Текст книги "Учитель на замену (СИ)"
Автор книги: Varley
Жанры:
Слеш
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Я помахал на прощание водителю, любезно благодаря его за всё на свете, пока мы не зашли в подъезд.
Владислав буквально тащил меня за шкирку, идти я совершенно не мог. Это ж надо было так набраться, отец меня убьет.
– Ты на каком этаже живешь? – Немного сбивчивым голосом поинтересовался Сергеевич. Конечно, нести такую тушу на своем горбу и не устать – невозможно.
– Десятый. Вызывайте лифт. – Я уже жду своей кончины, как только батя меня увидит.
Мы стояли какое-то время, ожидая, когда откроются дверцы лифта, а я невольно снова взглянул на своего «спасителя». Все-таки он очень не похож на того Владислава Сергеевича, и дело не только в одежде. Это как будто совсем другой человек.
Наконец, мы зашли в лифт, и Влад нажал цифру десять.
– От вас замечательно пахнет. – Я наклонился к шее Владислава и демонстративно вдохнул его запах в себя. – Очень вкусно.
– Колесников, мы приехали. – Какой же он невозмутимый, даже посмеяться не может. – Давай, звони в свою дверь.
Я покорно последовал указанию сэнсэя и стал ожидать, когда отец откроет дверь и мне влетит по первое число.
– Где тебя носило? Я звонил тебе миллион раз. Я переживал все-таки. – Могу отметить, что выражение лица отца было совсем не злым и яростным, а, наоборот, заботливым и любящим. Неужели он действительно переживал?
– Пап, я телефон забыл включить, прости. – О чудо, я смог выговорить предложение почти нормальным голосом. Кажется, я трезвею.
– Спасибо вам, Владислав Сергеевич, что привели его, очень вам благодарен.
Что? Откуда отец вообще в курсе всех событий? И откуда он знает Влада? К списку вопросов прибавился еще один.
– Ладно, мне пора. – Ровным тоном произнес Логинов. – Александр Викторович, спокойной ночи. Нестор, увидимся в школе.
– Стойте! – от моего резкого крика почти все вздрогнули, даже я сам не узнал свой голос. – Пап, можно мне остаться с учителем на два слова?
Отец кивнул и ретировался в комнату, при этом попрощавшись с Владиславом и еще раз его поблагодарив.
– Чего еще, Колесников? Я же сказал, что поговорим в другой раз и…
– Спасибо. – Резко оборвал его я, не дав закончить. – Я не знаю, зачем вы меня оттуда вытянули, но я у вас в долгу.
– Нестор, – его тон заметно потеплел, он даже шагнул мне навстречу и взглянул прямо в глаза. А они у него серые, оказывается. Красивое сочетание с волосами. – Мне от тебя ничего не нужно, я бы так поступил с любым своим учеником, если бы увидел его полумертвого в обществе, где всем на него плевать.
С этими словами он резко захлопнул за собою дверь, оставив меня наедине со своими мыслями.
Часть 3
Утро субботы, как и предполагалось, началось с жуткого похмелья и дикой ненависти к самому себе. Вот кто меня заставлял пить? Виноват во всем я сам, вот и приходится расплачиваться. Отдельное спасибо отцу, который позаботился предварительно зашторить окна, солнечный свет мне сейчас не в радость. Состояние настолько жуткое, что кажется, будто коты в горло нассали. Спать больше не хочу, но и подняться с кровати невозможно. Засунув руку под одеяло и порыскав там пару секунд, я все же отыскал свой сотовый, который выключен еще со вчерашнего дня. Поразмыслив немного, я все же решился его включить. Сказать по правде, я даже не ожидал такого потока сообщений, o которых мне оповестил мобильный. Больше всего звонков было от Витьки, он вчера наяривал не на шутку. Именно друг и довел меня до отключения связи. Пару звонков от отца и несколько от Кати. Причем последняя звонила буквально час тому назад, значит, интересуется моим состоянием. Вот стерва, сама же меня напоить пыталась.
Как-то подозрительно глухо в квартире. Выходной день, а значит, дома должны быть родители. Мать отсиживается у подруги, но вот куда подевался отец?
