Текст книги "Равновесие (СИ)"

Автор книги: Урфин Джюс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Нот молчал, сосредоточенно выводил невидимый рисунок на столешнице.

– Я попросить тебя хотел, – наконец проговорил, будто очнувшись, – командировка у меня почти на месяц, а я тут… Костиком обзавелся. Присмотри за ним? Поживешь, все равно ситуация у тебя… Что скажешь?

– Поживу, чего там, – буркнул Дим и, неловко отодвинув стул, вывалился из кухни, сшибая что-то там по пути.

Дим, сцепив зубы, карабкался на «скалу» – в программу его обучения включили паркур. И теперь он добивался невероятным трудом легкого преодоления любой преграды. Пот уже насквозь пропитал повязку, удерживающую волосы, когда он наконец одолел вертикаль. Усевшись сверху, он выдохнул и обозрел территорию. Прикольно! Сверху сотни раз исхоженная вдоль и поперек территория Академии смотрелась совсем по-другому. Будто меньше и компактнее, укромные уголки вдруг становились видны как на ладони. Военизированная охрана мелкими ленивыми жуками сновала по периферии, студенты группами дрейфовали из корпуса в корпус. Со стороны ворот раздалось пронзительно-требовательное гудение машины. Дим любопытно уставился на неповоротливый джип, рычащий перед шлагбаумом. Машина, взвизгнув шинами, рванула в центр Академии и застыла перед медблоком. Дим тревожно нахмурился, опять какого-то мага подбили. В последнее время по Академии поползли слухи, что рейды становятся опаснее. Из джипа выпрыгнул вампир, и беспокойство Дима острым коготком подцепило сердце. Вампир осторожно сгрузил с заднего сиденья Нота. Безвольно повисшая с хромированной каталки рука заставила Дима буквально скатиться со «скалы». Прилетев в клубах развороченной эмоциями пыли к медблоку, он грозовой тучей двинулся к вампиру, который, устало опираясь о стену, прикуривал сигарету.

– Что с Нотом?

– А, это ты, неандерталец.

– С Нотом что? – не обращая внимания на пренебрежение, сквозившее в голосе, в интонациях, да во всей позе, повторил вопрос Дим.

– Убили немножко.

Дим скрипнув зубами, стал сосредоточенно укладывать закрутившийся мелкой проворной змеей смерч. «Убили немножко». Это странная фраза содержала в себе все. И то, что дело плохо – понятно. И то, что Нот жив – тоже понятно.

Вечером, вернувшись домой, он увидел маявшегося на пороге Костика, тот нетерпеливо, беззастенчиво заглядывал к Диму в лицо, и стоило тому лишь только положить ложку, тут же выхватил тарелку и отправил ее в мойку. Накормив, считай – выполнив свой долг, он требовательно вцепился в руку:

– Ну что как он?

– Не знаю. К нему пока не пускают.

Костик, собрав лоб гармошкой, поинтересовался:

– А ближайших родственников?

– У него есть родственники? – Дим искренне удивился.

– Я да ты. Да мы с тобой.

– То есть как?

– Я его домовой. Считай, одна семья, но мне ж нельзя без сопровождения на улицу, – Костик, задрав штанину, продемонстрировал отслеживающее устройство, которое его принудили носить два года за те мелкие грешки, что наворотил он, пока был бездомным. – Но ты же можешь договориться? Можешь же? – заглянул в глаза Дима Костик.

Дим поворчал, побродил по комнате и дал себя уговорить. Пацан соскучился, да и сам бы он хотел узнать, как там этот…

Этот лежал белее мела. Волосы, разметавшиеся по белой подушке, стали почти полностью белыми. Костик, заскулив, притиснулся к кровати и требовательно вглядывался в лицо Нота. Дим, пристроившись с другой стороны, протянул руку и, выбрав белую неровную прядь, пропустил ее сквозь пальцы.

– Он совсем белый, – грубовато гавкнул он в тишину палаты подранным эмоциями голосом.

Костик бережно погладил все так же унизанные кольцами пальцы и пробурчал:

– Он не старый, а белая смерть в волосах уже за половину перевалила.

– Белая смерть?

