Текст книги "Волчья тропа (СИ)"
Автор книги: Vardalin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)
========== 1. Ночь Охоты ==========
На бледном засвеченном небе не было видно звёзд. Ветер, разбушевавшийся днём, уснул, словно утомившееся от игр дитя. Лёгкое, невесомое серебро призрачным покрывалом ложилось на землю, выхватывая из тьмы осоку, скользило по могучим стволам, тонуло в густой листве.
Пряные свежие запахи трав, сладкие ароматы цветов и плодов, несмотря на свою яркость, не могли сбить тонкий нюх зверя.
Глаза его горели зелёным огнём. Стоило ему выскочить из тени, свет двух лун, большой и малой, рассыпал по вздыбленной шерсти серебро. Ноздри ходили ходуном, вдыхая гамму ароматов, разлитых в летнем ночном воздухе.
Долгие часы он шёл по следу, не сомневаясь, что скоро настигнет свою жертву. Он чувствовал, что не напрасна эта погоня, что не зря он покинул свою стаю, уйдя далеко вперёд от других волков. Но он не должен допустить, чтобы тем, кому он был вдвойне благодарен, его семье, ничего не досталось.
Мать совсем недавно призналась, что его, ещё слепого, она нашла валявшимся на камнях у водопоя. Её собственные щенки, хоть ещё были очень малы, но уже открыли глаза и следовали повсюду за ней. Сомнений быть не должно: мать выкормила безвольного детёныша, отец научил охотиться. И Стая приняла его как своего, хотя были уверены, что он чужой для них. И вот, наконец, наступило время отблагодарить их всех. И поделиться добычей, что хоть и появлялась раз в год, но большой удачей было поймать её хотя бы раз в жизни.
***
Охотник, не останавливаясь, нагнулся, чтоб набрать в кулак густо лежавшие на земле хвойные иголки. Жемчужные луны прятали за своим ослепительным светом и неторопливо плывущие вместе и блуждающие звёзды.
Он чувствовал буквально дышащего в спину зверя, но вовсе не страх гнал его вперёд. Он понимал, что в этот раз избрали жертвой его, потому всё будет иначе, но, проще или тяжелее, сказать раньше времени не мог. Но в этот раз не удастся всё сделать незаметно. Преследователей немало, но другие пока ещё далеко. Ещё немного, и должен появиться сам Хозяин Охоты.
***
Шерсть волка вздыбилась, когда деревья и кустарники перестали быть преградой, а от расстояния осталось всего ничего. Он оскалился, обнажив острые клыки.
***
Тонкие губы вытянулись в довольную улыбку, когда из-за деревьев, наконец, показались два зелёных огонька. Зверю не смотрят в глаза, но лишь в том случае, если надеются от него уйти. Но в планы охотника это не входило, его серебряные глаза горят не менее ярко, и выражают они не меньший азарт.
В следующий миг зверь бросился на него, но в последний миг охотнику удалось сместиться в сторону. Не ожидавший этого зверь, вырывая когтями траву, проехал по земле. Он успел обернуться прежде, чем отражающий яркий лунный свет наконечник стрелы вонзился в холку, и, прокатившись по земле, вновь бросился в бой, выбивая из рук охотника стрелу и повалив его на землю.
Круглые зрачки зверя предвкушающе расширились, когда он навис над повергнутой жертвой. Добыча была даже крупнее, чем ожидал волк изначально. Но так даже лучше: никто уж точно не уйдёт обиженным.
В прошлом году ловкому представителю семейства барсов достался лишь худосочный оленёнок, но тот всё равно был очень горд. А как же иначе? Зато потом он целый год мог не беспокоиться о собственном пропитании и не бояться суровой зимы. Для одиночки большего и не надо. Но волк, несмотря на излишнюю самоуверенность, порождённую каким-то невероятным в этот вечер приливом сил, когда казалось, что можно оббежать вокруг весь известный мир и не устать, не был одиночкой.
Волк склонил голову, готовый разорвать жертве горло, но, скуля, отскочил, получив мощный удар в нос.
