Текст книги "Совершенный мир (СИ)"

Автор книги: wayerr

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

– Обратите внимание, – говорил пожилой доктор Пшерской больницы, непрестанно жестикулируя и временами поправляя круглые очки, – больной всё время находится в фазе быстрого сна! Фельдшер сообщила, что больной уснул ещё в медпункте. Это десять часов назад! С тех пор его никак невозможно добудиться и состояние его практически не меняется. Не правда ли занятное…

Доктор продолжал что-то рассказывать, но Таня его почти не слушала – она смотрела на тощего, сильно измождённого Дмитрия Никитина, что лежал на больничной койке под капельницей. Пока оперативники фесмаба ехали сюда, она зачитывала сидевшему за рулём Константину Серову всё, что удалось выяснить: Дмитрию было двадцать восемь лет, в Москве он жил один, работал в фирме, занимавшейся компьютерными играми. Неделю назад прибыл в Кислай, намереваясь посетить тамошний радожив, но остановился не в нём, а в обычной гостинице. Пока сегодня встревоженные друзья не привели его к фельдшеру, который, к счастью, оказался эмка-оператором и обнаружил в теле неизвестную эмку, возможно, паразитическую. Видимо, она и тянула силы Дмитрия, не давая ему проснуться.

Наконец, доктор прервал свою речь. Таня в очередной раз заправила русую прядь и спросила:

– Теперь всё? Можно приступать?

– Да-да. – Доктор сплёл на животе пальцы, с любопытством ожидая, что Таня станет делать.

Она осторожно присела на край койки, взяла худую руку Дмитрия. Закрыла глаза и запустила внутрь невидимый щуп своего эмка-симбиота. Неощутимым потоком он подкрался к нервам больного – они были опутаны незримым электромагнитным полем чужой эмки. Значит это не симбиот, тот бы обнаружил чужой щуп на подходе и начал с ним бороться. Щуп, осторожно проник дальше в тело – сердце поддерживалось эмкой. А вот это было странно – обычно так делает именно симбиот. Через шею щуп заглянул в голову, где запутанная эмка огромной сложности переплеталась с нейронами, окружала мозг и явно не только высасывала энергию из организма. Это уже оказалось совсем не понятно – такой сложной структуры и такого объёма в людях Таня никогда раньше не встречала.

Вобрав щуп, Татьяна обеспокоенно взглянула на Константина:

– Хреново. У него эмка. Подстраховывает сердце, как симбиот, но это нифига не он.

Константин всё понял и нахмурился.

– Контагиозная? – загорелись глаза у доктора.

– Нет. К счастью, заразной пока никому не попадалось.

– Но тогда, вы же не можете утверждать, что это не она? – надеялся доктор.

– Не могу. Но ни у кого из контактировавших с Дмитрием мы нифига не нашли. По опыту же, такую эмку ваяют ленивые маги уже из готовых кусков. Тут, например, поддержку сердца явно притащили из симбиота. Потом вся эта кое-как сляпанная лабуда дико глючит и несчастный обладатель недолго и несчастливо мучается.

Константину уже надоел этот нудный разговор с доктором и хотелось спать.

– Тань, можешь скопировать, а оригинал стерилизовать? – спросил он.

Грустно покачав головой, Таня ответила:

– Нет, там дикий объём чтобы разобрать. У меня хватило бы батарейки, поддержать её и так, пока довезём, но, кажется, без мозга она загнётся.

– Понятно, тогда я за стерилизацию, – ответил Константин.

– Я тоже, – согласилась Таня.

Над ней замерцал слабый отсвет радиоволн – железобетонный потолок сильно глушил сигнал к спутнику академии, но Татьяна поленилась создавать ретранслятор и вывешивать его за окно, потому просто “жарила” насквозь, благо у обоих оперативников энергии было припасено с лихвой.

Доктор тем временем грустно расхаживал по палате. Константин Серов усмехнулся – наверняка доктор собразил, что пахнет новой эмкой, тут бы оборудование развернуть, поизучать недельку. А прислали каких-то двух фесмабовцев без медицинского образования и техники, которым лишь бы чего-нибудь стерилизовать.

– Фигово, – закончила переговоры Таня. – Нам придётся щас ехать в Кислай, расследовать, что это и откуда. А этого, – кивнула она на Дмитрия, – оставить. Научники сказали, через пару часов припрутся за ним.

