Текст книги "Закадычные враги (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Лисовский так привык к своим безволосым, гладко выбритым во всех местах мальчикам, что теперь наслаждался видом вдвойне. Эта полоска делала Солнцева чрезвычайно мужественным и эротичным.

– Да, – ответил Василиск, блаженно гуляя руками по сухощавому, невероятно нежному телу Лисовского. Кожа, как у девчонки! Ну как такое возможно?

– Солнышко, может, ну ее, эту войну…

– Нет, и не называй меня солнышком! – отрезал Василиск, обнимая своего закадычного врага крепко-крепко. – Я тебя ненавижу. Ты – вселенское зло.

– А ты так добро! – начал заводиться Борис. Отпускать Солнцева не хотелось, как и воевать с ним дальше. Разве что в постели? – Ты правда не жег театр?

– Правда, – провел губами по темным волосам Лисовского Василиск.

Сжал в руках упругую ягодицу, с силой провел ладонью по позвоночнику до самой шеи, заставляя его выгибаться и урчать от удовольствия. Так эротично, черт бы его побрал!

– Тогда кто это сделал?

– Наверное, тот, кто знает, зачем ты этот театр покупал, – ответил Солнцев, с неожиданной тоской понимая, что пора этот бардак заканчивать.

Поцеловал Лисовского в губы долгим интимным поцелуем, шлепнул по заднице и скинул на диван. Все. Финита ля комедия.

– А ты зачем приходил? – спросил Борис, располагаясь на черных кожаных подушках в самой эротичной из всех своих поз.

Мало ли. Вдруг Солнцев передумает? Да и посмотреть на то, как он одевается, не помешает. Знание – сила, ведь так? От вида крепких мужских пальцев, застегивающих светло-синюю рубашку на волосатой груди, Лисовский едва не заработал инфаркт. Сердце застучало в висках, и он силой заставил себя успокоиться.

– Сделать тебе предложение, от которого ты не сможешь отказаться, – на автомате ответил Василиск и едва не выругался вслух.

Как же он мог забыть, зачем приходил? А как же месть?! Что же с ним эта развратная голубятня делает?! Уму непостижимо! На Лисовского Солнцев старался не смотреть, но это было практически невозможно. Чертов клоун! Красивый и очень сексуальный. 48 лет мужику, а выглядит максимум на 35!

– Да, я выйду за тебя замуж, если ты это хотел предложить, – не удержался от провокации Борис и заморгал от искренней улыбки, что расцвела на лице вечно хмурого Солнцева. – Ты и правда солнышко, Василиск.

– Мудак ты, Лисовский, – рассмеялся он, застегивая ремень на брюках. – И самая настоящая баба.

– Ты это своей заднице скажи, – ехидно прищурился Борис. – Делай уже свое предложение.

– Фабрику мне мебельную в Костроме продай, – сказал Солнцев.

– На хрена она тебе? – опешил Лисовский. – Ты же по заводам и пароходам!

– Я не спрашивал, зачем тебе театр, а ты не спрашивай, зачем мне фабрика.

– Ты спрашивал! И вообще, нашёл, что сравнивать. Театр – это же долговая яма, а моя любимая фабрика доход приносит, и очень даже неплохой, – возмутился Лисовский.

Солнцев на секунду присел рядом с ним на диван, положил руку на его щеку и крепко поцеловал в чертовски порочные губы. Они сводили Василиска с ума ночами.

– Брисс, перестань. Кому ты вешаешь лапшу на уши? Твоя фабрика на грани балансирует, так что цену не заламывай и с документами по сделке не тяни.

– Я не соглашался тебе ее продавать! – бросил в спину уходящему Солнцеву Борис, но тот сверкнул на прощание понимающей улыбкой и аккуратно прикрыл за собой дверь, в которую через минуту ворвались Вовка и Влад.

– Отец, ну ты, блин, даешь! – восхитился Лис, помогая Вовке собирать раскиданные по комнате вещи и не слишком хорошо пахнущие влажные салфетки. – Вот уж не думал, что ты будешь трахаться с кем-то из своих деловых партнеров.

– Это исключение, – рассмеялся Борис, неспешно натягивая одежду. – Солнцев – мой закадычный враг. Десять лет мы с удовольствием трахали друг другу мозг, а теперь перешли к телам, вот и все.