Но зверь не собирался так просто сдаваться. Он сомкнул зубы, повиснув на предплечье охотника, и, не обращая внимания на сыплющиеся на него удары белым деревом лука и ногами, разрывая ткань и кожу, вырвал кусок мяса, оголяя две кости от кисти до локтя. Но мужчине удалось скинуть с себя зверя. Перехватив лук здоровой рукой, он накинул его на шею волка, словно ошейник, и резко потянул на себя. Тетива со звоном порвалась, упругий шест выгнулся в обратную сторону, и охотник, пользуясь замешательством волка, со свистом рассекая воздух, ударил зверя несколько раз гибкой палкой по бокам. После чего закрепил успех ещё одним ударом в нос.
И тут они услышали пронзительный вой, переходящий в оглушительный рёв. В воздухе возникла чёрная, втягивающая в себя мелкие палочки и прошлогодние листья клякса. А через секунду клякса эта обратилась мощным крылатым монстром.
Горящие бордовым пламенем глаза смотрят на ослабленных схваткой соперников, треугольные ноздри на широком безносом лице трепещут, ощущая запах борьбы и свежей крови.
В Стае не раз заходили разговоры о Демоне Охоты. Говорят, он появляется далеко не всегда, но если появился, то почти наверняка заберёт жертву. И хорошо, если незадачливый охотник после встречи с Хозяином Охоты сам жив останется. Ведь были времена, Старшие много раз повторяли, что с этим чудовищем можно сладить, но нужно действовать сообща. Да и нельзя забывать, что сила волков в единстве. Только вот где они все? Не могли же они настолько отстать? Неужели потеряли след? Но нет, это невозможно. Если только никто не повёл их по ложному следу…
Нужно ли сейчас лезть на рожон, или уже удача упущена? От места, куда угодила стрела, по телу расползалось онемение, подсказывая решение. А это уже действительно неприятно. Если жив останется, то в следующем году будет куда осмотрительнее. И конечно, не будет так самонадеян.
Не обращая внимания на ранение, охотник, быстро связав упругим узлом порванную тетиву, стрельнул обратившейся в стрелу сосновой иглой. Сверкающий наконечник вонзается в плечо чудища. Тот, взмахнув огромными кожистыми крыльями, с рёвом бросился на посмевшего его ранить. Волк откатился подальше, чтобы не быть придавленным огромной чёрной, покрытой сверкающей чешуёй тушей.
К удивлению зверя, демон больше не издавал каких-либо звуков, а через секунду был отброшен в сторону. Охотник поднялся на ноги и, мельком взглянув на волка, склонился над поверженным чудищем. В руке у него волк заметил длинный нож, которого, он был уверен, не было раньше. Или он просто не заметил оружия? А если нож был с самого начала, то зачем было использовать неудобный на близком расстоянии лук?
Волк поймал себя на мысли, что понимает, для чего нужен тот или иной предмет, хотя за всю свою жизнь не только не видел ничего подобного, но даже и не слышал о таком. Да и это странное существо почему-то сразу охарактеризовал как охотника. Видел волк за свою недолгую жизнь немало, но это знание никак не объяснишь опытом.
Когда он ещё был маленьким волчонком, Стае из-за сильнейшего извержения вулкана пришлось покинуть родные края и в поисках нового дома пересечь почти весь материк. Волки других стай и бродяги не желали идти навстречу своим соперникам и подвинуться с нажитых мест и тем более делиться охотничьими угодьями. Другие хищники, даже те, кому в одиночку приходилось контролировать огромные территории, также не желали видеть серых своими соседями. Но, в конце концов, им удалось найти себе место под солнцем. Правда, крови пролилось немало, но дальнейшая жизнь всех стоила потерь. Так повторяли взрослые волчатам, когда те грустили по погибшим отцам, матерям, братьям и сёстрам.
Кровь пахла ржавым железом. Тот запах серы, что сопровождал демона при жизни, остался на отброшенной в сторону шкуре. Внутренние органы, кроме сердца, лежали сложенные в кучку рядом с ней. С утра стервятникам будет, чем поживиться.
«Что ты делаешь?» – послал мыслеформу волк.
