Текст книги "Далеко от тебя... (СИ)"
Автор книги: УПЫРИЦА
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)
– А мы ещё сюда придём? – спросила девчушка на обратном пути, держась за руку Павла.
– Конечно! Если мама согласится приехать на следующие выходные, мы обязательно сходим проведать нашего друга.
Катя посмотрела на шедшую немного позади маму.
– Мамочка, мы же приедем? Приедем?
– Посмотрим, котёнок.
– А крестному можно рассказать про птичку?
Ульяна заметила, брошенный в её сторону, ревнивый взгляд Паши. С одной стороны, девушке это льстило, она почти ликовала. Но с другой... не хотела, чтобы он ревновал к Артёму. Только не к нему. Уля надеялась, что Паше хватит ума не ставить ей ультиматум, заставляя делать выбор, исход которого заранее предопределен. Она никогда не пожертвует дружбой с Тёмой, никогда его не предаст. Точка.
– Тогда место перестанет быть секретным, котёнок, – уклоняясь от ветки, объяснила Ульяна.
– Да? – разочарованый вздох. – Ну, и ладно! Мы с крестным придумаем свой секрет. А вам ничего не расскажем.
– О да, вы такие, – весело согласилась Ульяна, – вы придумаете. Выдумщики.
Ульяна давно не чувствовала себя так... окрыленно. С Пашей всё получалось легко, они непринужденно говорили на разные темы, шутили, много целовались, вместе возились на кухне, играли с Катей. Привычно и правильно... словно всегда так было.
Единственное, что напрягало Ульяну на протяжении выходных, – Тамила. Девчонка надменно смотрела на Улю, с неприятной кривой ухмылкой на губах и немым осуждением. Она отмалчивалась, игнорировала вопросы брата, вела себя похлеще обиженного ребенка. Но больше всего Ульяну бесили взгляды, которыми самовлюбленная малолетка одаривала её дочь, словно от букашки отмахивалась и размышляла, как бы её прихлопнуть. И Катя понимала, что вызывает неприязнь у нахалки. Правда, её дочурка, считая, будто взрослые ничего не видят, кривила мордашку и показывала Тамиле язык. Маленький бесенок.
Ульяна в который раз позавидовала выдержке Павла. Он ничего не говорил, но глаза его люто горели, не предвещая ничего доброго. На скулах ходили желваки, руки время от времени сжимались в кулаки, а от спокойного, с хрипотцой, голоса по коже Ули пробегали мурашки. Он выжидал, терпел и терпение его было на исходе.
– Я её убью когда-нибудь, – чуть ли не рычал мужчина после очередного закидона сестры.
Собирая вещи, Ульяна отважилась поговорить с Павлом, задать интересующие вопросы – не из праздного любопытства, она хотела узнать его лучше, понять кое-что.
– Паш, – она аккуратно сложила тунику, – Тамила всегда такой была?
Мужчина хмыкнул, не отрываясь от работы на ноутбуке.
– Какой «такой»? Невоспитанной, враждебной и эгоистичной?
– Ну... в общем, да.
– Лет до тринадцати была золотым ребенком. Послушной и скромной. – Паша посмотрел на девушку. – А в тринадцать как будто подменили. Начались споры с родителями, она постоянно что-то доказывала, во всем искала подвох и обвиняла всех вокруг в непонимании, её компания не внушала доверия. В пятнадцать начала покуривать, – его взгляд изменился, стал жестким. – Она и сейчас сигаретами балуется, но старается как-то прятаться. Раньше, не стесняясь, курила при мне, пока я не пригрозил, что скормлю ей всю пачку, если она не прекратит страдать чепухой... Я упустил момент, когда её начали интересовать парни и флирт перерос во что-то большее. Тамила изображала из себя «взрослую» во всех смыслах, не подчинялась правилам. Родителям нервы мотает. Правда, в последнее время она вела себя вполне сносно. Подозреваю, хотела чего-то добиться от отца, но не вышло. И понеслась...
– Даже отца не боится?
Паша внимательно всматривался в лицо Ульяны.
– Отец на неё ни разу не поднял руку, если ты об этом. Он мог только выругать и лишить денег в наказание.
