Текст книги "Дебют (СИ)"

Автор книги: Vells

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7. Наставник.

В полдень, когда большая часть лицеистов пребывала на уроках, Анастасия сидела на лавочке напротив фонтана, который располагался на одной из трёх центральных площадок лицея.

Рядом с белокурой девушкой, расположилась пожилая женщина в тёмно зелёном платье, а её абсолютно седые волосы были заделаны в высокий пучок.

– Как, обустроилась уже тут? – Произнесла женщина, смотря на фонтан в виде нескольких мифических рыб.

– Более-менее. – С нейтральной улыбкой на губах ответила Настя.

– А как Елена? – Ни смотря на внучку, спросила Инна Михайловна.

Анастасия откинулась на спинку лавочки, после чего убрала упавшую на лицо прядь волос.

– Она говорит, что всё сносно. Необычно когда вокруг столько людей. Сложно привыкнуть. Но она старается.

– Стараний тут будет мало, – грустно выдохнула женщина. – Особенно в её положении, это же не гимназия какая-то. Кстати об этом. Ты уже встречалась с Григорием?

Скрестив руки на груди, Настя задрала вверх голову, и произнесла, кривя губы:

– Да. Встречалась. Поскорей бы от него отделаться. Он невыносим. Надеюсь, Олег Родионович быстро решит эту назойливую проблему. Простолюдин, а мнит о себе не весь что.

Инна Михайловна перевела задумчивый, и слегка укоряющий взгляд на свою внучку.

– Проблему говоришь, – скривилась женщина. – Тут думаю, быстро ничего не решится. Да и тебе надо менять подход дорогая моя.

Анастасия, нахмурив брови, посмотрела на свою бабушку.

– Это почему. Князь же всё спланировал. А я не намерена идти на уступки и любезничать с этим безродным фаворитом недалеких военных чинов.

– Ох, – выдохнула Настина бабушка, на секунду закатив глаза, кривя при этом бледные губы. – И чему я тебя только учила. Хотя и сама хороша. Вдали от интриг и политических игр видно совсем хватку потеряла. Послушай меня внимательно Настя. Всё совсем не так очевидно тут, как кажется на первый взгляд. Всё куда сложнее.

– Да чего тут сложного? – хмурила лицо девушка. – Этого Григория протащили, да выставили героем перед императором. А сделали это для того, чтобы помешать нам ни стать сильнее и не получить влияния в Петербурге. Он их пешка. Расходный материал. Эти вояки боятся, что мы объединимся с князем Решкиным-Флинфхофом, вот и придумали эту обманку.

– Складно ты говоришь. Только речи твои построены со слов с губ сорвавшихся жениха твоего возможного Олега Родионовича. Я и сама так по первой думала. А когда клубок-то увидела, который сплели сами, слушать да смотреть начала. Благо уже не отверженные мы.

– Ты о чём бабуль? – Слегка удивилась от слов своей родственницы девушка.

– О том, что и Решкин с нами в одном деле пыжится, да вот только в свою сторону корешки подтягивает, а нам возможно только вершками взор закрывает. Дабы корешков видать не было.

– Я тебя не понимаю, когда ты так разговаривать начинаешь. – Слегка надула губы Анастасия.

– Можешь поначалу не понимать, а на ум наматывай, что я говорю. А то сама под дудку этого князька запляшешь, как собачка цирковая.

– Да как можно! – Резко оттолкнулась спиной от скамейки Анастасия, а её лицо стало раздражённым и надменным.

– Так и можно, – наградила девушку пронзительным властным взглядом старуха. – Ты думаешь, тут в простой штос играют на два игрока. Нет, моя милая. Решкин-Флинфхов может и хочет так выставить. Да вот только партейка то не складывается.

Ставленник говоришь. Пешка приодетая. Да только князь сам недавно же говорил, что армейцы в большем своём обществе Григория больше не поддерживают, а те, кто за него, веса и силы слова при дворе больно-то и не имеют. Зачем пешку до конца миссии кидать?

