Текст книги "Не твоя смерть (СИ)"

Автор книги: Вареня

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

И все же он отчего-то удирал на только что освоенном квадроцикле по заросшей дороге и затылком чувствовал приближающуюся погоню. Ему даже не нужно было оборачиваться, чтобы понять, какую глупость он совершил, не опрыскавшись спреем. След его был слишком явным, а скорость слишком низкой, чтобы надеяться удрать. Но Тимур лишь сжимал руль, не позволяя тяжелой машине своевольничать, и силился не обращать внимания на то, как встают дыбом тонкие волоски на шее, словно глаза на затылке имеются, и они видят то, что происходит сзади.

А потом Тимура сшибли на мох, даже не пытаясь смягчить падение, вздернули на ноги и отшвырнули вновь. От удара о ствол поваленного дерева вышибло дух, острые сучки чудом не проткнули спину, а Тимур, до этого не решавшийся открыть глаза, непроизвольно распахнул их. Стоящие вокруг монстры, огромные, с оскаленным пастями, тяжело дышащие и явно злые, внушили такой ужас, что Тимур заорал. Но не привычно завывая на одной ноте, а выкрикивая имя того, кто единственный мог помочь, на кого только и рассчитывал Тимур в последнее время.

– Тима-а-а! – почти рыдая от безысходности.

И на последнем звуке между ним и клыкастым ужасом выросла стена. Огромная, живая, она мгновенно отрезала Тимура от опасности. И он как-то сразу успокоился, залип на ритмичных колебаниях палевого меха – густого, блестящего, не чета блеклой рыжине тех, других – и выдохнул, будто сигнал дал сорвавшемуся в резкий бросок волку. Время замерло, Тимур не ощущал его течения. Каким-то краем выхватывал короткие взвизги на непрекращающемся рычании и силился сфокусироваться на картинке. И только когда его прижали, зло, неправильно, вынырнул из тумана недозабытья.

– Замри, – голос над ухом был гадким, прямо на слух отдавал подлостью и внутренним дерьмом. Тимур поморщился, отзеркаливая такое же движение у обратившегося Тимофея.

– Ну и какого хера, Серег?

– Да никакого, Тим. Ты просто мешаешь.

– Не понял. Мешаю чему?

– Мне мешаешь, чувак.

И тут Тимур выцепил из памяти обладателя голоса – оборотня, который был тогда с Антиповым, связал его с рваными толчками в горло, мерзостью первого проникновения. Правая рука Тимофея, кажется. Тимур обвел взглядом остальных, уже людей. Близкий круг, доверенные лица. Отчего-то тоже захотелось поинтересоваться. Какого хера.

– Мешаю в чем? Вернуться в дерьмо, из которого я тебя вытащил?

– Ты вытащил? – глухо хохотнул Серега, телом выдавая, насколько ему не смешно. – Да ты все испортил мне, паскуда. Я должен был стать боссом. Уже все схвачено было, когда ты из папочкиной жопки вылез на все готовенькое. Так что это мне полагается спрашивать, какого хера, Тимоша.

– А с какой же стати тебя бы вдруг допустили до руководства такой важной отраслью, паскуда ты подзаборная? – было видно, что Тим отчаянно пытается себя контролировать, но срывается, проигрывает эмоциям.

– Я все держал на мази, договорился с нужными людьми, когда ты влез, – Сергей шипел, неосознанно вдавливая отрастающие когти Тимуру в плечо. Тот напрягся, безуспешно силясь отстраниться, вперился взглядом в зелень глаз напротив.

– Давай-ка ты омегу отпустишь, и мы спокойно поговорим. А то ты как псина спрятался. Ссышь, что ли?

– Я не дурак, – сдавленно хмыкнул Сергей. – Расклад сил примерно представляю. Так что детку твою сладкую, из-за которой ты все мозги расплескал, попридержу.

– Ты же понимаешь, – ровно продолжил Тим, – что за него с тебя шкуру сдерут? Человек, Пара… Не тот объект приложения силы.

– И что же ты предлагаешь?

– Ну, предлагать, исходя из ситуации, должен не я.

– Умный, – гадливо пропел Сергей. – Окей. Расклад прост: я его отпускаю, ты делаешь, что я скажу.