Ульяна кивнула, застегнула сумку и, задумавшись, села на край постели. Виктор постоянно отвешивал ей подзатыльники в детстве. Это было для него, как сто грамм опрокинуть – привычка, способ выплеснуть негатив, унизить, указать на её нежелательное существование в его жизни.
Горячие руки опустились на поникшие плечи девушки, и она вздрогнула. Намеревалась отстраниться, но осталась сидеть на месте, позволяя мужским рукам утешать.
* * *
Тамила не собиралась подслушивать, но, поняв, что речь идёт о ней, задержалась у дверей, ведущих в спальню брата.
Гад, как он мог вот так взять и рассказать о ней какой-то девке?!
Влюбленный Паша ей категорически не нравился. Тамилу раздражали его идиотские улыбки и нежные глупости, что он шептал этой... мамашке Ульяне. Что он в ней нашёл? Обыкновенная, серенькая, без выдающихся... талантов. На роль девушки брата куда больше подходила красивая, модная, раскованная Света, с какой не стыдно выйти «в свет», не то что с этой девицей.
– Подслушивать нехорошо, – послышался сзади голосок малявки.
Тамила медленно обернулась, её губы растянулись в ядовитой улыбке. Она не любила детей, с ними столько мороки и проблем. Маленькие, кричащие, плачущие, они воняли и требовали к себе повышенного внимания.
– Мама говорит, что нельзя подслушивать, – повторила малявка, будто разговаривала с тупой.
– Брысь отсюда! – зашипела Тамила.
Катя невозмутимо стояла на месте, спрятав руки за спиной. Вид злой тётеньки её не пугал.
– Брысь, кому говорю!
– Сама брысь! – передразнила девочка.
– Ну, погоди, я тебя достану!
– Что тут происходит?
Из комнаты вышел брат, по очереди оглядел девочек и остановил взгляд на сестре, ожидая объяснений.
– И что ты на меня так смотришь? – Мила уперла руки в бока.
– Дома поговорим, – пригрозил Паша.
Тамила заняла пассажирское место рядом с водителем. Специально. Чтоб лишний раз позлить брата. Не удалось. У Тамилы и в мыслях не было, что Ульяна изначально собралась ехать вместе с дочерью на заднем сиденье.
Всю дорогу счастливая троица щебетала и смеялась, от их трепа у Милы разболелась голова, напоминая о жутком похмелье. Надев очки и натянув козырек кепки пониже на лицо, она откинулась на спинку и закрыла глаза. Где-то на полпути её начало мутить от покачивания машины и надоедливого гула голосов.
Когда авто остановилось в незнакомом дворике, Тамила удивленно приподняла брови, но ничего не сказала. Она выскользнула из салона и размялась, чувствуя, что тошнота не проходит. Как было бы чудесно принять освежающий душ, напиться воды со льдом и завалиться спать. Ведь сегодня ночью она собиралась закончить прерванное братцем мероприятие. Тамила уже решила, кто скрасит её одиночество...
Тамила планировала вечер, не зная, что её ждет утомительная генеральная уборка квартиры Пашки в её сольном исполнении.
* * *
Начало августа выдалось дождливым и прохладным, неумолимо приближался день бракосочетания Славы и Марты, заставляя Ульяну трястись от волнения и нервничать от предчувствия чего-то неотвратимого. Пресловутая интуиция часто помогала Уле, и в этот раз девушка не видела причин не доверять своему внутреннему чутью. Или она себя попросту накручивает?
Ульяна собиралась на работу, когда в дверь позвонили. Она ждала Артёма, друг обещал посидеть с Катюшей. Её дочурка немного простыла, увлекшись мороженым и холодным соком, поэтому походы в садик отменялись до полного выздоровления. Бедная девочка маялась без друзей, из-за сырости и частых дождей сидела дома, сопливая и до того несчастная, что Уля готова была на всё, лишь бы её дитя не грустило.
– Ты еще копаешься, солнышко? – Тёма поцеловал подругу в щеку. – На работу опоздаешь.
– Опоздаю, родной, опоздаю, – Уля надела пиджак и туфли. – Так что не крутись под ногами, иди дочь мою развлекай.
– Пожелания? Рекомендации?
– На столе лекарства. Я написала какие принимать до еды, какие – после. – Она увлажнила губы прозрачным блеском. – Звони, если поднимется температура. В любое время звони! Сделай так, чтоб она улыбалась.
