Текст книги "Настоящий мужчина (СИ)"
Автор книги: Велимера
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Я люблю тебя, – своим сиплым морозным голосом пробормотал он, прижимаясь губами к моему виску.
Я кивнула, стараясь подавить дрожь, и легкая улыбка на лице мужа подтвердила, что мой поступок говорит о взаимности. И правда, если уж мне его чувства и ощущения важнее моих – это ли не любовь?
Кортел вдруг пошатнулся, отступил на шаг.
– Не обижай маму! – гневно выкрикнул Тимир, замахиваясь, чтобы еще раз ткнуть тупым мечом в бедро мужчины.
– Малыш, малыш, он меня не обижает! – я спешно перехватила его руку.
– Молодец, защищай маму, – скупо улыбнулся мужчина, потрепав все еще хмурящегося мальчишку по белой макушке, – но от меня не надо, я ее никогда не обижу.
========== Часть 4 ==========
Кортел, проснувшись, откатился от стены и мягко прижался ко мне со спины, обнимая и зарываясь носом в волосы. Я улыбнулась этой осторожной ласке – пытается не разбудить меня. Вздрогнув, я захохотала, пытаясь ухватиться за руки, безжалостно щекочущие мои бока. Перекатившись на спину со мной в руках, мужчина замер, положив большие теплые ладони мне на живот. Пытаясь перевести дыхание, я поудобнее устроила затылок на крепкой груди, заработав поцелуй в висок.
– Не боишься? – тихо изумился муж, обнимая меня крепче.
Я с удивлением осознала, что, в самом деле, совершенно расслаблена. Быть может, все потому, что он не нависает надо мной?
Недолго повозившись, я перевернулась на живот и, подпирая голову согнутой в локте рукой, гордо улыбнулась:
– Не боюсь!
Осторожно, очень нежно приложив ладонь к моей щеке, он улыбнулся так мягко и счастливо, что я не могла поверить в такое его умение.
Тихонько приоткрылась дверь. В щелку заглянул Тимир, кажется, чем-то расстроенный.
– Доброе утро, – все еще улыбаясь, Кортел протянул к нему руку, – иди к нам.
Нахмурившись, мальчишка захлопнул дверь. Князь непонимающе приподнял брови, все еще глядя туда, где только что стоял его приемный сын.
Вздохнув, я подумала, что когда-нибудь это должно было случиться.
– Он ревнует, – скатившись с мужа, я встала и, как была, босая и в ночной рубашке, пошла искать своего глупыша.
Шагая по коридору к комнате Тимира, я с сожалением вспоминала мгновенную трансформацию доброго, расслабленного счастливого отца семейства в чуть хмурого волчонка.
В доме было очень даже прохладно, но и в нашей спальне, и в комнате мальчика ярко пылающие камины с вечера прогревали воздух на всю ночь. Тимир был здесь – спрятался под одеялом, как и всегда, когда очень расстраивался.
– Малыш, ну что такое? – присев на край кровати, я погладила его по спине.
– Ты меня не любишь! – обиженно донеслось из укромного гнездышка.
– Люблю, конечно, – устроившись рядом, я не стала выпутывать его из убежища, прижала к себе вместе с ним, – ты же мой сын.
– Ты теперь Кортела любишь! – дрожащим голосом обвинил глупыш. – Ты же говорила, что можно любить только одного человека за раз!
– Сыночек… – вздохнув, я прикрыла глаза, не представляя, как объяснить ему такую взрослую вещь. – Любить можно только одного человека, конечно, но это же… Понимаешь, я люблю Кортела, как своего мужа. Вот так можно любить только одного. А тебя я люблю совсем по-другому, как своего сына. Если бы у меня был еще ребенок, я бы его любила одновременно с тобой и одинаково сильно. Это совсем разная любовь, понимаешь?
– Угу, – угрюмо, конечно, но уже хоть не дрожит голос.
– Кортел тебя тоже любит, как своего сына…
– Но он не мой отец! – резко огрызнулся Тимир.
– Конечно, – прикрыв глаза, я вздохнула, – но он тебя очень любит и старается воспитать, как положено отцу. И он очень расстроился, когда ты убежал, он хотел всем вместе поваляться и побаловаться.