Костик, тяжело вздохнув, скосил глаза на входную дверь:

– Этого тебе, конечно, не расскажут. Не принято. Вот это, – он вытянул прядку огненно-красного цвета, – Нот с кем-то из огневиков сцепился. Вот это, – вытянул он зеленую прядь, – он с лесовиками воевал, видимо. А это, – он пропустил сквозь пальцы белоснежную, – это он кому-то проиграл.

Дим еще раз окинул взглядом яркое разноцветье волос Нота, и стыд пополам с жалостью запек где-то под грудиной. Да уж… попугаистый.

Домой Нота отпустили только через месяц. Костик деловито сновал по комнате, пристраивая шикарнейший букет то у изголовья, то в ногах кровати, то переставляя его на подоконник.

– Дим, а Дим, – в сотый раз переспросил он, – так когда его привезут-то?

– Не знаю. Как отпустят, так отпустят.

– Может, все-таки рядом поставить? – в очередной раз тыркнул он букет с места.

Дим вышел на балкон, спасаясь от приставучего мельтешения домового. У дома стоял знакомый джип, из его чрева вампир выгружал Нота. Тот, неловко припадая на левую ногу и почти повиснув на шее вампира, осматривал двор. Дим нахмурился, раздраженный почему-то вот этой картинкой. «Не мог, что ли, нормального себе найти», – шевельнулась уже приходившая ему в голову мысль.

Дим ворочался на тонком матрасе, уложенном поближе к кровати, на которой, беспокойно постанывая, метался во сне Нот. Днем он молчал и улыбался, но уснувший ночью самоконтроль выдавал, что боль живет в этом тонком теле постоянно. Костик поминутно совал свой нос в комнату, реагируя на звуки, в конце концов скрутился в кресле тесным клубком в кошачьем обличье, и только настороженные уши давали понять, что не спит, а дремлет под уже привычные стоны. А Дим спать не мог. Он все сильнее хмурился и играл желваками, не принимая собственное бессилие, недобро щурился, размышляя, почему пропал вампир и что у них за отношения такие, если он не считает нужным быть сейчас рядом с Нотом. Херовые отношения, вынес он вердикт.

Нот как-то совсем болезненно простонал, и Дим не выдержал. Поднявшись, он уселся на край кровати и погладил Нота по спине.

– Спи, – кивнул он настороженно приподнявшему голову Костику. – Я посижу.

Под ладонью Дима горячее тело постепенно расслаблялось, и стоны становились тихими, редкими. Дим прилег рядом, поглаживая уже по инерции, потом придавил отяжелевшей ладонью и уснул, уткнувшись носом в разноцветный ворох хорошо отросших волос. Проснулся он, потому как сбоку пекло. Он повернул голову и увидел почти втиснувшегося в него Нота. Тот, облапив его руку и ногу, спал. И спал спокойно.

В двери громыхнуло. Костик пытался удержать поднос с едой и одновременно придержать дверь:

– Доброе. Ты заметил – он молчит! – громким шепотом оповестил он Дима.

– Молчит, – Дим согласился и попытался отползти от Нота. Но тот, нахмурившись, дернул руку к себе и вцепился в нее мертвой хваткой.

Костик, сгрузив поднос на тумбу, бесцеремонно потряс Нота.

– Вставай давай. Режим. Еда. Таблетки. Гигиена.

Хватка на руке Дима ослабла, и Нот дернулся, откатываясь от него даже еще не проснувшись толком.

– Дим, ты завтра с утра дома останься. Мне на отметочку явиться нужно, – невозмутимый Костик устраивал Нота на кровати. – Я тебе все объясню, что делать.

– Не надо, я сам могу, – наконец подал голос Нот.

– Что можешь? – ехидно поинтересовался Костик. – С кровати рухнуть? Он, прикинь, вчера, – сдал Нота домовой, – встать сам хотел. В итоге пришлось обезболивающее впендюрить почти в двойной дозе.

Дим сосредоточенно разглядывал мелкие ромашки на пододеяльнике и был поглощен совсем другим вопросом.

Он бы давно уже усвистал из квартиры, но ежеутренний показатель мужского здоровья как-то совсем категорично заявил о себе под этим самым одеялом и держал Дима на месте. В принципе, тут все парни, можно сказать – все свои, но встать как ни в чем не бывало с кровати, на которой к нему всю ночь жался парень, было… беспонтово. Да. Поэтому инструкции Костика были совсем кстати. Дим внимал им с умным, сосредоточенным видом, мысленно уговаривая свой организм расслабиться и отпустить его в туалет.