– Сделаю, сестренка!
– Ну, всё, – Ульяна напоследок посмотрела на свое отражение в зеркале. – Я побежала. Люблю тебя.
– И я тебя.
На улице девушку ждал Павел. Мужчина вышел из машины под накрапывающий дождь, едва завидев Улю, и открыл ей дверцу. От него пахло лосьоном после бритья. Ульяна успела полюбить его запах...
– Я соскучился, – в машине он привлек девушку к себе, лаская губы поцелуем. – Сегодня вечером я покажу тебе, насколько...
Ульяна верила. Потому что тоже соскучилась. Они не виделись почти две недели из-за общей загруженности, да и Паша только вернулся из командировки. Разлука далась им... нелегко, и это пугало.
– Не получится.
– Катерина ещё болеет?
– Да.
– В таком случае, – Павел включил зажигание, – я напрашиваюсь к вам в гости.
– Зачем?
– Проводить спасательные работы, естественно! Не могу же я оставить юную барышню с больным горлом.
– Ты слишком стремишься завоевать её сердце.
«И моё»...
– Я уже это сделал.
«Как же ты прав»...
Встретить на работе Славу стало для Ульяны неожиданностью. Он сидел за столиком в зоне для курящих, пил кофе. Из пепельницы спиралью поднимался сизый сигаретный дым.
Слава не улыбался, когда Ульяна подошла к нему. Взгляд его синих глаз липко скользил по лицу девушки, шее, спускаясь к расстегнутому воротнику блузки, задерживаясь на ложбинке между грудей. Ульяна подавила желание прикрыться рукой.
– Присаживайся, – махнул на свободное место напртив.
– Не могу, Слава. Я на работе.
Он кивнул, не сводя с девушки глаз.
– Ты один или с Мартой? – нарушила затянувшееся молчание.
– А ты видишь где-то здесь Марту? – он стряхнул с сигареты пепел. – Нет, я один. Невестушка суетится, ждет не дождется, когда станет моей женой.
– Если тебе что-то надо...
– Надо. Слышал, ты с Пашкой закрутила. – Новый оценивающий взгляд прошелся по Ульяне с ног до головы.
– Что еще слышал?
– Не отрицаешь, что с Пашкой спишь? Мне нравится.
– Мне некогда разговаривать.
– Если дама настаивает, я перейду к делу. – Слава допил кофе и улыбнулся. – Паша тебя поимел, теперь моя очередь. Разве он не предупредил? Обслужи меня по старой дружбе. Сделай подарок на свадьбу. Что скажешь?
Глава 16
– Ну, что ты ломаешься, как девочка? – Слава встал из-за стола и, приблизившись, обнял Ульяну за плечи. – Ты же помнишь, как нам было хорошо? – он тихо заговорил на ушко: – Я помню, что ты вытворяла своим сладким язычком... – Слава улыбнулся собственным воспоминаниям. – Неповторимое наслаждение... А помнишь, как я ставил тебя на четвереньки и брал сзади? Твоя любимая поза... или вкусы изменились?
Искра злости вспыхнула, Ульяна медленно и неотвратимо закипала. Его прикосновения вызывали отвращение, до тошноты противно чувствовать на себе его ручищи, тяжело сдерживаться и не опуститься до его уровня, практически невозможно. Но срываться нельзя, не сейчас, не на работе. И так вон сколько людей с любопытством смотрят в их сторону, Костя заметно нервничает за стойкой бара. Благо Слава не орет во всю глотку, живописно перечисляя, чем она ему запомнилась. Очаровательно!
Ульяна невозмутимо улыбнулась мужчине и убрала его руку со своего плеча. Опыт общения с бестактными и хамоватыми клиентами закалил её характер, но настолько, чтобы вынести общество Славы...
– Ну же, расскажи, как тебе больше нравится?
– Я думала, Паша тебе всё рассказал. – Слова человека из прошлого посеяли зернышко сомнения в её душе, но делать выводы было рано. – И как я люблю, и сколько раз, и где моё самое чувствительное местечко. Что, не рассказывал?
Слава явно не ожидал от неё ничего подобного, но не растерялся.
– Малыш, он любезно предложил мне узнать все твои предпочтения без его непосредственного вмешательства.
«Как интересно, – думала она, – тебя послушать, так можно подумать вы на меня поспорили»...