– Ты теперь только с ним, а со мной больше не играешь, – снова на грани слез выпалил он.
– Сынок, ты после тренировок засыпаешь на лету, тебе точно не до игр, – усмехнулась я, – но я же всегда стараюсь быть рядом, смотреть, как вы с Кортелом занимаетесь, какие ты успехи делаешь.
– Так ты не бросишь меня? – совсем тихо спросил мальчик. – Ты же говорила, что скоро после свадьбы рождается ребенок. Когда у вас родится ребенок, вы же выгоните меня, да?
– Еще чего! – возмутилась я, крепче прижимая к себе сына. – Выдумал тоже! Даже если у нас с Кортелом родится ребенок, мы все равно будем тебя любить так же сильно, как до этого, понятно? И я тебя никогда, никогда не брошу. И тебе нужно извиниться перед Кортелом, ведь он так старается, чтобы тебе жилось хорошо, так много с тобой времени проводит.
Вздохнув, Тимир вылез из-под одеяла, потер шмыгающий нос и снова забрался в мои объятия.
– Я очень сильно тебя люблю, мамочка, – прошептал он, крепко вжимаясь лбом в мое плечо.
– И я тебя, малыш, – с трудом сдерживая слезы, я гладила его непослушные белые вихры, чувствуя, как меня обнимают маленькие ручки.
Когда я вернулась в спальню переодеться, Кортела уже не было. Мне снова стало жаль утреннюю идиллию, которая могла бы стать только прекраснее, если бы Тимир к нам присоединился, но ничего не поделаешь…
Я спустилась в столовую раньше сына. Мужчины уже сидели за столом, но завтракать не начинали, пока все не собрались. Кортел настороженно зыркнул на меня исподлобья, но ничего не сказал.
Чуть позже пришел Тимир. Робко сминая в пальчиках манжету, он приблизился к главе семьи и тихо сказал:
– Я думал, что мама бросит меня и будет любить только тебя, – опустив голову, мальчишка еще тише пробормотал: – извини, что я убежал.
– Мама уж точно будет любить тебя всегда, – без выражения ответил мой муж, чуть наклонив голову, – и я тоже тебя люблю.
Если не знать Кортела, признания таким тоном вполне можно было бы посчитать за не слишком искренние.
– Мне нужно звать тебя папой? – не поднимая головы, спросил Тимир.
– Только если сам захочешь, – все же чуть улыбнулся мужчина, потрепав мальчика по волосам.
Робко глянув на князя, малыш вдруг порывисто обнял его и едва ли не бегом помчался садиться на свое место.
За столом только я и Парк не скрывали счастливых и довольных улыбок, эти же два упрямца пытались сохранять невозмутимость. Меня иногда настораживает желание Тимира подражать в этом Кортелу, но потом я понимаю, что он просто старается быть похож на своего наставника во всем.
Вечером, когда я уложила в кровать почти спящего на ходу уставшего мальчишку и приготовилась сама отойти ко сну после непростого дня, Кортел обнаружился сидящим на краю кровати.
– Иди ко мне, – тихонько позвал он, и я послушно позволила усадить себя к нему на колени.
Целуя меня в шею, мужчина тихо выдохнул что-то о любви, а его ладонь медленно скользила по моему бедру. Обнимая крепкую шею, я отвечала на уже ставший привычным глубокий поцелуй и буквально млела от жадных прикосновений, совершенно не заставляющих бояться. Но, стоило только Кортелу развернуться и опрокинуть меня на постель, едкий страх забился в груди противным липким комком. Подавив дрожь, я откинула голову, подставляя шею нависающему надо мной мужчине.
Нужно бороться со страхом. Хотя бы для того, чтобы мой любимый чудесный мужчина не боялся ко мне прикасаться.
========== Часть 5 ==========
Случилось невозможное – мы поссорились. Вернее, это я из-за раздражающей головной боли огрызнулась вместо привычного спокойного обсуждения. Расслабленное лицо Кортела стало непроницаемым, на мгновение он прищурился так зло, что я невольно сделала шаг назад. А потом он вжал меня в стену до боли, довольно сильно укусил за плечо через рубашку и ушел, громко хлопнув дверью.
