Текст книги "Ад на Двоих (СИ)"

Автор книги: Wanderer13

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– «Я же…так близко… Боже, а если мне сорвёт руку пулями? А если я высуну голову и… О, боже мой!» – Клод со всей силы вжался в стену. Граната в его руке тряслась.

– «Давай же Клод! Давай. Клод. Клод. Клод…»

– КЛО-ОД! ДАВАЙ ЖЕ, НУ! – в метрах от него окопались Жан с Эмилем и всячески пытались привести его в чувство.

– «Клод… Стой, чего?» – Клод отвлёкся от мыслей и взглянул в сторону друзей. Те кричали ему и показывали руками, мол, «Бросай! Вот так бросай!»

Он зажмурился, выдернул чеки и бросил их. Не в амбразуру. Вверх. Эмиль с Жаном выпучили глаза и пялились в сторону Клода. Тот же отскочил от стены и упал на землю, закрыв голову руками. Взрыв. Клод почувствовал, как его присыпало землёй.

Стена выстояла. Клод ловко забросил гранаты через верхний край стены. Немцы даже не заметили их. Пулемётное гнездо было уничтожено и Клод увидел, как из пролеска выбегают солдаты, поднимаются с поля и бегут в его сторону, радостно крича. Даже раненые, лежащие впереди и которых затем поднимали, привставали или вскидывали руки в радости – они зачистили тыл! Оказалось, Клод уничтожил «невидимый» пулемёт. Из-за пролеска его не было видно, а солдаты, лежащие в поле, вряд-ли могли что-то противопоставить. Солдаты устроили привал. Целый день они бежали, падали, ползли, переходили через болота и руины, и не зря. Им был открыт проход на приток Марны – Урк.

– Чёрт, это было…необычно…– Клод сел у стены и тяжело выдохнул.

– Ну ты чудак, а! Ты когда гранаты кинул, мы уж подумали что ты сам себя убить решил! – Эмиль легонько похлопал по каске Клода и присел рядом – Однако, надо признать, мудро сделано. Они даже и не заметили их. Молодцом!

– А где Жак? – спросил Клод?

– Жак?

– Точно. Я же так его и не увидел после предыдущего укрепления! – воскликнул Жан.

– Неужели он…

– Нет. Нет, такого быть не может… Он же рядом был! – рассуждал Эмиль.

– Я схожу назад и проверю.

– Жан, ты с ума сошёл? Мы сюда бежали, а ты пойти хочешь.

– Я быстро! Только не уходите! – сказав это, он сорвался с места и побежал.

– Чёрт. Лишь бы всё было хорошо… Клод, ты как?

– А? Я, вроде, цел…– замявшись ответил он.

– Безумие… Ладно, давай поедим пока.

– А Жан?

– Вернётся к ужину думаю. Ещё раз поедим – улыбаясь ответил Эмиль.

Далеко Жану идти не пришлось. Жак погиб. Непонятно замешкался ли, или нет, но он был в поле перед пулемётом, который уничтожил Клод. Труп был превращён в решето. Видимо, немцы считали его труп за солдата, который спрятался от пулемёта и проходились очередями и по нему. Ребята захоронили его в пролеске, поставили крест, отдали его личные вещи и документы на почту, чтобы отослать их домой. Так, война забрала у них одного друга…

Утром 6-го сентября наступление пошло по всему фронту. За ночь к немцам было переброшено два корпуса пехоты и бои приняли ожесточённое сражение.

– Твою же мать! Давай! Давай, ну! Ну ты.Мм-хх! Давай! – пулемётчик пытался передернуть затвор «Шоша» и выбросить гильзу, застрявшую там, но всё было безрезультатно. Наконец, он просто долбанул кулаком по затвору, и тот поддался.

– Они там как вкопанные! Мы, кажется, даже не перейдём! – пытался оценить ситуацию Эмиль.

– Надо их задавить и пройти под прикрытием! – предложил Жан.

– Да?! А с прикрывающими что делать будешь?!

– Ребят, у меня кажется патронов нет! – Клод прощупал все подсумки, но обоймы так и не нашёл.

– Ах ты мразь! – раздалось справа от Клода – Сколько можно, тварь?! Стреляй, слышишь, стреляй я говорю! Ублюдок! Засранец! Муд…

Клода отвлёк лёгкий свист и металлический звон. Всё, что он успел увидеть, это отлетающая каска вместе с кусками головы и её содержимого. На труп он смотреть не желал.

