Текст книги "Килька в томатном соусе (СИ)"

Автор книги: Villano

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Это меня приободрило, прямо скажем, так что первые три часа я чувствовал себя вполне себе ничего: втянулся в игру, вынес из игры пару человек и помог снять еще нескольких. Мы уверенно теснили противника с завода, когда они неожиданно ударили нам в спину. Как они туда попали, мы так и не поняли, но в результате атаки в разрушенные комнаты пятого этажа целыми и невредимыми отступили только семеро.

Пиньк. Пинк-пинк-пинк.

– Что будем делать, уважаемые? – сполз по стене на пол Череп.

Лекс высунулся из-за угла, сделал пару выстрелов и огреб целый шквал в ответ.

– Соловей, бля, хорош развлекаться.

– Еще чего! Пусть патроны тратят, авось кончатся.

– Ты, бля, щас сам кончишься! – зарычал Череп. – Не хватало еще тебя потерять, ебанат хуев! Не отсвечивай!

– Как выбираться будем? – перебил их Марат, грузный хитрый казах, дышащий так, будто вот-вот умрет. Еще бы он так не дышал! С его-то весом столько бегать, да после пьянки!

– Нам важно не выбраться, а выиграть, – прислонился к стенке спиной Лекс. – Или выгнать их из здания, или всех убить, или захватить в плен.

– Или захватить знамя, – добавил я. – Почему вы упорно игнорируете этот пункт?

– Он для слабаков, – скривился Череп.

– Тогда я буду за слабака, – зло уставился на него я. – Мы же почти проиграли! А это реальный шанс выиграть. Странно, что они наше знамя все еще не забрали и о победе не объявили.

– А оно у меня, – ухмыльнулся Лекс. – Я его прикарманил, когда мимо проходили. На всякий случай.

– Ну, ты и подонок, – заржали мужики. – Соловей, блять, ты как всегда. Правила не для тебя писаны.

– Так мы ж судей уволили, какие правила? Но Килька прав, их знамя нам точно не помешает.

– Умники, – подал голос Череп. – Нам бы отсюда выбраться, а вы про знамя! Если бы выбрались, освободили бы наших и наваляли черножопикам по самое не балуйся.

Я поднялся на ноги и пошел осматривать этаж до самого конца. Выбитые окна, покосившийся, обвалившийся местами пол, дыры пролетов вместо лестниц, битое стекло, кусты, проемы окон и темнеющее серое небо за ними. Бррр. Апокалипсис какой-то. Я посмотрел на часы и ужаснулся. Еще немного, и начнет темнеть, а я здесь в темноте ни за что не останусь. И так ходить опасно, а потом вообще самоубийство будет. Дошел до конца коридора, выглянул на улицу и наткнулся взглядом на ржавые крюки от пожарной лестницы, вбитые в бетон здания сверху донизу совсем недалеко от окна. Самой лестницы, конечно же, не было, а двумя этажами ниже зиял провал окна и бетонная балка из него.

– А что, мысль!

Я чуть из окна не выпал! Обернулся и понял, что на меня смотрят с надеждой пятеро из шести оставшихся в живых, включая Алексея. Охуеть. Просто охуеть!

– Я вам кто? Человек-паук?!

– Ты самый маленький, легкий и очень упрямый, – сказал Череп. – Проберешься на третий этаж и расстреляешь их в спину. Понятно дело, погибнешь, но зато мы выберемся и устроим кровавую вендетту.

– А если я сорвусь? Штыри насквозь ржавые!

– Там сугроб внизу и кусты, – выглянул в окно Марат. – Тебе обязательно повезет. Если что.

Я посмотрел в непреклонные глаза Лекса и как-то разом сдулся. Он готов рискнуть моей жизнью ради какой-то дурацкой игры! Так больно мне давно не было.

– Килька, давай, шевели булками, скоро стемнеет, а нам еще надо успеть надрать им задницы! – подогнал меня Череп. – Что ты, как баба? Нормальные там крюки, ползи тока осторожно, и все!

– Идите на позицию, что-то там все затихло, – мотнул головой в сторону начала коридора Лекс. – Я прослежу, чтобы он все сделал как надо.

– У вас десять минут, – кивнул Череп, и они испарились.

Я отвернулся от Лекса, скрывая разочарование и злость…

– Ты такой смешной, когда дуешься, – неожиданно обнял меня он. Стянул каску с моей головы, пощекотал губами ухо. – Ты что, думал, я тебя вот так запросто за окно выкину?

