Текст книги "Отпуск Бога (СИ)"

Автор книги: Volosach

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

– А что я? Это Иссей заговорил о фапе.

– А что такое фап? – спросила Асия, смотря невинными глазами на Иссея.

– Кстати, по возвращению домой нас ждёт большой набег на супермаркет, – обратился Густав к Великой Красной и Офис.

– Там же был полный холодильник! – удивилась Апокалиптика.

– Я тут в интернете прочитал, что в Токио два дня назад была гроза, из-за которой в некоторых районах выключали свет. Так что, я не удивлюсь, если моя солянка со мной заговорит, когда я открою дверцу.

– Мои тортики… – тихо проговорила Офис.

– А вот они будут тебе не рады.

– Ты, испечешь новые! – заявила Офис, тыча пальцем в грудь Густава.

– Эй, не мни мне журнал!

– Что это за журнал вообще? – спросила Великая Красная, отгибая страницу, – Тут на каком языке? И что это за жуки в пиджаках вместо репортёров.

– Протеанский. Это там, – указав пальцем в небо, сказал Густав, – за границей сделано.

– Ты решил осмотреть остальной сад? – спросила Офис.

– Угу. Узнал о себе много интересного. Например, у меня восемнадцать ног и пять усов. И щупальца под носом.

– Ужас, – замотала головой Великая Красная, – Я хочу забыть это.

– Да, он смог! – радостно воскликнул из конца вагона Азазель, – Он нашёл!

– Кому-то пора в дурку, – проговорил Густав.

Академия Куо, спустя два дня после поездки в Киото.

– А-но, Мольтке-сан, – обратилась к Густаву Асия, заметно нервничая, – Риас-сама просила вас зайти в Оккультный Клуб после уроков

– Прости, Аргенто-сан, но у меня работа, – ответил бывшей монашке Бог, – Мне нужно на что-то кормить двух троглодитов.

– Я, против такого прозвища, – возмущённо произнесла Офис, собирая вещи.

– Аналогично, – добавила Великая Красная.

– Ара? Мольтке-кун живёт с девушками? – заинтересованно спросила Айка Кирью, – Трое старшеклассников разного пола живут под одной крышей? Пример Хёдо заразителен.

«Скорее не разного пола, а зависимого от желания и ситуации» – подумал Густав, – Я, в отличие от Хёдо, знаю этих двоих с рождения.

– Так ты придёшь, Мольтке? – присоединился к Асии Иссей.

– Нет! Меня не интересует пустопорожняя болтовня о порождениях больной фантазии мерзких людишек, оккультизмом именуемая. У меня сегодня работа, а потом мне нужно успеть на одно очень важное мероприятие, – ответил Густав, сгребая всё со своего стола к себе в сумку.

Ночной клуб «Аццкий Сотона».

– Азазель, ты уверен, что отец именно здесь? – спросил Михаель, сменивший церемониальную броню архангела на джинсы и толстовку, смотря на двери клуба, возле которого были пьющие и блюющие смертные, чьи лица были разукрашены белой и чёрной краской.

– Я сам удивляюсь, – ошарашено проговорил Азазель, решивший не снимать коричневые брюки и пиджак, в которых он проводил занятия в Академии Куо, – Но, прибор не врёт. Отец действительно там, – сказал он, посмотрев в телефон.

– Слыиш-ик-те, пидарк-ик-и, вы чего здесь забыли-ик? – подошёл к ним шатавшийся из стороны в сторону человек в рваных кожаных штанах и заплёванной косухе, от которого несло перегаром.

– Спи, сын мой, – с жалостью проговорил Михаель, взмахом руки усыпляя смертного.

– Ты ахринел, это тебе за Хироси! – раздался сзади Михаеля крик, и архангел ощутил, как его ударили чем-то металлическим по затылку.

Некоторое время спустя.

– Поверить не могу, и Отец говорил что люди – его величайшее творение, – грустно проговорил Михаель, входя следом за Азазелем в помещение клуба.

– Меня больше пугает, что он здесь забыл в своём нынешнем виде, – с опаской проговорил Азазель, оглядывая толпу пьяных и обдолбанных металлистов, которые громогласным рёвом поприветствовали вышедшею на сцену группу.

– О, всевышний, что это за место, – проговорил Михаель, когда солист прямо на сцене начал мастурбировать отрубленной головой свиньи.

