Текст книги "Я спасу тебя от правды (СИ)"

Автор книги: VampireHorse

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 8 страниц)

====== Часть 1 ======

Рик Санчез всегда был человеком науки – со всеми вытекающими, и наука была его единственной любовью на всю жизнь.

Привязанности, традиции, семейные ценности – то, что другие возводили в культ, для него было лишь раздражающим мусором, не несущим никакой фактической пользы, одни только расстройства.

Поэтому, когда его дочь сообщила по телефону о том, что беременна во второй раз, Рик сухо поинтересовался, не нужно ли дать им с Джерри денег на презервативы и, бросив трубку, продолжил ковыряться в очередном изобретении.

– Идиоты, – бормотал он между делом, завинчивая гайки, – мало им одного спиногрыза… Дебилы…

Со временем злость на зятя, забрюхатившего Бет на выпускном, не утихала, и Рик с радостью оторвал бы ему кое-что, но, с другой стороны – какое ему до всего этого дело?

Он был занят наукой.

Но, когда на его дом напали космические бюрократы, из-за чего не осталось ни бюрократов, ни дома, Санчезу пришлось немного пересмотреть приоритеты.

В конце концов, живя с дочерью под одной крышей, он бы полностью освободился от бытовых забот – на том и было решено.

Бет радовалась так, будто выиграла миллион в лотерею, на недовольство же Джерри Рику было откровенно плевать.

Жизнь старика почти не изменилась.

Он безвылазно торчал в гараже и путешествовал по другим мирам, и был вполне доволен положением дел, даже не подозревая, что скоро спокойствию настанет конец.

В тот день, когда Бет вернулась из роддома, неся в руках конверт с младенцем, Рик понял, что лучше бы поселился на свалке, чем в этом несчастном доме.

Потому что после одного только мимолетного взгляда на маленькое красное личико, выглядывающее из свертка, все изменилось в один момент – раз и навсегда.

При виде ребенка в нем вдруг что-то щелкнуло – с оглушительным эхом, раздавшемся в сводах черепа, и все вдруг стало ясно – пугающе ясно, будто тайное знание хранилось в недрах мозга всю жизнь.

Его одолел жар. Потом холод. А затем – и то, и другое.

Колени подкосились, и каких же усилий стоило не закричать о том, что вот только что, на ебаной старости лет, намертво пропитавшись цинизмом и черствостью, он встретил…

– Пиздец он уродливый, – сохранив ровный тон каким-то чудом, выдал Санчез, достав любимую фляжку. – Весь в тебя, кажется, пошел, Джерри…

Едва эти слова прозвучали, как самый младший член семейства вдруг начал орать, как резаный – и, пока незадачливые родители прыгали вокруг него, пытаясь успокоить, Рик спрятался в своей лаборатории, где, открыв трясущимися руками бутылку, приложился к ней залпом прямо из горлышка.

Где-то в глубине души он уже предвидел, что малолетний уёбок испортит ему всю жизнь.

Большинство людей бесконечно тупы, и именно поэтому они веками превозносили любовь – обычную игру гормонов, вынуждающую их трахаться.

А уж поверья о соулмейтах, об идеальной второй половине, предназначенной судьбой…

Рик всегда поднимал эти бредни на смех.

Но после прибавления в семействе с ним произошло что-то не то.

Уже труднее было сосредоточиться на изобретениях, не так радовали вечеринки в иных мирах.

Иногда, пока не видели Джерри и Бет, Рик подходил к детской люльке и подолгу всматривался в лицо Морти.

Ну, младенец, как младенец – слюнявый и обосранный мелкий гад, что в нем такого особенного?

Говоря себе это, ученый, тем не менее, все равно не мог перестать вести себя так странно и глупо.

Даже извечное спасение от всех горестей – бухло – не помогало.

Рядом с этим червяком в ползунках Рик будто потихоньку ехал крышей.

Он знал, он всегда знал, что Бог – тот еще ебливый сучара, но послать ему на голову соулмейта? Ребенка? Родного внука?!

Да, эта падла действительно решила наказать его по полной программе!

Он демонстративно отказывался даже приближаться к маленькому Морти, хотя и видел, какая боль отражалась от этого в глазах Бет.

