Текст книги "Далеко от тебя... (СИ)"
Автор книги: УПЫРИЦА
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
Малышка улыбнулась и убежала, оставив Павла и Ульяну наедине испытывать неловкость и напряжение. Но девушка быстро взяла себя в руки и посмотрела на Павла с вызовом. Сколько раз он видел у неё такой взгляд? Бесчисленное множество. Хотя тогда, шесть лет назад, объяснение такому взгляду было несколько иным. Паша догадывался, что нравится ей. Да, у них была симпатия друг к другу, но дальше приятельского общения они никогда не заходили. Ни одного из них не интересовали отношения. Сейчас Ульяна смотрела на Павла с вызовом не потому, что он ей нравился, а для того, чтобы показать – она готова защищать своего ребенка, пусть только повод даст.
– Как её зовут? – наконец спросил мужчина, посчитав дальнейшее молчание бессмысленным.
– Катя.
Он думал, Ульяна воспримет в штыки его вопрос. Ошибся. Её голос звучал мягко и с нежностью, когда она произносила имя дочери.
– Она чудо.
– Спасибо.
И снова молчание. Паша ненавидел моменты, подобные этому. Когда хочешь сказать так много и не в состоянии произнести хоть слово. В голове крутилось слишком много вопросов, на которые Ульяна вряд ли захочет отвечать. Но он должен убедиться, должен знать наверняка.
– Значит, отец – Слава?
– Какая тебе разница?
– Ты не думала, что он имеет право знать о существовании дочери?
– Даже после того, как отшил меня через посредника? – с едва уловимой ноткой обиды спросила Ульяна.
– Никто не просит тебя прощать Славку… и меня тоже. Но могла бы подумать о ребенке.
– Я постоянно думаю о моем ребенке.
– Мы могли помочь.
– Сводить к врачу и оплатить аборт? – ухмыльнулась девушка, скрестив руки на груди. – Вот спасибо.
– Разве речь шла об аборте? Я говорю о материальной помощи.
– Мы не нуждаемся в подачках. – Ульяна медленно вскипала. – И вообще, зачем ты пришел? Что-то забыл здесь после утреннего визита?
Кто бы ему сказал, зачем он вернулся? Но необходимо что-то придумать, пока Ульяна не успела сильно разозлиться. Теперь он не мог так просто уйти. Острое чувство вины разрывало его на части. Ведь он вовремя не среагировал, не заметил, к чему всё идет, не удержал Славку и Улю от совершения ошибки.
– Я собирался пригласить тебя на ужин. – Откровенная ложь. Паша прекрасно понимал, как нелепо прозвучали его слова. И Ульяна не смогла скрыть удивление. Хорошо, пусть лучше удивляется, нежели покрывает его матом и выгоняет. – То есть и сейчас собираюсь. Ты согласишься поужинать со мной?
Она смотрела на Павла расширенными глазами и молчала. Видимо, его приглашение потрясло её больше, чем его самого.
– Повтори, пожалуйста, а то у меня последнее время проблемы со слухом.
– Я приглашаю тебя на ужин.
– С чего это вдруг?
– Мы не виделись шесть лет. Мне интересно, какие в тебе еще произошли перемены, кроме внешних, – Паша оценивающе смотрел на девушку и то, что он видел, ему определенно нравилось. Если бы Ульяна могла, то обязательно залилась краской смущения под откровенным мужским взглядом, но её тяжело смутить и Паша знал это.
– Ну, раз такое дело, то… нет!
Он ожидал, что Ульяна откажет.
– Уль, давай поговорим, как взрослые люди. – Павел приблизился к девушке, она не отступила в сторону, осталась стоять на месте. – Ты же не хочешь, чтобы Слава узнать о Кате? – о да, она не хотела. Не хотела и боялась. – Чтобы он не узнал, поступаем так: идем ужинать, беседуем – заметь, ничего больше я не предлагаю, исключительно ужин. Ты мне всё расскажешь, и я ни словом не обмолвлюсь Славе, пока ты сама не решишь, что настало время ему сказать о существовании Кати.
Ульяна не хотела соглашаться, Паша видел злость в её карих глазах. Впрочем, он и не надеялся, что она расцелует его.
– Ладно, – выдохнула она, сдаваясь. – Один ужин.
