Текст книги "Life in me (СИ)"

Автор книги: Viktoria Form

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 44 страниц)

– Конечно! – сказал Картер и улыбнулся, а Николь стояла в полнейшем шоке.

– Любовь моя, я уже давно хочу связать нас узами брака на всю нашу жизнь. Надеюсь, ты возьмёшь моё сердце в виде вот этого предмета, – он протянул ей кольцо и добавил: – Ты станешь моей, Николетта? – спросил он и улыбнулся, а Ник начала реветь и смеяться.

– Да-а-а! – прокричала она и упала на колени рядом с Джоном.

– Какие они милые, – сказала я Дэвину и решила оставить их. Взяв за руку Дэвина и Кайла, я повела их собираться на улицу, а София пошла за нами.

– Ну вот, теперь только я одна свободная! – сказала я, и Дэв посмотрел на меня.

– Как это ты свободная, а я? Разве ты не со мной? – спросил он, явно обижаясь.

– Ну, знаешь, эти двое помолвлены, те ревущие двое тоже только что это сделали. Ну и как-то я на их фоне просто птица в свободном полёте, – сказала я, и он осуждающе посмотрел на меня, когда мы прошли к лифтам.

– А я возьму тебя вот так и никуда не отпущу! – он сцепил меня в замок, и я полностью прижалась к нему. Не ожидая от него такого тёплого обращения, я удивилась.

– Что это с тобой такое? Ты меня никогда не обнимал таким образом, – сказала я, уставившись на парня.

– Привыкай, я теперь тебя всегда так обнимать буду! – сказал он, и я почувствовала, как он крепче прижимает меня к себе.

– Я сейчас задохнусь! – сказала я, и Дэвин, немного улыбнувшись, ослабил хватку.

Мы прям так в таком положении зашли в большой лифт, и он медленно поехал вниз.

– Ребят, ну хватит, а! – не выдержала София. – Лучше расскажи, куда мы идём! – обратилась ко мне сестра. Дэвин целовал мою шею и щёки, отчего я улыбалась.

– Я не могу спокойно думать, когда он так меня обнимает, – сказала я и посмотрела на моего Бога. Мы отстранились друг от друга только тогда, когда лифт приехал на первый этаж и с грохотом открыл дверь.

– Ладно, всё приехали! Отпускай! – сказала я, и он разорвал цепь, но потом всё равно взял меня за руку. – Ты меня согрел! – сказала я и улыбнулась.

– Ну, так куда мы идём? – спросила София, когда мы вышли из лифта.

– Помнишь площадку, где ты в детстве скинула меня с качелей, и я разбила коленку? – спросила я, и у Кайла глаза полезли на лоб.

– Помню! Что ты так смотришь на меня? Это было давно, – оправдалась сестра.

– Надеюсь, ты так с нашей девочкой не будешь делать? – спросил всё ещё шокированный Каил. Мы с Девином засмеялись, и все вышли на улицу.

Эх, холодный воздух ударил мне в лицо, как только открылась дверь. Дэвин держал нам дверь, и я спустилась с лесенки.

Я никогда раньше не думала, что когда–то уеду из этого дома. Вон окно балкона, спаренного с комнатой бабушки, в которой я раньше постоянно сидела и не давала бабушке спокойно сидеть и вышивать. В той комнате я с ней постоянно делилась разными секретами и тайнами. Я до сих пор не могу поверить, что она вот так просто сдалась и ушла из моей жизни. Никогда не смогу поверить. Она была такой сильной, такой любящей!

Когда я была совсем маленькой и ещё ходила в детский садик, он здесь, кстати, не далеко от нашего дома, меня постоянно забирала и отводила мама, но я никогда не забуду тот случай, который мне рассказала мама на похоронах:

«Помню, как ты когда была совсем маленькой, и тебя из детского садика пришла забирать бабушка, ты сказала воспитательнице, что ты не пойдёшь с ней никуда. Даже потом заплакала, пока бабушка не позвонила мне и не дала поговорить с тобой». Я очень любила маму в детстве. Да и сейчас люблю, как же без этого. Но потом всё поменялось, и как-то я выросла что ли и немного отдалилась от сестры и от мамы. Но ещё через некоторое время меня заставили жить с сестрой в одной комнате, как-то София стала моей подругой, потому что иначе было бы просто невозможно жить с ней, поубивали бы друг дружку точно! Но всё обошлось.