Под ногами постоянно крутилась зассыха Саммер, цепляясь за полу его халата – девочка просто хотела внимания от деда, хотела, чтобы с ней хоть кто-нибудь поиграл, но Рик уходил от нее точно так же, как уходил от всех проблем.

В изобретения, в запои, в безудержные вечеринки – не помогало больше ничего.

И крики, доносившиеся каждый день даже до его гаража, только ухудшали ситуацию.

Однажды терпение Рика лопнуло – ему надо было сосредоточиться на мельчайших микросхемах, а эти надсадные визги из детской уже порядком достали ученого, и, громко высказывая все, что только приходило в голову, по поводу двух имбецилов, которые смогли заделать ребенка, но ленятся даже к нему подойти, он побежал к ребенку сам.

Хотя в его положении делать этого отнюдь не стоило.

Стоило ему только склониться над кроваткой, как мелкий утырок перестал рыдать – будто кнопку переключили.

Когда Рик взял его на руки, это ощущение было похоже на… на самый лучший наркотический приход.

Все вдруг стало правильно. Так, как и должно было быть с самого начала. По телу разливалось блаженное тепло, и не хотелось никуда идти – хотелось просто…

Бет обнаружила его сидящим на полу в обнимку с Морти, смотрящим в стену странно пустым взглядом, и, когда она спросила, что произошло, он еле нашел в себе силы ответить:

– Ничего, милая. Ничего… – и отдать ей ребенка, хотя внук, на удивление крепко вцепившись в ворот халата, гневно вопил, болтая ножками в воздухе, а уж на руках у Бет и вовсе заорал так, как будто в него вселился Сатана.

Рик страшно боялся, что кто-нибудь догадается о его тайне.

Малейшее неверное движение или поступок, как ему казалось, могли выдать все.

Но, между тем, совсем огородиться от происходящего вокруг он не мог.

Когда у Морти начали резаться зубы, Рик молча выгнал из детской замученных родителей, закрыл дверь и провел полевое испытание своего наскоро состряпанного лекарства.

Беснующийся маленький монстр затих уже через пару минут, а он, покачивая кроватку ногой, начал вести записи:

– Температура в норме… рога не растут… волдырей нет…

– Что он там делает?! – слыша одно только невнятное бормотание, Джерри хотел было войти в комнату, но Бет остановила его со словами:

– Он делает науку… – и незаметно смахнула выступившие слезы.

Когда Морти научился стоять, он поднимался, держась за любую опору, что попадалась по пути, стоило только Рику появиться в радиусе его видимости, и отчаянным ревом требовал, чтобы тот обратил на него внимание.

Когда этот засранец научился ходить, он начал преследовать Рика везде, как бы старик ни пытался спрятаться – в малыша будто был встроен навигатор, который точно указывал ему путь к цели.

Избежать общения теперь было куда сложнее.

Джерри почти открыто злился на Морти за то, что тот предпочитал ему Рика, и, глядя на зятя, Санчез иногда задавался вопросом, кто здесь на самом деле ребенок.

Но эта странная привязанность внука к нему не могла не тревожить Рика.

“Да нет”, – пытался он убедить сам себя. – ”Быть не может, чтобы такая козявка – и понимала!..”

Но Морти следовал за ним по пятам, всегда терся рядом и закатывал истерики, если кто-то пытался оторвать его от деда – и однажды Рик смирился с мыслью о том, что паршивец просто чувствует своего соулмейта.

Не осознает еще ничего – но уже чувствует.

Так не могло продолжаться вечно.

Видит бог, Рик не настолько испорчен, чтобы захотеть годовалого ребенка – но что будет потом? Что будет, когда Морти подрастет?

Он не записывался в ебучие педофилы!

А если, не дай бог, Рик однажды не выдержит, то у них обоих появится печать соулмейтов. Абсолютно одинаковый рисунок, и выступить он может где угодно – хоть на заднице, хоть на лбу… И после этого отвертеться уже никак не выйдет. Бет пустит его на шашлык!

Каково это – иметь на себе клеймо о том, что ты совратил родного внука?