Со страшным гулом в башке и скрипом собственных костяшек, я все же поднимаюсь с кровати и направляюсь выискивать по дому отца. Квартирка у нас небольшая, точнее сказать, совсем крохотная – обычная двушка, которой не помешал бы ремонт. Квартира нам досталась от моей бабушки по отцовской линии, она с нами жила, а потом (мне еще четыре года не исполнилось) она умерла. Я ее практически не помнил, но всегда слышу рассказы матери о том, какой она была хорошей женщиной и как она меня любила.
Все-таки отца дома не было. На кухонном столике я обнаружил записку, в которой папа предупредил меня, что пошел за продуктами на местный рынок. Особенно порадовала таблетка аспирина, которую я незамедлительно проглотил. Такое поведение отцу совершенно несвойственно. Я мог ожидать чего угодно: домашнего ареста, отбирания моих любимых книг, дисков и компа, но никак не того, что отец оставит мне таблетку от похмелья.
Через некоторое время меня немного попустило и я, как обычный больной подросток, уселся за ноут. Зашел вконтакт «просто проверить почту»: новые лица, новости, приглашения на вечеринку, даже оскорбления. Среди всего неинтересного мусора одно сообщение все же привлекло мое внимание.
«У тебя с детства алкоголь ассоциируется с праздником и счастьем? Что же, надеюсь, тебе сейчас не до веселья».
Смотрю на комп почти 20 минут и сгораю от стыда и ненависти к самому себе. Мне кажется, или он сам на меня злится? Решаюсь ответить.
«Надеюсь, вы меня не сдадите ментуре за раннюю стадию детского алкоголизма?»
Отправляю сообщение и резко закрываю крышку ноутбука. Придется все выходные провести без социальных сетей. Вот зачем такое писать своему ученику, который и так готов провалиться под землю, лишь бы ему не напоминали о событиях вчерашнего дня.
***
– Нестор, тебе на урок не пора ли? – Сквозь сон слышу голос матери. Она гладит меня по волосам, и я чувствую, как она пахнет. По-родному приятный запах.
– Который час? – и, не дав, матери ответить, я хватаю ее запястье и смотрю на часы. – Это шутка? Блин. Урок через 20 минут.
Резко вскакиваю и под удивленный взгляд матери начинаю собирать нужные вещи, которые, конечно же, разбросаны по всей комнате. До конца учебы осталось всего три недели, а я всего несколько раз за год успел вовремя.
– Что тебе приготовить на обед?
Ее голос такой мягкий и ласковый, я так рад, что она снова дома.
– Мам, мне всё равно. Ты же знаешь, что я готов есть всё из твоих рук.
Она улыбнулась, а я, чмокнув её в щеку на прощание, быстро выбежал из дома. Утро оказалось прохладным и ветреным. Ну, конечно же, я ведь впопыхах забыл одеть куртку.
***
– Простите за опоздание.
Меня машина переехала. – Сразу возникла идея оправдания.
– Что на этот раз, Колесников? Тебя машина переехала?
Вот черт, предвидели.
– Нет, сегодня я бабушку через дорогу переводил.
– А завтра собака съест твое домашнее задание? Вот что за детский сад, Нестор? Садись уже.
Ирина Петровна, учитель биологии, уже давно привыкла, что ее лучший ученик родом из детства. Также она давно не обращает внимания на его вечные опоздания. Она, как и многие другие учителя, возлагает огромную надежду на этого мальчика со светлой головой.
***
Битый час мы ведем дискуссию по произведению Распутина «Живи и помни». Такими темпами у меня скоро поседеют волосы, опухнут веки и начнется радикулит. Витьку, видимо, эта тема совершенно не беспокоила, ну, подумаешь, богатейший материал для осмысления нравственных вопросов. Между прочим, ему брюнетка написала сообщения, ему есть над чем поразмыслить.
Литературу я люблю и читаю, но когда дело касается анализа и обсуждения, то я тише воды, ниже травы. Мне кажется, что книги – это дело индивидуальное, а выставлять их напоказ грязному миру – предательство перед ними.