Следующее утро началось точно так же. Дим хмыкнул, отметив этот факт, и вспомнил, что сегодня он за Костика. Поэтому выдрал свою руку из захвата, аккуратно убрал закинутое на него колено и поплелся на кухню. Детский завтрак. Таблетки и гигиена. Если первые два пункта прошли вполне нормально – Нот дисциплинировано съел жидкую ужасную на вид кашку, запихнул в себя веселенькие гранулы таблеток, – то с третьим пунктом вышла заминка. Занавесившись разноцветной гривой и полыхая из-под нее кончиками ушей, он послушно сидел в ванной, подавая то руку, то ногу. Дим с удовольствием отмывал порозовевшее тело, удивляясь тонкости кожи. Казалось, она местами была не толще листа – так отчетливо просматривался хитрый рисунок голубоватых венок. Увлекшись, он стал обводить это кружево жизни под кожей. Действие почти завораживало.

– Ты что? – хрипло разорвал тишину напряженный голос Нота.

Дим, осознав, отшатнулся, ошалело уставился на Нота, потом на его кожу и заметался взглядом по ванной, будто отыскивая разбежавшиеся по углам слова.

– Не подумай. Я совсем нет. Не то, что ты подумал… – Дим пытался донести основную мысль о непричастности к преступному замыслу, в котором Нот его, конечно, заподозрил. А кто бы не заподозрил?

– А что я подумал? – вдруг развеселился Нот.

– Что я тебя… Но на самом деле нет. Даже мысли не было. Просто все дело в рисунке. Ты кажешься местами разрисованным… Но ты все равно извини. Не надо было так делать, – частил Дим, пытаясь выкрутить себя из неловкой ситуации.

– Я подумал, ты на меня пентаграммы накладываешь. Вот и удивился. Вроде не лекарь.

– Пентаграммы… – Дим, разочарованный своим тугодумством, готов был постучать головой об кафель. Пентаграммы! Вот же баран, надо было догадаться и отмазаться именно так. А его понесло в какие-то голубые дали.

– Дим, а давай, пока Костика нет, мы на кухне чай попьем. Он меня совсем из постели не выпускает.

Димка радостно закивал, благодарный за смену курса разговора.

Нот сидел на подоконнике, закутанный в банный халат, с большой чашкой горячего чая и что-то пристально рассматривал во дворе.

– Почему твой вампир не пришел ни разу? – вдруг разозлился Дим.

– В рейде, наверное, – равнодушно пожал плечами Нот.

– Даже позвонить нельзя? Хорош у тебя бойфренд.

– Что? Нет, он мне не парень.

– Почему?

– Не нравлюсь я ему.

Димка удивленно окинул взглядом фигуру Нота. «Как он может не нравится», – мелькнула юркая мысль и тут же пропала во вдруг ставшем важным вопросе.

– А он тебе?

– Он мне очень. Но Дору вампир.

– И что?

– Понимаешь, я для него не аппетитный, – фыркнул в кружку Нот.

– Очень аппетитный, – возмутился Дим явной ложью этого Дору.

– Ну спасибо, – покатился со смеху Нот.

Димка прикусил кончик языка, понимая, что именно только что ляпнул.

– В смысле ты не хуже, чем он, на вид. И все такое.

– Я тощий, мелкий, не молодой, – успокоившись, пояснил Нот. – А Дору по своей физиологии реагирует только на полнокровных, крупных и молодых. Понимаешь? Не переделать этого. Даже ты ему уже не подходишь.

Дим второй раз оскорбился, но уже за себя. Забрал в назидание кружку с чаем и снял Нота с подоконника.

– Все, постельный режим.

