Текст книги "Ловушка Астории (СИ)"

Автор книги: Вероника белка

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Это Драко произнёс таким спокойным тоном, будто речь шла не о его семье. Но она поняла, что он просто кипит от гнева, в голове сразу появилось много вопрос, она не знала какой задать.

– Так у вас был сводный брат? – спросила Гермиона.

– Да, – ответил Малфой.

– Но ведь ваша мама ещё жива, – сказала Грейнджер, он кивнул. – И ваши родители не в разводе.

– Можно подумать, ты не знаешь, как это бывает, – усмехнулся Драко.

– Знаю, – сразу сказала она. – Просто я…

– Просто ты не ожидала это услышать от меня, – уверено произнёс Малфой, она кивнула. – Да, у моего отца случилась… непродолжительная связь, которая после этого оставила ребёнка, моего младшего брата Анри. Его мать Мишель работала в библиотеке, мой отец помогал ей деньгами, Анри много времени проводил у нас дома, а когда подрос его стали отправлять в закрытые интернаты. Моей матери было тяжело привыкнуть к этой ситуации, но она сама говорила, что отец должен позаботиться о своём втором сыне.

Мишель долго не прожила, через восемь лет в библиотеке где она работала, случился пожар. Она погибла не сразу, получила сильные ожоги, отец даже забрал её к нам в дом из больницы, она жила у нас полгода, но потом умерла.

Да, и так тоже бывает, – стальным тоном сказал он, увидев, как удивилась Гермиона. – В доме одновременно живёт законная жена и любовница. Это странно, вся эта ситуация, до сих пор не понимаю, как моя мама выдержала всё это? Да, и я тоже? Я ведь принял своего брата, к Мишель относился нормально, наверное, потому что мало её видел, а потом она умерла. Анри учился, отец думал, что он станет адвокатом и будет заниматься с нами нашей фирмой, всеми юридическими вопросами. Но моему брату были нужны только мотоциклы, он мечтал стать гонщиком. И стал им, вот только это не принесло ему титулов и славы, Анри разбился.

– Давно это случилось? – спросила Грейнджер.

– Пять лет назад, – ответил Драко.

– Мне жаль, – сказала Гермиона, ничего умнее не придумав.

– Да, мне тоже, – ответил он. – Теперь я думаю, ты понимаешь, что за сплетни летали по этому месту, многие люди обсуждали мою семью. Отец Блейза был в шоке, именно из-за этого он тогда и запретил моей тёте общаться с сестрой, а когда узнал, что они всё равно переписывались, сильно ругал её и так продолжалось из года в год. Потом он вроде стал помягче и даже разрешил мне приезжать сюда летом, но только мне, Анри видеть в своём доме он не хотел. Для отца Блейза, верность в браке была сродни фанатичности.

В комнате повисло тягостное молчание, Гермиона старалась переварить информацию, теперь ей больше стал понятен отец Блейза, его семья и семья Малфоев.

– Можно мне пойти к себе? – спросила она и увидела, что он раздражено смотрит на неё, у него даже глаза потемнели.

– И это всё, что ты можешь сказать? – спросил Драко. – Значит, тебя это не касается. Может, если бы ты думала, что можешь забеременеть, ты бы отнеслась к этому по-другому?

– Это маловероятно, – сказала она, прерывисто дыша. – То есть…

– Такое может случиться с любой женщиной, – уверено произнёс он.

– Ну, в этом нет ничего плохого, – спокойно сказала Грейнджер.

– Я тоже так думаю, – согласился Малфой и пристально посмотрел на неё. – Тем более, я бы никогда не бросил своего ребёнка.

– Вы считаете, что ваш отец бросил вашего брата? – удивилась она. – Но ведь вы сами сказали, что он заплатил за его образование и помогал ему и Мишель деньгами.

– И ты полагаешь этого достаточно? Заплатил за образование ребёнка и всё? А как же его чувства, его переживания? А его потребность быть кому-то нужным в этом жестоком, примитивном мире, который мы сами сделали таким, – разозлился Драко. – Да, после того, как умерла Мишель, моя мама больше заботилась об Анри, чем мой отец. Люциус – так зовут моего отца, ему было всё равно, что делает его младший сын, он просто хотел, чтобы тот стал юристом, а когда понял, что этого не будет, просто плюнул на него.