– Дерьмо! Надо что-то делать! – прокричал Эмиль.

– Как же плотно они засели, а?! – рассуждал Клод.

Немцам на противоположном берегу реки было ничуть ни комфортнее. Постоянный огонь заставлял прятаться одну и другую сторону, которые снова несли огромные потери. К утру 7 сентября, к немцам прибыло подкрепление. Под плотным огнём, они смогли перейти реку и начать теснить французов, которые были почти разбиты. Было много пленных, больше было лишь убитых.

– Ну, Матт, а ты переживал! Они ничего не могут! – радостно воскликнул Курт.

– Не расслабляйся, мы ведь даже и половины пути не прошли! – заметил Ганс.

– И что? Мы сейчас не пройдём, а пробежим!

– Вы стреляйте лучше, а не болтайте! – Маттиас прицелился и начал выборочно отстреливать солдат.

Французы хаотично бегали из укрытия в укрытие, они не знали что делать, не могли оценить ситуацию. Их паника заставляла укрываться за самыми хлипкими сооружениями, лишь бы пронесло. Но это мало помогало. Артобстрел делал своё дело и позиции буквально сметало. Маттиас был абсолютно спокоен. Выстрел – упал и покатился как мяч грузный солдат, выстрел – бежавший долговязый пехотинец вытянулся, встал и, шатаясь из стороны в сторону, наконец упал, выстрел – бегущий солдат поскользнулся и, подлетев ввысь, шлёпнулся на землю. Маттиас просто не понимал, что убивает людей. Он всё делал машинально, ведь он не знал что ещё ему можно делать. Крики и гул наводили на него невообразимый страх.

– Они бегут! Матт, давай! – Курт выпрыгнул из-за укрытия и рванул вперёд.

Немцы в радостном настроении буквально рвались вперёд, забывая даже оставлять отряды, чтобы укрепить позиции. Впереди оставались три позиции. Ещё немного – и победа за ними! Они бежали, а впереди них рвались снаряды, уничтожая позиции и тех, кто там был. Но эта позиция не хотела отдаваться. Французы яростно огрызались огнём из своего и трофейного оружия. Бой завяз, дело близилось к вечеру. Немцы организовали привал. Пока Курт и Ганс что-то обсуждали, Маттиас только начал осознавать, что он делал. Он вспоминал, как методично отстреливал солдат, как врываясь в лагерь вспарывал своим широким штыком грудь солдат, которым не посчастливилось, выбежав из-за угла наткнуться на него, как докалывал раненых, без рук, ног, развороченных буквально наизнанку. Он всё ещё видел эти деформированные куски мяса, пускай их уже давно свалили в кучу куда подальше. Он не хотел думать, что где-то тут был Клод. Он хотел просто вернуться к нему. Хотел, чтобы всё это исчезло, остановилось…

– Враг! Открыть огонь!

Послышались выстрелы. Французы, кажется, пошли в атаку.

– Что? Они идиоты? Сколько их осталось, сотня, две? – выкрикнул Курт.

Завязался бой. Вдруг, из леса на них выбежала целая орда темнокожих солдат направляющая на них свои штыки и яростно крича. Это прибыла на помощь Марокканская дивизия.

Ошарашенные немцы снова стали отступать, правда на сей раз теряя уже меньше бойцов. Французы же стали куда яростнее и уже не разбирали, кого брать в плен, а кого убивать. Как саранча они налетали на всё, что двигается и уничтожали. К ночи, позиции были восстановлены.

– Чёрт возьми, это что было? – ошарашенно спросил у Маттиаса Курт.

– Это был элемент неожиданности.

– Неожиданность то, что Ганс ранен.

– Будь ты ранен, ты бы так же сказал. Привыкнешь.

– Завидую я тебе. Быстро ты в себя пришёл.

– Меня радует, что среди пленных нету Клода. Господи, где же он может быть?

– Точно в безопасности. Не волнуйся. Завтра снова попробуем.

– Так и будет эта пробежка всю неделю идти?

– Не знаю, друг, но давай-ка отдохнём…

Наутро, к немцам прибыло ещё подкрепление. Завязался жесточайший бой с намерением прорвать оборону. Немцев пачками закидывали на позиции французов, не давая тем передохнуть. Но вскоре осознав, что выдранные части для помощи оголили участок, годный для прорыва немцы стали отступать. Союзники двигались очень медленно и так и не смогли догнать немцев. Но битва была выиграна. Огромной ценой, но победа. Французы смогли пройти дальше Марны, приободрились и стали надеяться на лучшее. Впереди были бои с целью оттеснить врага. Тем временем, немцы шли к рекам Эне и Вель, за которые в будущем будут идти бои.