– Ага, ну да, конечно, – улыбнулся Влад. – Так что, документы к продаже фабрики готовить?

– Да, – хитро прищурился Лисовский. – Только оборудование оттуда вывези и с людьми рассчитайся. Пусть он их по новой на работу принимает, если ему так хочется.

– Ты жулик и пройдоха, – покачал головой Влад. – Мне до тебя ох как далеко.

– Понятное дело, – тяжело вздохнул Борис. – На тебя наш добродушный Мишаня плохо влияет, это же очевидно.

– Я-то как раз на него хорошо влияю, – заглянул в кабинет Михаил. Молчание было ему приветствием. – Что, я не вовремя?

– ТЫ всегда вовремя, Мишаня, – настороженно отозвался Борис. – У нас проблемы?

– Не уверен, но проверить не помешает, – сказал Мишаня, превращаясь в того самого Медведя, который убивал, не задумываясь ни на секунду. Влад поморщился, подошел к нему и вцепился в могучее плечо обеими руками. Так, на всякий случай. – Хорошо, что вы все здесь, повторять не придется. Если в ближайшее время с каким-либо нашим предприятием возникнут проблемы вроде пожара, потопа, ограбления и тому подобное, то мои предположения станут 100% уверенностью. Небезызвестный нам всем Бугор решил поиграть в Большого Босса и хочет подмять под себя несколько бизнесов. Боюсь, мы в черном списке.

– Рейдерский захват? – прищурился Борис.

– И это тоже. Полагаю, он не остановится ни перед чем.

– А кто еще под раздачу попал? – спросил Вовка и сделал большие глаза.

Мишаня вспомнил, что наткнулся на выходящего из здания Солнцева, когда поднимался по ступенькам несколько минут назад, и крепко задумался.

– Бугра интересует не только легкая и лесная промышленность, но и морские грузовые терминалы, особенно Дальний Восток – это я знаю точно. Все, у кого в активах есть такие предприятия, могут их лишиться. И не только их.

– Отец, а у Солнцева морские терминалы есть? – спросил Влад.

– Да, в Находке, – ответил Борис, что-то сосредоточенно вычисляя в голове, – но Василиск слишком крупная рыба, чтобы его можно было вот так запросто поймать. У него связи на самом верху.

– Это не имеет значения, – сказал Медведь. – Бугор сам туда метит, выборы в Госдуму через год, как и президентские. Понимаете, о чем речь? Если нас просто разденут, то Солнцева заставят подписать нужные бумаги и уберут. Слишком уж он самостоятельный, до сих пор не отдался никакой партии и у него неприлично много денег. Три серьезнейших причины пустить его в расход.

– Я не хочу, чтобы моего закадычного врага убивали! – возмутился Лисовский. – Я ему десять лет мозг взрывал, пока до тела не добрался!

– Что будем делать? – спросил Влад, обнимая устроившегося на подлокотнике кресла Мишаню за шею и целуя его в висок.

Все это ему откровенно не нравилось. Он не хотел бегать под пулями, а потом перевязывать раны на теле любимого обрывками рубашки. Ему хватило одного раза.

– Думать, – мрачно сказал Борис. – Выметайтесь отсюда. Я буду думать.

Народ послушно двинулся на выход, но Вовка притормозил в дверях и обернулся.

– Не переживай, я за Солнцевым присмотрю, пока ты думаешь. Да и телохранитель у него неплохой. Я твоего закадычного врага в обиду не дам.

– Отличная мысль, – посветлел лицом Борис. – Только у Мишани отпросись, а то он тебя искать пойдет, а Влад с меня шкуру спустит.

– Думай давай, не отвлекайся, – рассмеялся Вовка и плотно прикрыл за собой дверь.

…

Солнцеву было неспокойно. Что-то происходило вокруг, а он никак не мог понять, что именно. Такое состояние у него бывало, когда ему грозили серьезнейшие неприятности. Откуда ждать беды? Куда смотреть? Где искать? За последние два месяца ему трижды предложили продать терминал в Находке. Может, отсюда? Кто на самом деле стоит за щедрыми посулами, он узнать так и не смог. Или опять ждать неприятностей на той фабрике, что он купил у Лисовского? Она дважды чуть не сгорела. Да и хрен бы с ней, если бы каждый раз при пожаре внутри не оказывался живой человек. На что ему намекают?