– Что вы хотите этим сказать? Что я в этом вопросе не имею права голоса? Что вы сами без моей помощи воспитали бы… этого гипотетического ребёнка? – спросила Гермиона.

– Нет, – ответил он, протянул к ней руки, схватил за подбородок и заставил посмотреть прямо ему в глаза. – Я хочу сказать, что если бы ты забеременела, я бы не сомневался. Я бы на тебе женился. Мой ребёнок никогда не будет ублюдком. Теперь понятно?

Грейнджер попыталась встать, но он не дал.

– Вы слишком самоуверенны, – её голос дрожал. – А что если женщина, которую вы выбрали, откажется выйти за вас замуж? Бывает, женщины одни воспитывают детей.

– Я её заставлю, – ответил он просто. – Так или иначе.

Гермиона знала, что он так и сделает. Не дожидаясь её ответа, Драко вышел из столовой. Грейнджер посидела ещё пять минут, ей надо было прийти в себя, а потом она ушла к себе в комнату, день получился ещё тяжелее, чем она думала. Пора спать.

========== Глава 10. ==========

Кабинет Блейза выходил окнами на Атлантический океан. За запущенным садом в обрамлении скал виднелся вспененный прибоем океан и пустынное побережье. Оно с приходом весны и появлением первой робкой зелени уже не выглядело таким безжизненным.

Гермиона сидела за столом, где, наверное, Блейз занимался делами, она смотрела в окно, тщетно ожидая вдохновения. Вот уже несколько дней на столе лежит рукопись, томясь в ожидании: – «Словно девственница» – подумала Грейнджер и усмехнулась нарочитости метафоры. Она так и не написала ни одного слова, и не отредактировала ни одной строчки. В голове не было ни одной, не то, что новой, даже старой мысли о повести. Самое обидное для Гермионы, что она никак не могла сосредоточиться, любой звук отвлекал её. Само состояние Грейнджер было настолько взвинченным, что она часто оборачивалась и смотрела на дверь кабинета, она казалась ей дверью тюрьмы, куда она сама себя заточила. Ей пришлось отказаться от своих планов за неделю закончить вчерне рукопись. Оставалось лишь надеется, что Драко не догадается о её желании быть с ним.

После того разговора за ужином, она почти не видела Малфоя. Тот разговор получился таким откровенным, он повернул в такую сторону, что у Грейнджер все мысли вылетели из головы, что с ней обычно не бывает. Утром за завтраком, она только намекнула, что ей нужно место для работы, как и предполагала миссис Трелони, Драко предложил ей кабинет. Потом они встречались только во время еды и то, не всегда. В таких случаях миссис Трелони передавала его извинения, сопровождая их сплетнями, слушать которые Гермионе было невмоготу.

– По-моему, он поехал на конюшню беговых лошадей, – сказала как-то за обедом экономка. – Говорят миссис Крэбб хозяйка конюшен, знала мистера Малфоя, когда он был здесь ещё подростком, значит, и он её знал до замужества.

А однажды за ужином:

– Мистер Малфой просил вам передать, что сегодня он ужинает у Патил, – сказала миссис Трелони. – Доктор Патил – наш местный врач, говорят, что его дочери близняшки приехали погостить домой из университета.

Конечно, миссис Трелони рассказывала Гермионе о времяпрепровождения Драко из лучших побуждения, пыталась убедить себя она и быть великодушной, но только это не помогало сосредоточиться. Хорошо, конечно, делать вид, что между ней и Малфоем ничего не было и нет, но Грейнджер не могла избавиться от неприятного чувства, когда слышала об его отношениях с другими женщинами. К тому же, у неё нет на него никаких прав, да они ей и не нужны, внушала она себе, но всё равно было неприятно.

Ещё Гермионе было обидно, что до сих пор Астория не дала о себе знать ни письмом, ни звонком, видимо, ей безразлично, что стало с подругой. И Гринграсс всё равно, что все планы Грейнджер рухнули, как карточный домик, потому что она не сказала, что дом будет занят.