Глава 3
Звонок в дверь вырвал Ульяну из состояния полудремы. Поморгав, прогоняя остатки сна, девушка осторожно, чтобы не разбудить крепко спящую дочурку, сползла с дивана и поспешила в прихожую, наспех поправляя одежду и проводя пальцами по спутавшимся волосам. На лестничной клетке не горел свет и в “глазок” она увидела лишь черный силуэт.
– Уля, открывай, – послышался знакомый и нетерпеливый голос.
С тихим щелчком девушка отрыла дверь и впустила позднего и такого долгожданного гостя. Не включая свет, Ульяна обняла мужчину и сразу ощутила, как сильные руки прижимают её к его телу. Наконец-то он приехал! Теперь не будет чувствовать себя одиноко, рядом с ним она забыла об одиночестве. Ульяна непередаваемо скучала весь месяц, что они не виделись. Они не привыкли надолго расставаться.
– Проходи на кухню, – отстраняясь, прошептала она.
– Малявка спит? – мужчина поставил на пол дорожную сумку.
– Да.
Ульяна вернулась в комнату, где на диване сладко посапывала Катя, обнимая тряпичную куклу, подаренную Костей. Укрыв дочь легким одеялом, Ульяна выключила телевизор и вышла, прикрыв за собой дверь. В последнее время Катя очень плохо спала по ночам, её часто мучили кошмары и она хныкала во сне, а сейчас, когда она смогла нормально уснуть, Ульяна не хотела лишний раз тревожить свою малышку.
На кухне девушка прислонилась к прохладной стене, следя за действиями Тёмки, который наполнял водой электрический чайник. Она считала его старшим братом, своим защитником и опорой в минуты радости и грусти. В детстве им запрещали дружить, их оттаскивали друг от друга за уши, а если видели в компании друг друга, запирали дома, наказывали. Артема едва ли можно было назвать послушным ребенком. Он бил стекла, дразнил собак и мучил дворовых котов, он грубил, плевался и в нежном возрасте знал столько ругательств, что у соседских бабушек глаза на лоб вылезали. Его несколько раз исключали из разных школ, забирали в милицию, он чуть не попал в колонию для несовершеннолетних, после чего родители отдали его в школу-интернат. Ни мать, ни отец не хотели заниматься его воспитанием, у них и без оболтуса сына хватало забот. Водка, например, их интересовала намного больше, чем трудный ребенок. Но, несмотря на все его выходки, Ульяна была от него без ума. Артем никому не давал её в обиду, бил за неё морды и нередко получал сам. И при всей своей грубости, рядом с ней он становился заботливым и внимательным братом.
Артем посмотрел на девушку через плечо, устало улыбнулся. Небритый и слегка потрепанный. Вернувшись из командировки, он даже домой не заскочил, сразу к ней приехал. Соскучился по сестренке. Как будто год не виделись, хоть и созванивались часто.
Ульяна стала ему помогать, достала чашки, ложки, поставила на стол сахарницу, вазочку с мёдом и упаковку шоколадного печенья. Артем насыпал заварку в керамический чайничек, залил кипятком. Они сели за стол, Ульяна разлила чай по чашкам. Им нравилось сидеть вот так после длительной разлуки, пить чай или кофе, наслаждаться обществом друг друга. Без алкоголя, как предпочитали многие их знакомые. Как любили их родители.
– Ужасно выглядишь, – отпивая горячий напиток, заметил Артем. Его серые глаза беспокойно изучали лицо девушки, отмечая синяки под глазами и нездоровую бледность кожи. Когда он уезжал, его сестренка выглядела намного лучше.
– Спасибо, – слабо улыбнулась девушка, размешивая сахар в чашке. – Я знала, что ты оценишь.
– Еще бы. Колись, что произошло, пока меня не было?
– Ничего интересного, поверь. Просто устала немного…
Ульяне отчего-то не хотелось рассказывать другу о встрече с отцом Кати, который даже не подозревал о существовании дочери. Она достаточно хорошо знала взрывной характер Артема, чтобы скрыть это. Как-то не улыбалось среди ночи успокаивать разбушевавшегося Тёму. Ульяна догадывалась, что её… брат до сих пор не может смириться с тем, что она не сразу сказала ему о своем интересном положении. Лишь когда он заметил её явно округлившийся животик и налитую грудь, она, рыдая, призналась, что ждет ребенка. Артем порывался разобраться с этим недоделанным придурком, у которого не мозги – тухлятина, раз он забыл о презервативах и наградил его любимую сестренку ребеночком. Но Ульяна не дала совершить ему очередную глупость, с трудом удержала около себя.