Я бессильно сползла на пол, с недоверием прижимая ладонь к саднящему месту. Укусил. Не закричал, не ударил, даже не ответил грубостью. И я даже не знаю, что хуже. Но я не испугалась. Он прижал меня к стене, полностью повторив действия худшего мужчины в моей жизни, но я не испугалась, удивилась просто. Не самое приятное удивление, но все же…
За ужином Кортел молчал. Он не отвечал даже Парку, только хмуро ковырялся в тарелке, да так ничего и не съел. Я сидела, как на иголках, и все ждала, когда он перестанет изображать истукана и выйдет из-за стола, чтобы я могла с ним поговорить. Когда это, наконец, случилось, его наставник проводил взглядом хозяина дома и негромко предложил:
– Тимир, сегодня ярмарка в городе, не хочешь сходить?
– Конечно! – мальчик с аппетитом уплетал пирог и явно болтал ногами под столом, но у меня не было никакого желания его одергивать.
Несколько смутившись под красноречивым взглядом Парка, я уткнулась в тарелку.
Пока Тимир убежал переодеваться, я поднялась в спальню. Кортел стоял у окна, скрестив руки на груди.
– Напомни мне, – начал он, так что мне пришлось отложить извинения, – в чем мы не сошлись мнениями?
Я открыла было рот, но поняла, что не могу сказать. Забыла. Так переживала, что забыла!
– Не помню, – призналась я, – ерунда какая-то была.
– И я не помню, – присев на край кровати, мужчина чуть откинулся назад, упираясь ладонями в матрас, – я как-то не очень умею ссориться, опыта не было.
Так, я ведь не боюсь, да? Не будет ли доказательство этого лучшим извинением?
Лицо моего мужа изумленно вытянулось, когда я уселась ему на бедра верхом, сразу взявшись за верхнюю пуговицу его рубашки. Но он ничего не сказал, только начал расстегивать мою рубашку, мягко целуя в губы.
– А ты знаешь толк в примирениях, – прошептал мужчина, кончиками пальцев оглаживая след своих же зубов.
Проводя ладонями по его плечам, я стащила рубашку до локтей, крепко прижалась к широкой груди. Ласково гладя мою спину, Кортел нежно целовал меня, не пытаясь, как обычно, раздевать совсем. Но, если уж я не боюсь…
Отстранившись, я улыбкой ответила на непонимающий взгляд и сбросила рубашку с плеч, выпуталась из рукавов. Взгляд мужа скользнул по моему телу, неверящий, жадный. И мне не было страшно. Я только порадовалась, что нравлюсь ему, своему любимому человеку.
Сейчас, не сосредотачиваясь на борьбе со страхом, я легко ощущала, какие шершавые у него руки, какие они теплые, как ласково скользят по моей коже, какие горячие и мягкие у него губы, как стелется загнанное дыхание по коже… И этих ощущений оказалось так много, что я просто потерялась в них.
Утром я проснулась первая. Совершенно обнаженная. Смущенно разгладив складки одеяла, я повернулась к мужу, как обычно, прижавшемуся к стене. Его широкая спина, изувеченная чуть розоватым шрамом, медленно и спокойно приподнималась и опадала в такт с глубоким дыханием. Мне всегда было интересно, почему он спит именно так, но теперь я вдруг поняла. Этот ожог должен был заживать очень, очень долго. Вряд ли новоиспеченный князь мог спать как-нибудь еще и не просыпаться от боли. Видимо, привык.
Улыбнувшись, я прижалась грудью к его спине, обнимая одной рукой за талию, и поцеловала в один из витков шрама на лопатке.
– Это я так должен по утрам делать, – сипло пробормотал вздрогнувший мужчина, но по голосу было слышно, что он доволен. Я чуть отстранилась, чтобы он смог повернуться, и снова прильнула к нему, с наслаждением ощущая скольжение теплой ладони по бедру, – как приятно не бояться, правда? – еле слышно усмехнулся Кортел, целуя меня в шею.
– Правда, – выдохнула я, покрепче обнимая его за шею и откидываясь на спину.
Теперь, когда я полностью ему доверилась, мне хотелось еще его прикосновений, еще, еще и еще, как можно больше.
