Текст книги "Закадычные враги (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Глава 4

В дом Лисовского Солнцев вернулся только через неделю. За это время Борис чуть не поседел, хорошо хоть Вовка раз в день писал смски, так что за жизнь своего чересчур независимого врага он переживал не так уж и сильно. За жизнь не сильно, а вот за моральное состояние…

Вечером в субботу Борис тихо-мирно сидел в своем любимом кресле в гостиной, когда в дверях появился взъерошенный Василиск. Ни слова не говоря, сдернул его с сиденья и впился в губы чудовищным поцелуем.

– Ты охренел, Солнцев?! – возмутился Борис. – Ты что себе позволяешь? Таскался черт знает где, ни разу не позвонил…

– Заткнись, Лисовский, – сказал Солнцев, сдирая с него одежду и оставляя на нежной коже яркие следы засосов. – Просто заткнись и получай удовольствие.

Он понимал, что слегка помешался, но бороться с собой сил не осталось. За эту сумасшедшую, наполненную беготней и переговорами, неделю Василиск соскучился по своему ненаглядному врагу так сильно, что не передать никакими словами.

– Судя по твоему настрою, удовольствие мне грозит в самую последнюю очередь, – улыбаясь, проворчал Борис и послушно повернулся к Василиску спиной.

Неистовая страсть в любимом голосе стоила десяти порванных задниц. Солнцев вернулся, чтобы сдаться в плен, – вот что было главным, а отомстить за не слишком вежливое обращение с собой любимым Борис еще успеет.

– Так ты принимаешь мое предложение?

– Да, – выдохнул в затылок Лисовского Солнцев.

Нагнул его над креслом, сполз по позвоночнику губами, опускаясь на колени, и зарылся в поджарые ягодицы лицом. Господи, как, оказывается, ему мало надо для счастья!

…

Василиск довольной медузой растекся по шикарной постели Лисовского. Странное ощущение, что он вернулся домой, никак не желало покидать душу, искристым шариком затаившись в самом дальнем уголке. Солнцев лениво бродил руками по телу лежащего на своей груди Бориса и думал. Первый раз за всю прошедшую неделю он действительно думал.

– Солнышко…

– Тссс, Брисс, помолчи, ладно? Просто лежи, как лежишь, и все.

– А что я получу в награду? – лукаво покосился на него Борис. Получил сладкий поцелуй, крепкое объятие и тихое:

– Меня.

– Весомый аргумент, – согласился Борис, закутался в него и задремал.

Впрочем, долго спать ему Солнцев не позволил. Задал один вопрос, другой, третий, в свою очередь ответил, согласился, возмутился, заткнул поцелуем, разозлился, успокоился…

Утро давно уже вступило в свои права, а два промышленных магната, два закадычных врага лежали в обнимку в одной постели, препирались, ругались, целовались и незаметно для самих себя придумывали тот самый план, который в конечном счете вывел их в дамки.

…

Василиск проснулся ранним утром от жестокого стояка. Да что же это делается-то?! Член прилип к животу и настоятельно требовал затрахать лежащего рядом Лисовского до полусмерти. Опять. Василиск принялся с ним ругаться, напоминая о том, что быть сексуальным маньяком в его возрасте опасно для жизни, что надо пожалеть хрупкого Лисовского, который нужен ему не только и не столько для секса, сколько для всего остального, но член стойко проигнорировал уговоры, заманчивые обещания и даже умелые руки.

Василиск дотянулся до бутылька на прикроватном столике, умаслил свое ненасытное чудовище и, на всякий случай, задницу и сдался. Стянул с Лисовского одеяло и принялся целовать позвонки на стройной спине, спускаясь языком к умопомрачительным ямкам чуть ниже поясницы.

– Бриссс.

– Отъебись, – сонно отозвался на влажные пальцы в своей заднице Борис.

– Бриссссссс.

– Кому говорю! Ты меня затрахал. У меня вместо задницы – одна сплошная дыра!