Доктор радостно поправил очки. Константин покачал головой и решил огорчить его вопросом:

– Вы за больным наблюдаете уже несколько часов. Его состояние медленно ухудшается, верно? Шесть-восемь часов он протянет?

Радость действительно покинула доктора. Он замолчал, оглаживая бритый подбородок, потом ответил:

– Боюсь, что нет. Но, насколько я помню, ваша коллега сказала про два часа?

– Ну да, если они выедут из Зеленодара сейчас и не встретят проблем, то за два часа доберутся. Но научники оптимисты, поэтому первыми приезжаем мы, – вздохнул Константин.

– Понял. Обычный эмка-стерилизатор справится?

– Даже кольцевого хватит, а у вас кабина, – ответила Таня.

Доктор как-то странно замялся и начал протирать очки.

– Если чо, – решила подстраховаться Таня. – Водитель скорой, который его привёз, тоже эмка-оператор. Я поболтала с ним, он должен справиться.

В свете фар внедорожника зажатая между снежными обочинами извивалась чёрная лента дороги, по краям тёмный лес голыми ветвями царапал луну. Внедорожник ехал тихо – Константин старался не гнать, чтобы не разбудить Татьяну. Она как раз уснула, перед этим тщательно помянув научников и даже начальство.

В чём-то она, конечно, была права – если они так любят изучать всё горяченькое, то могли бы и сами прибыть на вызов в Пшерск. Зачем было в ночь гонять оперативников и тратить время?

Как-то раз Константин Серов спрашивал Зоркого, мол, для чего гонять зарождающуюся ячейку общества за такими мелочами? Но каждый раз слышал в ответ многозначительное: “есть тут одно не раскрытое дело, о погромах магических магазинов”. Распутывать ниточки, тянущиеся к местным авторитетам, Серову не хотелось. Да и платили за неожиданные ночные поездки больше. Поэтому, вопрошал он не очень настойчиво.

Но даже на совершенно скучном задании порой удавалось так основательно вляпаться, что вставало на уши всё управление зеленодарского фесмаба во главе с Зорким, и хорошо ещё, если ограничивалось только приездом коллег. После такого, Константин с Татьяной раздумывали всё-таки пожениться и заняться тихой семейной жизнью, но спустя нескольких недель кабинетной рутины и нудных вызовов, они снова ждали задания.

Правда сейчас Константин не жалел о том, что задание рутинное. Пока в Зеленодаре зима балует слякотью и дождём, в Кислае настоящая зима – лежит снег, на склонах гор зеленеет пихтовый лес, а на дне ущелья в окружении вечнозелёного самшита не замерзая шумит река. Не зря Кислай так любят туристы. Может поэтому там организовался радожив – обычно эти поселения операторов и вереков прячутся вдали от цивилизации, а тут возникло прямо на границе леса и Кислая.

Асфальт закончился, и внедорожник затрясся по смёрзшемуся гравию, что считался дорогой на перевал. Татьяна проснулась и теперь радостно оглядывала укрытый снегом лес, в котором разгуливали лучи луны.

На перевале Серов заглушил машину. Вышел, разминая затёкшие ноги. Слева на гребне светилась радиоволнами вышка мобильной связи. Впереди за раскинувшейся долиной тянулась цепь сияющих в лунном свете заснеженных вершин.

Среди ночной тишины хлопнула дверь машины, послышались шаги. Подошедшая Таня обхватила Константина, прижалась и замерла, выдохнув облачко пара. А в каньоне клубились облака, выползали из него на посёлок, что подсвечивал редкими огнями их белый полог и мирно спал, лишь изредка моргая сигналом чьего-то сотового телефона. Справа от посёлка, где под облаками темнели макушки деревьев, мерцала радиоволнами дерево-антенна радожива, да била почти невидимым лучом вверх к спутнику Академии.

Поёжившись от пробирающего холода, Константин высвободился из Таниных объятий и пошёл заводить машину.

Через полчаса спуска по обледенелому серпантину, когда руки уже устали сжимать руль, Серов заглушил машину у той самой турбазы, где останавливался Дмитрий. До посёлка оставалось ещё несколько поворотов и пара километров, а тут за низеньким стилизованным плетнём на белом снегу темнели десяток двухэтажных срубов для гостей. Свет луны выхватывал расчищенную дорогу, узкие тропки, следы ног, проталины возле мангала. Из нескольких домиков слабо мерцали радиоволны сотовых. А вот администратор турбазы, похоже, телефон выключил – во всяком случае автоответчик сотового оператора так сказал.