Мы выбрались из спальни только к обеду. У меня дрожали колени, я не могла сосредоточиться, Кортел был каким-то счастливо-отстраненным, словно витал в облаках. Боги, такими темпами и забеременеть недолго… Кстати, а почему я еще не беременна? Уже давно же замужем. Может… Ну не может же быть со мной что-то не в порядке, у меня же уже есть сын, правда?
Этот самый сын врезался в меня, как маленькое пушечное ядро, стоило только мне переступить порог столовой, я бы упала, если бы муж не приобнял меня за плечи и не прижал к себе.
– Ты хорошо себя чувствуешь, мамочка? – заглядывая мне в глаза и крепко обнимая, Тимир явно беспокоился. – Парк сказал, что тебе нехорошо, поэтому пока нельзя будить.
– Да, сынок, уже все хорошо, – пробормотала я, стыдясь, что из-за моих плотских утех мальчишка переживал.
Молчаливый и неприлично довольный Кортел потрепал его по белым вихрам и сел на свое место во главе стола.
– Я не хочу, чтобы ты болела, мам, – прижавшись щекой к моему животу, мальчишка вздохнул, а потом все же отлепился и вернулся к столу.
Почти каждый вечер мы занимались любовью. Вопреки всем моим ожиданиям, это только сблизило нас. Иногда мы сидели на полу у камина и просто обнимались. Последний барьер между нами рухнул, я больше не боялась мужа, муж больше не боялся моей боязни. Гладко, идеально, тепло и уютно протекали зимние дни в окружении семьи. Я жила словно в воздушном замке из мечты, защищенная от всего настоящим, храбрым, заботливым мужчиной.
В первый день весны я заподозрила неладное. Вернее, очень даже ладное. Я проснулась на рассвете от слишком уж знакомого легкого подташнивания, не как от отравления. Дни крови должны начаться только через дня четыре. Видимо, уже не начнутся. Ну наконец-то…
Позже, когда Кортел одевался перед завтраком, я села на кровать, уже собранная, и тихо спросила:
– Можно мне кое-что тебе сказать?
– Конечно, – застегнув пуговицы на манжетах, он повернулся ко мне, приглаживая волосы.
Как я хочу, чтобы Тимир вырос похожим на моего отца, чтобы он был таким же высоким, мощным, крепким, как Кортел, а не как его низковатый отец-южанин…
– Я еще пока не уверена, но, кажется, может быть, я, наверное, вроде бы беременна, – скороговоркой призналась я.
Чуть хмурясь, мужчина осознавал все пару мгновений. Сделав шаг ко мне, он вдруг, как подкошенный, рухнул на колени и зарылся лицом в мои ладони.
– Не хочу “наверное”, – буркнул мужчина, – не хочу никаких “вроде бы” и “я не уверена”.
– А чего хочешь? – улыбнувшись, я отняла у него свои руки и запустила в белые волосы, перебирая непослушные пряди.
– Дочку, – прикрыв глаза, он вжался скулой в мое бедро и крепко обнял мои голени, – хочу дочку.
– Не сына? – удивилась я, ласково гладя его по голове.
– Сын у меня уже есть, – чуть улыбнулся мужчина, не открывая глаз, – но ты же не знаешь еще, кто будет?
– До самых родов не узнаю, – усмехнулась я.
– Больно, наверное, – пробормотал Кортел, – рожать ведь очень больно? – я предпочла промолчать, только пропускала сквозь пальцы его волосы, похожие на мягкие приятные на ощупь паутинки. – Ты тогда полежи, завтрак тебе принесут.
– Ну, глупости, – фыркнула я, – во-первых, я еще не уверена, а во-вторых, я еще ближайшие полгода буду очень даже свободно передвигаться. Я же не хрустальная.
– Еще какая хрустальная, – недовольно на меня покосившись, князь снова зажмурился, когда я почесала его за ухом, – даже не беременная все равно хрустальная, – вздохнув, он счастливо улыбнулся и своим негромким сиплым голосом протянул: – я тебя люблю-ю…
Я попросила раньше времени никому не говорить, раз уж пока точной уверенности нет. Кортел ходил, как мешком пристукнутый, натыкался на углы, людей, совершенно непривычно улыбался, еще и мурлыкал что-то под нос. Слуги косились на него с опаской, Тимир и Парк – с непониманием.