– Не ври про свою прекрасную задницу, любимый, я был в ней совсем недавно, все с ней…

– Что ты сказал? – перебил его Борис, разом выходя из блаженной сонной неги.

– Что все с твоей шикарной задницей в порядке, – ушел от ответа Василиск.

Подумаешь, ляпнул глупость спросонья. С кем не бывает? Ерунда все это, бред! Ну какой ему Лисовский любимый? Напарник и любовник – вот и все.

– Солнышко мое, не делай вид, что не понял, – опрокинул его на спину Борис. Обхватил руками за шею и уставился в глаза, загоняя в угол. – Повтори, я хочу услышать это снова.

– Лисовский, ты такая скотина, что слов нет! – скинул его с себя Солнцев.

Повернулся к нему спиной и накрылся одеялом чуть ли не с головой, понимая, что замечательный утренний секс накрылся медным тазом. Правильно говорят: молчание – золото.

– Все, можешь спать дальше, я уже ничего не хочу.

– Милый мой, хороший, не беси меня, а?

– Это ты меня не беси. Вместо отличного траха устроил допрос! Не мужик, а баба сентиментальная! Может, мне на тебе жениться? Тогда ты будешь давать молча и по первому требованию?

– Мое терпение на исходе, Василиск, а когда оно на исходе, я могу доставить тебе кучу неприятностей. Ты же знаешь. Тем более сейчас!

– Ты что, мне угрожаешь?

– Да! Неужели так сложно признаться мне в любви?

– Я тебя ненавижу. Какая еще любовь?

– Что? Немедленно возьми свои слова обратно!

– Не ори на меня, ишь, командир выискался, – возмутился Василиск. Борис в бешенстве кинул в него подушку и решительно пополз к краю кровати. – Лисовский? Лисовский! Ты куда это собрался?

– Подальше от тебя, неблагодарная скотина. Я ему помогаю, вдохновляю его, спасаю жизнь, а что взамен? Ненасытный член в задницу и поток оскорблений, – бормотал Борис, с трудом выпутываясь из простыни. – К черту, я устал. Я соскучился по моим умелым, молоденьким…

– Лисовский, вернись в постель. Живо! – сел на кровати Солнцев.

– Да кто ты такой, чтобы мне указывать? – упер руки в бока Борис. – Я старше тебя на 11 лет, мальчишка!

– Да хоть на сто! Плевать я на это хотел! Пока я живу у тебя, ты мой и только мой! – метнулся к нему Василиск. Дернул за плечо, закидывая обратно на постель, и пригвоздил собой, заводя руки за голову. – Не смей мне изменять! Я затрахаю тебя до смерти, если увижу рядом с тобой…

– Не увидишь, – вклинился в рык Солнцева Борис, наслаждаясь скандалом и тайной победой от души.

Кто бы знал, как ему нравилось, когда Василиск заявлял на него права! Вот уже две недели он доводил его до белого каления снова и снова, только для того чтобы услышать: «Ты мой!»

– Я тебе яйца оторву, если…

– Если мы не убьем друг друга в течение этого месяца, все у нас будет просто прекрасно, – Борису надоело ругаться, а потому он принялся ерзать под Василиском так провокационно, что получил желаемое мгновенно.

– Не называй меня солнышком и смирись с тем, что у тебя теперь есть хозяин, – заулыбался Василиск, ласково целуя красивое раскрасневшееся лицо Бориса и купая член в любимой заднице по самые помидоры. – Я, так и быть, буду с тобой вежлив.

– Вообще-то, мы в моем доме и здесь хозяин я, – ловко избавился от него Борис.

Опыт – великая вещь. Подхватил Солнцева за талию, перемещая на свои бедра, и забрался в покорно распахнутые ягодицы до упора.

– Поговори ещё, умник, – выдохнул Василиск, задавая темп веселью.

– И поговорю!

Наверное, они могли бы ругаться вечность, но Борис сдвинул его на себе чуть правее, Солнцев застонал от острого наслаждения вслух, и слова перестали иметь хоть какое-то значение, оставляя лишь тела, секс и любовь, которую можно было потрогать руками.