Рик проверять не хотел.

Поэтому, когда все спали, он зашел попрощаться.

Морти улыбался, протягивая к нему ручки, даже не подозревая о том, что этот человек мог разрушить всю его жизнь.

Оставалось только надеяться, что он вырастет таким же тупым, как его папаша. Никогда ничего не поймет. Ни о чем не узнает.

Будет жить беззаботно, даже не догадываясь, что…

– Прощай, Морти. Расти большим…

Слезы хлынули сами собой – хорошо, что его никто не видел!

Вытирая глаза рукавом, Рик вышел из детской в темный коридор, который вдруг озарился светом от портала.

Уходя, он не оглядывался назад.

И не взял с собой ничего.

И не услышал, что ему вслед тихо плачет брошенный ребенок.

====== Часть 2 ======

Лежа на кровати в позе морской звезды, Морти бездумно пялился в потолок.

Ему нечем было заняться. Не хотелось ни гулять, ни смотреть телевизор, ни сидеть в интернете – ничего.

Дома никого не было, и непривычная тишина только сильнее усугубляла ситуацию.

Иногда Морти было… плохо. Безо всякой причины, просто – плохо.

Будто из него вырвали кусок сердца, наспех прикрыли дыру, и, хоть это и случилось так давно, что парень научился вполне неплохо с этим жить, все равно иногда…

Казалось бы, вот только что вернулся из школы, поел, предался онанизму под сладкие мысли о Джессике из математического класса, а потом… а потом ему стало плохо. Ни с того ни с сего.

Тоска всегда находила на него, как ураган – без предупреждения.

Морти знал, что рано или поздно это пройдет, и что после он будет жить, как ни в чем ни бывало, так что он просто набирался терпения и ждал.

Есть ли способ заглушить эту непонятную боль?

Быть может, так будет всегда, и это – просто его врожденный дефект, вроде той же задержки в развитии, дефект, с которым просто придется смириться и нести его в себе до гробовой доски?

Иногда Морти хотелось поступить, как мама – засесть ночью на кухне с бутылкой вина в руках и реветь, думая, что тебя никто не увидит, но для таких способов облегчить душу он был еще слишком юн.

Несколько дней назад, пытаясь достать из-под дивана закатившуюся туда собачью игрушку, Морти случайно нашел обрывок фотографии.

Полуседой мужик в белом халате смотрел в камеру, нахмурившись и сложив руки на груди – он явно был не рад, что его фотографируют.

Кто это был?

Когда Морти показал находку маме, она отшатнулась, схватившись за сердце, и коротко сообщила, что человек на фото – ужаснейший мудила, бросивший ее дважды, и если он, Морти, еще раз упомянет своего дедушку, то будет наказан.

А потом она велела выбросить этот обрывок и пошла открывать новую бутылку спиртного.

Морти сделал вид, что послушался, но на самом деле клочок фотокарточки он оставил себе и держал под подушкой.

Он часто думал о том человеке, пытаясь представить, каким был этот Рик – дедушка, которого он никогда не знал.

Угрюмый, сердитый старый ученый… Он явно отличался от всех прочих родственников Морти.

Ему хотелось разглядывать эту жалкую порванную фотографию снова и снова, ведь это было единственное, что связывало бы его с дедом.

Почему мама так отреагировала? Неужели ей есть, что скрывать?

Подойти с этим вопросом к папе он пока не решился.

Вопросы мучили его, но где искать ответы?

Пытаясь побороть черную тоску, Морти через силу поплелся на кухню.

Достал из холодильника банку содовой и хотел было запить ею свое горе, но внезапно подувший сквозняк заставил его поёжиться.

Кто-то не закрыл ворота гаража.

Пришлось скорее идти туда и нажимать на нужную кнопку.

Сделав свое дело, Морти хотел уже уйти, но…

Вдруг что-то заставило его замереть и оглянуться вокруг.

Холодное, полупустое помещение, залитое ярким светом, будто притягивало его.

И в этом не было никакой причины – ровно так же, как для того, чтобы чувствовать себя настолько плохо время от времени.

Но в семье Смитов нельзя было заходить в гараж без взрослых под страхом домашнего ареста.