– Михаель, ты в порядке? – обеспокоенно спросил у брата Азазель. Кто бы что ни говорил, но он не хотел, чтобы по его вине пал один из Серафимов.

– Да, – ответил Михаель, стараясь не смотреть на сцену.

– Следующая нах песня, Хреновая Любимая! Во имя обдолбанного владыки нашего Сотоны, мочи! – проорал в микрофон солист, размахивая головой свиньи, в которую он только что кончил, – С утра пораньше ты была у меня! Сумасшедшая сучка с бензопилой! Мои дохлые предки догорали перед тобой!

– Вот он, впереди нас, – проговорил Азазель, поднимая взгляд с телефона и… увидев перед собой Густава Мольтке, который с выражением полнейшего экстаза на лице разбил бутылку с пивом о голову впереди стоящего посетителя клуба.

– Хреновая, хреновая люби-и-ма-а-а-я! – в тон солисту пропел зал.

– Это точно он? – спросил Михаель, на глазах которого Густав Мольтке получил в челюсть.

– Да, – удивлённо проговорил Азазель.

– На, сука! На, сука! На! – выкрикивал Густав, избивая рядом стоящих, которые тоже в долгу не оставались, – Сотона! – проорал он вместе со всем залом вслед за солистом.

– Сазексу об этом клубе не говорим, – обратился к Михаелю Азазель.

– Согласен, – кивнул правитель Небес.

– Папа, – обратился к Густаву Азазель.

– О? Азазель? И Михаель тут? – осмотрев двух ангелов окосевшим взглядом, сказал Густав, – А что вы здесь делаете? Вы же должны резать друг друга? А-а-а-а, вспомнил. У вас же перемирие.

– Нужно поговорить, – выдавил из себя Михаель, глядя как его отец затягивается свёрнутой в трубочку бумажкой.

– Не видишь, я занят? – спросил Густав, помацав сиськи какой-то девушки и получив в глаз от её парня, – Те чё? Жалко что ли?

Особняк Гремори, покои Сазекс Люцифера.

– Грейфия, я умираю, – простонал из кровати Сазекс, которого уже два часа как поразила странная лихорадка.

– Целители до сих пор не могут определить причину вашего недуга, Люцифер-сама, – ответила Грейфия, в голосе которой проскакивали нотки беспокойства.

Парк возле Академии Куо, два часа спустя.

– Итак, – обратился к Азазелю и Михаелю абсолютно трезвый и чистый Густав, – Что вы можете сказать в своё оправдание?

– Мы? – переспросил Азазель, – Папаш, у нас к тебе серьёзный разговор.

– Это у меня к вам серьёзный разговор! По какому праву вы мешаете мне отдыхать? – спросил Густав.

– Отдыхать!? – хором воскликнули Михаель и Азазель.

– Именно!

– Это всё, что ты хочешь нам сказать?

– Я могу сказать многое. Но сперва я сделаю так, что о нашем разговоре никто никогда не узнает без моего личного разрешения, – злорадно ухмыльнулся Густав.

И тут Азазель и Михаель почувствовали, что их гипотеза о реинкарнации Библейского Бога оказалась ошибочной. Стоило парню перед ними махнуть рукой, как они оказались в уютной беседке, вокруг которой росли кораллы, и над которой проплывала стая акул.

– Как? – удивлённо спросил Михаель.

– Очень просто, – ответил Густав, с удобством устраиваясь в кресле, – А теперь, дорогие дети мои, мы поговорим. Давненько я вас вот так вот не строил.

Комментарий к И отдыхал Он на седьмой день… снова… но спиногрызы никогда не дают нормально расслабиться.

Концерт списан с реально произошедших событий, которые и вдохновили сцену с раксрытием Библейского Бога перед своими сыновьями.

И немного картинок:

Ясака в прошлом (примерно): http://i78.fastpic.ru/big/2016/0731/ec/e55049ee7e471ef50afef76b86f30aec.jpg

Она нынешняя: http://i77.fastpic.ru/big/2016/0731/75/8050523e9d9f66acf17f8f7ef59e0b75.jpg

Новая личность священного механизма Иссея: http://cs306209.vk.me/v306209630/1aaa/1cwihY_Nd-U.jpg

Ну и мимо этой лисички я пройти просто не мог:

http://i79.fastpic.ru/big/2016/0731/7e/b54e9cc01127216bd5fe1f3b9a36247e.jpg

========== И работал Он на восьмой день… и понял, что воспитание детей является очень важным процессом. ==========

Где-то на дне Мирового Океана.