Маттиас вспоминал, как близко они были к гибели, когда французы начали переплывать реку и как передовые отряды уже на берегу вступили в штыковой бой. Он успел запомнить лица врагов и лица своих товарищей. Но одно лицо…

– Матт? Ты в норме? – спросил Курт.

– Я, кажется…

– Что?

– …Я его видел, Курт. Я ни с кем не спутаю…

– Видел?..

– …Клод…

========== Глава IV – Западный Фронт. Рождество. ==========

Война шла целый год. После продвижения германцев к реке Эна, она решила остановиться и не сдвигаться с места, видимо, очень долгое время. Постоянные попытки встречного боя заканчивались ничьей, войска просто заходили в тупик и в итоге лишь растянули фронт еще на добрую сотню километров. Тем не менее, такие вылазки не прекращались.

К одной из таких готовился отряд, в числе которого были наши герои – Жан, Клод и Эмиль. Их командиром был старый капитан, который ставил под сомнение абсолютно все факты, достоверность которых не мог проверить самостоятельно.

– Капитан, но вы же сами видели…

– Молчать! Молчать я сказал! – он махал своим револьвером перед лицом испуганного солдата, показывающего на трупы французов трехдневной давности на левом фланге, результат неудавшегося прорыва – Мы обойдем их справа!

– Но у них оборона не хуже нашей, что слева, что справа, как мы туда дойдём?!

– Под теменью ночи и точка! Ещё слово и я тебя пристрелю, щенок! – он сделал предупредительный выстрел в воздух, от которого вздрогнула половина полусонных солдат.

– Совсем старик с ума сошёл… – тихонько шепнул Жан Клоду.

– Думаю, дед хочет умереть шикарной смертью, глядя на звёзды – констатировал Эмиль.

– Но это не значит же, что такой же «шикарной» смертью должны умирать и мы. Кажется, выбора идти или нет у нас не предвидится. Клод, ты как?

– А? А, ну, вроде хорошо… – Клод практически засыпал. Их отряд не спал уже второй день, то отражая натиск германцев, то прикрывая своих, совершающих такие же рывки.

– Тревога! Они идут! – закричал кто-то рядом.

Вмиг взлетела сигнальная ракета, на несколько секунд осветившая нейтральную территорию, по которой пробирались несколько десятков германцев. От неожиданной вспышки на их лицах можно было заметить испуг, кто-то даже опешил и упал.

Они бегут.

– Почему пулемёты не открывают огонь?! – капитан орал в полный голос, всё ёще размахивая своим револьвером.

– Отделение, огонь! – по германцам заработали все пулеметы, какие находились на переднем фланге, но они продолжали бежать. Кто-то даже успел запрыгнуть в окоп, но тех моментально закалывали. Помимо трупов, в окоп успели упасть несколько раненых и несколько живых солдат. Не успев встать, они были окружены французами и пленены. Остаток отряда же засел за развалинами и стал стрелять.

– О чём они думают, они же у нас как на ладони! – выкрикнул Эмиль, методично стреляя по то и дело высовывающимся конечностям солдат.

– По-моему они просто не хотят умирать! – ответил ему Клод.

– Но тогда бы они просто сдались!

– Они хотят по-крутому! – отозвался Жан.

Перестрелка слишком завязалась. Этой ситуацией решил воспользоваться капитан.

– Отряд, быстро за мной! Они отвлечены, мы обойдём их!

– Мать твою, а. Он всё-же решился… – яростно произнес Эмиль.

– Ладно, просто давайте не будем высовываться. Клод, не спи только, ладно? – Жан потрепал Клода по плечу и отряд обходным путём пошёл во фланг немецких позиций.

Как только они достигли позиций врага, перестрелка стихла.

– Чёрт! Всё, нечем отвлекать больше – прошептал Эмиль.

– А чего капитан ждёт? – Клод смотрел на капитана, уставившегося куда-то в темень.

– Чёрт его знает. Может ему полнолуние нужно, или созвездие какое высматривает для успешной атаки на целую чёртову линию…

– Ты бы потише был, иначе из-за тебя нас тут всех положат – прервал Эмиля Жан.

