Текст книги "Я хочу знать (СИ)"
Автор книги: Velva
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)
– Здесь все, – продолжает Баки. – То, что кажется внешним, все лежит тут: комплексы, боль, вина, даже импотенция.
– А у тебя проблемы? – в голосе Тони появляется привычная ехидца.
– Последние лет семьдесят, – отвечает Баки, все также равнодушно глядя пустыми глазами на город за окном.
– Что, совсем не… – теряется Тони.
– Совсем, но это последнее, что меня беспокоит, – спокойно отвечает Баки. – Это сильно облегчает жизнь и миссии. Ни на что не отвлекаешься.
– Да ты что, – вскакивает на ноги Тони. – Это же… Да без этого как жить вообще?
– Спокойно, – снова дергает плечом Баки.
– Я могу… Нет, ну с этим точно надо что-то делать, – кипятится Тони. – Ты просто не понимаешь, вернее, не помнишь, что это такое. Это делает нас мужчинами, приятель. Именно это.
– Мне все равно, – лениво отмахивается Баки.
– Это даже лучше, чем сладкие вишни, – приводит последний аргумент Тони.
– Нет, лучше, чем вишни, кое-что другое, – наконец оборачивается на него Баки.
– И что это? – сдается Тони. – Скажи, что ты хочешь, и я тебе это принесу. Даю слово.
– Героин, – отвечает Баки, и в отблесках заходящего солнца его глаза выглядят странно светлыми и пустыми.
Тони молча закрывает лицо руками. А потом произносит вслух:
– Джарвис…
– Да, сэр? – услужливо отзывается приятный голос.
– Ты слышал, что просил мистер Барнс?
– Да, сэр.
– Принеси это, – велит Старк.
– Дозировка, сэр?
– Три грамма, – быстро отвечает Баки.
– Сэр, обращаю ваше внимание, что это смертельная дозировка, – вежливо комментирует Джарвис.
– Ты решил уйти красиво, Джимми? – поднимает бровь Тони.
– Нет, просто мне надо больше, чем другим, – спокойно смотрит на него Баки.
– Джарвис, пришли Дубину с тем, что просит мистер Барнс.
– Желательно, сразу в шприце, готовый, – добавляет Баки.
Теперь Тони прохаживается туда-сюда перед окнами.
– Стесняюсь спросить, тебе героин вместо сухпайка в Гидре выдавали? – ядовито спрашивает он.
– Нет, мне иногда колол его Рамлоу после миссий, – объясняет Баки. – Хорошо снимает боль – сразу и целиком, любую. У меня он не вызывает привыкания. Это здорово расслабляет, и я потом хорошо сплю.
– Н-да, колыбельные тебе Рамлоу, случаем, не пел? – бормочет под нос Тони.
– У него нет слуха, – отвечает Баки.
Дверь открывается, и Дубина подкатывается к Старку, держа на подносе шприц с мутной жидкостью.
– Это туда, – морщится Тони.
Баки легко поднимается на ноги, берет шприц и идет к дивану. За окнами гаснет небо, и сумерки мягко скрадывают все предметы.
– Как я хочу спать, – тихо говорит Баки, укладываясь на диван.
Лицо у него бледное, словно у покойника, волосы слиплись, и только губы алеют узкой раной.
Баки закатывает штанину на ноге, и поднимает взгляд на Тони:
– Помоги мне. Неудобно же.
Тони закатывает глаза, но подходит ближе.
– Что нужно делать?
– Перехвати ногу над веной, – просит Баки. – Вот она, видишь, синеет под кожей?
– Я думал, надо на руке вену искать, – хмурится Тони.
– Ну, конечно, а то мы дураки были, – фыркает Баки. – Чтобы так спалиться перед Пирсом. На руке было бы заметнее. А ногах все успевало зажить.
Тони пережимает ногу, ладонями чувствуя жар сухой гладкой кожи. Баки медленно вводит иглу в вену, и проталкивает поршень вперед. Потом закрывает иглу колпачком, роняет шприц на пол и вытягивается на диване.
– Я могу сделать что-то еще? – спрашивает Тони.
– Помолчать.
– Я тебе мешаю? – Тони отступает на шаг назад.
– Мне насрать, – хрипло отвечает Баки. – Вся моя жизнь последние семьдесят лет прошла под прицелом чужих глаз и камер. Онлайн телешоу – «Зимний солдат и его смертные грехи».
