Текст книги "Живая легенда (СИ)"
Автор книги: Vladarg
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)
– Знаешь, может быть, я предаю свою семью, но ты самая лучшая сестричка. Я бы хотела остаться с тобой, жалко, что это невозможно.
– Кто знает, – хитро улыбнулась Луна.
***
– И что в результате?
– Старшие отправились к Альбусу в компанию, а младшие – по родственникам.
– Девочку куда?
– Так ее же вроде Пандора забрала? Вот пусть хоть в род вводит.
– Что там нашли хоть?
– Ох, тебе лучше не знать. Некромантия, демонология… У них мелкий демон жил, представляешь?
– Это как? Прямо в доме?
– Прямо в доме. Все-таки не зря их Дамблдор так покрывал.
– Да… А я-то думала просто напугать…
– Да ты нас всех напугала, я чуть не поседел.
========== Настоящая семья ==========
Я проснулась внезапно, за окном уже было темно. Это сильно испугало меня, потому что меня теперь точно накажут. Однажды, когда я была маленькой, то видела, как папа наказывал Джорджа… Это было очень страшно, если меня сейчас так, я не знаю, что будет. Заметавшись в панике, я разбудила Луну, которая меня сразу же обняла.
– Не надо плакать, ты сегодня остаешься у нас, мама точно обо всем позаботилась.
– Проснулись, девочки? – вошла в спальню святая мама Луны. – Так, что случилось?
– Джинни думает, что опоздала домой, и боится, – сразу же рассказала Луна.
– Ты сегодня никуда не пойдешь, – тихо сказала святая Пандора. – Хочешь, мы тебя удочерим, будешь нашей доченькой и сестренкой Луны?
Мы с Луной обе посмотрели на ее маму. Луна со счастливой улыбкой, а я… Ведь такого не бывает? Но это значит, что я предам свою семью…
– Тогда я предам свою семью, ну, Уизли?
– Нет, не предашь. Твои мама и папа уехали, близнецы у тети и Рон там же, она не возражает, чтобы мы тебя удочерили.
– Совсем уехали? И не попрощались… Наверное, мама рассердилась на меня за зелье… Я же его вылила в канаву.
– Не думаю, у них появились дела с Дамблдором. Так как, хочешь?
– Очень… – прошептала я.
Я действительно очень хотела стать настоящей сестричкой Луне. Ведь она такая хорошая. Мне захотелось завизжать от счастья. А святая Пандора начала мне объяснять, что можно просто стать дочкой, а можно по какому-то древнему ритуалу, я не очень хорошо ее поняла, но если по нему, то я стану, как Луна, и не буду больше рыжей, как Уизли.
– Луна, скажи, как правильно?
– Это ты должна решить, сестренка, – серьезно ответила мне Луна.
– Я не знаю… Я не смею…
– Забудь об этом, – сказала Луна. – Скажи, что хочет твое сердце, твоя душа?
– Быть такой, как ты… – прошептала я.
– Вот и решили, – улыбнулась Пандора.
– А тогда… Тогда… – я не знала, как сформулировать.
– Тогда я буду твоей мамой навсегда, моя хорошая.
И я наконец расплакалась. Это было так необыкновенно волшебно, будто бы сам Свет озарил нас всех. Мы обнимались, как будто долго не виделись, даря тепло друг другу.
***
Наутро святая Пандора сказала, что мы отправляемся в банк, потому что нужно кое-что уточнить. Оказалось, что точно неизвестно, когда я родилась, и это нужно узнать, потому что для ритуала это важно. А у гоблинов есть методы, раз уж в Святом Мунго не нашлось никакой информации. Я посмотрела на Луну, она кивнула, и я со всем согласилась. Они же лучше знают, правильно?
В банк мы пришли через камин, я крепко держалась за Луну, чтобы не потеряться. Наверное, это правильно, что я ее чувствую старшей, ведь она же Великая. А я послушная, как Луна скажет, так и будет. Святая Пандора сказала что-то гоблину, вокруг было много людей, и я немножечко боялась. Потом мы пошли в специальную комнату, и гоблин сказал, чтобы я проколола палец и дала свою кровь. Я опять посмотрела на Луну, она кивнула, и тогда я смело проколола себе палец. Он поколдовал руками, какой-то камень изменил цвет. Тогда гоблин откашлялся и сказал святой Пандоре, которая будет моей мамой:
– Девица Маккинон, родилась первого июля тысяча девятьсот восемьдесят первого года. В десять часов утра.