– Вот смотрю я на вас, дети мои, и всё больше понимаю, что вы ни капельки не повзрослели, – развалившись в кресле, произнёс Густав, смотря на стоявших перед ним Азазеля и Михаеля. – А ведь не ты ли, Азазель, заявлял мне, что ты можешь сам о себе позаботиться? М?

– Это был Люцифер, – поправил Отца Азазель.

– Ты тоже нечто подобное утверждал. Я слушаю ваши оправдания.

– Отец, как ты смог вернуться? – спросил Михаель. – Ты ведь умер.

– Я? Михаель, дорогой мой, если бы я умер, то всей вселенной настал бы окончательный и бесповоротный конец. Иными словами – я просто решил отойти от дел.

– Отойти от дел? Старик, ты точно выжил из ума! Ты хоть понимаешь, к чему привело твоё «отойти от дел»? – воскликнул Азазель.

– Замолчи, Азазель, – грозно сказал Густав. – Ты обвиняешь меня в безответственности, но посмотри на себя. Ты был изгнан из Рая за свои распутные мысли. Я мог бы тебе простить твой адюльтер с Ластиель, случись он в действительности и не сбеги ты, оставив разгорячённую девушку в комнате. Но набедренная повязка, Азазель!!! И после этого ты в пику мне подговорил половину оставшихся после исхода Люцифера ангелов покинуть небеса! И ради чего? Что ты пытался мне доказать?

– Я… – начал было Азазель, но Бог его не слушал.

– Ты почти слово в слово повторил слова Люцифера. Вы хотели защищать людей, но вместо этого занялись выяснением отношений друг с другом, вспоминая о тех, кого клялись защищать, только тогда, когда вам нужны были рекруты или забава. И после всего этого ты смеешь обвинять меня в безответственности? – проговорил Густав, поворачиваясь к Михаелю. – Теперь ты. К тебе нет таких претензий, как к Азазелю и Люциферу, Михаель. Однако скажи, почему, когда демоны изобрели свои Фигуры Зла и стали охотиться за носителями Священных Механизмов, а также когда механизмы стали появляться у полукровок, ты не вмешался?

– Но что я мог сделать, отец?

– Внести поправку «только для людей»! Именно для них я и создавал как все священные механизмы, так и святые и демонические мечи. Чтобы люди могли защитить себя сами, не прося помощи у какой-либо из сторон потустороннего мира. Но что я вижу? Полно носителей священных механизмов в рабстве у демонов. Ты даже отдал им святые мечи. Святые мечи в руках демонов, Михаель! Я один вижу в этом взаимоисключающие параграфы?

– У меня уходило много сил на поддержание Небесной Системы в работе, – попытался оправдаться Михаель.

– Ну, тут я тебя могу понять. Все эти молитвы и всё такое некоторое время мешают. Но ведь тебе нужно было сделать один взмах пером!

– Кстати, Дюрандаль и Аскалон сейчас словно отказываются слушаться своего носителя-демона, – напомнил Азазель.

– Я знаю. Это я внёс изменения, которые должны были быть сделаны триста лет назад. Ну и в качестве бонуса условие, что никогда больше полукровка не станет обладателем священного механизма и если носитель перестаёт быть человеком, он будет лишён священного механизма. Хм, – выговорившись, Густав задумался, – кого-то здесь не хватает, если я решил начать семейные разборки. А, точно. Нужно воскресить Люцифера.

– Ты же его убил, – напомнил Азазель.

– Вообще-то смертельную рану нанёс ему этот мудила Драиг. Как думаешь, что лучше – оставить собственного сына без половины органов, рук, ноги и с обожжённой половиной лица, или освободить его от мучений? Я, конечно, мог его воскресить, но ни к чему хорошему это бы не привело. Ну и этот озлобленный на весь мир юнец ещё не мог вести адекватную беседу. А ведь тогда не было ещё ни интернета, ни порносайтов, ни онлайн-игр, ничего такого, что притягивает современных юнцов к компьютеру и превращает их в овощей. Я ведь даже простил ему брак с той демоницей, а он… скотина неблагодарная, даже на свадьбу не пригласил.

