Текст книги "Хранитель (СИ)"

Автор книги: Vladarg

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 7 страниц)

– Кушать хочешь?

Неожиданный вопрос заставил девочку задуматься, а задумавшись, она остановила свою истерику. И хотя ответ был отрицательный, это была уже какая-то динамика.

– Тебя на руки взять можно?

– Д-д-д-да, – заикаясь и глотая слезы, ответил ребенок и сразу же оказался на руках, прижатым к униформе.

Закутанная в простынку, девочка сильно дрожала и не чувствовала себя в безопасности. Рядом присела Гермиона со второй девочкой на руках, которая вела себя ровно так же. Переглянувшись с любимой, Алекс тихо запел колыбельную, отчего в Больничном крыле стало тихо. Парень пел и ласково смотрел на девочек, а они смотрели на него, и из их глаз исчезало отчаяние. Наконец одна из девочек зевнула, потом вторая, а потом они закрыли глаза и уснули. Грейнджеры переложили детей на кровать, но уходить не спешили. Оставив Гермиону с девочками, Алекс подошел к стоявшим у дверей волшебникам.

– Удалось выяснить, что произошло?

– На завтраке в Большом зале одновременно схватились за головы, сильно закричали и убежали.

– Что-то мне это напоминает, только не помню, что, – произнес Алекс.

– Разблокировку памяти или падение «Империо», молодой человек, – отозвался со стены портрет известного в прошлом целителя.

– Так, – повернулся к офицерам Алекс, – вызывайте подкрепление и сделайте все, чтобы контролировать каждого школьника.

– Теперь вы, – вернулся к портрету. – Что посоветуете?

– Обследовать девочек, пока они спят, хорошо бы еще и менталиста…

– Понял, спасибо.

Обследование девочек дало не самые приятные результаты. Можно было предположить пытки или насилие в отношении детей. Поэтому девочек приласкали «сомнусом» и решили расследование оставить на потом, когда освободится мистер Снейп. Впрочем, врачи утверждали, что характерных следов насилия нет.

***

Старшим кризисного центра оставался капитан Грейнджер, который Алекс, а тот капитан, которая Гермиона, занималась оперативной координацией. К сожалению, единственный менталист из доступных, Северус Снейп, быстро прибыть не смог, потому принимались экстренные меры по проверке и фиксации потенциально нестабильных детей, которых оказалось неожиданно много. Кроме того, Алекс лично тщательно обыскал кабинет директора, чувствуя, что корни проблемы находятся именно там. Он обнаружил небольшую комнатку, расчерченную странными линиями, расписанную рунами. Кроме этого, по центру комнаты высился достаточно тонкий штырь цилиндрической формы. Разобраться в находке Алекс не смог, не смогла и Гермиона, которая предложила пригласить ритуалиста с материка, что и было проделано.

Когда девочки проснулись, рядом с ними уже находились Алекс и Гермиона, успокаивая и ласково с ними разговаривая. В результате девочки поели и успокоились.

– Мы вспомнили, – эта фраза очень многое объяснила Алексу, – это очень страшно.

– Хотите забыть? – тихо спросил офицер, придерживая укутанное тело, которое немедленно закивало.

– Хорошо, приедет менталист, и вы забудете, а пока необходимо поспать и покушать, договорились?

Этих девочек удалось успокоить, но было еще достаточно много других детей, которые находились на подготовительном к истерике этапе. Налицо была острая необходимость быстро понять, что с ними произошло и как это лечить. Алекс считал, что Дамблдор проводил какой-то болезненный для детей ритуал. Но с какой целью?

Как ни странно, первым прибыл маг-ритуалист с материка, и все стало на свои места.

– Темный ритуал сливания магической и жизненной силы. Видите, конец закруглен, значит, предполагалось оставление жертвы в живых, хотя обычно это не принято.

– А можно подробнее о самом ритуале?

– Охотно. Итак, жертва надевается ртом на штангу и начинает испытывать боль. Несильную, в основном из-за проникновения и позы. В результате этого энергия жертвы проходит по этим линиям и концентрируется в накопителе. Обычно этот ритуал использовали некроманты для создания высших умертвий, равно как и поддержания жизни неизлечимо больных. Учитывая, что устройство находится в школе… То жертвами должны были быть люди и, возможно, кентавры в возрасте шестого-седьмого года обучения. Тролли и великаны не подойдут, а вейлы в принципе не подходят для некромантии.