Какое счастье, что дома никого не было!

Но благополучно уйти Морти было не суждено, ведь, когда он наступил на небольшое ковровое покрытие, его нога будто куда-то провалилась.

Приподняв коврик, Морти увидел… крышку люка.

Несколько секунд в нем боролись любопытство и благоразумие – и что же в итоге победило?

Совершенно верно.

Юноша задержался лишь для того, чтобы взять фонарик.

Вниз вела железная лестница, по которой он спускался, зажав прибор в зубах.

Спустившись, Морти почти сразу же запнулся о что-то и, посветив, увидел картонную коробку, заполненную каким-то непонятным барахлом.

– ”Для путешествий во времени”? – прочитал он на коробке и усмехнулся: – Что за бред…

Впрочем, то, что Морти увидел дальше, отбило у него всякое желание шутить.

В огромном баке, заполненном жидкостью, бултыхалась какая-то жуткого вида тварь с чешуйчатым телом и щупальцами вместо ног, будто сошедшая с обложки фильма ужасов, и было трудно сказать, жива она или уже нет…

Нет, все-таки она не умерла – из отвратительной пасти поднимались пузырьки воздуха, да и сам резервуар, если прислушаться, издавал тихое гудение, хотя Морти, проведя пальцем по стеклу, увидел, что на нем был сантиметровый слой пыли.

Это место, чем бы оно ни было, давно уже забросили, но аппаратура почему-то все еще работала, будто тот, кто обустроил все это, просто ушел на день-другой.

Тут были и другие баки.

Морти разглядывал странных существ со смесью интереса и омерзения, осторожно перемещаясь по подземному логову, и он уже начисто забыл про все на свете – в том числе и про то, что не должен здесь находиться вообще.

В стеклянных шкафах стояли всякие непонятные штуки и препараты в колбах, которые Морти трогать не решился, и еще много вещей было свалено около лестницы – именно что свалено.

В то время как все предметы здесь были разложены в строгом порядке, эти просто кто-то небрежно бросил в кучу и оставил здесь, будто стремясь поскорее забыть о них убрать с глаз долой.

Там была и та коробка “для путешествий во времени”, и зловещие приборы, мигающие красными и синими лампочками, и, судя по всему, то, что было недособрано – с торчащими проводами, оголенными микросхемами, будто со свалки металлолома…

А еще тут были какие-то чертежи.

Подобрав их, Морти лишь успел увидеть краткий расчет, “как превратить себя в огурец” – и кому это только нужно? – как вдруг услышал голос мамы вдалеке:

– Морти!.. Морти, ты дома?

Люк был открыт нараспашку, и, если бы она вошла сюда…

Обмерев от ужаса, Морти выронил и бумаги, и фонарик, что сыграло с ним злую шутку – он задел один из приборов, и тот пошатнулся.

Эта штука была выше него ростом, она напоминала колонну со стеклянным шаром сверху, и, конечно, парень не знал ее назначения.

Каким-то чудом он успел поймать этот аппарат, когда он уже был в нескольких сантиметрах от земли, услышал прямо над собой стук каблуков мамы, зажмурился, прощаясь с жизнью, и…

Шаги вдруг стихли в одну секунду.

Где-то недалеко зачирикала птица, и этот звук подействовал на Морти, как ведро ледяной воды, вылитое прямо на макушку.

Ему больше не приходилось беспокоиться о том, что скажет мама, потому что мамы больше не было.

И дома тоже.

Обнимая злосчастную колонну, Морти стоял в совершенно незнакомом месте, и в небе над его головой хлопали огромные крылья.

====== Часть 3 ======

Огромная тень опускалась на Морти сверху, и, обмерев от ужаса, он молча смотрел, как нечто приземляется рядом с ним.

Крылатый человек, одетый только в набедренную повязку, вместо ног у которого были птичьи лапы, пристально смотрел на мальчика, казалось, даже практически не моргая.

– Приветствую тебя, Морти, – сказал он, и звук собственного имени наконец-то заставил Морти выбраться из ступора.

– О-откуда вы м-меня знаете?

Ответа он не услышал.