Ночью, прислушиваясь к сбивающемуся в тихий стон дыханию Нота, Дим рассматривал его. Он пытался понять, как можно вытворять всякие такие (тут он тяжело вздохнул и мысленно подсчитал, что секса у него не было уже больше месяца) вещи с парнем. Это же нужно хотеть целовать вот эти губы. Дим застрял взглядом на губах и решил, что в принципе такие губы можно и захотеть поцеловать. Но вот, допустим, кожа. Кожа же должна быть нежной, а не как у парня. Тут он вспомнил полупрозрачное сплетение вен под тончайшим покровом, увиденное утром, и завозился под одеялом. Нот, махнув рукой, спихнул одеяло. Вот! Дим смотрел на плоскую грудь парня. Груди-то нет! Не погладить, не сжать. Только вот если зубами прихватить эти темные камешки сосков, потом обвести языком и подуть, смотреть, как они, сжимаясь, отвердевают. Так… что-то это не про то. Ну и эта штука… Дим вдруг поймал себя на том, что его рука, нырнув за резинку трусов, уже вовсю оглаживает вполне эрегированный член, а он все еще продолжает пялиться на плоскую грудь Нота. Стыд моментально обжег, кажется, все тело. Дим шустро стек с кровати и закрылся в ванной. Лаская себя, он почти дисциплинированно вызывал привычные картинки, но на самом пике, когда до финала осталась всего пара движений, когда он уже почти перестал дышать, ускоряя ритм до невозможности и закусывая губу, перед глазами вновь всплыла подкожная пентаграмма вен и горошинки темных сосков на плоской груди.

«Надо с Милкой мириться, – рывками передвигаясь по «скале», размышлял Дим, – а то совсем поголубею такими темпами». Он, оттолкнувшись правой ногой, уцепился пальцами за верхушку и, подтянувшись, оседлал ее, рассматривая уже привычный вид. Раньше у него на подъем уходила уйма времени и сил, теперь же он ее в два счета делает. «Надо менять тренажер и с Милкой все-таки мириться».

Сказано – сделано. Дим, пережив вполне спокойно бурный супружеский скандал, опрокинул жену на кровать и впился в податливое тело жадным поцелуем. Мила шептала, обнимала, ругала и охала. Дим же, оголодало вгрызаясь в податливую плоть, пытался не сорваться в бешеный темп, зная, как не любит она такой напористый секс. Но разум мутило накопленное желание и льнувшая к нему женщина, и Дим, перехватив руки жены над головой, удерживая широко разведенные бедра, вколачивался в горячее тело. После, взмокший, с прижавшейся к нему женщиной, на развороченной постели Дим поймал в себе глубокое иррациональное чувство тоски. От Милы веяло жаром, но не таким. Густо пахло излюбленной женщиной, но не так, как нужно. Она, обняв его руку, поглаживала и прижималась ближе, но… Дим выдохнул и, закрыв глаза, вспоминал с какой-то тянущей безнадежностью о том, что жар Нота был суховато-горячим, о том, что его запах был с легким больничным привкусом лекарств, о том, что пальцы его были унизаны кольцами, которые иногда больно царапали кожу Дима. Не хватало. Уткнувшись в макушку жены, он глубоко вдохнул ее запах, словно пытаясь вытеснить из головы совсем не нужные там воспоминания.

У больничного блока топтался народ. Молчаливая тревога моментально пропитала Дима и заставила его приостановиться.

– Что происходит?

– Магов привезли. Трех. Убиты.

В этот момент толпа распахнулась перед спешащим джинном, и Дим увидел это. Три тела на черном пластике. Вывернутые, развороченные тела, ослепительно и страшно демонстрирующие оголенные осколки костей. Дим побледнел и отшатнулся. Он осоловевшим взглядом обвел привычный двор Академии и вдруг отчетливо понял, что сказка действительно закончилась. Закончилась, не развеяв волшебство, а превращая его в страшное, безжалостное оружие.

– А мы кто? Светлые или темные? – Дим сосредоточенно оплетал разрядами молний клубок энергии.

– А как бы вам больше хотелось, Димитрий? – спросила его профессор.

Дим укоризненно покачал головой, глядя на ее шпильки и на вздыбленную взрывами землю. Как она умудряется не глядя вышагивать среди этой кутерьмы, не оступаясь и не спотыкаясь?

– Само собой светлым, – скорее по традиции бездумно выбрал Дим сторону.

– Даже если светлые заметно слабее?

– С фига?

– Убивать запрещено, использовать магию в личных целях запрещено, изучать темную магию запрещено… Согласны на такой вариант?

