Текст книги "Исключение из правил (СИ)"
Автор книги: Villano
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)
– Ты действительно обрел себя всего пару недель назад, Юджин? – спросил Бьерн, едва мы остались одни.
– Да. До этого много лет думал, что шизофреник.
– Такого на моей памяти еще не было.
– И не будет, – толкнул дверь в покои рядом с моими лапой я. Посмотрел на Бьерна снизу вверх и добавил: – Я, знаете ли, исключение из правил.
– Знаю.
…
Званый вечер запомнился мне только одним – Бьерном. Меня тормошили, с кем-то знакомили, о чем-то спрашивали, куда-то приглашали, и я знакомился, отвечал и соглашался вполне осознанно, но думал все равно о другом – о том, кто, не говоря ни слова, царил над всеми безоговорочно. Его боялись, боготворили, уважали и даже хотели, но никто из присутствующих не пытался даже изобразить дружеское участие или искренний интерес. Я этого не понимал. Как можно, находясь рядом с живой легендой, не интересоваться им совершенно? Он же не каменный истукан. Ему три тысячи лет! Эх, если бы все сложилось по-другому, я бы с него сутками не слезал. Столько всего интересного можно было бы узнать.
Бьерн подошел ко мне в самом конце вечера, когда даже самые отмороженные поняли, что если со мной что-то случится, головы оторвут всем без разговоров. Я стоял на балконе и втыкал на луну, сад и каменный забор. Не хотел смотреть, как на Владыку вешается очередная дамочка.
– Не о чем переживать, Юджин, – похлопал меня по плечу он, замешкался на секунду, но руку убрал. Дурак. – Твой дед – не пес, а лис, и все обыграл так, что не подкопаешься. Тебя теперь никто пальцем не тронет.
– С чего вы взяли, что я по этому поводу переживаю?
– У тебя есть другие поводы для переживаний? – нахмурился Бьерн.
– Целая куча, – кивнул я.
– Например?
– Майкл. Вы отправили его куда-то и даже не дали нам попрощаться, а он мне дорог.
– Очень дорог?
– Он был со мной в полнолуние, – посмотрел в глаза Бьерну я. – Мое первое полнолуние! Вам, может, и плевать на чувства, но не мне и не Майклу.
– Хочешь, чтобы я вернул его тебе?
– Хочу, чтобы вы спросили его обо мне. Если он захочет быть со мной рядом, дайте ему задание, выполняя которое, ему не придется покидать меня надолго.
– Я подумаю.
Я ушел с балкона первым, аплодируя моему псу – величайшему актеру современности – стоя. Майкл мне дорог, кто спорит, но Бьерн… Бьерн – совсем другое дело. Я не дам ему о себе забыть ни за какие коврижки.
…
Он пришел ко мне ночью, в то самое время, когда темнота владеет миром беспредельно. Вернул воспоминания. Скользнул под одеяло обнаженным, прижался к моей спине грудью, просунул руку под мою шею и спеленал – зло, жадно и… отчаянно.
– Я просил тебя не приходить ко мне вот так, – сказал я, проводя носом и губами по покрытой шелковистыми волосками руке у своего лица.
– Просил.
– Зачем ты пришел? Ревнуешь? Соскучился?
– Не усложняй, волчонок. Пожалуйста!
– Секс ради секса?
– Да.
– А может…
– Не может, – перебил меня он и превратился в действующий вулкан.
Утопил мое тело в потоках лавы, засыпал мою душу пеплом и разорвал сердце на части острыми когтями медведя, который знать не знал, что такое любовь, до тех пор, пока не встретил меня. Я верил в это всем своим волчьим сердцем.
– Я не хочу стирать тебе память, Юджин, – сказал Бьерн, когда мы отдышались. – Дай слово молчать, и я оставлю все, как есть.
– Ну уж нет. Я не смогу спать с другими, если буду помнить о тебе, а ты будешь продолжать трахать все, что движется? Меня такой расклад не устраивает.
– Зато устраивает меня.
– Не пошел бы ты лесом, Мишаня! – не на шутку завелся я. – Ты, как собака на сене, ни себе, ни людям. А у меня есть Майкл. Как только ты сотрешь мне память, я затащу его в постель, и мне похеру будет, кого в постель затащишь ты. Вот этот расклад честный.
