Текст книги "Приключения Золушки-Наташки. История первая (СИ)"
Автор книги: Vereteno
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)
– Синдир, продай, а? На тебя и так все баб...извини, девушки смотрят завидущими глазами. А тут хоть посмотреть будет на что, помечтать.
– А чего это сразу именно тебе продать? Я тоже хочу,– перебил веснушчатого второй картежник.
– Ну не знаю,– начал мяться я,– мне и самому нравится.
– Синдир, продай или может что другое нужно?
– Работу за меня делать будете? И чтоб приказчик не узнал,– спросил я, уже зная ответ.
– Заметано, друг.
– А ну-ка, что это тут у вас?– раздалось над нашими головами, и листок мгновенно оказался в чужих руках. Я выпрямился во весь рост и посмотрел на нахала, посмевшего нарушить мои, так отлично идущие к осуществлению, планы. Передо мной стоял широкоплечий парень со щербатым лицом и ухмылялся прямо мне в лицо. Мои покупатели сразу сникли и отошли назад. Видимо передо мной стояла местная шишка, дед, который строил всех подряд и держал в страхе. За его спиной нарисовались еще парочка юнцов поменьше. Они вели себя как хозяева, рассматривая мой постер.
– Это теперь мое. Спасибо, что подарил. У меня, как раз День рождения был три месяца назад,– хорохорился главарь. Подпевалы сзади подхалимски заржали. Ненавижу таких! Как в стаю соберутся, так сразу деловые да смелые, а как по одному, так куда все девается? Сразу маму зовут.
– Вирс, отдай, это наше,– робко возразил веснушчатый, ну очень-очень робко.
– В рыло захотел?– стал напирать Вирс.– А ты чего смотришь? Вали отсюда, пока я твою смазливую мордашку не испортил,– обдал меня луковым перегаром местный главарь.
Вот, чему я научена бесценным опытом дискотечных драк между девчонками, невольной участницей которых мне довелось стать, так это то, что если ты чувствуешь в себе силы и желание, то нужно выделить среди толпы самую главную шавку и бить первой. Быстро, безжалостно и не колеблясь. Как только заколебалась, все – тебя задавят.
Не знаю, чего ждали от меня Вирс и его команда, может кулачной драки, только я сделала, как умела. Тфу! Как умел. Резко сделав шаг вперед, я схватил двумя руками Вирса за волосы, и сильно рванула вниз, одновременно махнув коленкой вверх. На полпути мое колено и нос Вирса встретились с хрустом и разлетающимися во все стороны кровавыми соплями. Противник рухнул на колени, пытаясь ответить мне. Только я не останавливаясь, перехватил его за кисть и выкрутил средний палец специальным захватом. Это меня уже папенька мой научил, дай бог ему здоровья. Ничего впечатляющего я не сделал, просто держал палец в захвате, только боль от этого была такая, что прошибала до мозгов, гася в голове любые глупые мысли о сопротивлении.
– Извинись,– вежливо попросил я.
– Да поше...
– Извинись, чмо поганое,– повторил просьбу я, усиливая захват. Я почти ощущал, как побежала по нервам невыносимая боль, стуча в остатки мозгов этого деграданта, открывая новую истину, что в жизни всегда найдется, кто-то ловчее, сильнее, везучей, каким бы крутым ты себя не считал.
– Прости, Синдир, я погорячился. А-а-а, больно, отпусти.
– Не верю. Давай убеждай меня лучше.
– Бл* буду, прости!– упрашивал Вирс.
– Будешь, будешь. Если еще раз к нам подойдешь, обязательно будешь,– пообещал я.– Картинку пацанам верни.
Вирс протянул картинку, а веснушчатый выхватил ее и стал разглаживать помятые края, любовно так, нежно. Я отпустил Вирса и сделал шаг в сторону.
– Все свободны, а вас я попрошу остаться,– кивнул я своим покупателям. Народ быстренько рассосался, оставив меня наедине с...
– Как вас зовут?
– Да ты че сегодня странный такой? Гур и Лева мы, забыл, что ли?– смотрели на меня пацаны ошалевшими глазами.
– Ага, забыл. Значит так, мои юные друзья Гур и Лева,– проговорил я, обнимая их обоих за плечи и подталкивая в сторону моей конюшни.
– Вы что думаете, я за вас буду свою работу делать?