– Ммм, – обиженно дернулся я.

– Глупый ты мой мальчик. Я же обещал, что не дам тебя в обиду.

– Ты увлекся, – пробубнил я, скрывая облегчение, радость и даже эйфорию. Он меня любит и в обиду не даст! Ура, товарищи!!!

– Тобой я тоже увлекся, – хмыкнул он, отправляя мурашки гулять по моему позвоночнику. – Но держу себя в руках.

– Врешь, – рассмеялся я, поворачиваясь к нему лицом. – Обычно я держу тебя во рту.

– Бывает, – согласился Лекс и принялся раздеваться.

– Ты сдурел?! – опешил я. – Ты что творишь?! Я не готов…

– Знаю, знаю, ты всегда не готов, – перебил меня он, и я увидел завязанную на его поясе веревку. Ах, вон оно что!

– Ну, ты и жук!

– А то.

– Почему раньше не сказал?

– Для всех ты должен стать героем, – лукаво улыбнулся Лекс. – Ты же мой друг, понимаешь? А у меня в друзьях сплошные герои-отморозки. Как я.

– Ага, так ты всегда свои подвиги заранее готовишь?

– Конечно. У меня мозгов куда больше мускулов, да и жить я хочу долго и счастливо. Пацаны же думать не желают, видят лишь то, что хотят, а потому считают мое разбойничье величество отчаянным храбрецом и берсерком. Меня такая слава вполне устраивает. На врагов действует самым правильным образом.

Лекс говорил, говорил, говорил, а я, как кролик перед удавом, стоял, слушал, кивал головой и послушно мотылялся в его руках. Он обвязал меня веревкой, выпнул за окно, и, только оказавшись на третьем ржавом крюке, я понял, во что ввязался.

– Сука, блять, Лекс, убью, скотина, – взвыл я, стараясь не смотреть вниз. Металл под руками крошился, скользил и просто-напросто исчезал. – Гипнотизер!!!

– Даня, не ори, – принялся вещать Лекс. – Быстрее булками шевели, и не упадешь.

– Месть моя будет страшна, – зашипел я, ускоряясь. Висеть на крюках было крайне опасно.

– Конечно, конечно, как скажешь!

Я почти добрался до проема, из которого торчала упавшая бетонная балка, когда веревка кончилась.

– Прыгай! – крикнул Лекс. – Выхода нет!

Я оттолкнулся и прыгнул, но крюк под ногой хрустнул, так что я нелепо взмахнул руками и не долетел до балки каких-то пары сантиметров. Зажмурился… и взвыл от боли, потому что повис на веревке, которую держал Лекс.

– Даня, давай! По стене, руками. Ну же!

Я качнулся, вцепился в выбоины бетона пальцами, ногами и чуть ли не зубами и, как настоящий человек-паук, за пару секунд добрался до места, с которого спрыгнул на балку, торчащую из окна, в надежде, что она под моим весом не рухнет. Она не рухнула. Я слетел на пол, смотал веревку, достал автомат и ринулся в начало коридора, преодолевая провалы практически по стенам.

Невозможно описать чувство триумфа словами. Нет таких слов, и все тут. Я появился за спинами противника в тот момент, когда они начали решающий штурм. Они не смотрели назад, так что я расстрелял их практически в упор. Сначала снял снайпера на противоположной части цеха, а потом двенадцать человек, бывших и настоящих военных и полицейских, в проеме коридора и на лестнице. Они покорно опустили оружие и восхищенно отматерили меня в ответ, делая героем дня.

Крыша моя свистнула и унеслась следом за выскочившими из западни парнями, которые пролетели мимо и ринулись вниз, снося всех и вся на своем пути. Мы, походя, расстреляли охрану у дверей комнаты, где хранилось знамя противника, прихватили его с собой и продолжили неостановимый бег, нарвавшись на штаб противника у самого выхода. Патронов у нас уже не осталось, так что с дикими воплями бабуинов, подбитых бомбардировщиков и прочих странных, но крайне опасных личностей мы бросились на врагов в рукопашную. Не знаю, почему они нас не расстреляли. Может, растерялись, а может, у них тоже кончились патроны, но в свалке, что случилась дальше, никто даже пистолетом не воспользовался!

