Текст книги "На задней парте. Книга вторая (ЛП)"

Автор книги: Victor Wong

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Жадина, ну и ладно… она улыбнулась. – Да, знаю, только об этом и думаю.

– И что, ты додумалась до увеличения бюджета?, снова спросил я.

– Владимир-сан, как ты не понимаешь, чем больше народу – тем больше расходов. Представь, привлекая новичков – нам нужны сладости, перекусить в обед – также сладости, ну и сладости – просто так, на всякий случай.

– А пятая точка не слипнется?

Rihoko промолчала.

После того, как она оставила велосипед на стоянке, мы не спеша, прогулочным шагом направились к зданию университета.

Когда мы вошли в аудиторию то увидели, что Ami удивленно таращится на Yoyoi, которая держит в руках широкую белую ленту, увидев меня Ami на минуту вскинулась и улыбнулась.

– Вот, возьми Ami, продолжала Yoyoi, это лента, которую ты во время предвыборной кампании носила. На удачу.

Мы подошли к ребятам. Оказалось, что помимо Yoyoi – рядом с Ami стояли Akira, Asuka,

Suzuhara и Asagi.

Ami посмотрела на меня. Я улыбнулся.

– Хотел устроить тебе небольшой сюрприз. Вот и…

Минуту было тихо.

– Не нравится?, спросила ее Asagi.

– Что вы, ответила Ami, совсем наоборот. Спасибо Вам, я, правда, очень рада волнение как рукой сняло.

– Рад, что мне удалось тебя ободрить, произнес я.

Akira слегка засмеялся.

– Вот именно. Для чего тогда нужны друзья, если не для этого?

Ami прижала ленту к груди, чуть склонила голову и вдруг – приятный женский голос по радио, заставивший ее вскинуться, объявил:

«– Сообщение от Избиркома. Скоро начнется голосование на пост Президента Студенческого Совета, кандидатов и их Наблюдательные Группы – просим пройти в спортзал. Повторяю: Сообщение от Избиркома. Скоро начнется голосование на пост Президента Студенческого Совета, кандидатов и их Наблюдательные Группы – просим пройти в спортзал».

Послышался легкий щелчок, и наступила тишина.

Мы вышли из аудитории, и прошли по прямому переходному коридору, из которого хорошо просматривался университетский парк, деревья ярко, но не ослепительно зеленели, и на них можно было смотреть, не прищуривая глаз и только одна наша сакура, выбиваясь из общего

вида розовела своим пологом, ветерок время от времени обдавал кроны деревьев своим легким дыханием, и мне вдруг показалось, что он вот-вот позовет меня за собой.

– Эх, надо было все-таки и мне заявку подать, с притворной досадой сказала Asuka.

– Снова она за свое, осадила ее Asagi, сама ведь знаешь, что ты не…

– Да-да, ответствовала она, я в курсе, сейчас ты скажешь, что я не подхожу, потому что я выпускница, и назовешь еще кучу разной требухи, это так, но согласись – было бы весело.

Asagi прищурилась.

– Тебя ведь только процесс забавляет, а вот представь, твоя заявка занимает первое место, и ты побеждаешь на выборах, что тогда?

Улыбка Аски – тут же погасла. «Солнышко» всерьез задумалась над услышанным.

– Ну-у, скорее всего, я – свалила бы свои обязанности на кого-то другого.

Asagi не оставалось ничего, кроме как пожать плечами.

Когда мы добрались до спортзала Sakurai вдруг

чихнула.

– Неужели ты простыла?, спросил я.

– Вроде нет, отозвалась та, потянув носом. Просто, у меня аллергия.

В зале негромко зааплодировали. На трибуну поднялась «Зайчонок».

– М-меня… меня зовут Saya Nakata, заговорила она, слегка неуверенно и взволновано. Я решилась попробоваться на пост Президента в этом году. Опыта в таких делах у меня меньше, чем у остальных кандидатов но… но если меня выберут… я…

– Успокойся Saya, у тебя получится!, выкрикнула «Солнышко», Asuka так рвалась на сцену, что Akira – лишь силой – смог усадить ее на место.

– Сядь!

Несколько студентов повернулись к нам,

раздался тихий смех.

– Спасибо Asuka, отозвалась «Зайчонок», я постараюсь…

Под дружный хохот и громовые аплодисменты Nakata – покинула трибуну.

– Ее тепло приняли, со смехом заговорил я.