– И это…

– Не двигаешься. Даешь мне возможность отомстить.

Тимура затошнило, резко зазвенело в ушах. Рот наполнился слюной, горькой, как накатившее отчаяние. Что делать? Что ему делать? Тонкая надежда натянулась до предела, ожидая реакции Тима.

– Отомстить за что? – Тимур слишком хорошо успел уже изучить эту насмешливую ухмылку и знал, что не повестись невозможно. – За то, что ты безрезультатно сосал старому хрычу целый год? Он заставлял тебя глотать, кстати?

Тимура отбросило на мох, но он резко поднялся, выцепил согнутую фигуру Тима с въехавшей ему в живот рукой и задохнулся паникой. Когти вышли из плоти с легким чавкающим звуком, а стоящие вокруг оборотни чуть отпрянули, то ли из-за нападения на вроде как вожака, то ли от упоминания об отсосе.

– Сука, сука, – Сергей приплясывал вокруг приходящего в себя Антипова. – Убью, убью тебя, тварь.

Но поднявший голову Тим не смотрел на него. С легкой успокаивающей улыбкой он выцепил и удерживал взгляд Тимура. Судя по спокойствию в глазах, плана у него не было. Никакого, кроме как умереть. Героически, папу его, умереть. У Тимура защипало глаза, задрало горло, а от отчаяния невозможно было вдохнуть.

– Не смотри, – шептал Тим настойчиво. – Не смотри…

Тимуру хотелось подскочить и заткнуть ему рот рукой, чтобы не говорил так. Хотелось закрыть собой, но чертовы ноги не слушались. И где адреналиновые подвиги, когда они так нужны?

– Убью, – взвыл накрутивший себя до исступления Сергей и замахнулся. Неотвратимо, вкладывая в грядущий удар всю нечеловеческую силу, так, чтобы не сбежать и не увернуться.

Не успел. Дернулся несколько раз и грохнулся овсяным мешком у ног остолбеневшего Тима. А Тимур медленно перевел взгляд на пистолет в собственной руке, не понимая, ни когда успел достать его, ни как смог выстрелить.

Первым очнулся Антипов, что, собственно, было неудивительно. Обернулся в прыжке и замер перед Тимуром, напружинившись. Слишком монолитно и основательно, чтобы даже предположить, что его можно будет сдвинуть живым. Оставшиеся оборотни гулко заворчали, приходя в себя и переигрывая планы. Но сдаваться им было не резон – целыми и невредимыми не остаться – ситуация не та. И они медленно задвигались, намереваясь задавить числом.

Тимур пытался понять, сколько выстрелов у него в запасе. Но проснувшийся мозг подсказывал, что в будущем месиве больше вероятности попасть в Тима. Но он все же вцепился в рукоятку покрепче, надеясь подгадать момент.

Приближения еще трех волков Тимур не услышал, хотя относительная тишина леса разбавлялась только периодическим порыкиванием выжидающих оборотней. Просто мелькнули неясные тени и сменились гробовым молчанием короткие всхрипы.

Огромные. Привыкший уже к этой оборотнической катавасии Тимур даже подался назад, оглушенный видом здоровенной чернильно-черной зверюги и еще двух, чуть меньших по размеру, но тоже очень устрашающих тварей. Черный коротко рыкнул и мотнул головой в сторону деревни. Тим отмер, подхватил Тимура и рванул к дому.

========== Глава 9. ==========

Странно, но в этот раз даже трясло не сильно. Отходящий от пережитого Тимур тщетно подавлял в себе ширящееся напряжение и стискивал в пальцах длинную шерсть, не замечая, что когтистые лапы тоже сжимают его все сильнее, не причиняя, однако, боли.

