Текст книги "Ручной волк (СИ)"

Автор книги: Велимера

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Он медленно, крадучись подходил сзади. Когда мы снимали эту комнату на ночь, ни у кого и мысли не могло возникнуть, что здоровый мужик со светящимися глазами будет так ласково целовать в шею своего спутника, хрупкого болезненного парнишку. Им невдомек, что теплые руки плавно стаскивают с моих плеч сюртук, небрежно отбрасывают его на пол. Самостоятельно расстегивая пуговицы рубашки, я подставляю шею под несдержанные легкие укусы – они не знают. И никогда не узнают, как нежно могут скользить чуть шершавые ладони по почти зажившим неглубоким царапинам на моих лопатках, какой горячий у него язык, когда он проникает им в мой рот. Как перекатываются мышцы на его спине, когда он двигается во мне, как он глухо и рычаще стонет в подушку, если укусить его за плечо, чтобы сдержать собственный вскрик – никто не узнает. Никогда. Только я знаю…

– Дерек, – тихо и немного сипло, почти шепотом, когда он уже дремлет.

– М-м-м… – недовольно нахмурился Волк, требуя продолжать перебирать серо-белые пряди на его макушке.

– Я тебя люблю.

Он все же улыбнулся, прижал меня поближе, закидывая ногу мне на бедра, утыкаясь носом под ухо.

И я тебя, моя маленькая, только голову мне чеши.

Хмыкнув, я послушно зарылась пальцами в густые волосы, отчетливо пахнущие собачьей шерстью. Его пышущее жаром тело будет греть меня всю ночь, как и будут мешать две свежие царапины на бедре, но это все не слишком важно. Важно только, что мы вместе навсегда.

Утром Дерек помог мне перетянуть грудь и собрать остриженные по плечи волосы под бандану. Я бы и короче их остригла, чтобы было удобнее, но он против. Чуть мешковатые штаны и сюртук помогали мне скрывать округлость задницы и совсем не мужскую форму ног. Спрятав шнурок с обручальным кольцом под рубашку, я со шляпой в руке спустилась на первый этаж завтракать, пока любящий потягушки Волк замешкался.

Свободного стола не было, поэтому я присела рядом с двумя торговцами. Мужчины слишком невнимательны, чтобы уличить меня, а женщины на такого щуплого паренька и не смотрят вовсе, что мне очень даже на руку. Положив шляпу рядом на лавку, чтобы застолбить место для мужа, я заказала служанке завтрак на двоих. Голос меня тоже не выдавал – пусть и звонкий, он не был никогда по-девчачьи высоким. Такой себе, средний ломающийся голос юноши.

Я выросла с братьями-Волками, воспитанная Волком, так что лет с восьми меня было бесполезно упрашивать сидеть со сдвинутыми коленками. Конечно, я не раздвигала их, как только могла, в отличие от некоторых мужланов, но и не выделялась. Когда я ела, локоть левой руки всегда лежал на столе. Перчатки скрывали мои тонкие пальцы, общение исключительно с мальчишками в детстве сформировало мое чувство юмора. И только Дерек видел меня настоящей.

Волк сел рядом, переложив мою шляпу на стол и пристроив наши сумки у себя в ногах. Естественно, на него косились, но он уже настолько привык к всеобщему вниманию, что не напрягался. Девушка принесла вареники со сметаной и холодный компот. Странные представления о завтраке…

Зная, что Дерек свою волчью душонку готов продать за сметану, я ложкой собрала ее с вареников, радуясь, что их не перемешивали, и сметана осталась горкой посередине, переложила ему в тарелку. Бросив на меня благодарный взгляд, мужчина уткнулся в тарелку, как и я. Уж чему-чему, а есть, не отвлекаясь на разговоры, Данар нас хорошо научил. Вспомнив крепкий воспитательный подзатыльник, который был для меня лишь чуть-чуть слабее, чем для мальчишек, я поежилась.

За несколько минут расправившись с едой, мы вышли на улицу. Уже давно рассвело, так что по улицам бегала детвора, женщины с корзинами спешили домой с рынка, некоторые вели за руку детишек помладше. Милая сельская пастораль, сдобренная запахом хлеба и дыма из кузницы. Вот только это не для нас.