– Не Уизли?
– Нет, Маккинон. Отец неизвестен, возможно, маггл.
Святая Пандора поблагодарила гоблина, и мы вернулись домой. Усадив нас с Луной кушать, мама Луны куда-то ушла, наказав нам не шалить. А Луна посмотрела на меня и спросила:
– Ты ведь поняла, что Уизли тебя забрали у настоящих родителей?
– Да… Но я не знаю такой семьи.
– Их всех убили Пожиратели, но вот то, что ты оказалась при этом у Уизли – это очень странно. Я думаю, что тетя Амелия узнает, в чем было дело. А ты теперь будешь моей сестричкой. Ты же не против?
– Я очень не против, сестричка, – обняла я Луну. – Ведь ты самая лучшая.
– Давай кушать, а то мама рассердится, мы же не будем сердить маму?
– Ой, – сказала я и начала быстро-быстро кушать.
Потом к нам пришел папа Луны, он строго посмотрел на меня, я даже успела испугаться, а потом улыбнулся и сказал: «Добро пожаловать в семью, доченька». И я опять заплакала.
– Это она от радости, папа.
– Я вижу, луковка. Вечером проведем ритуал, и все плохое в ее жизни закончится.
Я улыбнулась сквозь слезы и обняла этого волшебного человека с таким большим сердцем.
***
– Значит, она не Уизли?
– Да, Маккинон, помните, их незадолго до Поттеров поубивали всех.
– Если всех, то откуда ребенок? Надо найти.
– Жаль, не допросишь. Демонология – это очень серьезно, так что Уизли укатили вслед за Альбусом в Трибунал.
– Можно попросить допросить и на эту тему, кстати, о Трибунале. Говорят, что Гриндевальд дал показания, врут поди?
– Дал, там такое всплыло, что…
– Хорошо, что у нас в газетах про это самое ни слова, для девочки это был бы страшный удар. Светоч – и вдруг темнейшая магия.
– С Томом что решили?
– Пока собрали в одну кучку. Как из Поттера крестраж вынули, так и собрали. Решают – или упокоить с концами, или собрать воедино, а там суд покажет. Есть несколько непонятных моментов, вот как с теми же Маккинонами.
– А с девочкой что? Волнуюсь я за нее.
– Ее Лавгуды по ритуалу удочерят, будет еще одна белобрысая девочка у них на факультете.
– Вот и правильно.
***
Перед ритуалом я очень волновалась, хотя Луна мне сказала, что он точно не темный, а светлый. Луна точно знает, поэтому я не этого боялась, а того, что Свет не разрешит удочерить меня, сочтет недостойной. Для ритуала надо было полностью раздеться… Когда мои пальцы коснулись трусиков, меня опять затопила паника. На какой-то момент показалось, что я стою перед Воспитателем… Но в этот момент Луна меня обняла и прижала к себе, она была тоже голенькая, но в специальной мантии, потому что должна была присутствовать, а не участвовать. Мне стало спокойнее, и я разделась. Ксено, который будет папой, взял меня на руки и положил на камень, стоявший по центру зала, а потом… Потом я как будто уснула и ничего не помню.
Проснулась я уже в спальне под одеялом. Рядом тихо сопела самая лучшая сестричка на свете. Я чувствовала себя дома, мне было так тепло… Как никогда еще не было. Как будто я долго где-то гуляла и наконец вернулась домой. Тихо замурлыкав, я обняла Луну, а она повернула ко мне лицо, и так мы уснули до самого утра.
Утром Луна проснулась первой и разбудила меня, лизнув в нос, отчего я чихнула. Я смотрела на нее и чувствовала, что ближе у меня никого нет. Мама, папа и Луна. Самые мои близкие люди. После ритуала, кажется, изменилось абсолютно все. А что изменилось, мы сейчас увидим! Переглянувшись, мы прыгнули к зеркалу, где стояли две почти одинаковые девочки. Ну, если не приглядываться, то одинаковые. Только Луна чуть-чуть повыше.
Прошлое, казалось, ушло в глубины памяти, хотя я хорошо помнила и историю, и все, что там было, но уже не так страшно. Я поняла, чего мне не хватало – вот этого ощущения дома, родных людей, которые защитят.