Мы прошли в сторону двора и зашли с пятого подъезда во двор, там единственная приличная дорожка на клумбу и в гаражи.

– София, помнишь, наша мама тут постоянно сидела на этих лавочках со своими подругами по нашему детскому садику, и обсуждали новости мира, – я улыбнулась, вспоминая картину прошлого.

Мама, тётя Оля, тётя Мэри – мама Кесси, подруги моей школьной, мы с ней с первого класса и до окончания школы вместе, потом ещё месяца два пообщались, пока я не увлеклась Дэвином и способами его привораживания ко мне. Там было ещё много кого, я точно не припомню.

– Помню, конечно, она настолько сильно увлекалась этими беседами, что просто не замечала нас, а мы с тобой тем временем играли на площадке в чудовище и заложников. Ты, кстати, была чудовищем, помнишь? – она улыбнулась и подняла бровь.

– Конечно! Как я могу забыть, особенно тогда, когда мы с Женей играли в эту игру, он постоянно на меня смотрел как-то странно и, по-моему, не всегда пытался убежать от меня, – и тут в ход вступил Дэвин. Я заметила на его лице странное выражение лица. Что–то между любопытством и ревностью.

– Что это за Женя? – спросил он, вставая с лавочки. Я решила поиграть немного с огнём.

– Ну, он мой одноклассник, я с ним 9 лет проучилась, он красивый, в своей мере. Он крутой и с отличным чувством юмора. Ну и он проявлял ко мне интерес, – Боже, его лицо надо было сейчас видеть. Дэвин вскипел и стал красным, как рак. Я улыбнулась.

– Что ты улыбаешься! Какой-то придурок приставал к моей девушке, а я только сейчас об этом узнаю! – сказал он, и я встала и, обвив его шею руками, его руки оказались на моей пятой точке.

– Серьёзно? – спросил он после долгого поцелуя. Я сама всунула свой язык в него и показала, насколько сильно люблю его.

– Серьёзнее не бывает, – сказала я после того как облизнула губы. Он нервно сглотнул, и я решила его отвлечь пока не поздно.

– Пошли, покажу качели, с которых я навернулась в детстве, если их ещё не убрали, – сказала я и взяла его руку.

====== Глава 14. Эмма. ======

– Эй! Хватит целоваться! – сказала я нашей парочке, и они встали и пошли за нами.

Потянув за собой Дэвина, я иногда поглядывала назад и смотрела на его улыбку, которая так и сияла на его лице после этого поцелуя. Вы бы видели, какой он зайка в этом плаще из бело-голубого льна. Он всегда поднимает ворот на плаще, считая, что выглядит так более крутым. Его плащ двусторонний: на одной половине плаща просто белый лён с молнией синего цвета, а другая сторона голубого цвета с белой декоративной молнией. И треугольный ворот.

– Ну вот, эти качели разбитых коленок, – сказала я, показывая на маленькие качели с цепями и деревяшками в виде сидений.

– Плачевненько, – сказал Кайл, осматривая качели. – А это что горка? – он показал на цветные палки на качелях.

– Да это, что–то в типе горок с дырками для ног. Я по ним тоже в детстве лазила и сидела на вон той верхушке, – сказала я, показывая наверх качелей.

– Залезай! – сказал Дэвин, и я посмотрела на него, как на полоумного!

– Ты с ума сошёл? – спросила я.

– Нет, вполне серьёзно! Эти качели тебя выдержат 75 килограмм, думаю потянут! – я заметила на лице Софии изумление.

– СКОЛЬКО? – удивилась она.

– Ну да, ну да, 75 и не смотри на меня, – сказала я, и София улыбнулась, а мне стало стыдно. Кайл стоял и улыбался, как не знаю кто, глядя на реакцию своей невесты, а я просто сгорала за несдержанность своего любимого.

– Ну, прости! Я просто горжусь тем, что ты у меня такая пампушка, зато есть за что подержаться, – сказал он и ударил меня по пятой точке. – Если ты хочешь похудеть, ты знаешь, как это сделать, – сказал он и опять обнял меня точно так же, как на лестничной клетке на нашем этаже. Его руки взяли меня в замок, а его губы опять меня согрели.