– Да уж, тепло, что тут еще скажешь?, тихо улыбаясь, согласился со мной Akira, однако. Он вдруг посерьезнел. – «Теплый» прием, отнюдь не гарантирует ей дополнительных голосов на выборах.

Я, молча, кивнул.

– Следующая кандидатка – Mitsuno Ami, из пятой аудитории второй параллели, объявила Haruna, уступая место приглашенной на сцену девушке.

Когда Ami заговорила – наступила гробовая тишина. Все, точно завороженные смотрели на нее. Никто не заметил, как Ami вернулась к нам. Зрители «пришли в себя», лишь тогда, когда кто-то из дальнего конца зала шумно выдохнул.

Вокруг снова загремели аплодисменты. Выходя из зала, каждый опустил в стоящую у двери урну по агитационной листовке.

После лекции, собравшись в парке – мы с нетерпением ждали осведомителей с итогами голосования. Я ужасно волновался потому, что от их выбора – зависело то, кто же станет президентом Студсовета в «Школе Гениев».

В нашей толпе ребята подбадривали друг друга.

– Сейчас уже вывесят окончательные результаты, произнес Akira.

Я попытался успокоиться, но не смог.

– Это самый волнительный момент в моей жизни ребята, заговорил я – Момент Истины.

Стоявшая слева от меня Ami ободряюще посмотрела на меня и тихо взяла меня за руку.

– Не стоит так переживать Владимир-сан, успокойся, я уверена, что все будет хорошо, успокоила меня Ami. ты помогал мне не жалея сил – любой итог будет в радость.

Я лишь назвал ее по имени и улыбнулся.

Неожиданно все радостно зашумели и раздались аплодисменты. Я посмотрел на сцену, а туда уже

поднимались осведомители с плакатом в руках.

Увидев изображенные на нем итоговые результаты выборов мои глаза в буквальном смысле – «вылезли на лоб».

Еще бы:

По итогам выборов Ami – захватила лидерство набрав 700 голосов избирателей, Erika Kurosawa опустилась на второе место – за нее отдали свой голос 667 студентов, Винни-Пух занимал третье место с 567 голосами а «Зайчонок» покоилась на почетном четвертом месте набрав 300 голосов.

Звенящая тишина – вдруг сменилась громовыми

аплодисментами и криками «Браво». Пока ребята выбивали овации на сцену, вместе с осведомителями поднялась Haruna. Встав за трибуну она произнесла:

– Подводя итоги сегодняшних выборов я заявляю, что практически единогласно в них побеждает… Харуна выдержала многозначительную паузу, и разорвала поданный осведомителем конверт. Ami Mitsuno. Давайте поприветствуем нашего нового президента Студсовета и пригласим ее на сцену.

Asuka так и запрыгала от дикого восторга.

Между тем место Харуны на трибуне заняла Ami.

– Друзья, именно – друзья, по-другому я не могу назвать. Вы – классные ребята, с вами так здорово, так все честно искренне и открыто, что я уверена. – Мы с вами будем работать вместе долго, качественно и достойно. Я сделаю все для того, чтобы новый Студсовет – понравился большинству из нас.

Снова загремели аплодисменты, возвещая всех о том, что выборы президента Студсовета окончены. Позже все собрались в аудитории. И когда Ami входила в помещение, стоявшие у доски Akira и Yoyoi от души приветствовали ее:

– Mitsuno Ami теперь… начал Akira

Yoyoi продолжила:

– Новый Президент Студенческого Совета.

А закончили это приветствие – все хором:

– Поздравляем!!!

Тронутая всем этим до глубины души Ami даже прослезилась:

– Спасибо друзья, без Вас – я бы не справилась

– Нет, ответила ей Asagi, ты всего добилась сама.

Кивком головы она спросила мнение стоящей рядом с ней Naru. Та кивнула.

– Да.

Akira по-дружески приобнял меня:

– Ну, что Атаман, похоже, ты у нас теперь важная «шишка», он шутливо ткнул мне под нос пальцем. Ты оправдал мои надежды – молодец.

– Секундочку, притормози-ка на повороте фраерок, влезла в разговор вездесущая Asuka, ведь выбирали Ami, причем здесь русский-то, я вообще не догоняю?

Ami взяла самоотвод:

– Он абсолютно прав Asuka, поскольку на пра-

вах Президента Студсовета, я хотела бы назначить моим первым Замом – господина Пронникова В. А. без него я бы не добилась всего, что имею. А Futami Akira с этого дня назначается вторым Замом, поскольку он уже доказал то, что ему можно доверить проведение различных собраний, а также всю кассу нашего факультета. Об остальных должностях я расскажу вам завтра на Совете.