Василиск прогулялся по кабинету туда-сюда, понял, что сидеть в четырех стенах больше не в состоянии, забил на все встречи и поехал с Алексеем кататься по Москве и ближайшему Подмосковью. Так ему думалось гораздо лучше. Маршрут был известен, пробки неизбежны, так что Солнцев погрузился в себя так глубоко, что поначалу даже не понял, что происходит.

Странный щелчок уронил Алексея на пассажирское сиденье, джип завихлял по дороге и не успел Василиск и глазом моргнуть, как машина слетела в кювет, а он вылетел вперед, ударился головой о приборную доску и потерял сознание.

…

Вовка поддал газу и легко пролетел на своем Сузуки мимо слетевшего в канаву БМВ. Машины останавливались рядом, народ глазел, суетился, помогал и мешал одновременно. Скорая появилась на месте происшествия через три минуты, и Вовка усмехнулся. Вот и прокололись ребята. Нормальные медики при всем желании сюда раньше, чем через двадцать минут, не доберутся. Дюжие братки вытащили из джипа два тела, уложили на носилки и скоренько упаковали их в липовую Скорую. Ну-ну. Вовка поправил пистолет, хитро приделанный к жесткому скелету мотоциклетной защиты корпуса, и проверил еще два в седельных кобурах. Ковбой, бляха муха! Вот бы над ним сейчас Медведь поржал. Но Вовка – человек, а Мишаня – терминатор. Есть разница!

Скорая рванула в сторону области, Вовка зашкерился так, чтобы его не смогли отследить, и отправился за ней. Долго ехать не пришлось: похитители свернули в дачный поселок, погруженный во тьму, высокие заборы, странного вида дома и кленовые аллеи. Новенький шлагбаум и братки в будке на въезде в это полузаброшенное место порядком испортили Вовке жизнь.

Он ругнулся матом, спрятал мотоцикл в кустах, приоделся, перелез через трехметровый забор и рванул кустами за медленно ползущей почти в полной темноте Скорой. Он бы ее потерял в причудливых лабиринтах заброшенных домов и участков, если бы не далекий вскрик и шум борьбы. Вовка припустил со всех ног, но, увы и ах, опоздал. Ну ничего, звонок другу все исправит. Вдвоем, опять же, веселее.

…

Василиск пришел в себя от дикой головной боли. Ччерт! Надо же было так лохануться! Тоже мне, Брюс Уиллис. Знал же, что специально двери Скорой открытыми оставили, так нет, рванул, понадеялся на чудо, за что и получил кастетом по голове. Солнцев оглядел свою тюрьму – подвал. Пошевелил руками и ногами – связан намертво: руки к ногам за спиной. За крохотным окошком – звезды. Василиск тяжело вздохнул. Чувствовал ведь задницей, что грядет, а уберечься не смог. Он грустно усмехнулся. Сбились настройки в его заднице, и во всем был виноват Лисовский – самый дорогой враг на свете. Интересно, скучать будет? Ну хоть немножко? Самую капельку!

Дверь в подвал открылась, и Василиск скосил на небольшую лесенку глаза. Тьма на ней на мгновение стала еще более непроницаемой, а потом перед его изумленным взором вырос самый настоящий демон: два метра непроглядной черноты, ледяная жестокость в глазных прорезях маски и ни одного звука. Солнцева подняли с пола, как ребенка, разрезали путы за секунду, разогнули руками цепь на кандалах, что приковывали его к стене, и цепко взяли за горло.

– Идешь. Молчишь, даже когда хочется орать, и держишь себя в руках.

Тихий шепот ножом прошелся по нервам Солнцева, он послушно шагнул за демоном, но опомнился, остановился и требовательно схватил его за плечо, чуть не лишившись при этом руки:

– Почему помогаешь?

– Считай это предложением, от которого ты не сможешь отказаться, – ответил демон, и Солнцев чуть не разрыдался от нахлынувшего облегчения.

Лисовский! Голубятня хренова! Знал, мудак, и не предупредил. В очередной раз ткнул носом в дерьмо! Следил за ним и отправил своих парней спасать. Чертова сентиментальная баба в штанах! Василиск ругался на Лисовского всеми известными ругательствами, не боялся больше ничего на свете и мечтал только об одном – поскорее добраться до хитромудрого цветуёчка и трахнуть его так, чтобы искры из глаз посыпались. У обоих.