Наконец, капитан встал, вскинул револьвер и закричал: «В атаку!». Нацелив его на ближайших солдат, он нажал на курок… Щелчок. Ещё. Третий. Капитан спустил весь барабан на предупредительные выстрелы… Тут же его прошила пуля. Вторая. Третья. Капитан упал замертво и больше не шевелился. Какая-то часть отряда ринулась в окопы врага, а какая-то решила отходить. К счастью, в последней части находились наши герои. Как только они стали отходить, германцы применили миномёты и пулемёты. Из-за обстрела, часть отряда хаотична бегала туда-сюда, пытаясь в темноте высмотреть хоть какие-то укрепления. Наконец, троица укрылась за стеной.

– Ребята?! Ребята, вы тут?! – орал Клод, перезаряжая винтовку.

– Да, Эмиль со мной! – послышался крик Жана.

– Остальные мертвы, все мертвы! – прокричал Эмиль.

– Как мы вернёмся?! – спросил Клод. Но ответом ему были лишь ружейные залпы. Он видел, как последние его приятели ведут рукопашный бой в окопах. Кого-то они успели убить, но на одного француза набегали сразу три или четыре немца и вспарывали ему грудь, бока и спину своими широкими штыками. С последним было так же. Как только они от него отошли, раздался взрыв. Раскидавший нескольких немцев в стороны. Клод успел увидеть, как в воздух взлетают нога и рука, но чьи – непонятно.

У него закончились патроны.

– Ребята, у меня патронов нет!

– Сиди смирно и не высовывайся! – прокричал Жан.

Клод сидел и, казалось, медленно сходил с ума. Выстрелы, посвист пуль, щелчки и хлюпанье их при врезании в лужи грязи, камни, землю. Он сидел, закрыв уши и качаясь из стороны в сторону.

– Господи Боже, только не меня, прошу! Только не сейчас, только не меня! – думал он про себя. Внезапно, в его голове стали слышны возгласы на французском.

– Ребята! Ребяя-та-а! Эй! Сюда! Сюда, ну!

– Боже, нет, прошу. Неужели это погибшие?! Прошу, не сейчас, прошу!

– Клод! Кло-од, ты жив?!

– Жан?.. Боже, нет…нет… НЕ ХОЧУ! НЕТ! – закричал Клод во весь голос. Тут же на него упало что-то… Или кто-то?

– Клод, вставай, там наши. Бегом туда! – это оказался Жан. Он с Эмилем подскочил к Клоду. За ними виднелись сигнальные ракеты, освещающие позиции французов. Какие-то из них летели в сторону германцев, ослепляя их и не давая увидеть отступающих солдат. Ребята рванули со всех сил к окопам и через минуту были уже в них.

– Чёрт, ну и день. Клод, Эмиль, вы как? – спросил Жан.

– Цел и невредим, как всегда – констатировал Эмиль.

– Да.вроде цел. Спасибо тебе – с грустью произнёс Клод – Я думал я сошёл с ума…

– Да не заморачивайся. Нам надо отдохнуть.

– Боюсь представить, что будет на Рождество… – сказал Эмиль.

– Точно, оно же завтра! – вскрикнул Клод, вскочив с кровати.

– Тихо, тихо, куда ты так? – Жан попридержал его и Клод сел назад.

– Надо написать письмо домой…

– Но не прямо сейчас же? Давайте-ка спать. Завтра нам на дозор. Спокойной ночи, парни – Жан погасил лампу и лег, отвернувшись к стене землянки.

– Он прав, Клод. Надо спать. Тебя ничего не тревожит?

– Нет… Кроме Маттиаса…

– Я уверен, он цел. В противном случае, по закону судьбы сегодня был бы прекрасный день.

– Почему?

– Обычно в самый лучший день случается что-то плохое. А сегодня был крайне дерьмовый денёк. Так что давай-ка хотя бы во сне насладимся миром? Доброй ночи! – Эмиль улыбнулся и также улёгся рядом со стеной. Клода же мучали мысли о доме, о брате, о погибших товарищах. В их круговороте он и уснул. Следующим вечером их действительно выставили в караул. Клод просто смотрел в темноту на реку и думал о своём, как вдруг к нему обратился Эмиль:

– Боже, Клод, посмотри!

– Что? Что такое? – испуганно спросил Клод?