Гермиона была рада, что ей удалось скрыть свою болезнь, в сущности, они живут каждый своей жизнью, как она и просила. Больше всего, её беспокоило то, как она сама ведёт себя в этой ситуации. Вместо того, чтобы заняться делами, ради которых она сюда и приехала, Гермиона целыми днями предавалась мечтам, растрачивая свой отпуск понапрасну. А потом наступал вечер, и миссис Трелони уходила домой, Грейнджер оставалась одна, впереди у неё была ночь, длинная и очень скучная.

Наконец, сегодня, за обедом, ей составил компанию хозяин дома.

Малфой вошёл в столовую, когда миссис Трелони наливала ей суп. Волосы Драко были влажными от тумана, а от кожаной куртки и узких джинсов пахло лошадьми. Его присутствие словно наэлектризовало сонную атмосферу в комнате, приятно возбудив чувство Гермионы, заставив кровь быстрее бежать по жилам. Он был такой сильный и мужественный, такой живой и энергичный, что невольно в её взгляде отразилась зависть, которую она к нему испытывала.

Вот только Малфой, по-своему расценил её взгляд, нахмуренный вид и усмехнулся.

– Прошу прошения, – насмешливо сказал он и отбросил со лба волосы. – Я не успел переодеться. Всё время забываю, что у меня в доме гостья.

От волнения Гермиона раскрошила булочку на стол.

– Я уверена, что ничего вы не забыли, – тихо ответила Грейнджер, не забыв, как миссис Трелони интересуется сплетнями. – Мне совершенно всё равно, как вы выглядите.

– Да! – Драко сел напротив Гермионы, хотя миссис Трелони поставил ему прибор на другом конце стола. – Вы слышали миссис Трелони, – обратился он к экономке, – нашей гостье всё равно, как я выгляжу. Как вы считаете, может быть, ей было бы всё равно, если бы я сел за стол голым?

Миссис Трелони ахнула, а потом засмеялась, оценив шутку хозяина. А вот Грейнджер сидела ни мертва, ни жива, ей хотелось провалиться сквозь землю со стыда. У Малфоя сегодня явно было настроение и желание поиздеваться над ней. Гермиона поругала себя, ей надо было быть умнее и не связывать с ним.

Как только миссис Трелони вышла из столовой, Грейнджер сухо заметила:

– Почему вы так себя ведёте? Почему вы так любите всех шокировать. Я вас несколько дней не видела, и когда, наконец, вы появились, вам что доставляет удовольствие делать из меня дуру?

– А я думал, что это я делаю из себя дурака, – резко заметил он, намазывая хлеб маслом. – А что, по-твоему, мне остаётся делать? Извинятся за то, что я есть? Этого я не могу, да и не хочу делать. Я здесь – и тебе придётся с этим мириться.

– Разве я возражаю против вашего присутствия? – Гермиона подняла голову. – Я только против способа его проявления.

Малфой нахмурился и сдвинул брови.

– Какие красивые слова, – насмешливо заметил он. – А что стоит за ними: «Не приходите к столу, когда от вас пахнет конюшней».

Грейнджер вздохнула:

– Мне, между прочим, чтобы вы знали, нравиться запах лошадей.

– Тогда почему, ты не катаешься со мной верхом? – тут же спросил Драко.

– Потому что я… – Грейнджер колебалась. – Потому что я приехала сюда работать. Я ведь говорила вам.

– К чёрту твою работу, – послал ей Малфоя и зачерпнул суп. – Меня тошнит, когда я о ней слышу. Я же вижу, что ты не довольна тем, что я к тебе присоединился и хоть как-то пытаюсь разрядить обстановку. А сама ты можешь говорить только о своей работе.

Гермиона пожала плечами.

– Я не просила вас ко мне присоединяться… – начала она, но когда увидела, как он на неё посмотрел, машинально отодвинулась к спинке стула.

– Да, ты меня не просила, – грубо согласился Драко. – И, поверь мне, я долго думал, прежде чем решиться.

– Тогда… – попыталась вставить Грейнджер.

