Текст книги "Новая жизнь (СИ)"

Автор книги: Велимера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

– Думаешь, я дам тебе себя трахнуть? – с насмешкой прищурился мужчина, когда я в нетерпении начал вылизывать его вкусно пахнущую шею.

– Мне все равно, – я сбился на стон, когда он чуть приподнял таз, прижимаясь ко мне крепким стояком.

И правда, все равно. Я хочу его, сейчас. Как – неважно. Да и в такой горячке я бы вряд ли разобрался, что и как. Он хочет меня – что ещё надо? Просто быстрее, уже как-нибудь!

С силой опрокинув меня на спину, Леша тихо усмехнулся, когда я отчаянно рванулся бедрами вверх, к его крепкой заднице. Он наклонился, и я понял, что все изменилось. Мне дали побаловаться, подыграли, но теперь снова поставили на место. Грубый, влажный, глубокий поцелуй выбил из меня дух, я только потянулся коснуться, а мужчина уже отстранился, слез с меня и присел на корточки у тумбы.

– Раздевайся и на живот, – скомандовал он.

Чувствуя себя на редкость глупо, как будто на приеме у врача, я стянул шорты и поскорее перевернулся, отчего-то стесняясь каменного стояка.

Леша приподнял мою задницу, я постарался удобнее устроиться на коленях. Холодный от смазки палец протолкнулся в меня, по плечам побежали мерзкие мурашки, передёрнуло. Волк истерично скакал и требовал скорее потрахаться, а я… Как-то унизительно, неприятно. Будто он отрабатывает повинность, не утруждая себя лишней лаской. Да ладно, так ведь и есть.

Чтобы добавить себе хоть немного приятных ощущений, я приподнялся на локте и потянулся подрочить. Смазка, холодная и противная, стекала по яйцам, попадала на член, капала на кровать. Мне стало мерзко от самого себя – согласился на всё подряд, лишь бы угомонить волка? Или же я сам его хочу? От его пальцев самую каплю больно, но и приятного ничего особо нет.

– У тебя спина такая красивая, – хрипло пробормотал Леша, и что-то там тронул внутри меня, отчего в глазах потемнело, я вцепился свободной рукой в простыню. Простата, я так понимаю, – спортом занимаешься?

Что за дурацкая манера задавать вопросы посреди… Секса!

– Плаванием, – с трудом выдавил я, поборов стон от ещё одного прикосновения.

Никогда не считал задницу самым чувствительным местом, но замену пальцев на член определил сразу. Горячий, твердый, распирающий до боли. Тяжело дыша носом, я зажмурился и уткнулся лбом в кулак. Хотел? Получай.

Я вздрогнул, когда его рука коснулась моего члена, начала уверенными движениями дрочить. Я так сконцентрировался на боли, что сам про это забыл напрочь.

Прижавшись к моей лопатке лбом, Леша вдруг поцеловал меня туда. С изумлением отметив, что он сам загнанно дышит, что ему хорошо, я не успел сжать зубы и застонал от плавного движения его бедер. Больно, но каждый горячий выдох растекался волной по телу, оседая где-то в животе обжигающим комком. Да не так уж и больно…

– Привык немного? – прохрипел брюнет, выпрямляясь.

Я сдавленно замычал, жмурясь ещё сильнее, впиваясь когтями себе в ладони от мелких частых толчков. Он придерживал меня за талию, практически насаживая на себя, а мне оставалось только напрягать норовящие уехать по скользкой простыне ноги и прогрызать себе губы. Живот поджимался, пресс дрожал, а судорожно сжимающиеся лёгкие так и норовили выдавить стон. Но я же не девчонка, хоть и исполняю ее роль.

Когда Леша отстранился, я замер, стараясь дышать ровнее. С одной стороны, я хочу, чтобы это уже кончилось. Хватит с меня на сегодня. С другой, я все ещё возбуждён.

– Иди сюда, – я послушно повернулся на спину, когда он меня потянул.