Достаю из кармана телефон и захожу в сеть, чтобы хоть как-нибудь абстрагироваться от неразборчивых ответов и выкриков самых активных учеников класса. Листаю новости, рассматриваю картинки, в общем, просто убиваю остаток времени. Отмечаю, что Влад так и не ответил мне. Хотя, чего я ожидал, переписываясь вконтакте с учителем? Я же не Витька, в конце концов, а Логинов не сексапильная брюнетка.
Заметив, видимо, что я занят явно не литературой, Алексей Геннадьевич не упустил возможности меня этим кольнуть.
– Так что всё-таки автор пытался передать образом Андрея Гуськова в повести? Колесников, прошу.
Учитель поправил съехавшие очки и победно взглянул на меня: «Ха! Не ожидал, выскочка?». Примерно такие слова сейчас крутятся у него в голове.
Да, он прав. Не ожидал, конечно. Я читал эту повесть, и ответить могу на любые вопросы, которые будут касаться содержания, а не самого анализа. Но учитель слишком хорошо меня знает, чтобы не позволить мне выкрутится.
Так, где там эти чертоги разума? Нужно было всё-таки глянуть пару серий Шерлока, как советовал Витька.
– Эм… мне кажется, что при всём драматичном и героичном описании Гуськова, он всё равно не занимает главных позиций во внимании писателя. Другое дело – Настёна. Её образ описан более эмоционально и глубоко. Возможно, это как-то связано с личными проблемами Распутина. Если брать во внимание данные его биографии, то можно сделать вывод, что в детстве…
– Достаточно, урок окончен.
Подымаю голову на Геннадьевича, могу отметить, что выглядит этот старый болван весьма сконфужено. Можешь так не оправлять воротник рубахи, не поможет скрыться от поражения. Теперь очередь улыбаться дошла до меня. Оборачиваюсь и оглядываюсь по сторонам: классу тяжело сохранять спокойствия и контролировать собственную челюсть. Мне никогда не доставляло дискомфорта, когда на меня пялятся все 60 пар глаз. Подумаешь, привык.
– Вить, ты похож на дауна, закрой форточку и пошли в буфет.
– Тор, да ты герой дня. – Витька не пытается скрыть свой восторженный голос и, не сводя с меня удивленного взора, собирает свои вещи. – Так вздуть Генашу.
***
«Видел сегодня твоего литературника. Хорошо ты его облапошил, хвалю. Мерзкий мужик.»
«Всё-таки мой алкоголизм еще не слишком прогрессирует.»
«Не слишком.»
«Да ладно, моего имени еще не знают в отделе спиртных напитков, значит, еще не всё потеряно.»
Часть 4
«Перестань. Это уже порядком бесит.»
«Не перестану, пока не узнаю, как вы там оказались и откуда мой отец знает ваши инициалы.»
«У меня много работы.»
«Потом?»
«Скоро.»
– Тор, собираемся в пятницу после игры? – Я листаю нашу недолгую переписку с Владом и пытаюсь уловить хоть малейший намек на прояснение ситуации. Он обещал мне всё рассказать. Уже среда – середина недели, а он молчит. Бесит меня этот тип всё-таки. – Тор? – Он странный, однозначно. Такой замкнутый. Складывается впечатление, что его все раздражает. Вообще не понимаю, зачем тогда пихаться в эту преподавательскую канитель, если ты закрытый для общества. Мы же дети, между прочим. – Нестор!
Подпрыгиваю на месте и ловлю на себе раздраженный взгляд Витька.
– Я уже минут пять не могу до тебя достучаться. – Вите пришлось пнуть меня в плечо, чтобы я отвлекся и обратил на него внимание.
– Прости.
– Что происходит? Перезубрил?
– Иди к черту.
– В пятницу игра. Готов?
Я устало закатил глаза и, закрыв учебник по физике, отшвырнул его на край парты. Сам не понимаю, что я делаю в школьной команде по футболу. Играть я особо не играю, но от нечего делать занятия посещаю. А вот Витёк молодец. Он у нас капитан школьной команды, спортяга, одним словом. Он меня и притащил в спорт.
– Тебя интересует, готов ли я играть, или то, что будет ПОСЛЕ игры? – вопросительно смотрю на друга. Тот заискивающе улыбается и машет головой.
– Да… вечеринка у Нелидова дома.
– Кто бы сомневался.
– Все будут.