– Луна, а почему у Уизли я не чувствовала себя так… дома? – спросила я сестричку.
– Потому что они тебя не приняли как члена семьи, ритуалы не проводили или еще чего, вот ты и не чувствовала такого, – ответила мне улыбающаяся Луна. – Побежали кушать!
– Постой! – воскликнула я. – Надо же умыться и душ принять… Я сейчас быстро кровать застелю!
– Не надо, домовик займется кроватью, не обижай его, – засмеялась моя любимая сестричка.
И мы побежали в душ, где оказалось, что и под одеждой мы почти одинаковые, а потом натянули платья и чинно спустились к завтраку.
– Мама! Папа! Мы вас так любим!
========== Две Луны ==========
– Деметра Лавгуд, – произнесла я свое новое имя. – Полумна и Деметра… Сестрички… навсегда.
– Навсегда, – откликнулась сестренка. – Деметра… А как сокращать?
– А как хочешь, ты лучше знаешь, как правильно, а я послушная, – показала язык Луне и убежала.
– Деми, стой! – крикнула Луна и, смеясь, побежала за мной.
– Ожила девочка, Ксено, да?
– Да, любимая. У нас самые лучшие доченьки на свете.
Моя жизнь как будто началась заново. У меня была семья, сестра и солнце над головой. Было так тепло и хорошо. А через неделю папа увез нас всех на море, куда-то на остров. Мы купались, плескались и строили замки из песка. Было так хорошо, просто невозможно. Однажды я попыталась представить, что папа на меня рассердился и хочет наказать, но страх не появлялся. Мне просто не верилось, что наш папа может вызвать такой страх. Я чувствовала себя защищенной. Впервые в жизни я чувствовала себя защищенной. И это было так прекрасно, просто невозможно выразить, как. Возможно, когда мы вернемся в школу, вернется и страх, но мне кажется, что уже нет. Потому что с Луной ничего не страшно. Я такая счастливая!
А потом мы вернулись и целую неделю делали домашние задания. Их было много, но вдвоем – вдвойне интереснее. Я старалась сделать все хорошо, чтобы не расстраивать родителей, а сестренка только улыбалась. Это было очень счастливое лето. Наверное, когда я смогу вызывать Патронуса, воспоминание об этом лете и станет необходимым для вызова. Потом папа купил нам учебники, а форму и мантии сшили специально для нас. На Аллею мама и папа решили нас пока не водить, чтобы я случайно не испугалась. Они такие заботливые…
Ой, у меня же появились карманные деньги! Когда папа выдал мне мой ключик, я его сразу отдала Луне.
– Деми, это же твой ключик, – сказала удивленная сестренка.
– Ты лучше знаешь, как правильно, – ответила я ей. – Потому что ты моя любимая сестренка.
А папа и мама только улыбались. Я замерла на минутку, любуясь на их улыбки, и меня поймала Луна. Поймала и сразу начала щекотать, отчего я упала в траву и громко засмеялась, а она засмеялась вместе со мной. Потому что нам было очень хорошо.
***
«Сегодня в Международном Магическом Трибунале начато рассмотрение дел и следствие в отношении Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора, так же известного, как группенфюрер СС Брайан Лам фон Бродд, и его соучастников Молли и Артура Уизли, Аластора Грюма, Наземникуса Флетчера, Минервы Макгонагалл и др. Они обвиняются в преступлениях против Магии, массовых убийствах, грабежах, демонологии и практике некромантии без лицензии. На их совести украденные дети магов в различных странах, замученные и принесенные в жертву люди. В своем стремлении обрести абсолютную власть эти люди не останавливались ни перед чем. Мы будем информировать вас о заседаниях Международного Магического Трибунала».
– Значит, часть Ордена Феникса?
– Выжившая, я бы сказала.
– Этого следовало ожидать, не находите?
– Учитывая память девочки, вполне. Министр хотел бы наградить ее за то, что не побоялась рассказать.
– По-настоящему храбрая девочка. Как она боялась… Мерлин мой… Что говорит Пандора?
– Совершенно изменилась после ритуала, стала веселой, жизнерадостной, но им и Луне доверяет абсолютно.
– Это с ней останется навсегда, я так думаю.
– «Светоча» судят, с Томом разберется наш суд, глядишь, все в порядке будет.