– Давай уедем на выходные? – предложил Тёма. – Возьмём Катьку, наберем еды и поедем ко мне на дачу, развеемся, подышим свежим воздухом, сделаем шашлык. Малявка черешню поест, цветочков насобирает. Что скажешь?
Она хотела сказать “да”, она чувствовала, что это именно то, что сейчас нужно. Не только ей, но и Кате, и Артему. Предложение казалось настолько заманчивым, что она была готова бросить всё, отказаться от этого дурацкого ужина с Павлом, и уехать за город, расслабиться, отдохнуть с близкими и родными сердцу людьми, забыть обо всё на пару дней. Но в то же время Ульяна предвкушала завтрашнюю встречу с Пашей. Да, именно так: предвкушала и одновременно не знала, чего ждать.
– На этих выходных не получится, – сказала она. – На завтра у меня запланирован ужин с одним человеком…
– С мужчиной?
– Да.
– Свидание?
– Нет.
Артем нахмурился.
– Когда же ты собираешься на свидания ходить? Когда Катька замуж выйдет и детей заведет?
– Тебя моя личная жизнь не касается, – огрызнулась Ульяна.
– Эй, не хочешь говорить – не надо, я не настаиваю, – откусывая печенье, спокойно произнес он. Так спокойно, что Ульяну замучили угрызения совести.
– Извини.
– Проехали. Кстати, – Артем встал из-за стола и тихо вышел в прихожую. Вернувшись с дорожной сумкой, он сел на свое место. – У меня для тебя кое-что есть.
– Что?
– То, что ты очень любишь.
– Вот как. И что же я очень люблю?
– Подумай.
Ульяна с интересом заглядывала в сумку Тёмы, наблюдая, как он вытягивает вещи в поисках того, что она “очень любит”.
– Мурзик! – выдохнула она, поменявшись в лице, когда он достал небольшого, серого и потёртого с годами игрушечного слонёнка.
Руки потянулись к любимой с детства игрушке. Он был пыльный и грязный, у Мурзика не доставало одного глаза и левое ухо начало отрываться. Ульяна всё детство не расставалась с игрушкой, в школе и в университете он был её талисманом. Первый подарок Артема. Девушка обняла Мурзика, не обращая внимания на его плачевное состояние. Завтра она приклеит ему новый глаз, пришьет ушко и выстирает.
– Был у моих родителей?
Он кивнул. А она и не сомневалась, потому что забыла игрушку в родительском доме, когда покидала его навсегда.
Ульяна не хотела спрашивать о них, не хотела ничего знать. Она прекрасно обходилась без них, не скучала, почти не думала о том, что было и тем более, не нуждалась в их помощи. И в то же время она хотела о них спрашивать, хотела знать, как и на что они живут, вспоминают о ней или забыли, что где-то в этом мире у них есть дочь. Она ненавидела их, презирала и… любила. Любила и нуждалась в них. Но простить не могла. И снова презирала.
– Они дом продают, Уль.
Эта новость ошарашила девушку. Ком в горле увеличивался и мешал дышать, руки мяли бедную игрушку.
– Как? Почему?
– Денег нет. Папаша твой безработный сейчас, его с шахты выперли. Из-за его невнимательности какому-то мужику руку оторвало. Твоя мать за ним ушла, заклевали её на котельной, бабы выжили. Последние пару месяцев он постоянно приходил на работу пьяный, то валялся где-нибудь, спал, то драки устраивал.
– Откуда ты знаешь? – она не хотела плакать, сдерживая подступающие слёзы.
– У нас болтливые соседи, забыла? – усмехнулся Артем, поднимаясь.
– Нет, не забыла.
– Не кисни, – он сжал в руке ладошку Ульяны, помог встать и крепко обнял. – Я наверно пойду. Устал с дороги.
У двери Артем, поцеловав девушку в макушку, прошептал:
– До встречи, сестренка.
