Текст книги "Экскурсия по Лондону (СИ)"
Автор книги: tuuli-veter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
Малфой бросил на него быстрый косой взгляд и, разумеется, тоже остался неподалеку.
– Не боишься высоты, наш герой? – Драко ехидно повернулся к нему. – Ты, вон, с лошади и то умудрился свалиться.
Гарри бросил на него быстрый взгляд. Ветер трепал полы изумрудного пиджака, лохматил белые волосы, заставлял щурить глаза, – от всего этого встрепанный Малфой казался счастливым, живым и совсем настоящим. Ругаться с ним таким совсем не хотелось.
– Лучше бы сам отошел. Такой тощий, что того и гляди – ветром снесет, – расслабленно посоветовал ему Гарри.
Драко презрительно фыркнул, и они опять замолчали, вглядываясь в синюю даль и слушая завывания ветра и то, как далеко внизу шумит океан.
Судя по тому, что одноклассники гомонили уже где-то вдали, профессор повел экскурсию дальше, но Гарри, зачарованный бескрайним простором, все еще не мог уйти с волшебного места.
– Лично я высоты вообще не боюсь, – внезапно решил его уведомить Малфой, нахально вторгаясь в мечты. – К тому же, чего тут бояться? Надо быть идиотом, чтобы отсюда упасть, – он подошел к самому краю и глянул вниз.
– Надо быть идиотом, чтобы стоять на краю, – Гарри опять начал злиться. Ну что ему вечно неймется? – Ты только что обзывал нас дураками, а сам лезешь к обрыву. Отойди, и не рискуй собой почем зря. Что ты хочешь мне доказать?
Драко резко обернулся к нему и окинул насмешливым взглядом:
– Поттер, ты видимо, считаешь, что весь мир вращается только вокруг тебя? – презрительно выпалил он и вскинул вверх подбородок. – Так вот, пора бы тебе усвоить, что мне нет до тебя никакого… – внезапный порыв шквального ветра заставил Драко покачнуться и замолчать. Его нога в изящном модном ботинке скользнула по влажной траве, он неловко взмахнул руками, забалансировал на краю и, глянув на Гарри полными ужаса глазами, начал валиться спиной в отвесную пропасть.
Что было дальше Гарри толком не помнил. Он даже не успел как следует испугаться, потому что мозг его полностью отключился, и тело начало действовать само по себе, словно лучше него зная, что надо делать. Наверное это и называется «состоянием аффекта».
Сквозь серую пелену смутно виделось, как он рычал от напряжения в мышцах, как исступленно искрила природная магия, вырывая из него последние жилы, как лопались и снова восстанавливались по одной незримые нити, которыми он привязывал повисшего над обрывом Малфоя к себе и как ныла от нечеловеческих усилий каждая мышца, когда он отбирал придурка у самой бесконечности, затаскивая обратно к себе на скалу.
Лишь очнувшись какое-то время спустя, Гарри обнаружил, что стоит, изо всех сил прижимая Малфоя к себе, вцепившись в него крепко-крепко, до ломоты в ободранных пальцах и саднящей боли в сбитых костяшках. Успев зацепить его каким-то чудом в самый последний миг, Гарри теперь не мог разжать сведенные судорогой руки, втискивая, вминая тонкое тело в себя, что есть сил. Малфой, не пытаясь сопротивляться, безмолвно уткнувшись Гарри в плечо, мелко дрожал.
Наверное, со стороны их исступленные объятия представляли собой странное зрелище. Но сейчас Гарри было вообще наплевать, кто и что может подумать о них.
– Все. Уже все, – еле выдавил он, успокаивая скорее самого себя, чем Малфоя. Он попытался его отпустить, но пальцы так и не разжимались, намертво стискивая и забирая в кулаки грубую ткань пиджака.
– Я… бы… и сам… – Малфой тоже не мог отстраниться, уткнувшись лбом ему в плечо. От пережитого страха его дрожь начинала усиливаться.
– Тише… Все… хорошо, – по мере того, как Гарри приходил в себя, в его груди начинал разливаться липкий холодный ужас, и он все крепче прижимал Малфоя к себе, зачем-то впечатываясь губами в светлый висок. Мыслей в голове вообще не было, словно их выдуло порывистым ветром, лишь одна стучалась в висках вместе с шумом далеких волн: «Жив. Жив. Жив».