– Я знаю, как этого добиться, но я хочу начать ходить в бассейн. Мне София посоветовала. А ты знаешь, как я люблю плавать! – сказала я, когда он перешёл на шею. Я почувствовала, как он улыбнулся, когда его рот и щёки с носом оказались на моей шее, он дышал мной, а потом поцеловал.

– Ты очень вкусно пахнешь, моя королева! – сказал он и опять начал целовать, расстегнул мне пальто и вернул руку назад и начал спускаться на ключицу. Что самое интересное, мне было даже не холодно.

– Ты меня вообще слушаешь? – не понимала я.

– Я всё понимаю, и я не против! – прошептал он мне на ухо. Я посмотрела в сторону и увидела, как София и Кайл гуляют по площадке.

– Ауч! – сказала я, когда он прикусил мне губу.

– Какие вы милые! – сказал Кайл, когда парень обнял меня, а я повернула в его сторону голову.

– Ладно, пойдем, покажу горку, где мы с Софией сломали мост, – сказала я, и мы пошли в сторону городка.

– В общем, вот этот жёлтый верёвочный мост треснул, когда я прыгнула на краю моста, – парни засмеялись, а я обиделась.

– Ну, прости дорогая, просто это реально весело, – сказал Дэвин, покраснев от слёз и смеха.

– Ничего весёлого, я тогда сломала ногу! – сказала я, и Дэвин сразу же замолчал, Кайл тоже.

– Прости, ты быстро поправилась тогда? – спросил Дэвин, подойдя ко мне и взяв меня за руку. Я стояла на новом отремонтированном мосту.

– Да, за три недели, но много пропустила по школе и потом трудно приходилось, – сказала я и почувствовала руки Дэвина на моей талии, он взобрался на мост ко мне.

– Ты чего такой холодный? – спросила я. У него и нос, и щёки, и руки красные.

– Так всё! Мы поехали домой. София, скажи, пожалуйста, маме, что я поехала отогревать Дэвина, он очень сильно замёрз! – парень посмотрел на меня и заулыбался.

====== Глава 15. Эмма. ======

Вечер в гостиной.

Мы отправили наших молодожёнов в нашу с сестрой квартиру, чтобы они предупредили маму и отца о нашем уходе домой. Пока мы шли до машины, Дэвин постоянно говорил, что он не замёрз и что не хочет уезжать. Но то, что из верхней одежды на нём только пальто и тонкий шарф при температуре минус пять, не давало мне покоя. А я говорила ему одеваться теплее, а Ли всё заладил: «Пальто теплое, шарф есть, что тебе ещё нужно!?». Что бы ты был здоровым, идиот! Вот честно, точно так же и ответила!

– Эмма, ну я, правда, не хочу уезжать, – он упёртый баран.

– Перестань! У тебя холодные руки и нос, а лицо всё красное, как у рака! Это плохо, а ноги у тебя, наверняка, уже ледяные! Что бы, когда приедем домой, надел шерстяные носки, которые тебе моя мама связала! Ты должен отогреться. – Чуть ли не кричала я на него!

Дэвин замолчал и, сидя на пассажирском сидении, уставился в лобовое стекло. Я получила права летом, пока парни и Николь были в туре.

Экзаменатор мне попался требовательный. Он постоянно спрашивал про знаки дорожного движения и про механизмы машины. В общем, я специализировалась в основном на теории, но и практика тоже была, хотя её, видимо, было мало.

– Ну, что готов? – спросила я парня, который вжался в сидение. Дэвин впервые едет со мной, когда я за рулем.

– Д-да, – ответил он, и я посмотрела на его лицо, бедный испуганный зайчик. Он кое-как пристегнул ремень, и я засмеялась.

– Не бойся, всё будет хорошо!– сказала я и, пристегнув ремень, завела машину, она заревела. Включив печку, мы выехали с парковки.

Знаете, движение само по себе чудесно. Когда мы идем, всё движется и приближается, а с другой стороны – удаляется.

А когда ты сидишь в машине, ты заставляешь двигаться другой предмет и можешь в две секунды разогнать автомобиль до предела, а когда мы двигаемся сами, то разогнаться можем только за одну минуту или более. Его ягуар разогнался за три секунды до 130 кмч, когда мы выехали на трассу.