* * *
Тогда:
Ульяна сидела за столом и дорисовывала усики и бородку тётенькам в старой газете, собранной матерью. Она хотела сдать макулатуру, чтобы принести в дом хоть какую-то копейку и купить еды. Еда… в животе девочки шумно заурчало, и она смутилась, но никто не слышал мольбы пустого детского желудка, а Ульяна была готова съесть эту самую газету, лишь бы прогнать голод.
Мать где-то бродила. Ульяна не знала, куда она пошла и начинала волноваться, потому что она не появлялась дома целый день, а уже вечерело, и по улицам бегали стайки злых и неконтролируемых дворняг. В последнее время Ульяна часто просыпалась по ночам от ружейных выстрелов и слышала жалобный собачий скулеж. Она знала, что так нужно. Знала, что собаки с приходом поздней осени и зимы будут нападать на людей, поэтому их убивали, чтобы не получилось как прошлой весной, когда собаки растерзали женщину с ребенком. Прямо в посадке, что пролегала между их посёлком и песчаным карьером, где постоянно играла детвора. Ульяна знала, что не должна плакать и жалеть пристреленных дворняг, но всё равно слёзки скатывались по щекам при звуках скулящей от боли собаки. И не понимала, почему их не убивают быстро, чтобы они не плакали, не страдали.
Девочка подпрыгнула на табурете от сильного удара в дверь. Ульяна оставила своё занятие и спрыгнула на пол, убегая к себе в комнату и прячась под кровать. Но уже через минуту, когда дверь открылась и послышались тяжелые шаги и сопение, на весь дом проревел голос отца:
– Где все, бл*дь?!
Он был пьян. Снова. Мама говорила, что сегодня он должен принести получку. Интересно, он опять всё пропил и проиграл в карты?
– Ни одной сучки в доме, – он еле ворочал языком. – Сбежали, стервы. Ничего… приползёте…
До слуха Ульяны донёсся скрип дивана. Отец ещё что-то бубнил, но она не могла разобрать ни слова. Она ждала, пока отец уснет, чтобы можно было выбраться из-под кровати. Ждать пришлось недолго – он почти сразу захрапел. Ульяна тихо вылезла из своего временного укрытия и на цыпочках вышла из комнаты. Отец не дошел до спальни, просто вывалился на кухонном диванчике у печи, даже ботинки не снял. Он мог проспать вот так до утра, а мог и проснуться среди ночи и пристать к маме, накричать на неё или – ещё хуже – ударить. Он часто её бил, когда приходил пьяный или слегка выпивший.
Ульяна остановилась у дивана, разглядывая отца. От него несло перегаром и… селедкой? В животике девочки снова заурчало – громче и настойчивее. Она почти чувствовала, как всё скручивается внутри от голода. Папа кушал рыбу. Почему же он не принёс домой хотя бы маленький кусочек? Последнюю неделю они питались исключительно виноградом. Одна гроздь в день. Урожай был слишком мал в этом году, чтобы продавать виноград, а черешни с вишней уже не осталось. Яблоки и персики съел какой-то паразит. Ульяна ненавидела виноград. Когда она вырастет, то никогда больше никогда не станет кушать виноград. И пить вино никогда не будет, и водку. Вообще ничего пить не будет, чтобы не стать похожей на папу, а иногда – на маму. Ульяна сверлила отца взглядом, наполненным злостью, в глазах застыли слёзы, а руки сжались в кулачки. Папа не любил их. Папа никого не любил. И Ульяна его не любила.
– Ульяна! – позвала мать и девочка встрепенулась. – Почему ты еще не в постели?!
– Еще светло, мам… и я кушать хочу.
– А я, значит, по-твоему, не хочу?! – мама уперла руки в бока и воззрилась на дочь, сдвинув тонкие брови. – Марш спать, чтобы я тебя не видела! – крикнула она.
Сдерживая слёзы, Ульяна побежала в свою комнату. Что она сделала? Почему мама так с ней обращается? Как будто она ей совсем не нужна. Как будто она ей… надоела и мешала. Но ведь это неправда! Она нужна маме! Нужна? А зачем? Чтобы срывать злость, когда её расстраивал папа? Шмыгнув носом, Ульяна залезла на кровать и уткнулась лицом в подушку. Она скучала по тем дням, когда мама улыбалась и целовала её перед сном. Соскучилась по ласковым словам и теплым объятьям. Они больше ничего не делали вместе, только убирали в доме и во дворе. Ульяне этого было мало. Ей не хватало… внимания? Участия? Любви?