– П-пусти. Ч-что пристал? – в любой ситуации Малфой оставался Малфоем. Даже, когда голос его почти не слушался, и сам он обнимал Гарри в ответ, что есть сил.
Понимая, что все равно не способен выдавить из себя внятные звуки, Гарри отчаянно помотал головой. Ему было так страшно, даже страшней, чем тогда, в адском пламени. Боясь разжать пальцы, как будто если отпустить его хоть на миг, Малфой снова сверзнется в пропасть, Гарри вмял его в себя еще крепче и, пытаясь справиться с одуряющим страхом, снова машинально провел губами по светлому виску, вдыхая его запах – горько-сладкий, цветы и соль океана.
Драко вздрогнул, но так и не отстранился.
– Поттер. Пусти? – почти жалобно попросил он, и его просьба легким ветром прошлась по щеке. Гарри честно попробовал разжать руки, но не выдержал и снова рванул его на себя.
– Н-не могу, – с трудом промычал он. Не только кулаки, но и челюсти сводило от ужаса.
Гарри продолжал бездумно сжимать тонкое тело, боясь признаться себе, что отпустить его не только не может, но и не хочет. Только так он мог быть уверен, что с этим придурком ничего не случится.
Малфой, словно смирившись, обмяк в его объятиях, а Гарри прижался щекой к его виску, чувствуя, как острая паника отпускает его, и на смену ей приходит опустошающая слабость. С каких пор стало так правильно обнимать Малфоя? Тот снова вздрогнул, и Гарри успокаивающе погладил его по спине. Драко, не отодвигаясь, тихонько вздохнул.
– О, вы уже обнимаетесь при всех! Уважаю! – вездесущий Симус возник рядом с ними, восторженно разглядывая их обоих. – А меня за вами послали. Сказать им, что вы тут целуетесь и к ним пока не придете?
– Но мы вовсе не… – Гарри растерянно разжал руки, так и не выпуская Малфоя.
– Придурок, пусти! – Малфой резко вырвался, и грубо толкнув его в грудь, обошел Финнигана по кругу и быстро зашагал вниз по склону, а Гарри остался стоять на скале и растерянно смотреть ему вслед.
***
В темном помещении играла музыка, заглушаемая громким гомоном уставших учеников. Окончание экскурсии отмечали в деревенском пабе возле утесов. Гарри устроился на скамейке между Роном и Гермионой. Его друзья оживленно обсуждали поездку, а он потягивал яблочный сидр и молчал.
По телу разливалась приятная усталость. Хорошо, когда рядом друзья, можно не думать ни о чем, не вспоминать странный день. Рон, Симус и Дин отчаянно жестикулировали и строили рожи, изображая трех маггловских девиц с палкой для селфи, Гермиона смеялась над ними, а Гарри оттаивал в привычном тепле. Рон с Гермионой рядом – все в полном порядке. Казалось бы, что еще нужно?
Но теперь Гарри отчаянно не хватало чего-то. Точнее, кого-то. Только Гарри боялся посмотреть на него. Ощущения от стройного дрожащего тела в руках были еще слишком свежи. Чертов Малфой. Пару часов назад Гарри чуть не потерял его. Насовсем. Навсегда.
Гарри не понимал, почему эта мысль внушала ему такой панический страх, от которого он начинал задыхаться. Два часа кряду он пытался себя убедить, что ему наплевать на Малфоя. Но чем дальше, тем больше его душа была не на месте. Он просто обязан был убедиться, что Малфой где-то здесь и никуда не девался. Не выдержав, Гарри вскинул глаза и принялся оглядывать зал.
Драко сидел у дальней стены за столиком с Забини, Панси и Гойлом и хмурился, глядя в бокал. Внезапно он поднял голову и тоже заскользил по толпе, явно кого-то выискивая глазами. Столкнувшись с Гарри взглядом, он внезапно смутился и резко опустил голову вниз. Сердце у Гарри прыгнуло и зачастило. Он быстро отвернулся и с преувеличенным интересом стал вслушиваться в то, о чем спорили Рон с Гермионой, но едва ли не впервые в жизни ему было вообще наплевать, о чем они говорят. С ужасом он понял, что куда с большим удовольствием он бы послушал ворчание Малфоя, лишь бы тот был где-то рядом.
