Текст книги "Исключение из правил (СИ)"
Автор книги: Villano
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Не что, а кого – очередную жертву маньяка, благодаря которой я сумел его поймать.
– Это ты про трусливого волка, который следит за нами из убежища? – повернулся в мою сторону Владыка.
– Ничего я не трусливый! – буркнул я, неохотно выходя на поляну. – Мешать просто не хотел.
Луна в очередной раз выглянула из-за облаков, и я сумел, наконец, разглядеть лицо Бьерна: широкоскулое… светлобородое… скандинавское… Так это же… Мишаня! Я, где стоял, там и сел, а он, увидев меня, чуть карабин из руки не выпустил. Узнал! Черт побери! Он меня узнал!!! Значит, той ночью со мной действительно был он!
– Не думаю, что стоит воспринимать сказанное волчонком всерьез, Владыка, – нарушил затянувшуюся паузу Арун. – Майкл подверг его гипнозу, как и остальных своих жертв. Юношеская психика и так неустойчива, а тут такой стресс!
– Это ты подверг меня гипнозу, гад ползучий, но я, в отличие от Майкла, ему не поддался, – возмутился поклепу я, встряхнулся, поднимаясь на лапы, сделал морду кирпичом (Мне пофигу. По. Фи. Гу. Потрахались и разбежались. Что я, девчонка что ли, чтоб с первого взгляда и на всю жизнь влюбляться?) и подошел к честной компании ближе.
– Юджин, жертвенная ты моя чаша невинности и совершенства, о чем ты говоришь? Разве можно подвергать гипнозу подарок Богов? Только сумасшедшие оборотни, вроде того, который жестоко надо мной издевался, могут нарушать заветы предков.
– Я не подарок Богов, а приманка! – начал злиться я. Ну что за непрошибаемый засранец, а?
– Приманка? – растерялся Арун.
Владыка заметно помрачнел и так на Майкла уставился, что тот съежился. Чего это они? Впрочем, не суть. С маньяком разберемся, тогда и поговорим.
– Я знал, что ты маньяк, с самого начала и помогал тебя поймать. Боги никакого отношения к нашей встрече не имеют!
– Зато некоторые безответственные оборотни имеют, – сказал Владыка и перевел взгляд с Майкла на меня: – Скажи, волчонок, идея ловить маньяка на живца чья?
Майкл сделал страшные глаза, умоляя молчать, я открыл рот, чтобы соврать, но в дело вмешался Арун и нас спас: закрутился на месте, бросился на меня (Майкл схватил его за волосы и с места сдвинуться не дал) и зашипел с такой ненавистью, что я присел на все четыре лапы:
– Как ты мог?! Я верил тебе! Даровал честь стать моим спасением, а ты! Ты предал меня!!!
– Вот такой я засранец, – злорадно сказал я и добавил, чтобы вывести его из себя окончательно: – К слову, Майкл – мой любовник, так что я еще и не невинный.
Что тут началось – словами не описать. Арун орал, визжал, грозил немыслимыми карами и повторением всего того, что делал со своими жертвами, на мне любимом. В общем, как я и хотел, топил себя сам. Владыка долго слушать вопли окончательно свихнувшегося оборотня не стал: сдернул с него ошейник, позволяя обернуться коброй, уставился ему в глаза, заставляя молчать, и сказал замогильным голосом:
– С тобой говорят твои великие предки, Арун Бриджеш. Своим безумием, необоснованной кровожадностью и ложью ты запятнал честь нашего рода. Что ты можешь сказать в оправдание?
– Великие предки? – зашипел Арун, покачиваясь в паре сантиметров от невозмутимого лица Бьерна.
Мы с Майклом переглянулись и встали от гигантской кобры по бокам. Так, на всякий случай. Владыка, конечно, знает, что делает, но мало ли. Всяко бывает.
– Вы, малодушшные трусссы, отказссалиссь помоччь Великому Богу Мораку, опассаяссь гнева Владыки, и поплатилисссь за это жизнями! Древний род Бриджешш проклят, и это вашша вина!
Что-то едва уловимое, словно туманное облако, пронеслось над поляной, коснулось змеиной головы Аруна и едва слышно произнесло:
– Его не спасти, Владыка. Мы благодарны тебе за то, что ты разрешил нам самим сделать выбор и попрощаться. Упокой его тело и душу раз и навсегда.