Мягкий голос Баки затихает, и Тони смотрит на то, как вздрагивают длинные черные ресницы. Барнс обмякает на диване и дышит почти неслышно. Он запрокидывает голову и беззащитное горло открыто перед Старком. Сейчас не нужен даже костюм: можно взять любую дубинку и проломить ему голову. Или медленно, тщательно перерезать горло. Баки уже спит так крепко, что ничего не почувствует.
Чтобы проверить, Тони подходит ближе и пальцем приподнимает веко на правом глазу. Мелькает голубоватый белок закатившегося глаза. Баки даже не шевелится. Обтянутая черной тонкой майкой грудь едва заметно вздымается на вдохе.
Сейчас Старк может рассмотреть Барнса вблизи. Во сне у того разглаживаются морщины на лице, и оно вдруг становится совсем молодым. Светлым, чистым, таким, каким оно, возможно, могло бы быть у Баки Барнса, который вернулся с войны домой, познакомился с хорошей девушкой и влюбился в нее по уши.
Губы вдруг раздвигаются в смущенной, неуверенной усмешке, а потом Баки приоткрывает рот и меняет положение тела. По щекам разливается легкий румянец. И Тони с изумлением слышит тихий-тихий, нежный полустон-полувздох.
– Да, детка, – шепчет Баки, подставляя шею под невидимые поцелуи. – Господи…
Баки выгибается на диване и мычит от блаженства. Тони крайне неловко, и он напоминает себе, что надо немедленно уйти. Но почему-то остается на месте, завороженно наблюдая за самой интимной сценой, которую только можно придумать.
Баки долго выдыхает и лоб у него покрывается бисеринками пота, ресницы дрожат, а рука поднимается в воздух, оглаживая невидимый изгиб.
– Детка… – нежно шепчут влажные губы. – Иди ко мне…
Тони неосознанно подается вперед, всем телом реагируя на этот чувственный призыв. Баки издает мягкий смешок и снова выгибается так, что ягодицы отрываются от дивана. Тони переводит взгляд на его ширинку, и глаза его изумленно распахиваются: у Баки стоит, и еще как.
Голова перекатывается по дивану, а вздохи становятся глубже и бархатней. Баки обнимается с невидимкой и просит ее:
– Детка, иди ко мне… Вот так…
Он стискивает зубы и морщится. Тони прекрасно знает, почему – стояк в штанах это дико неудобно. Баки ерзает на диване, культя трется об обивку, а вторая рука впивается в подлокотник. На лице Баки проявляется страдание, пот каплями стекает по вискам, рука дрожит, ноги трутся друг о друга. Баки мычит, и слушать это становится настоящим мучением.
– Вот черт, – беззвучно вырывается у Тони, а затем он подается вперед и накрывает ладонью пах Баки.
Даже сквозь ткань чувствуется, какое у него все твердое и горячее. Баки замирает, выдохнув. Тони, стиснув зубы, и краснея до слез, несколько раз сжимает чужой член через тонкую ткань.
Баки сжимается, вздрагивает и делает долгий выдох. Член под рукой пульсирует, на штанах расплывается мокрое пятно.
– Спасибо, – вдруг сонно бормочет Баки и переворачивается на бок. Дыхание его выравнивается, становится глубоким, губы приоткрываются. Волосы падают на лицо, прилипают.
Тони встает на ноги, и некоторое время смотрит на спящего. А потом на свои штаны – у него тоже стоит так, что больно терпеть.
– Черт, – вырывается у Тони. – Этого еще только не хватало!
***
– Просто доверься мне, – Старк разводит руки в стороны.
Баки мрачно и настороженно смотрит на него, и не двигается с места.
– Доверие, Джимми, это важно, – напоминает Старк. – Чем скорей мы будем друг другу доверять, тем скорее протез вернется на место. Считай это первым тестом.
– Я считаю, что ты мудак, – сообщает Баки.
– Джарвис? – обращается за переводом Тони, и, выслушав подсказку, отмахивается: – А, так ты меня просто мудаком назвал. Я уж думал, это предложение руки и сердца.
– Господи, – закрывает лицо единственной рукой Баки. – Как тебя все терпят?
– У них нет других вариантов, – ослепительно улыбается Старк. – Ну, ты идешь?