Устроившись сверху, брюнет приподнял мое бедро, так что я последовал его недавнему примеру и обхватил его ногами. Так совсем другие ощущения – его взмокшее тяжёлое тело под руками, горячие выдохи на шее, более плавные и размашистые движения. Он только довольно заворчал, когда я зарылся пальцами ему в волосы, потянулся с поцелуем. Тоже совсем другим – мужчина ласково вылизал кровоточащие ранки, позволил мне ответить. Я задохнулся, когда он снова задел простату, вцепился в него сильнее, приподнимаясь, чтобы прижаться поближе. Ещё раз – и я кончил, тихо застонав в поцелуй, прогибаясь от легкой судороги. Тело почти не слушалось. Сдается мне, кончил я больше от усталости…

Леша аккуратно слез с меня, и я повернулся на бок. Не хочу больше ничего – только спать. Когда мне в руки дали подушку, я кое-как подсунул ее под голову и только вздохнул, ощутив на себе одеяло. Нахуй все. Завтра будет новый день, а это практически новая жизнь. Успею все решить.

========== Часть 3 ==========

– Макс, – я заворчал и отвернулся, когда меня потрясли за плечо, – надо вставать, давай.

Раздражитель в виде голоса и тряски исчез, но зато пришел дискомфорт в районе поясницы. Не больно, но весьма неприятно тянет. Блять…

Отыскав на полу шорты, я с кряхтением в них влез и пошел искать Лешу, неприлично громко шлепая босыми ногами.

– Давай быстро в душ, – спокойно распорядился эмиссар, наливая чай, – Лёня приедет через полчаса, нужно всё-таки съездить… Кхм… Туда.

“Туда” – это домой, да? Я не стал ничего говорить, просто сделал, что сказали. Немного кружилась голова от осознания, что я всё-таки ещё раз там окажусь. Жить там я точно не буду, ни за что. Но нужно забрать наши документы, может, какие-то вещи, я не знаю… Может быть, пока все не устроится, отправить близнецов к бабушке? Она жёсткая, но что угодно лучше, чем… Это все. Наверное, Дашу не надо с ними. Хотя это мелочно, не оставить же пацанов одних. Но и я не хочу остаться один. И Дашка к бабушке не захочет, естественно. Что же делать? Почему я не могу сам придумать нормальный вариант? Вечно все за меня решают взрослые, что я за альфа такой?

Ещё и Леша старательно держался от меня подальше. Я успел заметить застеленный диван в гостиной. Что же, намек понят. Да и с самого начала это все было ясно, разумеется. Всем, только не волку, который упрямо продолжал требовать внимания эмиссара, и далеко не платонического.

К счастью, у остальных хватило ума не тащить мелких туда. В машине были только Леонид, я, ещё какой-то мужчина, видимо, охотник. И зачем-то поехал Леша. Они спокойно обсуждали будущую жизнь моей стаи, не спрашивая моего мнения и разрешения. Решили, что попробуют добиться оформления опекунства на меня, хотя будет сложно, потому что нет источников дохода; через суд побыстрее постараются открыть доступ к уже имеющимся на банковских счетах отца средствам; выяснилось, что сегодня днём бабушка уже будет здесь. Но это все проходило мимо меня, я никак не мог сосредоточиться.

Снаружи дом выглядел совершенно нормально. Большой, с террасой и здоровыми окнами, окружённый лесом и газонами. Только два разбитых стекла на первом этаже портили всю картину. Я даже отсюда чуял, как сильно внутри пахнет кровью, болью и страхом, животным ужасом загнанных в ловушку людей. Всего лишь людей.

– За что? – с трудом выдавил я.

Наверное, я никогда не смогу понять, как можно было так с нами поступить. Что такого мы сделали?

– Организация берет на себя всю ответственность, – неохотно ответил незнакомый мужчина, – это наше подразделение, за настроениями в котором мы не досмотрели. Вам будет выплачена компенсация, виновных уже взяли и обязательно…

– За что? – нетерпеливо повторил я, поворачиваясь к нему.

– Мы не знаем, – наконец признал он, – они будто сошли с ума, убедили себя, что все оборотни несут зло.