Михаель и Азазель так и стояли где-то час, пока их отец всё распалялся и распалялся, вспоминая все причуды своих ушедших из дома сыновей. И всё это выглядело очень необычно – старшеклассник отчитывает двух взрослых мужчин. Однако ворчание Бога было прервано появлением фиолетового вихря, излучавшего знакомую всем присутствующим ауру.

– Только этого не хватало, – проворчал Азазель, готовясь отразить любую атаку.

– … а потом вы оба такие «папа, папа, там драконы всех бьют!». Когда жизнь вас прижала, вы к кому прибежали? К кому, я спрашиваю? А? Правильно, к вашему папаше, хотя буквально день назад крыли меня последними словами, – взмахнул руками Густав, но тут заметил появившийся портал. – О! Гости!

– Оте… – начал было Азазель, но к подобному появлению Офис он был не готов.

– Ты, сказал, что вернёшься в полночь, – заявила Офис, выходя из портала. – Я, ждала, ты – не пришёл.

– Откуда костюмчик? – спросил Густав, смотря на одетую в полупрозрачное неглиже Офис, стоявшую босиком на полу беседки.

– Из Киото. Мы уходим, – сказала Офис, взяв Бога за воротник и жадно целуя.

– Погоди, у меня тут воспитательный процесс в самом разгаре! – с трудом оторвав от себя Офис, проговорил Густав. – Хотя, к чёрту воспитание, – окинув взглядом Бога Дракона, сказал он и повернулся к Михаелю с Азазелем. – В общем так. Я вас простил, и вы меня простите. Вы взрослые… эм… существа. И да, Михаель, пасть ангелам будет теперь гораздо сложнее, новые правила я тебе пришлю позже на твою учётку в Небесной Системе, так что можете плодиться и размножаться. А меня ждёт леди Бесконечность.

Подхватив Офис на руки, Бог исчез, растворившись в воздухе.

– Я ничего не понимаю, – пробормотал Михаель.

– А чего тут понимать? Батя времени зря не терял и теперь развлекается с Офис. Вот только насколько у них всё серьёзно, и каковы его отношения с Бригадой Хаоса нам ещё предстоит выяснить, – произнёс Азазель, придя в себя после шока от увиденного. – Однако поздравляю с решением проблемы с демографией ангелов.

– И да, забыл сказать. Тут не глубоко, всего двадцать два метра под уровнем моря, так что вы всплывёте без проблем, – сказал Густав, снова появившись в беседке на океанском дне. – Правда, я не знаю, в какой точке океана вы всплывёте.

Стоило Густаву исчезнуть снова, как вместе с ним исчезла и беседка вместе с воздушным пространством внутри неё, и два ангела едва успели задержать дыхание. Телепортация почему-то не сработала, и им пришлось самостоятельно выбираться на поверхность, отбиваясь по пути от стаи голодных акул.

– Знаешь, – проговорил Азазель, вставая на водную гладь и вынимая из своих волос водоросли, – такой отец мне больше нравится, но это… это уже издевательство!

– Не могу не согласиться, – кивнул Михаель, пытаясь снять с головы осьминога.

– А-а-а! Демоны! Изыди, злой дух! – раздался рядом с ангелами испуганный возглас, и о спину Азазеля ударилась рогатина, брошенная чернокожим рыбаком на очень ржавой лодке.

– Пойдём отсюда, а то он сейчас рыбой начнёт кидаться, – вздохнул Азазель, взглянув на рыбака, который затараторил молитвы своим богам.

Обменявшись взглядами, оба ангела исчезли из прибрежных вод Папуа Новой Гвинеи.

Академия Куо, следующий день.

– Я требую вменяемую звукоизоляцию в своей комнате! – проговорила Великая Красная, сидя на газоне рядом с Богом и Офис возле школьного стадиона.

– Хем, хем, хем, мы же были в карманном измерении, ты нас просто физически не могла слышать, – оторвавшись от созерцания Солнца, напомнил Густав.

– Она подглядывала за нами. Да, – сказала Офис, жуя свои клубничные пирожки авторства Творца Вселенной.

– Мне просто стало интересно, куда вы все пропали, – возмутилась Великая Красная.

– И ты следила за нами до самого утра, – кивнула Офис. – Если тебе стало интересно – могла бы присоединиться к нам. Или ознакомиться с подобными действиями по фильмам на моём планшете.