Пока Таня пряталась от холода в машине, Константин уже несколько минут ходил по территории базы и пытался догадаться в каком из срубов дрыхнет администратор. Тем временем, в воздухе цинично витал запах дыма, еды и тёплого жилья. Серов даже определил, где ночует недоеденный шашлык. Но администратора по запаху не найти. Как на зло поднялся несильный, но леденящий ветерок. Кроме мыслей об оставшейся дома тёплой одежде, он принёс запах псины, которая мирно дрыхла в будке, замаскированной под сугроб с дыркой. Всячески игнорировала свой сторожевой долг, собака! Стучать во все двери или кричать: “администратор выходи!” – Серову не хотелось. А тут глупая собака, спросу с неё никакого, одна задача, всех будить ночью, за что и кормят.

Эта собака оказалась умной. Разбуженная крохотным эмка-зарядом, она минуту выбиралась, будто надеясь, что назойливый пришелец уйдёт. Но Констатино настырно стоял, требуя встречи. Псина сдалась и вышла. Подойдя на пару метров, дворняга сторожевой породы неожиданно перешла в режим попрошайки и нацепила умильное выражение морды, подкрепив его движениями хвоста. Константин, с расстройства, шуганул негодную псину. Та не стала перечить и молча скрылась в будке. То ли от осознания идиотизма ситуации, то ли от холода, но Серова уже начало трясти.

Помощь явилась со стороны машины протяжным волчьим воем, завершившимся тихим хихиканьем Тани. Собака, не выходя из убежища, взорвалась лаем. Да таким, что осыпалась вся снежная маскировка будки. В дальнем конце двора, за кустами, вспыхнул свет, обозначив низенький домик. Свет загорелся чуть ярче – кто-то открыл дверь. Человек, удивительно быстро для своих объёмных телес, пронёсся мимо гостя к будке.

С трудом утихомирив забившуюся в будку псину, Стас – так представился администратор, извинился и пояснил, мол, рядом радожив, тамошние оборотни ходют тут ночами и развлекаются, пугая мохнатым видом и волчьим воем. Теперь псину всю ночь придётся в доме держать, дрожит бедная. И как вы сами-то не испугались? Конечно, номер свободный у него есть, второй этаж же устроит гостей? Да, Дмитрий пару недель жил в соседнем срубе. Интересовался, как добраться до какого-то оборотня, зовущегося Отшельником. А чёрт его знает где он, это надо в радоживе расспрашивать.

Стас заселил оперативников в номер, занимавший весь второй этаж сруба. К тому моменту Серов определил, что трясёт совершенно точно от от холода, но он не спеша попрощался с сонным владельцем, который что-то бурчал и тыкал пальцем на двери номера, но разобрать можно было только “а здесь” и “выключатель”.

Только закрылась дверь за Стасом, как Таня сбросила вещи на двойную кровать. По запаху что-ли, выяснила за какой дверью прячется небольшая ванная комната и молниеносно оккупировала тамошнюю душевую кабинку. Константин лишь вздохнул, когда подруга принялась тратить горячу воду, явно зазря. Печально заглянув в ванную и заметив, что кабинка достаточно большая – вдвоём будет тесновато, но разместиться можно, Константин разделся и юркнул к Тане.

– Спинку будешь тереть? – поинтересовалась она, стоя по уши в пене.

– Не буду, – буркнул Серов, выглядывая наружу в поисках мыла. – Ты царапаешься.

– Сёдня я без когтей. Тут только гель, – подсказала Таня.

– Холодно. – Константин поливал на себя горячущей водой и отфыркивался.

– Угу. Потри.

– Придётся под одеждой мех отращивать, – ворчал Константин, растирая подругу мочалкой.

– Слышала, что вереки тут ходят в двуногом облике и ничего.

– То для туристов. Стас же сказал, что “пугают мохнатым видом”. Думаю, местные будут откровеннее перед лицами, а не мордами.

– А радожив – перед мордами.

– В фесмабовской-то униформе? – спросил Константин.

– Кое-кто шорты не забыл! – Таня очень многозначительно поливала себя из душа.

– И как мы тогда будем смотреться?

– Как детектив и его верная собака.