Да и образ, который нам женишок твой лепит из этого парня, как-то не стыкуется в деталях. И я сейчас не об его происхождении и прочем. Я о том, что люди говорят и официальные бумаги.

Григорий гимназист. В Михайловскую гимназию попал из обычной приходской школы. По бумагам зачислен на штатское обучение. Явного родового дара не имеет, хоть и обладает расположенностью к первичным элементам. И отсюда уже должна возникнуть половина вопросов.

– Каких? – понуро произнесла Настя. – И так всё понятно. С такой характеристикой все его заслуги пришиты белыми нитками.

– А вот, к примеру, так не считает княжна Ройская. С её слов Григорий обладает недюжинной силой и военным талантом. Его мастерство боя на высочайшем уровне, а контроль родовой силы невероятен. Также она утверждала, что лично видела использование Григорием техник земли и огня, и неведомых ей боевых техник фехтования с использованием родовой силы, а также техник лечения, одной из которых он её и обучил, прямо на поле боя. И ладно бы о таком говорила только одна барышня, которой со страху многое могло привидеться. Однако таких показаний десятки.

Солдаты также подтверждают слова Тамары Викторовны, о том, что Григорий всё делал по военной науке, и на убой никого не гнал. Так вот ответь мне Анастасия. Как безродный школяр. Первоклассник гимназии штатского отделения, где образование можно с натяжкой назвать хорошим. Ублюдок который из себя ничего не представляет, как нам лепит князь. Со слов же других аристократов и простых солдат, стал гением военного времени.

Настя непонимающе посмотрела на старую женщину и поджала губы.

– Это могут быть как раз слухи. Эта как там её, княжна. Может быть подкуплена, как и остальные. Военные могут предполагать, что дело в шляпе и корчить из себя тех, кто не при делах. А вот образ заморыша, который стал героем весьма красочный для царя. Мол, пример для всех, таких как он сам безродных.

– И такое может быть, – слегка разочарованно выдохнула Инна Михайловна. – Просто будь осторожней. Как только начнутся воплощаться замыслы, ты должна быть не безучастна. И не забывай, пока вы помолвлены, он с нами связан. Как бы через него не решили проверить нас. И следи за Еленой. Она если всё сложится, будущая глава рода.

– Хорошо бабуль. Я тоже с утра об этом думала. – Без эмоционально улыбалась Анастасия пожилой аристократке.

Я сидел, прислонившись спиной к массивному стволу дуба и читал тоненькую книжицу в твёрдом переплёте.

Это место подходило для меня идеально. Заброшенная территория, которая входила во владения лицея, была очень удалена от общей её территории.

Сюда не ходили лицеисты не только из-за удалённости, но и по причине того, то вблизи шла граница с территорией младших классов, на которую без разрешительной бумаги старшие лицеисты не могли заходить.

По сути это была зона отчуждения, в которую никто не лез по целому ряду причин.

В общем, просто превосходное место для отдыха и тренировок без посторонних глаз, которое я нашел, исследуя новые для себя территории.

Отложив книгу на колени, я сладко зевнул, и посмотрел на медленно, но верно уходящее на закат солнце.

После допроса своего соседа, я задался вопросом. А на фига такие телодвижения. Про меня и так слухи ходят, мама не горюй, и ответ я нашёл в книге, которая лежала у меня на ногах.

По сути это был свод всевозможных правил в разных аспектах аристократического общества, на который можно было опираться, а можно было и нет.

Прочитав большую часть этого труда, я уже мог прикинуть и спрогнозировать дальнейших ход действий жениха Анастасии, и её семейки.

Из книги я узнал, что помолвленные люди могли в одностороннем порядке разорвать помолвку, опираясь как раз на эти своды правил без вреда для репутации и прочих последствий.

Тупиков со своими друзьями должны были заниматься моей дискредитацией, а также подстрекательством на измену, что попадало под несколько пунктов из этой книги.

Аморальное поведение порочащие честь рода. Разгульный образ жизни, а также измена. Вот что возложили на плечи моих новых друзей, мои недруги.

Помимо этих пунктов были ещё и другие.

