Текст книги "Два в одном или переодеваться в девушку опасно (СИ)"

Автор книги: Valkiria Ru

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

3

Глава 3

Эпилог или маленькая экстра. Три года спустя Вадим и Вика

      Каштановые волосы рассыпаются по плечам, лезут в лицо и рот, они жутко мешают, просто ужасно, особенно, когда тебя фактически вбивают в матрас в позе раком и трахают так, что у тебя перед глазами мелькают звездочки. Толчок, ещё один, кричу в подушку и, содрогаясь, кончаю.

      – Вик, ты уже? – запыхавшись, интересуется Вадим, переворачивает меня на спину и пальцами растирает сперму по моему члену: – Теперь, значит, могу и я.

      И вновь толчки, чуть более нежно, но от этого не мнение глубоко и чувственно. Толчок, ещё один, мои ноги закидывают себе на плечи, целуют и делают последние толчки. Выгибаюсь от ощущений, хватаюсь за волосы, а другой рукой все ещё пытаюсь закрыть себе рот, чтобы поменьше кричать. И все же я стону, когда он глубоко входит в меня и кончает.

      И вновь передышка и надежда, что, когда я начну одеваться, меня опять не завалят. Два года спустя, после года, сначала дружбы, а потом и романтических отношений, я согласился на секс. Было просто страшно начинать все раньше, страшно, что ему будет противно, и он меня бросит...

      Ну да, как же, сначала секс был раз в неделю, теперь доходит до двух-трёх раз в день. И зачем мы съехались? Причём мне кажется, ему пофиг, в каком я виде: просто в футболке или в миниатюрном платье.

      – Вик? Вик, ты меня слушаешь? – теребит меня за плечо Вадим. – Вик, с тобой все хорошо, ты же не в обморок опять грохнулась?

      – Я задумалась, – открывая глаза, отвечаю я, все ещё тяжело дыша. – И пропустила, что ты мне говорил. Повторишь?

      – Что именно? – улыбаясь с намеком, усмехается он и, видимо из-за моего испуганного лица, отвечает, склонившись надо мной и зачесывая пятерней мои волосы назад: – Говорю, что ты у меня самая-самая красивая, и я тебя люблю больше всех на свете.

      – Честно-честно? – улыбаясь, типа с сомнением, спрашиваю я.

      – Отвечаю, – перебирая мои волосы и смотря на мои губы, говорит он.

      – И пофигу, что я парень? – ну почему я сам вечно задеваю эту больную для меня тему?

      – Вик, сотню раз говорил, ты можешь выглядеть как угодно, я же не за внешность тебя полюбил. Что девушка, что парень – ты идеальна.

      И тишина, Вадим лежит и обнимает меня со спины, а у меня столько мыслей в голове, что хочется надругаться над ними, чтоб не мельтешили почем зря. Невозможно сосредоточится.

      – Вик, ты насчёт документов поговорила с отцом? На совете мягко намекнули мне, как старосте, что пора сдавать конечные документы. А преподаватели, что в курсе, не знают, как подписывать тебя.

      – Точно, надо поговорить с папой, – подскакивая с кровати, вскрикиваю я и начинаю собираться, мельтеша по нашей с Вадимом съемной квартире.

      – Вик, Вики, ВИКА! – довольно громкий вскрик останавливает меня на полпути к коридору.

      – Что? – поворачиваясь, интересуюсь я.

      – Ты надела мои джинсы, мою футболку, свой свитер и не накрасилась. И джинсы с тебя слетают.

      – Твою ж, – залетая в ванную, вскрикиваю я и понимаю, что на покраситься мне надо ещё тридцать минут. – Вадим, принеси мне ремень и свою ветровку с капюшоном, я у папы накрашусь.

      Быстро скинув с себя свой свитер, натянул протянутую мне ветровку и, чмокнув Вадима в щеку, я вылетел в подъезд, а там и на улицу. Кажется я все чаще стал так свободно одеваться, а все из-за Вадима с его: «Скрой свою попу, зачем тебе такой большой бюст, скрой свою попу, одень вот эту свободную кофту, блин, Вика, скрой свою попу».

      – Парень, не подскажешь, как пройти...

      – Простите, что вы сказали? – оборачиваясь, шокировано интересуюсь я.

      – Хм, я спросила: парень, не подскажешь, где здесь есть ближайшая аптека, – бабушка, божий одуванчик, смотрела уверено и прямо.

      – Блин, точно, я же в Вадима одежде, – бурчу я, понимая, почему бабушка меня так назвала.