– Гарри, ты покраснел. Ты хорошо себя чувствуешь? – Гермиона прервала рассказ о жизни магглов в средние века и встревоженно посмотрела на друга.
– Да, все в порядке. Просто здесь душно, пойду подышу, – Гарри криво улыбнулся друзьям и стал пробираться к выходу. Сердце жгло и тянуло. Хотелось оглянуться и еще раз посмотреть на Малфоя, поймать его взгляд, а лучше дотронуться, чтобы убедиться, что с ним все в порядке. Но мощным усилием воли, Гарри заставил себя не оглядываться. Он не будет вести себя как девчонка.
– Тебя проводить? – Рон вскинулся в явной надежде избежать новой лекции, но Гарри лишь рассеянно помотал головой и вышел наружу.
Опустившись на деревянную лавку неподалеку от выхода и уперев локти в крепкий бревенчатый стол, Гарри рассеянно стал смотреть, как над морем медленно занимается красный закат.
Вот и закончился этот день. И теперь они с Малфоем снова перестанут замечать друг друга. А скоро и вовсе закончат школу и разойдутся в разные стороны, чтобы больше никогда не видеть друг друга. Внутри так больно кольнуло, что Гарри резко вздохнул и прижал руку к груди. Да что сегодня не так с его сердцем?
– Одинокий герой любуется на закат? Эпичное полотно.
Гарри усмехнулся, пытаясь скрыть накатившую радость. Малфой. Все же пришел. Пусть завтра они опять разойдутся, но разве сегодня могло быть иначе?
Стараясь не выдавать своих чувств, он хмыкнул и подвинулся на скамейке, молча уступая Драко место рядом с собой. Малфой кивнул своим мыслям и безмолвно опустился рядом с ним.
– Тоже душно? – наконец спросил Гарри, чтобы хоть что-то сказать.
Малфой дернул плечом:
– Не люблю быть в толпе.
Гарри повернулся к нему, намереваясь привычно съязвить, но едкие слова застряли у него где-то в горле. Красноватые закатные отблески искусно обрисовывали четкий точеный профиль: ровный нос, высокие скулы, чуть капризные красивые губы. Последние лучи мягко ложились на светлые волосы, придавая им розоватый отлив, и добавляли в глаза мечтательный блеск.
– Поттер.
Гарри очнулся и вздрогнул, осознав, что не сводит с Малфоя глаз уже долгое время. Он сглотнул и поспешно от него отвернулся, стискивая стакан вспотевшей ладонью. И как он раньше не замечал, что Малфой настолько красив? Почти как девушка. Куда лучше, чем девушка. Как эльф, как видение, как… как мечта. Гарри, смущенный до слез лезущей в голову поэтической хренью, так и не мог подобрать нормальных слов для описания его красоты. Он не понимал, что с ним происходит, но при взгляде на Малфоя его буквально штормило, и что с этим делать, он просто не знал.
Ощущая себя рядом с ним неловким и неуклюжим, Гарри судорожно глотнул из стакана, не чувствуя ни вкуса, ни запаха сидра, и отвернулся к горам.
Какое-то время они сидели в молчании, глядя, как солнце валится за горизонт. В воздухе пахло цветами и морем. Сквозь неплотно прикрытую деревянную дверь слышалась нежная музыка, шутки и смех.
– Спасибо, что спас меня. Я теперь тебе должен, – негромко вымолвил Драко, когда солнечный диск коснулся горных вершин, и Гарри сердито мотнул головой:
– Ты ничего мне не должен. И… спасибо, что помог мне с ногой, – неловко ответил он и, отважившись снова поднять на Малфоя глаза, покраснел, столкнувшись с ним взглядом.
Гарри смотрел на него, и ему казалось, что он никогда его толком не знал. Этот Малфой, окутанный сиреневым сумраком, был какой-то новый, непривычно-задумчивый и нерешительный, а наступающая темнота делала его большие глаза просто огромными.
– Поттер… – неуверенно начал тот, и Гарри замер в напряженном молчании.
Он и сам не понимал, чего хочет, но ждал его слов так отчаянно и так жадно, словно здесь и сейчас решалась его судьба.
Малфой снова умолк, и Гарри чуть подался к нему, чтобы тот не вздумал остановиться.
– Что? – тихо выдохнул он, жадно впившись в лицо Малфоя глазами.