– Иди прямо по коридору до упора, потом налево, на улицу и к забору. Направо двадцать метров ворота. Мы догоним.

Василиск не вдумывался в то, что ему говорили, и делал, что сказано, витая мыслями возле поганца Лисовского. Вокруг шла какая-то возня, демон раздвоился и хрустел чем-то (или кем-то?) по обе стороны от спокойно шедшего по коридору Солнцева, а ему было на все это плевать. Он думал, сопоставлял факты и делал выводы. Тихие хрипы, выстрелы из пистолета с глушителем, упавшие под ноги тела – все это его не касалось.

Солнцев вышел из тяжелых кованых ворот и прогулочным шагом отправился к единственному фонарю на весь поселок. Наверное, именно там сидит у шлагбаума охрана. Он почти дошел до них, когда демоны догнали его и уволокли в ближайшие кусты, а потом тот первый, который ростом под два метра, закинул Василиска на плечо и с ловкостью обезьяны преодолел трехметровый монолитный забор, опуская его на ноги по другую сторону поселка.

– Покатаемся? – материализовался рядом с ними второй демон, сдернул черную маску, и Солнцев без особого удивления узнал в нем личного телохранителя Лисовского. – Я Вовка. Мотоциклы любишь?

– Ненавижу, – честно ответил Василиск. – Я Василиск Георгиевич, – запнулся на секунду, но ведь это же был личный телохранитель ненормального Лисовского, а потому… – Можно просто Василиск.

– Тикаем отсюда, Василиск, – рассмеялся Вовка, напялил на Солнцева защиту корпуса, шлем, вытащил из кустов хищного вида мотоцикл и усадил его позади себя.

– А где второй? Оставлять своих на поле боя…

– Он за нами присмотрит и подчистит, ежели чего, – ответил Вовка и дал по газам.

…

– Лисовский! А ну иди сюда! – рычал Солнцев двадцать минут спустя, врываясь в огромный элегантный особняк комком нервов. – Я тебя убью, садист доморощенный!

– Чего ты орешь? – спросил Борис, появляясь из глубины коридора в одних стильных бриджах. – Аааа! Судя по твоему виду, тебя только что вытащили из помойки. Понятно.

– Бриссссс! Убью! – кинулся на Лисовского Василиск, тот увернулся и начал отступать в сторону коридора. – Ты знал, что на меня готовится покушение, и ничего мне не сказал!

– Ты же у нас самый умный, гордый и прочее, прочее, прочее, – отмахнулся Борис, на всякий случай ускоряя шаги. – Я твой враг, не забыл?

– Не забыл! – перешел на бег Солнцев. – Еще как не забыл. Наживку из меня сделал? Червяка на крючке?

– Ребята сказали, что ты был больше похож на зомби, – сказал Борис, увидел дикие глаза вымазанного в грязи Солнцева и припустил со всех ног.

Пробежал последние метры по коридору, распахнул двустворчатые двери и, резко затормозив, свернул в сторону. Василиск такого маневра не ожидал, а потому пролетел вперед и со всего размаху рухнул в бассейн. Ах вот как! Расслабился и всплыл на поверхность спиной кверху. Когда-то он был отличным пловцом, так почему бы не потрепать нервы слишком спокойному и ехидному врагу?

– Солнцев, эй! Хорош валяться, что ты, как рыба дохлая. Плыви сюда.

Молчание.

– Василиск, прекращай, а? Мне неохота в воду лезть.

Молчание. Невнятные ругательства Лисовского, тихий всплеск, теплая рука переворачивает на спину. Пальцы нащупывают пульс на шее, а шепот бьет прямо в сердце.

– Солнышко, милый мой, хороший, очнись, не пугай меня так, слышишь?

– Я тебя убью! – открыл глаза Солнцев, встал на ноги и схватил Лисовского за горло. – Ты головой думал или нет?

– Думал, – обнял его за плечи Борис. – Я только о тебе и думал. Чуть с ума не сошёл от беспокойства.

– Подсадную утку из меня сделать хотел? – сбавил обороты Василиск, прижимая к себе своего задумчивого врага как можно крепче.

– Нет, – улыбнулся Лисовский, запуская руки в мокрые брюки Солнцева, чтобы расстегнуть их как можно быстрее.