Затрясло его на крыльце. Тело ходило ходуном, а зубы стучали. Тим взбежал по лестнице, на ходу обращаясь. Одежду с Тимура он то ли снял, то ли сорвал. Впихнул его в душевую кабинку, втиснулся туда сам, хотя места катастрофически не хватало, и врубил душ, не снимая с кронштейна. Почти горячая вода шибанула сверху, выводя Тимура из спасительного отупения. Страх, паника, ужас пережитого накатили сразу, неотвратимо. Скрутили в животном желании спрятаться, спрятать Тима. И Тимур завыл, притискивая к себе Антипова, мечтая влезть ему в грудь, туда где заполошно тумкало, колотилось сердце, и одновременно, спрятать его в себе. Любовь, зависимость, одержимость – Тимуру все еще не хотелось подбирать определения к этому чувству, как и существовать без Тима, одному. Его необратимо захлестнуло в тот момент, когда была занесена волчья лапа. Тимур захлебывался в Антипове, в рыданиях, силился что-то сказать и не мог, а Тим прижимал его к себе, нависая сверху, закрывал как будто совсем не от воды.

Они сидели так, пока не закончилась горячая вода в нагревателе. А после вялого, полностью обессилевшего Тимура завернули в большущее махровое полотенце и понесли в дом.

– У вас полчаса, – незнакомый голос заставил Тимура вскинуться. Но красивый незнакомец улыбался тепло и успокаивающе, и он снова покорно обмяк.

Тим, не сбавляя скорости, рыкнул что-то и скрылся с Тимуром в спальне. Он не ослабил хватку даже когда укладывался на кровать. Наверное, нужно было поговорить, обсудить то, что произошло, или ситуацию в целом, но Тимур в этом временном затишье находил вселенское спокойствие, желанную нирвану и выбираться из него в месиво мыслей и ужаса категорически не хотел. Он лежал у Тима на груди и просто вслушивался в его дыхание и сердцебиение.

– У оборотней есть Пары – идеальные, подобранные природой партнеры, – шепотом начал Тим. – Это чувства плюс какая-то химия, и в один момент ты понимаешь, что вот он – твой человек. Твое счастье, твой мир, твоя жизнь. Концентрация всего самого ценного и важного. Я самый большой в мире неудачник, потому что, пусть косвенно, но убил близкого человека своей Пары, а потом ухитрился напугать его до полусмерти и… Это мерзко, конечно, но я надеялся на Стокгольмский синдром. Надеялся, что если уж ты не простишь меня, то хотя бы привяжешься, станешь зависимым. Ты еще помнишь, что я редкостный гондон? Это касается всего. И моих чувств тоже. И, – Тим приподнялся на локтях, навис над Тимуром и нахмурился, – я тебя теперь не отпущу, имей в виду.

– Я не очень понял, – собирая мозги в неустойчивую конструкцию, спросил Тимур, – это я твоя Пара, что ли? Ты меня отпускать не собираешься?

Он видел, как заледенел Тим, как у себя в голове уже делает выводы. Уже смиряется. Тимур фыркнул и устало улыбнулся. Черт его знает, Стокгольмский синдром ли причиной, странное древнее поверье об истинности двоих или что-то еще. Но Тимур был рад, что в его жизни появилась не искореженная, а какая-то другая причина жить.

Альфа несмело покивал, переваривая действия Тимура, пытаясь увязать их со своей ломкой надеждой. А когда смог, улыбнулся в ответ и прикрыл глаза, успокаиваясь. Тимур снова улегся ему на грудь и тоже прикрыл глаза, твердо обещая себе, что это на секундочку. Открыл он их уже в полной темноте, разбуженный осторожным шевелением Тима под собой. Вспомнилось короткое «Полчаса», и Тимур подорвался. Антипов, мгновенно понявший причину суматохи, фыркнул и придержал его за плечо, мотая головой:

– Подождет.

– Не подожду, – раздался недовольный вопль, – меня Тоша ждет, а я, как дебил, жопу здесь отсиживаю.

– Ну так валил бы, – рявкнул в ответ Тим, а Тимур удивленно вскинулся, непривыкший к такой его несдержанности.

– Обязательно, мелкий говнюк, как только ты мне все расскажешь.

Пришлось одеваться и под тихое недовольное ворчание Антипова тащиться в переднюю.

Трое альф по-хозяйски расположились за столом. Тимур даже на секунду перестал терзаться произошедшим – так удивительно хороши они были. Конечно, рядом с Тимом стоило бы привыкнуть, но нет. Тимур рвано перевел дыхание и переступил порог. Все трое тут же поднялись со своих мест, и от этой вневременной галантности Тимур вновь почувствовал набегающие слезы. Словно видя это, Тим перехватил его поперек живота, рванул на себя, стискивая горячей стальной хваткой, успокаивая одним прикосновением, а потом вместе с Тимуром плюхнулся на лучшее место, сгоняя самого крупного парня, того самого, черноволосого. Тот, к его чести, никак не отреагировал, притянул табурет и сел рядом, внимательно смотря на Тимура.