Мне достался мелкий, юркий мужичок, с которым без помощи Лекса я бы ни за что не справился. Он выворачивался из моих рук, как уж, и явно готовил подлянку, когда на него сзади натурально сел всей своей 90кг тушей Лекс. Как потом выяснилось, просто запнулся. Хотя я больше в его «просто» ни за что не поверю.

Бой закончился нашей абсолютной и безоговорочной победой. Мы вышли из здания, когда серый день окончательно почернел, и первым делом огребли люлей от давно освободившихся судей, которые следили за происходящим в цехе беспределом через спрятанные повсюду камеры, а после этого я впервые с чувством выполненного долга нажрался в хлам. Я должен был это сделать, иначе припозднившееся понимание и ужас от содеянного накрыли бы меня с головой.

Не помню толком, что творил и где был, но чувство безопасности и твердая рука Лекса на пояснице говорили мне, что все под контролем. Я плыл по течению, как самая настоящая килька, принимал поздравления, пил из Кубка шампанское, говорил речи, обнимался со всеми подряд и в кои веки отлично понимал Лекса. Жизнь казалась прекрасной, кровь кипела в жилах, а ощущение того, что я Бог, наполняло душу и даже переливалось через край.

– Бог? Данька, хахахахаха, что ты несешь? – ворвался в мои мысли голос Лекса в тот момент, когда я почти придумал устройство новой Вселенной.

– Это ты меня несешь, – сонно хмыкнул я, удобно устраиваясь на его могучих руках и обнимая за шею. – Так что я Бог.

– Скорее пьяненький ангелочек.

– Молчи, смертный. Я думу думаю.

– Угу. Какую?

– Неси меня в номер. Там я решу, что с тобой делать. Ты заставил меня ползать по стене и ответишь за это!

– Угу.

– Я буду жесток.

– Угу.

– Я буду ненасытен.

– Угу.

– Я…

Я нес всякую херню, а Лекс нес меня на руках и со всем соглашался. Казалось бы, счастье, вот оно! Но… Но что-то было не так, и едва мы вошли в наш номер, я заставил себя сосредоточиться.

– Иди раздевайся, я быстро помоюсь, а потом тебя пущу. Ты же рыба, опять полночи плавать будешь.

Я сделал вид, что иду в спальню, дождался, когда он разденется, и шагнул в маленький душ следом. И протрезвел.

– Лекс…

Он дернулся, но деваться было некуда, так что ему пришлось показать мне и забинтованную ладонь левой руки, которую он не мог даже сжать, и длинную багровую полосу поперек живота, и содранные в хлам локти.

– Любимый…

– Данька, перестань, – прихватил меня за подбородок Лекс. Поцеловал в губы. – На мне все заживает за пару дней, ты же знаешь.

– Это все из-за меня?!

– Нет.

– Не ври!!!

– Тссс, – обнял меня Лекс. Я уткнулся ему в плечо и облапал изо всех сил. – Это из-за меня. Я не рассчитал…

– Ты удержал меня. Не дал упасть.

– Я же обещал. Ты хоть и ангел, но крыльев у тебя нет, так что…

– Не смешно, – поднял на него мокрые глаза я. – Ты спас мне жизнь!

– Полтора месяца назад ты вернул к жизни меня, – улыбнулся Лекс. Подмигнул. – Теперь мы в расчете.

08.02.16

====== Глава 17 День новорожденного купидона ======

14.02.16

Алексей

Утро воскресенья началось рано. И вовсе не потому, что меня разбудил Цезарь, а потому, что шило в заднице по имени Сергей, живущее на пару этажей ниже, решило устроить своему брутальному лосю сюрприз.

– Лекс, ты с псом гулять идешь? Сделай доброе дело, купи цветы по дороге, а? – с места в карьер рванул Серега. – Очень надо.

– Чего? Я цветы отродясь не покупал и покупать не собираюсь! – сонно отбрехивался я, одеваясь. Цезарь прыгал вокруг и отчаянно мешался.

– Так это же не тебе, а мне.

– Отвали. Вот уж не думал, что ты, ехидна кубическая, будешь праздновать идиотский праздник влюбленных.

– Леха, ты сдурел? – обиделся Серега. – Сегодня день сумасшедших!

– По мне так это одно и то же, – зевнул я и поплелся в прихожую, не отрывая трубку от уха.

Данька заворочался на постели, обнял вместо меня подушку и счастливо заулыбался во сне. Эх, как мало нужно человеку для счастья. Не то, что некоторым неуемным личностям, звонящим друзьям в шесть утра.