– Мне хватило прошлого раза. – Вспоминаю свое пьяное тело и почему-то руки, которые тащили меня домой. А еще « Детский алкоголизм». Стоп. Он считает меня ребенком, что, правда?
– Ты не серьезный… – Задумчиво протянул Поляков. Наверняка уже раздевает в своих мечтах свою пьяную брюнетку, где-то в соседней комнате Нелидова.
– Кстати, как её зовут?
– Кого?
– Ну… ту, с которой ты встречаешься.
Витёк прищурился в попытке понять, о ком идет речь.
– А, Света. Её зовут Света.
***
Кто-то любит просто покурить, кто-то делает это слишком быстро и размазанно, кто-то вообще ради понтов, а для меня это целый ритуал. Открыть пачку, достать сигарету, зажать между губами, сделать первый вдох и докурить до такого состояния, что бычок обжигает пальцы. Сравнить такое удовольствие можно, разве что, с сексом.
– Есть прикурить?
Резко оборачиваюсь и застываю. Он! На моем месте. На моей территории. На моей секретной территории и просит прикурить. Кажется, я сейчас выгляжу по-дурацки сконфуженно.
– Вы курите?
– Мне можно.
Протягиваю зажигалку ближе к его губам, он почему-то не сводит с меня своих глаз и поджигает сигарету. Видно, как затяжка его расслабляет. Не могу оторвать взгляд от того, как он курит. Это доставляет.
– Вы нечасто это делаете, правда? – Очень аккуратно пытаюсь заполнить молчание между нами. Он немного нервничает, возможно, именно поэтому и закурил. У него дрожат пальцы, и это не остается не замеченным.
– Тебе неловко? – Слишком беззаботно спрашивает. Ну конечно, это ведь не он глупый малолетка, которого позорно застукали за курением поблизости от школы. Он мастер переводить стрелки.
– Вы видели меня и в худшем состоянии.
Он улыбнулся. Не рассмеялся в лицо и не хмыкнул, а именно улыбнулся. Я подмечу, что он крайне редко это делает.
Снова пауза. Я докурил первый и теперь не знаю, что делать дальше. Мне катастрофически нужно занять чем-то руки, я в неловком положении. О черт, чего я тут стою? Могу смело возвращаться в класс. Он так пристально смотрит и мучительно долго курит, что у меня трусятся ноги.
– Я знаю это место. Сам тут прятался от всех, еще когда учился. – Наконец-то отводит взгляд. – Здесь спокойно и тихо. Можно получать удовольствие. – Он показывает на окурок и мигом выбрасывает его в урну.
– Вы учились в этой школе?
– Да, еще давно. Ладно, мне пора на урок.
– Мне тоже.
– Что у тебя сейчас?
– Вообще-то химия. – Точно, блин. У меня сейчас химия у Владислава. Судя по выражению учителя, он тоже этот факт забыл.
Влад уже успел сделать пару шагов на пути к школьному корпусу, как остановился и обернулся ко мне лицом.
– Я просто отдыхал, когда увидел своего несовершеннолетнего ученика, бухающего за барной стойкой. Потом позвонил твоему отцу и предупредил, что отвезу тебя домой. Телефон и адрес нарыл в электронной базе списков учащихся. – Помахал передо мной телефоном, в котором и хранились эти списки. – Видишь, все просто. Ничего особенного.
И ушел прочь.
Я должен быть удовлетворенным, что получил ответы, но отчего тогда эта загадочность? Очень любопытный тип, явно не так прост, как может с виду показаться.
Хотя я уже давно не считал его простым. Особенно когда прокатился на его машинке и увидел в «гражданке».
***
На улице ночь, когда я возвращаюсь на маршрутке домой. Вечерняя тренировка затянулась и постепенно стала ночной. Тренер не перестает выжимать из нас последние соки перед матчем. Казалось бы, обычные соревнования между школами, но нет. Это очень серьезное единоборство между двумя гигантами футбольных клубов. Это не мои слова. Это тренер скандирует. Хоть меня не особо радует это событие, но все же понимаю, что проиграть мы не имеем права. Столько сил, тренировок и нервов было потрачено, что мне жаль и себя, и ребят.