Вместо этого странный тип, развернувшись, куда-то пошел, и Морти ничего не оставалось, кроме как догонять его.

– Кто вы?

– Я Птичья Личность, – новый знакомый ускорил шаг, так что за ним пришлось практически бежать. – Я ждал тебя, Морти. Я знал, что рано или поздно этот день настанет…

Вопросов с каждой минутой становилось все больше и больше, а окружающий мир, с его огромными деревьями, опутанными лианами, и какими-то кристаллами, растущими прямо на земле, сильно пугал – как же теперь вернуться домой?!

Впрочем, внутри дом Птичьей Личности выглядел вполне нормально, ничего необычного в интерьере не было, так что это Морти немного успокоило.

Он сидел на кухне, ел какую-то непонятную массу, не чувствуя вкуса, пока Птичья Личность что-то делал в другой комнате – он сказал, что скоро вернется.

А на стене висели фотографии, на которых были изображены хозяин дома, какая-то большая облезлая кошка и… дедушка Рик.

Морти так устал удивляться за сегодняшний день, что почти что воспринял это как норму.

– Вы знаете… Рика? – спросил он сразу, как только Птичья Личность вернулся.

– А что ты знаешь о Рике? – спросил тот в ответ, и юноша, призадумавшись, развел руками.

– Н-ничего…

Птичья Личность кивнул с таким видом, будто другого ответа и не ждал.

– Значит, сейчас у тебя будет возможность это исправить, – встав посреди комнаты, он начал отсчитывать: – Пять, четыре, три… два… один…

На счет “ноль” в стене вдруг появилась огромная желто-зеленая дыра, из которой, распространяя запах перегара, буквально вывалился старик в белом халате.

– Беги, Птиц, – заорал он, как ненормальный, тряся штукой, подозрительно похожей на пистолет, – я их зад-эээ-ржу! Беги, блядь, беги!!! Я…

Он осекся, увидев, что все в порядке, что никого не надо задерживать или спасать, и рука, сжимающая оружие, бессильно опустилась…

А потом он заметил Морти.

– Во бля! – вырвалось у Рика с неподдельным ужасом, и он в испуге шарахнулся назад.

Морти совсем не понял такой реакции.

– П-привет, – парень попытался улыбнуться, хотя вышло несколько натянуто, – я Морти…

Выглядел его дед из рук вон плохо.

Весь помятый и растрепанный, небритый, с красными глазами, как будто только вышел из запоя, на лбу – глубокая царапина, покрытая кровавой коркой, но все же, это был он, тот самый человек с фотографии.

Человек, который бросил его маму.

– Я в курсе, кто ты, – прошипел Рик, – можешь не объяснять, говна кусок… Задница ты пернатая, это что за херня?! Какого хуя?! Я думал, ты мой друг!

Птичью Личность, казалось, вовсе не смутила ругань в его адрес.

– Ты не сможешь вечно убегать от проблем, Рик, – сухо ответил он.

– Смогу! – старик проорал это так громко, что чуть не охрип. – Смогу, мать вашу, и именно это я сейчас и сд-эээ-лаю! Адьос, сучары!

– Стой, стой, стооой!!!

Морти не мог допустить этого.

Ему казалось, что, если он даст Рику уйти, то упустит нечто очень важное…

Он успел прыгнуть в дыру в последний момент, буквально за секунду до того, как она закрылась.

Встретила Морти твердая красная земля, на которую он упал со всего размаха.

Было очень больно, но он заставил себя подняться сразу же.

– Какого черта ты творишь?! – закричал он на Рика, который с интересом наблюдал за его мучениями. – Что я тебе сделал? Почему ты… бросил маму?

– Отвали от меня!

И Рик бросился бежать.

Мимо проносилась пустыня с редкой незнакомой растительностью, воздух был легким и холодным, а впереди телепался край халата, за который надо было схватиться во что бы то ни стало…

Увы, у Морти не хватало сил.

Этот старый пень неожиданно оказался куда быстрее его, и, когда в глазах уже темнело от напряжения, а печень болела невыносимо, парню пришлось поневоле открыть второе дыхание, ведь к гонке присоединились новые участники.