– А первый-второй год?

– Это бесполезно. Дети, не вошедшие в период созревания, не предназначены для подобных ритуалов.

Представившей весь описанный процесс Гермионе было очень нехорошо, Алекс, впрочем, держал себя в руках.

– Тем не менее ритуал содержит вот эти вот линии, поэтому всех временных жертв, скорее всего, планировалось умертвить в какой-то очень специальный момент.

– А покушение на самоубийство может быть попыткой такого умертвления?

– Да, безусловно. Я могу предложить вам слегка переделать ритуал, например, вот так, – маг стер несколько символов и дописал свое. – Тогда ритуал обратится против создателя.

Комнатка задрожала, линии начали разгораться багровым светом, и Алекс принял единственно верное решение:

– Валим!

Выбежав из комнатки, присутствовавшие увидели, что на полу из-под стола выглядывает огромная, налитая красным цветом пентаграмма, а сам кабинет заполнен черным дымом, который собирается в некоторую фигуру. Маг-ритуалист высказался. Его речь изобиловала неожиданными сравнениями, метафорами, поражала глубокими знаниями человеческой и нечеловеческой анатомии и проливала свет на происхождение как человека, так и многих других рас. После чего в той же манере порекомендовал покинуть помещение, превращенное неким извращенным представителем неизвестной расы, имеющей корни в растительном мире, в артефакт. Рекомендация была выполнена со всей возможной поспешностью. Буквально через несколько мгновений после этого последовал взрыв, сотрясший замок, который, как позже оказалось, аннигилировал командирскую директорскую башенку.

На вполне логичный вопрос «что это было?» маг-ритуалист ответил, что повернутый вспять ритуал развеял некую готовую воплотиться сущность, для которой, собственно, и тянулась энергия жертв. Поэтому стоит поспешить и оказать возможным жертвам посильную помощь.

Произошедшее, тем не менее, не ответило на вопрос – что случилось с младшими детьми? Что они вспомнили? Алекс предполагал совершенно нехорошие вещи, но доказательств не было, а мистер Снейп, полностью удаливший участок памяти у детей, что-то говорил про старого извращенца. Однако раскрывать суть увиденного в памяти детей зельевар не стал, отговорившись профессиональной этикой. Тем не менее проверен был каждый ребенок… После чего Северус Снейп сам нуждался в профессиональной помощи.

Своевременно принятые меры позволили спасти всех старших школьников, которые внезапно начали терять силы. Так же оказалось, что все метки «пожирателей» пропали, что означало…

– Получается, Темный Лорд был как-то связан с тем, что произошло в Хогварте? – сделала простой вывод Гермиона.

– Или Дамблдор его выращивал, непонятно для чего. Мы этого уже не узнаем, – ответил Алекс.

========== Часть 10 ==========

– Что же, избранные тобой отлично справились, – прошептала Судьба, просмотрев жизненный путь героев.

Они прожили яркую, запоминающуюся жизнь, родили трех детей, закончили службу генералами сил особого назначения, и у них все было хорошо. Умерли Алекс и Гермиона в один день, держась за руки и в окружении семьи. Второй Магической не случилось, как и Третьей мировой. Мир был стабилен и сверкал яркой зеленой звездочкой в своей ветви, стабилизируя окрестные миры. Казалось бы, вот и конец истории, но души бессмертны и, уйдя вдвоем, они не могли расстаться.

Даже Боги не всегда властны…

***

Резкий звук вырвал меня из сна. Боевая тревога. Мгновения – форма, сапоги, пистолет – и на батарею. В осеннем небе появились бомбардировщики врага. Страшного врага, желающего истоптать своими сапожищами нашу родину. «Так убей же хоть одного…»* Сейчас и начнем.

– Батарея, огонь!