Дим задумчиво закрутил сгусток энергии и швырнул им в цель почти наобум, уже зная, что не промахнется.

– Согласен.

– Подумайте, такая жертва.

– Типа мне можно выбирать?

– Димитрий, а какой вы человек? Добрый?

– По-разному.

– Вот и тут по-разному. Нет светлых-темных.

– Ну да? А те, которые наших убивают?

– Понимаете, – женщина прутиком очертила вокруг себя полукруг, – наша профессия не всегда сопряжена с риском. Попробуйте пробить мою защиту. Вы вполне можете жить мирно, без рейдов, без экспедиций, заниматься, допустим, разработкой нового состава зелий, натаскивать молодняк, уйти в аналитический отдел, опять же учитывая вашу склонность к истории, заниматься наукой.

Дмитрий, комбинируя силу, темп, сочетание стихий, пытался пробить защитную сферу профессора, та искрила и покрывалась трещинами.

– Но учитывая ваши способности и физические данные, – профессор взмахом руки убрала сферу и заправила за ухо выбившийся локон, – больше толка будет в рейдах.

– Тупая физическая сила?

– Зачем вы так? Нот вот золотая голова, ему бы химиком быть. Какие он лечебные составы делает!

– То есть это не обязательно – возвращаться распакованным по разным мешкам?

– Это уже вам решать.

– А зачем ему?

Профессор пожала плечами:

– Чужая душа – потемки.

После полигонов, смывая с себя пыль и копоть, Дим стоял под прохладным душем. Сделав воду похолоднее, он подставил под струю чуть обожженные ладони.

– На полигонах был?

В кабинке рядом зашумела вода. Дим, заглянув туда, обнаружил Нота, который так же реанимировал свои ладони.

– К этому вообще как-то привыкнуть можно? – спросил Дим, отворачиваясь, чтобы лишний раз не застревать взглядом на выступающих углами косточках Нота.

– Я тебе мазь дам с анастетиком.

– Сам приготовил?

– Пффф. В аптеке купил, – усмехнулся Нот. – Зачем изобретать колесо? Ты к жене вернулся? – взбивая пенную шапку и выкручивая дурацкие рожки на голове, он сунулся к Диму. – Потрешь спинку?

– Давай, – Дим выжал на протянутую Нотом мочалку добрую порцию геля. – Поворачивайся.

– Яволь! – Нот развернулся к стене и встал в позу военнопленного.

Дим, шмякнув мочалку на его спину, тщательно растер плечи, которые тут же зарозовели.

– Оууу! Шкуру с меня не сними, – застонал парень.

– Я Великий Умывальник, знаменитый Мойдодыр, умывальников начальник и мочалок командир, – и Дим продрал жертву вдоль позвоночника.

Нот выгнулся, пытаясь уйти от железной руки «Мойдодыра», а Дим, подняв руку для повторной экзекуции, застыл, окинув парня тяжелым взглядом. Кровь словно загустела и насытилась специями, заставила сердце тяжело и мощно отбивать ритм. И сердце перегнало горячую лаву вниз, наполняя плоть мгновенным желанием. Нот дернулся, резко выпрямляясь и ликвидируя неоднозначную позу. Напряженные плечи, растертые до покрасневшей кожи, и яркая полоса вдоль позвоночника намертво приковали взгляд Дима и тянули его вниз к ягодицам парня. Дим толкнул парня к стене, удерживая его рукой словно пришпиленную бабочку, и с остервенением принялся тереть кожу. Яростно сжимая зубы, пытаясь утихомирить бившийся внизу болезненный пульс. Нот оттолкнулся от стены и выкрутился из-под руки Дима.

– Хватит! Охренел? – рыкнул он яростно, но, скользнув взглядом вниз, наткнулся на очевидное желание Дима, будто подавился и замолчал.

Дим никогда еще не чувствовал себя настолько обнаженным, взгляд парня будто въедался под кожу, заставляя ту становится чертовски чувствительной. Дим не отрываясь смотрел, как парень начинает реагировать. Это зрелище заставило его сжать челюсть, загоняя рвавшийся наружу рык удовольствия. Нот наконец оторвался от созерцания плоти и поднял взгляд.

– Хочешь я тебе… – выдохнул он севшим голосом и облизал губы.