Монстры, похожие на огромных зубастых жаб, преследовали его, вывалив длинные красные языки, и ничего хорошего их появление не предвещало точно.

Морти наступал на пятки Рику, а жабы – на пятки Морти, пока тот, кто не устроил все это безумие, не решил элегантно самоустраниться от неприятностей.

Увидев, что дед прыгнул в портал, даже не оглядываясь назад, мальчик застыл, как вкопанный, от простого осознания: все.

Это конец.

Он остался тут, в незнакомом мире, совсем один, и его сейчас съедят.

Никаких мыслей не было. Никакого желания бороться тоже.

Мощные лапы повалили его на землю, и жадные пасти уже раскрылись, готовые разорвать добычу на кусочки, но тут что-то свистнуло, и в самом ближайшем хищнике, который уже стоял на животе у Морти, появилась большая обугленная дыра.

Через секунду и другие монстры упали замертво.

Убрав бластер, Рик пинками раскидал трупы в сторону и, схватив Морти за грудки, рывком поднял его с земли.

Пощечина выбила искры из глаз – рука у дедушки оказалась тяжелой, но физическая боль была ничем по сравнению с обидой, которую Морти испытал.

За что?

– Сволочь, – прошипел Рик, брызгая слюной, – только проблемы мне создаешь! Т-эээ-рпеть не могу, когда у меня путаются под ногами… Что тебе от меня надо, соплежуй?

– Вернись к маме.

Морти сказал это спокойно и уверенно – ведь именно этого он и хотел.

– Вернись домой. Или хотя бы извинись перед ней за…

Злобно усмехнувшись, Рик швырнул его обратно на землю.

– Что, мало показалось? – с ухмылкой спросил он, демонстративно потирая одну ладонь другой. – Если хочешь еще, то т-эээ-к и скажи…

Тут-то и настала последняя капля.

От гнева, казалось, Морти даже прибавил в росте.

Вскочив, он, тыкая пальцем деду в грудь, начал орать так, что тот, судя по лицу, сильно перепугался:

– Значит, так, послушай меня, ты, старый неуравновешенный мудила! Мне плевать на тебя! Я тебя знать не знаю! Более того, я тебя уже ненавижу! Но!!! – набрав в легкие воздуха, он прибавил еще больше громкости. – Ты, кусок говна, разбил сердце моей маме, и я тебе этого не прощу! И если ты сейчас же не разберешься со своим дерьмом и не пойдешь к ней, то я… то я…

Запал кончился слишком быстро, и Морти сам не понял, как это получилось, но – он заплакал.

Слишком много событий пережила его хрупкая психика – подземное логово, телепортация в другой мир, смертельная опасность, а теперь еще и этот эмоциональный выброс!

Он просто заревел, как маленький ребенок, и горячий водопад застилал ему глаза так, что весь мир превратился в мутное пятно, а тело сотрясалось от рыданий так, будто он попал голым под метель – и вдруг…

– Уймись, ванька-встанька, б-эээ-сишь уже.

На плечи легла легкая белая ткань, и Морти, уткнувшись носом в воротник халата, вдруг понял, что ему стало легче.

Больше того – он уже не чувствовал пустоты, которая преследовала его всю пока еще недолгую жизнь, которая всегда была рядом, даже когда он был счастлив. Она просто исчезла в один момент, и все!

Кто-то наконец-то заделал дыру в его сердце так, как полагалось с самого начала.

И это заставило Морти улыбнуться, даже несмотря на то, что его глаза все еще были мокрыми.

– Истеричка, – фыркнул Рик, окинув эту картину цепким взглядом, – то орешь, то плачешь, то лыбишься, хрен т-эээ-бя пойми… Пойдем.

Они вышли из портала на кухне под изумленные взгляды домочадцев – заплаканный Морти, за которым по полу волочился слишком длинный для него халат, и потрепанный, все еще пахнущий спиртом Рик.

– Привет, милая, – сказал дед так непринужденно, будто и не было всех этих долгих лет разлуки, и Бет, опрокинув стул по пути, бросилась ему на шею. – Ну вот, еще одна… У вас так при-эээ-нято, сырость разводить по любому поводу?..