– Да мы что, мы как скажешь,– наперебой галдели пацаны.– А как ты Вирса уделал! Он же всегда тобой помыкал.
– А я все чаще замечаю,
что меня как будто кто-то подменил,
о морях и не мечтаю,
телевизор мне природу заменил,
не соседям, не друзьям, а не узнать меня, а не узнать меня,– пел я голосом кота Матроскина из мультфильма "Простоквашино" и улыбался во все лицо.
– Синдир, а что такое телевизор?– спросил Гур.
– Маленький еще, такие вопросы задавать. Все равно не поймешь,– ответил я, надвинув кепку на глаза Гура.
– Ну, а все-таки?– не унимался мой наемный рабочий.
– Ящик такой с диковинками внутри. Ты от работы не отлынивай!
Я завалился на сеновал и, вставив соломинку в зубы, принялся наблюдать, за слаженной работой парней. Вот что красота с людьми делает! За "посмотреть" готовы навоз убирать. Точно говорят, что бесконечно можно смотреть на три вещи: как течет вода, как горит огонь и как за тебя работают другие.
Ребята постарались на совесть и уже через пару часов, слаженными усилиями справились с моими обязанностями. Я торжественно вручил им заветную картинку и отправил восвояси.
Завидев, что ко мне направляется приказчик, я спрыгнул с сеновала и художественно развалился возле угольного сарайчика. Картина называлась " уставший, как собака Синдир весь день пахал, как лошадь". Сделав лицо понесчастней, я стал тяжело дышать, устало стирая пот со лба.
– Вот можешь, когда хочешь. Хлыста получил, и сразу работать научился,– хвалил меня приказчик, обводя довольным взглядом поле моей предполагаемой трудовой деятельности.
– Спасибо, господин приказчик. Если бы не вы, я так и помер бы лентяем,– преданно заглядывая в глаза, выдал я.
– Ну-ну,– ответил приказчик, пытаясь сообразить, это я серьезно или издеваюсь.– Смотри мне!
Его массивная фигура удалялась за сараи, а я улыбался, как придурок, смотря в темнеющее небо. Темнеющее! Пора собираться в замок! Еще не все планы на сегодня выполнены!
Глава 5
Искупавшись, я оделся в шерстяные черные брюки и шелковую рубашку. Эх, нет зеркала, так охота на себя посмотреть в комплексе, сил нет. Волосы я тщательно расчесал и собрал в высокий хвост. Так, что я забыл? Ага, куртку, вдруг ночью холодно будет. Все, хватить бегать, как блохастый. Синдир, соберись, нас ждут великие дела!
Пока я шел к замку, у меня было время для размышлений. Конечно, я бы спокойно мог проваляться все оставшиеся дни до бала на сеновале, даже от трудового процесса теперь я был избавлен. Только вот "Остапа несло". Мне хотелось приключений, новых впечатлений, меня распирало от энергии и ожидания чуда. Я не берусь предсказывать, что будет дальше. С моей интуицией, только в какой руке арбуз угадывать. Но, все же впервые в жизни я чувствовал себя таким энергичным и бесшабашным, что ли.
Стены замка постепенно приближались, и меня охватил мандраж. А может ну его, этот замок. Только с тропинки я так никуда и не свернул, неумолимо приближаясь к заднему двору хозяйского дома. Спрятавшись за деревом, я стал ждать появления Бетти. Слуги сновали туда-сюда, бегая по разным поручениям. Из открытых окон одного из верхних этажей слышались веселые девичьи голоса, переругивались служанки, замок жил своей жизнью. У меня появилась великолепная возможность рассмотреть все это изнутри, такую экскурсию ни за какие деньги не купишь. Эксклюзив!
Снаружи замок выглядел, как игрушечный, в смысле милый и красивый, выложенный из темно-рыжего камня, с крышами из красной черепицы. Четыре основные башни и тьма средних и маленьких, придавали строению затейливый и изысканный вид. Любуясь красотами архитектуры, я чуть не пропустил появления Бетти. Она выглянула во двор и тихонько позвала меня.
– Синдир.
Я перестал подпирать дерево и пошел из темноты к ней на встречу. Она меня увидела и радостно взвизгнув, повисла на шее.
– Привет, а я тебя уже жду,– поздоровался я.