Вот как. Значит, нам просто не повезло поселиться в этом городишке. Отец был так рад, что нашел участок недалеко от цивилизации, практически в лесу, с коммуникациями. Мы все вместе придумывали, каким будет наш дом, сколько будет комнат и этажей. Эти декоративные ложные полуколонны и маленький портик на крыльце хотела мама – их сделали современного вида, чтобы не выбивались из стиля фасада. Двери были прихотью отца – все до единой, включая входную, из натурального дерева, чуть ли не цельного, тяжеленные и бесшумные. Коридоры доверили дизайнеру, но и делать их должны были последними, чтобы не пачкать, пока оформляли комнаты. Поэтому мы все ходили по дому в обуви, поэтому смогли бежать по лесу и не расцарапать ноги. Огромная высохшая лужа крови перегородила мне путь к лестнице, даже немного забиралась на стену. Это дядя. Он ходил открывать поздним гостям. Когда донёсся первый выстрел, папа не сомневался – собрал нас всех и вытолкал в окно. Мама и бабушка были в гостиной, от них осталась только впитавшаяся в обивку дивана и ковер кровь. Не знаю, зачем, но я пошел на второй этаж, в кабинет. Наверное, чтобы увидеть и убедиться – отца тоже больше нет.

– Макс, – тихо позвал Леша, поднявшийся следом за мной. Я только поджал губы, понимая, что не хочу верить в произошедшее. Может, они сейчас выскочат из комнат и будут хохотать надо мной, какой я доверчивый и глупый, обнимут меня, отец небрежно потреплет по макушке и скажет, что пора взрослеть, – Максим, что ты делаешь?

Осознав, что заглядываю во все приоткрытые двери, я повернулся к эмиссару и потерянно потер ладони о джинсы.

– Просто, может быть… – облизнув губы, я сделал ещё пару шагов и заглянул в комнату сестры, тоже пустую. – Это розыгрыш? Дурацкая шутка? – звучало так по-идиотски и умоляюще, будто я все ещё капризный ребенок. – Может, они где-то тут спрятались и ждут, когда найду?

Опустившись на кровать Даши, я уронил голову на руки. Мозги кипели от нереалистичности происходящего.

– У меня тоже было такое ощущение, когда… – тяжело вздохнув, мужчина сел рядом. – Когда умерла моя сестра.

Он положил ладонь мне на спину, и волк внутри будто извернулся, смешивая внутренности в горящий возбуждением комок, подставляясь под ласку.

– Я не хочу! – почти выпрыгнув из-под его руки, я не удержал равновесие и больно упал на колени. – Не хочу здесь думать об этом, не хочу тебя хотеть. И ты не хочешь, – сгорбившись, подставляя спину под удар, который должен быть и которого никогда не будет, я уткнулся лицом в ладони, – они все умерли, все, а я…

Ну как же этот шерстяной комок не понимает, что нельзя так! Это до сумасшествия кощунственно, никакого уважения к семье, я так не могу.

– Они умерли, – тихо подтвердил эмиссар, – нигде не прячутся и никогда не вернутся.

– Заткнись, – обиженно бросил я.

Почему не оставить мне надежду? Идиотскую, призрачную, но хоть какую-нибудь. Почему я не могу так же легко смириться и пожелать им перерождения, как это сделали близнецы?

– Повзрослей, – хмыкнул Леша, тяжело вставая, – ты не сможешь поддержать стаю, если не станешь тверже.

Да, я не один. У меня есть обязанности. И я все ещё понимаю, что мне нужна помощь.

На похоронах, тем же вечером, все гробы были закрыты. Четыре лакированных темных гроба, которые опустили в ямы на каком-то захолустном кладбище. Когда-то мы сжигали своих павших, чтобы из их пепла быстрее прорастало семя новой жизни в другом теле. Сейчас же пусть земля им будет пухом.

Леша крепко держал меня за запястье. Его теплые пальцы сжимались, как тиски, если я начинал давать слабину. Он вытеснял болью мою боль, заставлял стоять ровно, держать себя в руках.

– Ты мне поможешь? – тихо попросил я.

Вместо ответа он опустил руку чуть ниже, вкладывая свою ладонь в мою и крепко пожимая.

========== Часть 4 ==========

– Привет, – нежно поцеловав в шею под ухом, Леша обнял меня за талию и на секунду крепко прижался пахом к заднице, – помочь?

Меня как будто по голове ударили. Я внезапно осознал, что пропустил часть своей жизни, она пролетела мимо, как будто ее и не было. Будто не я ее прожил.

