Текст книги "Настоящий мужчина (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
После обеда я поднялась к нему в комнату, чтобы поговорить. И я даже знала, что случилось – он думает, что я считаю его слабаком.
Завернувшись в одеяло, как гусеница в кокон, мальчик обиженно засопел, когда я присела на кровать.
– Почему ты не дала мне тебя защитить? – выпалил он. – Я бы смог!
– Сынок, двое взрослых мужчин пока тебе не по зубам, – гладя через одеяло его по голове, я прилегла рядом, – да и мне тоже. Нам очень повезло, что Кортел вовремя вернулся домой.
– Я никогда не стану таким же сильным, – вздохнул мальчишка, – он непобедим как Латирашу.
– Неправда, – тихонько засмеялась я, – и конечно станешь, если будешь упорно заниматься. Ты будешь таким же высоким, сильным и красивым, как Кортел, я не сомневаюсь. Ой! – вырвалось у меня, когда малыш во мне довольно чувствительно толкнулся.
– Что такое? – Тимир спешно выпутался из одеяла.
Все трое моих мужчин при любом охе начинают впадать в истерику, боясь, что уже роды начинаются, последние полгода, не меньше.
– Малыш тоже не хочет, чтобы ты сомневался в себе, – улыбнулась я, положив маленькие ладошки сына на свой живот аккурат перед очередным толчком, – видишь, подбадривает тебя, – рассмеявшись, мальчишка прижался щекой к пузу, – ты хочешь братика или сестричку?
– Сестричку, маленькую и красивенькую, как мама, – счастливо вздохнул он, став невообразимо похож на Кортела, произносящего обычно почти то же самое.
– Знаешь толк, – усмехнулся подкравшийся незамеченным мужчина, наклоняясь и целуя подскочившего и тут же стершего счастливое выражение с моськи пасынка в лоб.
Мы все втроем валялись на кровати и болтали, подбирая имя для будущего ребенка, мужское и женское. С мужским определились быстро – решили назвать в честь дедушки. А вот женское каждый предлагал свое и мириться с другими вариантами не желал.
– Вы все здесь? – заглянул Парк.
– Скажи, что лучше, – сразу же выбрал его судьей Кортел, – Миира, Тейна или Лайэн?
После недолгих раздумий старик выдал:
– Самат, – и закрыл дверь с той стороны, не слушая наш с Тимиром хохот.
Даже глава семейства по своему, надтреснуто и сорванно засмеялся. Не умеет он весело заливаться, смеется редко. И оттого каждый, даже самый короткий смешок ценнее золота.
На самом деле, вторые роды оказались проще первых. Но Кортел, я уверена, поседел бы за эти полдня, если бы не родился уже беловолосым.
Когда его и сына впустили ко мне, девочку, нашу долгожданную девочку уже обтерли от крови, я покормила ее, и она тихо сопела у меня на руках, я тоже уже привела себя в порядок. Очень аккуратно мужчины мои устроились по сторонам от меня и, пока муж целовал и тихо благодарил меня, Тимир, задержав дыхание, заглянул в сверток.
– Чего она сморщенная такая и красная? – разочарованно застонал он.
– Это пока что, – негромко засмеялась я, – ты тоже был не намного красивее, когда только родился.
– Так как назовем, м? – Кортел очень осторожно, совсем чуть-чуть тронул белые волосенки на ее лбу.
– Давай как ты хотел, – пожала плечами я.
– Нет, будет нечестно, – прошептал он, – ты ведь рожала, так что как ты хотела, так и назовем.
– Что ж, Княжна, отныне вы Миира Диарт, – улыбнулась я.
Открыв красные мутные глазенки, моя дочь покряхтела немного и разразилась громогласным плачем.
– А я хотел Лайэн! – обиженно поджал губы Тимир, морщась от крика.
Фыркнув, князь встал, поманил мальчишку, и они оставили меня кормить уж очень громкую княжну.