– Ты не понимаешь, – понизил тон Серега. Хлопнула дверь, щелкнул замок, зашуршала вода. Ага. В ванную сбежал. Шифровальщик хренов. – В прошлом году я Ромке на 8-е марта цветы подарил. Очень смешно получилось.

– И?

– Потом он мне отомстил и тоже подарил букет, да еще и со стихотворением собственного производства.

– Ха-ха-ха, Атаман любовный стих сочинил? Это же пиздец!!! Ха-ха-ха!

– Тсссс! Тише ты! Сегодня его черед быть моей женой, сечешь? Купи ирисов, это синенькие такие цветочки, из зеленой палки растут, штук пятьдесят.

– На хуя тебе столько?! – бодро выкатился из квартиры к лифту я. Цезарь тянул за поводок и прибавлял газу.

– Я ими на кухонном столе сердце выложу, а посередине кусок мяса положу. Ромка же мясоед, вот пусть его сам и готовит. С любовью. Жена он мне или не жена?!

– Ха-ха-ха. Ржунимагу!

Лифт содрогнулся от моего смеха и пополз вниз, а я перестал сопротивляться и согласился. Ради подлянки Роману я был готов эти дурацкие цветы Сереге просто так отдать, без денег. Лишь бы морду офигевшую старинного недруга во всей красе разглядеть. Вряд ли мне это удастся, конечно, придется потом Серегу расспрашивать, но оно того стоило.

Я вышел на улицу с улыбкой на лице и тут же едва не навернулся: вчера шел дождь, ночью подморозило, а потому на тротуаре был сплошной лед. Новый дворник раньше семи работать даже не пытался, так что я подобрался, сконцентрировался, отпустил Цезаря с поводка и, как заправский конькобежец, поскользил в сторону круглосуточного цветочного магазина, мимо которого раньше частенько проходил в магазин за коньяком и килькой.

Звонок телефона застал меня возле ажурной решетки арки, что надежно отделяла наш пафосный двор от остального мира. «Атаман Вараксин» на дисплее заставило меня остановиться. Черт! Неужели Серега спалился? Обидно, блин.

– Соловей, приветствую.

Голос Романа был нейтрален до безобразия, и я сразу вспомнил прошлое. Он всегда говорил со мной таким голосом, и это страшно бесило. Наверное, поэтому я всегда и нарывался. Меня или любили, или ненавидели, а он, словно беспристрастный судья или каменная статуя. Пока его из себя выведешь, сто раз вспотеешь. Как его Серега терпит? Я б убил.

– И тебе не хворать, – настороженно сказал я. – Чего это ты с утра пораньше?

– Увидел тебя на улице и решил позвонить, – ответил Роман.

На заднем фоне хлопнула дверь. Щелкнул замок. Полилась вода. Да он шифруется!!! Я чуть не заржал. Так-так-так-так. Очень интересно.

– А зачем? Попросить о чем-то хочешь? – в лоб спросил я. Роман любил подходить к сути дела издалека, но со мной такие игры не прокатят. – Проси, я сегодня добрый, все сделаю. Даже сексом с тобой займусь, только если ты снизу будешь, конечно.

– Леха, я тебя ненавижу, – все так же бесстрастно сказал Роман. Вот ведь непрошибаемый тип! – Почему ты все время нарываешься?

– Ты об этом со мной хотел поговорить? В шесть утра в воскресенье? – подначил его я. Он вздохнул еще тяжелее, и я понял, что если хочу узнать, чего он звонил, то надо сбавить обороты. – Ладно, ладно, забудь. Чего хотел-то?

– Серж вчера мне все уши прожужжал насчет того, что сегодня день сумасшедших. Смех смехом, но это его персональный праздник, и я должен его поздравить.

– Не понял? – перестал улыбаться я. – Серега не сумасшедший!

– Конечно, нет, – лучистое тепло в голосе Романа пробрало меня до печенок. Офигеть. Вот уж не думал, что он способен на такое! – Но некоторое время назад он был на грани, да и сейчас иногда отжигает не по-детски. Редко, но метко.

– Расскажешь?

– Сам с ним на эту тему разговаривай, – ожидаемо слился Роман. – Я просто хочу сказать, что если Серж попросит тебя сделать для него что-то, не отказывайся. Сделай. Лучше вместе с ним. Тогда я буду за него спокоен.