Вечером, все еще сам не свой, он пытался предложить мне выбрать имя, но притих, когда я напомнила, что выбирать имя еще не зачатому ребенку – плохая примета. Зато обнимал меня так, будто это его последняя возможность ко мне прикоснуться.
Ночью меня разбудило осторожное прикосновение маленькой ладошки к плечу. Вздрогнув и неслабо испугавшись, я приподнялась на локте и в лунном свете разглядела Тимира.
– Сынок, что случилось? – мне он почему-то показался бледным, поэтому я пощупала его лоб.
За спиной зашевелился Кортел, видимо, поворачиваясь к нам лицом.
– Мне страшный сон приснился, – пробормотал мальчик, явно смущаясь, ведь он всегда хотел быть храбрым, – можно с вами полежать?
– Конечно, – улыбнувшись, я повернулась на другой бок, а Тимир перелез через мои ноги и забрался под одеяло между нами.
Мужчина мягко потрепал его по волосам и поудобнее пристроил голову на подушке.
– Кортел…
– Да? – открыв глаза, мой муж чуть улыбнулся.
– Ты ведь ничего не боишься, да? – Тимир выглядел таким маленьким и беззащитным рядом со здоровым князем, и оттого сцена была еще трогательнее.
– Так, женщина, отвернись, у нас будет мужской разговор, – зыркнул на меня Кортел. Фыркнув, я послушалась и уткнулась носом в свою подушку, пряча умиленную улыбку, – знаешь, Тимир, я очень давно задал своему отцу тот же вопрос. Мы долго разговаривали, но потом, когда вырос, я понял, что он пытался мне объяснить. Бояться не стыдно, – вздохнув, я подумала, что этот разговор нужен был и мне несколько месяцев назад, – и я тоже боюсь некоторых вещей или событий. Но настоящая храбрость воина в том, чтобы перебороть свой страх. Не победить совсем, а именно побороть, совершить что-то, что должен, даже если боишься. Иногда в этом помогает убеждение, что ничего страшного нет, даже если кажется обратное, – вот же камни в мой огород летят… – например, если боишься, что под кроватью кто-то есть, возьми лампу и загляни. Если никого нет, то все хорошо, это знание поможет бороться со страхом. А если кто-то есть… Ну что же, будешь бояться не зря.
– А вот это сейчас был не лучший довод, – проворчала я.
– У нас мужской разговор, мама! – шикнул Тимир. – То есть, ты тоже чего-то боишься?
– Конечно, – я почти наверняка знала, что он невозмутимо кивнул, – например, я очень боюсь, что с моей семьей что-нибудь случится. Больше всего на свете боюсь.
– А еще? – с любопытством спросил позабывший о своих страхах мальчик.
Я хотела было ему сказать, что не стоит такое спрашивать, но мне и самой стало интересно, так что в “мужской разговор” я решила не лезть.
– А еще боюсь обжечься, – пробормотал Кортел.
Ну… Резонно. Прикусив губу, я вслушивалась в их дыхание, которое было единственным звуком в тишине.
– Можно мне звать тебя папой? – еле слышно попросил Тимир.
Не веря своим ушам, я затаила дыхание. Неужели это правда? Они станут совсем-совсем семьей, мои два любимых мужчины…
– Конечно, если тебе хочется, – суховато ответил муж.
Не много ли для него счастливых известий о детях за один-то день?
– Все, мам, можешь поворачиваться, – разрешил сын.
Он удобно устроился, уткнувшись лбом в грудь Кортела. Широкая ладонь мужчины поглаживала его по лопатке, а у самого мужчины было такое выражение лица, будто еще одна война началась. Он притянул меня поближе, положил ладонь мне на талию. Прикусив губу, я улыбнулась мужу и прикрыла глаза, когда он поднял руку, чтобы стереть слезинку с моей скулы.