С улыбкой наблюдая, как новорожденная усердно сосет грудь, я рассеянно поглаживала ее лобик.
– Ты будешь самой счастливой девочкой на свете, – пообещала я, – твой папа об этом позаботится.
========== Часть 8 ==========
Тимир и Миира мирно дрыхли, устав за день. Мне не спалось, я разглядывала их в свете луны. Счастливо вдохнув полной грудью свежий ночной воздух с запахом гор, я откинулась на спину и краем глаза заметила, что Кортел не спит, а приподнялся на локте и смотрит на нас.
– Так хорошо дома, – шепнул он, поманив меня. Мы лежали совсем близко, так что я просто перебралась к нему под одеяло и прижалась к теплому телу, – такой чистый воздух.
Тихо угукнув, я расслабленно подумала, что на его плече спать будет гораздо удобнее, чем на жестком седле.
– И все равно мне кажется, что Миира еще маленькая для такого дальнего похода, – пробормотала я.
– Не маленькая, – так же негромко возразил мужчина, целуя меня в лоб, – да и Тимир уже взрослый, должен хоть раз увидеть свой настоящий дом, – я кивнула и перебралась чуть повыше, чтобы уютно уткнуться носом в жилистую шею, – я люблю тебя.
– И я тебя, – я послушно приподняла голову, чтобы ему было удобнее меня поцеловать.
Слушая тихое потрескивание догорающего костра, запоздалое сонное почирикивание какой-то пташки и дыхание своих самых любимых людей, я быстро пригрелась и заснула.
Ребятня подскочила чуть позже рассвета, растолкала нас – им не терпелось подняться уже по долине и увидеть единственный город княжества, замок, многочисленные мосты через реку. Мой муж же, законный хозяин окружающего нас великолепия, все мрачнел по мере приближения к своему дому. Кто другой и не заметил бы перемены на его неподвижно-хмуром лице, но нам было видно, что ему вообще не хочется ехать. Но мы это уже обсуждали еще в столице, так что я просто не трогала его, чтобы не раздражать.
Мне самой очень хотелось снова очутиться в городе, который горы окружают почти кольцом, ощутить себя в их крепких объятиях. Интересно, они все такие же огромные, какими казались мне, когда я была маленькой?
Разбитая мощеная дорога поднималась на холм, который огибала река, здесь уже спокойная и величественная, а не буйная и порожистая, как выше по течению. Кортел стиснул зубы – сейчас мы поднимемся на вершину и увидим чуть внизу город. Место, где мы с ним родились.
Тимир гикнул, не выдержав, и пустил лошадь в галоп, следом за ним рванула Миира. Я не переживала, что она упадет – моя дочь с трех лет в седле. Оглянувшись на оставшегося позади мужа, я увидела, что он остановился. Не став подъезжать и что-то говорить, я просто подождала, когда до его ушей долетят восторженные крики детей, когда он соберется с мыслями и тронет бока коня шпорами. Мы вместе въехали на холм, и его лицо перекосило.
Десятка три струек дыма поднималось из труб города, который давно должен был прийти в запустение. Это не могут быть южане – только наши сородичи.
Ближе к центру города, где находилась здоровенная водяная мельница, а рядом рыночная площадь, появились еще признаки жизни – вальяжные куры, брошенные детьми мячи, запахло хлебом, донесся гомон. Кортел, казалось, сейчас расплачется, да и мне с трудом верилось, что так много северян живет здесь.
– Я должен был быть здесь, – просипел мужчина, спешиваясь, – с ними. Должен был.
Последовав его примеру, как и дети, я взяла его за руку.
– Ты не мог знать, – он нервно дернул головой, и я тихо добавила: – они примут тебя.
На площади толклось не меньше двадцати женщин, бегали дети, суетились мужчины. Я не успела понять, что происходит – все повернулись к нам, настала звенящая тишина.
– Добро пожаловать домой, – вперед вышел довольно высокий и плечистый молодой мужчина, – мы всегда рады приветствовать северян. Я, наследный князь Кортел Диарт, обещаю вам теплый прием.