– Позволь мне договорить, – резко попросил он и нахмурился. – Я старался держаться от тебя в стороне. Хотя, ты может этого и не заметила. Я принимал подряд все приглашения на обеды и ужины, какие только получал, надеясь, что ты хоть как-нибудь это отметишь, – он презрительно скривил губы. – Но нет, от тебя я не получил ни слова, ни даже взгляда. Ты продолжала жить своей жизнь, будто меня и нет, – Малфой наклонился к ней. – Когда я вошёл сюда, по твоему лицу я понял, что я совсем не тот человек, которого ты хотела бы видеть. Так зачем же я этого делаю? Зачем я стучусь головой о каменную стену? Да, потому что, я знаю тебя Гермиона. Я держал в руках твоё обнажённое тело и чувствовал, как оно мне отвечает. Ты вовсе не такая чопорная и правильная, какой хочешь казаться. Поэтому я и пытаюсь выбить из тебя эту девичью дурь и разбудить тебя.

Тут вошла миссис Трелони, неся баранью ногу на подносе с овощами, Драко был вынужден замолчать, а Гермиона, пока не вышла экономка, пыталась собраться с мыслями и успокоиться. Они оба почти не притронулись к супу, на лице миссис Трелони тут же отразилось неодобрение.

– Что суп не вкусный? – спросила она, с шумом складывая тарелки, но Малфой быстро обезоружил её своей искренностью.

– Очень вкусный суп, – улыбаясь, ответил Драко, и Гермиона не могла поверить, что именно этот человек, минуты назад демонстрировал другую сторону своего характера. Когда он хотел, он мог быть просто очаровательным, и миссис Трелони несомненно не смогла устоять перед его обаянием. – Дело в том, что я катался верхом с миссис Крэбб, и должен признаться, она потом предложила меня выпить.

Гермиона отвлеклась от разговора Драко и экономки, она только поняла, что миссис Трелони журит его. Сейчас все мысли Грейнджер были о миссис Крэбб. – «Раз Драко так часто общается с этой женщиной, то они точно были знакомы, когда он приезжал в Англию погостить к своему кузену».

Малфой начал резать мясо, миссис Трелони ушла, и Грейнджер опять стала нервничать. Она не знала как себя вести, когда он в таком настроение, но по его лицу поняла, что он не забыл, о чём говорил раньше. Она смотрела, как он ловко режет ломтиками баранью ногу, как орудует ножом и вилкой, и не могла оторвать глаз. У Драко были такие сильные и чувствительные пальца. Гермиона знала, что у него чувствительные пальцы, она ощутила это, когда он её трогал. Когда она осознала, о чём думает, её залила волна стыда. Она судорожно оторвала взгляд от его рук и опустила его на колени, где лежали её влажные руки, и попыталась успокоиться. Вдруг, она почувствовала, что Малфой смотрит на неё, она подняла голову и увидела, что он следит за ней. И вдруг ей в голову пришло, что он точно знает, о чём она думает.

– Да, – сказал он, глядя ей в глаза прищурившись. – Ты и сама знаешь, что неравнодушна ко мне, я уже давно это понял, и мне очень хотелось, чтобы ты перестала притворяться.

– Я не понимаю, о чём вы говорите, – нервно бросила Грейнджер, и потянулась к овощам. – Может быть, мы продолжим обед молча и больше не будем дискутировать. У меня сегодня ещё дела.

– Неужели? – спросил Драко, в его голосе прозвучала угроза.

Гермиона испугалась и решила не смотреть на него, а он поставил между ними блюдо с мясом и тоже замолчал. Грейнджер положила себе на тарелку кусок и сосредоточилась только на еде. Она понятия не имела, ест он или нет и не хотела этого знать. Гермиона хотела, как можно скорее закончить обед и выйти из-за стола, чтобы он не решил доказать ей, какая она лгунья.

Грейнджер чуть не умерла со страха, когда он с грохотом отодвинул стул, вскочил и вышел. Она никак не ожидала этого, она и подумать не могла, что он так легко сдаться. И теперь, как ни странно, когда Малфой ушёл, она чувствовала себя брошенной.

Настроение испортилось, есть окончательно расхотелось, но Гермиона не могла позволить себе уйти, и позволить миссис Трелони делать свои выводы, уж слишком она любит посплетничать. Гермиона стала быстро придумывать какое-нибудь объяснение.