– Теперь-то да, а так, получается, мы из-за Альбуса на краю пропасти стояли. Второе Пришествие… Тьфу. Я видела воспоминания девочки, там, где памятник павшим – десятки имен и все сплошь – детей. Тех, кто сейчас дети, да и в девяносто восьмом будут.
– Да, воспоминания девочки страшны… Как только она выдержала в том аду… Пусть награждает, заслужила. И этих четверых, которые ей поверили и нас всех на уши подняли – тоже. Мерлин мой, как подумаю…
***
Перед вагоном папа, а потом и мама обняли нас и расцеловали каждую, помогли с чемоданами и помахали на прощание. Было так сложно проститься с ними аж до рождественских каникул, но рядом ведь Луна, значит, все будет хорошо. Мы сели в купе и достали «Придиру», одного на двоих. Потому что зачем нам два журнала, когда мы все равно рядышком.
Когда поезд тронулся, появилась Гермиона, а потом и Гарри с Невиллом. Гермиона будто кого-то искала, а потом заметила нас. Ее глаза расширились, а мы взяли и улыбнулись одновременно и одинаково.
– Луна, вас две! – воскликнула Гермиона, и мы кивнули. – А где Джинни?
– Джинни больше нет… – начала я трагическим голосом, отчего в глазах Гермионы появились слезинки. – Зато есть Деметра Лавгуд.
Я встала и сделала книксен, а Луна просто улыбалась. Гермиона замерла, еще раз посмотрела на меня и с визгом кинулась обниматься.
– Нельзя же так шутить, – сказала она, сжав меня своими руками. – Я же Мерлин знает что подумала! Накажу тебя за такое!
Страшно почему-то совсем не было. Раньше я бы, наверное, расплакалась, а теперь не страшно, я чувствую, что Гермиона просто испугалась, поэтому начала извиняться ей на ушко.
– Я больше не буду… Но если хочешь – накажи, я согласна.
– Луна, – удивленно сказала Гермиона. – Она не боится! Ты ее вылечила от страха!
И сразу принялась обнимать еще и Луну. Тут и Гарри с Невиллом подошли, Гарри очень удивился, увидев нас, но сразу все понял.
– У вас получилось? Какие вы молодцы!
– Гарри, они меня напугали! – пожаловалась Гермиона, а Невилл не сводил с нас глаз.
– Как такие милые девочки смогли напугать самую умную ведьму? – заинтересовался Гарри.
– Деми сказала, что Джинни больше нет, я так испугалась…
– Отшлепать? – деловито спросил Гарри, и мы все рассмеялись.
– Рассказывайте, а то я очень мало знаю о том, что происходило, – попросила Гермиона.
– А кто первый? – спросила я.
– Вот ты и рассказывай, – ответил мне Гарри.
– Ой… я… ну… – тут Луна поцеловала меня куда-то в район ушка и сказала: «Ничего не бойся».
– Дома, когда я была еще Уизли, Молли учила меня варить амортенцию и хотела, чтобы я подливала ее тебе, Гарри, и тебе, Гермиона, а я… как я могу? Ведь вы же… Вы…
– Она прибежала к нам, – продолжила Луна, чувствуя, что я сейчас расплачусь. – Вся белая, упала прямо на пол и плакала так страшно… На нее не действовали зелья, только целитель из Мунго смог помочь. Потом она не могла ходить, потому что от потрясения, так целитель сказал. Потому она осталась у нас, а там тетя Амелия сказала, что займет Уизли, чтобы не искали. А потом Деми провели через ритуал, и она моя сестренка, самая-самая.
– Я тебя люблю, – сказала я Луне. – Это ты самая-самая.
– Спасибо тебе, Деми, – серьезно сказал Гарри. – У меня было проще, я попал в Мунго, там быстро определили, что у меня в шраме, кого-то вызвали, извлекли, потом я еще недели две полежал и все – убрался к крестному. Так что ничего особенного.
– А вы слышали о Трибунале? – спросил Невилл и сразу замолчал, потому что Гермиона на него так посмотрела… я бы, наверное, испугалась, если бы на меня так посмотрели.
– Не надо при Деми, Невилл, для нее это может быть тяжело, – сказала Гермиона и виновато посмотрела на меня.
– Я не буду спрашивать, ведь ты же лучше знаешь, – сказала я, хотя мне было жутко любопытно, но она же действительно лучше знает.