– Тогда какого черта ты от меня сейчас бежал? Утопить хотел?

– Помыть.

– Зачем? – прошептал Василиск прямо в приоткрытые для поцелуя губы.

Повернулся и прижал Лисовского к стенке бассейна спиной.

– Чтобы облизать тебя с ног до головы.

– Не надо меня облизывать, – улыбнулся Солнцев.

– Почему? – расстроился Борис.

– Потому что мы не будем лизаться, мы будем трахаться, – ответил Василиск, стягивая с него бриджи.

Сам он почему-то был уже голым. Когда Лисовский успел его раздеть? Мысль мелькнула и исчезла под напором вспыхнувшего желания жить и любить.

– Отличная мысль! – повеселел Борис. – Кто кого для начала?

– Я – тебя, – принялся целовать шею и плечо Лисовского Василиск. – Тщательно, глубоко и очень долго.

– Звучит неплохо, но для этого нам понадобится постель.

– До нее мы позже доберемся, – пообещал Солнцев, забрался в долгожданную задницу по самые помидоры и принялся воплощать слова в дела.

Глава 3

Василиск проснулся от того, что уютное тепло исчезло с его тела. Вставать и возвращать его обратно было откровенно лень, так что он недовольно поерзал и решил, что пару-тройку минут обойдется и без него. Рассвет только начинался, раскрашивая незнакомую комнату в желто-розовое, и Солнцев принялся вспоминать. Офис, поездка, авария, мертвый Алексей и битюги в Скорой, демоны, бассейн и…

– Солнышко, ты так сексуально сопишь и ерзаешь, укутываясь в мое одеяло, что у меня яйца сводит от возбуждения.

Порочный шепот Лисовского в затылок, знающие руки и губы не оставили Василиску ни единого шанса на спокойное бытие. Член предал его первым, увлекая следом за собой в бездну разум и оставляя думать за гордого, властного Василиска Георгиевича Солнцева его безнадежно испорченную Лисовским задницу. Он никогда бы ничего подобного не сказал, а вот она…

– Чего ты ждешь, Брисс? Приглашения?

– Да, – проложил цепочку поцелуев по сильному плечу Василиска Борис.

Незаметно выпрямил на постели, уложив лицом вниз, и заставил стонать от наслаждения, мастерски играя на струнах его тела пальцами.

– Брисс, ну же! Пожалуйста!

Борис улегся на Василиска, обхватывая узкие бедра ногами, и забрался в него на всю длину, не сдерживая себя совершенно. Да никто его об этом и не просил, даже наоборот. Он прокусил губу до крови, продлевая удовольствие и доводя себя до полного сумасшествия, так что когда его накрыл оргазм, язык контролировать было некому.

– Люблю тебя, солнышко мое хмурое, не хочу терять.

Солнцев сжал простынь в кулаки, дернулся в судорогах сильнейшего оргазма, а потом сдернул Лисовского на постель, ворвался в него мартовским котом, затрахал до изнеможения и выкинул его слова из головы. Ни к чему это все. Ни к чему.

…

Василиск спускался вниз по широкой мраморной лестнице и в который раз убеждался, что Лисовский – великий актер и манипулятор, а его пидорские тряпки – очередная провокация. Все вокруг говорило о том, что у владельца особняка прекрасный вкус. Не у дизайнера, а именно у хозяина. Разницу мог уловить лишь тот, кто сам из тех. Мужские голоса указали Солнцеву направление движения. Да уж, если бы не это, он бы еще долго блуждал по огромному дому в поисках обитателей.

Не самая большая и чертовски уютная кухня была полна народу. Ну, в его представлении, конечно. Концентрация полуголых симпатичных мужчин на квадратный метр в ней явно превышала все мыслимые нормы.

– Заходи, чего замер, – помахал ему ложкой от кастрюли с каким-то изумительно пахнущим супом Вовка. – Мы как раз завтракать собираемся.

– Может, обедать? Время половина одиннадцатого, – сказал Василиск и шагнул в кухню, запинывая неловкость ногами в самый дальний угол своего сердца. Что делать, если Лисовский кинется к нему с поцелуями, он не знал.

– Мы раньше девяти не встаем, – улыбнулся ослепительно красивый парень, сидящий на высоком табурете возле барной стойки, отделяющей плиту, холодильники и прочую кухонную дребедень от остальной части. – Влад Лисовский, сын вашего закадычного врага Бориса.