– Странная просьба в шесть… – начал я, но он меня перебил:

– Я не поэтому тебе сейчас позвонил, просто ты, как всегда, сбил меня с мысли. Ты же с собакой гуляешь сейчас, да?

– Да.

– Дойди до цветочного киоска, купи одну белую розу и передай ее мне незаметно. Серж хоть и ворчит, что подарки и цветы не любит, но я же знаю, что он врет.

– Подарки все любят, – хмыкнул я, – но вот насчет цветов не уверен. Серега – мужик, а не цветочная фея.

– Мужик, – согласился Роман. – Но когда он смотрит на стоящие в вазе на кухне цветы, то превращается в счастливого ребенка. Я люблю его таким, но об этом с ним говорить невозможно, так что остается только доказывать мою любовь на деле.

– Да ты романтик, атаман, – заржал я, скрывая неловкость и даже некоторое смущение. Нельзя так откровенничать с бывшими врагами по школе! Мало ли, что у них на уме. – Никогда бы не подумал.

– Ну-ну, – насмешливо проворчал Роман. – Я на тебя через пару лет посмотрю. Твой Даниил моему Сержу не чета, на веревки раздербанит и шарфик из тебя себе на шею так быстро свяжет, что ахнуть не успеешь. Ангел из него, несмотря на внешность, аховый.

– Да что ты в этом понимаешь! – завелся с полоборота я.

– Побольше твоего. Он у тебя первый, не так ли?

– Откуда знаешь?

– Я все про всех знаю и скажу, что жить с мужиком вовсе не то же самое, что с женщиной. Я бы на твоем месте вожжи из рук не терял. Фиг потом отберешь.

– Да пошел ты! Бесишь! Все-то ты знаешь, все умеешь, ненавижу! – разозлился я и отключился.

Я ворчал, злился, пыхтел… и думал. Цезарь жрал какую-то дрянь на газонах, дергая меня в разные стороны, но мне было не до него. Данька, конечно, ангел, но Ромка, чтоб его, был прав. Хрен бы он меня добился без стального штыря в хребте и канатов вместо нервов. Но я сильнее его, точно так же, как Роман сильнее Сержа, и Данька должен это помнить каждый божий день. Может, стоит принять во внимание опыт тех двоих, что живут вместе уже давно, и не наступать на грабли? Вожжи Даньке в руки я не дам. Ни за что!

Продавщица в магазине была на удивление бодра и весела. Ждала, наверное, толпу парней, у которых девицы и в самом деле день влюбленных отмечают.

– Мне, пожалуйста, штук пятьдесят синих цветков, которые растут из зеленой палки. Забыл, как называются. Конфеты еще такие есть.

– Ирисы? – заулыбалась продавщица.

– Да, точно! Но это еще не все.

– Да?

Я обшарил буйные заросли цветов за стеклом отдельной комнаты взглядом и растерялся. Черт, как тут всего много-то. Ага. Розы. Белые. Блин. Три вида! Охренеть. Я аж вспотел. Для Сереги мне хотелось выбрать самый красивый цветок. Интересно же, куда он его Ромке засунет! Не верил я в романтические бредни атамана. Почти не верил. Ну…

– Мне вон из того ведра, крайнего левого на самом верху, самую красивую белую розу достаньте. Одну. Учтите: буду гонять вас до тех пор, пока не понравится, так что лучше сразу лучшую тащите.

– Хорошо, – кивнула девица и отправилась выполнять поручение.

Я выгнал Цезаря на улицу, чтоб ненароком ничего из наставленных кругом подставок, горшков с живыми растениями и прочей разной дребедени не снес, и побрел разглядывать джунгли. Никогда в таких местах не бывал. Интересно. Продрался сквозь дебри к окну, чтобы посмотреть, чем развлекается на улице Цезарь, и увидел на широком подоконнике коллекцию кактусов. Ничего такого, но…

– Вот вы где! – возникла у соседнего окна продавщица. – Кактусы любите?

– Да не особо, – пожал плечами я. – Чего их любить? Зеленые, колючие, всегда одинаковые.

– А вот и неправда. Видите вон тот, небольшой, круглый, светло-зеленый и на вид почти пушистый? С пупырышком темным сбоку?

– Угу.

– Через месяц он расцветет большим белым цветком. Как раз к 8-му марта. Купите сейчас, потом подарки делать не надо будет.

Я задумался. А что? Мысль! Подарю Даньке подарок с подвохом и с великим тайным смыслом. Сюрприз, опять же. Вдруг он ждет? Кто знает, что у моего хрупкого ангела на уме? Он же гей и почти девчонка. Влюбленный к тому же. Мне обидки вместо секса даром не нужны.