Кивнув, я опустился на край кровати. Только что собирал чемодан Саше и Паше, а теперь не могу понять, как тут оказался. Леша тоже здесь. Я помню, что он оформил опекунство над мелкими, поселил их у себя, на внушительную компенсацию мы купили соседнюю двушку, пробили стену и забахали им офигенные комнаты. Я даже принимал в этом участие, в основном, в виде согласий на все предложения. Этот человек в безукоризненной белой рубашке и черных брюках, при галстуке, аккуратно подстриженный, гладко выбритый, с дорогими часами и телефоном, уверенный в себе, одуряюще пахнущий – именно он три месяца назад затолкал меня в ванную и отдрочил так, что я и думать забыл о попытках осадить волка.

– Ты как? – подняв взгляд на его лицо, я только открыл и закрыл рот. – Не парься, они же не долго будут у бабушки.

Кивнув, я встал и, едва не зацепив плечом косяк, вывалился в коридор. Как я все это упустил? Где оно? Почему я помню, но оно будто не мое? Словно я только наблюдал, как кто-то другой заканчивает школу, сдает экзамены, поступает, трахается с мужиком, когда мелких нет дома, водит их в садик, ревнует сестру к друзьям.

– Макс, – тихо позвала из своей комнаты Даша, я послушно заглянул. Она стояла над раскрытым чемоданом, собирала вещи, – что случилось?

Всегда внимательная и отзывчивая, моя маленькая сестричка.

– Я как будто… Проснулся, – завалившись на ее кровать, я прикрыл глаза ладонью, – до этого все на автомате было, а сейчас раз и… И осознал, что время прошло.

– Может, просто это из-за… Ну, из-за того, что было? – присев рядом, она погладила меня по щеке. – Ты был какой-то отстраненный, может, теперь вернёшься на землю.

Мы старательно избегали обсуждения тех кошмарных событий, а успокаивающий запах эмиссара в доме создавал теплую и уютную атмосферу. Близнецы совсем уже не вспоминают негатив, только иногда вскользь упоминают родителей. Наверное, потому что маленькие, да и не это ли главное – чтобы они хорошо перенесли такое.

– Какой у вас номер рейса? – прочистив горло, я встал.

Надо завязывать, опять начал распускать нюни. Все хорошо, все устоялось, вошло в колею. Надо только не испортить все, что было создано, пусть я толком и не участвовал. Опять взрослые все сделали за меня, а я как… Как маленький.

Дашка только махнула рукой в сторону комода, где лежали документы: свидетельства о рождении пацанов, ее паспорт, их полисы и распечатанные билеты. Можно не переживать за перелет – недалеко, там бабушка встретит, да и близнецы послушные и не по годам серьезные ребята, сестрёнка справится. Мне бы ещё смириться, что они уезжают на целую неделю…

Вообще, странно, что бабушка смягчилась по отношению к мелким. Я-то понятно, я не ее внук, а Даша, Саша и Паша с ней теперь отлично общаются. Мама была бы рада, хотя да, она мне не мама, в принципе. Неважно, она всегда была со мной так же ласкова, как со своими родными детьми.

Мальчики в гостиной смотрели детский канал, возбуждённо обсуждая чей-то нехороший поступок. Маленькие поборники справедливости, вон уже колотили кого-то в садике за то, что забрал игрушку у девочки. Тем лучше, что есть Леша – он всегда находит нужные слова, чтобы объяснить неприемлемость действий.

У нас какая-то прямо семья получилась. Маленькая стая со мной во главе и эмиссар. Я, конечно, даже и не думал заикаться об укусе, он мне голову открутит. А раз он заведомо не согласен, обсуждать это не имеет смысла. Принять эмиссара в стаю без его полного согласия все равно не выйдет, это даже грозит ему увечьями.

– Пошли пообедаем, – я вздрогнул, не заметив, как Леша подошел, – что с тобой сегодня?

– Я… Просто немного не в своей тарелке, – натянуто улыбнувшись, я пошел за ним на кухню.