Прилюдное выказывание неуважения роду и невесте. Нанесение телесного и морального вреда будущей супруге или членам её рода. Распускание слухов дискредитирующих честь невесты и её семейства. Врождённые и приобретённые заболевания и увечья. Мужское бессилие и женская бесплодность. Уличение в преступных связях, или в подстрекательной деятельности. Был даже пункт о платонической влюблённости, и императорской немилости.

В общем, очень увлекательное чтиво я откопал в местной библиотеке, которое открывала все можно сказать безобидные козни для разрыва помолвки, не ведущие к моей смерти.

Когда дальние пышные кусты жасмина и шиповника, растущих вместе зашелестели, после чего стали раздвигаться, моя рука сама собой попыталась найти рукоять сабли, прежде чем я это осознал.

Оно и понятно. Ведь я находился можно сказать на глухой лесной поляне, а все предыдущие лесные поляны в этом году для меня были местами несущими опасность для жизни и тяготы службы.

Понимая, что я практически на чужой территории, я остался сидеть неподвижно, дабы дать понять возможному случайному смотрителю, что я просто забрёл сюда, дабы почитать книгу.

Пара секунд шелеста кустов, и на уединенную поляну выбралась совсем юная девчушка в форме лицея.

Она была бледна и худощава, а её белокурые волосы были растрёпаны и в них даже запутались пара листочков.

На остром личике под глазами были покраснения и опухлости, а сами глаза имели лопнувшие капилляры, что явно говорило о том, что ребёнок недавно вовсю ревел и тёр глаза.

– Ой. – Испуганно издала она звук, после того как заметила меня под деревом. – Простите. Я думала, тут никого нет.

Я улыбнулся ученице самой дружелюбной улыбкой.

– Если это твоё укромное место, для того, чтобы побыть одной. То это мне надо извиняться. Тут так тихо и спокойно, вот я и решил тут книгу почитать. – Приподнял я книжку с колен. – Я сейчас уйду.

Девочка стояла впритык к кустам и смотрела на меня большими зелёными глазами, то и дело, отводя взгляд.

– Если вы не дочитали, то можете дочитать. Наверное, интересная книга, если вы решили её почитать вдали от людей. – Произнесла она тихим голосом с нотками расстройства.

Я посмотрел сначала на обложку книги, а потом на девочку, которой на вид было лет двенадцать или чуть больше и, улыбаясь, произнёс:

– Весьма увлекательное чтиво. Однако для чтения перед сном я бы её не выбрал.

Девочка робко улыбнулась на мою улыбку, и прошла к дереву, чьи корни выпирали из земли, после чего забралась на них как на скамейку и, подтянув к себе колени, положила на них руки, на которые лёг её подбородок.

Я же вновь открыл книгу и начал читать в молчаливой компании практически подростка. Однако уже через минуту, под редкие всхлипы и сопение, я вновь закрыл книгу и посмотрел на соседку по поляне.

– Я извиняюсь за своё любопытство, – дружелюбно произнёс я, обращаясь к девочке. – У вас что-то случилось?

Лицеистка младших классов подняла голову, и в нерешительности поджала губы, при этом смотря на меня своими большими глазами.

– Да так пустяки. – Отвела она взгляд.

Я же уже явно понимал, что сейчас в девочке словно поселилось противоречие. Её мимика и язык тела говорили о желании выговориться, а вот разум аристократки диктовал держать свои проблемы при себе и не допускать к ним никого постороннего.

– Как скажете, – откинул я голову назад, упираясь при этом затылком в кору дерева. – Мне вот тут не нравится. Иначе бы я не читал в таком месте книгу. Иногда хочется о таком поговорить, да не с кем. Так что если передумаете, то я к вашим услугам.

– Вам тоже? – Удивлённо произнесла девчонка.

– Да. – Несмотря на неё, протянул я.

– И мне.

– А почему? – Вновь посмотрел я на девчушку.

– Я не могу того, что могут другие учащиеся. – Словно стыдясь своего ответа, произнесла моя собеседница.

– И поэтому тебя задирают в классе? – Склонил я голову набок, смотря на расстроенного, но старающегося не показывать вида всё ещё ребёнка.