– Нет! – рявкнул Дим. – Процедура окончена, – он пнул мочалку Ноту.

Тот зло сузил глаза и нарочито медленным жестом стриптизера прогнулся, поднимая злополучную мочалку. Дим резко отвернулся и сделал напор воды максимально холодным, шагнул под обжигающие струи. Те барабанили по раскаленной коже, вбивая желание, которое разбудил в нем Нот, куда-то под кожу. Не смывая его, а загоняя в самое нутро.

В расписание поставили сводные пары, на которые приходили не только студенты, но и многие из преподавателей, пользуясь случаем побольше узнать о нелюдях. Пары вел Джинн. Просто Джинн. Он невозмутимо парил над полом и, скрестив руки на мощной груди, неторопливо и подробно рассказывал о биологии, физиологии, способностях, ареале обитания. Этот подробный, почти анатомический разбор нелюдей стер ту грань неприятия и подсознательного страха, которое поначалу испытывал Дим.

– Следующей парой у вас пройдет практикум по прочитанным лекциям, – поведал аудитории Джинн. – Вы изучите способы борьбы и ликвидации нелюдей. Так что не расходитесь, вам назначат напарника, а потом вы пойдете в обучающий рейд.

В том, что его напарником будет Нот, Дим не сомневался ни секунды, слишком уж они завязаны. Так что когда тот зашел в аудиторию и присел рядом, тихо инструктируя, куда они пойдут, какой объект выбран и что будут делать, Дим даже не дернулся.

– Вампиры не боятся дневного света, распятий, чеснока, серебра и осиновых кольев. Не трансформируются в другие физиологические виды. Существуют среди людей давно, питаются кровью только для пополнения энергетического баланса, который расходуется при использовании магических сил. Очень мощные гипнотизеры, способные держать в трансе несколько тысяч человек одновременно. Фактически всегда защищены небольшой транс-аурой, искривляющей зрительный образ, что помогает им не привлекать к себе внимание. Физическая сила примерно равна человеческой. Никакой сверхмощи, если только вампир сам не культивирует какой-либо вид боевого искусства. Убить сложно, опять же из-за высокоразвитых гипнотических способностей. Но возможно при неожиданной атаке и желательно со спины. Склонны разыгрывать многоходовки, ими же и опасны. Хорошие аналитики. Предпочитают темное время суток, именно тогда человек более подвержен внушению и энергетические затраты минимальны. Что еще? – задумчиво почесал затылок Дим.

– Кого они предпочитают?

Дим вспомнил откровения Нота на подоконнике.

– Более качественный материал, чем мы с тобой. Мы реально будем охотиться на вампира?

– На Дору. Он нам подыграет.

– Да ну? А я-то думал…

– Думал, что тебе под заказ приготовили вурдалака, которого нужно загнать и пристрелить? А ты часом не охренел?

Дим заткнулся, осознавая, сколько мусора в его голове до сих пор не выветрилось.

Нот развернул перед Димом карту города, где мелким красными крестиками было помечено несколько мест.

– Смотри, думай, делай выводы.

Дим крутился возле карты, интуитивно чувствуя какую-то закономерность расположения крестиков, но нащупать ее не получалось.

– Единственное, что я понял, это что крестики все находятся недалеко от школ, значит, он предпочитает либо детей, либо подростков.

– Подростков. Почему?

– Те более самостоятельные?

– Правильно. Более самостоятельные, более скрытные.

– Получается, это его ареал охоты. Крестиками помечены места преступлений.

– Места зафиксированных преступлений.

– То есть?

– Вот тут, – палец Нота ткнул в один из крестиков, – парня сбила машина, большая потеря крови, гораздо бОльшая, чем при аналогичных ситуациях. Вот тут найдена изнасилованная девушка, тоже с большой кровопотерей. Вот тут самоубийца, и опять та же картина с кровопотерей. Вот тут драка, одна из жертв скончалась на месте от кровопотери.

– Замаскированные преступления, которые объединяют два фактора?

– Верно, это работа аналитиков, рейдеры получают такие вот карты и прочесывают район в поисках нужного вампира. Сейчас мы с тобой пойдем на прогулку, будем сканировать, пока не нащупаем интересующий нас объект. Потом нужно будет попытаться взять быстро и без особого шума. Это будет первый упрощенный уровень, когда на нужной нам территории находится только один объект и он «не знает» о рейде, то есть не покидает обжитый участок и не прячется. Помни про его способности. Опиши мне ауру вампира.