========== Часть 6 ==========
Кортел довольно быстро вернулся к привычному чуть хмурому состоянию, но это не помешало ему превратиться в наседку. Все мои заверения, что такая опека не является необходимой, не помогали. Нет, он не причитал и не ходил за мной по пятам. Но, если видел, что я несу больше двух книг или берусь за меч, чтобы немного размяться, молча и безапелляционно отбирал неугодные ему вещи у меня, причем его не волновало, что я, пытаясь ему помешать, напрягаюсь и довольно сильно. Меч он от меня спрятал очень надежно, за покупками обязательно отправлял со мной Тимира или Парка, если не мог сам пойти. Но я не могла злиться или даже раздражаться, потому что по вечерам он садился на пол у моих ног, где бы я ни сидела, клал голову мне на колени и закрывал глаза. Выражение умиротворенности с его расслабленного лица не могло стереть ничто – даже то, что я один раз из озорства наплела ему косичек. Я не знала, то ли беременность на него так повлияла, то ли он просто уже так сроднился со мной, да и не хотела знать. Меня окружали любящие люди, моя крепкая и дружная семья.
Мы с Тимиром возвращались с праздничной ярмарки. Мальчишка, наученный отцом, отобрал у меня почти все, доверив нести лишь сверток с его новыми рубашками. Я только улыбалась, глядя, как он тащит книги и фрукты, стараясь ничем не выдать, что уже подустал.
– А я думал, вас всех вырезали давно, – пьяно протянул один из идущих навстречу южных военных. Я думала, это патруль, но, видимо, это просто гуляки. И это плохо, – белые собаки, еще и плодитесь, а?
– Бросай все и беги за папой, – спокойно сказала я, не замедляя шаг, только перешла на другую сторону узкой улочки.
Тимир бросил на меня испуганный взгляд, но сделал, как я сказала, что есть духу припустив к дому. Один из солдат попытался было ухватить его за руку, я напряглась, готовая вступиться, но юркий мальчишка вывернулся из куртки, оставив ее в лапище пьяницы, и помчался дальше. Осталось всего-то до поворота дойти, вот ведь невезение! Чего им стоило задержаться где-нибудь? А лица-то молодые, сами не воевали, вот и смелые такие. Тот, кто воевал на севере, знает, что нельзя приставать даже к женщине с белыми волосами. В принципе, их четверо, может, если я одному накостыляю, остальные решат не связываться? Да и Кортел скоро уже будет здесь. Одно хорошо, мой сын точно не пострадает.
– Шен, она, кажись, того, – икнув и подслеповато прищурившись, один из южан встал мне поперек дороги, – беременная.
Я спокойно остановилась, прикидывая, не лучше ли попытаться спустить все на тормозах и кого первым бить.
– Ну так еще лучше, избавим мир от очередного отродья, – ухмыльнулся зачинщик, медленно приближаясь, словно пытался запугать, – одной шлюхой в городе станет меньше этим чудным вечером. Станьте сзади, а то сбежит.
Возмущенно поджав губы, я пыталась приструнить себя. Это я-то сбегу! Северяне никогда не покидают поле битвы живыми и не победившими!
– Если уж кто и горазд бегать, так это такие черные свиньи, как вы, – я прикусила губу, опасаясь, что нечаянно все же произнесла это, но нет, сиплый холодный голос доносился откуда-то сверху. Боги встали на мою защиту? – только и можете, что толпой на беззащитную женщину, да, великие воины?
Прямо передо мной с высокого забора, окружающего наш дом, спрыгнул Кортел. Я облегченно выдохнула, крепче прижимая к груди сверток и делая шаг к стене. Видимо, решил не тратить время, выходя через ворота. Зато я теперь точно в безопасности.
– Ты еще кто? – явно в попытке похрабриться задрал подбородок лихач, а его более сведущие и более старшие спутники были не так уверены в своих силах, все косились на двуручник, который мужчина не преминул прихватить с собой.
– Я? – плашмя положив клинок на плечо вздрогнувшему солдату, он нехорошо так оскалился. – Я последний Князь севера Кортел Диарт, а ты посмел угрожать моей Княгине. Хочешь сказать что-нибудь перед смертью?
Парень, еще даже не мужчина, стоял бледный и, казалось, вот-вот рухнет то ли в обморок, то ли нам в ноги, чтобы молить о пощаде. Его товарищи просто стояли и молчали.
– Кортел, Кортел, погоди, – я вцепилась в локоть его свободной руки, – не стоит он того. Потом еще с королем проблемы будут, надо оно тебе? Пойдем домой, пожалуйста.