Дэвин испугался, когда взглянул на спидометр. Всё-таки 145 кмч, это серьёзно, но не страшно для трассы.

– Что ты так смотришь? – спросила я у испуганного мальчика.

– Где ты так научилась гнать? – спросил он, не отрывая взгляда от лобового стекла.

– Ну, в общем, вы были в туре, когда вы приехали, я, конечно, тебе все рассказала, в общем, ты же помнишь своего дружка Брэндона. Он оказался в моей группе по вождению и, когда мы получили права, пригласил меня покататься на его треке. Не волнуйся, с машиной всё в порядке, – я брала гоночную машину Дэвина.

– Я не за машину волнуюсь, – процедил он.

– Так короче все претензии к твоему дружку! – сказала я и повернула в сторону нашего дома.

– Я его убью! – сказал он немного грубым голосом, и я улыбнулась. Мне очень нравится, как он заботится о моём здоровье. С одной стороны это, конечно, плачевно, что он потерял многих людей до встречи со мной, и я, конечно же, переживаю из-за его боли в сердце, но знаете, как это приятно, когда о тебе так пекутся. Эх, как бы проблем с этим не возникло…

– ОСТОРОЖНО! – прокричал парень на сидении рядом.

Я резко повернула руль и увернулась от резко тормозящей машины.

– Идиот! – крикнула я, а в ответ меня послали. Ну, что ж закон пдд.

– Вот в такие моменты проносится вся жизнь перед глазами, – сказал он, когда я сбавила скорость.

– А в какие моменты у тебя ещё бывало такое? – спросила я, смотря на парня с лежащей рукой на груди.

– Когда мы впервые встретились, когда ты упала мне на руки, помнишь? – спросил он, и я кивнула.

– Такое не забыть! – мы улыбнулись, и я повернула в сторону нашего замка.

– Ещё когда ты узнала об инсульте бабушки, я принимаю всё близко к сердцу. Когда ты ушла от меня! – закончил он и повернул голову в мою сторону. Я посмотрела на него мимолётным удивительным взглядом и просто не могла поверить в то, что он так близко принял смерть моей бабушки к сердцу. Я то думала, что это для него просто повод для утешения, а оказывается не так!

– В какой именно раз? – спросила я.

– В тот, когда я оказался в больнице. Я просто думал, что ты больше не вернёшься и что ты забыла меня. Ты тогда так уверенно говорила, что я испугался.

– Такого больше не повторится! – успокоила я его, и мы подъехали к дому.

– А сейчас ты расскажешь мне про то, что с тобой было, когда ты меня встретил. Я давно хочу узнать, что творилось в твоей голове, – мы прошли через гаражи и вошли в дом через центральный вход.

– Так, быстро раздевайся! Одевай домашнюю одежду и шерстяные носки! И только тогда я жду тебя здесь! – я подошла к диванам в гостиной и показала на кожаное кресло, на котором лежало махровое одеяло.

Он улыбнулся и ушёл наверх. Я пошла на кухню и начала готовить горячий шоколад с молоком. Я полностью влюбилась в этот напиток в Австрии, когда мы пытались кататься на сноуборде и лыжах.

Дэвин пришёл через 30 минут и прервал мои мысли про Австрию. Я подготовилась и расставила свечки по всей гостиной, так, что здесь очень романтично, ещё я включила медленную, тихую, инструментальную музыку.

– Садись! – командовала я. Мой мальчик послушался меня и надел шерстяные носки, связанные моей мамой. Какой он молодец.

Дэвин плюхнулся на кресло и стал смотреть на то, как я разворачиваю плед.

– Мелисса порвала обои, – сказал он, и я усмехнулась. – Видимо, пора поменять когте точилку, – заключил парень, и я пошла к нему с распростёртыми объятиями. Он улыбнулся и в его глазах заиграли огоньки.

– Сейчас будет теплее. Подними руки! – попросила я, и он поднял руки. Он надел мою любимую кофту, которую я ему купила вместе с Николь. На ней написано: «Sex bomb». Меня очень порадовала это кофта в магазине. Она красного цвета и с длинными рукавами. Надпись белая. Он одел в цвет к кофте красные спортивные штаны и вязаные носки зелёного цвета.

Ли подогнул ноги и укрылся одеялом, а потом я уже надела на него плед. Получился очень милый кокон.