Однако миссис Трелони обошлась без своих комментариев, когда вернулась и увидела не тронутую еду, молча, стала собирать тарелки. Грейнджер уже перевела дух и успокоилась, решила, что Драко успел что-то объяснить экономке, когда она вдруг сказала:

– Я вымою посуду и уйду, мисс Грейнджер. У меня сегодня свободный вечер. Мистер Малфой сказал, чтобы я оставила вам холодную закуску, и вы сами подадите её.

– Да? – удивилась Гермиона, и быстро переключилась. – Да, разумеется, миссис Трелони, я всё сделаю. Большое спасибо.

– Может вам ещё что-нибудь подать? – спросила экономка. – Кофе, может сыр и печенье?

– Спасибо, больше ничего не нужно, – чуть покраснев, ответила Грейнджер. – Я просто не успела проголодаться.

Миссис Трелони взяла поднос и внимательно посмотрела на Гермиону.

– Мисс, вы не обидитесь на меня, если я скажу, что вы слишком много времени проводите взаперти в кабинете, – заявила она. – Вы такая бледная, вам нужно больше гулять и дышать свежим воздухом. Я так думаю.

– Ведь я, кажется, не спрашивала вашего мнения, – возмутилась Грейнджер, а потом ей в голову пришла неожиданная мысль: – Это мистер Малфой просил вас сказать мне об этом?

– Мистер Малфой? – нахмурилась экономка. – Зачем ему это?

Гермиона поднялась на ноги, осознав, всю нелепость своего предположения.

– Да, незачем… сосем незачем, миссис Трелони.

Грейнджер уже пожалела, что подалась порыву и задала глупый вопрос. Это было по меньшей мере не обдуманно – нет ничего удивительного, что миссис Трелони сейчас так внимательно смотрит на неё. Но теперь уже поздно что-то исправить, когда экономка выходила, Гермиона поняла по её лицу, что она заинтригована. Да уж, сегодня вечером в доме Трелони будет о чём поговорить.

Недовольная собой, Грейнджер быстро вышла из столовой, не дожидаясь кофе. Выйдя в холл, она заметила, что дверь в библиотеку приоткрыта, обычно она всегда закрыта. Обычно вечера Гермиона проводила в маленькой гостиной, куда принёс её Малфой в первый день её пребывания в Забини Меноре. Когда миссис Трелони узнала, что Грейнджер остаётся, она открыла ещё несколько комнате, чтобы молодой мисс было, где посидеть в доме, но библиотекой, которую Гермиона всегда связывала с Драко, пользовались редко.

Повинуясь любопытству, Грейнджер подошла к двери и почти сразу отшатнулась, увидев, что около окна стоит Малфой и смотрит в запущенный сад. Руки у него были засунуты в карманы куртки, а выражение лица даже в профиль, было хмурое и задумчивое.

Испугавшись, что он подумает, будто она следит за ним, Гермиона решила быстро скрыться в коридоре, но он развернулся и увидел, что она поворачивается, чтобы выйти. На мгновенье их взгляды встретились, Грейнджер сразу опустила глаза, но поняла, что делать вид, будто она не заметила его, уже поздно.

– Мисс Грейнджер, вам что-нибудь нужно? – спросил Драко, направляясь к ней. – Я полагаю, после того, как я ушёл, обед стал значительно вкуснее?

Гермиона поняла по его тону, что он зол, и решила не подаваться не провокацию.

– Я собиралась идти в кабинет, – сказала она, ощущая его почти животный магнетизм. Шелковая рубашка под курткой, была распахнута на шее, и в вырезе виднелась бледная кожа и волосы на груди. Руки его были засунуты в карманы, а пуговицы на рубашке, чуть не растягивались от напряжения. Гермиона старалась не смотреть на видневшееся под рубашкой мускулистое тело. – Извините, если я вас потревожила.

– Ты всегда меня тревожишь Гермиона, – ответил он, и его прищуренные глаза потемнели от желания. – И ты это знаешь, ведь так? Поэтому ты и носишь такую… мальчишескую одежду.

Грейнджер быстро оглядела себя. На ней была бежевая блузка, которую никак не назовёшь мальчишеской – у неё были такие пышные, женственные рукава. Да и бархатные брюки и жилет – так же, вряд ли подходящая одежда для мальчиков.