Началась работа зенитных батарей. Ежедневный труд, ежедневное напряжение – сбить побольше гадов, ведь за спиной город. Тот самый город, который меня родил, учил, в котором прошла мимолетная влюбленность, и в котором сейчас жила мама. А на город налетали стервятники, желающие убить и растоптать. Не дам! Что-то во мне потянулось вверх, и работа зениток стала более четкой, сразу несколько стервятников упали на землю, удобряя собой ленинградские болота. Как всегда, после налета меня оставили силы, и я просто сел на холодную землю, бездумно смоля папиросу. Пошел дождь, значит, налетов пока больше не будет, можно было съездить в Город. Зайдя в штаб, я решил немного прогуляться, когда увидел ее. Стоило взглянуть в ее глаза, и мир исчез для меня. Как будто мы знакомы тысячу лет. Я понял, что вот ее я искал всю свою жизнь. Подойдя к девушке, все также неотрывно смотрящей мне в глаза, я прошептал:

– Я люблю тебя.

– Я люблю тебя, – донеслось из губ девушки.

Свиста снаряда они уже не услышали. Два изломанных тела, держащихся за руки, лежали у полуразрушенной стены, на которой выделялась надпись «эта сторона улицы наиболее опасна».

Даже Боги не всегда властны…

***

– Так неправильно! Нечестно!

В наблюдательно-координационном центре плакала девушка. Ее молча обнимал парень, осуждающе глядя на Макошь, которой и самой было не по себе. Перед глазами ее проносились картины событий, вроде бы объединяющих этих двоих, но каждый раз сразу после признания они гибли. Гибли по-разному, но… как рок. Возможно, этим душам место среди волшебства? Может быть, если бы дать им шанс, то вся история могла измениться? Ну… пусть будет вне самой тяжелой линии, вдруг все получится? И богиня Судьбы решила пойти по этому пути. Вот и мир, мигающий желтым огоньком. Он потерял одного из ключевых персонажей – Северуса Снейпа, забитого Тобиасом до смерти. И, хотя Тобиас этого тоже не пережил, но факт оказался фактом. Детям было десять, оставался год до активной линии. «Вот и поправим».

Может быть, по ошибке, второпях, а может, и по совсем другой причине, но десятилетние дети помнили «основную линию». Хоть они и не помнили о своей любви, но против истинной любви Боги бессильны.

***

Сознание возвращалось медленно. Голова кружилась, не хватало воздуха. В голове пролетали отрывочные данные, будто бы из прошлой жизни – крестики на небе, стреляющая пушка, злые люди, добрые люди, королева, много детей и… что-то, чего он не помнил, но что-то было очень важно. Глаза медленно привыкали к полумраку, и нечто ворочалось в голове.

Тут он что-то сделал. Мальчик понимал, что делает что-то своим волшебством, но не мог понять, что именно. В голове несколько прояснилось, и ребенок решил встать. Почему-то он чувствовал двойственность, как будто и был ребенком, и не был им.

Медленно поднявшись, он увидел женщину, лежащую на полу. «Мама», – понял он. Женщина была жива – грудь едва-едва вздымалась. Голова еще кружилась, поэтому он… «Северус»… он не бросился к ней, а, повернув голову, увидел мужчину, который был окончательно мертв. Без головы обычно не живут. Нахлынула память, и он упал, потеряв сознание.

Когда он снова очнулся, то был Северусом Снейпом, десяти лет от роду. Чем-то его задевала эта фамилия, вызывая отторжение, но мальчик справился с собой и медленно побрел к матери. Опустившись на колени, он провел рукой, выпуская свое волшебство каким-то очень привычным жестом. Он не успел испугаться, когда мама открыла глаза, неверяще смотря на него.

– Ты жив!

Я чувствую, что забыл что-то важное. В душе что-то отдается и звенит, как будто куда-то зовет. Я должен кого-то найти? Я найду тебя!

***

Она проснулась, открыла глаза, не узнавая комнату. Внезапно что-то случилось, и нахлынула память. Вот она гуляет с каким-то заморышем. Вот она смотрит на серое небо. Вот окна заклеивают крест-накрест. Вот к ней бежит ребенок со счастливой улыбкой. Картины мелькали перед глазами. Особенно ее впечатлили картины двух жизней какой-то Гермионы, девочка даже позавидовала той. Но тут вдруг второй вал памяти буквально снес ее в бессознательное состояние.