– Ты прекрасно знаешь, что он хотел с тобой сделать, – прорычал муж, не пошевелившись и сверля красными глазами несчастного, – и он сделает это с любой женщиной. Убью его – спасу пусть даже и южанку.
– Тогда тебе придется убить их всех, – усмехнулась я, опуская голову, – они считают это нормальным, Кортел.
Злобно рыкнув, князь без замаха пнул солдата в пах, подхватил с земли брошенные Тимиром свертки, взял меня за руку и повел домой. Преграждавший нам дорогу гуляка в мундире поспешно отошел. А я кусала губу, чтобы не улыбаться, со всеми этими прижатыми к груди вещами, с мечом, который приходилось держать за рукоять двумя пальцами, он как никогда походил на нагруженного хлопотами отца семейства.
Сразу за воротами отдав все покупки и оружие Парку и Тимиру, мужчина прижал меня к себе, уткнувшись носом мне в сгиб шеи, пусть и пришлось ему для этого неудобно ссутулиться.
– Ты испугалась? – пробормотал он, ласково гладя меня по спине.
– Нет, – с удовольствием обнимая мужа в ответ, я прикрыла глаза, – я думала только о том, что Тимир смог убежать, как буду защищаться. Но я не боялась.
– Истинная северянка, – невесело усмехнулся Кортел, чуть отстраняясь, чтобы нежно огладить уже округлившийся живот, – а я вот до ужаса испугался.
Тихо рассмеявшись, я притянула его к себе, поцеловав в висок. Благодаря своему замечательному князю я стала такой, какой должна была – сильной, гордой, уверенной в своем мужчине. Я стала северянкой, как бы южане ни пытались меня сломить.
Вечером, перебирая волосы мужа, я сидела в кресле у камина и полусонно наблюдала за играющим с солдатиками сыном. Рядом сидел Парк, читающий книгу при свете лампы. Тепло, уютно – как и должно быть дома.
Когда-то так было в каждом доме. Мы жили, занимались охотой, за короткое лето успевали собрать урожай, добывали металлы в горах. Долина, в которой находился замок Князя и небольшой город, была довольно высоко, особенно, если сравнивать со степью южан. Гонимые жаждой получить себе весь наш металл, они напали. Наверное, гордость и непреклонность отца Кортела тоже сыграли немалую роль. Чуть больше года кровопролитных боев – и княжество пало. Причем Князь погиб одним из первых, правление приняла на себя Княгиня. А маленький Кортел был предоставлен своему наставнику, я так понимаю. Вот только сейчас территория княжества почти пуста – южане не могут приспособиться там жить даже коротким летом, не говоря уже о суровой зиме. И северян почти не осталось, восстановить город не получится. А единственный представитель княжеской семьи сейчас дремлет у меня на коленях, измученный жизнью, виноватый только в том, что ему было суждено родиться в это время. И все же, надеюсь, сейчас он по-настоящему счастлив. С нами. Я все сделаю, чтобы он был счастлив, как он делал все, что мог, для меня.
Под утро, когда уже светало, Кортел проснулся. Потянулся, придвинулся ко мне поближе. Я только улыбнулась, когда он зевнул мне в затылок и подложил руку мне под голову.
– До обеда не буду вставать, – сонно пробормотал мужчина, положив ладонь мне на бедро.
Прикрыв глаза, я вздохнула. Такие смелые, почти хозяйские жесты он стал позволять себе не так давно, когда окончательно убедился, что я не боюсь.
Бросив взгляд на тихо скрипнувшую дверь, я увидела робко переминающегося с ноги на ногу Тимира. Скорее всего, он просто рано проснулся и не знает, чем себя занять. Кортел поманил его, и мальчишка забрался к нам, удобно устроившись в моих объятиях и положив голову мужчине на предплечье.
Еще немного – и заглянул Парк. Издав глухой смеющийся звук, муж поманил и его тоже, но старик только фыркнул и ушел.
– Ты счастлив? – тихонько спросила я, кончиками пальцев поглаживая белые пряди задремавшего сына.
– Безумно, – так же тихо шепнул Кортел, мягко коснувшись губами моей шеи в коротком поцелуе.