– Ты выглядишь просто замечательно! Тебе черный цвет очень идет, хоть по мне он слишком мрачный, но не на твоей фигуре,– похвалила меня Бетти, рассматривая со всех сторон.
– Подлецу все к лицу,– засмеялся я и, подхватив девчонку под локоток, направился ко входу для прислуги. Так, посмотрим что тут у нас? А у нас был лабиринт коридорчиков и коридоров, кладовок и складов, огромная кухня, прачечная, весовая и еще тысяча помещений, назначения которых я не знал.
– Как ты тут не теряешься?– спросил я у Бетти, ловко волокущую меня на буксире.– Я бы сразу заблудился.
– Так я с детства тут работаю,– пожала плечами подружка.
– А, ну тогда понятно,– согласился я, мне тоже в своей родной больнице был каждый закоулок знаком. Мы остановились возле огромного котла с кипящей водой.
– Вот, набираешь и несешь наверх,– сообщила мне Бетти, торжественно вручая немерянные по размеру ведра.
– А куда нести-то?
– В первый раз я тебя провожу, а потом сам. Мне уже некогда будет с тобой гулять.
– Лады! Куртку мою спрячь где-нибудь, чтоб не спер никто,– попросил я, хватаясь за ведра, а Бетти прижала к себе мою курточку и уткнулась в нее носом. Господи помоги мне, прогрессирующая влюбленность – это неутешительный диагноз! Хоть бы у нее это прошло!
Я набрал полные ведра кипятка и пошел за Бетти наверх по узкой винтовой лестнице. Блин, только бы не разлить! Кипяток же все-таки несу. Уставившись себе под ноги, я почти не смотрел по сторонам, а только слушал объяснения подруги.
– Это парадный зал, для приемов и балов. Здесь господа принимают гостей и устраивают праздники. Это главная лестница, только слуги по ней не ходят, у нас есть вот эта лестница. Здесь гостиная барышень, налево кабинет барона и его трофейная. Я туда боюсь заходить, там чучела животных всяких. А тут крыло госпожи Лукреции. Нам сюда.
Я мельком смотрел на все вышеназванное, потому как очень боялся расплескать на себя кипяток. Бетти завела меня в дальнюю комнату, распахнув передо мной двери. За дверью оказалась еще одна, в приемные покои, а за ними купальня. Большое помещение с ванной в центре и растопленным каминов в углу. По сторонам стояли кушетки и шкафчики, выполненные в сиреневом цвете. Гламурненько! Не хило тут местные феодалы устроились.
– Воду выливай сюда,– показала мне Бетти емкости для кипятка,– ну, я пошла. Дальше давай сам.
– Спасибо, подружка!– подмигнул я на прощанье упорхнувшей Бетти. Хорошая все-таки девчонка, хоть и слишком напористая в некоторых вопросах.
Я вылил воду и отправился за следующей порцией. Туда-сюда мне пришлось бегать десять раз, пока все емкости не оказались заполненными. На обратном пути я успел бегло осмотреть внутреннее убранство замка. Ну, что можно сказать, не знаток я и не дизайнер, но хозяйскую руку видно, по идеальной чистоте, даже в мелочах. Рейтинг хозяйки, госпожи Лукреции вырос до невиданных высот. От, молодец женщина, даже не знаю, смог ли я так же хорошо управиться с такой уймой народу, а еще и две невесты-переростка на спине сидят, дочки то есть, с жиру бесятся, да от безделья нудятся. Такую хоромину в чистоте и порядке содержать, это же просто жесть!
Я у себя в квартире даже в каких-то несчастных двух комнатах не могла долго порядок удерживать, особенно если подружки в гости приходили и ночевать оставались. Не помню, когда генеральную уборку делала в последний раз. Ой, нет, вру! Как раз последнюю уборку я прекрасно помню, она впечаталась мне, буквально, в мозги и мозоли. А все Светка виновата! Это ее я ждала на остановке, когда меня обрызгал проезжающий мимо джип. Светку я в итоге дождалась, меланхолично утерев грязь с лица, только куртка моя жутко напиталась грязной водой, пришлось застирывать и сушить ее над газовой плитой. Да, я всю жизнь так делаю, когда батареи плохо топят...Только в тот раз был совершенно "не мой день", веревочка почему-то перетерлась. Вот висела десять лет, а тут взяла и перетерлась! И моя любимая курточка рухнула на горевший в конфорках огонь. В это время мы со Светиком медитировали над чашечкой кофе возле телевизора и о пожаре узнали, когда пламя уже бушевало в кухне до потолка, а еще по характерной гари и запаху, со страшной скоростью расползающимся по моей квартире. Что делать в таких ситуациях? А я вам набросаю примерную картину.