Баки следует за ним, впервые переступая порог своей импровизированной тюрьмы. Старк ведет его к лифту, заговорщески подмигивая и прикладывая палец к губам. Лицо Баки выражает полнейшее равнодушие.
Лифт везет их на самый верх, в роскошный пентхаус. Баки смотрится среди вычурной роскоши словно ворона, по ошибке залетевшая с помойки в распахнутое окно элитного коттеджа. Он кладет руку на левое плечо – за неимением возможности скрестить руки на груди, и демонстративно смотрит в потолок.
– Прошу, – распахивает перед ним дверь Старк, предлагая пройти вперед. – Это тебе подарок. На день рождения.
– Если верить отметкам в деле, то до моего дня рождения еще полгода, – замечает Баки, неподражаемо выгибая бровь.
– Это за прошлый, – закатывает глаза Старк. – Иди уже.
Баки дергает плечом и переступает порог, исчезая в полумраке.
– Джарви-и-и-с! – орет Тони, бросаясь в лифт. – Выведи мне на экран мистера Барнса!
Перед лицом Тони разворачивается голограмма изображения, поступающего с видеокамер в пентхаусе.
Баки стоит в просторной комнате, чья роскошь впечатлила бы даже президента. В ней царит полумрак, ползет дым, а в центре выгибается на шесте фигура с формами, при виде которых у Тони невольно наполняется слюной рот. Девушка знает свое дело: все ее движения чувственны, пластичны и выверены.
Баки на экране хмурится и быстро оглядывает комнату. На мгновение его взгляд останавливается на камере, и он словно смотрит Тони в глаза. Тони видит, что в серых прозрачных глазах только пустота и равнодушие.
Тем временем девушка сползает с шеста и идет к Баки, легко перемещаясь на своих невероятных каблуках.
Покачиваются крутые бедра, колышется высокая упругая грудь. Девушка подходит к нему и начинает приватный танец. Скользящие движения, умопорачительные изгибы и идеальное тело.
Баки со скукой смотрит на ее старания, положив руку на плечо. Он еще больше, чем обычно, похож на бездушный манекен. Девушка опускается на колени, одновременно разводя ноги широко в стороны. Мышцы красиво обрисовываются под кожей, вытянутое в струну тело дрожит от напряжения, волосы метут пол. Девушка выгибается и запрокидывает голову.
У Тони стоит, потому что на такое зрелище встал бы даже у покойника. Затем девушка медленно выпрямляется и приникает к груди Баки. Рука с длинными красными ногтями скользит по его телу, останавливаясь на ширинке. В этот момент губы Баки раздвигаются, и он что-то произносит.
Стриптизерша замирает и даже слегка отодвигается от него. Баки смотрит ей в лицо равнодушным взглядом. Девушка нежным жестом прикладывает одну руку к обнаженной груди, задевая свои крупные возбужденные соски, а другой указывает куда-то в сторону.
Баки кивает, поворачивается к ней спиной и идет туда. К бару.
Тони в лифте недоуменно приоткрывает рот и, не веря своим глазам, смотрит, как Баки перепрыгивает через стойку, находит бутылку, сворачивает пробку и наливает себе в стакан жидкость.
– Минералка!! – вопит Тони, вне себя от возмущения. – Сукин ты сын! Ты знаешь, сколько стоит эта цыпочка?! А ты выбираешь минералку?
Тут вдруг Баки, словно услышав его, вскидывает голову и смотрит прямо в скрытую камеру. Рот его кривится в полуухмылке, губы шевелятся.
– Джарвис, покажи мне рот мистера Барнса поближе.
На экране – чувственные, влажные от минералки губы. Ухмыляющиеся. Вот они медленно движутся, и Тони уже может разобрать:
– Иди на хуй, Старк.
На этот раз переводчик Тони не требуется.
========== Глава 5 ==========
Баки ходит вдоль окон и смотрит на город. Серые глаза слепо глядят сквозь стекло. «Что он там видит?», – гадает Тони, пока прокашливается, чтобы привлечь внимание.
– Джимми, к тебе гости, – вкрадчиво говорит Тони. – И не в моей компетенции их не впустить.
– И не в моей тоже, насколько я понимаю? – усмехается Баки.
Тони широко улыбается ему в ответ. А потом открывается дверь и в комнату входят Наташа и Клинт. Экран гаснет, и Тони оставляет их втроем. Ну, то есть, почти втроем, потому что Джарвис выводит ему на экран изображение с камеры.