– Держи, – сказала я и протянула ему кружку с моко-шоко, мы сами так назвали этот напиток, ещё в Австрии.

Пока он пил, я смотрела на то, как он очень эротично это делает. Специально! Я не сдержала улыбку, повернулась в сторону аудио, нажав на кнопку, и допила свою кружку. В CD заиграла музыка Моцарта, точно не знаю какая именно, я не разбираюсь в классике.

– Рассказывай, что с тобой происходило в день, когда ты меня поймал, – попросила я. Он поставил почти пустую чашку на стол и, облизнув губы, сказал:

– Ну, о-очень вкусно! – он улыбнулся, не отрывая взгляда от меня. Тут я услышала сообщение от Софии. У меня на каждого разная музыка.

«Мама с папой предложили остаться на ночь родителям Дэвина и Кайла. В общем так, мама с папой у себя в комнате будут спать, Картер и Кэролайн будут спать в нашей комнате, а я с Кайлом на соседней кровати, то есть на твоей, а Николь с Джоном на раскладушке – они не хотят идти в комнату к бабушке, да и никто не хочет, даже мама с папой. А мальчики уехали кто куда: Джек к Элиссон, Райан к Ребэкке. Так что дом в полном вашем распоряжении. Желаю бурной ночи!» – вот коза.

– Напиши ей от меня, что обязательно выполним её желание! – я засмеялась и отправила целый монолог: «Конечно, никто не хочет идти в комнату к бабушке, страшно всё-таки. Интересно, кто из вас подговорил родителей предложить ночёвку. Дэвин передаёт привет и спасибо за пожелание».

– Ну, так ты расскажешь или как? – вторила я.

– Ты, действительно, хочешь это знать? – я кивнула, и он позвал меня к себе, после того как допил свой шоколад.

Его кружка стояла на столешнице, а я сидела у него на ногах, он гладил мою спину.

– Знаешь, я никогда не думал, что чья-то неуклюжесть или неосторожность может забрать чьё-то сердце. Я, когда увидел твои глаза, сошел с ума в прямом смысле и только через несколько секунд смог прийти в себя. Помнишь, что ты сказала мне на первом свидании в актовом зале, твоё первое впечатление от меня? – спросил он. И я, улыбаясь, вспомнила свой день рождения.

– Помню, – сказала я и замолчала.

– Что ты сказала? – вторил он.

– Что ты опасный, – я улыбнулась. Я и не догадывалась, насколько тогда была права!

– Эмма Элизабет Коулман, – он никогда меня так не называл! НИКОГДА, – я, действительно, был опасным, и теперь ты знаешь все мои секреты: мои наручники, мою страсть к благотворительности и стремление всем помочь, моё странное увлечение тобой, особенно ты знаешь, как мне нравится пристёгивать тебя наручниками, и, что самое интересное, мне нравится, когда пристёгиваешь меня ты! Но в тот день, когда я тебя поймал, просто потерял себя. Я понял, что моя жизнь теперь полностью в тебе…

Мои губы накрыли его и начали свой огненный танец. Дэвин впустил свой язык в меня, и я издала стон сквозь поцелуй. Как же тяжело, Боже! Его руки забрались в мои волосы и начали гладить их. Он поддался вперёд, а я, толкнув его в спинку кресла, оторвалась от его губ. Облизывая свои губы, мы смотрели друг на друга, его глаза просто горели огнём! Я развязала его кокон и выкинула покрывало в сторону.

Он снял штаны, и, вернувшись на большое кресло, я села на голые колени к Дэвину. Его боксёрки, странно-рыжие, он мало когда одевает такое. Как будто знал, что этот день особенный.

Я же сняла с себя платье и каблуки, не без его издевательств. На мне осталось только бельё и гольфы.

– Ты такая горячая! – сказал он, а я улыбнулась, стоя напротив парня и смотря в его пылающие страстью глаза.

Мои губы целовали его шею, и он положил голову на спинку дивана, когда Дэвин нашёл застёжку, снял с меня лифчик, я не отрывала от него губ, но сама сняла бюстгальтер, целуя парня.

Его руки просто изнемогали и всё–таки дождались своего предназначения. Я начала стонать, когда его руки заняли своё место на моей груди.

Я сняла с него кофту, потому что уже просто не могла это больше терпеть и решила пусть, он тоже пострадает! Я начала целовать его: плечи, ключицы, его грудь. Он стонал так от моих губ и кончика языка, что просто не передать!