Поезд ехал дальше, а мы еще долго разговаривали, дурачились, а потом достали припасы и все вместе покушали, потому что мы друзья.
***
– А доверие ее никуда не делось, она по-прежнему абсолютно доверяет нам.
– Оно никуда и не денется, Гарри, она просто такая.
– Очень страшно обмануть такое доверие, Герми.
– Но мы же не обманем? Она наш друг.
– Она наш друг.
========== Связь близнецов ==========
На факультете мы произвели неизгладимое впечатление. Мальчишки застыли, раскрыв рты, а девочки просто хихикали. В основном, над мальчишками. Странно, но Уизли не было совсем. То есть совсем никого не было, даже Перси куда-то исчез. Спрашивать, впрочем, я не решилась.
На ужине узнали главные новости: у нас новый директор, мадам Спраут, а у факультета новый декан, потом узнаем, кто. Было жутко любопытно, почему поменялся директор, но спрашивать я не посмела. Потому что, если будет нужно, мне расскажут, а если не рассказывают, значит, не нужно. В голову закралась мысль из той запрещенной книжки, что Дамблдор… ну… Там было написано, что Дамблдор продал душу демону, чтобы властвовать. Странно, эта мысль не вызвала у меня такой дикий страх, как совсем недавно, хотя стало жутковато. Подумав, я поняла, что боюсь рассердить Гермиону, Гарри, Невилла и Луну, а больше, кажется, не боюсь ничего. Может быть, меня можно еще будет испугать, но пока я чувствую Луну, то я все смогу. Даже умереть, если будет нужно, только мама расстроится.
После ужина мы пришли к нам в гостиную, но все были уже очень уставшими, поэтому пожелали друг другу сладких снов и разошлись. Ой, а что я видела! Гарри поцеловал Гермиону на прощание! А она покраснела, вот. Это так мило, так здорово, я за них так рада…
А потом мы пошли спать… Забежали в душ, конечно, потому что надо же, и улеглись по кроватям. Тут я почувствовала, что что-то не так. Как будто чего-то не хватает. Я встала с кровати и пошла к сестренке. Пришла и улеглась рядом с ней, а она повернулась и обняла меня, шепнув: «Спасибо». Я поняла, что почувствовала ее одиночество. Значит, нам нельзя расставаться. Надо будет завтра поговорить об этом. С этой мыслью я заснула.
***
«Высокий Трибунал рассмотрел доказательства по Нюрнбергскому делу и перешел к рассмотрению преступлений против само Магии, совершенных группой лиц. В результате допросов установлено следующее: долгое время в Магической Британии действовала группа лиц, целью которых было уничтожение целых направлений Магии, для чего уничтожались целые семьи, погибло и было принесено в жертву более сотни детей, другие же дети похищались с целью дальнейшего уничтожения. Бесчеловечные опыты над людьми, в том числе и магами, производство и распространение бактериологического оружия…»
– Так, значит, эпидемия драконьей оспы…
– Да, это все наш «светоч», при помощи других.
– А куда исчезли Уизли?
– А они не Уизли.
– Что, ни один?
– Ни один.
– И куда их?
– Возвратили родителям и ближайшим родственникам. Пусть принимают в семью, снимают клеймо, если смогут и захотят.
– Кстати, если они не Уизли, то откуда клеймо?
– Нанесение вреда родной крови…
– А у младшего?
– Там совсем грязно, этого лучше не знать, я тебе, как целитель, говорю.
– Вот как, значит…
***
Утром сестренка меня разбудила, лизнув в нос. А потом мы вскочили, умылись и оделись. Почему-то нам обеим захотелось надеть одинаковую одежду, так что мы почти совсем не различались, ну, если не присматриваться. А в гостиной уже были Гермиона, Гарри и Невилл, к которым мы радостно подбежали, чтобы поздороваться.
Пришла профессор Вектор, она теперь наш декан, поздоровалась со всеми и так тепло мне улыбнулась, что захотелось завизжать от радости, но я визжать, конечно, не стала, а просто сделала книксен и улыбнулась от всей души. Сзади к нам подошел Невилл и тихо сказал:
– Вас совсем не различить, девочки.
– А зачем нас различать? – спросила я, улыбаясь мальчику.
– Да, ты права, – сказал он. – Пойдем на завтрак.