Забрав из-под навеса своего жеребца, я подождала, пока Дерек закрепит сумки на седле. А потом мы спокойным шагом двинулись на запад. Где-то там очередное родовое поместье с неупокоившимся главой рода, которого надо вытурить из нашего мира. У нас никогда не было карт или необходимости спрашивать дорогу – везде есть леса и Волки, какая-то особая связь позволяет моему мужу знать все, что знают они, о любом месте.

Вздохнув, я сунула руки в карманы. Здорово быть Волком. Всегда защитят, всегда примут, помогут. Никаких ущемлений женщины – я бегала по деревне Волков и искала призраков, и все только усмехались и угощали ягодами или фруктами. Стоило только дать знать людям о том, что я медиум, так сразу костер сложили, Дерек еле спас меня тогда. Причем больше всего меня злило, что мужчине быть медиумом можно, им будут восхищаться и уважать за редкий дар. А как я – так “сжечь ее!”. Сволочи двуличные…

Когда дома остались позади, Дерек нырнул в кусты погуще. А вышел уже красавец-Волк, в холке едва ли не выше меня. Так и ему путешествовать удобно, и разбойники никакие не пристают. Спрятав его одежду в сумку, я вскарабкалась на Сыча и тронула его бока шпорами. Поначалу бедный конь пугался огромного серого зверя, но теперь уже привык.

Вот как же я терпеть не могу дорогу! Скучно до ужаса, делать нечего, поговорить можно только монологом, а ответы Дерека будут односложными до элементарности. И чем мне заняться? Обычно я считаю деревья, мимо которых мы проехали, но сегодня лень.

Вздохнув, я наклонилась вперед и улеглась на шею непонимающе всхрапнувшего Сыча. Ску-у-учно-о-о! Читать на ходу мне муж не разрешает, чтобы не портила зрение. А ведь день только начался…

Я немного подремала, потом все же занялась подсчетом стволов, потом стало жарко, и я опять улеглась спать. Какой кошмар… Почувствовав неподалеку какого-то духа, я обрадовалась было, но Дерек не разрешил задерживаться. Сникнув, я из вредности перебралась ему на спину, а жеребец как-то совсем по-человечески вздохнул. Но ехать на Волке все же неудобно, от него еще жарче, да и шерсть скользкая, так что я вернулась на Сыча. Каждый день одно и то же, поэтому и не люблю долгие путешествия! Но ничего, завтра уже мы будем на месте, в особняке купца и члена городского совета, к которому наведывается то ли дед, то ли прадед.

========== 1. ==========

Я бежал изо всех сил, подстегиваемый криками и отблесками огня на земле. Сзади настигали люди, которых вели собаки. Перекинувшись, я легко бы оторвался, но мама говорила, что нельзя, нельзя…

Скатившись в овраг, я не смог встать – щиколотка горела огнем. Стиснув зубы, я пополз вниз, сидя по пояс в холодной воде ручейка. Немного совсем не добежал до деревни, проклятье… Но ничего, вода собьет собак со следа, люди уйдут…

Почти не чувствуя хвоста, я увидел нишу в склоне, заваленную ветками и наполовину прикрытую толстым упавшим стволом. Оттуда пахло человеком, маленьким каким-то, но сзади становился все громче лай. Выбрав однозначную победу над маленьким монстром, я заполз в убежище, стараясь не наследить запахом.

Человек оказался совсем маленьким. Я первый раз увидел его так близко. А, нет, платье. Маленькая девочка с рыжими волосами испуганно забилась поглубже в нишу, но тут же рванулась ко мне:

– Ой, фу, фу, оно по мне ползет!

Отшатнувшись, я тут же забрался назад и ухватил ее за руку.

Тихо.

Девочка послушно замерла, а на ее лице все так же было выражение полного отвращения. Заглянув ей за спину, я стряхнул многоножку с ее плеча. Она успокоилась. Люди приближались, так что я закрыл глаза, чтобы отблески не выдали нас.

– Я боюсь темноты! – пискнула она, вцепляясь в меня холодными пальцами.

Посиди тихо, потом я еще посвечу.

Малявка притихла. Ее маленькое тельце подрагивало – платье мокрое. Вздохнув, я ухватил ее подмышки и усадил к себе на колени, обнимая. Я после ручья все равно не замерзну, а она маленькая, может заболеть.