Она услышала, как мама, ругаясь, хлопнула дверью. Ушла куда-то? Ульяна вытерла лицо от слёз, взяла колючее одеяло – тяжелое, но она могла дотащить его до беседки. Девочка не хотела спать в доме, слушать скандалы и драки. Ей до боли хотелось спрятаться. Но у неё не было такого местечка, куда можно было бы пойти. Поэтому она идёт в беседку, что стояла за домом у пустой голубятни. Спать на скамейке было привычным. Ульяна не боялась ни паучков, ни других жучков, которые запросто могли ползать по ней ночью. Раньше боялась, а сейчас – нет. Она привыкла к ним. Давала им смешные имена и рассказывала, как провела день. Казалось, они внимательно вслушивались в каждое её слово. Но самое главное, они её не обижали, не обзывали “дрянью” и “паршивкой”, не ставили в угол…
Ночь была лунной, светлой.
Ульяна тихонько зашла в беседку и, взобравшись на скамейку, укрылась колючим, но теплым одеялом. Она посмотрела вверх, и увидела паучка в домике из паутины. Он словно застыл в воздухе.
– Всё будет хорошо, правда? – спросила она у него и расплакалась.
* * *
Сейчас:
Она испуганно подпрыгнула в постели от противной трели будильника. Неужели уже семь? Такое ощущение, будто она поспала всего полчаса. На самом же деле она спала почти шесть часов. Что ж, неплохо. Но так хотелось поспать ещё немножечко, чтобы не чувствовать себя разбитой и… больной. Но ничего не поделаешь, сегодня на полдевятого утра она должна отвести Катю на танцы, сходить за покупками, накормить своё любимое чадо и чем-нибудь развлечь, а потом… потом подготовиться к встрече с Павлом. От воспоминания его сочных зелёных глаз с интересом разглядывавших её, Ульяну бросило в жар, пульс участился, не спрашивая, хочет она этого или нет. Действительно, она предвкушала встречу с ним, ждала… чего, интересно, она ждала?
– Доброе утро! – весело прокричала Катя, запрыгивая к маме.
– Доброе, мой неугомонный птенчик, – Ульяна притянула дочку и поцеловала в носик.
– Что такое “неугомонный”? – спросила малышка, обнимая Ульяну и заглядывая в глаза.
– Это значит непоседа.
– А это хорошо или плохо?
– Очень хорошо, – Ульяна защекотала Кате рёбра и та залилась смехом, переворачиваясь на спину и дёргая ножками.
Через полтора часа Ульяна отвела Катю на танцы. Энергия у Катюши била ключом, она не могла долго усидеть на одном месте. Ей нужно было прыгать, бегать, кувыркаться, без устали хохотать и пищать. Катя сама попросилась на танцы. Ульяна сразу же согласилась, и они оправились в танцевальную школу. Благо она находилась всего в паре кварталах от дома. Ульяна не ожидала, но дочь увлеклась танцами, ей нравилось наряжаться в трико и лосины, прыгать и держать осанку и учиться танцевать.
Ульяна завела дочурку в танцевальный класс и кивнула хореографу в знак приветствия. Детскую группу обучала молоденькая девушка, приблизительно того же возраста, что и сама Ульяна. Милая и общительная, она легко находила общий язык с детьми, у неё был незаменимый талант их заинтересовать.
– Я вернусь через два часа, милая.
– Хорошо, мамочка.
Ульяна ненадолго задержалась на пороге, провожая Катю взглядом. Как она выросла. Чересчур быстро. Мгновенно. Её малышка больше не ползала в подгузниках и не лепетала только ей понятные слова, она выросла и стала смышлёной и любопытной девчушкой. И с каждым годом всё больше становилась похожей на отца. Впрочем, не столь важно, на кого похожа Катя, Ульяна понимала это, но вчерашняя встреча с Павлом лишний раз доказывала, что если бы вместо него Катю увидел Славка, он бы сразу догадался, что к чему. Что будет, если Слава узнает? Ульяна могла лишь предполагать…
* * *
Павел сидел за столиком в ресторане “Испанский дворик”, изучал меню и периодически поглядывал на часы. Двадцать минут. Он сидел здесь ровно двадцать минут и ждал Ульяну. Нет, девушка не опаздывала, просто он приехал раньше оговоренного времени. Зачем, спрашивается? Он не обладал терпением и ненавидел ждать кого бы то ни было. Но сегодня вечером он был готов ждать Ульяну, хотя предпочел бы заехать за ней домой, но девушка наотрез отказалась от его предложения, напоминая, что это не свидание, а обычная… встреча давних приятелей, поэтому ему приходилось ждать и гадать: придет или нет? Давние приятели. Он бы так не сказал, но пусть думает, что хочет… пока что.