– И как относится Марта к твоим похождениям на сторону?
– Марта – настоящая женщина, – со знанием дела ответствовал Слава. – Она знает, где её место и не сует свой прекрасный носик в мужские дела.
– Борщи варит, пока ты других девок окучиваешь? Проказник, – Ульяна легонько хлопнула мужчину по плечу, при этом мечтая стереть с лица наглую ухмылку.
– Она знает, что я вернусь к ней.
«Вернешься из постели другой женщины, пропахший чужими духами со следами помады на одежде? Сколько она сможет терпеть твои измены?»
У Славы зазвонил телефон.
– Да, любимая, – пропел, глядя Ульяне в глаза. – Неужели?.. Вот видишь, а ты переживала... И?.. Конечно, я ни за что этого не пропущу... Скоро буду, любимая. Жди.
Слава убрал телефон в карман, достал бумажник и бросил на стол денежную купюру. Наконец-то он уйдет!
– Извини, малыш, мне пора. Я позвоню тебе, и мы продолжим с того, на чём остановились.
Почему она его не послала далеко и надолго? Почему выслушивала несусветную чушь и не закрыла ему рот? Терпела его издевательства и похотливые взгляды. Надо было заехать ему чем-нибудь тяжелым промеж... глаз. Что он там ей обещал? Позвонить? Чтобы поразвлечься? Ха! Ха-ха-ха! Развлекуться они, конечно. Так развлекуться – мало не покажется. Забудет к ней дорогу...
В полдень Ульяна позвонила домой. Девушка хотела знать, как себя чувствует Катюша, чем занимаются и как Артём справляется с обязанностями доктора, няньки и строгого, но справедливого воспитателя. Катя была единственной особой женского пола, которой Тёма позволял садиться ему на шею, он баловал крестницу и любил безумно, поэтому на строгость по отношению к девочке рассчитывать не приходилось. У друга были свои методы.
– Температура не поднялась? – Ульяна подкурила сигарету. Блин, она так никогда не избавится от этой привычки.
– Нормальная у нас температура, правда, мелкая?
Ульяна услышала смех дочери и уверенное «правда», моментально успокаиваясь и приводя в норму сумбурный поток мыслей.
– Уф... вот и славно.
– Сестренка, что с голосом?
– К вам хочу.
– Это всё?
– Тём, без тебя я не справлюсь...
– Та-а-ак... А теперь просто скажи, кому надо набить морду?
На миг Ульяна представила расквашенную физиономию Славы, и приглушенно хихикнула. А что, неплохая идея! Даже настроение улучшилось. Или неправильно думать о том, чтобы в буквальном смысле отбить у Славы желание надоедать ей?
– Нет, Тём, пока не нужно.
– Ладно. Но помни, что я всегда к твоим услугам.
– Я помню.
Весь оставшийся день Ульяну не покидали мысли о Славе, бесконечное эхо его слов пульсировало в висках и отдавалось болью где-то в районе груди. И Пашка, как назло, не выходил из головы. Она не хотела думать о них, но услужливая память постоянно прокручивала Славкины слова, а внутренний голосок едко напевал: «Никому нельзя верить, НИКОМУ».
Костя вышел на перекур на задний дворик, где на скамейке отдыхала Ульяна. Бармен, помявшись, присел рядом с девушкой. Ульяна улыбнулась про себя. Парень до сих пор краснел и смущался, оставаясь с ней наедине. Мило. Уля знала, что у Кости появилась девушка, его влюбленность потихоньку рассеивалась, он переключил внимание на девушку, с которой у него были все шансы построить нормальные отношения. Хотя он нескоро перестанет смущаться при виде Ульяны – не умел быстро перестраиваться. Но время всё расставит по местам.
Они так и сидели. Молча. В тишине, нарушаемой звуками из ресторана.
* * *
Тогда:
Многому в жизни учит боль...
Будучи маленькой, Улю покусала соседская собака. Дворняга часто перегрызала поводок или вырывала колышек из земли, за который была привязана и свободно бегала по двору, лая и рыча на каждого прохожего. Маленькая, лохматая, голодная и задиристая, она всех доставала своим беспрерывным лаем. Иногда Кукла (так звали собаку) выбегала со двора под забором, нападая на детишек. Собачонка высоко прыгала, хваталась зубами за штанины и разгоняла детвору.
