глянул на снег, под толстым слоем которого прятался настил. В радиоэфире раздалось Танино хихиканье.

– А какие еще услуги вы предоставляете? – задумчиво спросил Константин.

– Ну… – похоже, Катерина текст дальше приветственной речи не учила, – вы можете покататься на шадях, это тысяча рублей. Там ещё инструктор же. Эм-м… Если нужен доступ во Всемирную Сеть Магов, то это к Оракулу, час в сети стоит тыщь пять. Еще можно в наше кафе зайти, там отменные живые блюда. Достаточно разок взглянуть, потом месяц, кроме хлеба ничего больше в рот не полезет, – она задумчиво подкатила глаза.

За спиной Константин услышал странный топот, почуял запах, как от тех следов. Оглянулся. На мост входил караван с туристами на животных, вылепленных чьим-то сумрачным гением из лошадей по форме страуса с хвостом, как у кенгуру. На самом первом животном восседал серый верек в шортах и жилетке с капюшоном. Жилетка пестрела большими надписями “радожив”, “прогулки на шадях” и маленькой: “Фёдор Зуев”, – возможно, тот самый, что фельдшера уговорил. Верек привстал на стременах, потянул своим волчьим носом воздух над Татьяной и весьма ехидно спросил:

– Катенька, у тебя, что опять насморк? Может, это аллергия на шерсть?

– Разве шо на твою, люпус сапиенс. Ты шо, думаешь, чем больше нос, тем умнее? – хмуро ответила Катенька.

– Ну может и не умнее, – загадочно произнёс Фёдор. – Но зато своих по запаху вычисляет. А ты, сестричка, так и будешь битый час сотрясать морозный воздух про наши деликатесы.

Глаза Катеньки округлились, сделав её мохнатое лицо похожим на лик долгопята. Серов улыбнулся. Но не услышал привычного хихиканья в эфире. Удивлённо обернулся – Татьяна их не слушала. Она задумчиво рассматривала капюшон болтавшийся за спиной Фёдора.

– Шо ты меня дуришь, это же простые туристы, – недоверчиво сказала Катя.

Серов расстегнул демисезонную куртку, затем рубашку – показал густую шерсть на груди.

– Нас срочно вызвали вчера ночью из города, а там гораздо теплее. И мы как-то не рассчитали с одеждой, – объяснил он.

Надменно задрав нос, в знак победы, Фёдор повёл караван мимо нахохлившейся Катеньки. Константин проводил взглядом процессию. Седоки вертелись, переговаривались, постоянно егозя, а шади движениями шеи и массивного хвоста умело компенсировали это. Оригинально. Вот для чего им такой хвост.

– Извините, что так вышло, – обратился Серов к Катерине. – Мы тут по работе, потому и стараемся не раскрывать себя лишний раз. Хотя, мы же при вас общались с Таней по радио.

– Ничего. Я всё не привыкну, что симбиотом тоже можно смотреть и слушать. – Катерина развела руками. А на этого волка не обращайте внимания. Думает, шо если старший брат, то всё можно.

– А что это, он на тебя не похож. Не родной что ли? – наивным голосом спросила Татьяна. Константин недовольно обернулся.

– Хе, – улыбнулась Катя. – Да нет, конечно родной. Он просто в Академии был. Ума не приложу, и нафига там понадобился менеджер с геофака? Ну а потом он загорелся идеями радожива, но и о бизнесе не забывал. Вот и решил сделать “экономически выгодный радожив”. Нашел подходящее место, собрал эмка-операторов, и вот, организовал всё. По всему миру насобирал идей, шади эти, шкуры живые, еда всяческая, да много всего. Экскурсии вот организовал, музей. Даже производят, кое шо. Вы в магазин Кислая загляните, там целый отдел наших товаров. Брат и меня сюда затащил, говорит надо, шоб человек со стороны оценил, пощупал. А я как раз биологический заканчиваю, естественно мне тут всё интересно. Предлагал вереком стать, но я лишь на простого мага согласилась. Что-то не нравятся мне эти превращения, там какие-то побочные эффекты. Ой, да шо это я о себе? Вы вообще-то надолго к нам? Не зайдёте вечерком на чай?

– Не знаю, нам некоего Отшельника надо найти. Потом побродим по общине, кое-чего разузнать надо, – ответил Серов.

– Отшельник де-то на горе Кислай живёт. Вдали от всех. Даже в сеть не выходит. На то он и отшельник. Брат должен знать дорогу.

Попрощавшись, оперативники пошли догонять Фёдора. Широкая заснеженная дорога вскоре повернула и упёрлась в вечнозелёную стену – вверху деревья, внизу кустарник. Перед стеной раскинулась очищенная от снега площадка, укрытая мелкой травой. Полукругом стояли выращенные из деревьев навесы с сувенирами, за прилавками ждали продавцы-вереки, кто в жилете из грубого полотна, кто в кожаном, а кто лишь с тонкими перевязями разноцветных лент, украшенных пёстрыми перьями. Константин покачал головой – вырядились для публики!

Возле коновязи сгрудились экскурсанты на шадях, меж ними прохаживался уже спешившийся Фёдор и, помахивая хвостом, рассказывал о достижениях биотехнологий радожива. Серов мысленно отметил, что примерно половина этих технологий, вообще из Академии. Речь закончилась, одни экскурсанты рассыпались по навесам с сувенирами, другие, ведомые незнакомым вереком, направились по тропинке в рощу.

– О, вы к нам? Не заглянете вечером на чай? – начал Фёдор.

Сговорились, – мелькнула у Серова мысль, но вслух он сказал:

– Нам сегодня надо найти некоего Отшельника.

Фёдор задумчиво нахмурился и даже уши чуть опустил.