– Неплохо выглядишь, – первым произносит Клинт, с треском лопая пузырь жвачки.
Баки равнодушно смотрит на его лицо, закрытое темными очками, и молчит. На лице Наташи, холодном, пустом, медленно проступает ненависть.
– Тебе повезло дважды, – говорит она, растягивая гласные. Русский акцент, который Баки не перепутает ни с каким другим. – Первый раз, когда Стив встал за тебя. Второй раз, когда Старк забрал тебя из госпиталя. Вопреки всем. Если бы он послушался меня, то ты бы сейчас гнил где-нибудь в Сибири.
– В Мордовии, – неожиданно поправляет ее Баки. – Там тоже кое-что изменилось.
– Только ты не изменился, – сверкают глаза Романовой. – Ты все такой же отмороженный ублюдок, каким и был. Стив погиб из-за тебя.
Баки молчит, и лицо его безмятежно, а глаза прозрачны.
– Мы все шли за Стивом, – аккуратно снимает очки Клинт и смотрит на Баки усталым печальным взглядом. – А он шел за тобой. Прямо к своему концу. Чувак, ты мог исчезнуть. Ты мог оставить его и сам разобраться со своей проблемой. Если бы ты его действительно любил, правда? Кто ты, Баки Барнс?
– Убийца, – сверкают зеленоватые глаза Наташи. – Зимний Солдат. Машина, нацеленная на уничтожение. Стив был твоей миссией, так ведь? И ты ее выполнил, правда же?
Баки молчит, не меняя ни позы, ни выражения лица. Тони прикусывает костяшку пальца. Либо этот парень хорошо держится, либо он – бесчувственное бревно. И тогда весь план идет к черту. Раскаяния от такого не дождешься.
– Ты же не изменился, да, Призрак? – шипит Наташа. – Ты же хотел этого – раскола Мстителей? Смерти Кэпа? Ведь это было твоей миссией – остановить его? Рамлоу все рассказал на допросе.
Баки медленно проводит единственной рукой по волосам и чуть улыбается.
– А теперь Клинт скажет, как он мне сочувствует, – фыркает Баки. – А Старк сейчас сидит и наблюдает через камеру, надеясь, что я устрою тут самосожжение. Иди на хуй, Старк. Это из-за тебя умер Стив. И из-за тебя, рыжая сука. Если я Призрак, то ты – Черная вдова, и уж кому-кому, а не тебе попрекать меня смертями.
Наташа криво усмехается, и Клинт смотрит сначала на нее, а потом переводит взгляд обратно на Баки.
– Послушай, мне лично плевать на Старка, – говорит он. – Старк – самовлюбленный мудак. И может катиться в жопу. Но ты, Барнс, ты мог это остановить. Но не остановил. Мы все так или иначе виноваты в смерти Роджерса, но никто так, как ты. Я бы на твоем месте подумал об этом. Тем более, что он был, в первую очередь, твоим другом. Я не буду говорить о том, как мы все его любили, это очевидно. Он был лучшим. Любой из нас готов был за него умереть, но он умер сам, за тебя. Тебе с этим жить, Барнс, не нам. Кстати, Наташа, я подтверждаю для твоего отчета: Барнс стабилен и без протеза неопасен. Старк может дальше прыгать вокруг него и ждать раскаяния. С тем же успехом, с каким его можно дождаться от ледяной статуи.
– Да, стабилен, – лениво отвечает Романова. – На провокации не поддается. Контролирует себя. Протез отсутствует. Все чисто.
Они уходят, и Тони сворачивает экран. Надо придумать что-то получше.
***
Тони смотрит на экран, а там все то же самое: Баки отжимается на турнике, зацепившись ногами. Вверх, вниз и снова вверх. Когда уставшие ноги соскальзывают, Баки лежит на полу, пока не передохнет, а потом лезет обратно на турник. Это длится уже вторые сутки, и за все это время Баки ничего не съел.
– Как думаешь, что это значит? – спрашивает Тони у Наташи, пощипывая бородку. Романова, которая стоит рядом и смотрит на то, как Баки с упорством маньяка загоняет себя в гроб, пожимает плечами.
– Либо он хочет отвлечься, либо тренируется для побега, – говорит она, внимательно следя за выражением лица Барнса. – Я бы сделала ставку на второе.