…

Они стояли на открытой веранде самого пафосного ресторана Москвы и смотрели на город. Четверо мужчин. Дорогие костюмы, атмосфера власти и богатства, мрачные лица и восемь телохранителей неподалеку говорили всем и каждому, что разговор там идет серьезнее некуда.

– Василиск, ты поразил меня до глубины души, – сказал один из них, тот самый, что молчал большую часть разговора, не вмешивался в словесные баталии и просто наблюдал. Понятное дело: кандидат в Президенты принимает решения, а не обсуждает их. – Я понимаю, как ты оставил без трусов Бугра, но хоть убей, я не понимаю, как ты умудрился откусить кусочек моего пирога и не сломал зубы!

– На нем ведь не написано, что он ваш, Степан Степанович, – вежливо улыбнулся Василиск, не давая себе расслабляться ни на секунду.

Первая половина переговоров прошла на ура. Бугор, что стоял справа от него, был повержен в пух и прах, и вряд ли доживет до утра. Большие Боссы не прощают тех, кто не оправдал их надежд. Оставалось выжить самому, и все у Солнцева наладится.

– Не хитри, Василиск, – поморщился Степан Степанович. – Верни чужое, и я забуду об этом досадном инциденте.

– Я должен посоветоваться с моим компаньоном, – посмотрел ему в глаза Василиск. – Господин Лисовский – существо весьма своеобразное, так что предсказать его реакцию на ваше предложение я не берусь. Ваш кусочек обошелся нам очень дорого.

– Лисовский? Тот самый богатый, избалованный жизнью цветуёчек? – удивился кандидат. – Да на что он тебе сдался?!

– Нет, не тот самый, – хищно улыбнулся Солнцев. – Я говорю о том Лисовском, который владеет элитным охранным агентством «Медведь», в котором ваши телохранители проходят ежегодную переквалификацию.

Изумленное молчание надолго повисло на балконе, но прерывать его первым Василиск не собирался, потому что сейчас он мерялся членом с будущим президентом России. В своей победе Солнцев не сомневался. Месяц, проведенный в постели Лисовского, раз и навсегда убедил его в том, что его член – самый членистый член в мире и способен своротить горы. Возможно, в этом была виновата шикарная задница Лисовского, но в данном конкретном случае это было неважно.

– Василиск, ты охр… – начал Степан Степанович, но Солнцев недаром создал международную корпорацию с нуля всего за десять лет, а потому поднял руку и не дал свершиться непоправимому.

– Степан Степанович, не стоит делать одну и ту же ошибку дважды. Я снова предлагаю вам совместный проект, но вы опять не замечаете вашей выгоды и торопитесь с принятием решения.

– Снова? – прищурился кандидат.

– Десять лет назад вы были министром промышленности и торговли, не так ли? – многозначительно улыбнулся Василиск. – Проект сталелитейного завода в Нижнем Новгороде, м?

– Твою ж налево! – почти растерялся Степан Степанович. – Так это был ты?! Черт возьми!

– Да. Тогда вы не дали мне на него деньги, и я этому откровенно рад.

– Кто поверил в тебя? – спросил кандидат. – В те годы это было настоящим безумием! Кто дал тебе столько денег?

– Я не знаю, – пожал плечами Василиск. – Правда. Он пожелал остаться неизвестным.

Кандидат задумался, а потом расхохотался так, что напугал всех присутствующих.

– Лисовский, хитрая голубая сволочь! Все-таки вложил деньги с толком.

– О чем вы? – насторожился Солнцев.

Кандидат посмотрел на него, улыбнулся и положил руку на его плечо.

– В тот день я выставил из кабинета не только тебя, Василиск. Лисовский предложил мне совместный проект по добыче нефти в Перми, я отказался. Я не поверил в то, что 27-летний пацан сможет поднять сталелитейный завод, и ошибся. Я не поддался на уговоры Лисовского, и теперь на этом месторождении успешно работает компания из Кувейта. Я облажался дважды, и не хочу наступать на те же грабли.