– Очень приятно, – кивнул Солнцев и откровенно порадовался тому, что познакомился со старшим Лисовским, когда ему стукнуло 38 лет.

Отец и сын были очень похожи, так что представить, каким был Борис в молодости, не составило никакого труда. Он бы перед ним ни за что не устоял.

– Ну, насчет «мы» ты приврал, – проворчал могучий двухметровый блондин, сидящий за кухонным столом.

Разобранный на части пистолет, какие-то щеточки, крючочки и даже кисточки не оставили у Солнцева сомнений в том, что перед ним тот самый демон, что разорвал стальное звено кандалов руками.

– Я, например, в пять утра жить начинаю.

– Ты не человек, Мишаня, ты терминатор, а потому не считаешься, – сказал Влад.

С нечеловеческой грацией спланировал с табурета, доплыл до блондина и так ласково взъерошил ему волосы, что даже у бесчувственного Солнцева по спине поползли мурашки. Он посмотрел на довольно щурившегося демона и понял, что совращать и сбивать с пути истинного нормальных мужиков для семейства Лисовских – самое обычное дело.

– Спасибо на добром слове, – проворчал Мишаня. – Чем языком молоть, помог бы лучше, а то завтракать негде будет.

– Я к этой хрени никогда даже пальцем не прикоснусь, – передернулся Влад.

– Тогда просто рядом посиди, – улыбнулся ему Мишаня.

Влад послушно уселся на скамейку, подпер голову рукой и принялся за ним наблюдать. Василиск на это долго смотреть не смог. Это же форменное издевательство! Он не думал, что можно заниматься любовью, не прикасаясь и даже не глядя друг другу в глаза. А эти двое, несомненно, именно этим и занимались.

Член в штанах Солнцева поднял неспокойную головку и зашевелился в поисках законной добычи, которая обнаружилась от Василиска в двух шагах – Борис сидел в мягком кресле с бокалом белого вина в тонких пальцах и смотрел на него в упор. Стильные бриджи в бело-голубую клетку и светлая рубашка-поло шли ему неимоверно, а босые ноги придавали ту самую порочную эротичность, которая и делала его тем, кто он есть.

– Спасибо, что позаботился о моих вещах, – сказал Василиск. – Мне без них пришлось бы несладко.

– Не за что, – несколько напряженно ответил Лисовский и как следует глотнул из бокала.

Облизал губы, потер висок, разгоняя едва заметные лукавые морщинки в уголках потемневших глаз, и Василиск вдруг понял, что Вовка, конечно, брутален, Влад красив, а Мишаня могуч, но никто из них и в подметки не годится прекрасному мерзавцу, который сидел в самом дальнем углу кухни, следил за ним и его реакцией на своих мальчиков-красавчиков и делал выводы. Судя по замерзшим серым глазам, ничего хорошего для Солнцева в них не было.

Это неожиданно сильно его задело. Кем его Лисовский считает? Похотливым кобелем, падким на свежее мясцо? На хрен они ему не нужны, пока у него есть такой замечательный закадычный враг! Василиск открыл было рот, чтобы сказать ему об этом, но вовремя вспомнил, что официально перемирие заключено не было, и передумал.

– О делах поговорим?

– Да, пора, – согласился Борис, поднимаясь с кресла и с трудом усмиряя бешеную ревность.

Если бы Солнцев смотрел на Влада еще хоть полсекунды, он оторвал бы ему голову… или устроил безобразный скандал, что гораздо вернее.

– Твой телохранитель мертв, Василиск, ты считаешься похищенным. Бугор за твою голову назначил награду, так что теперь тебя не ищет разве что ленивый.

– Что с тем домом, где меня держали? – присел за стол по другую сторону от Мишани Солнцев.

– Мы его зачистили, – ответил Медведь, собирая пистолет и убирая все примочки в специальную сумку. – Бугор бойни не ожидал и сейчас откровенно нервничает. Убил владельца дома, обрывая концы, так быстро, что я не успел до него добраться. С этой стороны нам ничего не светит.

– Понятно, – протянул Солнцев. Уточнять, сколько народу перебили в том доме эти два красавчика, он не собирался. Ну его в болото. Меньше знаешь, крепче спишь. – Борис, какой тебе интерес меня спасать?