– Ты знала его как Зимнего Солдата, каким он был? – спрашивает Тони.
– Я его не знала, я знала только, что есть такой Призрак, с которым лучше не пересекаться, иначе умрешь, – скептически смотрит на него Романова. – Наша единственная встреча закончилась тем, что он испортил мне линию бикини. Но я изучала дело и думаю, что целеустремленность, это не только то, что вбили в него в Гидре. Это было и качеством Барнса. Упрямство, настойчивость, неумение отступать. Ты никогда не думал, что они так дружили с Роджерсом потому, что были похожи?
– Или потому, что Кэп в юности хотел быть похож на Барнса, и, в конце концов, добился своего, – задумчиво отвечает Старк. – Кто же ты, Джимми?
– Почему тебе это так важно? – внимательно смотрит на него Наташа. – Стив погиб из-за него. Что еще ты хочешь знать?
– Что Кэп погиб из-за него, – честно отвечает Старк, выдерживая пристальный взгляд Наташи.
– Тони, – мягко говорит та. – Ты хочешь, чтобы Барнс сказал тебе, что Стив погиб из-за него, а не из-за тебя. Но ты этого не добьешься. Никогда. Посмотри на меня, а потом на этого человека. Убийцы бывшими не бывают.
– Но ты теперь с нами, – указывает на нее Старк. – Мне важно разобраться – кто там отжимается на турнике? Кто был прав: Стив или я?
– Ты впервые назвал Кэпа по имени, – отмечает Наташа. – И ты сам знаешь: во всем виноват Барнс. Не впишись Стив за него, он был бы с нами.
Тони не отвечает, глядя на то, как на экране Баки в изнеможении снова падает на пол и лежит, глядя пустыми глазами в потолок. Темные волосы налипли на лоб. Выглядят они настолько ужасно, что Тони понимает: тот так и не вымыл голову.
========== Глава 6 ==========
– У меня к тебе небольшое интимное предложение, – заявляет Старк, входя в комнату.
Баки оборачивается от окна и ухмыляется во весь рот:
– Наконец-то. Я уж думал, что до тебя не допрет.
– В смысле? – хлопает глазами Тони.
– В смысле, что мне нужна не девочка, а мальчик, – поясняет Баки. – Но прости, Старк, ты староват, да и не в моем вкусе.
– Что? – глупо переспрашивает Старк, не веря своим ушам. – В смысле? Я не… Черт… Ты гей? Серьезно? У тебя же не стоит, нет? Или что… Или… Ты…
– Не стоит, но когда стояло, то на парней, – поводит плечом Баки. – Я понял все про себя на фронте. Стресс, смерть вокруг. Красивые парни и ни одной девушки. Многие искали утешения. Я понял, что порочен, и врата рая для меня закрыты навсегда, но тогда меня это уже мало волновало.
– А Роджерс знал? – невольно вырывается у Тони.
Баки несколько секунд молча смотрит на него, а потом отрицательно качает головой.
– Нет, он тогда уже ничего не замечал, кроме Пегги.
– А ты это… – мнется Тони, делая неловкие пассы руками.
– Думал ли я о Стиве в этом плане? – подсказывает Баки. – Нет, никогда. Ни разу. Он был для меня как брат. Даже ближе. Я просто не мог воспринимать его, как любовника. Все равно, что захотеть своего плюшевого мишку. Но возвращаясь к твоему предложению – прости, Старк, ты не в моем вкусе. Даже если бы у меня стояло.
– Я, – хрипит Тони, – собирался предложить тебе не совсем это. Я хотел предложить тебе стриптизерш. Чтобы помогли вымыть голову.
– А, – говорит Баки. – Это отличная идея. Спасибо. Но, видишь ли, если тебе действительно так не дает покоя моя голова, то я в состоянии позаботиться о ней сам. Серьезно. Прямо сейчас займусь этим, если ты не против. Там шампунь-то есть?
– Да, – деревянным голосом отвечает Старк.
Баки еще раз скупо улыбается ему и уходит.
***
– Ну и зачем это тебе? – сухо интересуется Наташа.
– Просто я хочу максимально владеть всей информацией, которая доступна, – говорит Тони. – Видеоматериалы мне так и не показали.