Послушно сидя и не двигаясь, она позволила мне уткнуться носом ей в плечо. Такая малявка, наверное, не старше Даррена. Крепко жмурясь, я вслушивался до звона в ушах. Они уже близко. Их запах тоже близко – резкий, грязный запах немытых мужчин. Девочка в моих руках пахла как… Как девочка. Цветочками, молоком, немножко мылом. Такая маленькая – и так глубоко в лесу, странно.

Собаки жалобно скулили, не находя мой запах, взвизгивали, огретые кнутом за ошибку. Потоптавшись и поорав, люди вместе с лошадьми и псами ушли. Осознав, что они удаляются, я выдохнул и открыл глаза. Девчонка расслабилась, когда темноту немного рассеял свет моих радужек.

Пересадив ее обратно на землю, я выполз из убежища. Ночь безлунная, темная. К утру станет еще холоднее, а она мокрая…

– Куда ты? – захныкала рыжая, выбираясь следом за мной на воздух. – Не уходи, мне страшно!

Маленькая, в перепачканном платьице, трет грязные щечки кулачками и сейчас точно заревет. Нельзя же ребенка бросить в лесу, да? Но это же человек! Я же не могу привести человека в деревню!

Присев на корточки, я снова взял ее за руку. Больно хрустнула почти зажившая лодыжка.

Как ты тут вообще оказалась?

– Мы куда-то ехали, потом я пошла ловить бабочку, – дрожащим писклявым голосом начала она, – и потеря-алась!..

Не реви. Скоро тебя найдут. Хочешь, я разведу тебе костер?

– Но я боюсь одна-а! – вцепившись в мое запястье, девочка все же заплакала. – Останься со мной!

Вздохнув, я закатил глаза. Оставить ее тут – значит убить. А мама всегда говорила, что детей надо выводить из леса обратно к людям. Они еще не злые. Но как я ее выведу? Не ел с обеда, нога болит, да и дома обыскались.

Как тебя зовут?

– Меня? – округлив глаза, полные слез, она всхлипнула. – Я… Я не помню… Я забыла!

Это что ж такое? Как можно имя свое забыть? Ну что за бестолковая!

Я отведу тебя к себе домой. А утром мы вернем тебя к родителям. Хорошо?

– Хорошо! – как будто и не ревела только что, только посмотрите. – А как тебя зовут?

– Дерек, – неохотно рыкнул я, выпрямляясь.

Разумеется, она не прошла все сама. На середине пути начала ныть, что устала. Я хотел было рявкнуть, как на Даррена, но вспомнил, что она ж девчонка. Они все слабые. Пришлось брать на руки.

На околице уже ждали несколько Волков и мама с дли-инной хворостиной. Ну вот…

– Что за беспредел, Дерек! – вслух начала ругаться мама. – Я же сказала тебе вернуться к ужину! Ночь-полночь! Ты еще не дорос по ночам шастать!

– Я уже возвращался, – забубнил я, прижимая к себе сонно озирающуюся девочку, – но наткнулся на охотников. Ты говорила спрятаться в таком случае, я и спрятался. А потом меня собака учуяла, уже темно было. Они меня гнали через пол-леса, я еле убежал.

– На тебя посмели напасть охотники? – зло прищурился один из мужчин. – Они будут наказаны. А это с тобой кто?

– Потеряшка, – пожав ноющими уже от ее веса плечами, я украдкой вздохнул, радуясь, что хворостиной не получу, похоже, – мы вместе прятались. Она сказала, что не помнит свое имя.

– Кара, приютишь до утра? – Волк повернулся к маме, она кивнула. – А мы займемся этими наглецами.

Мужчины начали раздеваться, а меня мама за ворот потащила домой. Все, кто посмел напасть на Волка, пусть и маленького, умрут этой ночью вместе с семьями, чтобы другим было неповадно.

Умыв и накормив нас, мама уложила девочку в кровать Даррена, который уехал с Данаром в их лес. Оставив маленькую лучину, чтобы ей не было страшно, мама поцеловала меня в лоб.

Ты молодец, Дерек. Деток нельзя оставлять одних в лесу. Спокойных снов.