========== Часть 7 ==========
Тяжело ворочаясь, я старалась не будить чутко спящего под стенкой мужа. Болела спина, хотелось поднять или хотя бы согнуть ноги, но все никак не удавалось найти удобное положение. До родов уже не так уж и много, декады три-четыре, живот совсем неповоротливой меня сделал. Зато эта беременность протекала гораздо легче первой, как минимум потому, что я не работала, хорошо питалась, не нервничала слишком. Кортел начал сходить с ума и постоянно извиняться – все переживал, что из-за него я буду мучиться во время родов, и никак было ему не объяснить, что он тут особо не виноват, да и счастье от рождения ребенка уж точно затмит мне всю боль. Зато он вернул мне меч, взяв страшную клятву не упражняться. Да и как упражняться с таким-то пузенем?
– Что ты вертишься? – сонно пробормотал мужчина, придвигаясь ко мне и обнимая.
– Ноги хочу поднять, – вздохнула я , прижимаясь поближе и улыбаясь от нежного касания его губ к виску.
Привстав на локте, муж приподнял мои бедра и просунул под них свои согнутые ноги.
– Так удобно? – уточнил он, снова ложась рядом и пристраивая свою большую ладонь на моем животе.
Тихо угукнув, я прикрыла внезапно начавшие слипаться глаза. Может, мне просто не хватало его теплых рук?
Утром Кортел с Парком куда-то ушли, я не вникала. Я осталась наблюдать за старательно упражняющимся сыном и от нечего делать полировала свой меч, хотя он и так зеркально блестел. Главное – не порезаться, а то опять отберут.
Краем глаза заметив, что во двор кто-то вошел, я решила было, что это вернулись домочадцы, но нет, у этих темные волосы. При более тщательном рассмотрении я узнала тех стражников, что пытались приставать ко мне на улице. Ну и что им опять надо?
– А ведь точно беременная, – ухмыльнулся тот, что получил в тот день от моего мужа на орехи. Ну, или по орехам, это как посмотреть, – в этот раз тебя некому защитить, а?
– Есть! – воинственно крикнул Тимир, пытаясь меня загородить собой и выставляя вперед свой затупленный тренировочный меч.
– Спасибо, сынок, – улыбнулась я, вставая с оружием в опущенной руке, – но, думаю, меня не придется защищать. Вы ведь пришли по делу?
– Конечно, по одному незаконченному делу, – осклабился второй.
Боги, ну и за что мне это? Сейчас вот со своим животищем придется клинком размахивать, Кортел ужасно расстроится, если узнает…
– Уходите, пожалуйста, оба, – задвинув упирающегося мальчишку за спину, я чуть приподняла меч.
В конце концов, каждый имеет право защитить свою жизнь на своей территории. И я не позволю обидеть моего ребенка, даже того, что еще не родился!
– А то что? – мужчины начали приближаться.
Но теперь, благодаря своему замечательному мужу, я не боюсь. Резким взмахом оружия я распорола одному их них одежду на груди и поцарапала кожу, доказывая, что не собираюсь тут шутки шутить.
Незваные гости отшатнулись, пораненный взвыл:
– Это же мой мундир! Ах ты шалава!
– Сейчас от тебя только мундир и останется, – спокойно произнес за их спинами мой родной вечно сиплый голос.
– Прошу вас, князь, не нужно горячиться, – примирительно произнес спутник моего мужа, – эти двое получат по заслугам.
– У вас слишком мягкие наказания, – процедил Кортел, проходя мимо вытянувшихся во фрунт стражников, как мимо пустого места, и мягко отобрал у меня меч, обнимая, – дорогая, это начальник стражи господин Дрейс. Вакар, это моя Княгиня Теира и Княжич Тимир.
– Наслышан, княгиня, – с вежливой улыбкой чуть склонил голову главный стражник, – молодой человек, вы чрезвычайно храбры, как и подобает представителю вашего народа. А вы двое ждите меня в казармах, и чтобы ни шагу оттуда!
За обедом господин Дрейс проявил себя весьма галантным человеком. Он собирался вскоре в связи с возрастом оставить свой пост и очень сожалел, что Кортел не хочет занять его место. И только Тимир сидел, как воды в рот набрал, ничего не съел, даже отказался от сладкого.