– Старк, – говорит Наташа. – Там всего три пленки, все, что уцелело после переездов и уничтожения Гидры. Две из сороковых годов и одна современная, из архива Пирса. И первые две я тебе смотреть не рекомендую. Ты неправильно отреагируешь. Это могут смотреть такие, как я. Тебе лучше не стоит.
– Я, кажется, ясно выразился, что мне нужны все материалы и видео в том числе, – коротко обрывает ее Старк.
– Хорошо, я завезу их тебе, – отвечает Наташа. – Посмотришь при мне и отдашь флэшку. Это сверхсекретные материалы, собственность Министерства внутренней безопасности.
– Через сколько будешь?
– Соскучиться не успеешь.
В ожидании Тони ходит по комнате, заложив руки за спину. Все его мысли заняты Баки Барнсом. Как и обычно в последние дни. Гораздо сильнее, чем хотелось бы. Особенно по ночам. Две вещи так и стоят у Тони перед глазами, и он не в состоянии перестать о них думать. Губы Баки Барнса в момент оргазма и его признание. Это надо как-то исправить. Возможно, видеоматериалы Гидры помогут.
– Вот, – показывает ему флэшку Наташа. – Но я бы просила тебя еще раз подумать, надо ли оно тебе.
– Послушай, – смотрит на нее Тони. – Я сам был в плену. Меня били. Афганистан это не игрушки. Я в курсе, что такое быть в плену. Но, как ты видишь, я не превратился в полную сволочь, отморозка, который расстреливал людей по приказам свыше.
– Старк, я не хочу это обсуждать до того, как ты посмотришь записи, – Наташа кладет ему флэшку в руку.
Тони вставляет флэшку в компьютер, и перед ними разворачивается экран. Черно-белое смазанное изображение, впрочем, довольно хорошего качества. Камера, на полу которой скрючился обнаженный человек. Вот он поднимает лицо, и становится ясно, что это Барнс. Глаза безумны, в них застыл животный ужас пополам с невыносимой болью. Вместо левой руки у него…
Тони перестает дышать. Дверь в камеру открывается, и туда входят люди. Окружают Барнса. Изображение слегка плывет.
– Выключи это! – срывается Старк.
– Уже? – хмыкает Наташа. – Там два часа беспрерывной записи. Могу перемотать.
Все происходящее на экране ускоряется, и Старк чувствует невыносимую тошноту. А потом включается звук. Барнс на экране кричит так, что это совершенно не похоже на звуки, которые может издавать человек. Это животный вой боли, сквозь который пробивается вкрадчивый добродушный голос: «Операция начинается».
На моменте, когда жужжащая пила входит в плоть и упирается в кость, а Барнс на экране срывается на истошный фальцет, Тони выворачивает прямо на пол. Романова косится на него и снова перематывает вперед.
На экране снова обнаженный Барнс, на этот раз уже с протезом. Двое людей в форме Вермахта что-то пытаются ему растолковать. Барнс смотрит на них затравленными глазами больного животного, и тогда они достают дубинки.
Тони снова выворачивает, хотя уже нечем.
– Старк! – морщится Наташа. – Что с тобой дальше будет?
– А что там? – хрипло спрашивает Тони, стараясь не смотреть на экран, с которого несутся ужасные звуки.
– Там первая попытка заморозки, – скучным голосом объясняет Наташа. – Неудачная.
– Нет, хватит! – Тони кричит Джарвису, чтобы остановил запись. – Все-все-все.
– Я думала, ты пережил афганский плен, – мило улыбается Наташа.
– Да, но до фашистов им было далеко, – утирает лоб Тони. – Пойдем отсюда, тут надо прибраться.
Романова забирает свою флэшку, и Тони идет проводить ее к выходу.
– Слушай, – вдруг останавливается он. – А Барнсу на тестах показывали эти записи?
– Да, – складывает руки на груди Наташа. – И на допросах тоже.
– Как он реагировал? – замирает Тони.
– Никак, – пожимает плечами Наташа. – Потому тебе и разрешили его забрать. При этом учти, что он смотрел все три записи подряд, без перерывов.
Тони захлопывает за ней дверь и прислоняется к стене, утыкаясь лбом в обои.
========== Глава 7 ==========
– Сегодня мы… – бодро начинает Тони, входя на этаж Баки, и осекается.