– Готовлюсь к приходу гостей, – тихо пояснил охотник.
Набрав поблизости наименее отсыревших веток, он высек с помощью ножа и камня искры, которые, упав на сухой трут, отыскавшийся в одном из мешочков на поясе, подожгли костёр.
«Их много». – Чуткий даже для зверя слух донёс о приближении не только его сородичей, но и других, более крупных, чем даже Волки Звёздной стаи, существ.
– Не беспокойся, тут сильно много для нас двоих.
«Вижу, тебе не впервые есть такое существо».
– Уже несколько лет ловлю их. Но в качестве жертвы я впервые. Видимо, силе, устраивающей всё это, надоело наблюдать это безобразие. Хотя, скорее всего, дело в другом, ведь тогда бы демон был помощней. В прошлом году было куда тяжелей его одолеть, хотя не пришлось сталкиваться ни с охотником, ни даже увидеть жертву. – Охотник отрезал от спины демона небольшой кусок мяса и, разделив его на две части, кинул одну волку, а другую, нанизав на прут, стал поджаривать на огне.
– Но вполне возможно, что в этом лишь воплотилось моё желание.
Принюхавшись и убедившись, что брошенный ему кусок вполне съедобен, волк съел его, с удивлением обнаружив, что больше не испытывает ни голода, ни онемения от яда стрелы. Значит ли это, что Демон Охоты обладает теми же свойствами, что и избранная жертва? Волк покосился на покалеченную им руку охотника. Он всё ещё чувствовал ту кровь на своих зубах, но то мясо ни капли не утолило голод в отличие от мяса демона. В рассказах, что знает каждый детёныш, никогда не говорилось о том, что демона можно есть. А если это скрывалось нарочно? Зверь усмехнулся таким мыслям.
Отсыревшие дрова давали о себе знать. В бледное засвеченное небо устремлялся густой белый дым, но по округе разносился аромат жареного мяса, который перебивал даже его горьковатый запах.
Удивительно, но появившиеся на поляне волки, а затем и другие звери не увидели ни их, ни костра. Одни ходили вокруг освежёванного трупа демона, другие нюхали сложенные пирамидкой внутренние органы, третьи рассматривали чешуйчатую шкуру.
Утром, как только солнце выглянет из-за горизонта, она обратится в чёрную лужу, которую очень скоро впитает в себя земля. И только обглоданные кости неведомого создания будут напоминать о ночных событиях.
Волк не хотел выходить к своим. Он не выразил никакого удивления, когда его брат прошёл сквозь невидимый для него костёр на расстоянии хвоста от перематывающего руку Охотника.
«Всё равно я тебя съем, – думал волк, засыпая. – Может быть. Когда-нибудь…»
Костёр, не подкармливаемый больше дровами, угас, и лишь угольки сохраняли в себе остатки тепла и света былого огня. Но и они неотвратимо меркли.
Охотник, положив среброволосую голову на спину волка, словно на подушку, смотрел в засвеченное небо. Взор его позволял видеть в нём недоступные для других, пылающие из далёких глубин иллюзорно холодным светом миры.
========== 2. Источники ==========
Сизые тучи заволокли небо. В воздухе разливался предупреждающий звон. Волк прижал уши и тихо сквозь зубы заскулил.
Всё менялось вокруг: запахи, вкусы, цвета. Даже пространство ощущалось совершенно иначе. Другие волки тоже это чувствовали, но когда он пытался об этом заговорить, лишь недоуменно проводили ушами. Волк всё чаще ловил себя на мысли, что хочет уйти.
С той ночи, когда он повстречал того странного охотника, минуло двадцать холодных зим, и с тех пор волк больше ни разу не находил его следов.
Наутро после ночи Охоты волк пробудился уже после рассвета, а к Стае, не успевшей далеко уйти, присоединился к полудню. Тогда, после сытного ужина, он и не заметил, как уснул, а поутру не было ни костей, ни костра, ни следов, кроме тех, что оставил он сам и другие звери этой ночью.