– Я так тебя люблю! Ты моя жизнь! – сказал он, целуя мой живот и снимая с меня последнюю часть одежды. Поверить не могу, что он сказал это. Он мало когда мне говорит такие слова.

Моей улыбки не было предела! Я целовала его грудь, сидя своей зоной около его возбудившегося органа. Он схватил меня за зад и начал мять мои ягодицы. Я сходила с ума от его прикосновений, от его губ на моей шее и груди. Он просто обжигал мою ключицу своим языком.

– Эмма, хватит, прошу, сядь на меня! – молил он.

– Я и так сижу!– строила из себя дурочку.

Он не выдержал и сам ввел своего монстра в меня. Он издавал стоны и просто был в таком кайфе, что просто не передать!

Я начала двигаться и чувствовала, как он двигается во мне.

– Тебе хорошо? – спросила я, плавно двигаясь на нем.

– Ты даже не представляешь насколько. У меня это впервые! Это как будто наш первый секс, и я сейчас лишил тебя девственности! Боже, прошу тебя быстрее! – Он взвыл, и я решила пожалеть его.

Усилив движения, я сжалась внизу, а он схватил одеяло и сжал его в кулаках.

– Ты специально, да? Прекрати, я же сейчас сорвусь! – О-о-о, а вот это интереснее.

Он взял меня за спину, ноги я скрестила, у него на талии он положил меня на белый диван и сорвался.

Сильные толчки и частые хлопки раздавались на весь дом! Он и вправду сорвался! Парень укусил меня в шею, и моя грудь была уже вся красная от его рук. Я выгнулась и почувствовала, что скоро конец. Он усилил движения и лег на меня. Я чувствую, как его мышцы накалились. У меня почему-то очень сильно начал болеть живот внизу, раньше такого не было. Албертон поднялся на локтях и, резко войдя в меня, сделал несколько толчков, кончил прямо в меня, а я просто захлёбывалась в наслаждении. Он вышел из меня спустя около двух минут после последней остановки.

После долгих поцелуев у меня возникло режущее чувство в животе. Такого раньше никогда не было.

– Дэвин, мне плохо, – сказала я с каким-то полусонным состоянием. И, встав с дивана, заметила, что ноги меня не держат! На диване было странное пятно, оно очень большое и оно стало последним, что я видела.

– Эмма, нет! – слышала я голос Дэвина, как в тумане.

====== Глава 16. Эмма. ======

Звуки. Писк. Неприятный запах таблеток и спирта. Чьё-то сопение справа. Сил нет даже дышать, я не понимаю, как я это делаю. И я снова проваливаюсь в тяжёлый сон.

Звук каталок и чувство быстрой поездки. Меня трясёт. Опять писк, крики.

– Эмма, не-е-ет! Не уходи, пожалуйста, – кричал мужской голос. Я не могу, ответить. Сил нет ни на что. Остаётся только лежать.

Я проснулась, на этот раз мне не хочется провалиться в без сознание. Я слышу писк аппаратуры, ощущаю запах спирта и таблеток. Во рту чувствовался привкус металла. Но глаза открыть я не могу. Сил не прибавилось. Но я в сознании, уже хорошее чувство, что я не умру.

– Слушай, когда она проснется, я к ней пальцем не прикоснусь, пока врач не позволит. Я просто не переживу если с ней, что-то случится опять. В прошлый раз я её чуть не потерял, – говорил мужской голос, и я чувствовала прикосновение чьей-то руки к моей. Боже, какая она горячая. У этого парня явно температура.

– Дэвин, я понимаю тебя. Ты мой братик и я понимаю тебя, но ты пойми Кэролайн, она же твоя мама, ты хотя бы ради неё поешь, умоляю. Ты же уже четвертую неделю сидишь в палате и ничего не ешь. Я же на третьем месяце практически, ты представь, если мой ребёнок такое сделает, что бы ты сделал? – спросила девушка с нежным голосом.

– Я бы тоже волновался, и возможно кормил его насильно, – ответил парень, все ещё держа меня за руку.