Так Рик Санчез и воссоединился со своей семьей.

Но было ли это благом, в первую очередь, для него самого?

====== Часть 4 ======

Комментарий к То чувство, когда сначала хочешь написать мини, а потом идеи начинают сыпаться на тебя, как из дырявого мешка, и вдохновение гоняет тебя в хвост и в гриву – какое уж там мини...

Бесконечные реальности. Бесчисленные варианты того, как могла сложиться жизнь того или иного Рика – и почему-то именно он стал тем Риком, Морти которого был еще и его соулмейтом…

Получи и распишись, блядь. Хороший подарок судьбы, ничего не скажешь!

В ожидании, когда произойдет нужная химическая реакция, ученый нетерпеливо барабанил пальцами по верстаку, вспоминая о том, как он дошел до того, что вернулся домой.

Он трахал парня-подростка, хотя, никакой это был не парень и не подросток – это была Юнити, коллективный разум, захвативший население целого мира, и его не-такая-уж-и-бывшая по совместительству.

Он имел того парня под одобрительный шепот столпившихся вокруг него девушек – одни просто, наблюдая со стороны за происходящим, мастурбировали, запуская пальцы во влажные щёлки, другие принимали непосредственное участие, гладили его, целовали, ласкали, пока Рик вколачивался в стонущее под ним тело – интенсивно, без жалости, быть может, даже делая больно, но эта планета выдержала бы и не такое!

А потом он кончил с протяжным криком:

– Мо… мо… моя крошкааа! – и упал прямо в объятия всех этих телочек в лице Юнити, которые после порадовали его минетом в десять ртов и двадцать рук, а потом горничная принесла еще бухла и дури, и они дозаправились, а потом… что-то пошло не так.

Юнити помрачнела, несмотря на все, что успела принять и выпить.

Рик спросил, что случилось, и зря – опять этот странный разговор о том, что вечно так продолжаться не может!

Он искренне не понимал, о чем вообще говорит Юнити – как это не может? Пока есть спиртное, наркотики и член, веселиться можно всегда!

Санчез предпочел притвориться, что уснул, чтобы избежать неприятной темы, и сам не заметил, как действительно отрубился.

А на утро его встретила пустая комната.

Пустая улица.

Пустой мир.

Она собралась повзрослеть. Примкнуть к Галактической федерации. Завязать с вредными привычками. А Рик во все эти планы не вписывался…

Он ходил по улице, собирая все эти дурацкие записки, которые Юнити оставила, и внутри будто что-то умирало с каждым словом.

Вернувшись туда, где проходила последняя оргия, Рик напился вхламину, чтобы не было больно, и достал бластер.

Эта детка разнесла бы его башку, словно гнилой арбуз, за секунду, обрызгав все стены мозгами – какое было бы зрелище!

Увы, Рик снова перебрал – и в последний момент завалился спать прямо на полу, а бластер в нетвердой руке выстрелил мимо, только оставив рану на лбу и пробив дыру в потолке.

Разбудил его противный писк – Птичья Личность прислал сигнал о помощи, похмелье-похмельем, а друга выручать надо!

Честно говоря, Рик надеялся, что убийство десятка-другого бюрократов поможет ему развеяться и поднимет настроение, но Птич его подставил.

И теперь он… дома. Там, куда не должен был возвращаться в принципе.

Сидит себе, как ни в чем ни бывало, изобретает препарат с наноботами, способными превратить человека в машину.

У него был еще и шприц с особой иголкой, специально для некоторых, тех, которые ни за что не дадут сделать себе укол днем, отбиваясь руками и ногами – сейчас эти некоторые даже и не почувствуют ничего…

Нажимая на поршень, чтобы убрать лишний воздух из шприца, Рик горько улыбнулся – кого он обманывает?

Совершенствование и модификация внука – лишь предлог, который он выдумал сам для себя, чтобы иметь повод подняться ночью в его комнату!

Сколько раз он уже передергивал на чужих Морти?

Именно поэтому в Цитадели его особо не жаловали – многим Рикам казалось, что он как-то странно поглядывает на их Морти. Особо подозрительные в его присутствии начинали как бы невзначай вертеть в руках бластеры…

Но теперь он, блядь, дома. У него теперь есть свой Морти, на которого можно дрочить, который еще и стал первопричиной того, что у него в принципе возникло такое желание.