Всё менялось вокруг, хоть и внешне оставалось прежним. Неуловимо, но неотвратимо. И это навевало странное состояние, которое не покидало даже во время охоты и сна.
Волк, не останавливаясь, бежал до самого восхода солнца. Он замер лишь на скалистом уступе, где встречались земля, море и небо. Впервые он так встречал новый день.
Раскалённый шар ослеплял своим сиянием привыкшие к полумраку зелёные глаза, но волк упрямо глядел на восходящее солнце, будто пытаясь в небесном огне сжечь сомнения и найти ответы на свои вопросы.
Прохладный ветер, наполненный морской влагой, шевелил пепельно-серую шерсть. Мерный шум прибоя прогонял беспокойные думы, помогая отвлечься от всего. Вода пенилась и шипела, разбиваясь о скалы, и хотя картина изумрудных глубин не могла принести зверю душевного равновесия, он не мог не проникнуться этим неспешно неутомимым движением, сходным с биением сердца.
За плеском волн он не услышал приближающихся шагов, а солёный ветер был не на его стороне. Потому, когда чужой голос достиг ушей волка, тот, резко обернувшись, приготовился к бою.
– Приветствую тебя.
Сказавший это мог принадлежать к тому же виду, что и тот охотник, но, несмотря на то, что был значительно меньше, детенышем не являлся. И облик довольно крупного хищного зверя не произвёл на это существо никакого впечатления. И запах его почти не отличался от запаха ледяной горной реки.
«Кто ты?» – спросил волк.
– Апостол Воды, – ответил тот, и в руках его появился тёмно-синий посох с навершием в виде прозрачно-бирюзового с сияющей сердцевиной шара. – Верестар Комесий меня зовут.
«Скажи мне, апостол, чувствуешь ли ты изменения, происходящие в этом мире?»
Тот, казалось, был удивлён вопросом зверя.
– Они всегда происходят, – заметил Верестар. – Изменения – это движение. А движение и есть жизнь.
Волк мысленно повторил эти слова. Как же просто они звучали, но ему никогда не приходило в голову что-то подобное. Верестар, между тем, подошёл к самому краю скалы и, обратившись в прозрачную воду, упал в море.
К вечеру вернувшись в родной лес, волк стал свидетелем столкновения между вожаком и другим уважаемым представителем их стаи. Споры возникали и раньше, но никогда раньше они не казались волку чем-то невыносимым. И снова накатило желание покинуть их всех.
Утром погибли два из трёх новорождённых волчат, и это событие надолго ввело мать-волчиху в подавленное состояние, которое в какой-то мере передалось всем. Но зато это печальное событие заставило Стаю забыть о сиюминутных дрязгах и раздражении.
Наблюдая за безутешными родителями, волк оставил на время мысли об уходе.
***
Несколько дней лил дождь, прерываясь лишь на короткие промежутки времени. Холодная вода вновь и вновь протекала сквозь густую шерсть, заставляя в полной мере ощутить ледяное дыхание приближающейся зимы. Из пастей несущихся в вечернем полумраке волков вырывались густые облака пара.
Охотники Стаи не понимали, почему пора охоты в этот раз наступила поздней осенью, когда засохли травы, отошли ягоды и грибы, а деревья, сбросив листья, погрузились в сон. Но были рады, что эта долгожданная ночь наконец наступила.
Приближался рассвет. Но никто не мог учуять особенного запаха священной дичи. Зато следы множества лап хищных зверей уже не могла скрыть льющаяся с неба вода.
«Мы кружим всю ночь непонятно зачем», – высказал кто-то свою отчаянную мысль.
Несколько недовольных посылов посыпались на посмевшего нарушить и без того хрупкое душевное равновесие, но, несмотря на это, каждый из них чувствовал то же самое.
Вожак держался уверенно, пытаясь возродить в стае боевой дух, но никто уже не верил, что они смогут кого-то поймать.
К утру дождь закончился, но промозглый холод казался ещё злее из-за порывов северного ветра.
Усталые и голодные, они устроились на отдых.
«Я что-нибудь поймаю», – предложил зеленоглазый волк усталым сородичам.