– Офелия, не надо учить Камелию плохому. Камелия, звукоизоляции в моём доме вполне достаточно. Но Офелия в чём-то права – тебе нужно либо присоединиться и успокоиться, либо как-то по-другому унять своё любопытство.

– Хо? Онии-чан, а ты не слишком ли самоуверен? – спросила Великая Красная.

– Онии-чан? Ты старше меня и Офелии на какие-то жалкие доли секунды.

– Не на доли секунды, а на целую эпоху, – важно проговорила Великая Красная.

– Напомнить, сколько длилась Планковская Эпоха и эра Космической Инфляции, завершившиеся первым моментом творения?

– Эй, тогда не существовало самой концепции времени, так что эти значения, придуманные людьми, не более чем фикция, – отмахнулась Великая Красная.

– Тогда ты старуха, – принявшись за очередной пирожок, сказала Офис. – Хотя, называть тебя старухой будет оскорблением всех старух во вселенной.

– Ах ты мелкая… – зашипела Великая Красная.

– Вот поэтому я люблю тишину, – сказала Офис, затыкая рот Великой Красной пирожком с малиновым повидлом.

– Ом-ном. Что-то по последним событиям складывается впечатление, что ты изменяешь своим идеалам, – проглотив пирожок в два укуса, произнесла Великая Красная, потянувшись в сумку Офис за добавкой.

– Я, люблю тишину душевную, – звонко ударив Великую Красную по рукам, проговорила Офис. – Попроси Мольтке испечь себе вкусняшек сама, и не смей брать мои!

– Жадина!

– Нахлебница!

– Обжора!

– Извращенка-вуайеристка!

– Ки-и-и! – пропищала от злости Великая Красная, набросившись на Офис и повалив её на землю.

– Спасибо, Киба, что увёл меня от них, – вздохнул Густав, оглянувшись за спину и увидев катающихся по земле Офис и Великую Красную.

– Я думал, что мне придётся тебя уговаривать пойти со мной гораздо дольше, – с добродушной улыбкой на лице произнёс Киба.

– И твои ожидания вполне бы оправдались, не начни эти двое в очередной раз ругаться из-за какой-то мелочи. Они мне обе дороги, но в такие моменты я готов бежать от них на край Вселенной.

– Ты хотел сказать «на край света»?

– Нет, Киба, именно Вселенной.

– Не думаю, что всё так плохо. У всех бывают приступы ребячества, но Шарнхорст-сан и Гнайзенау-сан производят впечатления серьёзных и ответственных девушек.

«О, если бы ты знал правду, Киба-сан, ты бы так не говорил», – подумал Густав, вслух произнеся: – Запомни – первое впечатление бывает обманчиво.

В кустах недалеко от места борьбы Офис и Великой Красной.

– Ты посмотри. Мотохама, это ж лучше, чем в пятом сезоне «Грязные девочки в болоте разврата»! – восторженно проговорил Матсуда, наблюдая за борьбой двух красивых девушек.

– О, как бы я хотел оказаться между этими двумя богинями во плоти, – мечтательно вздохнул Мотохама.

– Курлык, – согласился голубь, сидящий на ветке дерева над двумя парнями.

– Матсуда, я перегрелся на солнце или у этого голубя красные перья?

– Нет, я тоже это вижу, – произнёс Матсуда.

– Курлык, – выдавил из себя странный красный голубь, сделав своё чёрное дело на лысину Матсуды.

– Эй, чувак, не теряй сознание, – затормошил Мотохама рухнувшего на землю, как мешок с картошкой, друга.

Злобно взглянув на голубя, Мотохама хотел высказать поганой птице, что он о ней думает, как на шею голубя легла светящаяся голубая удавка, резким рывком утащившая птицу-мутанта в неизвестном направлении.

Помещение Оккультного Клуба.

Первое, что Густав увидел, зайдя в кабинет Оккультного Клуба, куда его привёл Киба, был Иссей, стоявший на коленях и пытавшийся толи проблеваться, толи отдышаться. Вокруг него суетились почти все члены клуба, кроме Зеновии, которая с выражением вселенской скуки на лице читала очередной том популярной новеллы «Серый Рыцарь и принцесса Селестия».

– Иссей-кун, что произошло? Глава? – обеспокоенно спросил Киба у Риас.