– Беру, – решился я.

– Вам оформить? Упаковать? – засуетилась девица. – Открытки нужны?

– Открытки?

– На день всех влюбленных принято дарить валентинки. Открытки маленькие, с сердечками.

– А, ну да, – вспомнил я.

Жене я цветы через помощницу заказывал, так что все нужные прибамбасы всегда были на месте. Я в это дело не вникал. Ольге нравилось – и ладно.

– Вы не переживайте, у нас разные есть. На всех ваших дам хватит.

– Моих дам?!

– Ну, вы же три разных подарка покупаете…

Наверное, я продавщицу своим хохотом напугал, но вида она не показала. Насупилась, быстро завернула все в бумагу, содрала кучу бабла и демонстративно принялась прыскать воду на темно-зеленые листья какой-то пальмы. Я ржал всю дорогу до дому, представляя «моих дам» в красках и лицах, Цезарь пытался играть упаковкой ирисов, так что мысль о том, как я цветы заказчикам передам, так и не подумала прийти мне в голову. Я вышел из лифта на четвертом этаже, витая в облаках, и тупо нажал на кнопку звонка нужной квартиры.

Из-за двери раздалось шлепанье ног. Потом возня. Голоса. Смех. Дверь открылась и явила мне двух ржущих мужиков, один из которых был полностью одет, а второй практически полностью раздет (узкие стильные труселя не в счет).

– Это тебе, – сказал я, делая морду кирпичом, и вручил тонкий бумажный пакет элегантному качку. Что мне еще оставалось?!

Пацаны заржали еще громче. Цезарь разинул пасть, но я успел спасти ирисы (и даже упаковку) и бережно положил их на руки Сереге:

– А это тебе.

– Должен буду много денег, – сквозь смех выдавил он и свалил на кухню.

– Сколько с нас? – спросил Ромка, разворачивая бумагу.

Придирчиво оглядел розу и только потом довольно заулыбался. Не, вы гляньте на него, а? Сукин сын! Ненавижу! Ну. Почти. Я бы на его месте розу еще и обнюхал, мало ли.

– Сереге – бесплатно, а ты должен будешь, – ухмыльнулся я. – Много денег.

– Соловей, – поморщился Роман. – Ты…

– Арриведерчи, – помахал ему рукой я и свалил по лестнице наверх до дому.

Данька бессовестно дрых. Только он может спать, как сурок, до самого полудня. Уникальное существо! Я покормил Цезаря, распаковал кактус, поставил его на тумбочку у кровати и забрался в постель с твердым намерением заняться с Данькой сексом. Он был таким мимимишным и теплым! А я замерз. Во всех смыслах этого слова. И хотел доказать самому себе, что у меня дела на любовном фронте еще лучше, чем у тех двоих, что читали мысли друг друга на расстоянии.

Обнял Даньку, облапал всего: ласково и очень медленно. Повернул на бок к себе спиной, зацеловал шею и беззащитные косточки позвоночника. Растянул пальцами так, как ему нравилось, поиграл с простатой, заставляя стонать и выгибаться. Вошел в него на всю длину, подминая под себя, покоряя, возбуждая и отдавая часть своего сердца. Он принимал меня всего, наслаждался и шептал глупости, которые я слушал скорее душой, чем ушами. Надолго нас не хватило, а потом Данька открыл глаза, увидел кактус и захлюпал от избытка чувств носом.

– Я думал, ты мне ничего не подаришь, Лекс. Это же глупый праздник!

– Зато ты не глупый, – развернул его к себе лицом я. Поцеловал в губы, потискал слегка, и он немедленно заулыбался.

– У меня для тебя тоже есть подарок.

– Хм, может, не надо? – насторожился я, но Данька вывернулся из моих рук ужом и поскакал куда-то вглубь квартиры.

Цезарь немедленно ринулся за ним. Я подумал пару секунд, отправился следом… и прямо в дверях спальни наткнулся на Даньку, торжественно несущего перед собой большущую жестяную банку с килькой в томатном соусе, на плоской крышке которой чем-то острым было коряво выбито сердце. Или задница? Я рассмеялся и так толком и не разобрался, потому что поставил банку рядом с кактусом и завалил своего романтически настроенного ангела в постель.

– Спасибо, это отличный подарок!