Первое – минуту стоять в ступоре.
Второе – залить костер водой из чайника, заляпав все стены и мебель вокруг.
Третье – схватить то, что осталось от куртки и потащить ее в ванную. По дороге забрызгивая весь пол в кухне, коридоре и ванной расплавленным...не знаю, как эта едучая гадость называется, которая образуется при горении синтетики и капает, только она черная и прилипает к любой поверхности. Вот этой гадостью запачкать еще и саму ванную.
Четвертое – материться, как пьяный слесарь, дядя Петя, а потом плакать до икоты.
Ничего не забыла? И после всего перечисленного, оглядевши мутным взглядом практически уничтоженный ремонт, взять в руки тряпки, ведра и все выходные драить квартиру с потолка до пола, потому как гарь и копоть въелись намертво буквально во все. А тут еще Светик решила поумничать со своими дурацкими замечаниями: "Я же говорила тебе, что над открытым огнем белье сушить нельзя. Это же и дети знают!". За что и получила мокрой тряпкой по шее. Нечего мне под горячую руку такое говорить, у меня нервы.
Чего-то я задумалась и ударилась в мемуары. Но баронесса все равно молодец, интересно, ну чисто гипотетически, а она бы куртку в ванную потащила? Пора бы мне вернуться в действительность и закругляться уже с этими ведрами и беготней с кипятком, а еще вспомнить, кто я теперь и перестать думать о себе, как о женщине, в конце концов.
Вернувшись в последний раз и вылив ведро кипятка, я позволил своим мышцам расслабиться, а самому осмотреться в ванной. Она была уютной, явно женской, в углу стоял большой туалетный столик, полностью занятый всякими бутылочками и баночками. Ну, это понятно, куда ж женщине без всего этого добра. Его сколько не покупай – все мало и мало. Обязательно нужно всяких финтифлюшечек побольше. Я стал обходить комнату кругом, с интересом рассматривая каждую деталь интерьера, пока не остановился возле большого зеркала.
Остановился и припух, впервые увидев себя во весь рост, полностью. Тот человек, смотревший на меня из зеркала...Таких не бывает. По крайней мере, в обычной жизни, я не говорю про актеров или артистов. В живую я подобных мужчин еще не видела! Первое время я даже не воспринимала это отражение, как свое.
Рост эдак метр восемьдесят. Стройный, подтянутый с широкими плечами и узкими бедрами. Гладкие, абсолютно черные волосы, зачесанные назад в хвост, открывали высокий лоб. Большущие, миндалевидные глаза обрамлялись густыми черными ресницами. Правильные изящные дуги бровей, прямой аккуратный нос и чувственный рот, делали лицо великолепным произведением искусств. Чистая, гладкая кожа, без юношеских изъянов, даже ушки были безупречной формы. Я улыбнулся своему отражению, и мгновенно стало понятно, что самое привлекательное в моем новом образе, что делает красоту не холодной скульптурой, а живым огнем. Это улыбка, открытая, обаятельная, с ямочками на щеках. Именно она зажигала озорные искорки в глазах, придавала этому идеальному лицу неповторимость, индивидуальность.
Черт, стою, как дура, и сама себе завидую. Вот если бы я встретила такого мужчину на улице, то стояла бы с открытым ртом и смотрела, капая слюнями. Мои пальцы сами стали расстегивать рубашку и стягивать ее с плеч. Мама дорогая, прям хоть плачь, ну до чего хорош. Оголенный торс вообще имел сногсшибательный эффект на мои женские мозги. Черт, а это что, кубики пресса? Прикольно так чувствовать их под кончиками пальцев. Конечно, навоз да уголь бросать, еще и не такие можно накачать.