Тот неуверенно посмотрел на него и осторожно положил руку ему на рукав.
Гарри почувствовал, как в ушах у него зашумело. Он опустил глаза на длинные пальцы, лежащие у него на запястье. Нестерпимо захотелось накрыть их сверху ладонью.
– Поттер, я хотел спросить, у тебя…
Дыхание перехватило. Гарри молча кивнул ему, напряженно ожидая вопроса. Сердце бешено прыгало и колотилось по ребрам.
– А вы так и сидите вдвоем? Так что не видите ничего? – радостный Симус напрыгнул на них сзади и закинул им руки на плечи.
Разочарованно отшатнувшись, Гарри заметил, как Малфой вздрогнул и брезгливо поморщился под прикосновениями чужих рук. Гарри поспешно отвернулся, стараясь скрыть торжествующую улыбку: от его прикосновений Малфой за весь день не скривился ни разу. Казалось, они ему были даже приятны.
– Все наши уже ушли. Во-он они, – Симус ткнул пальцем в удаляющуюся группу. – А профессор мне велел вас позвать. Угадайте, как он ругался? – Финниган хмыкнул и, отбегая, помахал им рукой. – Догоняйте! – послышалось уже издалека.
Гарри рассеянно проводил глазами уносящуюся фигуру. И как они могли не заметить, что все снова ушли?
– Побежали, Малфой, а то, и правда, оставят нас здесь, – смущенный Гарри вскочил со скамьи, стараясь за бодростью скрыть свою неуверенность, и потянул за собой Малфоя, невольно опять отмечая, что от его прикосновений тот вовсе не морщится.
Драко, не торопясь, двинулся следом за ним, холодно усмехнувшись:
– Ты герой, тебя не забудут. Ну и меня заодно. Можно не торопиться.
Гарри фыркнул и рассмеялся:
– Хорошо быть с тобой. Тогда ты ищешь выгоду не только себе!
Обернувшись на Малфоя, Гарри заметил, как лицо того неуловимо дрогнуло, и дал себе мысленный подзатыльник. «Хорошо быть с тобой». Он, и правда, совсем идиот, раз сказал это вслух?
Но Малфой промолчал, словно не заметил его прокола, и Гарри постепенно успокоился.
Они медленно брели обратно в автобус: торопиться никуда не хотелось. Гарри понимал, что их возвращение в Хогвартс отрежет от него этот странный день, снова сделав врагами. А пока можно было мирно идти, не думая ни о чем и ощущая рядом чужое плечо. Вместе.
Гарри понятия не имел, о чем сейчас думает молчаливый Малфой, но про себя уже осознал, что сейчас он, Гарри, сам по собственной воле сядет рядом с ним на сиденье. Более того, если кто-то попытается с ним поменяться, он будет выгрызать место рядом с Малфоем зубами. Он по-прежнему не понимал, что с ним творится, но происходящее сейчас было так хорошо, так правильно и так сладко-остро, что подобного еще не было с ним никогда в жизни.
Серебристая лань, внезапно появившаяся перед ними, осведомилась язвительным баритоном, не планируют ли они заночевать прямо здесь, пока их группа едет домой, и оба, спохватившись, уже привычно кинулись к автобусу наперегонки.
Ворвавшись в дверь салона, парни так тяжело дышали и так жадно хватали разинутыми ртами воздух, что Снейп, испепелив каждого по отдельности многообещающим взором, молча махнул рукой, приказывая им садиться.
Малфой, бросив на Гарри растерянный взгляд, безропотно полез на свое прежнее место, и Гарри без колебаний уселся рядом с ним, не обращая внимания на то, что Драко тут же отвернулся к окну.
Автобус заурчал и тронулся, медленно набирая скорость на проселочной витиеватой дороге.
– Знаешь, Малфой, оказывается, мы ведь на самом деле с тобой вполне можем поладить, – откинувшись на спинку сиденья, Гарри рукой вытер со лба выступивший пот.
– Я тебе предлагал. Теперь не хочу, – Драко, не поворачиваясь к нему, презрительно дернул плечом, но Гарри почудилась явная неискренность в его словах.
За окном неспешно темнело, автобус мерно фырчал, подпрыгивая на мелких кочках, а Гарри смотрел на малфоевский силуэт напротив окна и не понимал, что с ним происходит. Он, что, действительно хочет дружить с Малфоем? Или… не только дружить? Взгляд невольно соскользнул на высокую скулу и нежную щеку.