Барнс действительно вымыл голову: пушистые блестящие волосы тщательно расчёсаны. Он сидит на полу, прислонившись боком к окну, и смотрит на серый дождливый день. В дневном свете черты его лица выглядят мягче и моложе. Впервые Тони понимает, что Барнс очень привлекателен. Специфическая тревожная красота.
– Я сделал это, – дотрагивается до волос Баки. – Чистые. Можешь понюхать.
Тони бормочет какую-то чепуху, но, почти против воли, подходит. Его неудержимо тянет сделать это. Наклониться над гривой каштановых волос и втянуть ноздрями запах. Шампунь и немного самого Барнса. Пьянящий аромат, от которого закрываются глаза, а по коже бегут мурашки. Волосы мягко щекочут губы, и Тони чуть заметно вздрагивает. По телу прокатывается теплой волной возбуждение, и Старку приходится скорее отодвинуться, пока оно не стало слишком явным.
– У меня к тебе предложение, – слишком громко говорит Тони, справляясь с собой. Это легко сделать, если вспомнить кадры с видео. Вот он – верный путь к импотенции.
– М-м? – вяло отзывается Баки.
– Сегодня мы поставим тебе протез, – сообщает Тони, дожидаясь реакции.
Баки молча поворачивает голову и смотрит на него тяжелым пристальным взглядом. От этого взгляда Старк становится еще ближе к импотенции.
– Я серьезно, – частит Старк. – Просто пойдем и сделаем это. У меня, кстати, твой протез, оригинал. Копию я подсунул Минобороны. Ну, в конце концов, если они не могут отличить, то какая им разница-то?
Баки в секунду оказывается на ногах, и Тони невольно шарахается назад.
– Ты думаешь, я на это поведусь? – мертвым голосом спрашивает Барнс.
И Старк лежит на полу, пытаясь двумя руками отодрать от горла его руку. Кодовое слово пульсирует в голове, но Старк молчит, пытаясь скинуть с себя Барнса. Колено больно давит на грудь.
– Что? – шипит Баки ему в лицо, и глаза его снова живые и переполненные ненавистью. – Думал, одной руки мне не хватит?
– Да, – хрипит Тони, у которого уже все плывет перед глазами. – Поэтому хочу поставить тебе обратно вторую! Говнюк тупой! Отвали от меня, или я сейчас браслет активирую, и потом еще дня три минимум ждать придется!
Баки смотрит ему в глаза, губы искажены. В его взгляде отражается мучительная борьба с самим собой. Хватка чуть слабеет.
– Если б мне надо было тебя силком в кресло затолкать, я бы давно это сделал, – кричит Тони ему в лицо, дернувшись вперед. Они почти касаются губ друг друга. У Баки неожиданно свежее дыхание с едва заметным привкусом никотина.
– Ты куришь что ли? – перестает брыкаться Тони, изумленно распахивая глаза.
– Секретная информация, – сухо отвечает Баки и разжимает захват.
Встает, отодвигается и ждет, пока Тони тоже окажется на ногах. Старк поднимается, облизывая пересохшие губы, и исподлобья смотрит на Барнса.
– Либо мы идем, либо нет, – говорит он сердито.
Баки делает шаг вперед, демонстрируя готовность следовать за ним.
– Господи, да ты был бы идеальной китайской женой, – болтает Тони, чтобы перекрыть стук бухающего в груди сердца. – Ни слова всуе. Жалко, готовить не умеешь.
– Последние семьдесят лет я даже есть не умел, не то, что готовить, – внезапно произносит Баки.
– Видимо, чувство юмора у тебя начисто отмерзло, если вообще было, – язвит Старк, едва сдерживая дрожь во всем теле.
Они выходят в коридор и втискиваются в лифт. Баки выше Старка и смотрит на него сверху вниз. У Тони опять замирает дух, и колкое возбуждение пробегается по коже. Ехать в одном лифте со Смертью вызывает невероятный выброс адреналина.
В лаборатории светло, чисто и суетятся роботы. Дубина ласково жужжит, подкатываясь к Тони. В центре под выключенной операционной лампой стоит операционной стол с зажимами. Спинка поднята на манер кресла.
– Я знаю, как это выглядит, но поверь мне, что… – начинает объяснять Тони, но Баки, игнорируя его, проходит и спокойно опускается в кресло.
Устраивает голову на подголовнике, вытягивает руку и ноги. Смотрит пустым остановившимся взглядом на лампу.