Алле, соберись, попускали слюни и хватит. Оно мое! Я обхватила себя руками и довольно заулыбалась. Ну, Паулина, ты прощена! Покрутившись так и эдак перед зеркалом, поиграв мускулами, обсмотрев себя придирчиво со всех сторон, я собралась уходить, когда заметила в дверях только что появившуюся фигуру хозяйки. Она замерла в проходе и просто пожирала меня глазами. Ой, дамочка, как я Вас понимаю! Сама точно так же недавно стояла, только-только начинаю привыкать владеть этим добром. Как-то тянуло покуражиться, совсем мозги спеклись от счастья. И я, совершенно не смущаясь, посмотрела прямо в глаза хозяйке, и неподумав одеть рубашку. Черт, заново! Посмотрел прямо в глаза хозяйке, и неподумав одеть рубашку. Вот!
– Добрый вечер, госпожа Лукреция,– произнес я грудным низким голосом.
Она вздрогнула и сделала несколько шагов навстречу, прижимая ладони к щекам. Я медленно развернулся к ней лицом, давая возможность рассмотреть себя получше, и пошел к ней поближе. Все, меня начало заносить, сейчас что-то утворю! Подойдя на близкое расстояние, я зачем-то встал на одно колено и протянул ей руку.
– Госпожа, позвольте?– спросил я. Она положила свою ладонь в мою, и я поцеловал ее пальчики, легко, едва касаясь. Вспомнилась сцена из Титаника, когда главный герой во фраке встречает героиню на парадной лестнице. Красота! Только вот я всегда мечтала оказаться на месте героини, а получилось наоборот. Ну и ладно, так тоже забавно и даже креативно.
– Как Вас зовут?– переведя дыхание, решила подать голос Лукреция. Довольно мелодичный голос, когда она не орет на слуг или мужа.
– Синдир, мадам. Позвольте служить Вам, моя королева,– мягко произнес я, заглядывая в глаза. Ну, с королевой я загнул, конечно, но в целом женщина приятная, ухоженная.
– Что Вы здесь делаете, господин Синдир?– спросила Лукреция. О как! Я уже "господин" и на "Вы". Тетенька прониклась. Наглеть, так наглеть.
– Я готовил для Вас, моя леди, горячую ванну,– честно признался я и выпрямился во весь рост. Так и не отпустив ее руки и не прервав зрительный контакт. Пикантность ситуации только предавала азарта. Навскидку ей лет тридцать семь, с хорошей фигурой, достойным бюстом, сейчас шумно вздымавшимся и вот-вот грозящим выпрыгнуть из корсета.
– Вас нанял мой муж?– пролепетала она, отчаянно краснея.
– Вы очень проницательны, мадам,– согласился я и главное, абсолютно не соврав. Пора завязывать с разговорами, а то теперь она сейчас что-нибудь учудит.
– Прошу прощение, за столь экстравагантное появление в вашей ванной. Я надеюсь, что не смутил Вас и не оскорбил своим присутствием в столь интимной обстановке,– слова лились рекой, полезно иногда читать женские романы про князей и графьев всяких. И поцеловав ее пальчики вновь, я накинул рубашку на плечи, застегиваясь на ходу, и направился к выходу.
– Подождите,– услышал я тихий голос.
– Да, мадам?– остановился и оглянулся я. Она догнала меня и, посмотрев долгим взглядом, стала помогать мне застегивать пуговицы на рубашке. Её руки дрожали и не попадали в маленькие отверстия, зато она стояла так близко, окружив меня облаком своих духов, в которых я уже начал задыхаться.
– Вы придете к нам завтра?– взволнованный голос дрожал, а хозяйка отчаянно краснела.
– Если Вы этого хотите.
– Господин Синдир, не будите ли Вы, так любезны, дать несколько уроков изящной словесности моим дочерям,– вдруг выдала Лукреция. Блин, чего делать? Я ж не учитель совсем, тем более изящной словесности. Но почему не попробовать? Похоже, что моя хозяйка и не подозревает, что перед ней простой уборщик конюшен, грубый и не образованный мужик. С подготовкой к балу в доме было уйма приглашенных людей разных сословий, от бедных родственников, до портных или купцов. Всех этих лиц не упомнить. А как я проник к ней в ванную и зачем, она придумает сама, на сколько хватит ее эротических фантазий. Я бы на ее месте, тоже вцепилась в такого мужика, как клещ и постаралась затащить его в постель. Особенно при таком-то муже. Хозяина я видел мельком и долго плевался. Маленькое, плешивое недоразумение.