Я настолько устал и вымотался, что буквально засыпаю на мягком сиденье маршрутки. Люблю кататься по ночному городу: огни фонарей освещают улицы и придают им некую романтичность, легкая усталость от насыщенного дня и пустой транспорт. Приятное ощущение уединенности с собственными мыслями. Еще эта песня, звучащая в наушниках. Перематываю вновь на начало и снова погружаюсь в атмосферу уюта и кайфа.
***
В доме уже давно все спят. Я на пальцах, тихо, чтобы не разбудить родных, прокрадываюсь в квартиру. Обдает приятным ароматом свежей выпечки. Ммм… мама готовила свою фирменную запеканку из творога с лимонным кремом. От этого запаха стало так уютно и по-семейному тепло, что я понял, как дорожу своей семьей и как мечтаю, чтобы все конфликты и неурядицы поскорее прошли мимо нас дальше по курсу.
Слишком уставший, чтобы начинать вечернюю трапезу, я заваливаюсь в свою комнату и включаю светильник на прикроватной тумбочке. Синдром отличника и гения проявляется особо сильно, когда организм уже полностью истощен. Контролировать педантичного ботана, что живет внутри меня, я так и не научился, это сильнее меня. Поэтому включаю ноут и обкладываюсь со всех сторон книгами. Кто чем занимается ночью, у всех занятия разные, а вот я учусь. Черт, надеюсь, эта тайна когда-то покроется мраком, и никто об этом не узнает. Я уже смеюсь сам над собой. Сколько я придумывал себе болезней и диагнозов, связанных с моим маниакальным желанием всегда быть в курсе чего-то. Остановился на «драпетомании». Я чувствую себя рабом в собственном теле, отлично.
Уже два часа работаю над рефератом по философии. Нервно бью карандашом по бедному учебнику в поисках вдохновения. Пораженческое настроение овладевает мною, а толком еще ничего стоящего не написал. Если человек состоит на 80% из воды, то мой доклад человек. С тяжким вздохом ввожу в поисковик новый термин, спасибо «Гуглу», он для моего образования сделал больше, чем все учебники вместе взятые.
«Детям пора спать.»
«Дети учатся, чтобы удовлетворять потребности их жутко требовательных учителей.»
«Что учишь?»
«Философия. Доклад. Тема одиночества. Ступор. Нехватка слов и полная апатия.»
«И как тебе рассматриваемые феноменологические экзистенциальные и когнитивные подходы к изучению проблем одиночества? »
«Оценил…»
«Тебе пора.»
«Ваша взяла. Я просто умираю.»
И, не ответив ничего, Влад просто вышел из сети. А у меня еще полночи не будет закрываться его страничка. Мне почему-то резко захотелось скинуть ему ту песню, которая у меня на рэпите, знаю, что он точно оценит.
«HIM – Wicked Game. Спокойной ночи, Владислав Сергеевич»
Часть 5
– Ребят, можно будет куда-нибудь съездить на днях. – Староста Настя Галкина весело хлопала ресницами и ожидала ответной реакции класса.
– На фига? Мы же не выпускаемся. – Витька, рядом сидящий, предпочитает отдыхать только у Нелидова на хате.
– Поддерживаю, дружище. Я понял твой намёк. – Паша Нелидов незаметно подмигнул Вите, тем самым заранее приглашая друга на веселье. Эти двое всегда умели общаться глазами. Хотя, что тут уметь, когда любая нормальная тема вечно сводится к одному – бухать.
– Просто у меня появилось несколько приглашений на базу отдыха «Богородск», – класс в момент зашумел и заухал, – моему отцу передали, а он отдал мне, чтобы я могла отдохнуть с друзьями, – поспешила разъяснить Настя, – можем поехать, кто не возражает.
– А билеты шаровые? – Матвей Осипов с задней парты любил кутнуть за чужой счет.
– Билеты «шаровые», Осипов, – пренебрежительно съехидничала староста, – но на базе башляй* за себя сам.
– Ясно. – Протянул Матвей.
А я всё тереблю ручку в руках и постукиваю ею по конспекту, будто от этого я перестану нервничать. Сегодня матч, а это значит, что если мы не выиграем, нам крышка. Я целый месяц, день за днем, изводил свой организм специальной программой тренировок, чтобы позорно не облажаться. И если это все же произойдет, то все мои отжимания/приседания/ускорения/подтягивания пойдут псу под хвост. Я вообще капец как боюсь. Я же выдохнусь на пятой минуте после начала.