– Да. – Всхлипнула девочка.

– Все развиваются по-разному. Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Тут не стоит переживать. А чего ты не можешь, что могут другие?

– Я не могу использовать родовую силу. Мои родовые центры слишком хаотичны. Мне этого не говорят. Но я знаю, что есть вероятность того, что я и вовсе не смогу использовать силу, – говорила мне девочка, а по её лицу начинали вновь течь слёзы. – Я для всех убогая. Даже моя семья иногда смотрит на меня с укором, чего уж говорить об одноклассниках. Но я не виновата в этом, я такая родилась. – Зарыдала в голос незнакомка, смотря на меня глазами полными слёз.

От взгляда девчушки, меня словно полоснуло раскалённой саблей по груди и душе.

– Ты действительно в этом не виновата, – отложил я книжку на траву. – Давай так. Ты успокаиваешься и покажешь мне, что умеешь, и что у тебя не выходит.

– Зачем? – Утёрла слёзы рукавам моя собеседница.

Я встал на ноги и, отряхнув штаны, наградил девчушку сочувствующей улыбкой.

– Да просто. Ты же выговорилась, и думаю, тебе стало легче, хоть ты и плачешь.

Лицеистка младших классов слезла с корней и, утирая лицо рукавами, прошла до середины поляны, после чего глубоко вздохнув, стала складывать печати.

В тот же момент я понял насколько она была сильна. Ведь её родовая сила, словно прорвавшийся поток сквозь плотину рванул в разные стороны из её тела, рассеваясь бесформенной энергией по поляне.

– Вот. – Тяжело дыша, грустно произнесла девочка, смотря на меня.

– Это была техника воздуха? – Поджал я губы, подходя ближе к незнакомке.

– Да, а как ты узнал? – Удивилась она, даже на секунду позабыв о своём очередном провале.

– Твои ключи печатей мне об этом сказали, – улыбнулся я ей слегка лукавя. – Давай теперь попробуй с переходом из серого круга на эту технику. – Чуть склонился я перед девчушкой, и посмотрел ей в глаз, а мои руки, опущенные вниз, словно тени сотворили печать. – Только дай мне сперва назад отойти. – Улыбнулся я подростку, а мои глаза, что пристально смотрели в её зрачки, чуть заметно блеснули.

– Начинать? – Не оборачиваясь, произнесла лицеистка.

– Начинай. – Дал я команду к действию.

А через секунду я словно рентген уже видел течение энергии и родовые центры ребёнка, которые действительно были в нестабильном состоянии сами по себе и между собой.

Они вырабатывали колоссальное количество родовой силы, которую не могли сами же контролировать в своих сферах, стоило только их задействовать.

С таким явлением любой контроль был заведомо обречён на провал. Так как из-за мощи родовых центров, которые в принципе невозможно было контролировать, любая техника была обречена на принятие бесформенной хаотичной высвобождаемой энергии.

Пальцы девочки стали складывать печати, а я в этот момент сложил несколько кличей и коснулся спины ребёнка, после чего контроль её родовых каналов лег на мои плечи.

Мощь подростка, которая привыкла к хаосу, взбрыкнула словно цунами, но под моим контролем стала, неохотно упорядочатся.

Меж тем девочка практически закончила технику серого круга, а я продолжал наблюдать и изучать удивительный феномен, при этом, стараясь контролировать его, и не давая при этом энергии вырваться за приделы тела.

Моя свободная рука то и дело меняла фигуры из пальцев, а вот моя новая знакомая, уже переступив через порог серой техники, приступила к сотворению чего-то из воздуха.

И вот в момент сотворения, вся мощь, сдерживаемая мной в родовых центрах девчонки, стала вырываться из родовых центров под моим чутким контролем, а с рук девочки сорвалась воздушная сфера, которая пролетев до дерева, врезалась в него, отбивая небольшой кусок коры.

– Аааа, – взвизгнула от радости девчонка и, подпрыгнула на месте, хлопая при этом в ладоши, после чего развернулась ко мне лицом. – У меня получилось. Видели. Ведь видели? – Посмотрела она радостными заплаканными глазами в мои покрасневшие от лопнувших капилляров глаза.