Он не был разочарован, он давно потерял былой азарт от ежегодного действа. Охота была всего лишь охотой.
Вожак молча кивнул, позволяя волку спокойно уйти. Тот всегда был одиночкой, словно только-только прибился к стае, а не рос в ней всю жизнь. И удивительно, но он был по-прежнему бодр.
***
Лес окутывала тишина. Мелкие звери, чувствуя присутствие множества хищников, затаились. Из-за деревьев блеснули кошачьи глаза, и по запаху волк узнал этого барса. Кот и не думал прятаться на земле, которую считал своей, но нарываться на конфликт с волком, пусть и одиноким, не спешил.
«Вижу, ты тоже не смог найти след», – сообщил ему волк.
«Не могу, – не стал отрицать очевидное барс. – Но я и не искал его».
Кот залез на дерево и теперь глядел на волка с нижней ветки, и тому пришлось задрать голову.
«Но почему?»
«Потому что это обман, – просто ответил тот. – Разве ты сам это не понимаешь?»
«С чего ты так решил?»
«Гляди сам. Толпа охотников, словно обезумев, кружит по лесу. Но находит лишь свои следы и следы таких же хищников. Ты ведь не детёныш, и участвовал раньше в Охоте. Уж должен знать, что запах особой жертвы не спрятать и не перебить. Это даже не совсем запах».
«Не совсем запах?» – повторил волк.
А ведь ему самому часто казалось именно так. Что некоторые запахи, которые он способен унюхать, не являются на самом деле запахами.
«Но возможно ли такое, чтобы одно воспринималось как совершенно другое?»
«Что? А почему бы и нет?»
«Так или иначе, я вышел не для того, чтобы общаться с кем-либо», – закончил беседу волк.
Барс и сам не понимал, с чего это ему вздумалось откровенничать с совершенно чуждым существом, да ещё казавшемся ему таким бестолковым.
***
Начались заморозки. Вода, не успевшая впитаться в землю, застывала, образуя царапающую лапы корку из земли и льда. Но смена времён года не могла стать причиной для беспокойства. На небе появилась звезда с длинным хвостом, и разумные звери, не видевшие раньше ничего подобного, были весьма обеспокоены присутствием такой соседки. Потому, когда она пропала с поверхности небесного океана, многие вздохнули с облегчением.
«Вот бы можно было это запечатлеть, чтоб не забывать!» – сказал волчонок, заворожённо глядя ввысь.
«Так запоминай, – ответил идущий рядом с ним волк. – Потом будешь всем рассказывать».
Детёныш восхищённо оглядел неожиданно заговорившего с ним огромного зверя. Он и сам надеялся в будущем стать таким, но, являясь уже достаточно сознательным, сомневался, что перерастёт своего отца.
«А если мы все умрём, то как они узнают?»
«Не беспокойся, – продолжил волк. – Все сразу не умрём».
«А вдруг?» – не унимался волчонок.
«Нет», – волк произнёс это уверенно, но уже сам был не рад, что вступил в разговор.
Оставив малыша, он направился к вожаку. Волчонок, проводив его грустным взглядом, задумчиво поскрёб передней лапой землю. Но тут позвала мать, и волчонок с неохотой потрусил к ней.
Проснувшись однажды посреди дня, волчонок отстранился от тёплого бока мамы-волчихи и поплёлся к прохладному ручью. Утолив жажду, волчонок решил пробежаться вдоль журчащей воды.
Низкие лохматые тучи разразились дождём, но малыша это не испугало. Напротив, он весело запрыгал по скользким потемневшим камням и мягкому влажному мху.
И вот, заметив глубокую яму, свесил голову туда, принюхиваясь к новому для себя запаху сырой глины. Большая голова щенка перевесила, и он заскользил лапами по земле и, перекувыркнувшись, оказался дне ямы в вязкой и скользкой ледяной жиже. Он заскулил, зовя на помощь. Было слишком далеко, чтоб мыслеобраз с просьбой мог достичь стаи.
Лужа, в которой сидел волчонок, волновалась от падающей сверху воды. Он уже успел отчаяться, но несколько успокоился, вспомнив, что если яма заполнится до краёв, то выбраться из неё будет значительно проще.