Никто не любил Куклу. Даже хозяева. Они забывали покормить собаку и налить воды в высохшую миску, потому что много пили, как и родители Ули... Каждый станет агрессивным, если он никому, ни одному живому существу не нужен...
Однажды, следуя порыву, Ульяна набралась смелости и, пока никого не было дома, сварила маленькую кастрюлю каши. Может, Кукла станет чуточку добрее? Уля устала её бояться и убегать от злой собачонки.
Девочка остудила кашу и пошла к соседскому двору. У неё тряслись поджилки, пока она преодолевала короткий путь, показавшийся бесконечным. Она слышала лай Куклы и видела, как собака мечется от будки к забору. Привязанная, но готовая разгрызть поводок в любой момент. Уля приблизилась к калитке и, прижимая к себе кастрюлю одной рукой, другой дернула щеколду. Зашла во двор.
– Эй, ты что делаешь, кикимора? – окликнул Федька, пацан с соседней улицы.
Кукла лаяла, не переставая. Уля недовольно глянула на мальчика и шикнула на него, не заметив, как собачонка сорвалась с привязи и понеслась на неё, скалясь и брызжа слюной. Кукла прыгнула на девочку, сбивая с ног. Ахнув, Уля повалилась назад, счесала локти и больно ударилась копчиком. Кастрюля выскользнула из рук, выплескивая содержимое на дорожку...
...Кукла сильно покусала Уле руку. С годами следы от укусов не стерлись с её кожи, остались шрамы, всякий раз напоминая, что иногда злость и жестокость нельзя «вылечить», они просто существуют, хотим мы того или нет.
Да, боль научила Улю не лезть к злым собакам, не дразнить их и вообще обходить стороной. Боль... только боль научила не перечить пьяному отцу. Она научила, стиснув зубы, идти вперёд. Боль выжигала её, но не сломала. Потому что в отличие от никому не нужной Куклы, Ульяну любили... она кому-то нужна в этой чертовой жизни...
* * *
Сейчас:
Слава не изменился по прошествии шести лет, что ещё раз доказывало – люди не меняются кардинально. Просто раньше Ульяна не очень-то обращала внимание на его поведение, его отношение к девушкам, к ней в частности.
Их шутки были пошлыми, подколы – острыми, смех – вульгарным, вечера – распустными... Любые разговоры, в конечном счете, сводились к сексу, Слава частенько рассказывал об очередной юбке, которую снял на одной из вечеринок, о её прелестях, интимной стрижке. Вспоминая всё в деталях, Ульяна признавала, что Слава относился к ней неуважительно, унижая своим поведением. А она... она не хотела замечать этого, ей было всё равно.
Как случилось, что она оказалась с ним голая в одной постели? Она смутно помнила тот вечер, потому что именно тогда позволила себе выпить лишку. Пришла в себя от того, что он пыхтел на ней, обдавая кислым запахом перегара. Ульяна не получила удовольствия... в их первый раз. В ту ночь, немного протрезвев, они попробовали ещё... и ещё раз. Оба остались довольны. Поэтому повторили всё на следующий вечер. Прелесть в том, что каждый понимал: дальше банального перепиха дело не зайдет – их всё устраивало. Ульяну интересовал лишь секс, какие-либо отношения её не привлекали. А потом она поняла, что беременна...
Всё, что было – прошло. Воспоминания притупились. Обиды забылись. Осадок, правда, остался... И маленькое создание с надутыми губками, доказавшее, что Слава в состоянии подарить миру кое-что хорошее... Самое лучшее.
Ульяна потрогала взмокший лоб Кати. Не горячая. Обнимает Мурзика. И спит. Её ангел, её счастье, её самая большая в жизни любовь, её сердце...
Девушка взяла одежду и отправилась в душ, смывать городскую пыль и пот. Артём курил на кухне и копался в своем ноутбуке с таким серьезным видом, что страшно было подойти и отвлечь. Небось, опять в танки играет... мужчины – настоящие дети. Такие милые... и несносные!
За шумом воды Уля не услышала звонка в дверь, не слышала шагов и мужские голоса. И, выйдя из ванны, обнаружила прибавление. Знакомые туфли заняли место на полке для обуви. Уля не забыла, что должен прийти Паша, просто не думала о нём, потому что если бы думала, свихнулась от недоверия и неуверенности в себе. В нём. Во всём вокруг.