– Прежде чем что-то обсуждать, я хочу спросить: не удерживают ли тебя здесь силой и не хочешь ли ты домой?

Тим за спиной ощутимо напрягся, выдавая свое волнение, и Тимур мгновенно выпалил:

– Нет. Со мной все нормально.

Незнакомец довольно улыбнулся и протянул руку:

– Я Костя.

Но тут же хорошо получил по ней от недовольно рыкнувшего Тима. Тимур нахмурился и повернулся, не понимая причин такой агрессии. Вот только Антипов на него даже не смотрел, зверским взглядом прожигая дыру в Косте. Но тот только иронично изогнул бровь под насмешливое хмыканье остальных и пояснил:

– Не обращай внимания. Это нервное. Мы все, пока Связь не закрепится, слишком уж большие собственники. Но это, – резче заметил он, хмурясь на порыкивающего Тима, – уже слишком. Заткнись. Никто на твоего омегу не претендует, идиот.

– Ну почему же не претендует, – бархатным голосом заметил другой альфа, и очаровательно улыбнулся Тимуру. Каким-то неуловимым движением он подошел почти вплотную и, прежде чем кто-то успел сообразить, ухватил его за руку и галантно прикоснулся к кисти губами. – Саша.

От рыка Тима Тимур даже подскочил, и укоризненно покачал головой ржущему Саше. Тот, впрочем, виноватым не выглядел. И даже ухитрился подмигнуть, больше, правда, напоказ, окончательно вымораживая Тима. Прежде чем все это успело зайти еще дальше, Костя зычно рыкнул, одним звуком успокаивая обоих.

– Дима, – сдержанно кивнул последний, самый спокойный из альф. – Давайте заканчивать, парень уже на последнем издыхании, да и нам пора.

– Собственно, если ты не имеешь претензий к этому придурку, – Костя кивнул на Тима, – особо обсуждать нечего. Приводи его к нам, пока будешь разбираться со своей стаей, – веско сказал он Тимофею.

– Нет у меня стаи, – выплюнул тот.

– Тогда и сам приходи, – ровно продолжил Костя. – Неизвестно, всю ли грязь мы сегодня подчистили.

Судя по сдержанному движению и молчанию за спиной Тимура, Тим кивнул. Они наскоро распрощались – Тимур из последних сил улыбался и кивал, чувствуя, что короткий сон почти совсем не помог. Уже двигаясь к выходу, Костя протянул руку и потрепал Тима по голове:

– Что бы ни случилось, ты мой младший брат. Не будь дураком, не взваливай все на себя. Я всегда помогу.

Полусонное сознание Тимура встрепенулось, зацепившись за слово «брат». Тимуру даже показалось, что он слышит тихое «крак», с которым раскололся образ хрупкого белокурого омежки. Потрясение было настолько велико, что он почти неосознанно выдал:

– Лапочка?

Дико смутился, поймав ошарашенный взгляд старшего Антипова и, покраснев, постарался реабилитироваться:

– В смысле, Тим так тебя назвал, но я и не думал, что ты… То есть не омега, – Тимур катастрофически увяз в дурном недооправдании, подставляя еще и Тимофея. Махнул рукой, понимая, что со своим заторможенным мозгом только сильнее все запорет.

– Ты сказал, что я лапочка? – недоуменно спросил Костя у Тима, но тот фыркнул.

И как отмашка: Саша с Димой захохотали, захлопали хмыкающего Костю по спине, повторяя:

– Лапочка…

Так и вышли, шутливо перебраниваясь и толкаясь.

Тимур виновато взглянул на молчащего Тима, но тот только закатил глаза, легонько щелкнул его по лбу и потянул в сторону спальни:

– Всем маленьким болтливым омегам пора спать.

Ночь для Тимура слилась в череду безымянных кошмаров, из которых он выныривал с задушенным хрипом, и тихих, ласковых «тщ-щ-щ» от Тима. Не послушаться было невозможно, и хотя проваливаться в черноту сна было страшно, он все же покорно закрывал глаза и засыпал, чтобы через какое-то время вновь вскинуться.