Да, я отлично помню ту метаморфозу – когда он позвонил на старую работу, его приняли, и это заставило его первый раз надеть при мне костюм. Я стыдился, прятал взгляд, потому что по укору и грубости в его интонации было понятно, что я раскрыт. Мне все ещё было обидно за тот единственный наш секс, о повторении я не смел даже мечтать. А вечером, когда близнецы уже спали, он закрылся со мной в ванной, зажал мне рот ладонью и выдрочил из меня душу. И после этого тупо перетащил мои шмотки в свою спальню, где я до сих пор и живу.

За обедом все занимались своими делами. Пацаны, пристававшие с вопросом “как летает самолёт” изучали статью в выданной детской энциклопедии – теперь у нас только так, Леша так поставил. Если уж не поймут, будем сами объяснять. Дашка с кем-то переписывалась, иногда поясняя младшим незнакомые слова. Мужчина, как обычно, читал книгу. Он вообще много читает, везде таскает за собой томик и в любой удобный момент с головой уходит в него. Я решил, что, раз уж такой “сам не свой”, имею право задать пару вопросов, которые давно крутились в голове. Поскольку отвечать на вопросы о своей прошлой жизни он не очень любит при всех, я написал ему: “Почему ты решил стать веганом?”. Изумлённо приподняв бровь, брюнет быстро настрочил ответ: “Мы с Леной жили в стае с диким вожаком, он всегда ел сырое мясо, поэтому теперь мне его есть неприятно. Я не веган”.

Да, действительно, он пьет молоко, ест яйца, рыбу. Не ест только мясо, птицу, ну и всякие мясные продукты. А Лена – его двойняшка. Даже не сам Леша мне это сказал, а Лёня. Они трое росли вместе в одной стае, хотя Лёня был уже довольно взрослым, когда их взяли на воспитание. Когда они выросли, Леонид женился на Лене, и буквально через пару месяцев они попали в аварию. Леша замкнулся, винил во всем оборотня, а он и не думал отрицать. Бросив все, эмиссар постарался сменить обстановку и на год уехал, жил наедине с книгами на сбережения, а потом ему на голову свалились мы.

“Почему тебя так легко взяли назад на работу?” – ну а что, наглеть так наглеть. “Когда эта фирма расширялась, я создавал этот отдел с нуля. Пока меня не было, там все чуть не развалилось, потому что я никому не объяснил, как все работает”. И вот теперь он опять начальник этого отдела, это я знаю. Как, в сущности, я мало о нем знаю! Знаю, что не любит оборотней, любит детей, бильярд и книги. И все. Больше ничего, а мы ведь вместе уже три месяца.

“Кто я тебе?” – глупый, но важный вопрос. Мы спим в обнимку, трахаемся, подолгу болтаем и целуемся, что, наверное, подразумевает отношения. Но как это воспринимает он?

Ответ заставил улыбнуться: “Ты мой парень, который сегодня очень странно себя ведёт”. Мы на неделю остаёмся только вдвоем и, думаю, успеем все обсудить.

Провожать мелких было волнительно. Неприятно отпускать их от себя, но пусть развлекутся напоследок от души, всё-таки последняя неделя перед началом учебного года. Близнецам это, конечно, ничего не даёт, а Дашка вот повеселится, хоть новые лица увидит, а то только с одноклассниками и знакома. Но как же отпустить свою стаю к другому альфе, пусть это и их бабушка? Взяв с сестры железное обещание писать мне, что и как, я крепко ее обнял на прощание. Леша, как истинный экономист, попросил ее проверить, взяла ли она с собой карточку, и только потом обнял, потрепал по головам мальчишек.

Пока ехали домой на такси, он буквально выпытал у меня, что случилось. Я кое-как объяснил, путаясь в словах, но проницательный эмиссар все же понял. Мягко попытался объяснить, что всегда меня спрашивал и ничего не решал за меня и без моего участия, но я и так это знал.

– Ладно, я знаю средство, – улыбнувшись, он потрепал меня по макушке, совсем как близнецов.

Мы были уже в подъезде, когда Даша написала, что они прошли регистрацию, сдали багаж и нашли, где сесть в зале ожидания. Ну вот, уже хорошо. Я замешкался, набирая ответ, а Леша пошел куда-то в комнату. Вернувшись, он заглянул мне в телефон, убедился, что я отправил последнее сообщение, и отобрал его.