– Ты видишь? – Эмиль указал рукой в сторону окопов врага.

– Ничего себе…

– Ребят, вы тоже видите? – к ним подскочил Жан – Я в это не верю!

– Так они…тоже? – Спросил Эмиль.

– Эй, Гросс, вон там поставь одну!

– Если всё заставить так, как ты говоришь, свечей вообще не останется!

– Всё в порядке, мои мне ещё прислали. Ставь, чтобы по красоте всё было.

Германцы вовсю готовились праздновать Рождество. Кому-то родные прислали гирлянды из еловых ветвей, кому-то иконки, кому-то свечи. Маттиас с друзьями тоже не стоял в стороне.

– Эй, Матт, ты видел? – спросил подбежавший Курт.

– Что такое?

– Взгляни на французов!

Над окопом виднелась небольшая ёлка, увешанная свечками. Были слышны песни и смех, кто-то притащил вторую ёлку и солдаты стали украшать уже её.

– Вот это да. Ну, они ведь тоже люди, верно? – заметил Маттиас.

– Верно… Видел бы Ганс…

– До сих пор не верю, что он умер.

– Ладно, хватит грустить! Пойдём, украсим-ка нашу ёлку!

Пройдя к центральной части окопов, которая являла собой достаточно большой квадрат, Матт и Курт увидели большую ёлку, высотой метра три, увешанную разноцветными бумажными лентами, свечками и мандаринами.

– Боже мой… – Маттиас улыбаясь осматривал ёлку сверху вниз.

– Мы её вкопали. Так-то она ещё выше должна быть! – подметил рядом стоящий солдат.

– А сколько мы её тащили, Раут? С ума ведь сойти!

– И не говори! Матт, что тебе прислали?

– А это вы узнаете за ужином – хитро улыбнувшись ответил Маттиас.

– Да ладно?! – Раут и его друг приобняли Маттиаса и засмеялись – Ну ты просто святой! Я давно ничего не ел, это твоё мясо?

– Ага!

– Не, ну мы тебе точно все должны!

– И не говори! С меня пиво! – послышался крик откуда-то с другой стороны ёлки.

– Эй, вы слышите? – подняв кверху палец сказал Курт.

Из окопов французов была слышна медленная игра на гармони и пение. Выглянув из своих окопов, германцы увидели ряды касок, будто бы прямо в окопе шло построение. Они стали слушать и, вскоре, французы перестали петь.

– Матт, ты плачешь? – удивлённо спросил Курт.

– А? Слегка – утирая слезу сказал Маттиас – О доме напоминает… О брате…

– А ну-ка парни, давайте нашу! – Курт приобнял Маттиаса и начал петь:

O Tannenbaum, o Tannenbaum,

Wie grün sind deine Blätter!

Остальные солдаты тут же подхватили:

Du grünst nicht nur zur Sommerzeit,

Nein auch im Winter, wenn es schneit.

O Tannenbaum, o Tannenbaum

Wie grün sind deine Blätter!

– Курт, а ну глянь! – крикнул ему какой-то солдат.

Над окопом французов поднялся белый флаг. За ним вылез пехотинец, потом ещё несколько, и ещё, и ещё.

– Готовсь! – прокричал командир. Все тут же нацелили винтовки на идущего врага…

– Стойте! Они безоружны! – закричал Маттиас и тут же выпрыгнул из окопа. К нему рядом подскочил Курт, к нему ещё пара солдат с какими-то свёртками, бутылками. У французов в руках так же были какие-то предметы, явно не военного назначения.

Казалось, все, кто были в окопах, вышли на нейтральную территорию. Да ведь так оно и было. Кто с чем. Это было невообразимое зрелище – французы и немцы жали друг другу руки, обнимались, дарили подарки и так происходило по всей линии фронта и не только во Франции. Где-то разбили площадку и начали играть в футбол, где-то солдаты сбились в группу и стали петь песни, распивая вино и заедая его тем, что кто-то с собой принёс. Война будто остановилась. Совсем. Так, прошли часы, и настала пора вновь возвращаться в окопы.

– Эй, солдат! – Маттиас крикнул какому-то французу, и тот подошёл к нему.

– Чего такое?

– Клод. Клод Мартен – Маттиас произносил фразы на ломаном французском, пытаясь объяснить солдату, что надо передать письмо в часть.

– Ааа! – улыбнувшись понял солдат. Тут же он сделал серьёзное лицо, будто что-то вспомнил, и достал из кармана лист, дав его Маттиасу.