– Азазель предложил идею, как Иссею лучше понять нового обитателя его священного механизма, – вздохнула Риас, убедившись, что с Иссеем всё нормально. – Он выстрелил в Иссея из какого-то устройства, и он превратился в красного голубя. Мы еле его поймали.

«Я горжусь своим сыном!» – мысленно смахнув скупую слезу отеческой гордости, подумал Густав, найдя в разумах демонов воспоминания о превращении Иссея в голубя при помощи лучевого пистолета.

– Ара, Мольтке-кун? Мы не ожидали тебя увидеть так быстро, – заметив гостя, проговорила Риас, указывая на диван, на котором сидела Зеновия. – Прошу, присаживайся, будь нашим гостем.

– Обстоятельства сложились и звёзды встали в благоприятную для вас позу. И чем же я могу помочь вашему клубу исследования шарлатанства? – спросил Густав, садясь на противоположный от носительницы Дюрандаля край дивана. – И я не знал, что экзорцисты интересуются хоррорами.

– Мольтке-сан, – добрым голосом заговорила Риас, сев за свой тяжёлый деревянный стол викторианской эпохи, – ты же прекрасно знаешь, кем мы все являемся.

– Есть такое дело, – ответил Густав, смотря на вставших позади Риас демонов её свиты и на Ирину, нервно сидящую на диване напротив. И посреди всего этого островком спокойствия оставалась Зеновия, лениво листавшая свою новеллу.

– До меня дошли сведения о твоих действиях в Киото, и я хочу поблагодарить тебя за оказанную тобой помощь моим слугам.

– А что было в Киото? Я помню седьмой стакан с какой-то мутной зеленоватой жидкостью, которая горела синим пламенем, и подбадривающих меня её выпить людей. Помню каких-то уродов, мешавших мне спать и которым я с радостью доказывал всю ошибочность их действия. А, ещё там была невероятной красоты блондинка с огромными… глазами, да.

– Мольтке-кун, не нужно валять дурачка. Я не знаю, как у тебя получается так хорошо скрывать свой священный механизм и свою ауру, но я не думаю, что это тебя спасёт от внимания сверхъестественного мира. Даже при всём твоём желании остаться в стороне. Своими действиями в Киото ты сорвал планы могущественной террористической организации, в которую входят демоны и иные представители паранормального мира. Сомневаюсь, что они готовы простить что-то подобное, – произнесла Риас, скрестив пальцы перед собой.

– Переживу, как-нибудь. Если нет – то такова судьба, – пожал плечами Густав

– Я могу помочь тебе перестать жить в бегах и постоянном ожидании атаки, – сверкнув глазами, сказала Риас.

– Интересно как?

– Присоединяйся к моей семье, Мольтке-кун, – предложила Риас.

– И из потенциальной цели стать главной целью? Не, спасибо.

– Став демоном семьи Гремори ты получишь защиту, ты станешь сильнее, и у тебя появится шанс выстроить серьёзные отношения с той красивой блондинкой с большими глазами, – подмигнула Густаву Риас, положив на стол красную фигурку ладьи.

– Вынужден вас разочаровать, Гремори-семпай, но я не намерен торговать человеческим даром ради каких-то низменных благ, – ответил Густав.

– Даром? – переспросила Риас. – Став демоном, ты получишь шанс прожить тысячи лет вместо каких-то ста, останься ты человеком. Более того, если ты станешь демоном и продвинешься в иерархии до статуса высшего демона, тебе будет вручён комплект Фигур Зла, при помощи которых ты сможешь реинкарнировать Шарнхорст-сан и Гнайзенау-сан. И многое другое.

– Вот Офелию и Камелию я попрошу вас не трогать, Гремори-семпай, это ни к чему хорошему не приведёт, – добродушно улыбнулся Густав, – И я ещё раз повторяю – я не хочу так дёшево продавать свою человечность.

– Мольтке-кун, клан Гремори заботится о реинкарнированных как о членах своей семьи, – подал голос Киба.

– Не говоря уже о том, что даже такие демоны, как мы, живём не хуже олигархов, – добавил Иссей.

– И, тем не менее, я отказываюсь. Не просто так сказано в Писании, что люди есть величайшее из творений Его, – проговорил Густав. – Так что, если у вас нет ко мне иных дел, Гремори-семпай, я вас покину.