Мы обе кивнули, Невилл предложил нам руки, и мы уцепились за него с обеих сторон, заулыбавшись. Сзади к нам пристроились Гарри и Гермиона. Они тоже улыбались. Мне было так солнечно оттого, что у моей сестренки и у моих друзей такое солнечное настроение. Потом начались уроки, на которых мы сидели рядышком. Сначала трансфигурация. Я напряглась, но профессор Вектор объясняла все очень хорошо, хоть она и не профессор трансфигурации, но согласилась вести у младших курсов, то есть у нас. Она была очень терпеливой и совсем не ругалась, поэтому я расслабилась и у меня все получилось. И у сестренки, конечно, тоже.
ЗОТИ вел старый аврор, как в прошлом году, поэтому мы тоже все поняли и изучали новые заклинания. Сначала мы повторили заклинания вызова помощи и авроров. А потом начали изучать новое. Это было жуть как интересно. Поэтому мы радостно изучали движения палочкой и записывали теорию.
А потом был обед, на котором мы встретились с Гермионой, Гарри и Невиллом. Гермиона рассказывала об уроках, расспрашивала нас, в общем, вела себя, как старшая сестричка или даже мама. Она такая заботливая! Гарри только улыбался и переглядывался с Невиллом. После обеда мы пошли в наш заброшенный класс.
– Деми, а ты Луну давно чувствуешь? – спросила меня Гермиона, а сестренка удивленно посмотрела.
– Почти с самого начала, сейчас – намного сильнее, только я не всегда понимаю, – ответила я ей.
– А ты, Луна? – спросила Гермиона.
– Эмоционально – еще до того, как, а полностью еще нет, связь только формируется.
– Значит, у вас связь, как у близнецов, и вам трудно находиться друг без друга, правильно?
– Правильно, – сказали мы одновременно, потом посмотрели друг на друга и засмеялись.
– В будущем это может создать сложности, девочки, – остудила нас Гермиона. – Например, когда подрастете и понравится мальчик.
– Ой… – я сразу поняла, о чем она. – Но я никогда-никогда…
– Деми, не плакать, просто учти, и поговорите с родителями, хорошо?
– Хорошо, Гермиона, обязательно.
– А сейчас давайте поговорим о Дамблдоре, – сказал Гарри. – Только, Деми, не плакать, хорошо?
– Я постараюсь… Мне опять вспоминать, да?
– Нет, на этот раз я тебе расскажу, а ты постараешься услышать меня и не плакать, да?
– Конечно! – с жаром откликнулась я.
– В общем, Дамблдор… Он оказался плохим человеком, – произнес Гарри и увидев, что я не впадаю в истерику, продолжил: – Он оказался нацистом и очень темным, поэтому его сейчас судит Международный Трибунал.
Я замерла. Гарри не может обманывать, потому что это же Гарри. Значит, все эти лозунги, да и сам Свет – все это было ложью. Вся наша жизнь там была ложью. Но Великие – это же правда, я же их узнала уже здесь, и они самые светлые, самые чистые люди. Значит, ложь – это только то, что Дамблдор, а они все равно святые. Я поднялась и обняла Гарри.
– Спасибо тебе, Гарри. Большое спасибо!
– Ты не будешь плакать?
– Нет, потому что вы… Луна, ты, Гермиона и Невилл, вы все настоящие. И я вас всех люблю.
– Присядь, Деми, есть еще новости, – продолжил Гарри. – Я подумал, что лучше я тебе их расскажу, чем ты узнаешь от кого-то другого.
– Хорошо, Гарри, – я села на стул, сложив руки на коленях, потому что я послушная же, а Луна обняла меня.
– Твои… Молли и Артур Уизли тоже в суде, потому что они делали очень страшные вещи…
– Я поняла, Гарри, еще в банке, когда гоблин сказал, что я Маккинон, ну, до ритуала, потому что сейчас я Лавгуд. Спасибо, что рассказал! Ты настоящий друг!
***
Мы пришли с Луной к профессору Снейпу, потому что профессор Вектор так сказала. Наверное, он хочет проверить, не разучились ли мы варить зелья за каникулы. Поэтому мы пошли к профессору Снейпу. Встретив по дороге мистера Филча, мы синхронно присели в книксене и вежливо поздоровались.