Когда девочка очнулась, она знала, что является Лили Эванс, матерью того самого замученного мальчишки, которого видела во сне. А еще там был какой-то Джеймс Поттер, подлец, по мнению той девочки, которая была ей? В любом случае, это надо было обдумать. Если ей суждено выйти замуж и родить ребенка, то оставлять его сиротой нельзя. Несмотря даже на то, что он справился. Но если бы Лили была на его месте, она бы умерла. Одевшись и выйдя в гостиную, девочка увидела свою сестру, которая демонстративно отвернулась от Лили. А Лили поняла, что это ее сестра, которую она обидела.

– Туни, прости меня, дуру! – упав на колени перед сестрой, прохныкала девочка.

Слезы текли по ее лицу, она обнимала ноги сестры, тщетно пытающейся поднять Лили. Девочка просто не понимала, как она могла обидеть это бесконечно близкое существо. И Петунья уселась рядом с Лили, так же расплакавшись. Обнявшихся и плачущих, их и нашли родители.

– А я тебе говорил, что они помирятся, – сказал старший Эванс, а его жена просто смотрела на детей, улыбаясь и явно готовясь заплакать.

– Ну все, все, прекратили слезоразлив! Пора завтракать.

Петунья не понимала, что произошло с сестрой. Где презрение во взгляде? Где проявившееся высокомерие? Во глазах сестры лишь любовь и обожание, заставляющее смягчиться.

Выйдя на кухню, Лили каким-то обычным жестом налила всем чаю. Только сделала она это, не прикасаясь к чашкам и чайнику, заставив семью замереть.

– Ой… Я больше не буду! – сразу же пообещала Лили, глядя на родителей жалобными глазами и прижимаясь спиной к стене, будто бы боялась наказания.

– Хм… Ладно, – сказал старший Эванс, – потом поговорим.

Зеленые глаза Лили наполнились слезами, и она сразу попала в объятия сестры, даже не понявшей, как оказалась возле сестры.

– Ну вот, уже и от меня защищают, – заулыбался мужчина.

После завтрака Лили утащила Петунью в комнату и принялась рассказывать страшную сказку. Она не могла это удержать в себе и хотела все исправить, а Петунья слушала… О том, что случится через год, что ждет ее в будущем, какой с-с-с… плохой девочкой она будет. Она рассказывала и плакала, не стирая слезы. Как ее заколдуют и она выйдет замуж, и как умрет. И как потом заколдуют Петунью… Под конец рассказа Петунья, почувствовавшая, что сестра говорит правду, расплакалась тоже.

– Но что делать?

– Нужно Северуса перевоспитать, чтобы он считал нас самыми близкими! Он в будущем будет очень сильным, и это наш общий шанс. Понимаешь?

– Да, Лилс. Но он грязный мальчишка…

– Ничего, отмоем! Ведь ты мне поможешь?

– Конечно, сестренка, – улыбнулась Петунья, забывая о своих размолвках с сестрой.

Кто ты? Где ты? Я найду тебя, чего бы мне это ни стоило!

***

Похоронив «отца», Северус начал выяснять, что происходит с его матерью и зачем она жила с «отцом». Мать не помнила, но под давлением сына отважилась написать своему отцу. Северус действовал по принципу «пошлет, так пошлет». Ответа не последовало, из чего мальчик сделал вывод о том, что они не нужны. Ну, не нужны, значит, не нужны. Объяснив маме маггловские реалии, оказалось, что сын в них неожиданно хорошо ориентируется, Северус предложил сходить в банк, где оказался скромный счет на имя его мамы, позволяющий пережить первое время.

Внимательно изучая события и ситуацию вокруг, мальчик нашел значительные отличия от «канонного» мира, как он помнил это семикнижие. На этот раз судьба его забросила в будущий «Ужас Подземелий», что не могло радовать, но на повестке дня было несколько вопросов – палочка, Дамблдор и Темный Лорд. Началось ли противостояние? Кто из них двоих адекватен и к чему готовиться. И еще Лили – хотя бы посмотреть на ту, что украла сердце зельевара, стоило. Правда, вряд ли им по пути, все-таки класть всю жизнь на алтарь одной любви ему не хотелось.