– Ты хорошо подумал над моим предложением, Мольтке-кун? – спросила Риас вслед собиравшемуся выйти Густаву.

– Не сомневайтесь, Гремори-семпай. Я – Его дитя, и я никогда не предам Отца своего, отказавшись от судьбы, предначертанной Им. Принять ваше предложение, семпай, означает проявить слабость и совершить преступление перед Отцом. И знаете, почему это будет преступлением?

– Слушаю внимательно, Мольтке-кун.

– Тот, кто принял предложение демона, убивает свою душу. Человеческая душа бессмертна, как и бессмертна душа ангелов, ибо они дети Его. И став демоном я лишу свою душу бессмертия, совершив преступление против природы.

– А ты говорил, что тебе не промыли мозги, – проговорил Иссей. – А сейчас больше напоминаешь зомби!

– Просто в отличие от тебя, Хёдо-сан, я читаю умные книги, а не одно порно. Советую тебе тоже почитать хотя бы учебник по литературе начальной школы. Глядишь, поумнеешь слегка, и появится ещё одна извилина в голове.

– Мольтке-кун, я попрошу не оскорблять моих слуг, – обратилась к Густаву Риас, но тот молча закрыл за собой дверь, оставив задумчивую Зеновию и разочарованных членов оккультного клуба наедине друг с другом.

– Да его мозги вконец промыты, – разочарованно проговорил Иссей, – А ведь его сила была бы очень кстати в наших следующих Играх Рейтинга.

– Ничего страшного, Иссе, я смогу уговорить его присоединиться к нашей семье, – проговорила Риас, смотря хмурым взглядом на дверь, за которой скрылась её потенциальная ладья.

– А-но, Риас-семпай, а не окажет плохое влияние реинкарнация Мольтке-сана в качестве демона на отношения с ёкаями Киото? – спросила Ирина.

– Всё будет в полном порядке. Если возникнут вопросы, Нии-сама всё уладит, – отмахнулась Риас.

Кафе «Вавилон», вечер того же дня.

– О, Азазель-сенсей, вы-то мне и нужны, – с улыбкой, больше подходящей для голодного крокодила, Густав подсел за столик, занятый Михаелем и Азазелем.

– Вечер добрый, Мольтке-кун, – уловив незримый намёк, поприветствовал отца Азазель. – Что-то случилось?

– Вы же являетесь шефом Оккультного Клуба?

– Да, вместе с Россвайс Винтерфелл, – кивнул Азазель.

– Отлично, просто отлично. Сенсей, ваши подшефные пытаются завербовать меня в клуб. Не могли бы вы поговорить с Гремори-семпай, чтобы она от меня отстала? – продолжая скалиться во все тридцать два, спросил Густав.

– Риас Гремори довольно упёртая особа, но я поговорю с ней, – с какой-то опаской произнёс Азазель, ставя защитный барьер. – Отец, нам нужны подробности!

– Азазель, мы сюда не за этим пришли, – напомнил брату Михаель.

– Это может подождать. Бать, ты как соблазнил Офис? И почему она в лоли-форме только при нас?

– Она в лоли-форме и в школе, – ухмыляясь, сказал Густав, борясь с приступами смеха пока до двух его сыновей доходила вся суть им сказанного.

– Погоди, Офелия Шарнхорст – это Офис?! – воскликнул Азазель, – Лидер Бригады Хаоса учится в одной школе с сёстрами Сазекса и Серафалл?!

– Надеюсь, ты понимаешь, что информацию эту вы никому не сможете сказать? – спросил Густав, делая характерное движение рукой в стиле джедаев из культовой саги. – Что же до того, как я с ней до такого докатился… всё началось с того, что она поселилась у меня. Я её кормил пироженками, потом она подсела на интернет, а потом всё скатилось в постель.

– Всегда знал, что женщины любят мужчин, умеющих готовить, – проговорил Азазель, – А теперь вернёмся к делам.

– Отец, ты состоишь в Бригаде Хаоса? – спросил Михаель, никогда не умевший играть словами.

– Да.

– Почему? – грустным голосом спросил Михаель.

– Должен же кто-то следить за тем, чтобы эта зондер-команда Офис не наломала дров.

– Но они же террористы! – сказал Азазель.