– Без права перерождения? – нормальным голосом спросил Бьерн, не отводя глаз от раздувающего капюшон чешуйчатого гада.
– Да. Зло поглотило его душу полностью. Нам жаль, – ответило облако и растворилось без следа за миг до того, как Бьерн выстрелил принцу в основание нижней челюсти, разнося треугольную голову змеи в клочья.
Пятиметровая туша рухнула на землю, Майкл с Бьерном обернулись медведями и в считанные минуты располосовали ее на куски.
– Волчонок, в седельной сумке Харлея лежит бутылка с жидкостью для розжига костров. Принеси ее, – скомандовал Бьерн, едва они закончили развлекаться.
Я поспешил выполнить приказ: нашел искомое и принес его оборотням, не задумываясь о том, что шарюсь в седельных сумках и шарахаюсь по поляне при свете луны на глазах у любовников голым. Зато задумались они. Я понял, что поступил опрометчиво, обернувшись человеком (а как бы я в седельных сумках волком шарился?!), когда Бьерн залепил сильнейшую затрещину Майклу и рявкнул чуть ли не на весь лес:
– Возьми себя в руки, Михаэль!
Парень кубарем скатился в озерцо, я обернулся волком, сел на задницу и обвил лапы хвостом на манер хорошо воспитанного пса, а Владыка навис надо мной искрящимся бешенством гризли и чуть не откусил мне ухо:
– Не вздумай больше разгуливать голышом перед оборотнями, идиот!
– Сам ты идиот, – едва слышно буркнул я, прижимая уши к голове, а пузо к земле. – Не нравится – не смотри. Нравится – смотри и не выделывайся.
– Ты! Смеешь! Хамить! Владыке?! – придавил меня лапой к земле Бьерн.
В позвоночнике что-то нездорово хрустнуло, и я понял, что шутки кончились. Черт. Кажется, с провокациями я слегка переборщил. Пора спасать мою бедную тушку.
– Вы, кажется, жечь что-то собирались? Может, делом займетесь? – сказал я, переключая внимание оборотней на главного виновника ночного сборища. – Я, между прочим, только на бдение в баре и пару шагов с маньяком в обнимку на стоянку договаривался, а не на черт знает что. Не знаю, как вас, а меня дома ждут.
– И то верно, – неожиданно быстро успокоился Бьерн. – Ты в этой истории – свидетель, которому досталось больше положенного.
– Я лучше буду участником, – на полном серьезе предложил я. – Свидетели, знаете ли, долго не живут.
– Я лично позабочусь о том, чтобы ты прожил как можно дольше.
Если бы не мой волчий, помноженный на собачий, слух, я бы этого ни за что не услышал. Но я услышал и обрадовался, как ненормальный. Поначалу. А потом подумал о том, что официально я пес, а не волк, и резко загрустил. Черт, ну почему все так сложно, а? Жил себе, не тужил, и тут – бах! – понеслось. Как из этого выпутываться прикажете?
– Бьерн, погребальный костер делаем по всем правилам? – подал голос Майкл.
– Да, – ответил гризли, поворачивая голову к снующему возле сложенных в кучу останков парню. Голому, между прочим.
Скосил глаза на меня, неправильно истолковал мой задумчивый взгляд и мгновенно озверел. Черт! Ну что за ревнивая сволочь, а? Сам сказал «потрахались и разбежались», и сам свои же правила нарушает!
– Ты о нем думал той ночью? – прорычал Бьерн прямо у меня в голове.
Я решил не лезть в бутылку. Он мне нужен был ласковым, добрым и любвеобильным. Хватит с меня жестоких игрищ на сегодня. Хочу любви и нежности. И вовсе не от Майкла.
– Нет. Той ночью я вообще не думал, и это твоя вина… Мишаня.
Кажется, он услышал больше, чем мне того хотелось, потому что мигом обрел внутреннее умиротворение, оскалил морду в едва заметной улыбке (то еще зрелище, надо сказать) и добавил ехидно, отправляя меня в полет тяжелой лапой:
– Иди, одевайся. Будет тебе нежность. Ты это заслужил.
Я пошел. И он пошел. Майкл, увидев, что мы одеваемся, немедленно последовал нашему примеру, на время забросив сооружение масштабного шалаша из засохших веток. Бьерн, одевшись, обвел поле боя взглядом полководца и навешал на Майкла столько, что на неделю упорного труда хватит (начиная с церемониального сожжения принца и заканчивая тотальной зачисткой территории).