Только не было бы так холодно…
Но вдруг, почуяв знакомые запахи, волчонок задрал морду и увидел, что головы сородичей склонились к нему.
Одна из голов пропала, а потом, спустя некоторое время, волчонок увидел перед собой конец сломанной ветки.
Нестройный хор чужих мыслей сложился в одно слово:
«Хватайся!»
Но волчонок и сам понимал, что необходимо делать. Ведь это был единственный способ вновь очутиться на свободе. Он сжал дерево зубами и заскрёб лапами по скользкой стене, когда ветку потянули вверх.
Вновь оказавшись на поверхности, он радостно запрыгал вокруг своих спасителей.
«Будешь так скакать, куда-нибудь опять провалишься», – горящие зелёным глаза строго смотрели на перемазанного в глине волчонка, и тот виновато поджал уши.
***
Дождь прекратился глубокой ночью, и волк проснулся, как только перестали барабанить тяжёлые капли по густой листве.
Звенящая тишина оглушала, и, когда он вышел к реке, долгое время не мог понять, на самом ли деле он слышит шум потока, или это звук бегущей у него в голове крови. Запах мокрой земли перебивал все другие. Дождь смыл следы, оставленные повсюду его сородичами во время поисков.
Яма, что неудивительно, была на своём месте. В то время, как остальные думали, как помочь угодившему в неё детёнышу, волк пытался отыскать следы того, кто её выкопал. Он бы их нашёл, если бы так некстати не усилившийся ливень.
Волка начинали пугать собственные мысли. Когда он был моложе, даже не задумывался над тем, откуда приходит то или иное знание. Особенно если оно помогало ему. Но теперь, когда он стал искать ответы на свои вопросы, находил лишь новые неразрешимые задачи.
Ночь выдалась холодная. Из ноздрей хищника валили клубы пара.
«Я знаю, кто это сделал. – Теперь догадки преобразовались в уверенность. – И найду!»
После разговора с барсом волк понял, что теперь, когда тот охотник не являлся дичью, запах его мог сильно измениться.
Той ночью он даже не думал, увидит ли кого-то из стаи вновь. Да это и перестало иметь какое-либо значение.
Волк вернулся на то место, где когда-то встретил Апостола Воды. Он особо не рассчитывал, что увидит того вновь, просто чувствовал необходимость движения к какой-то цели. Целью этой стали поиски Охотника. А Апостол, похоже, принадлежал к тому же или близкому виду, потому мог что-либо знать. По крайней мере, сказать, из каких они мест.
Серое небо прятало солнце. Волк успел обрадоваться, когда ветер вместе с запахом моря донёс до него другой, едва ощутимый, но знакомый. Тем большим было его удивление, когда вместо живого существа он увидел парящий прозрачный шар, переливающийся то зеленью, то голубизной.
Приблизившись, волк коснулся парящего шара носом. Тот был мокрым и холодным, как вода, но при этом лишённым её текучести.
Но стоило потревожить шар, как высокая волна нахлынула на уступ, и волк ничего не мог сделать, когда поток утянул его вниз.
Горько-солёная вода обжигала нос и глотку. Ему казалось, что дыхательные пути просто плавятся. Барахтаясь, волк взвыл от боли, выпуская рой оглушительно шипящих пузырьков.
Разыгравшиеся волны били его о скалы. На какое-то мгновение волк даже потерял сознание. Он не понимал, где верх, а где низ. По зубам щёлкнуло что-то твёрдое, и зверь, не задумываясь, сомкнул челюсти.
Каким-то чудом ему удалось выбраться на берег. В том не было его заслуги, просто волны, накатывающие на каменистый пляж, выбросили случайный груз вместе с кучей бурых водорослей.
Волк выпустил из зубов добычу и отряхнулся, разбрызгивая с начавшей отрастать к зиме и потемневшей от воды шерсти солёные капли, после чего склонил голову, кашляя и пытаясь освободить лёгкие от причиняющей боль жидкости.