Спокойных снов.

Тихонько закрыв дверь, мама ушла спать. А я отвернулся к стене, слушая дыхание девочки и через всю комнату ощущая, что она все еще пахнет цветами.

========== II. ==========

Что меня всегда удивляло в Дереке – так это его любовь поспать. Он настолько горазд дрыхнуть, что один раз проспал вообще весь день, потом проглотил сразу три порции ужина и опять завалился спать. Без проблем его с постели утром мог поднять только Данар – рука у него все же тяжелая. У меня с этим было сложнее, но после свадьбы появились свои методы.

Мягко коснувшись теплой груди кончиками пальцев, я улыбнулась. Всю ту часть жизни, которую могу вспомнить, я провела рядом с ним. И всегда он был моим защитником, верным другом, всегда меня поддерживал. Хотя уже и не маленькая, этот Волк все еще кажется мне огромным, один только размах его плеч чего стоит, широкие ладони больше моих в полтора раза, да и выше он меня на две головы почти. Наверное, именно поэтому все Волки, рослые, крепкие, всегда обращались со мной очень осторожно – я же хрупкий человечек, любой из них может убить меня одним ударом, даже если ударит не в полную силу.

Приложив ладонь к его щеке, я погладила острую скулу большим пальцем. Если бы я была Волчицей, мне бы не приходилось как можно убедительнее врать либо о дорогих идеально острых бритвах, либо о том, что еще даже юношеский пух на лице не пробивается, потому что у Волков не бывает бороды. Хотя, если бы я была Волчицей, мне не пришлось бы вообще переодеваться в мужчину, потому что никто не посмел бы даже глянуть косо в мою сторону. Усмехнувшись, я наклонилась и прижалась губами к его рту. Резко вздохнув, недовольный пробуждением Дерек нахмурился, но все же приоткрыл рот, впуская мой язык.

Нечестно.

Ухватив меня за талию, он перекатился на живот, подминая меня под себя, но, видимо, забыл, что мы на кровати, предназначенной для одного – ему пришлось ухватиться за изголовье, чтобы не свалиться, потому что мы оказались на самом краю.

– Пора вставать, – улыбнулась я, запуская пальцы ему в волосы.

Не хочу.

Уткнувшись носом мне в шею, мужчина тихонько удовлетворенно заворчал, когда я почесала ему за ухом. Вздохнув, я закатила глаза. Теперь же и я не встану, потому что он на меня улегся, туша тяжеленная…

– Надо, мой хороший, надо, – шепнула я, легонько прикусив верхний край его уха, – быстрее со всем разберемся и вернемся в деревню, где нас никто не будет доставать, ну давай.

Хмыкнув, он только поудобнее устроился на мне и явно приготовился еще поспать. Вот же засранец… Я запыхтела, пытаясь выбраться из-под него, но куда мне, единственное, чем я могла пошевелить – ноги. Оставив бесполезные попытки, я притихла. Дерек расслабился, видимо, думая, что я смирилась, но я просто готовилась пустить в ход свое самое главное оружие, которым пользовалась очень редко. Я захныкала.

Ну что такое?

Он обеспокоенно завозился, а я с капризными нотками всхлипнула:

– Я голодная уже, а ты мне встать не даешь!

Какая же ты притворщица.

Тяжело вздохнув, Волк откатился, растянувшись на спине, потягиваясь и удовлетворенно рыча в зевке. Клацнув зубами, он отвернулся к стенке и зарылся носом в подушку.

– Ну Де-ере-ек! – простонала я, понимая, что не подниму его, пока ему либо не надоест мое нытье, либо он не выспится.

От избытка чувств я тяпнула его за плечо и встала, чтобы собрать вещи. Ворча под нос, я запихивала вчерашнюю рубашку в сумку. Хорошо, что тут нашлась прачечная, можно было бы постирать и самой, но это уже не вяжется с моим мужским образом.

Рыкнув, неслышно подобравшийся сзади Волк больно укусил меня за сгиб шеи. Я взвизгнула, хватась за безжалостно щекочущие руки на боках, захохотала, пытаясь вывернуться.

Только мне можно кусаться, вредина мелкая.

Он отпустил меня, и я в изнеможении рухнула на колени, переводя дух.