– Матиас Бэкьер – постучав по листу пальцем сказал француз. Матт протянул ему руку и указал на себя пальцем.

– Маттиас! – улыбнувшись сказал он.

– Жан… – Жан пожал ему руку и они разошлись по своим окопам.

– Эй, Жан, что случилось? – рядом присел Клод – Друга нашёл?

– Нет… Клод…

– Что такое? – уже с более серьёзным видом спросил он.

Жан протянул ему лист бумаги и Клод уставился на него с огромным удивлением.

Братец.

Наши части ещё никогда не стояли так близко друг к другу. Пишу это письмо вот сейчас, утром, на руинах дома прямо перед вашим окопом. Дурак… Стоило это сделать ещё ночью. Я никак не смог тебя найти, прости меня за это. Но зато ты знаешь, что я жив и невредим о чём, собственно, тебе и доношу в этом письме. Не волнуйся за меня, я переведён в часть, не участвующую в арьергардных боях. Надеюсь, с тобой тоже всё в порядке. Прилагаю тебе письмо от мамы и пироги, которые она мне отослала. Да, я придумал кое-что. Можно будет отправлять мои письма тебе, вместе с мамиными. Вернее, это она будет их отправлять. Не знаю пока, будет ли это работать, но я попробую. И всё же, даже если мы не рядом, пускай и так близко были к этому – счастливого тебе Рождества, братец!

– Маттиас

– А, точно! – Жан достал свёрток и передал его Клоду – Ты в порядке? Я такой идиот, он ведь сам передал мне это письмо, надо было тебя звать… Прошу, прости меня…

– ЧЁРТ ВОЗЬМИ ЖАН!

– Прошу…

– ОН ГЕНИЙ!

– Как?..

Клод засмеялся и приобнял Жана.

– Мой братец чёртов гений! Я передал ему письмо, а он мне! Это же лучший подарок, какой только может быть!

– Боже… Клод… – Жан улыбнулся и приобнял Клода в ответ.

– Где Эмиль? Я обязан рассказать ему об этом!

Дорогой брат!

Я надеюсь это письмо найдёт тебя, будь ты по ту сторону нейтральной территории или по ту сторону фронта вообще. Написал я его как только увидел, как ваши солдаты идут навстречу нашим. Это хороший шанс, я уверен. Такое вряд-ли больше случится. Прилагаю тебе свежее письмо мамы, хотя, полагаю, оно уже могло до тебя дойти в виде копии. Я не могу перестать о тебе волноваться, очень надеюсь, что ты жив. Боже, пусть это будет так. Мама прислала мне тёплые носки, но я и так не особо мёрзну, поэтому передаю их тебе. Надеюсь, что мы все останемся людьми и это событие произойдёт вновь. Храни себя и будь осторожнее. С Рождеством!

– Клод

– Чёрт, он просто гений, Курт! Я тебе говорю!

– Ничего себе. Как будто вы ещё до войны договорились!

– И не говори. А ты ему что дал?

– Я пироги передал. А он мне носки. Он же заболеет ведь!

– Да ладно, по-моему замечательный подарок!

– Боже, что же будет дальше…

Дальше была война.Война в самом ярком своём проявлении. Казалось, будто в ту ночь она просто взяла перерыв, и с куда более новыми силами обрушилась на головы солдат снова. На следующий день по всему фронту снова пошла стрельба, взрывы, попытки выбить врага с его позиций. Снова поял были усеяны телами, руками, ногами, оружием и кровью. Снова гибли люди. Но в них осталась вера. Вера в то, что всё-таки люди есть, в то, что их друзья будут жить. Так же верили друг в друга и Клод с Маттиасом, но всё было ещё впереди. Война останавливаться не думала…

========== Глава V – Западный Фронт. Верденская мясорубка. ==========

Закономерно предполагать, что после двух лет кровопролитных сражений, Германия понесла множество потерь, потеряв большую часть своих сил. Исправить положение могло бы наступление, но на широком участке фронта это было осуществить невозможно – опять же, в силу потерь. Но концентрация войск на узкий участок фронта была более, чем возможна. Этим участком стал Верденский укрепрайон, как бы выступавший из линии обороны французской армии. Окружи и прорви его – и откроется вход во фланги и тылы союзников, а там уже дорога на Париж и падение всего фронта. Немцы потирают руки и вовсю готовятся…

– Заканчивай, а? Это скуку никак не разбавит – прервал размышления Эмиля Жан, лежавший на импровизированной кровати из ящиков и брезента.