Akira улыбнулся:

– Госпожа Президент, вы можете на меня рассчитывать, я не подведу Вас.

– А ты, я смотрю по этому случаю, прямо кипятком мочишься, снова вмешалась Asuka, как штаны-то, не мокрые еще?

Аудитория взорвалась волной смеха. Я едва заметно улыбнулся и посмотрел на Ami.

– Странное дело, ты победила, с огромным перевесом…

– После речи этой выскочки, только полный идиот проголосовал бы по-другому. А среди нас таких – нет, я ведь не считаю тебя идиотом.

– Согласна, согласилась Asagi.

– Эпичная была речь, поддержал ее Ranma. Однозначно. С такой репутацией Ami я надеюсь, будет на этом посту очень и очень долго.

– Не будем загадывать, улыбнулся я, чтобы удержаться на этой должности, одних слов мало.

– Успокойся пацан, все будет пучком, я даже в этом нисколько не сомневаюсь, заявила Asuka, взглянув на часы. Не пора ли немного подкрепиться? Половина первого – детишки.

Я лишь улыбнулся и вышел из аудитории вместе со всеми.

– Вздрогнем же ребята, весело произнесла Asuka поднимая вверх стакан с апельсиновым

соком, когда мы сидели в кафетерии.

И сразу осеклась, не увидев с нашей стороны никакой реакции.

– Ну да, «Вздрогнем жеребята… иго-го», передразнил ее сидевший рядом со мной Akira.

В нашей компании кто-то тихо хихикнул.

– А смысл вздрагивать?, спросила ее Asaka выборы-то «Зайчонок» проиграла.

– Ну и что?, не поняла «Солнышко», не в этом дело. Мы хотели вылечить ее стеснительность. Наша подруга боролась до конца – и прошла выборы, причем я – считаю совершенно неважным то, выиграла она или нет…

И это, отличный повод отметить сегодняшнее событие, так что – не зуди.

– Хорошо, согласилась Asaka, беря в руку стакан, после длинного взгляда на «Зайчонка».

– Убедила.

Стаканы с легким звоном ударились друг о друга.

– Спасибо вам, сказала «Зайчонок» вы меня успокоили…

– Да мы, всегда готовы подставить тебе наши сестринские плечи в случае чего, поддержала ее Izumi. Взбодримся же девоньки.

Она поднялась.

– Давайте петь…

Тем временем, разгромленный «на голову» противник, собравшись у себя на базе, обсуждал дальнейшие планы действий.

– Не убивайся ты так Kurosawa, будет еще и белая полоса. С кем не бывает, произнес все тот же низкий голос.

– В самом деле, нам просто не повезло… поддержал разговор Spinelli и скрипнул зубами.

Kurosawa сначала улыбнулась, а затем рассмеялась.

– Да, в этот раз я проиграла, но в следующий раз – точно всех «порву к чертовой матери».

Стоявшие вокруг нее ребята удивленно переглянулись. Далее Kurosawa резко поднялась и, подойдя к окну – с шумом распахнула металлопластиковую створку:

– Я пойду на любые грязные уловки, и обязательно отобью у нее того, кто помог так обойти меня!!!, заорала она, вывалившись в оконный портал чуть ли не по пояс.

Но ее гневный окрик – слышали, разве что, деревья в пустом университетском парке.

– А теперь я хочу пригласить на сцену группу, которую каждый из Вас хорошо знает и любит,

проговорила вышедшая на сцену Haruna, которая исполняла роль ведущей во время предвыборной гонки. Встречайте на этой сцене «Kotonoha Jazz Band».

В зале Токийского спортивного комплекса «Nerima», начались самые настоящие овации. «Kotonoha Jazz Band» – являлся одним из популярнейших студенческих коллективов, играющих в экстремальном джазовом стиле.

А когда участники коллектива вышли на сцену, многие зрители сразу же узнали в музыкантах своих сокурсников. Действительно, в состав «Котонохи» входили:

Akira Futami – Вокал, клавишные.

Soryu Asuka Lenngley – Бас-гитара.

Makoto Cheung – Ритм-гитара.

Asagi Yoshi – Перкуссия.

Sakurai Rihoko – Контрабас.

Suzuhara Eda – Скрипка.

Владимир Пронников – Ударные.

И Rina YOYOI Koike – Саксофон.