– Как Вам будет угодно. Завтра я собирался предложить Вам коллекцию модных украшений к бальным нарядам. Быть может, Вы посчитаете какие-нибудь безделушки достойными Вашей несравненной красоты?
– Вы ювелир?– спросила баронесса. Мне показалось или я услышал пренебрежительные нотки. Вот снобка. Та пошла ты, я перед ней распинаюсь! Не нравится, не смотри. Резко развернувшись, я быстро покинул ванную, будуар и гостиную баронессы.
Всю дорогу она пыталась догнать меня и уже на лестнице схватила за рукав.
– Господин Синдир, простите, если чем-то обидела Вас. Я, право слово, не хотела. Так Вы придете завтра?– умоляющие глаза, полные раскаяния. Ну не могу я отказать, когда на меня так смотрят. К тому же это будет супер развлечение! Появиться здесь, как гость, желанный и полезный. Какой стремительный прыжок в карьере! Пожалуй, самый головокружительный за всю мою жизнь! Это вам не клизмы ставить в больнице или навоз бросать!
– Конечно, моя леди,– строго проговорил я. Нечего расслабляться.
– Позвольте откланяться.
– Приходите, как только сможете, господин Синдир,– неслось мне вдогонку.
– Спешу и падаю,– ворчал я себе под нос.
Я пошел не на лестницу для слуг. Нет! Главная лестница этого дома, была гостеприимно открыта для господина Синдира. Красная дорожка вела меня прямо к парадным дверям. Будем считать ее репетицией, перед дворцовой. Только торжественного спуска не получилось. Не знаю, что за шило сидело у меня в одном месте,но мне вдруг захотелось смыться от сюда побыстрей.
Я летел вниз, не замечая никого. Так хотелось на улицу! Глотнуть свежего воздуха, вздохнуть полной грудью. Душа отчего-то пела, сладостное предчувствие переполняло меня. Нет, не госпожа Лукреция и не милашка Бетти горячили мою кровь, не из-за них у меня за спиной выросли крылья. Всем сердцем, всей душой я ждал чего-то. Я выскочил наружу и засмеялся. Пусть думают, что я сошел с ума, только внутри все трепетало от радостного волнения
– Здравствуй, племяшка!– раздалось в голове.
– Паулина, я тебя люблю!– сказал я вслух, несясь в темноте, почти на ощупь и абсолютно не смотря под ноги.
– С чего бы это?
– Настроение хорошее! Сегодня случилось столько всего интересного. Я себя в зеркале увидел, мне понравилось.
– Да я за тобой уже час наблюдаю, только помалкиваю.
– А, так ты разговор с хозяйкой слышала?
– Каждое слово. Ты зачем ей голову вскружил?
– Всегда интересно было, как это происходит "с той стороны",– оправдывался я. Хотя наверно Паулина права, но искушение было так велико. Хотелось испытать свое обаяние немедленно!
– Ты лучше о принце подумай. Или расхотела?
– Ты сдурела? Конечно, нет! Принц – это святое! Даже и не думай! Это я так, балуюсь. Как там ты говоришь, его зовут?
– Максимилиан. У вас завтра первая встреча.
– Так долго ждать!
– Вечером состоится открытие сезона балов.
– Максимилиан, красивое имя. А сколько ему лет?
– А кто их считает? Королевская династия обладает секретом долголетия. Его батюшка правит народом с незапамятных времен, и хочет давно уйти на покой. Да только пока наследный принц не найдет себе пары, король не может покинуть трон. Наследник всячески избегает такой ответственности. Это великая головная боль для отца.
– А выглядит он как?– спросил я. Почти все сказанные Паулиной слова пролетали у меня мимо ушей.
– Смотри сам.
У меня в голове возник образ молодого мужчины, легкий, завешенный дымкой тумана, но даже этого хватило, что бы я споткнулся на дороге, а потом и вовсе остановился.
Это он! Бывают ли такие чудеса? Я о таком только в книжках читал. Люди видят абсолютно незнакомого человека и с первого взгляда понимают, вот она – любовь всей его жизни. Никогда не верил в подобную чушь, и сейчас сам стоял посреди ночи с бешено бьющимся сердцем, ощущая именно эти эмоции, казавшиеся мне когда-то смешными и наивными. Вот она расплата за скептицизм. Теперь пришел мой черед убедиться на себе, что в жизни есть место чуду и настоящей любви. Одни люди ждут такого чувства всю жизнь, но так и не находят своей половинки. Другие бегут от него без оглядки, потому что понимают, что любить настолько сильно бывает слишком больно. А я? Если это мой единственный в жизни шанс испытать столь редкие в нашей бешенной жизни чувства? Как поступлю я?