– В каком смысле? Ты меня никогда не слушаешь, вот заметь – с лёгкой обидой заметил Эмиль.

– А что слушать? Мы тут уже несколько недель и я тут всякого наслушался, включая и трёп вроде твоего. Мне неинтересна тактика и предположения, я хочу действовать!

– Как ты будешь действовать не зная никакой обстановки?

– Как придётся, чёрт возьми, просто не мозоль мне уши, а?

– Ребят, ну хватит, а? – встрял в спор Клод – И так атмосфера ничуть не радует, ещё и вы тут…

– Ладно, ладно. Но вот когда начнётся… – раздражённо начал Эмиль.

–…можешь мне подзатыльник дать – с улыбкой ответил ему Жан.

Дни и вправду тянулись медленно и не предвещали какой-либо заварухи. Последние дни зимы вгоняли в солдат ожидание марта, тепла и солнца. Но как-то утром…

– Клод! Клод, вставай! – Клод с трудом продрал глаза от того, что кто-то усиленно его тряс. Это оказался Жан.

– Жан? Что случилось? – Клод привстал со своей лежанки и осмотрел окопы. Солдаты будили своих товарищей, которые так же недоумённо сидели и осматривались, кто-то смотрел в бинокли из окопов, кто-то бежал на другой их конец. Эмиль стоял у края окопа, с винтовкой, в полном обмундировании, в стойке постового и с важным видом оглядывал небо и горизонт и, обернувшись, сказал:

– Я же говорил, м?

Только сейчас Клод прислушался и понял, что где-то недалеко слышны взрывы. Вдруг, где-то за горизонтом послышались глухие звуки, будто удары обо что-то.

– АРТИЛЛЕРИЙСКИЙ ОБСТРЕЛ! В УКРЫТИЕ! – на мешки с песком вскочил капитан, вскинув револьвер вверх. Все тут же рванулись под навесы, в землянки и в прочие места, которые они сочли безопасными. Клод поспешил с Эмилем и Жаном в землянку.

Как только они забежали в землянку, совсем рядом послышались взрывы, оглушительный грохот земля затряслась под их ногами. Этот ад продолжался около восьми часов. Под конец артобстрела кто-то уснул, кто-то сидел у стены с выпученными глазами, обхватив голову руками, кто-то просто привык к гулу и ждал. В уцелевшие укрытия стали заходить старшие по званию и вызывать солдат на позиции. Выйдя наружу, Клод увидел страшную картину – бывший утром снег моментально растаял от жара обстрела, вся земля была испещрена воронками, часть леса на холме, где расположилась дивизия, была объята огнём. Местами он успел увидеть трупы – кто без ног, кто без рук, без головы, от кого-то эти части лежали в отдельности. Клод опешил и сделал шаг назад, но поскользнулся и упал на землю. Обернувшись, он увидел разрушенный взрывом бруствер, а рядом с ним тело солдата, которого вывернуло на землю практически полностью, и на внутренностях которого Клод и поскользнулся.

– Эй! Не сиди, они наступают! – подбежавший Жан помог Клоду встать и они побежали к своим позициям, где уже вовсю шёл бой.

Их были тысячи. Они шли по три цепи, плотными рядами. Казалось, им совсем наплевать на пули, орудия и прочие средства уничтожения. Достигая укрытий, они залегали в них и плотным огнём подавляли активность французских солдат, давая своим бойцам подойти ближе к окопам. Клод и его товарищи стреляли как могли. В этом бою они истратили почти все патроны, имеющиеся у них на поясах. Только сейчас Клод заметил, как забавно падают убитые солдаты. Выстрел – и бегущий немец дёрнулся назад, поскользнулся, подлетел и шлёпнулся на землю, поднимая брызги грязи вокруг себя. Другой – и следующий немец упал на колени, проехав на них по той же грязи и упав лицом вперёд. Выстрел в голову – немец отлетел вбок, а из его головы вылетели ярко-алые брызги. Из-за шквального огня, множество солдат ежесекундно падали и это внушало надежду, что долго это наступление не продлится.

Поначалу, у французов получалось понемногу сдерживать натиск, но как только в окопы стали попадать первые пары немцев, хватка ослабла. Темнело, видимость снизилась, и внезапно, в нескольких метрах над окопами, вдруг вырвалась огромная струя пламени с ужасающим звуком. Огнемёты.