Для разогрева публики, ребята сыграли несколько джазовых инструментальных номеров, а когда взялись за песни, открывали концерт, задорная песенка «Tsubasa Hiro» (Вокал Futami Akira), сразу за ней следовала джазовая версия «If You Could See Me Now…» (Вокал Makoto Cheung), «Never Change Your Loves» (Вокал Asuka и Asagi), «Hotel California» и «Юные Сердца Забьются Быстрее» (Вокал Владимир Пронников), а также – совместный с вокальным трио «Trinity» хит «Whispers In The Night» в лирической манере Экстрим-джаза. В состав «Trinity» входили:

Asaka Imayi,

Tommi Itagaki, и

Satomi Tsubaki, которая вышла на сцену также

сорвав овации. Одета она была в клетчатое

летнее платье и туфли с изящно облегающими лодыжку ремешками.

Вместе с «Trinity», пела и обалдевшая от такого поворота событий публика.

Наконец, когда зрители уже разогрелись, и с нетерпением ожидали продолжения концерта, я, сидя за своими барабанами, взял самоотвод, и заговорил прямо в окружающие нас аплодисменты.

– Спасибо, спасибо друзья, мы очень благодарны Вам за то, что вы пришли на этот маленький концерт, во второй части которого будет звучать только музыка нашей души. Правильно говорит народная японская мудрость:

«Раньше всех от нас уходят те, кого на самом деле будет не хватать».

Эту песню вы – узнаете сразу, поэтому я не буду говорить вам ее название, потому что, бывают в жизни вещи о которых лучше спеть без всяких слов.

Снова заиграла музыка. Лирическая партия ритм-гитары, удачно вплеталась в плавную мелодию, которую играли остальные участники группы, это создавало эффект некоей гармонии и спокойствия. Я запел на втором музыкальном подтоне, в самом конце вступления:

«Этот парень был из тех,

Кто просто любит жизнь.

Любит праздники и громкий смех,

Пыль дорог и ветра свист.

Он был везде и всегда своим.

Влюблял в себя целый свет.

И гнал свой байк, а не лимузин,

Таких друзей больше нет.

И в гостинной при свечах.

Он танцевал как бог,

Но зато менялся на глазах

Только вспомнит шум дорог,

Все, что имел – тут же тратил,

И за порог сделав шаг,

Мой друг давал команду братьям,

Вверх поднимая кулак

Ты, летящий вдаль, вдаль ангел.

Ты, летящий вдаль, вдаль ангел.

Ты один только друг во все времена,

Немного таких среди нас

Ты, летящий вдаль беспечный ангел,

Под гитарный жесткий рок,

Который так любил.

На «Харлее» он домчать нас мог,

До небес и звезд любых.

Но он исчез, и никто не знал,

Куда теперь мчит его байк.

Один бродяга нам сказал,

Что он отправился в рай.

Ты, летящий вдаль, вдаль ангел

Ты, летящий в даль, вдаль ангел

Но ад стал союзником рая в ту ночь

против тебя одного,

Ты, летящий вдаль беспечный ангел,

Ты, летящий вдаль вдаль ангел,

Ты, летящий вдаль вдаль ангел

Но ад стал союзником рая в ту ночь

против тебя одного.

Ты, летящий вдаль вдаль ангел

Ты, летящий вдаль беспечный ангел».

Зрители затихли, сейчас даже Haruna молчала. У нее был сын, который, в свои шестнадцать лет увлекался культурой Байкеров и однажды, входя в крутой поворот не удержал управление и влетел в отбойник, разбившись насмерть. Между тем песня подошла к концу. Я встал, вышел из-за ударных – подошел к микрофону, накинув на плечи лямку гитары и не говоря ни слова – запел.

«Как много я хотел тебе сказать.

Но не сказал.

Как крепко я хотел тебя обнять.

Но не обнял.

В который раз хотел все объяснить.

А как не знал.

Как долго собирался позвонить.

И забывал.

Ты слышишь, мама, мама!

Ну почему простые нежные слова.

Мы говорим, когда уже

в них нет нужды?

А сожаленья бесполезны и пусты.

Ты слышишь, мама, мама!

Ну почему любви слова

сказать легко?

Когда уже мы друг от друга

далеко, далеко.

Как мало для тебя

в дни редких встреч.

Я, сделать мог.

От скольких бед хотел бы уберечь.

Да не сберег.

Каким теплом я мог тебя согреть.

Но не согрел.

Какую песню мог тебе я спеть.

Да вот не спел.

Ты слышишь, мама, мама!

Ну почему простые

нежные слова

Мы говорим, когда уже

в них нет нужды?