– Твою с котятами, ТОР!
Я очнулся от Витиного крика и понял, что на меня уставился весь класс, будто ожидая какого-то ответа.
Я осторожно потянулся к Вите и на ухо задал ему вопрос:
– О чём вообще речь?
– Мать моя женщина, отец мой мужчина. Ты хоть иногда можешь оторвать свою зазубренную задницу от этой писанины, – друг демонстративно отобрал мой конспект с ручкой и всунул их в свою сумку, – отдам после матча. Уроки уже давно закончились для футболистов, идем на поле.
– Твою налево. – Вот и началось.
– Смотреть, как ботаник боится – это незабываемое наслаждение. – Витёк не удержался, чтобы не подколоть, как обычно.
– Друг, сделай так, чтобы я тебя долго искал!
***
Хуже провала может быть только неспособность его преодолеть. Я боюсь, что у меня не получится справиться с моим волнением, и я подведу всех: и надежды тренера, и веру команды, и собственные усилия. Уже минут двадцать я сижу на трибуне под «A Fine Frenzy – Near to you» в наушниках и пытаюсь успокоить сам себя. Ребята во всю силу разминались на поле, а я решил, что не буду топтать его преждевременно и просто посижу, подумаю. Месяц усердных занятий выбил меня из колеи. Если раньше я жаловался, что херово сплю, то теперь к списку личных проблем прибавилась еще одна: вечная крепатура**. Мышц я совершенно не чувствовал, они словно налились свинцом.
– Эй, Колесников, что, двойку получил? Ты чё такой кислый?
Обожаю Григория Ивановича, хороший мужик и отличный тренер. Только без его чувства юмора жить было бы легче. Стадион хором заржал, заметив мой угнетенный вид, а я еще больше надулся и сжался. Вот умеют же поддержать человека.
– Еще немного посижу, мне очень нужно. – Ору с трибуны во все горло, так как тренер у нас слегка глуховат.
– Через пять минут чтобы твоя жопа снизошла с верхов на землю, Колесников. Либо я поднимусь за ней сам.
– Вот блять… – Это я сказал очень тихо, себе под нос.
– ...нужно дома оставлять.
Что? Резко оборачиваюсь, а за моей спиной стоит Влад, собственной персоной. Моргаю пару раз, нет, не показалось.
– Так говорят: блять – нужно дома оставлять. – И садится около меня.
– Я вас не заметил, простите.
– Что слушаешь?
– Да так, расслабляюсь.
– Можно?
Он медленно вынимает из моего уха один наушник и засовывает в свое. Как раз на припеве. Вижу, как уголок его губ приподнялся, а глаза еле заметно прикрылись.
– Хороший вкус.
– Я у вас её нашел.
– Правда?
– Да, в аудиозаписях, почти последний трек.
И просто молча сидим. Мне кажется, это уютно. Он ничего не спрашивает, он и так понимает, что говорить мне сейчас абсолютно не хочется. Но все же я самый неспокойный человек на земле и не выдерживаю, нарушаю уют.
– Зачем?
– Что «зачем»?
– Зачем вы здесь?
Голос дрожит, мне сложно произнести такой элементарный вопрос, а он еще глаза поднял и смотрит в упор.
– Ты весь дрожишь.
– Это не ответ.
Как он это заметил? Разворачиваюсь всем телом к нему и внимательно смотрю прямо в глаза, так же, как и он в мои.
– Мне не нужна ваша поддержка, понимаете? И не нужно считать меня ребенком. И вообще, всё то, что я делаю в свободное от учебы время, учителей не должно касаться.
– Что ты этим хочешь сказать?
Его вопрос загнал меня в тупик. Он поставил меня в очень неловкое положение, а сам остался смотреть на меня с невозмутимым лицом. Кажется, я вляпался. Вот зачем начинать говорить всякую ерунду, чтобы потом облажаться по полной и самому выйти из ситуации кретином?
– Мне кажется, вы не должны сейчас здесь находиться.
– Хорошо.