– Сложно. Там полтора-два десятка километров по снежной целине. Николаич дня три назад на своей шишиге ездил, возил каких-то экскурсантов, но потом снова насыпало. Сегодня он не в состоянии. Конечно, ехать он сможет даже после суток попойки, но я бы вам не рекомендовал. Если что, вытрезвляться эмкой, он не соглашается, говорит, организм сам должен побороть винный дух. Шади по этому снегу столько не потянут. Так что, я не знаю, что вам посоветовать.

– Наст волка держит? – спросила Таня. Серов удивлённо глянул на неё, но быстро смекнул, что она задумала.

– Местами. У отшельника, если что, еды почти никогда нет.

– Ничо. На крайняк, компенсируем из батарейки.

– Фесма-аб, – покачал головой Фёдор. Не ясно было, осуждает он или удивляется. – На сколько хватает?

Пожав плечами, Таня ответила:

– Фиг его знает. Хватало несколько раз перекинутся, популять зарядами, ещё перекинуться.

– Про Отшельника что-нибудь известно? Откуда он, почему не в радоживе? – спросил Константин.

– Никто толком не знает. С ним лишь Олег Петрович тесно общался. Это не маг, но в радоживе бывает, вереков знает, иногда с ними на охоту ходит, ездит на шади. Не все местные на это отваживаются. Если я смогу с ним связаться, то вам сообщу, позывной только оставьте.

Обменявшись позывными, оперативники вернулись к машине. Констатин достал волчьи рюкзаки, с Таней они загрузили их купленными консервами – батарейка, это хорошо, но хотелось всё-таки поужинать, а не гоняться по заснеженному лесу за худющей дичью. Так что, Серов теперь был даже рад, что Таня поленилась готовить и накупила простой тушёнки.

Старая дорога почти сразу за мостом ответвлялась от пути на радожив и поднималась влево на гору Кислай почти нетронутым ярким на солнце снежным полотном, под которым прятались размытые колеи грунтовки. Некоторое время Константин тропил, ломая хрустящий наст, потом досадливо махнул рукой – до ближайшего поворота ещё идти и идти. Завернул в лес, роняя с ветвей искрящийся на солнце снег. Выбрал укромное место, где они с Таней разделись и упаковали одежду в волчьи рюкзаки.

Константин надел рюкзак, по памяти подогнал пряжки и лёг боком в снег. Хорошо, что шерсть уже была.

По телу прошла дрожь, стало жарко, внутри задвигались кости. С сильным зудом мех стал меняться на волчий – серый и длинный. Константин полуоглохший расслабленно лежал с закрытыми глазами – не первый раз превращается.

Наконец, всё закончилось. Он встал, встряхнулся серым волчьим телом, помогая симбиоту сбросить с шерсти налипший снег. Глянул – Таня весело щурится на солнце. Подтянул зубами её рюкзак. Подождал взаимности. Ещё раз встряхнулся – проверил, ничего не болтается. По старой привычке с Академии лизнул подругу в морду, и они двинулись в путь.

Сначала шли по смешанному лесу, обходя торчащие из под снега пихточки, вокруг которых можно было легко провалиться. Когда отошли достаточно, чтобы никто не видел снизу, выбрались на дорогу, отфыркиваясь от нападавшего с кустов снега.

Солнце неспешно сползало к закату. Наст держал, но чуточку скользил под лапами, потому Серов шёл, выпустив когти, и цокотом разрушал лесную тишину. Таня бежала рядом, а когда занесённая снегом дорога становилась узкой промоиной, или они срезали серпантин через лесные тропинки – цокотала и сопела позади.

Радостно мечталось Серову, что к вечеру они придут в кош, где поселился Отшельник, поговорят у тёплого огня. Узнают, что в этой эмке нет никакой опасности, просто ошибка, или кто-то не так использовал. Свяжутся с управлением, там их порадуют, что Дмитрий вполне здоров и уже говорит. За этой беготнёй и опросами Константин совсем забыл спросить, как он там. Хотя, если что случится, то всё равно сообщат.

Наконец, лес ставший уже тёмным пихтовым, закончился, дорога вышла на заснеженный альпийский луг. Серый в опускающихся сумерках, он сливался с небом. Только на западе, тучи расступались алым, дозволяя солнцу напоследок окрасить вершины далёких гор. Дорога почти незаметной колеёй вела вперёд, где у обрыва под глазурью занесённой крыши темнел старый кош. Выглядел он нежилым: ни дыма из трубы, ни даже тепла из окон, – Серов специально глянул в инфракрасном диапазоне. Но, вереку и в таком будет хорошо, ветра нет и ладно. Тем более, отшельнику, который мог бы и в шалаше устроиться.

Не доходя коша, они перекинулись в двуногий веречий облик – так было энергетически выгоднее, чем полностью в человека. Всё равно, потом обратно идти. Только закончив, Таня подбежала к краю обрыва:

– Костя, гляди, как здесь красиво!

Внизу, на дне глубокого каньона среди заснеженных камней шумела не замёрзшая река. На той стороне темнели зубцы хвойного леса, за ним в прозрачной дали алели всё ещё освещённые горные хребты.

Мимо коша через снег и ледяную корку к обрыву бежал ручеёк. После долгого перехода вода была очень кстати, особенно жидкая. Неугомонная Таня прошлась вверх, нашла исток:

– Тут родник! – принялась она лакать.

– Не пей, простудишься. Кстати, хозяин, поди, нас заметил и ждёт. – Константин присел, разгрёб ледяную крошку и начал пить прямо из русла.

– Может это волшебная вода, и она мне человеческий облик вернёт? – не унималась Таня.

– Тогда, точно простудишься.

– Это да.