Палочку ему купила мама, осторожно заметив, что вне школы колдовать нельзя, за что нарвалась на фирменный взгляд ужаса подземелий и, тяжело вздохнув, отправилась на работу. Мама работала в машинном бюро. Северус этот вопрос оставил на потом.

Однажды после завтрака он почувствовал, как что-то тянет его из дома. Что-то мощное и сильное. И так же, как и заклятию принуждения, этому чему-то совершенно невозможно было сопротивляться. Быстро одевшись и выскочив из дома, он побежал туда, куда его с необъяснимой силой тянуло, оказавшись на детской площадке. Вот в этот миг все и случилось. Встретив своими глазами лучистые зеленые глаза девочки Лили, он пропал.

Мир просто рухнул и перестал существовать. Оставались только эти зеленые глаза, смотрящие на него сначала удивленно, потом с узнаванием, а потом… Да, это была она, та, которую надо было найти и защитить от всего и от всех.

Сегодня Лили была очень нервной и какой-то дерганной, но на домашних не срывалась. Едва дотерпев до окончания трапезы, она потянула сестру гулять. Туда, куда ее звало нечто в ней. Дойдя до площадки, на которой они когда-то познакомились с Севом, девочка замерла. Что-то не давало успокоиться, будто маленький щенок жил в ней, нетерпеливо подпрыгивая. Оглянувшись, она увидела мальчика, который был ей хорошо знаком. Он шел ей навстречу, будто сомнамбула, не отрывая глаз, и когда их глаза встретились, все, что было вокруг, исчезло. Нетерпеливый щенок внутри нее сорвался с места и побежал навстречу мальчику, а она… Она медленно пошла вперед, не разрывая зрительный контакт. Они шли навстречу друг другу, вытянув руки чуть вперед, и когда их руки встретились, будто вспышка озарила все вокруг.

Дети стояли на площадке, замерев, держась за руки, и молча разговаривали. Удивленная Петунья, тем не менее, не рискнула прерывать этот разговор, с удивлением наблюдая за метаморфозами лиц этих двоих – грязного мальчишки и ее сестры. Она будто встретила кого-то бесконечно дорогого, потерянного много лет назад, и боялась даже шевельнуться, чтобы он не исчез, как дым.

А мальчишка Снейп смотрел на сестру с таким обожанием, что становилось просто завидно. Возникало ощущение, что время замерло.

– Я люблю тебя, – шепнули его губы.

– Я люблю тебя, – отвечала она.

Комментарий к Часть 10

* К. Симонов “Если дорог тебе твой дом”, 1941 г.

========== Часть 11 ==========

Они стояли, не шевелясь, и лишь их губы были в движении. Петунья хотела подойти, но была остановлена какой-то силой, которая охватывала сестренку и этого мальчишку, как куполом, тогда она положила руки на этот купол и, закрыв глаза, очень сильно захотела поддержать их, быть рядом. Впоследствии Петунья сама не могла объяснить, отчего она так поступила. А тем временем сила закручивалась в спираль, отсекая детей от мира.

– Я буду вечно с тобой.

– Я буду вечно с тобой.

– Пока существуем ты и я.

– Пока существуют наши души.

– До скончания миров.

– До конца всего сущего.

И единый выдох, будто один организм:

– Клянусь!

И взрыв! Беззвучный, но от этого не менее сильный. Петунья почувствовала теплую волну, которая пронизала ее от носа до пяток, и будто что-то заглянуло в ее душу, оценивая, достойна ли она. И признавая достойной. И в тот же миг купол исчез, а Петунья, взвизгнув, упала на руки сестры и ее… любимого? Да, любимого, девочка это очень хорошо чувствовала теперь. А еще она чувствовала свою сестру и что теперь они по-настоящему вместе.

– Сев, я… Помню, – проговорила покрасневшая Лили, обнимая Северуса и Петунью.

– Я знаю, любимая, – как-то очень спокойно сказал мальчик. – Теперь у нас есть проблема.