– Знаешь, когда я вышла замуж за твоего родного брата. Я сказала ему, что я буду заботиться о тебе, чтобы не случилось с моей сестрой. Когда я связала себя и Кайла узами брака, поклялась ему, что теперь вы для меня дороже, чем всё в этом мире. Я люблю Эмму, но пока она не проснулась, пошли, буду тебя кормить!– произнесла речь, видимо, моя сестра.

Я почувствовала давление на своей руке. Я почувствовала какое-то непонятное мне волнение и напряжение в груди.

– Я скоро вернусь, любимая. Пожалуйста, не уходи! Я не хочу тебя потерять! – сказал он, и я почувствовала его губы на своих. Он легонько прикоснулся, как будто боясь разбить. Словно я какая-то ваза из фарфора. Но в тоже время он оставил на моих губах невесомый след. Что–то такое, что не сравнится ни с чем. Он начал ослаблять свою хватку. Я решила. Если этот парень меня так сильно любит и девушка, которая говорила такую красивую речь, является моей сестрой, и носит моего племянника или племянницу, то они просто обязаны знать, что я жива.

Я попыталась собрать все силы в запястье, за которое держал меня Дэвин, и сжала, как могла, его ладонь.

Силы из меня постепенно уходят, и я начинаю проваливаться в сон.

– Ты это видела? Она пошевелила рукой! Я почувствовал это, она пыталась сжать мою руку! – сказал парень явно со слезами на глазах. Его голос был заплаканный.

– Боже мой! Неужели! Я пойду врача позову! – сказала девушка и убежала, цокая каблуками.

Последним, что я слышала, был шорох приборов, и кто-то нажимал на кнопки и крутил, что-то такое, что я чувствовала в своей руке.

– Я люблю тебя, Эмма Коулман, ты мне нужна! – услышав эту фразу, я провалилась в глубокий сон.

====== Глава 17. Эмма. ======

Последствия удовольствия.

Резкий свет. Моментальная боль. Я закрыла глаза, и из глаз пошли слёзы. Я повернула голову в сторону и снова попыталась открыть глаза. Резкий свет, но уже не так резко. Потихоньку начала привыкать. Запах препаратов, запах лекарств и гудение кардиографа. Неприятное чувство в руке. Чувство тяжести и чего-то не естественного.

Какие-то непонятные звуки каталок и разговоры людей. Я опустила глаза и увидела трубку в моей бледной руке. Конец трубки был заклеен пластырем. По ней стекала прозрачная жидкость.

Я повернула голову наверх и уставилась в потолок. Интересно, сколько я здесь пролежала? И зачем во мне эта трубка. И непонятное колющее чувство внизу живота.

Я закрыла глаза и почувствовала руку на своей руке. Я снова открыла глаза, улыбнувшись знакомому прикосновению. Он вновь тёр своим большим пальцем мои костяшки на руке. Снова, как в первый день. Снова это необыкновенное успокоительное.

– Привет, – выдавила из себя слово приветствия. Я продолжала улыбаться, глядя на то, как парень со светлыми волосами встал и наклонился надо мной. Его скулы были очень выразительными, губы изогнулись в улыбке, и я увидела в его глазах огоньки! Те самые огоньки! Словно мне только, что исполнилось 19 лет, и я согласилась стать его девушкой. Я до сих пор всё помню, как ясный день! Тот первый поцелуй. О Боже!

Парень наклонился надомной, и я почувствовала одну его руку в своих волосах. Он просунул её к моей шее, перебирая мои волосы, тем самым доставляя мне то самое удовольствие, которого мне так не хватало столько времени. Он, закрывая глаза, прикоснулся к моим губам, пробуя их на вкус, почувствовав тот самый разряд, который был примерно год назад я вздрогнула немного, но начала отвечать его действиям. Подняв руки к его шее, я зафиксировала их в замок на его загривке. Он усилил поцелуй, поменяв направления головы и усиливая действия своих губ. Позже я почувствовала его язык и полностью обрела все силы. Он дал мне силы прийти в себя окончательно. Почувствовав его язык, я поднялась вперёд и приняла его, отвечая с большей страстью.

– Кхм, кхм, – кто-то кашлянул, и нам пришлось оторваться. Мы улыбались, словно сумасшедшие, восстанавливая дыхание после долгого поцелуя. Он перешёл на другую сторону кровати и встал лицом к доктору.

– Простите, – подала голос я. – Давно не виделись!