– Ты чего? – еле успел вякнуть я, но не особо сопротивлялся, когда мужчина прижал меня грудью к стене.

– Хочу полечить тебя, – горячий язык прошёлся по уху, теплые руки уже забрались под футболку, – от всех твоих неуверенностей в наших отношениях.

Я хотел сказать, что нет у меня неуверенности, дело было в другом, но решил, что сейчас не до этого. Только притерся к нему поближе, с удовольствием подставляясь под ласку.

Привыкнуть к смазке я все ещё не смог. Она все ещё мерзкая и холодная, даже если Леша терпеливо погреет ее на пальцах. Но сейчас, конечно, не до этого – торопливо растянув меня, он мелкими медленными движениями загнал член на всю длину и замер, давая мне привыкнуть и совсем как оборотень покусывая за шею. Прижавшись лбом к приятно прохладной стене, я плавно дрочил себе. Давая знак, я положил ладонь ему на бедро и тихо застонал, ощутив, как перекатились мышцы во время его движения. Мое любимое – ощущать, как движется его тело и как тяжело он дышит, трахая меня.

– Ты принадлежишь только мне одному, – едва не прорычал эмиссар, вколачивая меня в стенку и властно оглаживая живот.

Может, и так. Но не только я принадлежу.

– И ты… Мне… – хватая воздух ртом, я пытался цепляться за стену, потому что ноги подгибались.

– Да, – мягче, с глубоким резким толчком, задевающим простату, – и я тебе.

Поймав этот угол, Леша вжал меня собой в стену, двигаясь мелко, быстро, мощно. От удовольствия темнело в глазах, его горячие выдохи прямо в шею почти сводили с ума, и я стремительно уплывал.

Кончая ему в кулак, я впился зубами в губу, пытаясь удержать стон. Рванув меня за бедра на себя, он уткнулся лбом мне в плечо, стиснул пальцы и тут же отпустил.

– Давай в душ, кот, – тяжело дыша, брюнет медленно скользнул рукой поперек моего живота, обнимая, – сходим ещё кое-куда.

Мне лично не хотелось вообще никуда. Хотелось насладиться свободой, вдоволь пообниматься, зацеловать его, пока губы не покраснеют и не появится шальной блеск в глазах. Но у нас будет ещё целая неделя. При мелких мы все же старались держать себя в руках, иногда только обнимались. Детские умы пацанов ещё пока не могли сложить два и два, но ответ на вопрос, который нам точно уже скоро зададут, мы приготовили. Дашка же все понимала и не лезла, а когда я робко попытался с ней об этом поговорить, она только сказала, что лишь бы нам было вместе хорошо. Она вообще к Леше очень доверительно относится.

Когда я выполз из душа в одном полотенце, мявкнул мой телефон в прихожей. Даша написала, что они уже сели в самолёт, близнецы очень заинтересованы и хотят поскорее полететь. Я пожелал счастливого пути и тяжело вздохнул. Когда она найдет себе парня я, наверное, умру к ебеням. Так боюсь, что ее кто-нибудь обидит или что она влюбится в мудака.

– Они уже в самолёте, – доложил я, входя в спальню.

– Отлично, – откликнулся эмиссар, тоже обернувший бедра полотенцем и у зеркала приглаживающий влажные волосы.

Что же, если я не хочу никуда идти, он тоже может не захотеть. Думаю, будет несложно.

Подобравшись сзади, я поцеловал его в плечо, провел носом по шее. Обожаю запах его кожи после душа, когда он распаренный, разморенный, податливый. Целуя влажную кожу и собирая языком редкие капли, я медленно облапывал плотный плоский живот, поглядывая на него в зеркало. Леша довольно щурился, откинув голову мне на плечо и томно вздыхая. Дразнит, зараза, провоцирует на активные действия.

Ухватив его за плечи, я повернул мужчину к себе лицом, наклоняя голову и целуя. Иногда он так делает – отдает контроль, становится ведомым и просто кайфует под ласками. А потом, когда градус поднимается, превращается в себя обычного и трахает меня до искр из глаз. И Леша поддался, скользнув ладонями по моим плечам, зарываясь пальцами в волосы и немного прогибаясь. Держать его, такого мягкого и почти послушного, в руках одно удовольствие. У него красивое, пропорциональное тело, белая кожа, которой я нагло открыл для себя побольше, стянув полотенце. Целуя подставленную шею и поглаживая округлые напряжённые ягодицы, я прижал его к себе поближе, притираясь стояком.