– Еще чего! – рискнула огрызнуться я. – Мне тоже можно, хоть я и не Волк.

Вздохнув, мужчина присел передо мной на корточки и приложил мою ладонь к своей щеке.

У тебя нет второй ипостаси, но ты тоже Волк. Ты одна из нас.

Прикрыв глаза, он потерся скулой о мою ладонь и послушно подался вперед, когда я другой рукой ухватила его за шею и потянула к себе целоваться. Я была влюблена в него, сколько себя помню, и до сих пор иногда не могу поверить своему счастью, хотя мы уже три года женаты.

К обеду мы не успели добраться до нужного города, прибыли только в четыре пополудни, но, в принципе, это не так важно, потому что работа у меня ночная.

В богатом особняке нас сперва даже не пустили за ворота, но потом, когда узнали, кто я, едва ли не с поклонами проводили в гостиную, где попросили подождать хозяина дома. Мне было неловко в пыльном сюртуке садиться на обтянутый бежевым бархатом диван, но усталость взяла свое. Дерек аккуратно присел рядом и поправил мне воротничок рубашки, пряча след утреннего укуса.

Горничная принесла чай. Она пугливо сторонилась Волка и не решалась поднять на него взгляд. Я дождалась, когда она поставит блестящий поднос на столик и тихо, но правдоподобно гавкнула. Девушка с визгом отпрыгнула, едва ли не через половину комнаты. Расхохотавшись, я хлопнула себя по ляжкам, но недовольно рыкнувший Дерек отвесил мне подзатыльник и показал внушительных размеров кулак.

– Прости, – выдавила я, – он не лает, но ты бы видела свое лицо…

Покраснев, горничная хотела было вернуться к столику и налить чай, но милосердный мужчина взмахом руки отправил ее восвояси, чтобы не смущалась.

Бросая на меня недовольные взгляды, он вручил мне тончайшей работы фарфоровую чашку на блюдечке. С профессиональным восхищением рассматривая идеально симметричный голубой узор, я сделала небольшой глоток. Дерек будет ждать, пока чай не станет теплым – с некоторых пор он до жути не любит все горячее. Особенно открытый огонь.

– Извините за ожидание! – по ворвавшемуся в гостиную человеку было видно, что он вечно куда-то торопится, пышет здоровьем и в последние ночи плохо спит. – Я очень ждал вашего прибытия, э-э-э…

– Просто Рик, у меня нет титулов, – я встала, как и Волк, пожала хозяину руку, – это Дерек. Знакомство с вами честь для нас, господин Мауль.

– Что же, просто Рик, приступим к делу? – я кивнула, наниматель устроился в кресле, мы опустились на свои места. – Через два дня ко мне приедет весьма перспективный сват, я бы не хотел упускать столь выгодную партию для своей дочери, поэтому вынужден просить вас поторопиться с выполнением поручения. С оплатой не будет никаких проблем, уверяю вас.

– Если это и правда лишь ваш предок, я справлюсь за ночь, – пожав плечами, я невозмутимо сделала глоточек чая, – если нечто более сложное, придется повозиться и на следующую, но к приезду вашего гостя все в любом случае будет готово. Только расскажите мне подробности.

– Это явно мой дед, Синеал Мауль, – начал излагать чиновник, – он сколотил себе состояние и построил этот особняк. Его останки до недавнего времени мирно покоились в семейном склепе, но четыре дня назад меня разбудил шум в кабинете. Я подумал на воров, пошел проверить, а там он… – судорожно вздохнув, мужчина чуть оттянул воротник пальцем. – Я его сразу узнал, потому что видел его еще живым, да и портрет его висит в кабинете. Он парил над полом и переворачивал все на столе, все ящики, как будто что-то искал. Я решил не рисковать покоем домашних и в то же утро через знакомых узнал о вас, а следующей ночью он уже в библиотеке уронил половину стеллажей.

– Ищет что-то, значит, – пробормотала я под нос, потирая подбородок, – в склеп не забирался никто? – хозяин дома приподнял бровь в изумлении, и я даже позавидовала отточенности изящного жеста. – Обычно такое происходит, если у покойника что-то украли.

– Я не знаю, – господин Мауль пожал плечами, – склеп на городском кладбище, а после произошедшего я туда точно ни ногой.