– Почему у тебя нет девушки? – неожиданно спросил Гарри. – Семь лет, а ты все один да один.
– Тебя не спросил! – Драко снова раздраженно дернул плечом и замолчал.
Гарри лихорадочно соображал. Малфой весь день терся возле него. Тыкал, отпихивал, прикасался. И хоть Гарри поначалу шарахался от него, тот все равно оказывался рядом. Ну, кроме тех двух случаев, когда Малфой к нему не подошел, и Гарри сам подобрался к нему поближе, непонятно зачем. Просто того слишком долго не было рядом. Наверное, можно было даже сказать, что Гарри соскучился, если бы речь не шла о Малфое.
Но что-то во всем этом определенно было не так. А потом и вовсе все стало странно и глупо: и лошади, и холодные пальцы на воспаленной лодыжке, и пылающие щеки, и опасный обрыв, и полная невозможность его отпустить. Что это, черт возьми, с ними было?
Гарри осторожно скосил глаза, разглядывая Малфоя. Драко, отвернувшись, смотрел в окно, но складывалось ощущение, что он тоже только и ждал повода, чтобы пообщаться – заговорить, сцепиться или отпихнуть. А может, – сердце в груди зачастило, – может, он тоже хочет дружить. Или… не только?
Гарри уже не понимал ничего. Он только чувствовал, что хочет большего. Еще большего. Еще ближе, еще больше его, чтобы совсем кожа к коже. Чтобы рука касалась его руки. Чтобы смотреть на него постоянно, не отрываясь, как тогда на закате. Улыбаться ему, и чтобы Малфой улыбался ему в ответ. Только ему одному.
Это чувство было болезненно-невыносимым, слишком большим для него одного, но как с этим справиться, Гарри не знал.
Измученные долгим днем Невилл с Луной в соседних креслах почти мгновенно уснули, но Гарри решительно не спалось. Малфой молча смотрел в окно, за которым было так темно, что вряд ли что-то можно было увидеть, а Гарри так же молча смотрел на его затылок и плечи.
Отчаявшись понять сам себя, он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Малфой, почувствовавший, что Гарри затих, вскоре тоже отлип от окна и замер в соседнем кресле. Через какое-то время, когда тот совсем расслабился и прекратил раздраженно коситься, Гарри прикинулся, что крепко спит и уронил голову ему на плечо. Малфой возмущенно зашипел и попытался его с себя скинуть, словно проверяя крепость сна, но обнаружив, что Поттер не отвечает ему, осторожно придвинулся, изворачиваясь так, чтобы Гарри было удобнее лежать, бережно придерживая его голову теплой ладонью.
Это уже было слишком. Сердце заколотилось часто-часто, запрыгало, забилось от смеси восторга и сладкого страха, и Гарри внезапно сделал то, чего сам от себя не ожидал: подняв пылающее лицо, он повернул голову и осторожно прижался горячими губами к малфоевской шее, попав в ямку между жестким воротничком и теплой кожей. Драко вздрогнул и замер. Гарри ожидал всего, чего угодно – криков, ругани, истерик. Но только не того, что Малфой неуверенно затаится и задержит дыхание. Немного подождав, Гарри понял, что никто не собирается орать на него прямо сейчас, и прошелся робкой дорожкой из поцелуев по вздрагивающему горлу наверх, прихватил губами напряженный кадык и поднялся к челюсти, покрывая и ее летучими быстрыми ласками. Драко не двигался, словно не происходило ничего особенного, но Гарри по его сбивчивому дыханию, по легким нервным движениям чувствовал, как тот волнуется. Задерживая дыхание, Малфой сжимал-разжимал кулаки, стискивал зубы и чуть подавался навстречу его губам.
Гарри, у которого все внутри трепетало от смеси восторга и страха, пользуясь тем, что тот по-прежнему молчит, поднялся еще выше, осторожно целуя гладкую щеку. Он был как во сне. Сердце дико стучало и норовило выпрыгнуть в горло. И, кажется, не только у него одного. Дрожащий Малфой уже должен был сто раз завопить, оттолкнуть его или начать издеваться, но он лишь ошеломленно молчал, замерев, как мышонок под веником, и глядя перед собой невидящими глазами. И только, когда Гарри осторожно коснулся поцелуем краешка его губ, Драко внезапно повернулся и неуверенно прижался к его губам губами в ответ. Сам.