– Ага, потом Зоркий нам выпишет за этот цирк. Кроме того, лучше не привлекать лишнее внимание.

– Зануда, – показала Танька язык.

Низкое зимнее солнце уже давно светило в лицо Константину. Раздумывая зашторить окно, он почесал грудь и вздрогнул – рука уткнулась в короткий густой мех. Глянул – тело и руки покрыты шерстью телесного цвета. Через мгновение Серов вспомнил, что сам это и предложил. Он склонился над Таней. От нее пахло волчицей. Принюхался к себе – тоже непорядок. Хотя, местные собаки, наверняка, привыкли, а в радоживе это будет даже полезно.

– Таня, вставай.

Она раскрыла глаза, сонно уставилась на Константина.

– Нам срочно надо к фельдшеру: на тебе шерсть! – серьёзно сказал он.

Таня испуганно схватилась за лицо, провела рукой.

– Да нет, на плечах.

– Тьфу на тебя! – вспомнила она. Выскочила из под одеяла и принялась вертеться перед маленьким зеркалом, висевшим на стене. Телесного цвета мех гладко обтекал знакомые изгибы от шеи до кистей, полностью покрывал ноги.

– Опусти. – Константин показал на себе пальцем от ключицы до ключицы. – Если окажемся в помещении, то через ворот рубашки будет видно.

– Это блузка!

– Я всё равно не запомню.

На турбазе каждый готовил сам на электроплитке в номере, но и так встали поздно, потому Серов распаковал сухпай, специально припасённый в машине на случай командировки, и заварил чай. Глядя, как Таня с аппетитом доедает банку тушёнки, Константин прикидывал план действий.

Первым делом надо разобраться, какая тут обстановка, потом заглянуть к фельдшеру. Разузнать, кто привёл Дмитрия. Найти их, если получится. Обязательно осторожно заглянуть в радожив – всякие изменяющие сознание эмки там не одобряют, как и в Академии, однако, опыт подсказывал, что на деле, в радоживе могут заниматься чем угодно.

Оперативники нашли Стаса всё в том же низеньком домике с зелёной кровлей. Внутри бубнило радио, пахло варёной картошкой, колбасой и сигаретным дымом. Чтобы не спрашивать напрямую, как местные тут ладят с радоживом, Серов решил разузнать про дорогу. Стас, не отрываясь от еды, с охотой принялся рассказывать:

– Вот по этой дороге езжайте дальше вниз, до магазина. У него поворачивайте на запад, – он не преминул указать где запад, – там будет мост. Старый лет десять назад смыло паводком, но сейчас там новый растёт. В конце прошлого лета сюда заявились оборотни. На том берегу брошенные дома были, так они их восстановили и ещё новых вырастили. Мост сделали. Каких-то копытных страусов завели. Теперь туристов к себе водят, – как-то недовольно закончил Стас.

– Так, а что в этом плохого? – поинтересовался Константин.

– Да не так шобы плохо. Раньше же оно как было? Туристы у нас жили. Мы им и экскурсии, и покатушки устраивали, разные сувениры продавали. А теперь? Все там экскурсируют, у оборотней этих. Сувениры тоже ихние покупают. Правда, из-за них-то, и туристов сюда тьма едет. Не то, шо раньше. Я как-то спросил приезжих. Они и сказали, шо в других местах радожив глубоко в лесах прячется, а тут вот ехать недалеко и заночевать можно в привычном отеле. В радоживе есть, конешно, гостиница, но там усё кривое, живое, да полно тараканов, которых давить нельзя, бо они “важная часть экосистемы жилища”, как ихний главный выражается. Умный такой, хоть и оборотень лохматый. Получается, мы тут туристов ночуем да кормим, а они развлекают. Мне, конешно, польза, а тем, кто экскурсии водил, да рукодельствовал им пришлось туго.

– Совсем? – насторожился Константин.

– Ну да. Кто сам магом стал, а кто с ними вместе работает. А шо им оставалось делать?

Таня хихикнула. Стас непонимающе воззрился на неё.

– Ты так говоришь, словно это ужас какой-то, – пояснила она.

– Ну знаете. Вам в фесмабе хорошо, а тут всякое бывает.

– Что, всякое?

– Не все магов любят.

– У вас тут что, филиал РБМ открылся? – в шутку предположила Таня.

Стас как-то посерьёзнел:

– Я бы не хотел становится магом.