– Да видел. – Улыбнулся я ей слегка усталой улыбкой.

– Я теперь всегда смогу применять родовую силу? Смогу ведь? А что вы сделали? Ой, а что с вами? – Закидывала меня вопросами юная лицеистка.

– Да всё нормально, – медленно моргнул я. – Просто слегка устал. А вот с твоей родовой силой всё куда сложнее. Твои родовые центры и в правду хаотичны и неуправляемы. От этого ты даже не способна понять основы управления энергией, не то, что воплощать техники. – Поджал я губы, обмозговывая информацию которую я смог получить.

– Но у меня же вышло. Вы же видели, – растерянно произнесла незнакомка. – Я же смогла. Я же смогу? – Жалобно протянула она, смотря на меня с искренней и чистой надеждой в глазах.

– Я думаю, решение твоей проблемы есть. Только я пока не совсем понимаю его. – Задумчиво произнёс я, делая шаг в сторону.

– Пожалуйста, не уходите, – жалобно чуть не плача произнесла лицеистка, схватив меня за рукав. – Помогите мне. Прошу вас. Пожалуйста. Я на всё готова. Я всё выполню, чтобы вы не попросили. Только прошу, помогите мне.

Я развернулся на девчонку, и тяжело выдохнул.

– Это будет долго, муторно, сложно, и я не терплю разгильдяйства в учёбе. – Произнёс я слова, улыбаясь при этом милейшей улыбкой, которая не предвещала ничего хорошего, как когда-то один из моих самых жестких учителей. – И вот тебе мой первый урок. Не разбрасывайся такими предложениями. И давай перейдём на «Ты».

– Как друзья? – Робко улыбнулась девушка.

– Да. Как друзья, – ободряюще улыбнулся я лицеистке. – И выполни мою просьбу. Наши уроки пусть будут в секрете. А то проблем мы с тобой не оберёмся. Так что подруга, будем знакомы втихаря. Григорий.

– Очень приятно, – уже более расслабленно улыбнулась девчонка, отпуская, наконец, мой рукав. – Елена.

Глава 8. От борделя до приволья.

Я сидел под облюбованным мной дубом, и неспешно завершал задание, полученное на одном из уроков, а по центру тихой поляны, в позе лотоса сложив странные фигуры из пальцев, сидела, закрыв глаза Елена.

– Я всё. – Устало протянула моя подопечная, открывая глаза.

– Отлично. Теперь второй ключ, и ещё десять минут медитаций. – Не отрывая взгляда от тетради, произнёс я.

– Григорий я же полчаса уже над этими кличами медитирую.Я ничего не чувствую от этих медитаций. Может, есть более действенные печати? – Повернула на меня голову лицеистка, и посмотрела взглядом полным надежды на чудо пилюлю, которая решит все её проблемы.

– Елен, – оторвался я от тетради, и посмотрел на ученицу. – Ответь мне на один простой вопрос. Что нужно сделать, чтобы начать подниматься по лестнице?

Лена непонимающе посмотрела на меня, и улыбнулась.

– Встать на ступеньку ногой. – Улыбнулась она мне.

Я скривился на один бок, и наградил её улыбкой терпеливого учителя.

– Чтобы начать подъём по лестнице Елена. Надо до этой самой лестницы сначала дойти. Этим мы и занимаемся. Медленно идём до твоей лестницы. Так что делай печать и начинай медитацию.

Моя новая знакомая,тяжело выдохнула, и сложила печать, одновременно с закрытием глаз. Я же вновь уставился в тетрадь, по которой через пару секунд стало скользить перо.

Не прошло и десяти минут, как я закончил выполнение задания, после чего отложив учебник и тетрадь в сторону, поднялся на ноги, потягиваясь всем телом, смотря при этом на свою ученицу, которая напоминала каменного истукана.

Скинув камзол, и оставшись в одной белой рубахе, я приступил к медитации, в движении выполняя один из комплексов каратэ.