– Кажется, мы сломали мистера Филча, – заметила сестренка, улыбнувшись.
Дойдя до кабинета зельеварения и не встретив ни одного из слизеринцев, я переглянулась с Луной и постучалась. Хорошо знакомый нам голос профессора пригласил нас входить. Мы подчинились, вошли, вежливо и синхронно поздоровались. Профессор поднял голову.
– Так, – сказал профессор Снейп. – Лавгуд. Две штуки. Одинаковые. Почему я не удивлен?
– Потому что вы умный, сэр? – спросила я.
– Был бы я умным… Хорошо… Вот вам три зелья и два часа времени. Приду – проверю, постарайтесь не взорвать Хогвартс, – сказал профессор и вышел.
========== На свете есть «мы» ==========
Утром сестренка опять разбудила меня, лизнув носик. Сегодня суббота, поэтому можно не спешить. Ой, что вчера было! Профессор Снейп предложил нам обеим ученичество. Гриффиндоркам! Конечно, мы согласились, потому что это же Зелья, это так красиво – создавать из отдельных ингредиентов почти шедевр. На шедевр наши зелья еще не тянут, но мы точно сможем! Только профессор Снейп заставил нас пообещать, что мы перестанем ругаться его именем.
Все чаще мы говорим о себе «мы». И я, и сестренка. Наверное, это правильно, только, раз мы уже едины, то что будет дальше? Ведь мы даже спать друг без друга не можем… Надо пойти к мадам Помфри и спросить… Ну, наверное. Потому что вдруг это неправильно? Спустившись вниз в одинаковых платьях, мы нашли Невилла, Гарри и Гермиону. Кажется, у Гарри и Гермионы все хорошо, они так друг на друга смотрят… Хотела бы я, чтобы кто-нибудь так на меня посмотрел, но мы еще маленькие. Невилл улыбнулся нам обеим, он очень добрый, жалко, что у него нет братика… И хорошо, что мы еще маленькие.
Мы все вместе пошли на завтрак, а потом, после завтрака, можно будет в Хогсмид пойти, посидеть в кафе, а пока мы попросили Невилла сопроводить нас обеих в Больничное крыло, чтобы с мадам Помфри поговорить. Он так улыбнулся по-доброму, и мы пошли, а Гарри с Гермионой сказали, что подождут нас в гостиной, потому что вместе так вместе. Я так счастлива оттого, что у меня есть такие друзья… И такая любимая сестренка, самая-самая.
– Здравствуйте, мадам Помфри, у нас к вам вопрос, – начали мы одновременно, а потом я замолчала, чтобы сестренка могла продолжить.
– Я вас слушаю, – улыбнулась школьная медиведьма.
– Мы чувствуем друг друга, эмоционально и, кажется, уже физически тоже, – сказала серьезная сестренка, а я почувствовала, что она немножко беспокоится, и как-то безотчетно обняла ее. – Даже спать отдельно не можем уже – не засыпается.
– Связь близнецов, – кивнула мадам Помфри. – Я вас понимаю, у обычных детей эта связь формируется еще в утробе матери, а у вас из-за ритуала все сложнее и ярче. А вопрос?
– Ну… Мы же будем расти… И мальчики же, – совершенно смутилась сестренка. – А если мы не можем спать отдельно, то как тогда?
– Это вы пока не можете спать отдельно, а потом – или любовь все решит, или найдется другой выход, пока не думайте об этом, хорошо?
– Значит, ничего страшного, если Невилл с нами двумя сейчас?
– Ничего страшного, – ответила мадам Помфри, посмотрев на покрасневшего Невилла. – А с кроватью для вас мы решим, не вы первые, не вы последние.
– Ура! – запрыгали мы с сестренкой.
А потом мы гуляли по Хогсмиду, кушали мороженое и смущали Невилла. Он такой… не знаю даже, как медвежонок – теплый и добрый. Вернувшись в Хогвартс, мы пообедали и пошли в гостиную, где сразу же попали в руки нашей заботливой и строгой Гермионы.
– Девочки, уроки сделали?
– Не-а, но мы сейчас.
– Пойдемте в библиотеку уроки делать, – строго сказала Гермиона, и мы пошли.