– Аура холодных оттенков с ровным статичным свечением. У наиболее мощных вампиров фактически белая, иногда люди способны ее разглядеть в виде нимба.

– Это максимальный уровень. Когда вампир способен напрямую перекачивать в себя энергию толпы, не используя кровь как проводник. В истории человечества было всего несколько таких экземпляров.

Дим и Нот педантично обходили заданную площадь, периодически раскидывая сеть сканирования пространства. От количества разнообразной мелкой магии у Дима мельтешило в глазах разноцветными фонариками, почище новогодней иллюминации.

– Скажи, а Дору, он как питается?

– У него абонемент в пункте забора крови. По мере необходимости восполняет энергетический запас.

– А что же мешает другим?

– Кто не работает, тот не ест, слышал?

Дим шел, переваривал пласт полученной информации. Она пока плохо укладывалась в его голове, выпирая жесткими неудобными вопросами то так, то этак.

– Меньше думай, сканируй, – дернул его Нот.

Дим раскинул сетку и заметил, что на ее периферии смазанно скользит серебристо-голубое свечение.

– Кажется… – шепотом окликнул он Нота.

Тот моментально кинул скан сверху и согласно кивнул:

– Засекли. Он в парке. Периодически так же, как и мы, сканирует пространство, но нас двое – он один. Следовательно, надо рассредоточить силы, и если одного из нас он засечет и возьмет под контроль, у второго будет реальный шанс его достать. Обходишь по дуге так, чтобы он не накрыл тебя сеткой сканирования. Заходишь с противоположной стороны, – Нот дугой очертил на карте намеченный маршрут и пометил единицей точку атаки для Дима. – Как будешь на месте, отзвонись мне, и начнем атаку одновременно. Не забывай держать объект в зоне наблюдения.

Дим кивнул Ноту, а в душе проснулся первобытный азарт охотника. Ночь вдруг стала острее, сердце застучало воинственной барабанной дробью, а по телу разлилось сладкое предвкушение. Это почти радость. Дим жадно вдохнул повкусневший ночной воздух и сорвался мягким бегом в точку атаки. Адреналин щекотал нутро, заставляя его скалиться в улыбке, хищно обнажая клыки. Под ногами вился потревоженный взбудораженной магией ветерок. Охота!

Дору сидел на лавке в желтом свете фонаря, подобрав ноги по-турецки, и, судя по всему, чатился. Дим затаился, где-то в нескольких шагах от него должен быть Нот, но у Дима более выгодная позиция – он зашел со спины и поэтому, стараясь даже не дышать, настороженно приближался к своей добыче. Остановившись всего лишь в паре метров, он нахмурился: бить в спину – это стремно. Пусть даже цель учебная. Но альтернативу найти не успел, потому что Дору напряженно застыл. Дим бросился вперед, Дору резко уклонился в сторону, подныривая под Дима, тот едва успел его зацепить, и они кубарем покатились по земле. Прижимая Дору и нависая над ним, Дим криво усмехнулся:

– Попался!

Он видел вампира так близко впервые. Губы парня – бледные, четко очерченные, удивительно притягательные. Белые кинжалы клыков, выступающие из-под верхней губы, так и хочется тронуть кончиком языка. Дим медленно склонился к парню. Поцелуй вышел странный, больше похожий на вылизывание, и это нравилось еще больше. Рука Дору зарылась в волосы Дима.

– Где Нот, родной? – тихий голос заставил сердце болезненно сжаться. – Далеко?

– Нет, он должен был зайти с другой стороны.

– Атаку одновременно начали?

– Да.

– Значит, он скоро будет тут и помешает. Уйдем?

– Да.

– Помоги мне.