Тетя что-то говорила и говорила, только я ничего не слышал, как в бреду переставляя ноги, пока не добрался до своего милого сеновала. Кое-как раздевшись и обмывшись в большой бочке с чистой водой, спасибо ребята сегодня постарались, я забрался в душистое сено.
– Паулина, спокойной ночи,– прошептал я, впервые абсолютно не злясь на тетю.
– Спокойной ночи, племяшка. Завтра я появлюсь сразу с приходом темноты. Будем собирать тебя на бал.
– Буду ждать тебя с нетерпением.
Тетя пропала из эфира, а я еще долго пялился в ночное небо, усыпанное миллионами ярких звезд. Там, среди россыпи мигающих огоньков, мне мерещился уже ставший родным образ Максимилиана.
– Спокойной ночи Макс,– прошептал я, закрывая глаза и засыпая.
– Спокойной ночи,– послышался мне ласковый далекий голос того, кого я ждал всю жизнь, и в этом мире и в другом.
Глава 6
Утро началось уже традиционно, с эротической атаки Бетти. Неугомонное создание твердо решило направить меня на путь истинный. Пока я спал, витая в сладких грезах о Максе, Бетти залезла ко мне на сеновал. И пользуясь моим спящим состоянием, уложила обнаженную себя мне под бочек. Проснулся я от напористого поцелуя и горячего обнаженного тела трущегося об меня всеми выступающими частями. Эти части, конечно, очень хороши и даже аппетитны, еще вчера я бы не знал, как реагировать на упругую девичью грудь в своих ладонях. И как они тут оказались? Я бы наверняка смутился от сладости и мягкости бедер, прижимающихся к моему паху. Насладился бы тонкими, стройными ножками, переплетенными с моими ногами. Все это было бы вчера, но только не сегодня. Я четко знал, какое именно тело я хочу прижимать к себе, и у меня не было никаких сомнений по этому поводу.
– Бетти, солнышко, оденься, пожалуйста. Твои игры зашли слишком далеко,– спокойно, но твердо сказал я. Бетти мучительно покраснела и, отпрянув от меня, стала натягивать одежду. Я поднялся и стал помогать ей.
– Не сердись, дорогой мой человечек,– сказал я, чмокая ее в носик.
– Ты сегодня какой-то другой,– проворила она.
– Все изменилось, Бетти.
– И что же?
– Я нашел человека, с которым хочу остаться навсегда.
– Ты влюбился в нашу госпожу и поэтому отвергаешь меня? Скажи, ты из-за нее так холоден со мной? Простая служанка не достойна тебя?– девчонка зло выкрикивала мне эти слова, сползая с сеновала.
– Дурочка, маленькая дурочка! Ни в какую госпожу я не влюблялся. Ни в нее, ни в любую другую женщину. Клянусь!– успокаивал я ее, поймав за талию и прижав к себе.
– Ну, успокойся, малыш. Я же говорил, что мы не сможем быть вместе так, как ты этого хочешь.
Бетти перестала вырываться и подняла на меня заплаканные глаза.
– Но вчера я думала, что понравилась тебе, как женщина. Ты отвечал на поцелуй.
– Отвечал, и мне понравилось с тобой целоваться. Но это не значит, что я готов продолжать в том же духе. Солнышко, смирись, что я не твоя судьба. Ты мне очень нравишься, как друг и ничего более.
– Ты уверен?
– Абсолютно! И если ты сможешь переступить через свою женскую гордость и просто признать, что ты попыталась и это была хорошая попытка, но неудачная, то мы сможем остаться лучшими друзьями.
– Лучшими друзьями?
– Самыми лучшими! Потому что ты самая хорошая девчонка на белом свете.
– Это мужчина,– обреченно-утвердительно сказала Бетти.
– Что "мужчина"?– не сразу понял я смену темы.
– Ты встретил мужчину,– подруга не спрашивала, она утверждала.
– Нет, еще не встретил, но уже видел. Понимаю, звучит как бред, но так оно и есть.