– Без тебя жить станет чертовски скучно. Кому я подлянки устраивать буду? – ответил Борис, подходя к столу.

Солнцев искоса посмотрел на него, а потом плюнул на все, дернул за руку и усадил рядом с собой. Он хотел чувствовать его присутствие всей кожей. Лисовский плюхнулся на скамейку, неуверенно на ней поерзал, вынуждая Василиска к принятию решительных мер. Какого черта он мнется? Схватил его за подбородок и крепко поцеловал в губы.

– Мы трахались, как сумасшедшие, ночь напролет, и эти трое знают об этом не понаслышке. Веди себя нормально, не будь идиотом и не уходи от темы. Почему ты мне помогаешь?

– Я не идиот! – возмутился Борис, ловко и совершенно незаметно запуская руку в домашние брюки Василиска, благо стол был правильным и надежно скрывал все от остальных.

Солнцев и глазом не моргнул, но напрягся так знатно, что Лисовский умилился, перестал ревновать и сменил гнев на милость, потихоньку доводя восторженный член в своей руке до совершенства.

– Я следующий на очереди. У тебя есть то, что нужно мне, а у меня – то, что нужно тебе, так что…

– Аааага, – с трудом замаскировал стон Солнцев и попытался вытащить руку Лисовского из своих штанов. Не тут-то было! – Ты опять делаешь предложение, от которого я не смогу отказаться?

– Да, – проурчал Борис, доводя Василиска умелой рукой до точки кипения.

Наклонился к его уху и неожиданно укусил за мочку.

– Ты с ума сошел? – взвыл Василиск, смешивая боль и наслаждение от оргазма в неповторимую гремучую смесь.

– Это чтобы ты не звездил и не выделывался.

Солнцев грязно выругался и принялся тереть ухо, раз уж до с трудом успокаивающегося члена ему добраться было не суждено. Впрочем, Брисс прекрасно справлялся сам, не выпуская счастливый конец из ладони и лаская его до последнего.

– И какое же у тебя предложение? – выдавил Солнцев, не глядя на Лисовского и мечтая только об одном – отомстить. Какие, к черту, предложения?! Мозг отчаянно буксовал, по-прежнему обретаясь в штанах, а не в голове.

– У тебя есть связи, а у меня армия. Ты берешь меня в свою команду на равных, а я помогаю тебе стать одним из Больших Боссов.

– Сдурел? – мигом пришел в себя Солнцев. – Я политику терпеть не могу! А уж серпентарии под названием Правительство и Госдума так вообще не перевариваю.

– У тебя нет выбора, Василиск, – убрал от него руки Борис. – Мое предложение спасет тебе жизнь.

Зачем он довел Солнцева до оргазма, было не очень понятно, но результат радовал. Минута – и вуаля! Может, ему просто нужно было убедиться в том, что Василиск все еще хочет его? Его, а не Влада!

– Сколько времени у меня есть на принятие решения? – спросил Солнцев.

– Василиск, не тупи! – возмутился Борис. – Нет у тебя времени. Либо ты, либо тебя. Если бы ты хоть раз прогнулся, то сейчас жил бы себе спокойно и не парился, а так…

– Я смотрю, ты все уже за меня решил, да? – завелся Солнцев. Вот так запросто соглашаться с Лисовским было совершенно невозможно. – Я беру тайм-аут. Мне нужно побыть в привычной обстановке, привести себя в порядок и хорошенько все взвесить.

– Ты дебил? Тебя же ищут! – закипел Борис. – В твоем особняке толпа народу, тупоголовый баран. Мозги включи!

– Лисовский, не умничай, надоело! – повысил голос Василиск. – У меня есть запасные варианты, я же не дурак! Меня никто не найдет.

– Куда ты собрался? Кто тебя охранять будет? – сорвался с места Борис и принялся наворачивать по кухне круги. – Чем тебя мой дом не устраивает, придурок самоуверенный?

– Тем, что здесь ты! – вскочил из-за стола Солнцев. – Я не могу думать, когда ты рядом. Мне плевать на всё на свете, потому что все мои мысли сосредоточены только на том, чтобы затрахать тебя до смерти!

– Апп… – подавился очередной репликой Борис.

Василиск понял, что ляпнул, сжал руки в кулаки, но сумел удержать на лице гнев и раздражение. Перевел взгляд на статуей замершего с половником в руках Вовку.