– Да плевать я хотел на твои расклады! – сжал меня в медвежьих объятиях он.
– Надеюсь, ты поймешь, чего на самом деле хочешь, до того, как станет слишком поздно.
– Я так долго живу на свете, что для меня «поздно» не бывает.
– Зато для меня бывает. Однажды ты сказал: «лучше мучиться воспоминаниями, чем жалеть о несбывшемся». Признаваться в любви камню на моей могиле глупо.
– Я не умею любить и учиться не собираюсь.
– Ты уже любишь, весь вопрос в том, сколько времени тебе понадобится, чтобы это понять.
– Ты невыносим!
– Сотри мне память, и все у тебя наладится.
– Прощай, упрямый мой волчонок.
– До свидания.
…
Я смотрел в затылок Владыки все то время, что он торчал возле дверей, прощаясь. Сверлил взглядом дыру, расплетал и сплетал косу, наматывал его шелковые волосы на кулак и выжигал на коже под ними свое имя. Бьерн стер мне память, но я вернул ее обратно сразу после того, как он ушел из моей спальни.
– Ты мой, Бьерн. МОЙ. Я не позволю тебе похерить нашу любовь. Не исчезну с твоего горизонта. Не дам о себе забыть. Сведу с ума и заставлю изменить ради меня любые правила!
Я смотрел, как он садится на свой Харлей и трогается с места.
Я смотрел до тех пор, пока каменный забор не скрыл его от меня, но он так и не обернулся. Скотина упрямая!
– Юджин? Эй, Юджин! Прикинь, Владыка оставил меня за тобой присматривать. Я теперь твой официальный телохранитель! Счастье-то какое, господи!
Майкл налетел на меня ураганом: подхватил на руки и закружил прямо на крыльце дома, а я скинул воспоминания о Владыке розовой феечке, привязал ее к хвосту мрачного донельзя волка и отпустил в небо. Некогда страдать. Дел по горло. Бьерн хотел, чтобы я стал Кем-то? Я стану. Хотел, чтобы я дал ему хоть одну причину обратить на меня внимание? Я дам ему десять. Но сначала… Сначала я сделаю счастливым Майкла. Он медведь, а медведи долго любить не умеют, так что это будет совсем не трудно.
Искры, зажженные во мне Бьерном, подумали-подумали… и согласились.
10.07.17
====== Часть 2 ======
Я лежал на скале посреди Йеллоустонского национального парка псом, сосредоточенно грыз большую палку, щурился на нежаркое августовское солнце и старательно ловил пресловутое внутреннее умиротворение, которое наотрез ловиться отказывалось. Достало меня все так, что словами не передать! Казалось бы, вожак свирепого клана волков-оборотней, внук главного пса-оборотня Америки, красавец мужчина в самом начале жизненного пути – живи на полную катушку, делай, что хочешь, строй, кого ни попадя, и будь счастлив.
Ага.
Я расщепил конец палки в труху, сплюнул опилки и принялся раздирать ее вдоль, срывая злость, обиду и неуемную тоску. Жить на полную катушку не получалось. Одни сплошные проблемы, что в личной жизни, что в общественной! Про личную жизнь думать не хотелось вообще, так что я перехватил лапами палку удобнее и задумался об общественной.
Бабуля попыталась отобрать у меня бразды правления кланом, едва Владыка скрылся за воротами особняка (мал еще, вырастешь, поумнеешь, тогда и дам порулить). Я ее вежливо послал и принялся играться в Большого Босса сам. Хватило меня ровно на полгода, потому что рулить волками-оборотнями – это то же самое, что гонять гопников по зоопарку. «Не считай пальцами зубы крокодила», «не корми льва», «не обнимайся с гориллой», «не пугай страуса» – я устал вытаскивать бравых парней из дерьма, в которое они вляпывались постоянно.