Он просто встает и медленно спускается с трибун. А я чувствую, как начинаю злиться и вскипать. А еще я ощущаю себя последним идиотом на земле.
– Стойте.
Он остановился и стоит вполоборота, опустив глаза в пол, и ожидает моей следующей глупости.
– Так зачем вы пришли?
– Я просто хотел пожелать удачи.
Он пожал плечами и уже быстрым шагом метнулся вниз.
То ли это у него такой необычный дар – говорить очевидные вещи, от которых любой другой приходит в ступор, то ли это я последний психопат. Не связано одно с другим совершенно, но я пытаюсь понять. Он приходит мне на помощь уже второй раз, а я, дурак, пытаюсь из него же сделать виноватого. Эта ситуация не может оставить меня равнодушным. Я впервые говорю совершенно не те вещи, которые хочу сказать, и делаю противоположное желаемому. Кажется, этого человека не так легко вывести из себя. Я на месте Влада давно послал бы к черту такого надоеду, как я. Кажется, он дестабилизировал меня своим спокойствием и… пожеланием удачи.
Я уже не могу спокойно сидеть на месте, музыка раздражает, и я со злостью срываю наушники. Он вывел меня на эмоции, которые я не смог контролировать. Он интригует меня. Но я лучше упаду в грязь лицом, стоя перед ним на коленях, нежели признаю это.
***
Финальный свисток, и я падаю на колени в экстазе от такого волнующего момента – победа. Развожу руками воздух и до конца не могу очнуться: мы смогли, мы сделали это. На последней минуте, на последнем выдохе, изо всех сил, победили. Теперь я окончательно понимаю, что Поляков имел в виду, когда говорил, что футболисты – заложники игры. Раньше я не попадал в эту ловушку, но отныне я погряз в ней навеки. В футболе свободы не существует. Кто хоть раз ощутит этот сладкий вкус победы, становится зависим от игры навсегда. Пот стекает по волосам, футболка прилипла к телу, и выгляжу я, наверняка, не самым привлекательным образом, но я счастлив. Зря я так боялся игры, после неё я будто снова ожил. Мне нужна была такая эмоциональная встряска, чтобы почувствовать всю грань своих эмоций.
Игра была тяжелой и стоила каждой минуты, проведенной на тренировках, и бесценно потраченных нервов. Соперники у нас оказались сильными и подготовленными, я даже не ожидал. Нет, меня предупреждали, конечно, что играть придется не с девочками, но на такую мощь я не рассчитывал. Ребята из другой команды играли организованно и смело. Они четко расставили позиции и действовали по плану «захвата». Но, тем не менее, «капитулировать» никто из нас не собирался, мы цепко держали оборону и завоевали долгожданный 1:0 в нашу пользу. Думаю, не стоит оценивать труд каждого отдельного игрока, мы были сплочены и играли в команде, но именно благодаря Вите мы одержали победу. Именно он на последних трех минутах забил в ворота соперника. Это было сильно. Почти потеряв надежду, когда уже ничего не ожидаешь, он это сделал. Ударил из последних сил, чуть не зашиб ногу, но забил. Трибуны ревели от восторга и гордости, я искал глазами одного человека, перед которым мне жутко хотелось извиниться, но не находил.
Кровь еще наполнена адреналином, сердце бешено колотится, а дыхание понемногу приходит в норму. На пути в раздевалку меня окружают крики и визги учеников, даже тренер нашел слова и выразил свою благодарность ребятам. Мы выиграли последнюю игру сезона, у всех эйфория, это была долгожданная победа. Среди множества людей вокруг и полного хаоса я смог заметить два серых глаза в двух метрах от меня. Пробегали игроки, кто-то кричал мое имя, где-то вспыхивали вспышки фотокамер, кто-то у кого-то просил автограф, где-то пели и веселились, а я замер. И время замерло вместе с нами, на пару аккордных секунд. Только участившийся пульс в ушах, больше никакого звука. Спустя несколько мгновений я уже в окружении знакомых, а он исчез. Но я почему-то улыбаюсь, теперь причина не в игре. Просто очень приятно сказанное полушепотом, одними губами «Поздравляю».