Гермиона подняла на него глаза и почувствовала, как у неё волнуется грудь, которую никто не назвал бы мужской, особенно сейчас, когда она набухла от возбуждения и резко обозначилась.

– К сожалению, у меня нет с собой другой одежды, – сказала она, скрывая смущение под возмущением. – Как я уже не раз говорила, я приехала сюда работать.

– Работать! – Малфой произнёс это слово так, будто в нём было что-то постыдное и, вытянув руки, поднял кружевной воротник её блузки. – Ну, и как ты много наработала? – спросил он и повернул назад в библиотеку, а Грейнджер была вынуждена пойти за ним, чтобы услышать, что он говорит. Кто же, она подумала, что миссис Трелони запросто может стоять в столовой и слушать их разговор. Поэтому она прикрыла за собой дверь, но не закрыла её полностью. – Скажи мне, – он посмотрел за неё через плечо, – ты позвонила Астории? Успокоила её, что всё в порядке?

– Нет, – ответила Гермиона, теперь она действительно возмутилась. – Если ей нужно, пусть она сама мне позвонит. Я не знаю, почему она до сих пор этого не сделала.

– Не знаешь? – Драко презрительно улыбнулся и посмотрел на неё. – Ну, конечно, не знаешь. Ты ведь такая невинная.

Грейнджер почувствовала, что краснеет и в бессильной злобе, сжала кулаки.

– Вы не знаете, насколько я невинна, – резко бросила она, забыв, что ей нельзя волноваться.

– Да, я не знаю, – Малфой сжал губу. – Но ты всё время мне об этом напоминаешь.

– Я? – Гермиона задохнулась от возмущения. – Да я впервые сказала об этом.

– Тебе и не надо говорить об этом, – прошипел Драко. – Достаточно только посмотреть на тебя.

– Ну, так не смотрите на меня, – воскликнула Грейнджер, хотя у неё задрожали колени при виде её сурового выражения лица.

– Как я могу не смотреть на тебя? – парировал он, выразительно оглядывая её всю. – Ты меня просто сводишь с ума. Я всё время вспоминаю, какая ты без этой чёртовой одежды. И не смотря на все мои благие намерения, я опять хочу видеть тебя такой.

– Нет, – прошептала она.

– Да, – Малфой не сдвинулся с места, но разделяющее их пространство наполнилось электричеством. – Я ничего не могу с собой поделать, как бы я не пытался. Ты красивая – я хочу тебя. Ты нужна мне Гермиона. Зачем же ты так мучаешь меня?

– Нет, вы не должны так говорить, – сглотнула Грейнджер.

– Почему? Ведь это правда, – он повёл широкими плечами. – Я бы не стал тебя обманывать.

– Я… я думаю… вам просто нравиться дразнить меня, – Гермиона соединила ладони.

– Дразнить тебя? – на лице Драко появилось удивление. – Ах, Гермиона, ты такая неопытная. Неужели ты, правда, думаешь, что мне это доставляет удовольствие?

Грейнджер стала переминаться с ноги на ногу.

– Я думаю, что мне пора заняться работой, – неловко пробормотала она, но пока она говорила, он шагнул за её спину, плотно закрыл дверь и прислонился к ней.

Гермиону выдало её выражение лица, потому что Малфой досадно поморщился и сказал выпрямившись:

– Не бойся, я не собираюсь удовлетворять свои низменные инстинкты. Просто миссис Трелони, как и ты, небольшой специалист по подслушиванию.

– Вы хотите сказать, – прошептала Грейнджер и качнула головой в сторону двери, он кивнул.

– Тебя это так удивляет? Напрасно, – сказал Драко. – Хотя, ты из Лондона, в большом городе не принято подглядывать за соседями. А здесь, я не сомневаюсь, весь посёлок умирает от любопытства, наблюдая, как мы с тобой живём.

Гермиона беспомощно покачала головой, и пока она стояла и обдумывала то, о чём он говорил. Малфой подошёл и встал прямо перед ней, она отошла на шаг, но второй он не дал ей сделать, крепко сжав пальцами её запястье, и она не смогла от него отодвинуться.

– Вы же сказали… – возмущённо начала Грейнджер.

– Что? – он приподнял брови.

– Что… вы не будете… не будите… – не могла продолжить мысль Гермиона.