– Мне всё равно, чем они занимаются до тех пор, пока из-за их деятельности не страдает человечество. И прежде чем вы возразите, я напомню, что от паранормального мира человечество пострадало гораздо больше, чем от самого себя. Сверхъестественный мир всегда старался лишить человечество его самых ярких представителей, и охота демонов за носителями священных механизмов лишь один из многих примеров. Но теперь, когда люди сказали, что им это надоело, вы сразу же обозвали их террористами. Азазель, Михаель, ведь я учил вас защищать и любить людей, – вздохнул Густав. – Не повторяйте своих прошлых ошибок. И чтобы вы знали, я сотрудничаю не со всей Бригадой Хаоса, а с Фракцией Героев, что представляет интересы человечества. Но чтобы вас успокоить, я вам скажу вот что. Пока Фракция Героев не совершает активных действий, можете считать, что они вычищают ваши же ряды от гноя, но если произойдёт что-то экстраординарное – я вмешаюсь.

– Утешил, – вздохнул Азазель, – Так это ты – Гарри Поттер?

– Не мог же я светить своей внешностью перед одноклассниками? И нет, я не специально добил Драига. Хотя уж вы-то должны быть рады, ибо из-за этого красного ящера-переростка погиб Люцифер. Я всего-то хотел ликвидировать кусок души какого-то падшего ангела, что паразитировал на душе этого демонёнка. А из-за специфики Безжалостного Режима я ваншотнул всё лишнее.

– И чтобы хоть как-то всё исправить, ты засунул туда голубя. Скажи, а где ты такого психа откопал? Этот Блади Спэрроу ещё хуже, чем Драиг, – сказал Азазель.

– Да схватил первого попавшегося пернатого и сунул туда. Для взаимодействия с артефактом такого уровня без медиатора не обойтись. Раньше им был Драиг, а теперь этот птах. Разницы в принципе никакой, – сказал Густав, взглянув в окно. – А теперь я вынужден откланяться. Был рад с вами встретиться, но у меня важная встреча с одной очень милой девушкой с шикарной фигурой. И Михаель, Небесную Систему теперь админю я, так что можешь заниматься более важными вещами.

– Спасибо, Отец, – с облегчением вздохнул Михаель.

– Ба-ать, а что ты можешь посоветовать? – спросил Азазель, ткнув в открытое меню.

– Вальс Фианы. Буквально только что закончил печь. Или Вавилонскую Башню, если хочешь попробовать всего и понемногу, – ответил Густав

– Запомним, – проговорил Азазель, провожая взглядом уходящего Бога, – Даже интересно, какова на вкус стряпня бога.

– Габриель много раз хвалила здешние сладости, – произнёс Михаель, подзывая официанта.

– Ну, если сама Габриель хвалила, – проговорил Азазель, но тут он увидел за окном обнимавшихся Серафалл и Бога. – Он и тут забил гол?!

– Отец и Серафалл… это невозможно, – удивлённо проговорил Михаель.

– Хе-хе-хе, а она знает, что та девочка-волшебница и Гарри Поттер, которых она ищет, сейчас идут с ней под руку, – ухмыльнулся Азазель, – Я всё больше и больше начинаю уважать нашего папашу.

– Офис это может не понравиться, – напомнил Михаель.

– Это уже не наши проблемы, ты лучше посмотри на эту красоту, – указал Азазель на официантку, нёсшую два огромных блюда с пирожными.

Спустя неделю после поездки в Киото.

– Похоже, Азазель либо забыл поговорить с Риас Гремори, либо она не вняла его словам, – проворчал Густав, стряхивая со своей одежды останки очередного демона. – Ведь только дурак не заметит связи между участившимися нападениями на меня демонов-отступников и попытками Риас Гремори втянуть меня в её клуб. Хотя, думаю и дураку это станет понятно после десятого раза.

Осмотрев поле боя, представлявшее собой пустую улицу возле магазина, Густав взмахом руки очистил местность от останков демона-отступника и снял защитный барьер. Вновь просканировав район, он продолжил свой путь в магазин за приправами, показав средний палец маленькой летучей мышке, висевшей на проводах.

Последнее время поход по магазинам превратился из обычной рутины в бережно лелеемую возможность побыть в тишине и вдали от вечно спорящих сестёр, одна из которых ещё не до конца разобралась, чего ей нужно, а вторая чётко это знает и уверенно добивается своей цели.