Дим как величайшую драгоценность поднял Дору с земли, заботливо отряхнул налипший мусор с его одежды. Ему хотелось прижать вампира к себе и дышать им. Хотелось увести его туда, где кроме них больше никого никогда не будет. Дим вспомнил, что Ноту тоже нравится Дору, и инстинкт собственника затопил внезапной хлесткой злобой. «Мой!» – взревело в нем чудовище, стягивая и закручивая черный смерч у ног, наливая руки жаром готовых боевых разрядов. «Дору мой!» Он, прищурившись, толкнул вампира за спину и просканировал территорию, откуда должен был появиться Нот. Пусто. Где он? Внезапно его накрыло тонкой сеть, он, взмахнув руками и запутавшись в ней, полетел вперед, а через секунду на нем сидел Нот.

– Ошибка номер один. Засунь свое благородство в задницу, в рейде нет места реверансам. Ошибка номер два. Ты в любой момент можешь превратиться из охотника в жертву. Не забывай про это.

Дим замер, буквально закостенел, выслушивая парня, он ждал, ему нужна была та минута, когда он сможет достать Нота, тогда он его не упустит, втопчет в землю, перегрызет горло, разорвет, сожжет… Что угодно. Лишь бы Дору был с ним.

– Дору, что ты там ему внушил? Снимай давай.

Вампир присел на корточки, поднял подбородок Дима и заглянул в глаза.

Голова Дима загудела, тело, все еще напряженное, готовое к борьбе, требовало действий, сознание медленно, но верно анализировало произошедшее. Он рыбкой забился под сидящим на нем парне, вспоминая, какие эмоции навязал ему Дору своим гипнозом.

– Отпусти меня, Нот! Отпусти, мать твою! Я этого мудака сейчас в корни деревьев вотру как средство против морщин!

– Оооо! – уважительно протянул Нот. – Чем это он тебя так?

– Ну все, парни, беседуйте, а я, пожалуй, пойду, – Дору привстал, хлопнул в ладоши и вспорхнул большим черным вороном ввысь. Дим замер, чертыхнулся и с удвоенным энтузиазмом забился под Нотом.

– Джинн говорил, что вампиры не оборачиваются.

– Они и не оборачиваются, просто ты злишься, а это делает тебя уязвимым для внушения. Дору поиграл твоим сознанием, и ты увидел то, что ему хотелось. Не дергайся.

– Хватит, слезай с меня и сними эту чертову сеть.

– Мммм… Нет, пожалуй. Я, знаешь ли, существо злобное и мстительное. Помнишь немую сцену в душе? Помнишь? Я тоже.

– Это была случайность, я не пидор. Ясно?!

– Еще как ясно. Мне было охренительно, просто невъебенно обидно. Да и сейчас ты ситуацию не поправил. Полежи тут, пофилософствуй, а я, пожалуй, пойду отдыхать. Ночь на ногах, знаешь ли, с зеленым магом-недоучкой то еще развлечение.

Нот встал, похлопал себя по карманам, выудил небольшой раскладной нож и швырнул его в нескольких шагах от себя.

– Я тебя знатно спеленал, только резать. Так что тренируй телекинез или ползи.

Дим перевернулся на спину и с ненавистью уставился на парня:

– Я тебя уебу, блядь, как только выберусь.

Нот со всего маху пнул его по ребрам, заставляя скорчиться:

– Про субординацию слышал, нежная фиалка? Рыпнешься – раскатаю в тонкий блин и скажу – производственный брак, мол, не вышел из тебя нормальный маг.

Он ушел! Чертов мелкий ублюдок! Дим еще пару секунд повыкручивался и затих. Надо однозначно ползти к ножу, с телекинезом у Дима совсем плохо. Пыхтя и матерясь, он, изображая большую упитанную гусеницу в самом преддверии трансформации в прекрасное, пополз в сторону, куда Нот швырнул нож. Ползти помогала выросшая за последнее время физическая нагрузка и желание расчленить Нота на аккуратно, филигранно порезанные куски плоти. Он этому говнюку отомстит, обязательно, со вкусом отомстит.

– Мне нужны артефакты для блокирования гипноза, – Дим напористо шагнул через порог в кабинет профессора.

– Нужны, – согласилась она.

– Где их можно взять?

Профессор задумчиво прикусила дужку очков и подняла на Дима пронзительно синий пустой взгляд. Где же он видел эти глаза?

– Я не в курсе.

– То есть как?

– Вы можете их сделать. Но для этого необходим фактически бесконечный источник энергии и более высокий магический уровень, ну, и знания, разумеется. А можете их достать.