– Твою мать!

– Боже!

– Дерьмо, сука! Бежим! Бежим отсюда к чёртовой матери!

Такие же языки пламени появились ещё в нескольких местах и, вскоре, стали лизать окопы, поджигая солдат. Солдаты под натиском и под действием испуга стали покидать свои окопы. Образовалась толкучка из орущих солдат, кто от страха, кто от огня. Живые факелы бежали за солдатами, пытаясь спастись от адского пламени, но солдаты завидев такое лишь бежали быстрее, оставляя несчастных лежать, объятых огнём и медленно, задыхаясь и корчась в конвульсиях, умирать на промёрзшей земле.

И так продолжалось четыре дня. За четыре дня французская армия потеряла практически все свои форты, включая и стратегически важный форт Дуомон. Попытка отобрать его закончилась полным провалом. Единственное, что внушило надежду – массированная переброска войск, благодаря которым удалось остановить наступление немцев. Вскоре, было сменено командование армией, а вследствие этого – и командование некоторыми отрядами, в числе которых были и наши герои. 22 мая был отдан приказ о повторном штурме форта Дуомон, что нисколько не обрадовало солдат. Они помнили, чем кончилась прошлая попытка и боялись ещё более устрашающих результатов.

– Снова будут потери. Ради чего? – грустно рассуждал Эмиль.

– К своему удивлению, я с тобой согласен. Ничем хорошим это не закончится. Нам нужно больше сил, больше ресурсов. О чём думает генерал Дюбуа? – понуро согласился с ним Жан.

– Стой… Как? – Клод оживился.

– Дюбуа. На, взгляни – Жан с удивлением передал ему приказ о наступлении. «Подписано: генерал Александер Дюбуа»

Клод вспомнил всё. Дом, школу, Маттиаса, издёвки. Он был очень удивлён. Но приказ есть приказ, уже на следующий день солдаты выдвинулись к Дуомону…

Немцы вели упорную оборону форта. Французы упорно наступали, но ничего не могли поделать с плотно организованным сопротивлением. Понеся тяжелые потери, они отступили и, казалось, их дух совсем сломлен. Летом, командование дало приказ на штурм следующего форта – Во. До этого предпринимались ещё множественные попытки штурма, но они заканчивались провалом и ощутимыми потерями. Несмотря на это, азарт немцев рос, и они только больше горели желанием захватить непреступный форт. Они знали, что за ними – огромная сила и вот-вот будет открыт для них Париж.

– Как же замечательно, а? Даже их кратковременные остановки нашего продвижения не мешают нам захватывать их укрепления одни за другим! – рассуждал Курт, собирая свою винтовку.

– Да. План хоть и не самый гениальный, но действенный. Скоро мы будем в Париже – Маттиас был доволен успехами солдат. И доволен в общем. Система отправки писем, которую придумал он и Клод работала на ура, они стабильно получали друг от друга сведения и уже практически забыли о смерти.

Утром, после артподготовки, солдаты были готовы идти на штурм. Маттиас осматривал местность и не мог понять, как французы все ещё держат это место? Голая земля, воронки через каждые метр-другой, ни одного дерева или куста в округе, даже в бинокле их не было видно. Настоящий адский пейзаж. Но всё же, они плотно держатся. Немцы смогли проникнуть в крепостной ров форта, понеся некоторые потери. К испещрённой местности прибавилось несколько десятков трупов. Немцам повезло, что в форте не было артиллерии, иначе наступление было бы усложнено в разы.

– Солдаты! Приготовиться к атаке! – пехотинцы разом привстали у брустверов. Несмотря на позитивный настрой, страх перед штурмом всё же присутствовал.

– Ну что, рядышком держимся? – улыбаясь спросил Курт Маттиаса.

– Как и обычно, товарищ – так же улыбаясь ответил Маттиас.

Закидав входы в казармы гранатами, немцы смогли оттеснить защитников внутрь помещений, где завязались самые жестокие столкновения. Из узких коридоров то и дело выскакивали фигуры в серо-синих шинелях, так и норовящие пристрелить атакующих. Бои за каждый коридор тянулись по нескольку часов, а то и по дню. Французы укрепляли каждый метр ходов подручными средствами. Штыковые бои в узких помещениях были бесполезны и немцы вовсю использовали огнемёты.