– Я рад это слышать, Степан Степанович, – осторожно улыбнулся Солнцев.

– Что ты хочешь от меня теперь?

– Кресла министра промышленности и торговли будет вполне достаточно, – сказал Василиск, увидел, как расширились глаза присутствующих, и добавил: – Я обещаю не лезть в политику и не позволю растащить общественный пирог окончательно. Хоть кто-то в правительстве должен знать, что надо делать с промышленностью и экономикой, не так ли? Народ вам будет за это благодарен.

– Ты такая же хитрая сволочь, как Лисовский, – рассмеялся Степан Степанович. – Два сапога – пара. Понятно, почему он дал тебе деньги.

– Я не думаю, что это был он, – покачал головой Солнцев. – Да и неважно это.

– Ты прав, – согласился кандидат, – но мой кусочек все-таки верни.

– Обязательно, – хитро прищурился Солнцев. – Как займу ваш бывший кабинет, так сразу и верну.

Степан Степанович расхохотался, махнул на него рукой и отправился в сторону выхода. Оглянулся на пороге:

– Подготовься к новой должности как следует и приведи мой кусок пирога в идеальное состояние.

– Всенепременно, – пообещал Василиск.

Через пару минут балкон опустел, а он стоял, смотрел на море огней у своих ног и думал о том, что если бы Лисовский был сейчас здесь, он бы его пристрелил.

…

– Лисовский!!!

Входная дверь распахнулась с такой силой, что стукнулась о стену. Сказать, что Василиск был в ярости, значит, ничего не сказать. Борис появился на самом верху лестницы, но вниз спускаться не стал.

– Что на этот раз тебе не понравилось, будущий господин министр?

– Я тебя убью!!! – зарычал Солнцев, бросаясь вверх по лестнице. – Столько лет, черт возьми! Столько лет ты смотрел мне в глаза и ни разу даже не намекнул, что деньги для моего первого завода были твоими! Я тебе кто? Марионетка?

– Пальцев не хватит тобой манипулировать.

– Всего у тебя хватило! Интриган! Сволочь двуличная!

– Я сволочь? – возмутился Лисовский, становясь на самой верхней ступеньке и скрещивая руки на груди. – Я поверил в тебя тогда, когда никто не верил. Я дал тебе деньги практически даром! Я не вмешивался даже тогда, когда стоило вмешаться, а теперь ты говоришь, что я сволочь?

– Ты изводил меня десять лет, – замер на ступеньку ниже Бориса Василиск. – Ты врал мне, манипулировал мной, заставлял соревноваться, впутывал в авантюры и не давал жить спокойно. Зачем?

– Мне было скучно, – пожал плечами Борис. – А ты так забавно огрызался, что я просто не мог удержаться.

– Ты можешь ответить честно хотя бы на один вопрос?

– Могу.

– Почему ты дал мне деньги тогда?

Борис отвел взгляд, но Василиск схватил его за подбородок и вернул обратно. – Отвечай!

– Потому что влюбился в тебя с первого взгляда!

– Но… как… Когда?!

– Ты налетел на меня, выходя из кабинета министра промышленности, но даже этого не заметил, а я пропал. Узнал о тебе все за неделю и понял, что ничего мне с тобой не светит. Ты любил жену, вашей дочери исполнилось три года, и в твоей жизни для меня места не было по определению. Что мне еще оставалось? Мой проект накрылся медным тазом, так что я вложил деньги в тебя и принялся наблюдать. Ты меня не подвел.

– Лисовский, ты не мужик, – прикусил губу Василиск, притягивая его к себе за воротник рубашки, – а самая настоящая сентиментальная баба.

– Ты это своей заднице скажи, – привычно огрызнулся Лисовский, увидел вспыхнувший в карих глазах огонь и уже через секунду повис на плече Солнцева, сверкая пятой точкой в зенит. – Эй! Ты обалдел? Уронишь же!