– Я знал, что ты заценишь, – засиял Данька. – Но есть его мы будем вместе.

– Договорились.

Телефон брякнул вайберовской смской, я хотел проигнорировать, но что-то словно под руку толкнуло: взял, открыл и заржал на всю квартиру.

– Блять, купидоном меня еще никто не называл. Вот и делай после этого добро людям!

– Что там? – отобрал у меня телефон Данька.

Увидел выложенное ирисами сердце на кухонном столе. Кусок сырого мяса, пронзенный белой розой посередине. Надпись то ли мукой, то ли солью:

Прилетай, купидон, угощаем.

Ангела не забудь

Расхохотался, взял в руки банку с килькой и, почтительно-ехидно глядя мне в глаза, сказал:

– Наш ответ Чемберлену, сэр!

День обещал быть долгим и крайне занимательным.

16.02.16

====== Глава 18 Нашествие ======

05.03.2016 утро

– Ааапчхи!

– Лекс, ты заболел.

– Нет. Это просто аллергия. Ааапчхи!

– Ага, конечно. И горло у тебя из-за утреннего минета болит.

– Конечно. Я, в отличие от некоторых, в этом деле новичок. Может, взял глубоко, вот глотку и… Аааапчи!!!

– Лекс, перестань паясничать. Ты должен немедленно принять лекарство. Впереди четыре дня выходных, у нас планов громадье! Если ты разболеешься, я тебя убью.

– Ладно, ладно, не бубни. Секс – лучшее лекарство, так что я готов…

– Размечтался! Антибиотики – лучшее лекарство. У тебя аптечка есть?

– Данька, ты вообще о чем? Настоящие мужики болеют или триппером, или сломанными конечностями. Все остальное для баб, а я не баба! Нет у меня никакой аптечки.

– Тогда я буду бабой и схожу за лекарствами в аптеку. Заодно Цезаря выгуляю.

– Аааапчхи! Лучше принеси из бара перцовку. Так и быть, приму я лекарство.

– Перцовка – это не лекарство.

– Водка с перцем и с медом – проверенное народное средство. Это все знают. Я твою химию жрать не буду!

– Ты не в том положении, чтобы командовать, но так и быть: сегодня лечись перцовкой. Если не поможет, завтра утро начнешь с антибиотиков, понял?

– Да ты ж моя грозная няяяшшшшкаа.

– Лекс, отвали! Никакого секса, пока чихать не перестанешь!

– Да ты ж моя слааадкая таблеточкааа.

– Лекс, тебе надо лежать спокойно, уймись.

– Да ты ж мой суроовыый доооктооор.

– Ох… Лееекссс… Может… Мммм…

– Мммм? Да запросто!

– Лекс, ты озабоченный кролик! Сопливый кролик. А сопливые, как известно, сниз… Оох!!!

– Хочешь меня оседлать, так и скажи.

– Хочу… и поцеловать тебя тоже хочу…

– Ангел мой, целуй, куда хочешь.

– Ну, не знаю, вдруг ты в самый ответственный момент чихнешь?

– Не чихну. Ааапчхи!

…

05.03.2016 обед

Даниил

Я стоял, прислонившись плечом к косяку в дверях спальни, и не знал, то ли смеяться, то ли плакать, потому что сопливый, красноглазый и несчастный Лекс лежал на постели и страшно переживал. В том, что он заболел, сомневаться не приходилось: сопли, температура и больное горло – полный набор.

– Я не болел простудой десять лет! Стыдно-то как! – периодически стонал он и прикладывался к лекарственной перцовке не по-детски. Видимо, помимо гриппа еще и нервы лечил.

Я в это народное средство не верил от слова совсем, но переубедить Лекса было практически невозможно, так что я не стал тратить на это время и энергию. Хочет проверить лекарства на практике? Да ради бога! Водка есть, секс был, толку вот только не будет, а завтра я его нормально лечить буду. Айфон на прикроватной тумбочке завел Queen, и Лекс поспешил взять трубку, напрочь забывая о том, что клятвенно обещал сегодня на звонки не отвечать.

– Евпатий? Твою ж мать! Сколько лет, сколько зим. Как поживает северная столица? Как это не знаешь? О. Серьезно? На все выходные к нам? С кем? Ты что, женился?! Конечно, хочу познакомиться!

Я навострил уши и поджал булки. Только бы Лекс не ляпнул…

– У меня остановиться? Да ради бога! Братан, какие вопросы? Завтра утром приедете? Ок, заметано.