– Какая? – спросила Петунья.

– Сможем ли мы жить, есть, спать друг без друга, – ответила Лили, окончательно смутившись.

– Я думаю, мы найдем выход, – раздался женский голос, и все обернулись.

– Ой, мама, – среагировал Северус.

– Да, малыш, я и не думала, что увижу такое чудо. Лили, твои родители дома?

– Должны быть, миссис Снейп, – задумчиво ответила почему-то Петунья.

– Пойдемте тогда, – сказала женщина.

Петунья почему-то подняла ладошку и замерла, заворожено смотря на огонек, появившийся на ней. Женщина понимающе хмыкнула.

– Впервые? Представь, что он погас. Тебе это нужно просто захотеть. – И огонек погас.

Дойдя до дома Лили, мама Сева извинилась, что пришла без приглашения.

– Давайте сначала уговоримся, что волшебство существует, – она быстрым жестом превратила чашку в мышку и обратно.

Лили не могла отлепиться от Северуса, а Петунья просто держала сестренку за руку. Она поняла, что произошло, и была очень благодарна Северусу и Лили за это. Родители Лили смотрели на детей с удивлением, но сохраняли молчание.

– Не беспокойтесь, – сказала Эйлин, – я вам сейчас расскажу. Очень-очень редко человек встречает половинку своей души. Это огромное чудо. Такое почти не случается, но сегодня я увидела волеизъявление Магии. Мой сын и ваша дочь… они стали единым целым. Нет, – она подняла ладонь, – не в плане того, о чем можно подумать, практически их души слились, и теперь, если детей разлучить, им будет очень плохо. С Магией не спорят. Поэтому нам нужно решить, что делать.

– Это проблема, – сказал мистер Эванс. – Давайте отпустим детей, а сами обсудим.

Дети поспешили наверх.

– Лилс! Что это было? – восторженная Петуния пыталась чего-то добиться от сестры.

– Петунья, – улыбнулся Северус, – ты стала волшебницей.

– А что это было, я не знаю, – проговорила Лили, обняв Северуса и спрятав лицо у него на груди.

– Ви-и-и-и-и! – взвизгнула счастливая Петунья. – Значит, я поеду в Хогвартс?

– Конечно, сестреночка!

Дети были счастливы и совершенно не хотели расставаться. Петунья чувствовала, что она должны быть рядом, а Северус и Лили просто не могли расцепиться.

– А почему я чувствую, что должна быть рядом?

– А что ты чувствовала там, на площадке? – спросил Северус, нахмурившись.

– Что меня продрало теплой волной и как будто просветило… А что?

– Нам нужно в банк. Срочно.

– Да, любимый.

Быстро спустившись вниз и ведя девочек за собой, Северус попросил волшебную палочку у мамы.

– Мама, это необходимость, нам срочно надо в Гринготтс. Очень срочно.

– Хорошо, сын. Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

– Да, мама, – спокойный голос, прямой взгляд взрослого человека.

– Так бывает, – сказала Эйлин, – наверное.

Торопясь, дети вызвали «Ночного Рыцаря» и через пять минут были уже у «Дырявого Котла». Петунии поездка не понравилась. Но другого варианта пока не было. Сестра обнимала девочку, отчего ей становилось легче и теплее на душе. В банке Северус двигался уверенно и сразу же потребовал проверку, сославшись на какой-то закон и какие-то параграфы, удивив тем самым гоблинов. Проверка показала именно то, что он ожидал увидеть. Род Слизерин мог стать приговором, однако позволял скрыть до срока имя рода под кличкой Снейп. Озаботившись специальным кошельком и артефактами из хранилища, Северус покинул банк.

– Видишь, плюшку для старта нам все-таки подкинули, – непонятно прокомментировала Лили, на что Северус только кивнул. – Но все равно получается против всех.

– Получается, – согласился мальчик. – Правда, к зельям мы теперь имунны.

– И к заклинаниям доброго дедушки, – добавила Лили, по итогам прошлого указанного дедушку недолюбливавшая.

– Плюшка сомнительная на самом деле, – задумчиво продолжил мальчик, – учитывая личность текущего Темного Лорда.