Неожиданно выскользнув из моих объятий, Леша опустился на колени. Охнув, я упёрся одной рукой ему в плечо, жмурясь и зарываясь пальцами другой в мокрые волосы. Но зрелище стоило того – его широкая спина, крепкая задница в зеркале и здесь, прямо передо мной, лукавый взгляд снизу вверх. Он прекрасно знает, что делает со мной и для чего. Но я не так выдержан – полезли когти и клыки от возбуждения. Я откинул голову, пытаясь сдерживаться, прикусил опять в кровь губу. И остался без минета – колющие плечо и шею когти кого угодно заставят занервничать.

Жадно целуясь, мы добрались до кровати, плюхнулись на нее. Тесно прижимаясь друг к другу и сплетаясь ногами, мы возились и перекладывались, пока не устроились удобно на боку. Неторопливо целуясь, гладили друг друга, дразняще касаясь членов.

– Ты же куда-то собирался, – с улыбкой напомнил я.

– Если ты сегодня куда-нибудь и пойдешь, то только на мой хуй, – пробормотал собственник, проезжаясь средним пальцем между моих ягодиц.

И я, как хотел, целовал его. Долго, почти мучительно медленно, получая и отдавая инициативу, пока мягкие тонкие губы не покраснели. Я чувствовал себя хорошо, на своем месте и уже почти не думал, когда и почему это стало для меня нормой.

========== Часть 5 ==========

Леша разбудил меня мягким поцелуем, как и много раз до этого. Приоткрыв один глаз, я потянулся и подставил шею.

– И как тебе не лень идти? – широко зевнув, я поправил ему воротничок рубашки.

Мы почти всю ночь не спали, все пытались загнать друг друга.

– Вообще-то, я пришел на обед, – усмехнулся брюнет, – но предпочту пообедать тобой.

– Да что ты, – успел вставить я перед глубоким властным поцелуем. Опрокинув Лешу на спину, я устроился на нем верхом, потянул за узел галстука, – рубашке конец.

– Надену другую, – нетерпеливо приподняв таз, он с силой огладил мои бока.

Наклонившись и по одной расстегивая пуговицы, я касался губами теплой кожи, всегда так восхитительно пахнущей. Покрытые холодной смазкой пальцы уже были у меня в заднице. Перерыв у него всего час, да, надо успеть. Вытянув полы рубашки из-под ремня, я расстегнул оставшиеся пуговицы и упёрся ладонями в напряжённый живот, медленно усаживаясь на член.

– Мне так нравится, когда ты в костюме, – охрипший голос не слушался и срывался.

– Я знаю, – самодовольно ухмыльнулся Леша, рывком приподнимая бедра.

В отместку я буквально заставил его немного подняться, намотав ослабленный галстук на кулак. Влажно и грубо целуя, не давая толком ответить, мужчина насаживал меня на себя. Окончательно устроившись сидя, он крепко обхватил меня за талию, вжимая в себя ещё сильнее.

Как же это охуенно – быть дома вдвоем. Не думать, что надо срочно к вечеру проветрить или что Дашка вот-вот придет. От детей с волчьим нюхом очень трудно спрятать запахи, которые им лучше бы не чуять.

Покормив эмиссара обедом, я долго целовал его в прихожей, старательно прикусывая тонкие губы.

– Ну что ты делаешь? – пробормотал он, когда я опять не дал ему отстраниться.

– Передаю привет твоей секретарше, – усмехнулся я, все же отлипнув и чмокнув его в щеку.

Он уже сколько жаловался, что она перед ним жопой крутит и глазки строит. Вот, пусть убедится, место занято.

– А то по мне и так утром не было видно, что я затраханный, – фыркнул Леша, поправляя перед зеркалом воротничок и приглаживая волосы, – к пяти будь готов, мы всё-таки должны туда пойти.

– Почему? – потянувшись, я зевнул и потер саднящий свежий укус на плече.