Оказавшись на свободе, то, что казалось волку круглым камнем, высунуло наружу ласты, голову и хвост и поползло в сторону набегающих пенных волн.
Волк, заметив движение, отвлёкся от боли в носу и придавил странное существо к гальке.
«Ты кто?» – спросил он, но в ответ то снова свернулось в «камушек».
И, увидев образы из жизни морской черепахи, волк потерял к ней интерес и перевёл взгляд на скалу, с которой его смыло.
«Как же волна до туда достала?» – отметив высоту уступа, подумал он, попутно удивляясь исходящему оттуда сиянию. – Что же это?»
«Есть и другие», – поведал ему кто-то, заставляя отбросить мысли о неприятном ощущении и принюхаться.
Лишь теперь он почуял запах другого волка и, оглянувшись, увидел его обладателя, стоявшим там, где каменистый берег сменяется высокой пожелтевшей травой, покрывающей уходящий к лесу пологий склон. Раньше волк думал, что только волки Звёздных Стай наделены разумом, этот же был не похож ни на одного из них. Другие волки были мельче, да и разговаривать не могли. Но этот зверь переворачивал у него представление о мире. Шерсть у того была песочно-бурая, отчего волк почти сливался с пожухлой травой.
«О чём это ты?» – стараясь придать своему мыслеобразу большую выразительность, зверь с пепельной шерстью сопроводил его ясными видами бредущей куда-то стаи, а потом непроливающегося водяного шара над скалой.
«Просто следуй за мной», – сказал незнакомый волк, вместо того, чтобы что-то объяснять, и скрылся в траве.
Зеленоглазый волк растеряно посмотрел на подломленные бурые стебли, потом повернул голову и поднял взгляд на нависший над морем уступ, после чего бросился догонять нового знакомого, о котором, впрочем, ничего не знал.
***
Шелестя палой листвой, несколько дней и ночей бежали эти два волка по яркому осеннему лесу, не зная усталости и не обращая внимания на животных, что оказывались у них на пути. Тем ничего не оставалось, как освобождать дорогу. Серый волк, словно в сон, провалился в это движение, отчего ни одна мысль не посетила его голову, пока песочный собрат вдруг не остановился.
Среди жёлтых и рыжих деревьев по зеленоватому скалистому склону прыгал ручей.
«Это здесь?» – удивился волк и принюхался, пытаясь уловить нужные запахи.
Он не смог бы поведать, что именно пытался унюхать. Возможно, всего-навсего недостающее понимание или хотя бы точку опоры.
«Тут рядом целых два!» – ответил ему проводник и вновь продолжил путь.
Крутые подъёмы сменялись пологими спусками. Медленно, но верно звери оказывались всё выше и выше. И вдруг проводник прыгнул на дно оказавшейся перед ними оврага, заставляя серого удивлённо моргнуть и остановиться.
«Здесь» – разгребая шуршащие листья, сообщил он.
Когда серый осторожно ступая по скользкому склону, приблизился к нему, то увидел торчащий из земли круглый камень.
«Ну камень, и что?» – спросил он несколько разочарованно.
«А ты прикоснись».
Волк, следуя совету, опустил нос к земле, но тут же одёрнул голову и отступил назад.
«Он колеблется!»
«Да, это второй из четырёх. А третий совсем рядом».
«Зачем они?»
«Тебе возможно пригодится знать расположение Источников».
Серый кивнул, вдруг подумав, что это действительно важно для него, хотя и не понимал, откуда появилась эта уверенность. Если это единственное знание, которое ему ныне доступно, то пусть будет хотя бы оно. Потому следующие несколько дней безропотно бежал вслед за проводником по горным хребтам.
Следующий шар был похож на первый, водный, он так же завис над землёй. Ветряная сфера ничем не пахла обозначала себя едва заметным круговым завихрением, которое обнаруживалось благодаря кружащимся в воздухе листьям.
«А где последний?» – полюбопытствовал серый, пока они, чуть ли не куборем, спускались в долину.
«Боюсь, сейчас ты не в состоянии до него добраться», – ответил волк-проводник.
Он вдруг потерял очертания, а в следующий миг перед серым волком возникло нечто совершенно иное.