«Я хотел проверить, как двигатель работает, и сунул в него палец» – палец к херам, кровища, скорая, а потом Юджин, как дебил, врет врачам про розыгрыши и извиняется, ведь палец, чтоб его, через пару часов прирос сам! «Мы думали, он нас послушается» – три десятилетних придурка пошли в лес общаться с настоящими волками и медведем-гризли. Волки их послушались, а медведь болт забил на их оборотничество и порвал, как тузик грелку. Кто первым словил их дикие вопли? Волк Юджина. Кто собрал своих и организовал поиски? Пес Юджина. Кто раздавал пиздюли родителям и деткам, а потом огребал от бабули за то, что подобное допустил? Юджин. Блять, да я сам не в курсе, какое зверье будет оборотня слушаться, а какое нет!
Пришлось устраивать ежемесячные псевдонаучные просветительские посиделки стариков и молодежи, на которых драки стали самым обычным делом, потому что мирно проводить время в компании друг друга половозрелые волки-оборотни не могли по определению. А еще они не могли мирно сосуществовать с другими оборотнями: псы, лисы, медведи – пофигу, кого доставать и на кого нарываться. Я честно разнимал их (под охраной Майкла, естественно) и улаживал межклановые конфликты до тех пор, пока мои отмороженные подопечные не вывели меня из себя настолько, что я дал своему волку полную свободу.
Побоище, которое я устроил и после которого Майкл посмотрел на меня совсем другими глазами, запомнили надолго и даже записали в исторические хроники. Убить я никого не убил, а вот покалечил многих. Жаль, выздоровели они быстро. Этого хватило, чтобы в клане воцарилась восторженная тишина, от которой лично мне было тошно. Мы же в первую очередь люди, а не звери! Но это я так думал, а не они.
Так или иначе, но откровенную херню творить мои подопечные перестали, нарываться на неприятности тоже, так что я передал бразды правления бабуле, которая переехала жить в дедов особняк («Здесь жизнь кипит, мальчик мой, а в отеле мне ужасно скучно»), и на свой статус вожака откровенно забил. Против ее очередного воцарения во главе Северных волков в клане никто не был (с теми, кто против, я лично побеседовал, и они возникать передумали), прекрасно понимая, что ежели чего, я приду на разборки, и худо придется всем без исключения.
Однако расслабиться мне не удалось. Дед, отследив перемены, взял меня в оборот и перевел учиться на факультет международных отношений. Заставил учить три иностранных языка сразу («На тебе лежит огромная ответственность, мой мальчик, должен же кто-то представлять интересы американских оборотней на всемирной арене») и ударился в политику. Я устроил бунт на корабле, но коварный доберман переманил на свою сторону бабулю и даже Майкла, и мне пришлось смириться.
Майкл… Эх, Майкл! Полгода он жестоко дрючил меня в спортзале днем, страстно подставлялся ночью, выматывая физически до черных мушек перед глазами (розовые феечки, увидев их, сходили с ума и взрывали мозг требованиями немедленно изгнать пришельцев), и был практически незаменим. Пока он был рядом, я о Бьерне думал только позитивно, а потом… Потом наступила весна, и Майкл свихнулся: словно мартовский кот пошел вразнос и перетрахал половину города и ближайших окрестностей, невзирая на пол, возраст и социальный статус, не появляясь дома даже на ужин.
Его неожиданный загул длился ровно месяц. Вечер, когда он снова появился в моей спальне, я не забуду никогда, потому что пришёл он ко мне не человеком, не медведем, а огромным полосатым барсом – сказочным существом, которого в нашем мире отродясь не водилось. Тогда мне и стало понятно, почему Владыка с него глаз не спускал. Двуликий харизматичный иномирный оборотень би – серьёзный повод переживать за подданных.
Я вгрызся в палку, усмиряя снова впадающего в черную тоску волка. А ведь Бьерн мне Майкла без разговоров отдал, зная, что рано или поздно я про его чумовую кошачью сущность узнаю. Неужели ему было на меня настолько наплевать? А если бы я в Майкла всерьёз влюбился? Если бы он меня с собой в другой мир позвал? Хотя…
Я хотел верить в то, что Бьерн прекрасно знал, чем в итоге наше сожительство закончится, и таким образом собирался меня за упрямство наказать. Наказание не удалось, потому что я любил его, а не Майкла, так что сердце моё кошак не разбил ни в одном месте, что не помешало мне изобразить вселенскую обиду по его возвращении из загула. Надо сказать, выпрашивать прощение барс умел в совершенстве, а потому я был неумолим совсем недолго – пока помнил о том, что изменщика и предателя нужно примерно наказать. Нефиг вперед батьки в пекло лезть и планы Великого Вождя Северных волков нарушать! Я должен был его бросить, а не наоборот!