Константин с Таней переглянулись – только РБМ тут не хватало. Где они появляются, там следует “преступление со стороны магов”, затем “погромы мирных негодующих граждан”, и заканчивается всегда жертвами с обоих сторон, журналистами и требованием принять законы против магов. При этом сами РБМ всегда выходят сухими – у них есть покровители, да такие, что фесбмабу режут любые попытки копнуть под РБМ.

В фельдшерском пункте Константина с Таней встретила сухощавая седая бабушка в круглых очках – Надежда Григорьевна. С виду ей можно было бы дать семь десятков, но в движениях её читалась какая-то странная молодость. Горный воздух что ли так действует? Сидела Надежда Григорьевна в белом халате за укрытым стеклом столом и внимательно рассматривала удостоверение Серова. Сравнила владельца с фотографией, затем перевернула страницу. Пробормотала: “Занятно”, – и принялась внимательно изучать фотографию уже волчьего облика.

– А если вы, молодой человек, научитесь перекидываться в ещё какой вид, то добавится и третий разворот? – спросила фельдшер.

Серов и так умел, но не стал распространяться на эту тему:

– Просто удостоверение на два облика: человеческий и веречий.

– Занятно, – пробормотала фельдшер. Вернула документ Константину. – Итак, вас интересуют мои наблюдения за состоянием Дмитрия Никитина?

– Вроде бы, вы всё указали в отчёте медикам неотложки, – вставила Таня.

– Они люди, их интересуют симптомы. А вы маги, вам должно быть интересно поведение этого заклинания.

– Так это вы оператор? – удивилась Таня.

– Позвольте, молодые люди. Вы же читали отчёт? Там это указано.

– Извините, – вмешался Серов. – Мы привыкли, что операторы не носят очки, да и немного омолаживают себя. Почему-то решили, что у вас есть помощник, ставший оператором.

Надежда Григорьевна развеселилась:

– Ничего. Федя Зуев, в радоживе его все знают, несколько месяцев меня уговаривал, и на прошлой неделе я всё-таки согласилась. Знаете, очень удобно диагностировать. Лечить, правда, я пока не отваживаюсь, да и времени толком нет, изучить это всё. Так вот, привели ко мне Никитина, он ещё в сознании был. Посадили на кушетку. Девушка его тормошила, а я магией осторожно осматривала. Он весь светился: его магия испускала слабые радиоволны, будто связывалась с кем-то. Ну знаете, когда маги радожива выходят в сеть? Только там волны вверх идут, а тут во все стороны. И стоило ему закрыть глаза, как он начинал видеть сон, а волны становились сильнее, и, кажется, даже его друзья начинали светиться. Мне с непривычки сложно было понять, но обычные маги так не делают.

– Его подружка привела? Имя, телефон? – спросила Таня.

– Девушку звать Ольга, телефон… – Надежда Григорьевна написала его на листке и протянула. – С ней был Пётр. Все они познакомились тут. Где остановились не знаю. Выглядели сонно. Мне это показалось подозрительным, потому я их сфотографировала магией.

– Фоточки скинете?

Фельдшер вздохнула:

– Пока я только научилась магию как флешку к ноутбуку подключать, а его внук повёз ремонтировать.

– Дык, можно сымитировать усб-порт, – нашлась Таня.

– Тань, – вмешался Константин, – может просто научишь напрямую обмениваться?

Татьяна развернула своё удостоверение, указав на прямоугольник вдоль края с рисунком антенны, показала как симбиотом считывать из него позывной оператора. Потом некоторое время они перемигивались радиоволнами. Таня терпеливо просила повторить, а Надежда Григорьевна извинялась и порой предлагала зайти к соседу, через пару дворов, у которого есть компьютер.

Наконец всё благополучно закончилось. Попрощавшись с Надеждой Григорьевной, Серов с Таней вышли на залитую солнцем заснеженную улицу к своему внедорожнику.

– Я ей скинула пару статей по стерилизации эмки, – похвасталась Таня.

– Зачем?

– Ну, ей было интересно. Тем более, так она в сеть Академии начнёт заходить. Говорит, всё стеснялась этого Зуева попросить обучить её всему. Мол занятой.

– Однако, он находил время, чтобы уговаривать её, – заметил Константин.

Таня пожала плечами:

– Так, и обучить может бы нашёл. Просто надо было попросить.