Зверь кинулся прочь, но пламя его настигло.
========== 3. Находки ==========
Волки Звёздной Стаи всегда держались вместе, хотя в северных лесах было достаточно пропитания, а охотиться такие крупные звери могли и одиночку. Просто так было заведено с незапамятных времён. Они учились друг у друга, вместе воспитывали волчат, делились знаниями о минувшем и надеждами на будущее. Взрослые молодые волки иногда уходили из стаи, но их место долго не пустовало: на их место приходили новые странники, да и из подросших детёнышей далеко не всех манила неизвестность.
Но для волчонка уход кого-то из стаи казался чем-то немыслимым.
«А он вернётся?» – спрашивал он мать.
«Не знаю, – отвечала она. – Не все возвращаются».
Так он и узнал о других. Но любопытство, разыгравшись, не думало утихать.
«А почему они уходят?» – несмотря на непоседливость, волчонок с трудом мог представить жизнь в одиночестве.
«Может, хотят посмотреть мир? – предположила она. – Леса ведь обширны, правда, на юге нам сложно».
«А ты была на юге?» – удивился волчонок.
«Я был, – сказал молчавший до этого отец. – Мы с братьями родились там, где деревья растут настолько плотно, что тонким приходится виться и закручиваться вокруг более старых собратьев. А свободно передвигаться можно только вдоль рек. Когда я услышал о Звёздной Стае, то понял, что должен их увидеть, но в поисках едва сам не сгинул в болотах, как мой брат».
Волчонок задумался. Наверное путешественники могли бы рассказать множество историй о иных краях, и страшных, и захватывающих, но многие ли смогут их услышать, да и захотят ли странники делиться знаниями? Даже отец не делился ранее о своём прошлом, что уж говорить об остальных?
Волчонок уткнулся мордой в передние лапы. Ощущение неправильности, не оставляло его до тех пор, пока он не забылся тревожным сном.
***
Страхи, воплощаясь, обретали власть не только над теми, в ком зародились. От них было не избавиться, а победивший в следующий раз оказывался побеждён.
Кто-то просто жил, а кто-то выжидал. Он же привычно прятался ото всех.
Они бродили рядом, шептались, они никуда не уходили, живя преследованием, подпитываясь от него. Он сделал всё возможное, чтобы его не смогли учуять, но неведомым образом они всегда оказывались поблизости.
Великан не мог повлиять на события. Его сила была в другом. Но кое-что он действительно мог изменить. Его действия избавили от многих вещей. Но только не от проклятой традиции, в которой увяз и он сам. Он мог лишь горько усмехнуться, когда настал его черёд стать заветной дичью. Когда метка исчезла, к нему вернулась способность оставаться незаметным. То, что правая рука теперь висела бесполезным грузом, оказалось неприятной неожиданностью, но вскоре он к этому приспособился. Разве что стрелять из лука больше не мог. Потому он и не стал восстанавливать тетиву.
Великан прижал ухо к земле, прислушиваясь, при этом нерабочая рука упала на траву. Он давно стал Охотником. А значит, всегда мог ожидать, что поплатится собственным здоровьем. Хорошо, что рук предусмотрено две.
– Но ты же хочешь вернуть целостность? – женский голос, который он услышал шёл от самой земли.
Он поднялся на ноги и огляделся. К счастью, обладательница голоса не была способна определить его местоположение, иначе явилась бы во плоти. Она лишь точно знала, что он ходит по земле. Но всё же её слова достигли его сознания. Но великан слишком долго учился не отвечать.
В Охоте была и её выгода, пусть она и утверждала, что на то воля её соперницы. Он прекрасно видел, что они обе вступили в сговор с Колдуньей. Вот только не мог понять зачем. Ведь действия Колдуньи были вполне объяснимы, а им не нужно было бороться с угасанием.
Он слишком давно знал их всех, задолго до того, как все они обрели подобное могущество. Но знание не имело силы. Он как-то сам упустил время, когда стал чужим. Когда к его словам перестали прислушиваться, а собственные действия стали признаком бессилия.