***
Вечеринка по такому отличному поводу не проходила, как обычно, у Пашки Нелидова. В этот раз она началась прямо на футбольном поле. Романтика, звезды и свет луны вместо Х-бокса и бильярда. Я остался, так как команда настояла и, если честно, у меня было настроение. Я хотел как можно дольше растянуть этот момент счастья, ведь завтра всё будет, как обычно: уроки, дом, комп.
Целую неделю нам запрещали пить, так как мы усердно готовились к матчу, так что теперь все вокруг усердно наверстывали упущенное. Меня развезло после первого же тоста. Вообще, я не умею пить. Я из тех, кто не знает грани. Кажется, есть еще куда лить, как вдруг тебя уносят полуживого и опозоренного. Но сегодня можно, я сегодня собой горжусь. Сегодня, кажется, все мною гордятся. Со всех сторон я ловлю на себе подмигивания и взгляды «из-под ресниц». Иду, точнее сказать, плыву с улыбкой и стаканом водки в руке, которая плещется через край. Вокруг безудержное веселье: танцы, алкоголь и красивые девушки. А вот и одна из них.
– Ты так играл, я не могла глаз от тебя оторвать. – Катька буквально поедала меня своими зелеными глазищами.
Это действие спиртного, что меня так развезло? С меня литрами стекает холодный пот, а девушка передо мной двоится, и троится. Катя провела кончиками пальцев по моим волосам, я вздрагиваю и роняю свой стакан. Она хихикает, кажется, это забавно. Тоже начинаю хихикать с ней за компанию. Вдруг музыка становится в разы громче, атмосфера и воздух тяжелеют, мне жарко и… плохо. В мыслях начинаю себя проклинать за перепой, а глазами ищу подходящее деревцо.
– С тобой всё хорошо?
– Кать, давай потом.
Отодвигаю девушку и быстро иду к намеченному дереву, пока всеобщее признание не обернулось для меня всеобщим позором.
Справив нужду пару раз, почувствовал, что мне немного лучше. Тошнота прошла, но пьяным я себя всё равно чувствовал. Ноги отказывались держать это бухое тело, и мне ничего не оставалось, кроме как сидеть, облокотившись о дерево. Бедное дерево, зато с удобрением.
Я практически засыпал в таком положении, пока фары машины не осветили меня. Наверное, галлюцинации начались. Машина останавливается прямо перед моим носом, и я четко вижу знак «БМВ». Дверцы водителя открываются, и выходит он. Сегодня снова в «гражданке», правда, мне он показался слегка уставшим. Нет, не слегка. Сейчас он просто вымотан. Темные джинсы, потертые и порванные на коленях, черная футболка и серая ангоровая кофта на пуговицах. На немного оголенной груди я смог заметить лезвие на шее. Это типа тех талисманов, что носили Битлы?
Не знаю почему, но я как чувствовал, что он за мной явится. Наверное, именно поэтому я не сдвинулся с места и просто ждал. Взяв одеяло с заднего сиденья машины, он подошел и бережно укутал меня, присев напротив. Он не сказал ни слова, как будто так и нужно.
– Вы сегодня немного опоздали.
Опускаю глаза на свое пьяное тело, показывая ему, что нужно было поспешить. Он легко ухмыльнулся. Серые отблески серебра при лунном свете – его глаза стали еще ярче и красивее. Они выразительные, они прекрасные. Время останавливается, когда он так смотрит, словно медленно убивает. Это преступление. Под таким серебряным напором можно творить страшные вещи.
Он, всё так же молча, медленно поднимает меня. Я чувствую, что мои ноги просто онемели. Ему приходится крепче сжать меня в руках, иначе я просто упаду. Мне стыдно, что я не могу совладать с собой, стыдно, что ему приходится видеть меня в таком состоянии, стыдно, что он меня узнаёт ТОЛЬКО в таком состоянии и в состоянии ботаника на уроках, а еще в состоянии «психически неуравновешенной дуры», как сегодня. Я не такой, это неправильный я. Я хочу, чтобы он узнал меня правильного.
На полпути к машине я резко скидываю его руки с моих плеч и чудом удерживаюсь на ногах. Всё, хватит! Я так больше не могу. Мне надоело унижаться перед Владом, он и так слишком много увидел за целый день. Остатки гордости где-то на дне души еще трепещут в надежде на спасение.