– Да уж, очень давно. Мисс Коулман, вы знаете, какое сегодня число? – спросил врач, осматривая мои глаза. Зрачки у меня явно расширены от того, что сейчас было.

– Честно говоря, нет. Доктор, сколько времени я уже здесь лежу? – спросила я, оглядывая палату. Она чисто белая с разнообразными узорами на шкафах и плитке. Видимо, Дэвину было скучно, и он решил порисовать.

– Три недели и два дня, – заключил доктор, и я с тревогой посмотрела на Дэвина. Он опустил голову, сочувственно посмотрев на меня. Его глаза выражали спокойствие, но и тревогу одновременно. Он хотел успокоить меня, но у него это плохо выходило.

– Доктор, скажите, что со мной! – я начинала плакать, смотря на мужчину в белом халате, и сжимала руку Дэвина. А он начал усилено гладить своим пальцем мою костяшку на указательном пальце левой руки.

– У вас были симптомы кисты желудка, но мы их удалили, и изначально у вас был «Бартолинит». Это такое заболевание ваших маточных труб и половых губ, – сказал врач, и я немного покраснела, от чего парень улыбнулся, глядя на меня сверху.

– Ты очень красивая, когда краснеешь. Уже не впервые вижу тебя такой, – сказал парень, нагнувшись ко мне, и поцеловал в щёку, я вздрогнула от неожиданности и посмотрела на него испуганным выражением глаз.

– Ты чего? – удивилась я, спросив с широко открытыми глазами.

– Просто соскучился, – ответил он, а потом поцеловал меня в губы. Коротко и ненавязчиво.

– Доктор, а из-за чего это всё произошло? – не понимала я. И тут Дэвин напрягся. Я увидела в его глазах тревогу и безумную боль. Он сделал каменное лицо и встал ровно, просто держа меня за руку.

– Во время вашего соития, так сказать. Ваш партнёр очень быстро двигался, и это вызвало некоторые последствия, – закончил доктор, и я посмотрела на Дэвина и, не отрываясь от его каменных, карих глаз спросила у врача:

– Что было, когда я приехала сюда? – спросила я у врача, смотря только на реакцию Дэвина.

– Действия органа возбудили воспаление, зуд, раздражение, маточных труб и ваших половых губ. Это и называется «Бартолинит». Раздражение быстро пошло выше, поэтому вы чувствовали боль. А ещё у вас начались месячные именно в этот день, когда вы к нам поступили. Но на вашу матку и яичники ничего не повлияло. Вы можете иметь детей. Но только после курса лечения некоторыми препаратами. И вы должны пролежать ещё две недели у нас, чтобы мы могли проследить отступление ваших симптомов и увидеть наличие результата, – рассказал врач и сделал ещё несколько записей. Я посмотрела с тревогой на Дэвина.

– Я же пропущу день рождения нашего длинноволосого чудика и его сестры. – Райан, я помню этого чудика, он постоянно что–то пишет или говорит по телефону со своей девушкой. Этот парень помог мне очень сильно, когда я надолго рассталась с его братом и не виделась с ним практически неделю. Это было большим мучением.

– Привет, сестрёнка, не хочешь прогуляться. Я соскучился по тебе! – сказал тогда мой, якобы братик, Райан. Мы сблизились, когда он узнал, что мы с его младшим братом расстались. Он постоянно приезжал ко мне, и играл со мной в приставку, и всячески отвлекал меня от мыслей о Дэвине, но ничто не могло отвлечь меня от мыслей об идеале!

– Привет, братик. Я тоже скучаю. Пошли, у меня рядом с домом есть идеальная кафешка. Там можно задушевно поговорить! Буду тебя ждать около моего дома в 14:00. Люблю, – сказала я и положила трубку.

Начав собираться, я открыла шкаф с одеждой и перебирала платья. К каждому платью было воспоминание, связанное с Дэвином. Но в результате я нашла розовое платье с большим вырезом на спине и прозрачной подкладкой. Оно сделано в виде футляра, очень официальное и свободное. Я надела на него чёрный кожаный пояс и платье моментально стало повседневным. Одев под него бело-чёрные балетки с бантиком, я стала как Эшли Тисдейл, а точнее её героиня в фильме “Классный мюзикл” Шарпей. Та тоже все три фильма ходила в розовом. Только я брюнетка.