Паша стоял около подоконника. Руки сложены на груди. В уголках губ пролегли морщинки. В глазах застыл тонкий лед. «К нему тоже приходил Слава и предлагал обслужить его?» – мелькнула шальная мысль.
– Почему ты мне сразу не позвонила?
Упрек? Она не ослышалась?
Артём кашлянул, вставая из-за стола, взял ноутбук и вышел, оставив парочку наедине со своими тараканами.
– Ну, позвонила бы тебе. И что?
– Прежде чем делать выводы, нужно было всё выяснить.
– Кто тебе сказал, что я сделала какие-то выводы по отношению к тебе? – Ульяна подошла к плите и поставила чайник на огонь. – Чтоб знал, я о тебе вообще практически не думала сегодня!
Нервный, напряженный, колючий смешок.
– Приятно слышать, – хотел сунуть руки в карманы, пряча сбитые костяшки, но Ульяна заметила.
– Что это? – Подошла к мужчине и, заяв за руку, поднесла к лицу, обвела подушечкой большого пальца одну из ран. Глаза в глаза... Так, как никогда до этого... – Ты подрался?
– Я люблю тебя.
Глава 17
Глаза Ульяны на миг расширились и она выдохнула еле слышное «О-о-о». Девушка быстро обуздала эмоции и, сверкнув на Павла недовольным взглядом, сердито произнесла:
– Нашел, блин, время.
И вышла из кухни.
Первое признание в любви с треском провалилось. Как там говорят? Бог любит троицу? Может, в следующие разы повезет и Ульяна ответит... взаимностью?
Паша потер глаза и вцепился разбитыми в кровь руками в подоконник.
Сегодня он сорвался. Какого дьявола Слава приперся к нему в офис и начал пересказывать их с Ульяной разговор? Ну, не дурак ли? Идиота кусок. Выхвалялся, с какой легкостью он соблазнил Улю, гордо выдавая подробности, проведенной с ней ночи. Чего он добивался? Что Паша похлопает его по спине со словами «Молодец, дружище! Так держать»? Он провоцировал Павла, прекрасно зная, что бьет по больному месту. Неудивительно, что Паша съездил «другу» по морде.
Слава захлебывался от зависти и ревности. Его уже не устраивала Марта в роли жены. Как недавно выяснилось, она ждала ребенка. Он ненавидел детей, и Марту ненавидел за то, что та не предотвратила беременность. Но отступить Слава не мог. В случае не соблюдения условий «сделки», отец не допустит его к семейному бизнесу и отрежет все пути к обеспеченной жизни. И Слава завидовал Павлу, который сам решал как жить и ни от кого не зависел.
Их дружба давно сгнила...
Ульяна вернулась с аптечкой в руках. Паша внимательно наблюдал за каждым движением девушки. Она поставила аптечку на стол, открыла её, достала какую-то баночку, кажется, с перекисью, ватный тампон и что-то ещё.
– Садись! – скомандовала она.
Без лишних вопросов Паша опустился на стул и закатал рукава рубашки.
– Дай мне руку, – всё тот же командный тон.
Паша с удовольствием подчинился. Большая ладонь мужчины накрыла изящную руку Ульяны. Девушка быстро и тщательно обработала каждую ранку, её пальцы были нежными и осторожными, так что Паша ничего не почувствовал. Он всматривался в сосредоточенное лицо девушки, но Ульяна не спешила поднимать на него глаза. Только когда она закончила обработку их взгляды вновь встретились.
– Зубы уцелели? – спросила Уля и, не дождавшись ответа, повторила: – Говорю, зубы у Славки уцелели?
Догадалась, значит. Конечно, кому бы он еще лицо разукрасил? Каждому, кто вздумает хоть словом обидеть Ульяну.
– Да.
– Жаль. – Ульяна включила чайник. – Свадебные фото получились бы чудесными.
– И так будет, чем любоваться, – фыркнул Паша.
– Будешь чай или кофе?
– Кофе.