– И какого хера тебе от меня надо, блудливая, похотливая, скрытная и крайне неблагодарная скотина? – спросил я его, делая вид, что гигантских полосатых барсов каждый день вижу, а потому нисколько его новому облику не удивляюсь.
Майкл плюхнулся на пол передо мной, лежащим на постели, на спину, согнул лапы и посмотрел на меня с безумно печальной улыбкой на невозможно симпатичной морде.
– Прости засранца, а?
– Не на того напал! – отрезал я и отвернулся к окну, чтобы его чарам раньше времени не поддаться.
– Юджин, не будь букой.
– А ты не будь мудаком!
– Хорошо, ты прав, я мудак и бессовестная свинья. Накажи меня, и закроем тему, а?
Барс запрыгнул на постель и улегся рядом, засунув пушистую голову под мою руку. Заурчал трактором. Потерся об меня безумно приятным на ощупь мехом, подлизываясь так, как умеют только кошки. Скотина! Как, спрашивается, его после этого наказывать? Я обреченно постучал пальцами по мокрому коричневому носу. Почесал широкую переносицу поперек шерсти.
– Тебе не стыдно?
– Стыдно, – еще громче заурчал Майкл, – но ты сам виноват. Любил бы меня по-настоящему, я б не сорвался.
– Не перевешивай с больной головы на здоровую! – возмутился я, мацая охренительные кисточки на его ушах. – Если бы ты захотел быть со мной по-настоящему, придумал бы способ меня в себя влюбить намертво.
– Значит, я был прав в своих подозрениях. Ты любишь другого. Давно?
Я дернул его за ухо, злясь на себя. Блин, спалился на ровном месте! Майкл поморщился, но вырываться не стал. Спросил отстраненно, как доктор в онкологической клинике:
– Давно любишь?
– Да.
– Волком любишь?
– Да.
– Кто он?
– Не твое дело.
– Бьерн?
– Отвали.
– Значит, Бьерн, – тяжело вздохнул Майкл, обернулся человеком и впервые за время нашего знакомства спеленал меня в объятиях на правах главного. – Зря ты это, Юджин, ох, зря.
– Почему?
– Потому что я, Чеширский барс, перед которым устоять практически невозможно (если я того захочу, конечно), однажды влюбился в него и попытался совратить. Неудачно.
– Епт… Когда успел?!
– Когда в этот мир попал. Бьерн вытащил меня из лап смерти…
– Вытащил? Это как?
– Отбил у приспешников Морока, к которым я по глупости попал.
– По какой глупости?
– Думал, один с несколькими адептами справлюсь, а они тупо заманили меня в ловушку, но я не об этом хотел тебе рассказать.
– А о чем? Слышать не хочу о том, как вы трахались!
– Мы не трахались, в том-то все и дело. Бьерн лично ухаживал за мной целый месяц, были мы одни-одинешеньки среди непролазной тайги, внешность у меня крайне привлекательная, секс я люблю, да и существо не из этого мира – все было на моей стороне, но он…
– На тебя не купился? – подсказал я, скрипя зубами в приступе жестокой ревности.
Если кто и мог Владыку соблазнить, так это Майкл. Я видел тех, по кому прошелся каток его феерического сексуального обаяния. Вряд ли они смогут хоть когда-нибудь этого сногсшибательного парня забыть. Среди его жертв был даже отпетый гомофоб и лесбиянка!
– Нет. Поцеловал пару раз в губы и все, как отрезало. Никакие провокации не смогли его медвежье спокойствие поколебать. Даже моя чеширская улыбка! Знаешь, что он сказал, когда я в открытую спросил его: «Почему нет?»
Черт! Сколько же раз за свою долгую жизнь Бьерн ответил на предложение заняться сексом отказом? Не сосчитать! Но я – не все, ведь мне он не только не отказал, напротив, сам предложил, прекрасно зная, кто я такой. На душе резко потеплело, когда я вспомнил его обреченное: «Ты слишком хорош, чтобы я мог отпустить тебя, не отлюбив».
– Что он ответил?