– Хорошо, тогда к вечеру постарайтесь составить список того, с чем Синеала похоронили, – я поставила чашку с блюдцем на поднос, – и найдите того, кто нас проводит к склепу.

– Желаете отдохнуть? – чиновник встал одновременно со мной.

– Нужно поспать перед бессонной ночью, – кивнула я.

– Вам покажут вашу комнату, – хлопнув в ладоши, мужчина отдал распоряжения заглянувшей горничной, – а ваш… Спутник…

– Мы с Дереком вполне поместимся в одной комнате, – я чуть наклонила голову.

Есть такие, кто пытаются его отправить спать к прислуге, а один мелкий князек шутки ради предложил положить для него коврик у дверей комнаты, а потом умолял едва ли не в ногах избавить его от призрака бывшей жены и заплатил за это втрое больше.

Как следует заперев дверь, я хорошенько умылась, разделась и с тихим довольным смехом завалилась на перину. С самого отъезда из нашего дома спим на чем попало… Стащивший сапоги и рубашку Дерек прилег рядом, подперев голову локтем. Я немедленно обвила руками его шею и притянула к себе, требуя поцелуев.

Лучше поспи.

Обняв меня одной рукой, весьма тяжелой, Волк устроил голову на подушке и уткнулся носом мне в висок. Повернувшись на бок, я повозилась, чтобы лечь удобнее, и прижалась к нему поближе.

Казалось, что я только закрыла глаза, а уже будили. Протестующе застонав, я попыталась было спрятать голову под подушкой, но муж ухватил меня за плечи и заставил сесть. Ну да, ну да, ему проще меня будить…

Ворча, я собралась, поглядывая на только начавшее садиться солнце. К полуночи, скорее всего, со всем этим будет покончено.

Нас пригласили ужинать вместе с семьей хозяина, чему я немало удивилась. Обычно все-таки наемным работникам не предоставляют такие условия труда.

Дочка господина Мауля, и правда, была прехорошенькая. Скромно пряча взгляд голубых глазищ, она аккуратно и воспитанно кушала свой салатик. Ее старший брат был несколько худоват, но такие же красивые глаза живо блестели из-под необычайно густых бровей. Живчик, явно в отца. Госпожи за столом было не видать, но спрашивать я, разумеется, не стала.

– Я опросил еще живых друзей отца, – сообщил мужчина, протягивая мне сложенный лист бумаги, – список, скорее всего, неполон, но, надеюсь, он вам поможет.

– Спасибо, – проглядев написанное, я отдала записку Дереку, у которого память получше моей, чтобы потом не возиться с этой бумажкой, – но дневник?

Кто же хоронит личный дневник вместе с человеком?

– Такова была его последняя воля, – пожал плечами господин Мауль.

Спрятав лист в карман, Дерек снова взялся за вилку и нож. Я задумчиво разрезала стейк на кусочки и покусывала губу изнутри. Если что-то пропало, придется, видимо, изгонять дедульку, а я так делать не люблю. Но и искать то, не знаю что, да еще и неизвестно где, можно вечность. Хотя…

– Не знаете, в городе есть какие-либо объединения, которые по ночам мутными делами на кладбище занимаются? – ну а вдруг, тогда точно можно будет начать с них.

– Ничего не слышал, – качнул головой хозяин.

– Есть одно, – подала высокий голосок девушка.

– Кавита! – пораженно вскрикнул чиновник.

– Нет-нет, папенька, я ничего такого не делала, – опустив голову, брюнетка скромно сложила руки на коленях. Боги, она либо притворщица с плетками в шкафу, либо и правда ангелочек, – моя подруга из пансиона на неделе приглашала меня ночью какие-то гадости делать на кладбище, но я жутко этого всего боюсь, так что отказалась и ей советовала не ходить. Она сказала, что я всегда могу прийти, если передумаю, они там каждую ночь.

– Очень ценная информация, – мы с мужем переглянулись, он чуть кивнул, давая понять, что будущая невеста не врет, – спасибо за правдивость.

Робко улыбнувшись, Кавита снова взялась за приборы. И правда ангелок… Лишь бы тот самый перспективный жених ее козлом не оказался, жалко будет такую невинную красоту.