А сожаленья бесполезны и пусты.

Ты слышишь, мама, мама!

Ну почему любви слова

сказать легко?

Когда уже мы друг от друга

далеко, далеко.

Жаль, мама, я не понимал

тебя, как жаль.

Жаль, мама, я не понимал

твою печаль.

Жаль, мама, я не понимал,

прости, как жаль.

Как жаль!

Ты слышишь, мама, мама!

Ну почему простые нежные слова

Мы говорим, когда уже в них

нет нужды?

А сожаленья бесполезны и пусты.

Ты слышишь, мама, мама!

Ну почему любви слова

сказать легко?

Когда уже мы друг от друга

далеко, далеко

Ты слышишь, мама!».

Песня закончилась, но зал – все еще находился под покровом какой-то траурной тишины. Я заговорил лишь тогда, когда вокруг уже хлопали сотни ладошек.

– Спасибо, обратился я к аплодирующему нам залу, наш концерт продолжается, и, качаясь на сладких волнах ностальгии, я предлагаю вам вспомнить наше с вами детство.

Пустив первый же аккорд я – запел:

«Есть в Одессе Молдаванка,

А в Москве Хитровка.

Деловые спозаранку

Барышни в обновках.

Но и Киев шит не лыком,

Я-то это знаю.

И мне милее всех на свете

Лиговка родная.

Лиговка, Лиговка, Лиговка,

Ты мой родительский дом.

Лиговка, Лиговка, Лиговка,

Мы еще с тобою попоем,

Мы еще с тобою попоем.

На улице Марата

Я счастлив был когда-то,

Прошло с тех пор ужасно много лет,

Но помнят все ребята

На улице Марата,

Что я имел большой авторитет.

В коротеньких штанишках,

Забросив в парты книжки,

Как в катакомбы, лезли в кучи дров,

И в синей форме новой

Усталый участковый

Ловил нас в паутине чердаков.

Мальчишка несмышленый,

Я, по уши влюбленный,

Часами мог ее в подъезде ждать,

И зимними ночами, озябшими руками

Аккорды струн стальных перебирать.

По улице Марата

Мы шли толпой лохматой,

Болонии под горло застегнув.

Клялись все в дружбе вечной

На рынке на Кузнечном

У бабушек в картофельном ряду.

Конфеточки-бараночки,

Я помню ночи в садиках,

Карманы наизнаночку –

Родился в Украине я.

Заборы трехметровые

В цвет грязно-канареечный,

Гоняли участковые

Нас с голубых скамеечек.

На Невской, как на пристани,

Рыбалка круглосуточно:

Гражданки, точно с выставки,

Забрасывают удочки.

Хрустят плащи-болония

Доставки загранплаванья:

То теплоход "Эстония"

Ошвартовался в Гавани.

В кино билетик синенький,

Как пропуск на свидание.

А там листком осиновым

Дрожат коленки Танины.

Жалели нас парадные

Нагретым подоконником,

И платьица опрятные

На них пылились школьные.

Мы часто вспоминаем дни далекие, когда

Катались у удачи на запятках,

Не знали слова "нет",

хотели слышать только "да"

И верили гаданию на Святки.

Мы часто вспоминаем

наши старые дворы,

А во дворах дрова

скороговоркой –

Как были коммуналки

к нам ревнивы и добры,

Когда мы занимались

в них уборкой.

Неужели это было, неужели это было,

Неужели это было?

Столько лет

Минуло с дней тех юных.

Головы припорошило,

а мою – разворошило...

Неужели это было так давно?

Мы часто вспоминаем

наших мам веселый смех,

И боль потерь,

и первые победы,

И в трубке телефонной сквозь пургу и треск помех.

Родной далекий голос:

"– Милый, слышишь,

еду... "

Менялась наша жизнь вместе

с шириною брюк,

И плечики опять приходят в моду,

А если посмотреть

чуть-чуть внимательней вокруг,

То, Боже мой, как изменилось

все за годы.

Неужели это было,

ну, неужели это было,

Неужели это было?

Столько лет

Минуло с дней тех юных.

Головы припорошило,

а мою разворошило...

Неужели это было так давно?

Мы ищем отражения

в суматохе городской,

Но улицы поют другие песни,

А как порой не хочется

опять идти домой

А белой ночью над рекой

бродить всем вместе...

Ну, неужели это было,

неужели это было,

Неужели это было?

Столько лет

Минуло с дней тех юных.

Головы припорошило

А мою разворошило...