– Проверим, так ли он темен… Изгнать-то всегда успеешь, – Лили была спокойна и рассудительна.

Необходимо было принять в род маму и родителей Лили, пока никто не пронюхал, а аналогичный вопрос с Петуньей решился по воле Магии.

– Туни, ты теперь не просто волшебница, а так называемая «чистокровная» – из магического рода и зовешься Петуния Роза Эванс-Снейп. На самом деле Слизерин, но это окружающим знать не надо. Запомнишь? – инструктировала Лили сестру.

– Ой, ага…

– И преподавателя этикета нам надо, – заметил Северус, – для всех этих реверансов.

– Надо, – грустно вздохнула Лили.

Имея память предыдущих воплощений, разбираться в перипетиях мира магии было достаточно просто. Хотя с родом им, конечно, подкузьмили. Так себе плюшка оказалась, с проблемами.

***

– Мы вернулись, – спокойно сказал Северус, оказавшись в доме родителей Лили.

– Очень хорошо, садитесь кушать, – сказала мама Лили, накрывая детям обед.

– Сын мой, я все правильно поняла? – осторожно спросила Эйлин.

– Вечером примем вас в род, – кивнул Северус. – И надо дом присмотреть…

– В род? – продолжила Эйлин.

– Слизерин, – грустно констатировала Лили.

– Кушайте, кушайте, – сказала Эмма, мама Лили, – потом поговорите.

Пока дети кушали, Эйлин объясняла родителям Лили, что это значит и как меняются теперь достигнутые договоренности. После еды Северус забрал Лили, попросив маму подрессировать Петунию в отношении этикета волшебников, и исчез. Улыбающаяся Эйлин подошла к девочке, которой неожиданно стало страшно.

Северус с Лили, которые были совершенно не в силах разлучиться, что создавало определенные проблемы, отправились решить вопрос с проживанием. У Слизеринов, по идее, должно было быть защищенное поместье, потому, тряхнув гоблинов, дети перенеслись к огромному замку-крепости, ворота которого сразу же приглашающе раскрылись, признавая их магию.

– Основательно, – заметил Северус.

– Все у них основательно, боги же, – ответила Лили.

Войдя в замок, дети прошли по коридорам, точнее, по пыли, которая за много десятилетий слежалась до каменного состояния, и спустились вниз. Основной зал для ритуалов и обрядов, тем не менее, поражал чистотой. В центре зала находился большой камень, визуально больше любого из них в любой проекции, мерно вспыхивавший зеленым огнем.

– Прими детей своих, Слизерин – вдруг прошипел Северус, и Лили его отлично поняла.

– Магия… – прошептала девочка.

Свечение камня стало сильнее и залило весь зал яркой вспышкой, отчего дети на минуту потеряли сознание.

– Здравствуйте, дети мои, – раздался глухой бас откуда-то слева.

Поднявшись и оглядевшись, Лили заметила высокого статного старика с длинной бородой до пола, на которого отреагировала совершенно по-детски:

– Ой, дедушка…

Старик усмехнулся и подошел ближе.

– Много лет ждал я, когда неразумные чада мои вернутся домой, а пришли ко мне посланцы богов с единой душой. Видимо, не осталось детей моих в мире?

– Есть один, наследником Слизерина себя называет, дедушка, – проговорила Лили. – Крестражей наделал, от чего, наверное, потеряет разумность.

– Разорвавший душу не может быть наследником моим! – неожиданно разозлился старик. – Разрываю связь его с родом!

– И изгонять не пришлось, – пробормотал Северус.

– Ну что же, дети мои, рассказывайте, – предложил старик, и дети принялись рассказывать.

***

Переезд прошел, как по нотам. Ни родители Лили, ни Петунья, ни Эйлин вовсе не возражали против такого. Защищенное поместье, замок – это залог безопасности в современном магическом мире. Родители Лили и Петуньи оказались сквибами, которых магия рода Слизерин сделала слабыми волшебниками. Очень слабыми – на уровне бытовых заклинаний, но тем не менее волшебниками. Этот факт очень удивил супругов, но теперь и им предстояло изучить премудрости этикета, так же, как и получить знания по волшебным наукам. Эйлин раскрылась с неожиданной стороны – как учитель, чувствуя себя полностью счастливой, дети же нарабатывали навыки использования знакомых заклинаний.

