Текст книги ""Неповторимая и легендарная..." (СИ)"

Автор книги: Вирэт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)

– Ты не заберешь ее, Монолит. Она принадлежит мне.

– Это ее желание, человек! – ответил Голос.

– Нет, Монолит, она еще не произнесла свое желание! Только спросила твое. Но, если ты этого хочешь, давай проверим – ее ли то желание, которое ты предлагаешь за него считать.

И я увидела… нет, я очутилась полностью в том дне, когда впервые проснулась рядом со Шквалом. Когда осознала и его, и себя в это утро первого нашего дня. Какую я испытала тогда радость – чувство, редчайшее в Зоне, как артефакт «Ночная звезда»! Радость так близко видеть эти глаза, лучащиеся улыбкой, трогать кончиками пальцев крылья носа, контур губ, щетину подбородка, родинку на скуле. Радость чувствовать ласкающую мои волосы руку и по-кошачьи млеть от удовольствия. Потом он задает этот вопрос: «Тебя не напрягает, что я… кто я…», и я отвечаю снова: «То, что может меня напрячь – в тебе или в ком-либо другом – я уже озвучила вчера». – «Только это?» – «Только это.»

И я увидела еще… и снова оказалась там – на нашем венчании в полуразрушенной церкви на болотах. Идея, целиком принадлежащая Антону, против которой я не решилась возражать, хоть до конца не понимала, что им движет. То место, и правда, было необычное – во-первых, внутри радиации не было ни на миллирентген, хотя все стены и кровля были в щелях, а снаружи фонило как обычно, во-вторых, внутрь никогда не заходили ни бюреры, ни снорки, ни кровососы, ни псевдопсы. Точнее, на крыльце следы иногда обнаруживались, а вот внутри – ни разу. Венчал нас Доктор, который когда-то, еще до Зоны, оказывается, был священником. По крайней мере, это хорошо объясняло его вселенскую доброту и личное мужество, с которым Доктор приходил на помощь страждущим. Что я запомнила с того события? Эйфорию от слов, что теперь никто не сможет разлучить нас с Антоном. И еще – множество горячих острых солнечных лучей, льющихся из дыр на ветхой крыше…

И еще я увидела Антона, дочку и себя в кабинке колеса обозрения, где отважная пятилетняя Алиска, которой сам черт всегда был не брат (в маму – утверждал Антон, в папу – парировала я), цепляется за поручни и обозревает мир, визжа, как свиристель, не замечая, как мы целуемся, подавшись за ее спину…

Видения погасли. Я снова была внутри саркофага, перед сияющей стеною Монолита.

А между мной и Монолитом в защитном комбинезоне «Сева», со старым рюкзаком и винторезом стоял Антон. Офицер спецназа, добровольно пошедший на мутации, чтобы спасти из аномалии обречённых людей, сумевший отбить у Зоны город Лиманск, сейчас стоял перед сердцем Зоны лицом к лицу, сражаясь за свою любимую.

– Монолит, – сказал Антон, увидев, что я подошла и встала сзади, сжав рукой его плечо. – Давай по правилам. Я пришел. У меня есть заветное желание. Я здесь впервые, так что желание мое законное. И я хочу, чтобы ты его исполнил.

– Скажи свое желание, человек, – ответил Голос.

– Желаю, чтобы ты оставил ее душу, ее сердце, ее мысли. Отпустил нас из Зоны и дал по-человечески дожить в мире людей. Исполни же мое желание, Монолит!

***

И стало… так.

Разве что Антон забыл про мои сны.

Во снах снова и снова приходит ко мне Монолит.

Наверное, потому что человеку невозможно жить без веры в Чудо.