– Пап, а почему его зовут так же, как тебя? – Миира подергала отца за руку, но я положила руку ей на плечо, и она отстала.
По площади прокатился коллективный вздох.
– Может быть, я и не знал, что город возрождается, – голос настоящего князя был еще более холодным, чем обычно, – жил на виду у короля, иначе он обещал добить всех моих оставшихся подданных, но ничто не могло дать тебе право называться моим именем!
Сбившись на рычание, Кортел схватился за рукоять меча, но я повисла у него на локте.
– Я – настоящий Кортел Диарт, – нахмурился самозванец, – или у тебя есть, чем оспорить мою печать?
Стащив с плеч полурасстегнутую рубашку, он продемонстрировал герб размером с ладонь, выжженный между лопаток. Не удержавшись, я фыркнула, тут же прикрыв рот ладонью.
– Ни один князь не должен бахвалиться печатью, – прищурился Кортел, расстегивая рубашку, – поэтому, сдается мне, ты никогда не видел ее настоящую.
Выпутав руки из рукавов, мужчина до побеления костяшек сжал ткань в кулаках и повернулся к толпе спиной. Люди в первых рядах даже отшатнулись, отворачиваясь, даже самозванец. Он-то со своей недопечатью должен понимать, какая это боль.
Северяне – народ обычно немногословный. Поэтому мужчина лет пятидесяти, наверняка еще заставший в живых отца Кортела, молча вышел вперед и преклонил колено, опуская голову. За ним последовали остальные, но меня волновал только бледный, едва не дрожащий муж.
– Я ведь говорила, – коснувшись его плеча, я чуть надавила, без слов уговаривая повернуться, – они признают тебя.
Что-то, подозрительно похожее на слезы, блеснуло в его глазах, когда он все же посмотрел на своих подданных. Самозванец уже успел улизнуть, но никого это не волновало.
Король пошел на уступки и согласился позволить забрать всех северян из Южного королевства на родину. К осени население города перевалило за тысячу, и еще почти столько же жило еще со времен войны в шахтерских деревнях. На деньги из сокровищницы, которую так и не смогли разграбить, Князь нанял южных каменщиков, чтобы отстроить дома в городе, заново замостить улицы, починить мельницу. Замок тоже постепенно наполнялся жизнью, заработали шахты, южане стали предлагать выгодную цену за лучший в мире металл из наших гор. Давая возрождающемуся княжеству развиваться, Кортел снизил налоги до чисто символических и активно покупал, нанимал, вливая золото из сокровищницы в городской оборот. Несмотря на малый опыт в правлении, он явно неплохо справлялся, хоть и очень переживал по этому поводу.
Я так радовалась за него, что готова была простить его, когда он в угоду княжеским делам жертвовал нашими вечерними посиделками у камина. Народ узнал его как сильного, справедливого, гордого и щедрого правителя, пусть и запоздавшего на десяток лет. И я будто заново влюбилась в этого мужчину, расправившего крылья, давшего размах своему характеру. Тимир усердно учился, во всем стараясь подражать, и Кортел даже думать не хотел о кровном наследнике – “у меня уже есть наследник”, и все тут. Я не особенно настаивала, даже радовалась, хотя сердце кровью обливалось, что мой маленький княжич через пятнадцать лет, в двадцать пять, когда станет мужчиной, подставит спину раскаленной печати.
В первый день осени я вместе с Парком спускалась на обед из библиотеки, из столовой долетали чудные запахи. Да вот только от аромата моей любимой ухи вдруг тошнотой скрутило живот так, что я едва равновесие не потеряла.
– Теира, ты что? – старик ухватился за мой локоть, помог присесть на ступеньку.
– Помните счастливого до идиотизма Кортела? – поинтересовалась я. Парк кивнул, и я улыбнулась: – Кажется, скоро мы снова его таким увидим.