Неужели это было так давно?

Баловалась вечером

гитарой тишина.

Сумерки мерцали

огоньками сигарет,

Было это в мае,

когда маялась весна

Песнями в моем дворе.

Расцветали девочки,

забытые зимой,

Сочиняли девочки

любимых и стихи.

И все чаще мамы

звали девочек домой,

Вот так, взрослели – девочки.

Умница! Ах, мама,

что она за умница!

Не брани – она меня

домой гнала.

И я пошел бы, да забыл

названье улицы,

Где сына своего ты – родила.

Бьюсь в стекло,

как голубь окольцованный,

крылом,

Ну, еще чуть-чуть – и в небо

вылечу я прочь.

Вот и воля, все.

Но под распахнутым окном…

Машет мне рукою дочь.

И мне бы вернуться

в дом – пятиэтажный,

В старый колодец

невского двора,

А все, что оставил в нем,

конечно, важно,

Даже если все – вчера.

И поэтому.

Лиговка, Лиговка, Лиговка,

Мы еще с тобою попоем».

Когда отзвучал последний аккорд, я представил зрителям следующую песню:

– Эту композицию, я написал, в тот период, когда меньше всего думал, о каких бы то ни было приключениях: У каждого из нас в сердце живет мечта. Путь, который нужно пройти – Миссия, которую можем исполнить только мы. И каждый, идет к осуществлению этой мечты по своей дороге, и, сейчас – вы услышите маленький рассказ о том, куда ведет моя дорога к мечте.

«Моя Дорога».

Гитара в моих руках снова наигрывала ритмичную мелодию. Я играл с боем, точно профессиональный гитарист. Зрители сразу зааплодировали, ободряя эту мою находку.

«Бежит, идет, ползет,

моя дорога.

Вокруг то тишь, то пение,

то дождь, то снег, то град.

Все позади: вчерашний день,

вчерашняя тревога,

А то, что я везу с собой,

тем сказочно богат.

А я везу любовь

и боль обмана,

Везу прощенье, тем,

кто рад меня убить.

И будущее в пелене тумана,

И прошлого ненастья не забыть.

Везу я расставанья

и разлуку,

Грехи свои тяжелые,

каких не искупить,

Везу я жизни горькую

и сладостную муку,

Ведь чем богат

и чем не рад – лишь

раз дано прожить.

А я везу друзей

предательство и верность,

Осколки радужных

мечтаний и надежд

Лишь конь бы мой не потерял

дорогу среди терний,

А я уж птицы голубой

не потеряю след.

Везу я пораженья и потери,

Но лук натянут правильной

и твердою рукой.

А потому везу с собой

в свою победу веру,

А не судьба – так

с честью лечь мне

в битве роковой.

Кляну ухабы я, сонливость

и незрячесть,

Кляну чертей, святых и

бога самого.

Скрипит судьба моя

сплошная неудача,

И все ж лети, звени,

мой путь, посмотрим, кто кого.

И все ж лети, звени, мой путь,

посмотрим, кто кого.

И все ж лети, звени, мой путь,

посмотрим, кто кого».

Песня закончилась, сменившись бурными овациями. Мы и сами не заметили, что до конца концерта – оставалось чуть больше часа. Посмотрев на часы, я взглянул в ревущий зал и спросил:

– Ну, что, идем дальше?

Не переставая аплодировать, зрители поднялись и принялись скандировать название нашей группы. Я сразу понял, что люди не хотят нас отпускать со сцены, и заговорил:

– Сейчас прозвучит песня, о трех главных человеческих пороках:

Подлости,

Зависти и

Бездарности.

И называется она – «Три сестры».

После аплодисментов – я заиграл с боем по струнам:

«Жили-были три сестрицы:

Подлость, Зависть и Бездарность,

Друг без друга не могли ни есть, ни спать.

Коль одной добро приснится,

Просыпаются в кошмарах

Две других, чтоб вместе ночку – скоротать.

Отлучилась как-то Подлость,

Разродилась Одарённость,

Что с трудом под старой лестницей жила,

А Бездарь – трогала аккорды,

Ненавистные влюблённым,

Отраженьем, заполняя зеркала,

Отраженьем, заполняя зеркала.

Зависть – средняя девчонка,

Заплетая косы старшей,

Вдруг спросила, грудью волосы, задев:

«– А правда ль, милая сестрёнка,

Что у младшенькой у нашей.

Появился новый хахаль – Беспредел»?

Говорят, такой красавец.

Что ж она не познакомит?