      – И что? Аптека где? И причём тут одежда, ты себя в зеркале видел? Патлы обрезать и натуральный, красивый мальчик, не понимаю я эту молодежь: челка набок, узкая одежда. Вот первого нормально одетого встретила, и у того вон, волосня, хотя, вот если, – она недоговаривает, а просто снимает с меня капюшон и, взъерошив волосы, за челку чуть оттягивает их назад. – Не, ну точно нормальный, ты бы это обстриг, вообще красивым будешь, все девочки твоими будут, я, когда была молодой... А хотя пойдём, ты меня до аптеки, а я тебе одну историю из своей жизни.

      Никогда не умел отказывать пожилым людям, поэтому сейчас иду, слушаю про колхоз и мешок сахара на год и думаю. Вот так зачесывать мои волосы Вадим начал где-то как два с половиной года, говорить, что он любит меня любую-любого тоже с этого периода. Так может это все ещё с того времени? Самое что интересное, только сейчас я понимаю, что он просто тащится смотреть на меня голого. Возьмём тот же душ, я за эти два года на пальцах могу посчитать, когда купался один, и его постоянные: да ходи ты дома в обычных майках и шортах, дома то тебе не от кого прятаться. Интересно...

      – Ой, а вот и аптека, спасибо, что проводил, – отпуская мой локоть, благодарит бабушка. – А хочешь, я помогу тебе изменить жизнь? Буду, как крестная фея.

      – Это как? – с сомнением и улыбкой интересуюсь я.

      – А совет дам, вот честно, всем помогает, – залезая в свою сумку, усмехается она. – Держи яблочко.

      – Какой же совет? – беря из её рук фрукт, все же интересуюсь я.

      – Будь самим собой, не ври родителям, любимым и детям и помни, что, не соблюдая этих советов, можно остаться одному и искать аптеку в одиночку. Но главное, все же, быть самим собой.

      – Спасибо, а вы...

      – Нет, я не одинока, я всегда соблюдала эти правила. Вон, мой внук за нами на своей громиле едет, – показывая пальцем на припаркованный невдалеке геленваген, отвечает она. – Он просто не знает, где здесь аптека, а я вот вышла узнать и познакомилась с таким отзывчивым мальчиком, дай думаю, ему компанию составлю.

      – Бабуль, ну, ты уже заговорила парня, – с усмешкой произнёс мужчина лет тридцати в дорогом костюме. – Отпускай его, а то мы в жизни твой аспирин не купим.

      – Не цените вы прогулки, молодёжь. Ладно, внучек, пойдем. А ты, парень, подстригись, тебе хорошо будет, – кивая и беря мужчину за руку, советует она и, разворачиваясь, уходит, таща за собой на буксире усмехающегося мужчину.

      – Быть самим собой, да? – зачесывая волосы назад, сам у себя спрашиваю я и смотрю в отражение очередного бутика.

***

      – Николай Николаевич, к вам ваше чадо пожаловало, – впереди меня стоит секретарь отца и, одновременно, администратор и любовник, кажется, эта схема уже проработана до мелочей.

      – Доча, а ты почему без звонка? – ну, а я о чем говорил.

      – Потому что я всегда без звонка, подстрижешь? – продолжаем играть.

      – Я? Дочь, я мужской мастер, может лучше Леша? – игра продолжается, он кивает на своего любовника, который иногда тоже стрижет и, чаще всего, исключительно меня, папа ко всему женскому полу своего бывшего отпетого натурала ревнует.

      – Хочу тебя, – типа надуть губки, папа с горестным вздохом встаёт и выходит в общий зал своего собственного салона красоты. – Честно, хочу, чтобы сегодня подстриг меня именно ты, мне поговорить с тобой надо.

      – Ну, ладно, я так я. Леш, место в випе есть? – поворачиваясь к своему любовнику, интересуется папа, на что получает кивок. – Отлично, тогда, Вик, пойдём в нашу маленькую переговорную.

      Как обычно, пока прошли весь салон, поздоровались со всеми, со всеми переговорили на мелкие темы и только спустя пять минут и принесенного чая, я сидел в парикмахерском кресле, а папа накрывал меня покрывалом для стрижки и вытаскивал мои волосы, что уже достигали попы.

      – Ты чего сегодня не при параде? – усмехается он, глазами показывая через зеркало на моё лицо.

      – Замотался, вспомнил, что поговорить с тобой должен, насчёт документов и перевода в магистратуру, – не успел я договорить, как у папы из рук выпадает расчёска, которую он только что взял.

      – Вик, ты заболел? Ты чего это о себе в мужском роде говоришь? – поворачивая меня к себе лицом, взволновано интересуется он: – Что-то случилось.

      – Вот мы и подошли к той причине, по которой я хочу у тебя подстричься, а не у Леши, как планировал ранее. Хочу короткую стрижку, – отворачиваясь и смотря в зеркало, отвечаю я.