– Есть правила, которые я не нарушаю никогда. Не трахаться с мужчинами-оборотнями – одно из них.
– Из всех правил есть исключения, – не удержался я.
Майкл иронично хмыкнул:
– Я сказал ему то же самое.
– А он? – затаил дыхание я.
– Не родился ещё тот, ради кого я сделаю исключение, – скорчив каменное лицо, процитировал Бьерна Майкл, и я не смог сдержать глупую улыбку победителя, которую ушлый котяра немедленно отследил. – Юджин, чего это ты так заулыбался, а?
– Ничего, – поспешно слился я.
Черт! Я ж типа не помню! А если он Бьерну случайно ляпнет?! Хотя… Может, и хорошо, если ляпнет. Сил смирно ждать упрямого Владыку у меня практически не осталось.
– Только не говори, что Бьерн с тобой переспал, – изумленно озвучил очевидное Майкл.
– Не говорю, – потерся лицом о его широкую грудь я.
– Охренеть…
Молчание длилось недолго. Майкл отмер, погладил меня по плечу и заставил посмотреть себе в лицо:
– Ты поэтому так ни разу и не позволил мне быть сверху? Берег себя для него?
Я поцеловал его в губы:
– Да, но не прибедняйся, тебе со мной было лучше, чем хорошо. Да и не мне ты предназначен. Мы оба это прекрасно знаем.
– Это так очевидно? – едва заметно скривился Майкл, ответив на поцелуй.
– Да, – кивнул я и даже не соврал.
Мне все чаще казалось, что едва мы начинали заниматься сексом, как кто-то неосязаемый, но очень реальный принимался за нами подглядывать. Причём не за мной, а именно за Майклом. Впрочем, это могло быть плодом моего в очередной раз слегка разладившегося разума: с некоторых пор в моей несчастной голове кроме волка, пса, феечек и пони поселилась целая толпа мужиков. Они редко вмешивались в происходящие события, ещё реже комментировали мои действия, но все чаще и громче зудели: «Найди Владыку. Найди. Найди! Найди!!!». Хуже комаров, ей богу. Именно они сильнее всего подтачивали стальной стержень моего терпения, раздувая и так бодрые до невозможности искры, зажженные во мне Бьерном, в пламя, опаснее которого нет.
– Ну что же, тогда жаркий дружеский трах на прощанье? – отвлек меня от грустных мыслей Майкл.
– Кошак блудливый, ты неисправим, – рассмеялся я и, конечно же, согласился.
Мы трахались всю ночь, а утром Майкл посмотрел на меня без тени желания в хитрых зеленых глазах, улыбнулся и втянул в очередную авантюру, сказав: «Хочешь захомутать Бьерна? Я тебе помогу».
Гениальный план Майкла был прост и даже общественно-полезен: поймать парочку оборотней-преступников с максимальным шумом и тяжелым ранением моей драгоценной тушки (весь мой зоопарк, включая толпу мужиков, был категорически против), сделать из меня героя, найти мне невесту (чтоб заставить Бьерна ревновать, естественно) и вынудить его ко мне приехать до того, как я назначу день свадьбы.
Звучало все это куда проще и лучше, чем воплощалось в реальность, потому что опасных преступников в нашем захолустье не оказалось, как и подходящей девушки, способной сыграть роль невесты, не влюбившись в меня по самое не балуйся. Мы подняли на ноги всех и вся (даже моего деда, которому я навешал лапшу на уши про то, что хочу заслужить уважение, славу опасного оборотня и статус национального героя до того, как займусь политикой), но лишь три недели спустя смогли отыскать интересное: пять пропавших без вести 20-летних девушек не самого тяжелого поведения, учившихся в нашем университете.
Как выяснилось после первых же вдумчивых опросов, исчезли они после знакомства с неким «охуительно красивым и богатым парнем, который наставил их заблудшие души на путь истинный». После общения с ним они разом бросили пить, курить, материться и трахаться с кем ни попадя, чем немало парней, любящих халявный секс, расстроили, а приличных девочек-сокурсниц порадовали. Искали мы этих девиц недолго, а когда нашли – завелись не на шутку, потому что то, что от них осталось, телами назвать было трудно, и болото, в котором мы их отыскали, было практически ни при чем.