Если не считать муторных ночей, выматывающих мыслей об убийстве и их с Тимом почти смерти, эта неделя вдвоем в заброшенной деревеньке была… замечательной. Тимура окружило тихой, незаметной, но хорошо ощутимой заботой. Тим пеленал, кутал его в себя, наверное привязывая сильнее, но и, Тимур отчетливо понимал это, привязывался сам. Они не расставались. Много гуляли, мало катались – в лесу находиться категорически не хотелось, смотрели фильмы, которые притащил на следующий день Костя. И почти не разговаривали. Иногда Тимуру казалось, что он пропитывается Тимом, словно тогда, в душе, ему удалось как-то срастись, сплавиться с ним. Понимание с полуслова – полная чушь, когда можешь чувствовать так всеобъемлюще. Странное ощущение, что до Тима не было ничего и никого, не покидало. Вся прошлая жизнь с хорошим и плохим, словно приснилась. Воспоминания были смазанными, нечеткими, как черно-белые фотографии в дедовом альбоме, где лица красивы, но одинаковы в этой парадоксальной идеальности.

И все же кое-чего не хватало. Тим был совершенен в своей предупредительности, слишком осторожен в прикосновениях и словах. Он словно продвинулся вперед в общении с Тимуром, но разом откатился на сто шагов назад в отношениях. Тим казался этаким идеальным старшим братом, заботливым и нежным, без намека на секс. Тимур подумывал сделать первый шаг, хотел поговорить, но одергивал себя. Ему казалось, что он наглеет, становится все более требовательным, ищет того самого пресловутого добра от добра, которого и так навалом. Их отношениям, в которых изначально все встало с ног на голову, нужно было время, и Тимур отсыпал его щедрой рукой. А потом ему приснился очередной кошмар, скрутил его в дикой судороге ужаса, выламывая так, как ни один прежде. Тимур проснулся с диким криком, не понимая, где он и что происходит. Вырывался из пытающихся удержать его рук, отбивался и вопил, не переставая. Но зацепился за голос, такой непривычно отчаявшийся, истекающий болью, несущий положенную в таких ситуациях чушь, призванную дать хоть какой-то якорь. Распахнул глаза, обрывая крик, и вцепился в бледного Тима. Тот стиснул практически до боли, умудрился упаковать в компактный клубок и уместил на коленях. Сам зарылся в макушку и зашептал:

– Прости меня… Прости…

Тимур изумленно вскинулся, потому что они уже вроде бы обсудили то старое, которое Тимур простил как-то походя, а ничего нового не было. Но Тим объяснил сам, зашипел, выпуская из себя гадкое, давно сидевшее внутри:

– Ч-ч-черт. Какого хера? Почему все так? – Тимур попытался недоуменно пожать плечами, но Тим хмыкнул и прижал его теснее. – Ладно я, гандон и сука, но ты-то как во все это вляпался, детка? И ведь штука-то в том, что не я огребаю… Прости меня. Я даже отпустить тебя не могу, проебал последний шанс!

– Тима, – хрипло зашептал Тимур, задирая голову, – я что-то ничего не понимаю. Ты за что извиняешься?

– За то, что втянул тебя во все это. За то, что ты из-за меня пережил. За кошмары эти ебаные. За то, что…

– Погоди-погоди. Ну, раз уж такое дело, то откровенность за откровенность. Я не буду оправдывать вас, но и делать меня невинной овечкой не стоит. Я поанализировал тут на досуге. Ты был прав. Я просрал друга – это факт. И признать это не мог – тоже факт. Логично же было сделать виноватым тебя. Я сделал. Влез во все это дерьмо, конечно на психе каком-то, и знаешь, большое чудо, что не сдох где-нибудь в подворотне, не сторчался. Я ни о чем не жалею сейчас. Наверное, нам с тобой нужна была эта встряска, чтобы перестать прятаться. Я просто понял, что времени не так уж и много, а мы не такие уж бессмертные, чтобы ходить вокруг да около. Если цена этому – мои кошмары, пусть. Это моя цена, и я готов – слышишь?! – го-тов ее заплатить!