– Пока все не сделаешь, на глаза мне не показывайся. Помощников присылать не буду. Считай это наказанием за то, что привлек к операции гражданского и подверг его жизнь опасности.
– Да, Владыка, – склонил голову Майкл.
– А тебя я отвезу домой, – повернулся ко мне Владыка. – Поговорю с твоими родителями на предмет твоего безответственного поведения.
– Мне что, десять лет? – возмутился я, лихорадочно прокручивая в уме варианты спасения.
Я должен поговорить с предками первым! Они же не знают, что Владыка мою волчью ипостась видел, а светить перед ним псом не хотелось совершенно. Если он Майкла за отлично выполненное задание штрафными работами в качестве благодарности наградил, то что он с двуликим мной сделает, даже думать боязно. А впрочем… Может, оно и к лучшему? После сегодняшних приключений и отвратных перспектив, борьба за место вожака клана Северных волков меня нисколько не пугала.
– Если твое тело выглядит на двадцать, это не значит, что мозги этим двадцати соответствуют. Поехали, утро скоро, а у меня дел по горло.
– Одну минутку, – попросил я и, не дожидаясь разрешения, рванул к Майклу.
– Тяни время и ни в коем случае не позволяй ему везти тебя домой. Твоих предков нужно к этому визиту подготовить, – понятливо подхватил меня в объятия он. – Я до них сумею добраться не раньше обеда.
– Сделаю все, что в моих силах, – погладил его по широкой спине я. Поелозил по шее носом типа в телячьих нежностях. – Скажи им, что я в порядке и готов предстать перед оборотнями волком.
– Будешь сражаться за место вождя?
– Да. Ты мне в этом нелегком деле, если что, поможешь.
– Конечно, помогу, – заулыбался Майкл и крепко поцеловал меня в губы.
– Волчонок, если ты прямо сейчас ко мне не подойдешь, я сверну Михаэлю шею, – раздался в моей голове полный могильного спокойствия голос Владыки.
Я отвесил Майклу символический подзатыльник за несанкционированный поцелуй и бегом добрался до сидящего на байке Бьерна. Сел позади него, целомудренно сложил руки на его плечи, дождался, когда поляна останется далеко позади, и перестал притворяться приличным мальчиком. Намотал его длинные волосы на кулак одной руки, обнял за талию другой, прилип к его заднице пахом и принялся за шею и ухо губами, не позволяя мотать головой, ерзать и всячески от меня избавляться. Бьерн ворчал, рычал и ругался, но упорно ехал вперед. Его терпение кончилось, когда я запустил руку в его кожаные штаны. Он остановил Харлей на обочине дороги, перетащил меня вперед, усаживая на себя верхом, и засосал так, что мой пес немедленно рухнул в счастливый обморок, а мой волк решительно оседлал голубого пони.
– Маленький сластолюбивый поганец, что же ты со мной делаешь!
– Я не маленький, – откинулся на бак и руль байка спиной я и продемонстрировал Бьерну свой не в меру позитивный стояк. Мне до оргазма малюююсенькой капли не хватало! – И делать ничего даже не начинал.
– Думать боюсь, что со мной будет, когда начнешь, – провел по моему члену пальцами Бьерн.
Я заурчал, прикрыл глаза и приподнял бедра.
– Ну же! Приласкай меня!
Умелые пальцы обхватили ствол, передернули пару раз и замерли. Кайфолом, блин! Пришлось глаза открывать и разговор вслух продолжать.
– Ты не думай. Хочешь меня? Так бери!
– Что, прямо здесь?
– Конечно, нет! Поехали в отель, Мишаня. Хочу принять душ, завалиться на чистую кроватку и заняться с тобой любовью без риска свернуть себе шею.
– Заняться со мной сексом, ты хотел сказать, – поправил меня Бьерн, оглаживая мой член все неприличнее.
Я взялся надраивать его таран в отместку, но не выдержал и пары минут: обхватил Мишаню за шею, зажмурился, поцеловал в губы и кончил.
– Полегчало?
– Не особо, – открыл глаза я. Обвел пальцем сочащуюся смазкой головку его по-прежнему стального дрына и пошло слизал соленую каплю с кончика пальца, заставляя Бьерна рычать. – Я возьму твой член в рот, как только за нами закроется дверь гостиничного номера. Клянусь!