– Эх, Синдир, а я до последнего надеялась. Ладно, он хотя бы не женщина, не знаю почему, но мне легче принять это, зная, что ты не променял меня на другую девчонку или еще хуже – на госпожу Лукрецию.
– Женская логика – страшная сила!– сообщил я, делая большие глаза.
– Так что мир, дружба?
Я состроил трогательную рожицу профессионального щенка попрошайки и заглянул в глаза нахмуренной Бетти.
– Ну, пожалуйста, котенок, не лишай меня лучшей, самой замечательной на свете подруги.
Бетти не могла долго хмуриться и улыбнулась мне, а потом и вовсе рассмеялась.
– Остаюсь, куда я денусь.
– Ура!– подорвался я на месте и закружил визжащую подружку.
– Ты завтрак не забыла?
– Вон там поставила.
Я проследил за направлением и, закинув Бетти на плечо, как викинг добычу, отправился за подносом. Мы действовали слаженной командой. Сначала я закинул подружку на сеновал, подал ей поднос, а потом забрался сам.
Завтрак проходил в уютной дружеской обстановке. Пирог с мясом пошел особенно хорошо. И если Бетти сначала отказывалась от предложенных кусочков, то потом, глядя с каким упоением я уминаю горячий, с хрустящей корочкой и ароматным дымком мясной пирог, все же решилась. В итоге мы чуть не подрались, в шутку конечно, за последний кусок. Я, как воспитанный молодой человек уступил его даме. Заполировав это дело молоком, мы сыто откинулись в душистое сено.
– Хорошо в краю родном пахнет сеном и гов..., короче, хорошо пахнет,– блаженно улыбаясь, продекламировал я народную поговорку.
– Синдир, ты такой забавный!– пропищали, где-то слева, копошась в сене.
– А то! Мастерство не пропьешь!
– Что ты сегодня будешь делать? Опять во дворец пойдешь? Кстати, водонос только к утру проснулся. Хорошее лекарство, не подаришь?– спросила Бетти, хитро прищурившись. Лицо у нее при этом стало такое злодейское, уже что-то задумала.
– Нет, солнышко, это не игрушка. Если очень надо будет, придешь и объяснишь зачем. А просто так баловаться с лекарствами нельзя.
– Фу! Ты говоришь, как моя мама,– показала мне язык Бетти.
– Значит, она мудрая женщина.
– Так в замок идешь или нет?
– Иду, но сначала подготовиться надо.
– Так тебя ждать на хозяйственном дворе?
– Э, нет! Сегодня я приду через парадный вход.
– Думаешь, что тебя пустят?– с сомнением посмотрела на меня Бетти.
– Уверен! И не только пустят, а еще и за господский стол посадят.
– Ну, ты даешь!
– Ты мне не веришь?– сделал я обиженные глаза.
– Вот, кому-то другому ни за что не поверила бы, а тебе, как-то верится сразу. Можно хоть одним глазком на это представление посмотреть?
– Конечно, можно, только помалкивай и веди себя, как обычно.
– Да я могила!– чиркнула себя по рту Бетти.– А сейчас ты что делать будешь?
– На ярмарку прошвырнусь, ты со мной?
– Я ваша навеки!– дурачилась подружка.
– Навеки не надо, а до обеда – как раз. Пошли!
Я спрыгнул со ставшего таким родным сеновала и поймал Бетти. Взявшись за руки, мы быстренько потопали, а потом и побежали к центральной площади, где гостеприимно раскрыла свои шумные объятья главная ярмарка. Энергии было столько, что хотелось перевернуть этот мир с ног на голову!
Так, у меня на сегодня были наполеоновские планы, и я был намерен оторваться на полную катушку. Раз удалось проникнуть в хозяйский замок и выкружить приглашение, надо разгуляться и оторваться там по полной! Черт меня вчера дернул за язык сказать, что я ювелир. Бес попутал, не иначе! Ну, какой из меня ювелир? Ляпнул первое, что пришло в голову, а как раз там у меня полный бардак! Теперь придется как-то выкручиваться, что-то придумывать, чтобы хоть отдаленно соответствовать образу. Украшения у меня есть, только их преподнести надо нормально. Обычно в витринах все это добро выкладывается красиво, всякие подставочки и бархатные манекенчики используют. Только где я тут все это возьму? А вот слово "бархатные" наводит на хорошую мысль!