Тим склонился ниже, медленно меняя недоверие в глазах на привычную уже самоуверенность и тенью скользнувшие облегчение и радость. Прикрыл на секунду глаза, словно скрывая от Тимура что-то слишком глубинное, слишком огромное, чтобы выставлять напоказ, а потом дунул ему в лицо, сдерживая ширящуюся улыбку, и завалился назад, утягивая Тимура:

– Патетичная козявка. Теперь уже ты проебал свой последний шанс.

– М?

– Оставляю тебя себе. Насовсем.

– Оставляй.

Наверное, иногда объятия бывают интимнее поцелуев.

========== Глава 10. ==========

Было ли это влиянием неповторимой Антиповской уверенности в себе и желания решать все самостоятельно или же просто усталостью Тимура и готовностью почувствовать себя слабым и беспомощным, но больше активного участия он в собственной судьбе не принимал. Ни разу он не задал закономерный в его ситуации вопрос: «А что дальше?», ни разу не попытался поговорить с Тимом «о нас». Поэтому то, что какое-то время они поживут в поселении Антипова-старшего было для него неожиданностью, к которой он отнесся относительно равнодушно. Спросил:

– Ты будешь со мной?

Получил утвердительный ответ и успокоился. Отпускать Тима он боялся до истерики, и перспектива того, что Антипову нужно будет как-то возвращаться к его действительности, была похуже стихающих ночных кошмаров. Но он боялся об этом говорить, помня тот давнишний разговор и не желая уподобляться вздорным истеричкам, считающим, что они способны вершить судьбы других.

Все оказалось даже лучше, чем он мог предположить. Поселение оборотней, в котором шло формирование Костиной стаи, на деле оказалось аккуратным коттеджным поселком, в который, по всей видимости, было вбухано немало средств. Элегантные домики, чистенькие дорожки – пасторальная картинка в реальной жизни. Без иронии. Просто смотреть и восхищаться.

Тимур не без внутренней дрожи знакомился с местными омегами. Он был почти уверен, что Костина Пара должен быть каким-нибудь манерным утонченным красавчиком, который вряд ли снизойдет до полноценного общения с кем-то вроде него. Ну и окружение у такого парня должно быть ему под стать. Предполагаемое одиночество не то чтобы пугало, но и чувствовать себя белой вороной Тимур не хотел. При первом взгляде на солнечно улыбающегося Антона, мальчика-картинки из топового глянца, он почти утвердился в своих подозрениях, но тот как-то враз сумел раскрыться и оказаться совершенно восхитительным. В общем-то, все были приятными людьми. Пожалуй, только Димкин омега подкачал. Вот уж кто оказался Тимуровыми фантазиями во плоти, но видеть его, слава богу, приходилось нечасто.

Здесь, окруженный дружелюбными монстрами в красивых человеческих телах, Тимур окончательно расслабился. Очаровательный двухэтажный коттедж, быстро ставшие друзьями омеги, Тим, который всегда был рядом и никуда не рвался. Расслабленный, вальяжный, как сытый избалованный кот, периодически препирающийся с Саней, по-прежнему окружающий Тимура своей заботой. И вот тогда-то и возник ключевой, по сути, вопрос: «Что дальше?» Рано или поздно Тиму придется вернуться, начать разруливать то, что без него, вне всяких сомнений, придет к неизбежному хаосу. А наркотики – не та область, где можно все пускать на самотек. И Тимур готовился, каждый день ожидал разговора или, по крайней мере, обрывка фразы, который будет знаменовать конец его балансирующего на грани мира.

Спустя месяц вернулись кошмары. Это была первая ночь, когда Тим ушел из поселения. Тимур вскочил, задыхаясь от не отпустившего ужаса, дернулся, не находя поддержки и разрыдался. Страх не отпускал, холодил мокрые ладони, заставлял двигаться рвано и судорожно. Тимур опрокинул любимый ночник, пока тянулся к выключателю, и подпрыгнул от звонка в дверь. Была середина ночи, все должны были спать и прийти к нему могли, только если случилось что-то экстремальное. Тимур спотыкался на каждом шаге до входной двери, бестолково суетясь и накручивая себя все сильнее.

За дверью оказался встревоженный Антон, который коротким взмахом прогнал смущенного Костю.