– Волчонок, какой же ты все-таки извращенец! – полурыком-полустоном куснул меня в губы Бьерн, перекинул назад и в мгновение ока доставил в очень приличный на вид отель, где я высосал из него жизнь, приперев к двери номера сразу по прибытии.
…
Поясницу тянуло. Хорошо так тянуло. Болезненно. Хорошо хоть очко, полное пылающих счастьем искр, и не думало о себе напоминать, хотя в него, наверное, руку без проблем засунуть можно было. Я пошевелился, охнул от ломоты во всем теле и скрючился, потирая поясницу рукой. Потрахался так потрахался, ничего не скажешь.
– Болит? – виноватый голос Бьерна, как и его ласковая рука, принесли мне немыслимое облегчение.
– Болит, – выдохнул я и смог, наконец, вытянуться на постели на животе. Как мало нужно оборотню для счастья!
– Прости, я слегка потерял над собой контроль, – рассыпались по моим плечам и спине лечебные поцелуи. Щекочущая борода и влажный язык спустились по позвоночнику до копчика, заставляя неосознанно раздвигать ноги.
– Слегка? – усомнился я и коснулся растраханного ануса пальцами. Интересно, насколько там все… Три пальца вошли глубоко в меня со свистом. – Охренеть…
– Черт бы тебя побрал, ненасытная ты моя вкусняшка, – обреченно простонал Бьерн, в мгновение ока меняя мои пальцы на свой таран. Вставил до половины, вдавил в постель. – Ты не успокоишься, пока я не накачаю тебя месячным запасом спермы под завязку?
– Годовым, – выдохнул я, ерзая, чтобы пропихнуть под пах подушку.
– Ты чего? – приподнялся надо мной он. – Больно?
Я подумал и решил ответить честно. Что мне терять?
– Трахнуть тебя хочу до изнеможения. Ищу, чем твою шикарную задницу заменить.
– Ты что несешь, безголовый юнец! – поперхнулся Бьерн.
Откашлялся, вцепился в мое плечо рукой и принялся втрахивать меня в постель с такой силой, что кровать затрещала.
– Был бы безголовым юнцом, попытался бы присунуть по-тихому.
– Я бы тебя убил.
– Знаю. Поэтому трахаю не тебя, а подушку в надежде, что не сегодня, так завтра, ты поймешь, что твоя задница для меня то же самое, что моя для тебя, и пойдешь мне навстречу.
– Зря надеешься, – увеличил темп Бьерн, покусывая мои плечи на грани между болью и удовольствием. – Владыка свою задницу никогда и никому не подставит.
– Даже если захочет этого больше всего на свете? – не сдавался я, придерживая уплывающего в закат волка с пони и феечками за хвост. Казалось, Бьерн чего-то не договаривает. Я не хотел это пропустить.
– Да, – выдохнул мне в затылок он, засаживая максимально глубоко, обхватывая рукой под горло и явно теряя над собой контроль. – Я не буду нарушать из-за тебя правила, волчонок.
– На каждое правило есть исключение, – простонал я, выпуская волчий хвост из ослабевших в подкатывающем оргазме рук, и утонул в накатившей волне Мишаниного удовольствия с головой.
– Знаю.
…
Мне снова было тепло и уютно. Ничего не болело, нигде не тянуло, искры Владыки в моем теле вели себя благопристойно, а желание трахаться без перерыва на обед и ужин утихло настолько, что я даже смог нормально подумать. И вовсе не о том, где и в какой позе заняться с Бьерном сексом. Кстати о нем. Где он? Опять сбежал, не попрощавшись?
Я открыл глаза и сел на постели. Солнце за панорамным окном уходило за горизонт – вечер.
– Это что, получается, мы больше двенадцати часов подряд трахались?!
– Да. Такого со мной давно не случалось, – ответил Бьерн, заходя в спальню с подносом, полным вкусностей. Увидел мое офигевшее лицо и расхохотался так, что едва не уронил еду на пол. – Ты такой милашка, вкусняшка. Так и тянет завалить тебя обратно в постель и оттрахать заново.
– Я не против, – пожал плечами я, поднимаясь на ноги. Есть хотелось страшно. Даже не есть. Жрать! – Дай только подкрепиться.