– Что не будите? – он посмотрел на неё сверху вниз. – Трогать тебя? Да, но я ведь ещё сказал, что ты невинна. И ещё я могу добавить, что восприимчива.

– Вы нахал! – Грейнджер, беспомощно глядя на него, думала о том, что за дверью стоит миссис Трелони и подслушивает их разговор. Ей не хотелось давать новых поводов для сплетен. Драко невольно с сочувствием улыбнулся ей, будто поняв, о чём она подумала.

– Да, я нахал, – согласился он и схватил одной рукой оба её запястья, а другой стал гладить её отвернутую щёку. – На моём бы месте любой воспользовался бы случаем, раз уж так вышло.

В ушах бешено стучало сердце, а Гермиона думала, что сколько она ещё сможет вынести, пока не случиться непоправимое. До сих пор мать охраняла её от любых сильных эмоций и потрясений, но когда рядом с ней был Малфой, она никак не могла побороть возбуждение, которое он вызывал в ней. Да, если честно она и сама не хотела. Только здравый смысл и инстинкт самосохранения, вынуждал её сделать попытку противостоять ему.

Но все усилия были тщетны, она смотрела будто в замедленной съёмке, как он расстегнул пуговицу её блузки у шеи и обнажил бьющуюся там жилку.

– Почему ты боишься меня? – спросил Драко хрипловатым голосом и наклонился, чтобы дотронуться до этого места языком. – М… столько энергии растрачено зря. Разве тебе никогда не говорили, что беззащитность будит в мужчине зверя.

– Вы явно в этом разбираетесь лучше, чем я, – выдавила Грейнджер.

– Прекрати сопротивляться, – скомандовал он, нашёл застёжку её жилетки и расстегнул её – Я не сделаю тебе больно, расслабься и получай удовольствие.

– Вы хотите, чтобы я вспомнила, что я распущенная англичанка? – зло бросила она и посмотрела на него, в его глазах мелькнуло разочарование.

– Ну почему ты всё время упорствуешь? – с упрёком воскликнул Малфой, глядя на неё. – Ты, может и не опытная, но я опытный, и точно знаю, что ты хочешь меня, не меньше, чем я тебя.

– Нет, не хочу, – задохнулся от гнева Гермиона. – Женщины… не такие, как мужчины.

– Некоторые женщины не такие, согласен, – кивнул он. – Но только не ты.

– Что вы этим хотите сказать? – не поняла она.

Он не сразу ей ответил, а её напряжение и страх, стали почти невыносимыми. Потом он небрежно провёл пальцами от мочки уха по шее, к ложбинке между грудей и сказал:

– Некоторые женщины равнодушны к сексу, некоторые хотели бы, да не могут. Но ты, – его глаза загорелись желанием, – ты совсем другая.

– Не смейте так говорить, – возразила она, став просто пунцовой.

– Это почему? – искренне не понял Драко.

– Потому что… так нельзя, – вспомнила она, все детские запреты.

– Почему так нельзя? – он был настойчив. – Тебя так учили? Что об этом нельзя говорить?

– Да, – честно ответила Грейнджер.

– Почему? Разве не лучше быть честным друг с другом? – не успокаивался он.

– Честным? – она сглотнула. – Вы это называете честностью? – она собирала всю свою волю в кулак. – Вы ведь знаете, что ни с кем кроме меня, не стали бы так говорить…

– Верно, – согласился он.

– А только со мной, потому что вы считаете, что я наивная, – закончила Гермиона.

– Это я никогда не говорил, – возразил Малфой.

– Вы сказали, что я восприимчивая, – заявила она таким тоном, будто выступала в суде прокурором обвинения, он кивнул.

– Так оно и есть, особенно к своим чувствам, – его палец двинулся дальше, нашёл округлость груди, затвердевший сосок, с готовностью принимавший его ласки. – Тебе на самом деле нравиться, когда я тебе трогаю, Гермиона, – произнёс он, севшим от возбуждения голосом и смотря на результат своих исследований. – Тебя выдаёт твоё тело. Так поцелуй меня, и не будем попусту терять время.