– Не уроню.

– Отпусти!

– Не отпущу.

– Я хочу поцеловать тебя, солнышко ты мое глупое. Поставь меня на ноги.

– Ты можешь начать целовать меня с моей задницы, Брисс. Она прямо у тебя перед носом, ноги тебе для этого не нужны.

– Хм, отличная мысль!

– Вот и я о том же.

…

Утро раскрасило спальню в светло-розовое. Двое мужчин лежали на постели и блаженно щурились в потолок. Эта ночь стала для них особенной. Казалось, все было так же, как и целый месяц до этого, но… но почему-то все движения, вдохи, стоны, поцелуи отдавались прямо в души и сотрясали их тела немыслимыми оргазмами. Они добились своего, сорвали джек-пот, заработали кучу денег, получили свободу и статус неприкасаемых. Чего еще желать? О чем беспокоиться?

– Знаешь, я тут подумал… и хочу сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – начал Борис, устраивая Василиска на своей груди поудобнее, и вдруг понял, что голос пропал.

Да и слова, в общем-то, тоже. Он безумно хотел, чтобы все осталось по-прежнему: чтобы они с Солнцевым жили в одном доме, спали в одной постели, ругались и мирились, целовались, завтракали, играли в шахматы, мочили врагов и любили друг друга – все, что угодно, – вместе.

– Что, опять? – оторвался от целования нежной кожи Лисовского Василиск.

– Не опять, а снова.

– Да какая, хрен, разница? С тех пор, как ты завалился ко мне в кабинет со своим первым предложением, мы только и делаем, что разгребаем неприятности. Я устал! Может, ну его в болото, твое предложение? Ничего хорошего из этого не выйдет.

– Почему не выйдет? – улыбнулся Борис, многозначительно поглаживая ягодицы Солнцева и подкрадываясь к заветному колечку между ними пальцами.

Василиск поерзал, меняя позу и открывая себя как можно шире. Борис чуть не расплакался от избытка чувств и уткнулся губами в его ухо:

– И выйдет, и зайдет. По мне так лучше наших с тобой предложений ничего и нет.

– Ты хитрая зануда, Лисовский, и да, я женюсь на тебе, если ты на это намекаешь, – пошутил Василиск, обхватывая бедра любимого недруга ногами и прикрывая глаза в предвкушении сладкой порки.

Борис под ним перестал дышать, и на секунду Солнцеву показалось, что он умер. Сердце ухнуло в желудок, а паника заставила распахнуть глаза. Он же этого не переживет!!!

– Брисс? Брисс! Сладкий мой, родной, ты что? Что с тобой, любимый?

Борис глубоко вдохнул, сжал Василиска в объятиях так, что он чуть не задохнулся, поцеловал в губы сумасшедшим поцелуем и уронил на кровать, устремляясь к выходу из комнаты в чем мать родила.

Солнцев ошарашенно смотрел ему вслед.

– Брисс?

– Влааад! Самолет готовь, живо! В Амстердааам! – заорал, открывая дверь, Борис. – У нас свадьба!

– Сдурел? Ты что несешь?! – окончательно растерялся Василиск. – Я же пошут…

Борис обернулся к нему с таким лицом, что он слетел с кровати мгновенно. Дернул его за плечо, впечатывая в створку двери, обнял и принялся целовать. Добился ответа, оторвался и виновато посмотрел в обиженные глаза:

– Прости… я не хотел… просто ты… так легко все… а мне… а я…

– Что ты? – сморгнул глупую слезу Борис. – Что, Солнцев?!

Василиск разгладил пальцем морщинку между тонкими бровями, стер соленую каплю с длинной ресницы, провел по точеному носу… и утонул в отчаянных серых глазах навсегда. Да какая, хрен разница, кто и что узнает? Плевать на безупречную репутацию и министерское кресло. Будет – хорошо, не будет – ну и хер с ним. Закадычный враг гораздо важнее.

– А я выберу нам кольца.

27.02.2014г