Так как у меня появилась ученица, которая хоть иногда и задавала тупые вопросы, но желала тренироваться хоть весь день напролёт, часть своих тренировок приходилось выполнять при ней.

Вот и сейчас, я приступил к тренировке родовой силы, которую вряд ли когда-либо так использовали.

Проведя больше полугода в армейских рядах. Видя, как сражаются носители силы, и как воют простые солдаты. Участвуя в десятках серьёзных сражений, я осознал простой факт. Боевую науку с использованием родовой силы нужно модернизировать.

На это было много причин. Взять хотя бы местность, на которой проходил бой. В городской черте большая часть родовых техник сопоставима с взрывом гранаты в лучшем случае.

Во время городских боёв в Петербурге, это было наглядно показано. Аристократы, привыкшие к силе, ни больно владели сабельным боем, и наносили ущерб от техник, местами больше чем повстанцы.

В лесных реалиях можно было из-за стихийных техник загнать самого себя в ловушку. Всего-то надо использовать огненные техники, и ты в пылающем лесу.

Но не только это было основополагающим моих дум. Все техники боя требовали печатей. Получи шальную пулю в руку или повреди пальцы, и всё. Ты абсолютно небоеспособен.

Вот по этим и другим причинам я, используя все свои знания из прошлой жизни, думал, как можно вывести нечто новое в боевом плане, дабы уменьшить слабые стороны этих наук.

Открыв глаза завершив комплекс движений, я увидел, что на меня смотрит Елена, которая походу уже закончила медитировать.

– Григорий, а что ты делал? Я такого ни разу не видела. Это было красиво и устрашающе одновременно.

– Это боевая медитация, и движения самообороны. – Тоном учителя ответил я.

– Никогда о таком не слышала. А мне можно такому научиться? – С надеждой в голосе произнесла Лена.

– Думаю, пара комплексов тебе не помешает, – задумчиво протянул я. – Завтра приступим к изучению стоек, а пока третья печать и десять минут медитации.

– Как скажешь, – Радостно улыбнулась мне белокурая девчонка.

На календаре было девятнадцатое сентября, а в лицее царила оживленная атмосфера. Все старшие классы обсуждали завтрашний день. Ведь именно с завтрашнего дня можно будет на выходных посещать Петербург.

Многие этого ждали, дабы на выходных отдохнуть не в своих комнатах или на территории лицея, а в городе со всеми его благами.

За последние несколько дней, я только и слышал разговоры про кабаки, да рестораны, а где и промелькивали бордели, да игральные дома.

Конечно, мои друзья во главе с Михаилом не упустили шанса отбивать вложения, которые вкинули в них, и настойчиво пригласили меня с ними в город.

Я согласился, так как отшивая их постоянно, у тех кто их нанял рано или поздно сложится мнение об их бесполезности, а значит, их спишут в утиль, и мне придётся искать новых засланцев.

Стоя на поляне и смотря на ход выполнения простого ката из каратэ в исполнении Елены, я размышлял над тем, насколько эти кроты зайдут, вперяй раз в попытках моей дискредитации.

– Руку чуть ниже, – подошёл я к девушке и, нажав пальцами на её кулачок, опустил его на пять семь сантиметров вниз. – Ты же не в лоб бьешь, а под верхнюю губу. Лоб это одна из крепчайших костей. Об неё кулаки ломаются. И не оттопыривай таз, – Положив одну руку на живот, а вторую на поясницу, вернул правильное положение тела Елене. – Вот так. Продолжай.

Бледная аристократка кивнула, и продолжила выполнение ката, вот только щёки и уши у неё приобрели розоватый оттенок, а движения, словно стали рассеянными.

– Лен, – окрикнул я девушку. – Соберись уже. Ты же не на палубе в лёгкий шторм движения практикуешь. Вот тебе будет задание на выходные. Исправить все ошибки в форме, и увеличить медитацию с пятой печатью до получаса.

– А что в выходные тренировок не будет? – На ходу выполняя переходы из стойки в стойку, с ударами рук произнесла Лена.