– Все в порядке, – первым делом заявил он, входя в прихожую. – С Тимошей все нормально. Я пришел потому, что ты кричал.

Тимур изумленно уставился на него, так как их с Костей коттедж стоял далековато, а сам Тимур на банши был не слишком похож, как бы сильно ни орал во сне.

– Супер-слух оборотней, – пояснил Антон, махнув рукой. Тимур вздохнул и закусил губу. – Давай побуду с тобой? Все равно, судя по всему, в ближайшее время ты не уснешь.

Тимур бестолково закивал, от облегчения не находя в себе сил даже нормально ответить, и повел Антона в гостиную.

– Послушай, – серьезно начал тот, едва они уселись на диван, – Антиповы, как бы ни хорохорились, редкие придурки. Любят наводить таинственность и загадочность даже там, где это не нужно. – Антон подумал немного и добавил: – Особенно там, где это не нужно. Тимоша передает дела. Расформировывает остатки стаи и вводит в курс дела одного из родственников, который решился за все это взяться.

В первую секунду Тимур задохнулся от радости – потому что, да, это было именно то, о чем он мечтал. Только при таком раскладе можно было спать спокойно. Он, в общем-то, смирился с Тиминым родом деятельности, но взрастить в себе принятие этой ситуации так и не смог. Надежда, что Антипов бросит грязный, что ни говори, бизнес всегда тлела в нем и гаснуть, кажется, не собиралась.

Но был один момент, который упустить Тимур не мог. То пресловутое влияние семьи, часть которого зависела от Тима. А теперь вот уплывала, медленно, но верно. Из-за Тимура, это было очевидно. Он чуть нахмурился, и Антон, по всей видимости, обладающий телепатией, потому что никак иначе нельзя было объяснить его способность знать все и про всех, мягко положил ладонь ему на колено:

– Не накручивай себя. Не делай никаких выводов о себе или своем влиянии на ситуацию. Прежде всего, поговори с кем-то. Не хочешь со мной, обсуди все с Тимошей. Несмотря на его… сложный характер, парень он откровенный и юлить не будет. Честно говоря, в этом вопросе я тебе даже завидую, – он притворно тяжело вздохнул, и Тимур пообещал себе выяснить подробности их с Костей романа. – Это непросто понять и принять, но ты для него центр мира, самое важное в жизни. – Антон хмыкнул и покачал головой. – Пошловато звучит, но это чистая правда. Со временем поймешь.

Громкий хлопок входной двери сменился частым перебором шагов, и Тим влетел в гостиную. Он тяжело дышал и судорожно переводил взгляд с одного омеги на другого. А потом глубоко, как-то отчаянно вздохнул, сделал шаг вперед и опустился перед Тимуром на колени. Потянулся вперед, обнял и уткнулся лицом в живот, постепенно выравнивая дыхание. Обескураженный Тимур молча вплел пальцы в мокрые волосы и изумленно взглянул на довольного, очевидно все понимающего Антона.

– Ну, полагаю, мое присутствие здесь лишнее. Можешь не провожать, – хмыкнул он и как-то незаметно удалился.

– Тимош? – несмело позвал Тимур, не совсем понимая, пора ли выводить Антипова из его странно взбудораженного состояния.

– М? – глухо ответил тот, не поднимая головы.

– Случилось что?

– Это ты мне скажи, – ровно ответил Тим, глядя, наконец, ему в глаза. – Меня как окатило твоей паникой. Чуть прилюдно не обратился. Блин, – тяжело вздохнул он, – никогда в жизни так не бегал. Думал, сблевану легкими. Из-за чего страдания?

– Кошмар приснился, – несмело ответил Тимур, понимая, что причина для такого потрясения альфы не слишком-то уважительная.

– Прости.

– Я не очень понимаю, за что ты извиняешься, но окей, прощаю.

– Я должен был быть рядом. Еще слишком рано оставлять тебя одного.

Тимур смотрел на него, такого виноватого, бледного от усталости, и чувствовал нарастающую вину. Ведь, по большому счету, все то, что сейчас происходило с Тимом – было полным дерьмом. Жил парень, проблем не знал и так капитально вляпался. В него, Тимура, хотя, очевидно, не просил и не хотел ничего такого.