Хотя Гермиона отчаянно трясла головой, он в одном мгновение нашёл её рот своим. Но, так как он держал одной рукой обе её руки, то он не мог прижать её к себе, а она плотно сжала губы, решив, ни за что на свете не подтвердить верность его теории. Грейнджер угадала, что Малфой не отпустит её, пока она сопротивляется. И не смотря на то, что она чуть не задыхалась, она не отвечала на его поцелуй.

Гермиона услышала его подавленный вздох, почувствовала, что он ещё сильнее прижался губами к её рту, и его пальцы больно вдавились в кожу на её шее. Рука, которой Драко держал её запястья, сжалась ещё сильнее. Он привлёк её к себе, и её пальцы прижались к его сильным бёдрам. Это её чуть не погубило, когда она ощутила под руками его напряжённые мышцы, у неё пропало всякое желание сопротивляться. Она разжала губу, но он её оторвался от неё.

– Почему? – бросил он. – Что с тобой?

– Я… что? Почему? – не поняла Грейнджер.

– Может когда ты притворялась, что ты Астория – это действовало, как допинг и возбуждало тебя? – спросил Малфой. – Господи, мне доводилось знать много женщин, но такой как ты, я никогда ещё не встречал.

Гермиона вся дрожала, но слова об Астория прогнали минутную слабость. – «Надо же додуматься, до такой гадости, – с отвращением подумала она. – Да, как он смеет говорить, будто я какая-нибудь извращенка, нуждаюсь в воздействии, каких-то там искусственных возбудителей».

– Вы что не можете понять, что вы мне не нравитесь? – выдавила Грейнджер со злостью. – Вы так самоуверенны, что не сомневаетесь в своей неотразимости. Ну, так позвольте мне вам объяснить.

– Не стоит, – перебил её Драко, он горько усмехнулся, проскользнул мимо неё и открыл дверь. – Иди, пиши свои сказки. Иди, живи в мире, который сама себе придумала. Потому что в этом мире, тебе, чёрт побери, делать нечего.

Гермиона повернулась к нему и хотела ответить, чтобы последнее слова осталось за ней. Но Малфой быстро прошёл по коридору, а потом за его спиной сильно захлопнулась входная дверь. Он опять её бросил, и вся её обида и возмущение уступили место, непонятно откуда взявшемуся желанию расплакаться.

– Вы будите пить кофе, мисс? – раздался у неё за спиной голос миссис Трелони, но Грейнджер не испугалась, она стала прикидывать, где была экономка, пока они разговаривали.

Повернувшись к ней, Гермиона запоздала вспомнила, что блузку у неё наполовину расстегнута, а жилет болтался на плечах, что вряд ли останется незамеченным для миссис Трелони. Поправив ворот блузки, она сказала:

– Я, пожалуй, выпью кофе в кабинете, а то здесь что-то душно.

Грейнджер не знала, поверила ли ей экономка, будь она на её месте, точно бы усомнилась. Но зато, она довольно-таки ловко предупредила вопрос, почему у неё расстегнута блузка. Миссис Трелони кивнула и ушла.

Придя в кабинет, Гермиона не притронулась к кофе, а стала судорожно искать в сумке свои таблетки. Усталость накатила на неё сонной волной, она положила под язык таблетку и почувствовала настоящее отчаянье. Когда рядом был Драко, когда он трогал или целовал её, она всё острее ощутила свою слабость. Ей было нестерпимо обидно. А сейчас она почувствовала настоящее отвращение к себе, да такое сильно, что ей жить не хотелось.

Пытаться работать в таком настроении, было бесполезно. Гермиона дождалась, когда уйдёт миссис Трелони, и вышла из кабинета. Грейнджер не знала, чем себя занять, она ходила из комнаты в комнату, пытаясь обрести свойственное ей самообладание. Чувство слабости не покидало её, но она была слишком взволнована, чтобы спокойно посидеть у себя в комнате и отдохнуть. Прижав руку к сердцу, она услышала его неровный стук, и Гермионе стало нехорошо, ей надо было прилечь. Но она не пошла в свою комнату, испугалась, что если ляжет в постель, то будет думать о том, что сейчас Малфой где-то проводит время с другой женщиной, раз он не получил от неё то, что так хотел. Он сказал, что она хочет его, и она хотела. И так сильно хотела, что ей становилось дурно от мысли, что она не призналась ему.