Мелкий кусок говна!

Как раз кстати его внук спал, высунув из-под одеяла руку, а больше было и не надо.

Один укол в подушечку пальца – и подопытный даже не дернулся, не проснулся, не заметил, что с этой секунды стал машиной-оборотнем.

Только крохотная красная бусинка крови выступила на коже – и Рик, прежде, чем задумался о том, что вообще творит, слизал эту каплю.

Солоноватый привкус растекся по языку, а Рик так и стоял на коленях перед кроватью Морти, держа его за руку и касаясь губами кончика его пальца, а в голове телесуфлёром шла одна и та же отчаянная мысль: что же ты делаешь, мудень старый, он ведь совсем еще ребенок, а ты, блядь, его хочешь…

Да! Да! Именно поэтому он ушел из дома – потому что знал, что так и будет.

Потому что знал, что соулмейт скоро перестанет быть младенцем в пеленках, и у него начнется “веселая” жизнь.

Но теперь… теперь, насколько хорошей идеей казалось свалить обратно в космос и не возвращаться никогда, настолько же сильно Рику хотелось и остаться.

Здесь его кормят. У него есть удобная лаборатория. А главное, безотказный, хоть и малость истеричный, напарник – что ни говори, а Рики без Морти представляют из себя довольно жалкое зрелище…

Уже пора было уходить, а Санчез все не мог себя заставить.

Одно прикосновение к руке Морти завораживало его, заставляя толпы мурашек бежать по спине.

Он смотрел на две косточки ключиц, виднеющиеся из-за расстегнутых верхних пуговиц пижамы, растрепанные каштановые кудри, падающие на лоб, приоткрытые во сне, будто для поцелуя, пухлые губы – и ему хотелось, так хотелось… всего и сразу.

И что в нем, мать вашу, такого? Обычный мальчишка-подросток, из тех, кому в старших классах не дают – низенький, лопоухий, круглолицый, не говоря уже о несносном характере вечного нытика…

Бесполезно. Никакие убеждения не работали.

Рик хотел его – и ничего не мог с этим поделать.

Он не мог выбросить из головы мысль о том, что с таким небольшим ростом Морти поместился бы просто идеально… на его члене.

Больше всего на свете он желал услышать стоны и всхлипы, увидеть, как выгибается под ним его внучок, войти в маленький тугой зад на полную, почувствовать, как его орган погружается в горячую влагу рта…

Стоп!

Рик даже хлопнул себя по щеке, чтобы остановить этот разгул фантазии, ведь, сам того не заметив, он уже опасно приблизился к лицу Морти, а если быть точнее – к его губам.

Санчез весь горел.

“Да ладно”, – науськивал дьявольский внутренний голос внутри него. – ”Один раз, он даже не заметит”…

Увы, но ученый себя знал – если сейчас поддастся похоти, то потом не сможет остановиться.

Поэтому, с великим трудом собравшись, он поковылял в ванную, раздраженно вздыхая и матерясь себе под нос.

Научный эксперимент по вживлению наноботов в тело человека благополучно завершился… свиданием с правой рукой.

Волны накатывались на берег – то совсем боязливо и тихо, то с внезапно проснувшейся силой, и снова замолкали ненадолго.

Рик сидел на большом камне, поджав под себя ноги, и от жары его мысли замедлили свой ход.

– Рик, ты точно не хочешь зайти? Вода теплая! – крикнул ему Морти, на что он только лениво махнул рукой: мне и здесь неплохо!

Это малоизвестное тухлое измерение могло похвастаться только тем, что здесь водились необычные устрицы, в которых содержались элементы, что очень бы пригодились Рику для его химических опытов.

Их тут было много – Морти, стоя в воде близко к линии берега, собирал раковины в мешок практически без остановок.

По всему его телу сбегали соленые ручейки, потому что пацана несколько раз обдало шальной волной с головы до ног, мокрые волосы забавно торчали в разные стороны, будто пружинки, и трусы, что на нем были, совсем просырели.