– Так, ну, отлично, – собирается с мыслями Тони. – Тогда сейчас дам тебе анестезию, и начнем.
– Нет, – коротко отвечает Баки. Взгляд его прикован к лампе. – Анестезии не нужно. Дай мне что-нибудь, чтобы в зубах держать.
– Слушай! – вспыхивает Тони. – Здесь тебе не… ну, словом, не Средние века. Ты представляешь, что мне надо будет делать с твоей рукой? Мне надо, чтобы ты был расслаблен и неподвижен. Полностью.
– Я буду расслаблен и неподвижен, – Баки, наконец, смотрит на него.
– Или анестезия, или ничего не будет, – скрещивает руки на груди Старк.
– Или никакой анестезии, или ничего не будет, – бесстрастно отвечает Баки, и взгляд его возвращается к лампе.
В полной тишине Тони трет переносицу, пытаясь успокоиться. Это все похоже на бред. Лучше всего было бы врезать этому идиоту по зубам. Но бить инвалидов – последнее дело.
– Ладно! – сдается Тони. – Но если ты обмочишь штаны, убирать тут все будешь сам.
Баки вдруг ухмыляется, Старк глазам не верит, глядя на эту полуухмылку.
– Что смешного?
– Пирса вспомнил, – коротко отвечает Баки. – Его этот момент тоже всегда волновал. Поэтому перед обнулением мне ставили катетер. На всякий случай.
Тони мысленно отвешивает себе пощечину и начинает поиски чего-то, что можно дать Барнсу зажать в зубах. Под руку попадается отвертка с прорезиненной мягкой ручкой. Тони мрачно похлопывает ей по ладони, а потом поворачивается к Баки.
– Сейчас скажу, чтобы принесли капу, – мрачно произносит он.
Баки не реагирует, во всяком случае, отрицательно. Ну и вообще никак, но Тони расценивает это как согласие.
Дубина приносит на подносе капу, и Тони небрежно указывает на кресло: – Туда.
Баки берет ее с подноса и молча засовывает в рот. Тони слышит, как она гремит на зубах.
Тони надевает халат и очки, и забывает о Барнсе: в открывшемся сейфе лежит, металлически поблескивая, протез.
– Иди к папочке… – шепчет под нос Тони, пока автоматика выдвигает стенд. Он стоит к креслу спиной и не видит, что Баки в ответ на эти слова слегка вздрагивает.
– Так, приступим, – Тони раскладывает инструменты на столике и аккуратно устраивает с краю протез. – Сначала давай посмотрим культю. Когда я забирал тебя из госпиталя, врачи мне дали гарантию, что все окей. Ты не против, если я к ней прикоснусь?
Барнс молчит, глядя перед собой тяжелым мертвым взглядом. Лицо его сосредоточено, зрачки расширены.
«Господи, на что я подписался?», – стонет Тони про себя, но отступать не в его характере, тем более, когда уже все началось.
Культя Барнса это уцелевший плечевой сустав и остаток руки, ампутированной почти до подмышки. В месте среза кожа чуть пульсирует, она мягкая и прозрачная. Тони осторожно исследует культю пальцами, затянутыми в перчатки.
– Это что? – спрашивает Старк, чувствуя, как подушечки пальцев накалываются на шероховатости.
– Исфусвенные сосфуды, – шепелявит Баки, и лицо его немного просветляется. – Ты фто, рентфген не фидел?
– Видел, конечно, – вскипает Тони. – Но я думал они вживлены более органично. Фу, какая топорная работа.
Баки фыркает и демонстративно закрывает глаза.
– Иди сам на хуй, – беззвучно повторяет Старк, стараясь не смотреть на красиво очерченные губы.
К счастью, все внимание Тони поглощает протез. Последние два месяца он занимался только им, и до сих пор пребывает в восхищении перед чужим гением. Тони до конца не успел выяснить об этом чуде бионики все, что хотел. Придется дорабатывать потом.
Протез состоит из металлических сегментов, которые смыкаются и меняют положение, подчиняясь сотням термодатчиков. Внутри скелет и сустав из сверхлегких сплавов, защищенных гелем. Через этот гель проходят искусственные нервы – тончайшие волокна, соединяющиеся с вживленным в культю микрочипом. Он улавливает сигналы от нервных окончаний в живых мышцах и передает в бионический протез. Многосоставная, сложная, сверхпрочная конструкция.