Когда мы добрались до кладбища, было еще светло. Слуга пообещал, что придет за нами на рассвете и торопливо смылся. Странные люди, зачем бояться кладбища? Пусть и ночью? Пф!

Склеп Маулей был одним из самых пышных и красивых на кладбище. Видать, Синеал не поскупился, обустраивая свое пристанище на будущее. Каменные двери с трудом поддались даже сильному Дереку. Я с помощью огнива зажгла лампы на стенах. Видимо, дедок надеялся на процветание своего рода, потому что отсеков для гробов было больше двадцати, а заняты были только пять. Синеал Мауль, Жаклин Мауль, жена его, если судить по датам, Шеннон Мауль, сын, его жена Валея, и некая Диана Мауль, скончавшаяся три года назад. Я так понимаю, это та самая хозяйка. Хорошо, что не спросила.

Пока я осматривала все, Волк бесцеремонно открыл отсек Синеала и залез в него по плечи, проводя ревизию. С нашей работой трепетное отношение к покойникам быстро исчезает…

Выбравшись, мужчина встряхнул пыльной головой и чихнул. Протянув руку ко мне, он коснулся моей шеи.

Явно не хватает дневника, даже видно, где он лежал.

– Ты же кости трогал! – я отпихнула его, а Дерек только фыркнул.

Обычные духи никогда не появляются днем, так что солнце уже наверняка полностью село, если судить по образовавшейся за спиной у Волка сизой дымке.

Полностью сформировавшись, дух не обратил на нас внимания и поплыл к выходу. Видимо, принял меня за нормального человека.

– Здравствуйте, господин Мауль! – поприветствовала я его, заставив удивленно заколыхаться. Духи ведь не слышат просто людей. – Побудьте пока здесь, а мы найдем ваш дневник, хорошо? Я позову вас, если что-то понадобится.

Он уже так давно не слышал человеческий голос, что только послушно покивал и растаял. Всегда бы так…

Взявшись за руки и не боясь быть увиденными, мы побрели по дорожкам, освещенным еще оранжевой почти полной луной. Посидели на лавочке, глядя на ночное светило, почитали эпитафии, поискали забавные фамилии. Близилась полночь. Скорее всего, малолетние идиоты как раз в полночь и начнут заниматься своими глупостями. Сделав круг вдоль ограды, мы вернулись к нужному склепу.

Дерек жадно целовал меня, вжимая в холодную стену, увитую плющом. Я цеплялась за его шею, приподнимаясь на носочки, и тихо постанывала ему в рот, выгибалась, чтобы большие теплые руки имели больше доступа к моему телу.

– Вот только на кладбище еще мы любовью не занимались, – тихо усмехнулась я, запуская пальцы в его волосы и прикрывая глаза, потому что его горячие губы прихватили и чуть оттянули кожу на моем горле.

И не будем.

Опустившиеся на мои ягодицы ладони несколько противоречили такому уверенному заявлению, но я только фыркнула и за уши приподняла его голову, чтобы поцеловать.

Отвернувшись, Волк шумно принюхался. Я разочарованно захныкала и следом за ним пошла на дрожащих ногах ловить юнцов, застегивая верхние пуговицы рубашки.

Спрятавшись за густыми кустами роз, мы смотрели, как фигуры в темных балахонах с капюшонами расставляют на надгробиях и оградах черные свечи. Боги, ну к чему вся эта дешевая показуха? В жертву уж точно приносить никого не дам!

Положив на одно из надгробий ветхую книжицу, неудавшиеся медиумы собрались вокруг нее в кружок, воздели руки к небу. Благодаря задравшимся рукавам балахонов было видно, что среди шести участников маскарада есть и девушки, и юноши.

– О, Синеал Мауль! – взвыла одна из фигур. – Явись нам, поведай ключ к шифру твоего дневника и помоги найти сокровища!

Та-ак, все понятно…

– Ничего опять не выйдет! – юноша опустил руки и, кажется, топнул ногой. – Нас должно быть семеро, это сакральное число.

Дерек зажал мне рот, чтобы мое хихиканье не было услышано. Убрав его руку, я прошептала:

– Господин Мауль, мы нашли ваш дневник.