– Да. Меня пригласили в город. Отказываться было бы невежливо, да и нельзя. Так что пока меня нет. Тренируйся усердно. Но без фанатизма. – Улыбнулся я своей ученице.

Елена, доделав последние движения, приняла сначала фронтальную стойку, а после обычное стоячее положение лицом ко мне.

– А можешь тогда объяснить мне раздел. Я на уроке не поняла, а в понедельник уже задание сдавать надо. – Жалобно улыбнулась мне девчонка, косясь на пару учебников и тетрадей, лежащих радом с моими книгами.

– Давай. Только быстро. А то времени мало осталось. – Шагнул я к дубу, где были складированы учебные принадлежности.

– Спасибо Гриш. – Быстрым шагом обогнала меня Лена.

Остановившись у дерева, девушка взяла учебник и стала его быстро листать, ища нужную страницу.

– А куда тебя знакомые поведут? – Не отрываясь от учебника, задала мне вопрос Елена.

– Не знаю, – хмыкнул задумчиво я. – Думаю либо в кабак, либо в бордель, а может всё и сразу.

– В бордель?! – Вскрикнула лицеистка, оторвавшись от учебника, посмотрев на меня широко распахнутыми глазами.

– Ну да, а что? – Подошёл я к Лене.

– Ну, там же распутные девицы. – Растерянно произнесла она.

– Наверное, да, – улыбнулся я. – Ладно, давай свою тему. Времени много.

– Вот, – передала мне в руки открытый учебник, надувая губы Елена.

В субботний день в Петербурге мы были только во второй его половине. Город встретил нас суетой людей и до сих пор ремонтными работами.

Окраины города пострадали больше всего, и тут был непочатый край работы, так как всё началось в большем своём роде с этих мест, и закончилось так же в этих пределах.

Михаил и его дружки светились от счастья, и болтали без умолку. По их планам, мы сначала должны были снять дешевую гостиницу на одну ночь, дабы не искать, где спать после гулянки, а потом уже пойти по кабакам.

Так оно и вышло. Сняв две комнаты в дешевом месте с гордым именем гостиница, где двери отходили от петель, пол скрипел и обещал проломиться под шагом ноги, а кровати явно имели наличие клопов и естественного износа до состояния пора на свалку.

Однако цена решала всё, и как смеялся здоровяк Андрей:

– « Ну, это на одну ночь, которую мы вряд ли вспомним»

После того, как вопрос с ночлегом был урегулирован, мы отправились на поиски первого кабака на окраине Петербурга.

Суть мыслей троицы лицеистов мне была понятна. Место и маршрут был выбран не случайно, и на то было несколько причин.

Во-первых, окраина города это само по себе злачное место не достойное присутствия уважающих себя аристократов.

Во-вторых, тут все питейные заведения так и предвещают проблемы, ведь в таких местах собиралось отнюдь не высшее общество, что могло повлечь слухи, драки и прочее.

В третьих бордели тут были портовые, и это говорило само за себя. Это вам не дома любви в центре Петербурга, в которые работали на узкую клиентуру и хранили тайны своих посетителей.

Здесь любой аристократ мог похоронить свою репутацию и честь.

А в-четвертых, игорные дома окраины, это сплошь моряки, которые прибыли в порт и всевозможные криминальные элементы которые и прирезать могут.

В общем, ребята постарались на славу, или те, кто выбрал им это место.

Зайдя в один из кабаков, я ощутил кислый запах алкоголя и табака. Тут всё было топорно и просто, а главное практично.

Тяжёлая мебель из толстых досок, дабы при драках её не сломали. Отсюда тут наличие длинных лавок, а не стульев, так как тяжелой лавкой больно-то не помашешь в случае драки.

Большая часть столов была свободна, из-за того, что на улице ещё пребывал день, а основное веселье должно начаться ближе к вечеру, когда начнут сползаться в такие заведения выпивохи всех мастей и кастовых принадлежностей, а значит, план, скорее всего, был таков.

Сначала расслабить меня алкоголем, ведь в самом начале гуляния порочить и выводить меня на непотребство будет сложно. Думаю, основная работа придётся на вечер, когда по замыслу я буду пьян.