– Бери, – поставил поднос на столик у окна Бьерн.
Сел в широкое плетеное кресло, проследил за мной глазами и не дал сесть в соседнее, в последний момент затаскивая к себе на колени. Черт! Надо было хоть трусы натянуть, что ли. Я обнял его за шею, пряча неуместное смущение за бравадой и некоторой развязностью. Сидеть голым на коленях одетого мужика было… странно.
– Эй, тебе не кажется, что смущаться поздновато? – почувствовал мое состояние Бьерн и приласкал мое бедро рукой.
– Давай местами поменяемся? – огрызнулся я, протягивая руку к куриной ножке. – Я одет, а ты голый на моих коленях. Каково тебе будет?
– У нас осталось очень мало времени, волчонок. Сиди, где сидишь, – неожиданно серьезно сказал Бьерн.
Я вгрызся в куриную ногу, вымещая на ней накативший порыв бить, крушить, рвать волосы и стучаться головой о стены в истерике. Не хочу его отпускать. Не. Хо. Чу! Нам же хорошо вместе, ну! Он обнял меня крепче и успокаивающе погладил по спине.
– Потрахались и разбежались, уговор помнишь?
– Угу.
– Ничего не изменилось.
– Угу.
– Надеюсь, ты понимаешь, что я убью тебя, если ты посмеешь рассказать о нас хоть кому-нибудь.
– Ты всех своих любовников запугиваешь? – бросил огрызок куриной косточки на поднос я и принялся за отбивную, заливая пальцы жиром. Пофигу! Мне было не до того. Иногда лучше молчать, чем говорить, так что рот я себе набил знатно.
– Обычно я заставляю их обо всем забыть, – ответил Бьерн, тщательно протирая мои руки салфеткой. – Но в случае с тобой не уверен.
– Обычно? – вырвал руки я и заткнул себе рот яблоком.
Так я еще и один из многих! Просто супер! Вот и верь после этого Майкловым россказням. Владыка спит только с женщинами. Ага.
– Я редко сплю с мужчинами, если ты об этом, – коснулся губами моей шеи возле уха Бьерн. Подлец! Так нечестно!!! – И я стираю им память без всякого сожаления, ведь они обычные люди. Другое дело ты, волчонок. Ты первый оборотень, с которым я переспал.
– Я должен гордиться тем, что открыл путь в твою постель оборотням? – возмутился я. – Невелика честь, тебе не кажется?
– Я хотел сделать тебе комплимент.
– Почему ты не хочешь встречаться с парнями в открытую? Объясни – и тогда тебе не придется стирать мне память, а я не буду делать глупости. Обещаю.
Бьерн отстранился и посмотрел мне в глаза с уважением. Коснулся губами одного глаза. Потом второго. Скотина! Зачем он это делает, а? Зачем?!
– Когда ты волнуешься, переживаешь или занимаешься любовью, у тебя глаза становятся разного цвета. Один карий, второй зеленый. Это… завораживает.
– Не меняй тему!
– Хорошо. Я Владыка, счастливо женаты…
– Бьерн, ты меня за идиота держишь? Все знают, что жена для тебя – мать твоих детей, не более того. Сколько ты их уже сменил? Это не аргумент.
– Ладно. Тогда так: я пример для подражания. Если я позволю себе секс с парнями, то что остановит остальных?
– А их надо останавливать?
– Традиции надо чтить.
– В задницу засунь себе свои традиции! – с полтычка завелся я. – Сколько оборотней умерло во цвете лет, сражаясь за сомнительное удовольствие возглавить клан? Не счесть!
– К твоему сведению, я подобные поединки запретил, – нахмурился Бьерн.
– Да ладно. Ты? Запретил?
– Да. Я! Многим это не по душе, но я, как и ты, считаю глупостью умирать ни за что, ни про что!
– Нарушил традицию, значит, – расплылся в ухмылке я, загоняя его в ловушку. – Ай-ай-ай, какой плохой Владыка.
– Это не было нарушением, это было… смягчением существующих правил.
– Что тебе мешает смягчить их еще раз?
Владыка открыл рот… Закрыл… Посмотрел мне в лицо… зло, и я понял, что сейчас он скажет правду.
– Правила меняют только ради тех, без кого жить невозможно. Я гризли и не способен любить по определению. Ради чего мне идти наперекор всему и вся? Ради забористого секса? Мне и сейчас неплохо живется.