– Ты едешь со мной. Жду тебя в холле у лестницы через час. Вернемся, когда приму решение. Все. Тема закрыта.

Солнцев с силой хлопнул дверью, оставляя остальных в неопределенно-задумчивом молчании, нарушенном Вовкой, который положил поварешку на стол, прикрыл рот ладонью и принялся ржать. Мишаня показал ему кулак, с трудом сдерживая улыбку, а Влад посмотрел на застывшего возле стойки отца:

– Пап, и чего ты тут стоишь?

– А… а почему бы мне здесь не постоять? – отозвался Лисовский.

Сердце почти перестало бухать в ушах, и он снова мог нормально соображать.

– Не тупи. Василиск сказал, что будет ждать Вовку внизу через час. У тебя времени осталось – всего ничего. Иди уже, спасай своего закадычного врага, он без тебя пропадет.

…

Василиск ввалился в душ в спальне, сполз на пол и уперся затылком в кафель, подставляя лицо теплому дождю. Это место всегда было для него особенным. Лишь здесь он мог полностью расслабиться, отпустить мозги на свободу и смыть с себя все запреты, правила, привязки и очевидности… но только не в этом доме и не прямо сейчас, признал очевидное Солнцев пять минут спустя, ибо все его мысли опять сосредоточились на одном развратном…

– Солнышко, милый мой, хороший, ну чего ты так распереживался?

Лисовский возник среди клубов пара прекрасным призраком. Поднял его с пола, притянул к себе, включил душ так, чтобы их поливало не только сверху, но и с боков, и поцеловал так нежно, что у Василиска екнуло сердце и дрогнули руки.

– Я ненавижу тебя, Лисовский, – обнял его он. – Ты делаешь из меня буйного шизофреника, сексуального маньяка и мокрую тряпку одновременно. Это невыносимо!

– Да ладно тебе, – прошептал Борис, лаская Василиска руками, губами и всем своим гибким телом. – Ты можешь хоть иногда расслабляться? Относись к жизни проще, и все у тебя наладится.

– Ты понимаешь, что в случае неудачи нас вырежут? Всех поголовно! И даже твои демоны нам не помогут. Я много чего нехорошего делал ради сохранения своего бизнеса, но чтобы убивать людей! Такого со мной еще не было.

– Солнцев, я тебя не узнаю, – рассмеялся Борис, легкими укусами подбираясь по его плечу к уху. – Ты совсем раскис, макаронина вареная.

– Не то, чтобы совсем… – пошел на попятную Василиск.

Самому подобное говорить – это одно, а слышать из чужих уст – совсем другое.

– Лузер ты, трепло и слабак. Никогда за себя толком постоять не мог.

– Что ты несешь, а? – возмутился Солнцев, сжимая Лисовского в руках все крепче, сходя с ума от изощренных ласк и порочных движений.

Гнев, обида на судьбу, страх и дикое желание закручивались в душе Василиска в тугой узел, развязать который мог только Борис. Черт бы его побрал!

– Что слышал! Зачем тебе время на раздумья, если ты уже сдался? С таким настроением ты даже меня толком отыметь не сможешь, что уж про Бугра говорить, немощь слабовольная.

– Что?! Лисовский! Змеюка подколодная! Я те щас такое устрою! – наконец-то взорвался Солнцев, поддаваясь на очередную провокацию совершенно осознанно.

Ему нужно было сорвать злость и обиду на весь мир, выпустить пар и… и затрахать Лисовского до полусмерти!!! перед отъездом.

– Устрой, устрой, – вжался в него Борис, отдавая себя на растерзание. Чего ни сделаешь ради любимого. – Посмотрим, насколько тебя хватит.

И Солнцев устроил, и показал, и еще много чего сотворил в доказательство того, что его боевой дух силен, как никогда, и сил у него немерено, так что из душа Лисовский выполз на подкашивающихся от усталости ногах. Намазал задницу кремом, упал на постель и уснул мертвым сном мгновенно. Василиск смотрел на него, не отводя взгляд ни на минуту. Дождался, пока он упадет на постель, поправил подушку под его головой, накрыл одеялом, поцеловал в висок, прижался на долгую минуту к мокрой голове щекой, молча благодаря за провокацию и поддержку, оделся и ушел.