Девушка поставила на стол чашки и сахарницу. Павел заметил, как дрожат её руки от волнения, сжавшиеся в кулачки. Она не хотела обсуждать то, что произошло, замкнулась в себе и отказывалась посвящать Павла в то, что творилось у неё на душе. Недоступная... Черт, он не мог просто смотреть на неё такую!
– И всё-таки, откуда Слава узнал о нас? – после непродолжительного молчания спросила девушка.
Пашу тоже интересовал ответ на этот вопрос не меньше, чем Ульяну. Мужчина настолько увлекся объяснением «другу», как тот неправ, что упустил этот момент из виду. Но некоторые догадки у него были. Тамила. Хотя Славе сестра ничего бы не сказала, она его терпеть не могла и даже при встрече с ним не здоровалась. Зато Мила общалась со Светой...
«Спасибо, сестрица, удружила».
Ульяна вопросительно изогнула бровь, догадываясь, о чем думает Павел.
– Здорово! – она хлопнула в ладоши. – А Тамила, оказывается, мастерица портить жизнь окружающим. В особенности, тебе... Зараза!
– Уль, я понимаю, Тамила не подарок, но она моя сестра и...
– Хорошо, я выскажу всё, что думаю ей в лицо.
– Надеялся, вы найдете общий язык, – усмехнулся мужчина.
– Не переживай, найдем. – Ульяна сделала кофе и поставила одну чашку перед Павлом. – Побеседуем по душам, выясним, что нас не устраивает, поймем друг друга.
«Хоть бы волосы друг другу не выдрали. Девочки-то непростые».
– Оставь разборки с Тамилой мне, – он отпил горячий кофе.
Ульяна отнесла кофе Артёму и вернулась к Павлу. Страх быть разоблаченной тяжким грузом повис на душе.
– Я так устала, что даже ругаться сил нет, – слабо улыбнулась она, обхватывая свою чашку ладонями. – А ведь Слава добился, чего хотел. Я почти засомневалась... в тебе.
– Почти?
– Вот этим, – Ульяна задержалась взглядом на сбитых руках, – и своим признанием ты доказал, что тебе можно доверять... Только ничего не надо говорить, – спешно добавила она. – Не хочу обсуждать это, не сейчас.
– Когда-нибудь придется.
* * *
Он сказал, что любит...
Ульяна умылась холодной водой и посмотрела на своё растерянное отражение в зеркале. Из головы вылетели все слова после его признания. Сконфуженная, она не знала как себя вести и ляпнула какую-то чепуху. Нет, признаваться в ответных чувствах она была не готова – как-то стремительно всё происходило. Жизненно важно притормозить!
Она вышла из ванной, прямиком попадая в братские объятия Артёма:
– Пойдем, покурим?
– Пошли.
На лестничной клетке, стоя у открытого окна, Артём достал одну сигарету из пачки и прикурил, выпуская дым в окно.
– А мне?
– А ты бросила, забыла? Но, так и быть, я разрешу тебе подержать, если сильно хочешь, – и протянул девушке пачку.
Хитрец!
– Нет уж, спасибо.
Ульяна отвернулась от искушения. Да, Тёма прав: она бросила!
– А теперь рассказывай.
– Пашка мне в любви признался.
– Поэтому ты такая расстроенная? Или я чего-то не знаю?
Ульяна подошла к Тёме и позволила обнять себя за плечи. С ним ей было хорошо, спокойно, она не нервничала по поводу и без, не думала о плохом, но... Артём – не Паша. Уля чувствовала, что с Пашей ей ничего не угрожает, он надежный, его глаза не лгали, когда он признался, что любит.
– Тамила, сестра Паши, козни строит. – Она прижалась к теплому боку Артёма. – Ведет себя, как маленькая избалованная девчонка, как будто ей все должны. Эта несносная девчонка может доставить кучу неприятностей.
– В семье не без... Тамилы.
– Да уж.
– Что она вытворила? – Артём выкурил сигарету и потушил её в обрезаной банке из-под энергетика.
– Рассказала о наших с Пашей отношениях... Сегодня ко мне на работу заявился Слава, гадостей наговорил, испортил настроение, скотина! Знаешь, – Уля позволила отвести себя в квартиру, – иногда мне становится страшно от того, что Катя Славкина дочь.
– Катя не вырастет такой же, как он, – с твердой уверенностью заявил Тёма. – Ты хорошо её воспитываешь. А с этим Славой, насколько я понял, твой Пашка уже... поговорил.