– Я видел такое раньше, – вздыбил шерсть на загривке Майкл. – Это дело рук фанатов Морока!
– Что, опять?!
– Не опять, а снова. Они, как тараканы, неистребимы.
– Как думаешь, истинная ипостась оборотня, который над бедолагами издевался, какая?
– Боюсь, в этот раз маньяк не один, – после продолжительных изысканий, от которых меня едва не стошнило, сказал Майкл. – Волк и лиса постарались.
– Совсем страх потеряли!
Мы взбаламутили общественность, сообщив о жуткой находке в новости федеральных телевизионных каналов до того, как позвали на место происшествия полицию и ФБР. Дед чуть шею мне за это не свернул, но я впервые в жизни поднял на него голос, и он, махнув на меня рукой, ушел на пару с хитро щурившейся бабулей есть торты с чаем в любимое кафе, тем самым отдавая контроль над происходящим мне.
Чем я и воспользовался, подняв еще большую, но совершенно незаметную человеческой части населения бучу среди иных: нагнал страху на родителей юных девушек, подначил буйных бездельников, заставил думать осторожных и в итоге получил ошеломляющий результат: двадцать шесть трупов, три фанатичных последователя Морока и святилище, которое мы разнесли к херам всей толпой.
К радости моего зоопарка и огорчению Майкла, я при поимке сумасшедших оборотней не пострадал. Мне казалось, что мы достаточно нашумели, чтобы Бьерн обратил на нас внимание и приехал. В конце концов, из 26 жертв 15 были иными! Весомый повод явиться с проверкой. Владыка он или где?! Я разгрыз палку пополам и принялся за огрызок с удвоенной силой. Мысли навернули круг, зацепились за имя Бьерна, голоса в очередной раз взвыли: «Найди его!», волк подхватил, и я погрузился в тоску-печаль.
Бьерн… Какой же он все-таки твердолобый мудак! Как уехал, так больше ни разу в наших краях и не появился. Занят был, наверное, по самые гланды. Очередным разводом, ага. Я следил за нашим чумовым Владыкой по всем информационным каналам, какие только были в моем распоряжении, и, если Майкла со мной рядом не было, дрочил на него хуже озабоченного сексом подростка. Тьфу!
Смотрел новости по телевизору (оказалось, что лимузин и охрана у Бьерна все-таки есть, потому что был он владельцем промышленного холдинга). Читал бульварные газетенки (с провокационными фотками красивого (и прекрасно об этом осведомленного) говнюка практически в неглиже на очередной развратной вечеринке очередного богатого сноба). Шарился в интернете (вот уж где правду от вымысла не отличишь) и слушал сплетни оборотней, которым не повезло встретиться с ним лично.
Говорят, за последний год у Владыки страшно испортился и так нелегкий характер. Он срывался по мелочам, орал на окружающих, подолгу пропадал черт знает где и менял женщин со скоростью самолетного винта, забив на очередную жену (или уже не жену?) болт. Я искренне надеялся, что все это было результатом его безмерной тоски по мне любимому. Искры, зажженные им во мне, с такими выводами соглашались, чем изрядно меня успокаивали.
Я догрыз огрызок и решил передохнуть: сложил морду на лапы, вытянулся на пузе и уставился на бескрайний лес внизу, давая моему псу полную свободу. Мне так редко удавалось побыть в этом обличии! Это же, мать его, страшный секрет. Если наш крестовый поход не сработал и Владыка в ближайшие пару дней не придет, я явлю свою вторую ипостась всему миру. У него же пунктик насчет двуликих. Вот и пусть приходит на разборки лично. Я ему такое устрою, мало не покажется.
– Дженни, смотри, там, на скале, лабрадор! Как он туда попал?
– Сара, блин, меня подожди! Коза, блин, горная!
Я сосредоточился на настоящем. И что тут у нас? Ага. Две девицы в походном. С рюкзаками. Судя по тому, что забрались глубоко в парк, отмороженные на всю голову. История про маньяков-сатанистов на весь мир прогремела, а им хоть бы что! Девицы резво поскакали по скалам ко мне, а мой пес залип на их упругие попки, обтянутые майками груди и разрумянившиеся лица. Ммммм! Красотки! Волк на восторженный вопль пса внимания не обратил, мучая тоскливым скулежем затяжной депрессии розовую феечку, а я почувствовал нарастающее возбуждение и вдруг понял, что больше года к женщинам с желанием (бабуля и желание стукнуть ее чем-нибудь тяжелым не в счет) не прикасался.