– Потому что я хочу, – хитро прищурился брюнет.

Замкнув за ним дверь, я поплелся в душ. Осталось придумать, чем занять себя на четыре часа.

Леша заскочил домой только переодеться и повел меня в то самое место, до которого мы вчера так и не добрались. Бар с бильярдом, все понятно. Соскучился, наверное, по своей любимой игре. У него даже в телефоне из игр только бильярд.

Подтвердив бронь и взяв нам по бутылке пива, эмиссар пошел было к нужному столу, когда бармен ухватил меня за руку:

– Не играй с ним, парень. Разденет он тебя.

– Обязательно раздену, – усмехнулся Леша, – но сначала хоть за кий браться научу. Не надо моего протеже от меня защищать.

Да уж, разденет точно. Правда, уже не здесь.

– Кого я вижу! – донеслось слева.

Ну это понятно, у него же дохрена должно быть друзей с тем же увлечением. Так что я оставил его здороваться и пошел к столу сам.

Задерживаться эмиссар не стал, вернулся ко мне очень быстро. Выдал кий, объяснил несложные правила и велел разбивать аккуратную пирамиду шаров. Показал, как ставить пальцы на стол, как бить. С первого раза я по битку не попал, а со второго уже получилось. Шары с костяным треском разлетелись по столу.

– Нежнее, – поморщился Леша, – с оттяжкой.

Он терпеливо возился со мной, показывал, объяснял, безобидно шутил над моей криворукостью. Правда, когда у стола сгрудилась целая компания его знакомых, жаждущих внимания и наблюдающих за моими потугами, учиться стало не так приятно. Мы договорились, что я пойду домой, а он останется выпить.

Я с удовольствием прогулялся, слушая музыку – тут всего-то пара кварталов. Квартира у Леши на окраине, вроде бы, но тут так много всего, наверное, это центр района или что-то в этом роде. После огромной Москвы этот городишко казался совсем маленьким, но оттого и по-особому уютным, теплым. Недалеко мой, уже теперь мой, университет, всего минут пятнадцать пешком. Офис эмиссара тоже в шаговой доступности, школа через пару улиц, рядом с ней садик. Наверное, поэтому у Леши нет машины, как и намерения ее покупать – если надо, он просто едет на такси. Наверное, так даже удобнее, потому что не надо о ней волноваться, искать место для парковки, обслуживать. Уже возле дома мне позвонила Дашка, включила громкую связь, чтобы поделиться впечатлениями. Они сегодня были в зоопарке, что очень взбудоражило близнецов. Больше всего им понравились, конечно же, разные волки. Даша пообещала прислать фотки, спросила, как мы тут, не голодаем ли. Пришел мой черед отчитываться.

Я уже улёгся спать, решив не дожидаться гулену, когда он все же явился.

– Кот, а кот, – стягивая футболку и чуть пошатываясь, Леша сбросил кеды прямо в спальне, – знаешь, что я ещё делаю по пьяни, кроме как танцую на столе?

– Откуда ты знаешь? – усмехнулся я, помогая ему сесть на кровать.

– Да Лёня всем об этом пиздит, – рухнув на спину, он поманил меня, – хотя это только один раз было и в шутку. Так знаешь?

– Ну не знаю, – сдался я, оседлав его бедра.

– Даю тому, кого люблю, себя выебать, – развязно улыбнувшись, брюнет переполз глубже на кровать и заерзал, чтобы высвободить из-под меня ноги, – возьми смазку.

Я послушно сделал, что было сказано, но поверить в происходящее не мог. Да чтобы этот непоколебимый мужик вдруг кому-то задницу подставил? Любимому? Так это… Признание, да?

– Не уверен, что у меня получится, – пробормотал я, как никогда ярко ощущая себя на нем.

– Я подскажу, – пообещал Леша, выбираясь из джинсов.

Раньше я не задумывался, как вообще происходит этот процесс, надо было только расслабиться и отвлекаться на что-нибудь поинтереснее. А теперь я понял, что заставляло его долго, медленно растягивать меня – когда на каждое движение пальцев реагирует целое тело, когда пальцы сжимает, когда он весь дрожит и еле слышно просит, просто невозможно удержаться и не помучить ещё немного.