Крики, визги, топот ног… Кажется, кто-то упал. А все потому, что балахон – одежда непрактичная. Мимо нас к склепу пролетел довольный дымчатый Синеал, прижимающий к груди свой дневник, мы пошли за ним следом.

Убедившись, что книга легла точно на свой след в пыли, я закрыла дверцу отсека и пожелала:

– Покойтесь с миром.

Вздохнув и обернувшись, я хотела было уже поздравить мужа с завершением дела, но он стоял и задумчиво рассматривал что-то на стене справа от массивной дверной створки.

Я подошла поближе и увидела небольшое слово, написанное на древнем языке Волков. Руны эти легко узнать, но учить меня их читать никто не соглашался, потому что я ведь человек.

Протянув руку, мужчина коснулся маленького барельефа кончиками пальцев, и земля ушла у меня из-под ног. Я вскрикнула, зажмурилась, но Дерек сжал мою талию до боли и усадил к себе на колено. Ничего не понимая, я осторожно приоткрыла глаза. Упираясь рукой и носками в одну стену, он прижался поясницей к другой стене и держал нас на весу. С тихим скрежетом наверху, в метре над нами захлопнулась крышка, и я тихо заскулила, понимая, что мы остались в темноте. Я так и не смогла за всю жизнь побороть этот страх. Мне не кажутся тут монстры, я просто боюсь остаться в темноте. Тем более, одна.

Посмотрев наверх и вниз, Волк уперся посильнее ногами и просто спихнул меня со своего бедра! Я вскрикнуть даже не успела, потому что до пола было меньше полуметра.

– Предупреждать надо! – я даже кулаки сжала, но он чмокнул меня в лоб и присел на корточки, разглядывая довольно узкий лаз, ведущий кто его знает куда. – Нет, нет, нет! – я вцепилась в его плечо, когда он собрался туда залезть. – Не оставляй меня одну! Тут темно!

Его яркие глаза – единственный источник света, без них я с ума сойду! Тут же кромешная темень!

Вздохнув, мужчина приглашающе указал на черноту единственного возможного выхода. Прикинув, хочу ли я в темноту с его глазами за спиной или ждать, пока он все разведает, я влезла в эту дыру в мой личный кошмар. Я вполне могла ползти на четвереньках, а Дерек сзади полз на локтях. Я то и дело оглядывалась, чтобы увидеть побольше золотистого света, и большую часть раз он смотрел на мою задницу. Сдерживая желание лягнуть его в лицо, я на мгновение прикрыла глаза. И, естественно, именно в этот момент стукнулась лбом о стену.

– Тупик, Дерек, – хныкнула я, потирая место удара.

– Наверх, – нечленораздельно рыкнул он.

Я только через несколько лет жизни в деревне научилась это понимать.

– О, точно, – не нащупав потолка, я выпрямилась.

Когда Волк вылез и посветил вверх, потолок все же обнаружился. Опять раскорячившись, он полез смотреть, что там. А я внимательно следила за светом, направленным не в мою сторону, и уговаривала себя, что сейчас, вот сейчас он посмотрит вниз и посветит на меня. Потирая взмокшие ладони о штаны, я ждала и ждала, но время словно остановилось.

– Дерек! – всхлипнула я, когда он заглянул в, видимо, другой лаз, и весь свет ушел туда.

Мужчина тут же посмотрел на меня, немного спустился и протянул руку. Я ухватилась за его запястье, успокаиваясь под его взглядом. Чуть подняв, он вдруг подкинул меня и перехватил за бока.

Все хорошо, я здесь.

Целуя меня в висок, он позволил мне немного прийти в себя, уткнувшись лбом ему в плечо. Потом, держа за бедра, приподнял, и я смогла влезть в довольно широкий горизонтальный отсек.

– Только не говори мне… – разглядев изнутри запор, я вздохнула и не стала продолжать.

Дверцы было две, видимо, это отсек для супругов. Чудно, как раз для нас. Тут мы и умрем, ага.

Если к утру никто не придет, я выломаю дверцу.

Глубоко вздохнув, я перевернулась на спину. По крайней мере, тут достаточно места для двоих. Рядом пыхтел Дерек, который со своими широкими плечами никак не мог перевернуться на спину. Зло рыкнув, он остался лежать на животе и придвинулся ко мне поближе.