Не чужие мы ей, всё-таки – родня.

Да и завидно – я Зависть,

Скулы сводит, зубы ломит,

В общем, нервы истрепались у меня.

Очень нервы истрепались у меня.

Отвечала Бездарь тихо,

Злую рифму подбирая,

Говорила своим косным языком:

– Вот ты глупая чувиха,

Ну, ничего не понимаешь:

С Беспределом мы – Чудесно заживём.

Ну, мне ли быть ему супругой

В столь изысканных одеждах

А с тобой – и до тюрьмы не далеко.

Станет нам он лучшим другом,

Подлость быть умеет нежной,

Будет делать всё она его рукой.

Будет делать всё она – его рукой

Так в изысканной беседе.

Без особого унынья.

До утра девицы время провели.

До Шекспировских трагедий

Далеко, как до луны, мне,

Но открылась дверь, и в комнату вошли.

Беспредел – ну чисто урка,

Громыхая каблуками,

Произнёс, целуя младшую сестру:

«– Одарённость сдали в „дурку“,

Плот на дне, на шее камень,

И прикован к батарее Честный Труд». Одарённость сдали в «дурку»,

Плот на дне, на шее камень,

И прикован к батарее – Честный Труд.

Жили-были три сестрицы:

Подлость, Зависть и Бездарность,

Друг без друга не могли ни есть, ни спать.

Коль одной добро приснится,

Просыпаются в кошмарах

Две других, чтоб вместе ночку – скоротать.

А Беспредел – ну чисто урка,

Всё грохочет каблуками,

Всё целует, сука, младшую сестру.

Одарённость сдал он в «дурку»,

Плот на дне, на шее камень,

И прикован к батарее Честный Труд».

После песни зрители еще долго не могли успокоиться, и, стоя на сцене – я удивлялся: Как у всех присутствующих в зале хватает силы столько хлопать. В конце концов, так и не ответив себе на этот вопрос – я попросил Ami подняться на сцену, и мы, все вместе – исполнили забавную песенку про костюмчик.

«Главное, чтобы костюмчик сидел

Непринужденно, легко и вальяжно.

Всё остальное, поверьте, не важно,

Нет и не будет серьёзнее дел.

Главное чтобы, главное чтобы,

Главное, чтобы костюмчик сидел.

Главное, чтобы костюмчик сидел

Так, чтобы в жизни себе не простили

Те, кто такого себе не пошили,

Их непригляден и жалок удел.

Главное чтобы, главное чтобы,

Главное, чтобы костюмчик сидел.

Главное, чтобы костюмчик сидел,

И как пошит он могли показать вы,

Ведь для того и придуманы свадьбы,

Главное, чтобы костюмчик сидел.

Чтоб от восторга дыша еле-еле,

Гости на этот костюмчик глядели,

Чтобы невеста, сомлев от пошива,

Вдруг поняла, что она поспешила.

Главное, чтобы костюмчик сидел.

Главное, чтобы костюмчик сидел.

Главное чтобы, главное чтобы,

Главное, чтобы костюмчик сидел».

А когда Ami вернулась на свое место, снова растянул струны:

– Эта песня является одой вчерашнему дню, в той или иной степени, произнес я.

И запел:

«Ах, какой вчера был день –

Добр и смешон –

Бабье лето приодел,

Будто в гости шел.

Плыли листья по воде

Красно-желтые.

Ах, какой вчера был день.

В небе шелковом!

И сидел на лавке дед,

Солнцу щурился.

В сумасшедший этот день.

Пела улица.

И купались воробьи.

В лужах голубых,

А на набережной клен – Липу

полюбил.

Осень,

Но паутинками сад просит.

Не забывать чудеса

Лета,

Когда согрета.

Была лучами в траве роса.

Лета,

Когда согрета.

Была лучами в траве роса.

И кружилась голова

Недоверчиво.

Я как мальчик ликовал

Гуттаперчевый.

На перше мечты сидел,

глаз открыть не мог.

Ах, какой вчера был день,

Не забыть его!

Потемнело небо вдруг,

Стихло все окрест,

Ветер к вечеру подул,

Закачался шест.

То вело мечту к воде,

А то в звезды костер.

Ах, какой вчера был день

Добр и хитер.

Осень,

Но паутинками сад просит.

Не забывать чудеса

Лета,

Когда согрета.

Была лучами в траве роса.

Лета, когда согрета.

Была лучами в траве роса.

Разгадал я хитрость ту,

И пошел домой,

А заветную мечту,

Захватил с собой.