К мужчине подошла официантка, облаченная в белую блузку с длинными руками, черный корсет и длинную красную юбку. Официантка, лучезарно улыбаясь, спросила:
– Выбрали что-нибудь?
– Кофе. Черный.
– Всё или ещё что-нибудь?
– Пока всё. – Посмотрев поверх книжечки меню, он увидел её. Она пришла. И почему он улыбается, как придурок?
Ульяна стояла под аркой, обводя зал взглядом. “Красивая”, – отметил он, разглядывая девушку. Серые джинсы и бирюзовая футболка, ткань которой то и дело соскальзывала с гладкого плечика. У мужчины пересохло в горле от желания провести по этому сексуальному плечику рукой, ощутить бархатистость кожи подушечками пальцев или губами…
Девушка поймала его взгляд и направилась к нему через весь зал.
Глава 4
Паша с улыбкой на губах наблюдал за провальными попытками Ульяны прикрыть соблазнительно обнаженное плечико. Одновременно забавное и… волнующее зрелище. Настолько волнующее, что кровь забурлила от предвкушения. Казалось невозможным, чтобы столь невинная часть женского тела обладала такой невероятной сексуальностью и произвела на Пашу такое сногсшибательное впечатление. Услужливое воображение рисовало искушающие картинки того, как он поцелует её плечико, затем ключицу и… Мысленно выругавшись, Паша не стал развивать мысль дальше. И без того предельно ясно, куда она его заведёт, а пребывать весь вечер в болезненном возбуждении ему не улыбалось. В конце концов, он пригласил Улю не для того, чтобы пялиться на неё голодными глазами озабоченного юнца, а для серьёзного разговора. Черт! Последний раз, когда он хотел “серьёзно поговорить” с Ульяной, она покрыла его матом, послала в известном направлении, а вдобавок ко всему хлопнула дверью перед самым его носом. Заслужил, да, он не спорил. Но повторения той истории он не хотел.
Ульяна подошла к его столику, окинув мужчину ледяным взглядом.
Вблизи она выглядела ещё более соблазнительно, ведь даже самый откровенный наряд не смог бы заинтриговать его сильнее этой бирюзовой кофточки. Плавный изгиб шеи, открытое плечико, легкий загар на нежной коже, так и притягивали взгляд, скрывая всё остальное под тканью.
– Здравствуй, Паша, – голос Ульяны выдернул мужчину из задумчивого состояния.
– Привет. Я рад, что ты пришла.
Паша придвинул девушке стул и занял место напротив, чувствуя на себе пристальный и недовольный взгляд Ульяны. Положительно девушке не нравилось, что её вот так нагло разглядывают.
– Ещё вчера ты не радовался нашей встрече, – заметила она и взяла книжечку меню с края стола, раскрыла и принялась листать, при этом не проявляя интереса, что там написано. – Что изменилось? Хотя нет, можешь не отвечать! Мне совершенно неинтересно. – И, не давая мужчине вставить слово, продолжила: – Ты хотел поговорить? Хотел что-то узнать, спросить? Валяй, спрашивай. Чем быстрее мы с этим разберёмся, тем лучше.
Откинувшись на спинку стула, Павел не отпускал взгляд Ульяны. Она злилась и не собиралась это скрывать. А ещё она нервничала. Об этом свидетельствовало то, как она терзала ни в чем неповинное меню, как мелко дрожали порхавшие пальчики, когда она переворачивала страницы.
– Может, закажем что-нибудь?
Ульяна пожала обнаженным плечиком.
– У меня аппетит пропал.
– Надеюсь, не из-за меня?