– Скажи, – вдруг веско потребовал Тим. Тимур перевел на него взгляд и натолкнулся на ответный, твердый и властный, но, как ни странно, располагающий к откровенности. – Я устал от игр и недомолвок, при том, что ненавижу их. Давай не будем тратить время на таинственность. Говори, как есть. Пожалуй, нет ничего, что я бы не простил тебе. И почти ничего, с чем я не смог бы помочь.

– Мне кажется, или самомнение у тебя выше и круче Эвереста?

Тим фыркнул и переместился на диван, сразу же притягивая Тимура поближе.

– Я чувствую себя виноватым, – видя, как альфа напрягся и приготовился отнекиваться, Тимур закрыл ему рот ладонью. – Не спорь. Я знаю, что объективных причин нет. Но это все, – не сумев подобрать достаточно емкого эпитета, он взмахнул ладонью, – должно тебя убивать. Такая… зависимость. Совершенно не для твоего характера. И да, отчасти я виноват, потому что затеял все это, влез и утянул тебя.

– Хм… – Тим задумчиво разглядывал его, а Тимур не знал, куда и смотреть. Разговор попахивал дешевой омежьей истерикой и вымогательством ласки и нежностей, но беда была в том, что он действительно переживал. – Вот, значит, как ты видишь ситуацию. Ладушки. Давай тогда по порядку. Насчет того, что ты влез… Не совсем так. Истинность – это не один человек на всем свете, кто бы что ни говорил, просто самый подходящий. Нужный момент, нужное место и – вуаля! По поводу меня… тоже все сложно. Если бы кто-то спросил меня до встречи с тобой, хочу ли я чего-то подобного, такой зависимости, таких эмоций, я бы ответил, что нет. Их, и правда, через край, страшно даже представить, описать – невозможно. Согласился бы я сейчас отказаться от всего этого? Ни за что. Даже если бы была такая возможность. Ты – лучшее, что было со мной. Единственный пример, который я могу привести, чтобы сравнить с чем-то, хоть отдаленно похожим – это любовь родителей к ребенку. Проблемно? Да. Выматывает? Тоже да. Но отказаться невозможно. Хотя, конечно, никаких платонических чувств, – Тим подвигал бровями и похабно подмигнул, – можешь от меня не ждать.

Тимур фыркнул и тут же затих, потому что поцелуй был тоже не платонический.

========== Глава 11. ==========

Впервые в жизни полномасштабная течка Тимуром была запланирована. Он даже ждал ее, потому что невозможный в своей развратности Антипов, засыпающий его откровенностями на грани фола, зажимающий, прижимающий тут и там, проявил неожиданную стойкость, когда дело дошло до полноценного секса.

– Только в течку, – безапелляционно заявил он, хотя Тимур был согласен хоть прямо сейчас. – Ты должен быть готов.

– Я готов, если ты не заметил, – раздраженно ответил Тимур, потому что бывают ситуации, когда петтинга и минетов действительно недостаточно.

– Моральная готовность еще не означает физической, – насмешливо пояснил Тим и обидно щелкнул Тимура по носу.

Тогда Тимур дулся пару дней, что с неутомимым и неунывающим Антиповым было почти чудом.

И вот заветное утро, карт-бланш симптомов и сгорбленный Тим на краю кровати, явно не изнывающий от предвкушения.

– Что-то не так? – настороженно спросил Тимур, оглядывая и обнюхивая себя. Мало ли. С оборотнями и их чудо-способностями никогда не знаешь, чего ждать.

– Чёт я не ожидал, что все так будет, – сдавленно ответил Тим и скукожился еще больше.

– Как именно?

– Через край, – со стоном сквозь стиснутые зубы. Тим почти обернулся, но, стоило ему только бросить взгляд на все еще до конца не понимающего сути проблемы Тимура, отвернулся обратно с жалобным, каким-то детским стоном. – Нет. Не могу. Просто не могу.

– Эй, это же нормально, – осторожно начал Тимур, кажется, вникая в ситуацию. Он опустился на четвереньки и начал медленно подползать к

скукоженному Антипову. – У меня течка. То, что ты так реагируешь на меня… это ведь хорошо, да? Так и должно быть, – добавил он уже увереннее.