Ульяна тихонько всхлипнула.
– Эй, ты чего ревешь?
– Паша хороший... – вытирая выступившие слезы, говорила девушка. – Я, кажется, тоже его люблю!
– Приехали... – Артём рассмеялся. – Не реви, глупышка. У вас это взаимно. А со всякими Славами мы справимся, не сомневайся.
* * *
Тамила лежала на диване в гостиной и безостановочно переключала каналы на телевизоре. На вошедшего брата даже не взглянула.
Паша развязал узел галстука и, швырнув ткань на спинку кресла, подошел к сестре и отнял пульт. Тамила попыталась что-то возразить, но, увидев выражение лица Паши, заткнулась. Бесполезно что-то говорить, всё равно сейчас её ждет бесконечный поток нотаций.
Паша сел в кресло, замечая, каким вниманием Мила одарила его руки.
– Подрался, что ли? – нотки тревоги в голосе. – С кем?
– Сначала скажи мне, что ты Светке наплела?
– В смысле? Мы о многом болтаем.
– О нас с Улей, что ты рассказала?
– А-а-а, – Тамила перевернулась на живот и подперла рукой лицо. – Светка на тебя глаз положила, если ты ещё не понял.
– Как же не понял! – Паша расстегнул верхние пуговицы на рубашке. – Когда тебе прямо заявляют, что от тебя хотят, сложно не понять. Что ты ей рассказала?
– Ничего особенного. Светка мне по ушам ездила, у неё рот не затыкается, когда речь идёт о тебе. Ну, я ей и сказала, что место рядом с тобой занято другой девушкой, Ульяной. А Светке ничего не светит.
– Всё? Точно?
Тамила кивнула.
– Ну, да. Отдай пульт.
Паша бросил пульт на диван, поднялся с кресла и прошел в спальню.
Сегодня Тамила была... нормальной, от неё исходили расслабленность и умиротворение. Перебесилась? Вовремя, потому что у Паши заканчивался лимит терпения. Тамила всё-таки перебралась к нему. И ему было спокойней, потому как сестра постоянно находилась в поле зрения, и родители немного отдохнули от выходок дочери. Через неделю Тамила уезжала в Италию, к тётке, которая перебралась туда семь лет назад. Там за Милой присмотрят двоюродные братья, и Паша не беспокоился, что она найдет приключения на свою задницу.
Мужчина принял душ и, поужинав, лег спать...
Среди ночи его разбудил звонок мобильного. Избавляясь от остатков сна, Павел пошарил рукой по прикроватному столику и, нащупав, поднес к лицу. На экране мигал неизвестный номер, что настораживало.
– Алло!
– Это Артём. Ульяна в больнице.
Сон ушел. Сердце словно сжали ледяной рукой. Павел вскочил с постели и, натягивая джинсы, спросил:
– В какой больнице?
Глава 18
Внутри всё клокотало от гнева. Павел корил себя за то, что не остался с ней. Зачем он ушел?! Хотел дать свыкнуться, «примерить» его признание, чтобы Уля не думала, что он на неё давит, требуя немедленного ответа. И что в итоге?! Больница! Его любимая в больнице. И, судя по голосу Артёма, всё скверно.
– Что с ней?!
Напряженное молчание. Физически ощутимое. Причиняющее боль. Оно кромсало его, почти убивало.
– Жить будет, – наконец, отозвался собеседник.
Паша услышал испуганный голосок Кати и, с силой сжав телефон, дал «отбой». Районная больница, куда привезли Ульяну, находилась в пятнадцати минутах езды от дома Павла. Дорога покажется ему бесконечно длинной...
* * *
Она потерялась в ощущений тупой боли, охватившей всё тело. Больно двигаться и дышать. Ульяна не пыталась открыть глаза, памятуя, к чему это простое действие привело в прошлый раз. Она чувствовала себя развитой... словно кто-то толкнул её с высоты и она упала на голый асфальт... и медленно, неторопливо она собирала себя по кусочкам.
– Мамочка, – тихонько позвала Катя.
Ульяна почувствовала, как её руки коснулись холодные пальчики дочери, осторожно погладили и слегка сжали мизинец. Катюша захныкала, и опустила голову рядом с рукой мамы, щекоча дыханием.