Отсюда вытекает несколько путей. Если я напьюсь и соглашусь на бордель, то меня, отведут в подготовленное место, где и уличат во всех грехах, и думаю даже с посторонними свидетелями.

Если же меня не затащат в дом утех, то поведут в кабак, где будут приплаченные люди, которые устроят разборки. В лучшем случае меня обвинят в недостойном поведении и членовредительстве, в худшем могут повесить труп. Тогда можно сказать прощай лицей, свадьба и привет каторга.

В принципе неплохая задумка.

– Гриш, что задумался? – толкнул меня в плечо Михаил. – Пить что будешь? Тут есть вино, коньяк, брага, водка.

– А вы чего будете? – пролез я за массивный стол, поверхность которого была настолько липкой, что даже мухи прилипая к ней, не могли взлететь.

– Думаю, с вина начнём, – азартно потёр курки Евгений. – Гулянка только начинается.

После этих слов ребята заказали у дородной дамы в косынке набекрень словно у пирата, бутылку вина и скудной еды, которая даже на закуску не тянула, после чего началось преддверье пьянки.

Пока распивалась первая бутылка, разговоры шли нейтральные, словно за знакомство. Парни рассказывали о себе и своих родных местах, да разные весёлые моменты своей жизни, словно стараясь расположить меня к себе простотой и душевностью.

Я пил, как и все. Вот только из-за моих изысканий в регенерации и рассевании родовой силы по всему телу, алкоголь выветривался из меня куда быстрее, да и пока никто не видел, я умудрялся выливать часть пойла, а по-другому его назвать было нельзя, под стол, где оно стекало в огромные щели между половыми досками.

Когда принесли вторую бутылку, пошли уже разговоры о лицее и о том, как, таким как мы трудно там приходится. Михаил всё так и норовил вывести меня на слова о моём негативном мнении к аристократам и их отпрыскам, которые так усложняли жизнь в стенах лицея.

Его поддерживали и Евгений с Андреем, то и дело, рассказывая истории о том, как им несладко приходилось.

Я же улыбаясь попивал вино, и мило объяснял своим друзьям что, скорее всего я слишком мало провёл времени в стенах лицея, и пока не столкнулся с тем, через что пришлось пройти лицеистам за время учёбы.

Конечно, я подыгрывал им, подливая масла в огонь своими фразами о наблюдении неравенства среди нас и аристократов. Хотя в стенах такого великого дома знаний такого быть не должно, ведь мы все учимся для того, чтобы служить на благо Императору и империи.

Скорее всего, понимая, что процесс идёт не совсем, так как хочется, ребята после второй бутылки вина заказали уже чего покрепче. Так началась вторая фаза гуляний.

Проведя в этом питейном заведении более трёх часов, лицеисты уже весьма охмелели, и не замечали моих телодвижений, когда я выливал под стол выпивку, или, имитируя опьянение, случайно разливал его по столу, задев рукой.

Под уже не маленькой дозой алкоголя Михаил и его друзья более свободно и прямо начали вести всевозможные беседы, не забывая поливать грязью аристократов, к которым у них были претензии.

Так продолжалось весьма долго, пока Михаил не предложил пойти в другой кабак, где есть куда интереснее выпивка по приемлемой цене, и вдобавок там можно встретить прекрасных дам.

Конечно, его дружки его поддержали, а я не сопротивлялся, понимая, что вот и настало время для их козней.

После того как мы расплатились по счёту, и вышли в погружающуюся в темноту улицу, Михаил уверенно повёл нас в сторону совсем портового квартала.

Нужное место встретило нас веселыми посиделками десятков компанией собравшихся в большом зале, который отличался от предыдущего трактира только размером.

Однако тут было ещё одно важное различие, как я понял, идя к столику, который на странность был не занят в самый разгар вечерних гуляний. Это различие было в том, что в этом кабаке на верхних этажах располагался бордель, а его работницы то и дело сновали по залу туда-сюда, исчезая на лестнице, ведущей на второй этаж, при этом не всегда в одиночестве.