Как-нибудь, устав от дел,

Ночью до утра,

Вспоминать я буду день,

Тот, что был вчера…

Как-нибудь, устав от дел,

Ночью до утра,

Вспоминать я буду день,

Тот, что был вчера.

Тот, что был вчера».

Выдержав в конце мелодии проигрыш, я отложил гитару и снова сел за барабаны. Закрывала концерт веселая песенка «A little Light of Love», в лирическом роковом стиле,

когда зазвучала музыка, ее сразу же узнали и в зале снова загремели бурные овации.

Akira запел, и его голос казалось вплывал в мягкие гитарные переливы:

«Я родился от маленькой

искры любви, и в моем плаче

Была маленькая искра любви

Во имя жизни

И света моей души.

Это ли искра любви,

Драгоценная искра любви?

Внезапно музыка как-то «упала», чтобы затем отозваться новыми звуками вместе с голосом со сцены.

В прохладном мраке ночи

Горит свеча,

Я продолжаю верить и питать надежду.

Что призову царство света...

Сокровище...

Твой трепет

Несет мир света

В глухую пустыню

В искре любви,

Волшебной искре любви...

Только одна религия

Приведет нас к любви, которую мы ищем,

Победив мертвые иллюзии

Воюющих наций.

Партию ударных я ввел только в середине, подстраивая Барабаны под солиста и его звучание.

И когда призрачный образ

получит власть,

Разрушение будет

восхваляться.

А когда война будет

подходить к концу,

Почему лидер будет

пользоваться большими

почестями?

И вдруг… резкий музыкальный «взлет»

Ты умрешь

За их обман?

Жадный охотничий зов.

Полагайся

На свой свет,

В судьбоносном

Бою за любовь.

Следующий куплет, Akira пропел уже вместе с выступавшими на бэк-вокале «Trinity».

Искра духовной веры,

Источник маленького света любви.

Искра полной свободы,

Просто искорка любви.

Искра духовной веры,

Прими этот маленький свет любви.

Искра любви и свободы,

Возьми меня...

Искра духовной веры,

Искра любви и свободы».

После песни зрители еще долго не хотели отпускать нас и, буквально – завалили сцену цветами.

Мы поняли всю создавшуюся ситуацию, и Akira бросил со сцены всего одну реплику.

– Продолжим!

Снова заиграла джазовая музыка, сорвав волну оваций, по-видимому, зрители – сразу узнали песню, которая звучала со сцены.

Asagi запела:

«Need I say to you,

he's a Montague

Turn your eyes away,

speak no more of

this young villain.

He's our only foe,

a Capulet should know

Turn your eyes away,

speak no more of this

young villain.

But oh I love him,

Oh how I love him

I know I love him more

than words more than words

Could ever say

But oh I love him,

Oh how I love him

I know I love him more

than words

more than words

Could ever say.

После маленькой паузы вступил Akira.

What can you expect,

she's a Capulet

Turn your eyes away, speak

no more of this young woman

She's our only foe,

a Montague should know

Turn your eyes away,

speak no more of

this young woman.

But oh I love her,

Oh how I love her

I know I love her

more than words

more than words

Could ever say

But oh I love her,

Oh how I love her

I know I love her

more than words

more than words

Could ever say.

Мы выдержали соло, во время которого Suzuhara разыграла на своей белоснежной скрипке достаточно сложную джазовую партию. В конце, к этой партии присоединились клавишные, на которых играл наш старый знакомый Akira. После чего Asagi – вступила снова.

Sweet Montague I love you,

a thousand times I love you

Oh I couldn't live my

life without you

Oh Romeo I love you

I'll wait until tomorrow,

parting is such sweet sorrow

Oh Romeo I love you,

Oh I couldn't live my

life without you.

Участники «Trinity» – пропели по нотам. Далее Akira снова запел:

Sweet Capulet I love you,

a thousand times I love you

Oh I couldn't live my

life without you

Oh Juliet I love you

Please wait until tomorrow,

our love will end all sorrow

Oh Juliet I love you,

Oh I couldn't live my

life without you».

«Trinity» вновь запели по нотам. Подводя финальный итог, Suzuhara вышла на скрипичную партию. В какой-то момент музыка буквально выпорхнула из-под ее смычка и взметнулась вверх, замирая на самой высокой точке. Глядя на скрипачку из-за своих барабанов, я боялся, что у нее просто оборвутся струны от столь сильного трения. Но вот, мелодия резко обрушилась вниз и плавно затихла.