Пес почуял слабину и взял все в свои лапы: вместо того, чтобы свалить по-тихому, сел на задницу, высунул язык и задышал на манер загнанного оленя, честно капая слюной на скалу в надежде развести хотя бы одну из девах на секс, которого у меня вот уже два месяца как не было. С Майклом мы больше не трахались, на других мужиков меня не тянуло от слова совсем, а вешающиеся мне на шею дамы из высшего общества, которых подсовывал хитрый дед, вызывали глухое раздражение.
Может, одна из этих… Подлый волк увлекшегося пса немедленно обломал: не нужны мне женщины. Мне Бьерн нужен! Улучшившееся было настроение опять испортилось. Не жизнь, а тоска зелёная! С этим надо было что-то делать. Может, хватит ждать? Мужик я или где? Если гора не идёт к Магомету, Магомет идет к горе. Пора брать Владыку за яйца в прямом смысле слова! А что? Заявиться к нему в главный офис в Канаде и сходу – хрясь! Поцелуй в губы, а в ладонь причиндалы. И сжать хорошенько… Волк от одной только мысли об этом кончил. Позорище волосатое!
– Привет, пес, – вскарабкалась на скалу рыжеволосая (невысокая, худая и конопатая). Плюхнулась в паре метров от меня и вытащила из рюкзака бутылку с водой. – Пить хочешь?
– Хочу, – ответил я, раздумывая над сложнейшей дилеммой: вылизывать вымазанный в сперме пах или нет? С одной стороны, я же зверь, а с другой – человек. Брезгливость…
– Ты разговаривать умеешь?! – выронила бутылку девица.
– Я еще и оборачиваться умею, – буркнул я, злясь на себя за неосторожность.
– Аэээ?!
– Угу.
Бутылка покатилась к пропасти, а я, глядя на нее, решил дилемму: обернулся человеком, подхватил бутылку на самом краю, глотнул воды, отмыл пах, не обращая внимания на глаза-блюдца девицы, вручил ей бутылку, обернулся псом и рванул в лес, бросив на прощание:
– Красивым женщинам без охраны в лесу, полном маньяков и оборотней, не место.
…
Банкет по случаю награждения нас с Майклом званиями почетных граждан штата набирал обороты, народ вокруг все чаще прикладывался к шампанскому и все громче веселился, а мне становилось все хуже и хуже. Неужели Бьерн не приедет? Неужели забыл обо мне? Может, надо было и правда о нем забы…
– Привет, красавчик. Неожиданная встреча, да?
Я, конечно, морду кирпичом сделал, но и ежу было понятно, что это не проканает. Девица, видевшая, как я-пес обернулся человеком, присела за мой столик и мило улыбнулась. Я едва не оскалился в ответ. Не люблю такие сюрпризы страсть как! Она представляла для меня серьёзную угрозу (да и не только для меня), так что я собрался с мыслями и вступил в переговоры.
– Привет.
– Расслабься, – рассмеялась она, взяла меня за руку и потрясла в рукопожатии. – Сара, если ты вдруг забыл. Я тебя по телевизору увидела. Не удержалась, пришла поздравить. Почётный гражданин в 24 года – это круто.
– Я знаю.
– Ты немногословен.
– Предпочитаю словам дела.
– Там, на скале, я так и поняла, – рассмеялась Сара. – Твои “дела” меня до печенок поразили. Хорошо, что Дженни все пропустила, а то ты бы так легко не отделался.
– А я легко отделался?
– Посмотрим на твоё поведение.
Умна, чертовка, а по виду не скажешь. Интересно, чего она от меня взамен на молчание хочет? Пес зацепился взглядом за глубокое декольте и немедленно закапал слюной. Вот бы ее завалить…
– Сдаётся мне, ты на этом собрании не один такой особенный? – хитро прищурилась Сара.
– Поговорим в другом месте? – просиял улыбкой я, поднимаясь. – Шумно здесь, не находишь?