– Врешь, – намотал шелковые волосы на кулак я. Потянул к спинке кресла, поднимая лицо Бьерна к своему. Смял губы жестоким поцелуем. – Я знаю, что тебе без любви… не живется вообще.
– Да что ты в этом понимаешь, ребенок, – и не подумал сопротивляться он. Посмотрел на меня тоскливо, провел руками по спине… прощаясь. Нет-нет-нет! Только не это!
– Я не ребенок! Мне двадцать три!
– А мне три тысячи. По сравнению со мной вы все дети.
– Я. Не. Все! – насмерть накрутил волосы на кулак я, понимая, что больше шанса убедить его не отпускать меня, он мне не даст.
– Ты – не все, и в будущем наверняка задашь жару окружающим, – согласился Бьерн. – Но сейчас ты никто – один из толпы желающих разделить со мной постель. Хочешь, чтобы я полюбил тебя? Стань Кем-то! Дай мне хоть одну причину обратить на тебя внимание, кроме секса.
– Любят не за что-то, а просто так, – ослабил хватку на его волосах я, понимая, что проиграл. – Если тебе нужны причины, чтобы быть с кем-то рядом, – это не любовь.
– Никогда этого не понимал, – сказал Бьерн и коснулся виноватым поцелуем моего плеча.
Я пропустил шелковую реку сквозь пальцы, завораживая своего жутко воющего волка. Дурак. Его же предупреждали! А он все равно влюбился. Мало того, всерьез и надолго. Так, как умеют любить лишь волки. И что мне теперь делать? Страдать всю оставшуюся жизнь? Оно мне надо? Я же не мазохист! Значит, нужно принять меры до того, как станет слишком поздно.
– «Это» не понимают, Бьерн. «Это» чувствуют, – сказал я и похлопал его по плечу. – Знаешь что, мой дорогой Владыка, в свете последних событий я принял важное решение и хочу, чтобы ты помог мне его выполнить.
– Да?
– Заставь меня забыть о тебе. Точнее о наших встречах наедине: в лесу той ночью я никого не встретил, а с поляны ты привез меня в этот отель и оставил одного.
– Уверен? – спросил Бьерн, и я с тайным удовлетворением понял, что идея ему не нравится.
Ха! Я, может, и никто, но не слабак и не сопливая девчонка. У меня есть Майкл, воинственная бабуля, заботливый дед и два воюющих между собой клана оборотней в придачу. Не хочу тратить время на страдания по великому и могучему гризли, который знать не знает, что такое любовь и искренняя привязанность. Лучше Майкла перевоспитаю. Он хоть и медведь, но в чувствах сечет побольше моего.
– Да, Владыка. Уверен. И не вздумай пользоваться мною без моего ведома.
– А… это как? – оживился понурившийся было Бьерн.
– А так: тебе приспичило, ты меня нашел, заставил все вспомнить, отымел и заставил все забыть. Раз этак десять. Так вот, имей в виду, этот номер не пройдет!
– Я буду иметь это в виду, – едва заметно улыбнулся Владыка…
И я переобулся на лету. Он не хочет меня отпускать и придет снова, а значит, не все потеряно! Значит, я все сделал правильно (наверное, его в жизни никто нахуй не посылал), и забывать мне об этом нельзя ни под каким соусом. А значит, надо поймать розовую феечку, вложить в ее пустую голову все мои воспоминания и привязать ее к хвосту волка. Пусть мои тайные тайны побудут в тайнике до поры до времени.
– Прощай, Мишаня, – сказал я и посмотрел Владыке в глаза. – Сегодня ты бездарно просрал свой единственный шанс стать счастливым.
– Я бы не был столь категоричен, волчонок, – в открытую заулыбался сластолюбивый пиздюк и…
…
– Куда едем, сэр?
Я рассеянно огляделся по сторонам и постарался сосредоточиться. Это было непросто. Волк игрался с феечкой, привязанной к хвосту. Пес смотрел на них и офигевал. А я… Где я? Отель. Что я тут делал? Спал. Как я сюда попал? Привезли. Кто? Владыка. Бах! Феечка плюхнулась волку на нос, и я все вспомнил. Ха! Я уделал самого Владыку!!!
– Сэр? Так мы едем?
– В Бозен, милейший, – скомандовал я и сел в такси в прекрасном расположении духа.