– Нет, – она щелкнула пальцами на уровне своего плеча, куда был устремлён взгляд Паши. – Не из-за тебя. Но учти: будешь продолжать на меня пялиться, разговора у нас точно не получится. Поэтому сосредоточь своё внимание на моём лице, если тебя не затруднит.
– Не суди строго, я обычный мужчина, обременённый традиционной сексуальной ориентацией.
– Послушай, мужчина, я люблю, когда во время беседы мне в глаза смотрят.
– У тебя красивые глаза.
– Ну-ну…
– Не веришь?
– Знаю, что красивые. – Ульяна вернулась к изучению меню. – Ну же, делай свой заказ, и начнём пресс-конференцию. Меня, между прочим, ждут.
– Как скажешь. – Паша улыбнулся. Бойкая девчонка. Ему кажется или он скучал по её коготкам?
К ним подошла официантка. Поставив перед мужчиной заказанную ранее чашку горячего кофе, девушка была готова принять новый заказ. Павел заказал рыбу дорадо, запеченную в соли с соусом “ромеско”, и ещё одну чашку кофе; Ульяна отдала предпочтение оршаду, напитку из чуфы – земляного миндаля. Дождавшись, когда официантка уйдёт, Паша перешёл к делу:
– Почему ты мне ничего не сказала о беременности?
– Разве не ясно? Слава подослал тебя вместо себя, чтобы ты отшил меня, как надоевшую подстилку. Так тонко и мастерски со мной ещё не прощались, знаешь ли. И в какой момент мне нужно было тебе сказать? После слов: “Он не хочет видеть тебя?” Разреветься и как на духу поведать грустную историю моего залёта?
– Мне жаль, что так вышло.
– Жаль? А мне – нет, – в её голосе прозвенела резкость. – Я даже рада, что всё получилось так, как получилось. У меня есть дочь, которую я люблю больше всего на свете. И нет мужа, чьи выходки мне пришлось бы терпеть, никто не капает на мозги, не пытается подчинить командным тоном, не опускает при любой возможности, никто мне не изменяет. Я не содержанка и могу сама позаботиться о своей дочери, и о себе тоже. Я счастлива, Паша. Подумай об этом, когда будешь рассказывать Славе про Катю.
Вряд ли Славка обрадуется, узнав, что у него есть дочь. Скорее, взбесится. И сделает всё, чтобы Ульяна осталась виноватой в этой ситуации. Дескать, сбежала, оборвала все контакты, скрывала ребёнка от отца, который, между прочим, весь извёлся и опустил руки, потеряв надежду найти своё драгоценное чадо, а теперь объявилась с одной целью – развести на деньги и испортить бедолаге жизнь. О да, Славка именно так и поступит. Не первый раз от него девушка залетела, но Ульяна первая родила ребёнка, другие, насколько знал Паша, не раздумывая, шли на аборт, после чего получали денежную компенсацию. Узнай Слава о существовании дочери, он попытается морально задавить Ульяну. А на ребёнка он плевать хотел. Поэтому, и по многим другим причинам, Паша и не думал выдавать секрет Ульяны.
– Уль, пойми, – враз посерьёзнев, Павел понизил голос, – когда-нибудь ты пойдёшь с Катей в парк кататься на качелях или приведёшь дочь к себе на работу, и там встретишь Славку. – Натянуто усмехнувшись, он покачал головой. – Неважно где и когда, исход один – Слава в любом случае узнает о том, что у него есть дочь. Город небольшой, вероятность встречи…
– …велика, – закончила девушка. – Да, я в курсе. Но можно жить в одном дворе и никогда не встретиться.
– Если на это надеяться, можно… прогореть.
– На что ты намекаешь? Мне нужно спрятаться? Или переехать в другой город?
– Я предлагаю передать организацию свадебного банкета кому-нибудь другому.
– Даже так… – неприятная улыбка тронула губы девушки. – Не выйдет, Паш. Это моя работа, и я собираюсь устроить твоему дружку и его невесте незабываемый праздник.
– Звучит угрожающе.
– Господи, – она фыркнула, – ты меня чокнутой истеричкой считаешь? Я не испорчу праздник, не беспокойся.
– Ты, возможно, не испортишь, но вот о Славке я не могу сказать того же.
– Сомневаюсь, что он станет ко мне… подкатывать, если ты об этом.