– Нахожу, – с готовностью согласилась она. – Я к тебе с миром пришла и с предложением по сотрудничеству, так что веди себя прилично, звезда новостей и герой-сыщик, и не делай глупости.
– Уговорила.
Майкл, заметив мой многозначительный взгляд и бледный вид, оставил в покое очередную жертву своих сексуальных домогательств и двинулся в мою сторону. Вот и славно. Я благовоспитанно открыл перед начинающей шантажисткой дверь во внутренние покои, склонился в шутовском поклоне, касаясь, конечно же, неслучайно лицом ее груди, и тут…
Я стоял спиной ко входу в зал, но взгляд, приложивший меня по заднице кнутом, мигом спину мне выпрямил… Мгновенная тишина повисла в помещении… а потом обманчиво-добродушный голос короля королей разбил ее вдребезги:
– Добрый вечер, дамы и господа. Рад вас всех видеть.
Я вцепился в хвост своего волка псом насмерть и обрёл некое подобие внутреннего равновесия.
– Какой мужчина! – восторженно выдохнула Сара.
И я вспомнил вторую часть плана Майкла, на которую откровенно забил: подставная невеста! А ещё я вспомнил, как Бьерн меня ревновал. Ко всем подряд! Ну что же. Шоу начинается. Я подхватил Сару за талию и поцеловал в висок, шепча:
– Подыграй мне!
– Что мне за это будет? – погладила меня по спине она, прижимаясь ближе.
– Ты же не просто так сюда пришла сегодня. Чего тебе от меня надо?
– Замуж за тебя выйти и ребёнка.
Я аж закашлялся. Ни хера себе заявка!
– Дорогой, ты так хочешь меня, что слюной подавился? – рассмеялась Сара, жёстко прихватила меня за задницу и зашипела в шею: – Соглашайся, а то всем расскажу, что ты на скале устроил!
Я запаниковал. Реально. Что делать-то?! Мне сейчас скандал с разоблачением меня-пса нафиг не нужен. Ладно телевизионщики, они к сумасшедшим привычные, не поверят, но Бьерн! Рано ему про мою двуликость знать. Рано! Предприимчивую девицу надо было срочно нейтрализовать. Как? Черт, черт, черт!
– Очень хочу, – сказал я, делая слабую попытку вырваться.
– Так мы договорились?
Обещать – не значит жениться, так ведь? Я глубоко вздохнул, открыл рот…
– О чем договорились?
В голосе Бьерна, раздавшемся из-за моей спины, было столько всего нехорошего, что меня отпустило. Реально отпустило! Он все помнит. Ревнует! И отдавать меня Саре не хочет.
– О дате нашей свадьбы, – мило улыбнулась ему шантажистка.
Бьерн в лице не изменился, но от его взгляда мой зоопарк разом прикинулся мёртвым.
– Юджин, на пару слов.
– Конечно, сэр, – вывернулся из объятий Сары я.
Протянул руку Бьерну, чтобы поздороваться… и неожиданно оказался притиснут к его боку плотнее некуда. Черт! У меня аж голова закружилась от любимого запаха, сильных рук и жадной хватки. Я ж сейчас кончу!!!
– Рано ему еще жениться, красавица, – улыбнулся офигевшей на пару со мной Саре Бьерн. – Я запрещаю.
– Кто ты такой, чтобы ему что-то запрещать? – очнулась она.
– Никто, – ответил Владыка, отпустил меня и цапнул ее за подбородок пальцами. Уставился в глаза пристально. – И ты никто. Оборотней не существует, а то, что ты когда-то видела, просто сон. Как и Юджин. Ты проснешься утром и поймёшь, что выставила себя дурой на глазах у толпы богатых и влиятельных снобов. Ты никогда больше даже близко к этому парню и к этому особняку не подойдёшь. Ясно?
– Ясно, – растерянно захлопала глазами Сара.
Смутилась, засуетилась и бросилась вон из зала, привлекая к себе внимание окружающих, большая часть из которых были оборотнями, любящими поразвлечься.
– Не к добру, – озвучил очевидное я. – Ребята не любят, когда у них под носом добыча бегает. Помягче нельзя было?
– Нельзя. Не люблю, когда моих подданных шантажируют, – отрезал Бьерн.