…
– Юджин! Какого, мать твою за ногу, ты исполнил?! Открывай дверь, паршивец!
Бам. Бам. Бам. Я прижался к двери своей спальни спиной и решил стоять до последнего. Бабуля в ярости – это локальный армагеддец. Майкл, подпирающий вторую створку двери, был со мной полностью согласен. Фингал под глазом, прокушенное ухо и сломанная рука… Если бы не мой дед, ему бы пришлось еще хуже.
– Маргарет, перестань ломать мебель. Это мой дом, а не твой, – послышалось из-за двери, и мы оба разом выдохнули.
– Патрик, я тебе сейчас что-нибудь сломаю! Ты понимаешь, что явившись Владыке волком, Юджин подписал себе смертный приговор?!
– Ничего он не подписывал. Вспомни, твои драгоценные волки умудрились перебить самых сильных, и теперь вожаком себя гордо именует тот, кто в лучшие времена даже пятки твоему мужу лизать боялся.
– Зато горло Юджину перегрызть не побоится.
– Ты недооцениваешь нашего внука – с физической подготовкой у него всегда все было отлично. Кроме того, у Юджина есть Майкл, который научит его сражаться в человеческом обличии, и ты, которая собаку съела на волчьих боях без правил. Теперь, когда у нашего мальчика не осталось выбора, он отнесется к занятиям со всей серьезностью и отстоит свое право на жизнь и власть. Я в него верю.
– Патрик, ты такой зануда-гипнотизер, хуже змея, ей богу. Я так хотела надавать Юджину тумаков, а ты взял и все испортил.
– Хочешь, надавай тумаков мне. Маленьких таких, знаешь, тумачочков. Символических.
– Да ну тебя, развалишься еще, а мне потом твои псы глотку перегрызут.
– Тоже верно. Пойдем тогда чаю попьем, что ли. С печеньками. Обсудим идею одну интересную.
– Не хочу печенек, хочу торт. Со сливками и коньяком. У меня нервы ни к черту.
– Тогда я приглашаю тебя в кафе. Недалеко совсем. Торты там – объедение. Ты какие любишь?
Голоса затихли, мы с Майклом переглянулись и, не сговариваясь, понеслись в постель. Рухнули на нее, обнялись и притихли.
– С тобой все в порядке, лапа? – спросил он некоторое время спустя. – Владыка ни о чем не догадался?
– Ты про моего пса? Нет. Да и не до меня ему было – довез до ближайшего отеля и свалил, – честно озвучил версию Бьерна я.
– Знаешь, там, на поляне, он так на тебя смотрел, что мне хотелось глотку ему перегрызть. Если бы я не знал, что Владыка с мужиками не спит, то вряд ли бы удержался.
– Не надо никому ничего грызть, – улыбнулся я, распуская руки. – Лучше поцелуй меня, ревнивый медвежонок.
– С удовольствием, – совсем не по-медвежьи заурчал Майкл и попытался воспользоваться своими травмами в корыстных целях: – Лапа, а давай ты сегодня будешь снизу, а? Мне из-за тебя вон как досталось. Прояви сострадание.
Я не обратил на его мурлыканье внимания и залюбил так, что он о моей заднице думать забыл. Мы уснули ближе к полуночи, а утром к нам пожаловали гости. Прямо через окно. Восемь матерых волчар, мечтающих перегрызть мне глотку. Если бы не Майкл, я бы до прихода предков не дожил и самого большого волка выстрелом в голову не упокоил, а так… С разъяренной волчицей, осатаневшим доберманом, мрачно-спокойным медведем и злым, как тысяча чертей мной, им справиться не удалось.
Мы всей толпой как раз загоняли последнего, когда в парадную дверь позвонили. Оборотень ринулся к ней, надеясь на спасение, но, открыв ее, умер на месте, потому что Владыка, стоящий за ней, был злее нас всех, вместе взятых.
– Какого. Черта. Здесь. Происходит?! – рявкнул он, закидывая тело оборотня в холл одной левой. Шагнул внутрь и хрястнул дверью с такой силой, что позолота с косяков посыпалась.
Майкл запинал меня под лестницу, сам зашкерился в кладовку, а мои предки уселись перед Бьерном рядком и сделали ангельские морды. Это не проканало. Он прошелся вдоль строя, матерясь на трех языках сразу, и остановился напротив добермана.