– Зато я не сомневаюсь.
* * *
Откровенные взгляды и нахальные улыбочки Паши нервировали Ульяну. Что он себе позволяет? “Козёл. Такой же, как и его друг”, – беспрестанно вторила она про себя и подавляла острую необходимость встать и уйти. И лишь страх того, что Павел расскажет Вячеславу о Кате, удерживал её на месте. Она не собиралась скрываться, но тревога постепенно заполняла всё её существо. Вчерашнее предвкушение и ожидание этой встречи постепенно превращалось в сожаление. Ульяна жалела, что пришла, жалела, что встретилась с этим мужчиной, который таил в себе угрозу её спокойной и размеренной жизни. Слава его лучший друг, почему она поверила, что Паша будет хранить молчание? И почему её руки дрожат?! Нужно успокоиться. Ох, черт… как это сделать?
Но в чём-то Павел был прав. Слава проявил к ней интерес, не стесняясь, разглядывал её вчера, нисколько не смущаясь присутствия невесты. Терпеть его липкие взгляды было сомнительным удовольствием. И если Слава вздумал вспомнить прошлое – это плохо, очень плохо. Отказы он не принимал. Но отказываться от работы? НЕТ! Она справится и в дополнение сделает всё, чтобы Слава никогда и ни за что не узнал о её маленьком сокровище.
Вернулась официантка, и пока девушка выставляла перед ними заказ, Ульяна исподтишка рассматривала сидящего напротив мужчину. Ничуть не изменился. Всё такой же самоуверенный и привлекательный. А глаза… потрясающие глаза. Такие сочные, тёплые, зелёные-зелёные, внимательные и немножко насмешливые, они подмечали всё. Ульяне всегда нравились его глаза… и голос – низкий, с хрипотцой, чьи вибрации словно плясали под кожей. И о чём она только думает? Минуту назад козлом обзывала, а сейчас млеет от цвета глаз и звуков его голоса? Прелестно, блин.
Проследив за уходящей официанткой, Ульяна снова занервничала. Она ничего не могла собой поделать, не нравилось ей оставаться наедине с Павлом. Припав губами к высокому стакану с молочно-белым напитком, Ульяна сделала пару глотков и посмотрела на часы. Прошло всего полчаса, а ощущение такое, будто она здесь целую вечность. Кошмар! Интересно, в аду так же медленно тянется время?
Мобильник Павла зажужжал на столе. Он посмотрел на дисплей и, чертыхнувшись, сбросил звонок и вновь обратил всё своё внимание на Ульяну.
– Может, всё-таки передумаешь и откажешься?
– Нет. Я же сказала, что не испорчу свадьбу твоему другу. Мне от него ничего не надо. – И, проникновенно заглянув в глаза собеседнику, добавила: – От тебя мне тоже ничего не надо.
– Значит, ты не замужем? – резко сменил тему Павел. – Почему?
– Тебя-то каким боком касается моя личная жизнь? – совершенно беззлобно спросила она. – Тоже хочешь за мной приударить?
– Я думаю об этом.
Она сдержанно хохотнула.
– Бросай это гиблое дело, Паша, от мыслей морщинки появляются.
Его губы растянула плотоядная улыбка, которая через мгновение померкла, лицо помрачнело. Он смотрел в сторону выхода. Ульяна обернулась, ей стало интересно, что – или кто – повлиял на его настроение. К ним приближалась брюнетка в коротком платье кремового цвета, цокая высокими каблуками по плитке. Чёрные волосы блестящей гладью струились по плечам, губы влажно блестели, а в глазах читалась решимость. Марта? Нет… нет, это была Света.
– Что ты здесь делаешь? – от Павла веяло холодом.
– Ты не отвечал на мои звонки.
– Как ты вообще узнала, где я?
– О, это было нетрудно. Мила сказала, где тебя найти. – Света бесцеремонно плюхнулась на стул около Павла, удивлённо осмотрела Ульяну. – А вы что здесь делаете? Я имею в виду, как вы здесь вместе оказались?
– Да вот, – Уля пожала плечиком, замечая, каким жадным и одновременно сердитым взглядом проследил за её движением Паша, – встретились совершенно случайно, решили поужинать вместе, вспомнить, как хорошо мы проводили время когда-то. Правда, Паш?