Гермиона – как старшая сестра, она сразу же нам выдала нужные книжки и уселась рядом с нами. У нее уроки уже сделаны, потому что она очень организованная, а у нас – еще нет. Она нам не мешала, только приглядывала, чтобы мы не отвлекались, и отвечала на вопросы. Из нее получится хорошая учительница… И очень хорошая мама.
Потом Гермиона проверила наши эссе, похвалила, и мы пошли в «наш» класс. Он заброшенный, но Гарри и Гермиона там сделали диванчики и стол, чтобы было удобно. Все расселись, Гарри прижал к себе Гермиону, а Невилл сел между нами. Не знаю, что будет в будущем, мы пока еще маленькие, поэтому то, что Невилл вот так садится и мы его обнимаем, значит только то, что он наш друг.
– Поздравляем вас с ученичеством! – сказали Гарри, Невилл и Гермиона хором, на столе появился тортик и чай. – Это надо отпраздновать.
– Профессор Снейп стал другим, как Дамблдора убрали, – тихо сказала Луна. – Он добрый стал.
– Да, я заметил, – ответил Гарри. – Совсем перестал ко мне цепляться. Даже как-то странно, как будто чего-то не хватает.
– Друзья, – сказала Луна. – Я хотела сказать, что мы с Деми не только друг друга чувствуем, но, кажется, умеем обмениваться образами.
– Это хорошо, но может создать определенные проблемы, – задумчиво проговорила Гермиона.
– Мы уже были у мадам Помфри, она посоветовала пока не думать об этом.
– Вот и не думайте, – тихо проговорил Невилл, обнимая нас обеих за талию.
Стало так тепло-тепло… Все-таки как мне повезло на самом деле, я даже себе представить не могла, когда проснулась в теле Джинни.
***
– Более сотни страниц обвинительного заключения… Читаешь, и просто ужас.
– Да, Мели, если бы не дети…
– То у них все бы получилось. Все-таки повезло нам, что эта девочка провалилась во времени и не пошла сразу к «светочу». Да и не выдала себя до Хогвартса.
– Да, пожалуй. Теперь такого точно не будет, но нужно все-таки предусмотреть…
– Что?
– Чтобы такое, неважно с чьей стороны, было бы абсолютно невозможно.
– Можно по русскому образцу, да и по американскому.
– Хм… Надо обсудить. О Дамблдоре что слышно?
– Его для казни русским отдали, все-таки у них прав больше, чем у всех стран Европы, вместе взятых.
– А остальные?
– Насколько я знаю, решили не убивать. Просто лишили магии, заблокировали память и выпнули в обычный мир.
– Жестко. Но справедливо. Завтра Тома на заседание приведут, будешь?
– Да куда ж я денусь? Сделал из души конструктор, Слизерин в усыпальнице, наверное, ужом крутится от такого наследничка.
***
В этот раз мы подговорили наш факультет, поэтому утро девятнадцатого сентября, которое в этот раз пришлось на воскресенье, Гермиона встретила совсем неожиданно – цветы от Гарри, много поздравлений от всех, а еще… Еще приехали ее родители, которые оказались сквибами, Стальная Августа, святой Сириус и мама с папой… Конечно, мы сразу вспомнили, что мы дети, и побежали обниматься. Оказывается, мы обе так соскучились по маме и папе, что просто не сказать как. Чуть не заплакали обе.
А потом пришел министр, тетя Амелия и еще много людей. И нас всех наградили… За мужество. Мы с сестричкой расплакались, а в моей памяти гасли самые страшные картины того будущего, которого уже не будет. Потом мы гуляли вчетвером – сестренка, мама, папа и я – по Хогсмиду и рассказывали, что нас беспокоит. Мама переглянулась с папой и сказала то же самое, что и мадам Помфри. И мы успокоились.
Ой, забыла… Нам в спальне сделали одну кровать на двоих, потому что директор сказала, что «незачем мучить девочек». Теперь мы спокойно засыпаем и сладко спим. А у Гермионы и Гарри летом помолвка будет, только тс-с-с, потому что это тайна. Правда, о ней все знают, но это все равно тайна.
Дни шли за днями, наставник нас очень хорошо учил. Он был терпеливым и не ругался. Однажды он только заругался и обещал, что сильно накажет, раз я головой думать не могу, то другое место накажет, я расплакалась, а Луна меня собой закрыла. А потом произошло странное – через пять минут в класс, где у нас занятия были, вбежали Невилл и Гарри. Они сказали, что…