      – На сколько?

      – Под мальчика, пап, под мальчика, я тут недавно совсем осознал, с полчаса как, что, оказывается, в меня влюбились ещё сильнее, когда я, будучи мальчиком, расхаживал перед ним по квартире. И оказывается, что именно мальчика он видит, когда спит со мной...

      – Я не хочу знать подробности, – махая руками, ворчит отец. – Так ты решился стать...

      – Ага, против природы не попрешь, дай ножницы, – забирая у папы столь острый предмет, отвечаю я и беру прядь своей чётки.

      Секунда на раздумье, последний раз взглянуть на то, что растил, и что сопровождало меня вот уже более десяти лет, и я одним чиком отрезать эту пядь, оставляя для работы ещё добрых семь сантиметров. Папа смотрит немного шокировано и все же, забрав у меня отрезанную прядь, аккуратно кладет её на соседний столик, и делает то, что я так хотел. Он аккуратно подцепляет следующую и оттягивает её, давая мне совершить ещё один чик. А на губах, моих и его, появляются улыбки.

      – Па, знаешь, я очень редко говорю тебе это, но я тебя очень сильно люблю, спасибо тебе за поддержку, – обрезая уже пятую часть, со слезами на глазах произношу я, – которую ты оказывал мне так долго, без тебя мне было бы очень плохо.

      – Я тебя тоже люблю, сынок.

      Ну все, с последних слов я рыдал. Рыдал долго, до икоты, пока немного шокированный Лёша не впихнул мне валерьянку и не начал бить и наезжать на папу. Он подумал, что это он меня обкрамсал. Пять минут на объяснения, и Леша кидается на меня с объятьями и словами, что он знал, что я найду того, ради кого захочу измениться. И он оказался прав.

      Теперь стрижка пошла веселее, мы спорили, какую прическу делать, а потом, кто будет меня стричь, а после Леха и вовсе хлопнул себя полбу и убежал, оставив нас с папой и сказав, что будет через полчаса.

      – Ну что, Виктор, приступим?

      – Давай, па, на свой вкус, только не боб каре.

      – Обижаешь.

***

      Час спустя

      Короткие волосы спереди и чуть большая длина на затылке, которая сейчас стоит ежиком. Белая майка с глубоким вырезом и свободные голубые джинсы на бедрах, лёгкие мокасины и аккуратненькая кожаная чёрная курточка, именно такого парня я видел в отражении зеркала в лифте, в котором поднимался домой.

      – Лишь бы узнал, – усмехаясь, говорю я сам про себя, выходя из лифта и вставая перед дверью.

      Три глубоких вздоха и столько же выдохов, уверено нажать на кнопку звонка и ждать.

      – Эм, вам кого? – передо мной стоит какой-то парень в одних штанах и без футболки, удивлено рассматривает меня, потом разворачивается и громко кричит в квартиру: – Не, это не девушка. Вадим, это, кажется, к тебе, иди, разберись, у меня мясо там одинешенька стоит, никто его не маринует.

      От сердца мгновенно отлегло, и как я вообще мог подумать о том, что Вадим мне изменяет. Упс, кажется, я теперь понимаю папу.

      – Парень, ПАРЕНЬ, тебе кого? – офонареть, он меня не узнал, наверно, по моему лицу Вадим что-то понял, потому что следующее было произнесено с шоком: – Стоп, Вик?

      – Мне тут, малость, подсказали, что если мне зачесывать волосы назад, то я становлюсь очень похожим на парня, а ты постоянно мне волосы так зачесываешь. И я тут подумал, ты не против, если с этих пор я буду вот таким?

      – Вика, это серьёзно ты? Ты все обстригла...

      – Обстриг, и не Вика, а Виктор, ну, хотя, сокращение Вик можно не менять, – делая ударение на последнем слоге, подправил я его. – Так, что ты мне скажешь?

      – Это пиздец какой-то, – шокировано отвечает он, а у меня, кажется, замирает сердце. – Ты представь, сколько мне теперь девушек и парней от тебя отбивать придётся. Ты очень красивый, эй, ты чего застыл, я, кажется, тебе уже миллион раз говорил, мне пофигу кто ты, парень или девушка, я люблю тебя любым.

      – Ребят, маринад готов. Вадим, ты бы своей позвонил, а то в пробке на выезде из города встанем, – и опять этот парень нам мешает.

      – Это парень Лехи, все скатываются в голубую зону, – усмехнулся Вадим, приобнимая меня и заводя в зал, где собралась куча народа, а если точнее: Леха, его парень, Саша, Рома, ещё три наших однокурсника, которых после последних слов Вадима, кажется, придётся откачивать. – Ребят, знакомьтесь – это Вик.