Если со старшими Эвансами разница в поведении была не столь очевидна, то Петуния совершенно преобразилась – начала ходить медленно, спина выпрямилась, движения стали мягкими и спокойными. Как этого за столь короткий срок добилась Эйлин, было не очень понятно, хотя Северус что-то подозревал, глядя на длинную линейку в маминой руке.

Закупившись платьями и мантиями, подобрав волшебные палочки, семья была готова к выходу в люди, что они и проделали к концу октября. Оставался почти год для тренировок и подготовки к «школе выживания Хогвартс», как это место называл Северус. А сейчас семья степенно двигалась по Косой Алее, раскланиваясь со встреченными представителями магической аристократии. А дети чутко слушали доносящиеся с разных сторон голоса:

– …вы слышали, говорят, из тени вышел старый род… Что-то со змеями связанное.

– …а еще говорят, что в Мунго этого положили, который Лордом себя называет…

– …Дамблдор всполошился, что-то ищет…

– …печень дракона пять сиклей! Да я тебя….

– …новая метла стала неуправляемой, вот он и…

– …Поттеры своего совершенно разбаловали!..

Это была информация, много важной информации, и Лили привычно раскладывала ее по полочкам, анализируя и отсекая не имеющую практической пользы. Петунья наслаждалась прогулкой, а Северус разглядывал людей, оценивая их опасность. Эйлин, глядя на несколько хищно выглядевшего сына, умилялась. Старшие бывшие Эвансы тихо переговаривались. Семья отметилась, была признана за «своих». Первый экзамен они прошли.

***

Знаешь, сестричка, ты была капризной злючкой и меня совсем не любила, считала, что тебе все должны. Северус для меня был просто босяком. А потом внезапно все поменялось, как-то вдруг, в один день. Сначала были твои слезы и твои рассказы. Я тебе поверила сразу, вот просто увидела, что все это правда, а потом произошло чудо. Ты встретилась со своим Севом, и вы будто исчезли для всего мира. Ах, хотела бы я, чтобы меня так любили… Это же видно. Как он тебя оберегает, как готов закрыть собой в любую секунду, как смотрит на тебя, как говорит с тобой… Вот оно, настоящее волшебство. Именно это, а не махание палочкой.

А потом я стала волшебницей, и все снова переменилось. И даже как тетя Эйлин добилась от меня всего, хотя я капризничала и даже плакала, но она очень терпеливая, хотя и больно наказывает за лень. Интересно, она маму с папой тоже так учит? Хи-хи-хикс. А еще мне с вами очень тепло, я вас будто чувствую и слышу без слов. Я понимаю, что вы не те, которые были еще год назад, но вы теперь такие классные! Я вас очень-очень люблю!

========== Часть 12 ==========

– Запомни, Петунья, – очень серьезно наставляла Лили сестру, – Хогвартс – это не добрая сказка, доверять там нельзя никому. Директор, который выглядит, как добрый дедушка, читает мысли и может тебя запрограммировать, как папин «Макинтош». Нужно очень серьезно готовиться.

– Слушай ее, Петунья, она это точно знает, – поддержал Северус Лили и метнул очередной нож в мишень.

Девочка поражалась тому, как изменились Лили и Северус – стали намного более собранными, внимательными, много тренировались, будто готовились не к школе, а к войне. Петунье было страшно – волшебный мир оказался не сказкой, а клеткой, полной голодных чудовищ. Ребята учили ее, как защитить свой разум, как накладывать щит, как говорить и как проверять пищу.

Несмотря на то, что палочки им были вроде бы не положены, Северус раздобыл альтернативу, за которой пришлось ехать в далекую славянскую страну. Поэтому Петунья тренировалась наравне с ребятами, доводя до автоматизма три заклинания – контроль еды, защита и жалящее. У защитного заклинания было две формы, одна ругательная, а вторая длиннее, и Петунью учили обеим. Северус и Лили постоянно проверяли готовность девочки, посылая щекотку в любой момент времени. И девочка совершенствовалась.