Я едва не застонал вслух. Пиздец. Выходные коту под хвост! А я так хотел побыть с ним подольше, ведь работал он теперь с утра до ночи, и виделись мы по сути только ночью. Его это бесило еще больше, чем меня, но вариантов не было: дела на заводе после ревизии и смены директора шли из рук вон плохо, что, конечно же, напрямую влияло на настроение Лекса. Я был возведен в ранг доктора и получил широчайшие полномочия, чем и пользовался по мере сил и возможностей, стараясь не перегибать палку. Сейчас же мне очень хотелось ее перегнуть. Какие еще друзья? Лечиться надо!

Лекс отключил телефон, перестал рассеянно пялиться в пространство и увидел меня. Крайне недовольного меня!

– Упс, – смутился он, но через мгновение обрел деловой вид и сполз с постели. – Данька, ко мне друг с женой из Питера приезжает.

– Рад за тебя.

– Не дуйся, – добрался до меня Лекс. – Я не мог ему отказать.

– Что, гостиниц в Москве нет?

– У Евпатия денег фиг да маленько, он историк и свободный художник, понимаешь? Творческая личность.

– Ясно. Пьет, как лошадь.

– Не без этого, но он хороший мужик, тебе понравится.

– Он к тебе приезжает, а не ко мне, – воткнул в Лекса виртуальное шило я. А что? Мне было обидно!

– Данька, прости, не подумал, – покаялся он и обнял меня крепко-крепко. – Хочешь, я расскажу ему о нас?

– Не хочу. И не подлизывайся! Не поможет, – буркнул я, но на сердце потеплело, так что Лекс мне не поверил: зашептал на ухо всякую чепуху, облапал за все места, развернул носом к стене, чихнул пару раз и быстро, но крайне основательно отымел. Типа принял лекарство. Ню-ню.

…

05.03.2016 вечер

Алексей

Голова едва не взорвалась от очередного звонка телефона, но я не стал бросать аппарат в стену, хоть и хотел. Меня жестоко плющило и колбасило, однако показывать это ехидно выжидающему Даньке я не собирался. Настоящие мужики не бывают слабыми никогда! Слабость – это так унизительно!

– Леха, привет, – раздался в трубке бодрый до отвращения голос Мишани – друга моего старинного из Нижнего Новгорода. – Слышал, Евпатий к тебе на выходные едет?

– Есть такое, – сказал я, смиряясь с неизбежным.

Мишаня был третьим, кто мне сегодня позвонил и начал разговор именно с этого. Чем он закончится, предугадать было несложно. Если бы не проклятая простуда, я бы сейчас в магазине месячный запас алкоголя скупал и скалился бы, как идиот, от радости. Обожаю шумные вечеринки! Ааапчхи!

– Я тут подумал, может, нам с Настей тоже приехать? – продолжил Мишаня. – Сто лет ведь не виделись.

– К твоему сведению, из Екатеринбурга Колян прилетает. Ты готов к марафону?

– Хрхрхрхрхр! – зловещим хохотом мертвеца отозвался Мишаня. – Я всегда готов!

Я бросил трубку на постель и попытался встать, но дикая слабость и жуткий озноб мигом уложили меня обратно, а Данька распилил мою черепушку на две части и принялся есть мозг. Я слабо отбрехивался и почти его не слушал, так спать хотелось. Еще бы! Почти два литра перцовки на пустой желудок – это вам не абы что.

– Лекс!

– М?

– Что они пьют?

– Водку, виски и коньяк.

– А дамы?

– Настя сидр, а очередная жена Евпатия не знаю.

– Очередная?

– Третья вроде. Или четвертая…

– Ясно. Лекс, а как мы их всех кормить и поить будем? Лекс? Чтоб тебя! Уснул.

06. 03. 2016 7 утра

Даниил

– Леха! Братан!!! – ворвался в дверь высоченный широкоплечий мужик.

Девица, что стояла за ним, была ему ровно по плечо. А он приколист, однако. Как они с ней сексом занимаются?

– Евпатий, твою ж мать, – принялся хлопать его по плечам Лекс. – Ну ты и кабан! Ряху и пузо отрастил – не унести.

– Хорошего человека должно быть много, – поучительно сказал Евпатий, освобождая путь жене. – А ты на зомби похож.

– На вампира, – поправил Евпатия я. – Глазки красные и аллергия на чеснок.