– Я запретил устраивать свары между кланами! Я запретил бои до смерти за титул вожака стаи! И что я получил сегодня? Восемь волчьих трупов в доме главного пса Америки!
Вопреки моим ожиданиям, дед паузой в вопле Владыки не воспользовался. Как и бабуля. Бьерн навис над ними, заставляя косить ушами и виновато склонять головы, и я не вытерпел: выбрался из-под лестницы, дошел до предков и шлепнулся на задницу рядом с бабулей.
– При чем здесь бои за титул и свары между кланами? Восемь отморозков вломились в мою спальню через окно и, если бы не мой друг, растерзали бы меня в клочья. Хватит орать на моих предков. Они здесь не при чем.
– Волчонок… Ты… Ты тот самый наследник двух кланов, родившийся человеком?! Но…
Если бы я был в человеческом обличии, то от смеха бы не удержался. Бьерн смотрел на меня и не верил своим глазам. Ха! Я никто, да? Звать меня никак, да? Хуя тебе лысого, Владыка!
– Бьерн, Юджин правду говорит, – вылез из кладовки Майкл. Дошел до меня, сел рядом и положил лапу на мою холку, мол, мое. Угу. Я даже ухом не повел. – Я был с ним, когда они напали.
– В пять утра. В его спальне, – уточнил Бьерн, принюхиваясь.
Моему злорадству не было предела. Заставил меня все забыть? Ни о какой верности и речи быть не может! Огреби, гуки, напалмом! И лапу заодно пососи! Вместо моих губ и моего члена.
– Я не врал Аруну, Владыка. Майкл действительно мой любовник. Надеюсь, секс с мужчинами вы запретить не успели?
– Не успел, – зло прищурился Бьерн. Спохватился и вернулся к тому, с чего начал: – Восемь оборотней клана Северных волков без объяснения причин врываются в дом своего главного врага и пытаются убить его внука. Мало того, один из этих восьми – нынешний вожак клана. Теперь все они мертвы. Патрик, Маргарет, пояснить не желаете?
– Видите ли, Владыка, – издалека начал дед, и я понял, что за нападением стояли мои хитромудрые предки. – Юджин обрел истинную ипостась лишь в это полнолуние.
– В это полнолуние?!
– Да. Он юн и неопытен, ведь мы держали от него в тайне все, что касалось оборотней. Наверное, этим и решили воспользоваться волки из клана Маргарет, чтобы убить наследника вождя до того, как он научится сражаться.
– Маргарет? – повернулся к бабуле Бьерн.
– Мне нечего добавить, Владыка, – склонила голову волчица, скрывая довольный оскал на хитрой морде. – Без вожака оборотни моего клана совсем отбились от рук.
– А твой внук Юджин и есть те самые руки, которые наведут порядок?
– Он убил нынешнего вожака, защищая свою жизнь, при свидетелях и не нарушил ни одного правила, – сказал дед.
– И с этого момента юный и неопытный Юджин с полным правом может считать себя вожаком клана Северных волков, – закончил его мысль Бьерн. Обвел нас взглядом и натурально махнул рукой. – Хрен с вами, интриганы, пусть будет, как будет. Может, он вас угомонит.
– Значит ли это, что вы согласны с тем, что Юджин теперь вожак клана Северных волков? – подняла голову бабуля.
– Значит, – кивнул он и повернулся ко мне. – Ты готов взять на себя такую ответственность?
– Не совсем, но у меня нет выбора, так что я приложу все усилия, чтобы раз и навсегда этот бред с кровавыми битвами и внезапными нападениями прекратить, – сказал я.
– Достойный ответ.
– Владыка, раз уж вы почтили нас своим присутствием, то, может, задержитесь на пару дней? Я бы хотел собрать на закрытый прием самых хм буйных членов как моего клана, так и клана Маргарет, – заюлил дед. – Ваше присутствие помогло бы…
– Хорошо, я останусь, – перебил его Бьерн.
– Юджин, будь добр, покажи гостю его покои, – подмигнул мне дед.
Ага. Пользуйся случаем показать себя во всей красе. Ну да. Ну да. Хороший совет, только запоздалый. Я себя Владыке с каких только сторон не показывал!
– Следуйте за мной, – вежливо махнул хвостом я и потопал вверх по лестнице на второй этаж. Я буду не я, если не запихну его в покои рядом с моими!