Сладкое тепло захлестнуло, обволокло, в ушах зашумело. Казалось, что даже время потекло медленной сладкой патокой. Гарри затаил дыхание, ненадолго отстраняясь, чтобы утихомирить разбушевавшееся сердце, – он все еще боялся поднять на Малфоя глаза, – и снова потянулся к его рту своими губами. Драко неловко, почти робко качнулся к нему в ответ, будто не веря в происходящее и опасаясь, что это игра, в которой его сейчас просто поднимут на смех. Он был таким непривычно тихим и неуверенным, что до Гарри наконец дошло: он тоже боялся!
Чувствуя себя намного смелее, Гарри немного расслабился. Бояться вдвоем всегда не так страшно! С облегчением выдохнув, он снова прижался к теплым губам еще сильней и уверенней, пытаясь их раскрыть поцелуем, доказывая на деле, что это не розыгрыш. Малфой вначале замер, словно не веря, но потом внезапно откликнулся, легко прикусив его нижнюю губу, приоткрыл рот и внезапно, совсем решившись, обхватил его губы своими, отвечая с жаркой готовностью. Какое-то время они не могли приноровиться друг к другу, сталкиваясь носами, путаясь губами и обжигая друг друга прерывистым горячим дыханием, но ни один из них не обращал на это внимания, пытаясь поскорее добраться до главного.
От безумного восторга у Гарри темнело в глазах и сладко саднило в паху. Он открыл рот еще шире, полностью впуская горячий язык Малфоя в себя, наконец-то коснулся его своим языком, задыхаясь от ощущений. Если бы ему сказали, что он должен остановиться или снова умрет, Гарри бы безропотно согласился на смерть. Потому что оторваться от Драко он бы не смог ни за что.
При одной только мысли, что это Малфой отвечает ему так страстно и так горячо, по позвоночнику лилась жидкая лава. С каждой секундой хотелось его больше и жарче. Обхватив руками малфоевское лицо, Гарри исступленно тянул его на себя. Впервые в жизни он понял, что значит хотеть кого-то на самом деле. Сладко, пряно, болезненно-остро. Гарри жадно толкнулся в него языком, еле сдерживаясь, чтобы не застонать. Драко ответно проник в его рот, тронул краешек нёба, не выдержав, издал тихий звук, невероятно похожий на стон, и положил руку ему на затылок, еще сильнее привлекая к себе. Гарри жадно обвил рукой его талию, вцепляясь пальцами в жесткую ткань, сжимая, втягивая его в себя, резко и страстно. Драко, с трудом оторвавшись от его губ, тихо и счастливо выдохнул «Поттер», чтобы через мгновение зажмуриться и снова прижаться к нему, целуя еще горячей.
Такой застенчивый и страстный Малфой нравился Гарри безумно. Хотя, какое там нравился… Гарри увязал в нем с каждой секундой все больше и больше. Запустив руку в шелковистые волосы, он внезапно осознал, что больше никуда и никогда его не отпустит. И, судя по цепкой малфоевской хватке, тот тоже не собирался этого делать. Оба стискивали друг друга изо всех сил, прижимали к себе крепче, чем на обрыве, и отчаянно целовались. Кружилась голова, перед глазами плавали звезды, но Гарри не мог остановиться, целуя его снова и снова. Его язык с наслаждением скользил по гладким зубам, сталкивался с чужим, обжигающим и проворным, ласкал, гладил, толкался в горячую влажную глубину…
– Лондонский мост. Так, все быстро посмотрели наверх и загадали желание, – сердитый Снейп проворно пробирался к ним по проходу.
Походя, профессор отвесил подзатыльник Финнигану, который восторженно смотрел на целующихся парней, явно собираясь что-то во всеуслышание заорать, и поспешно взмахнул палочкой, накладывая на обоих сложные Чары Иллюзии.
Теперь со стороны казалось, что оба они мирно спят в своих креслах.
– Неосторожные идиоты, – тихо буркнул профессор. – Неужели опять все хотите испортить?
Драко невнятно пробормотал профессорской спине что-то вроде «спасибо» и снова жадно нашел губы Гарри своими.
А Гарри, замирая от сладкого ожидания, скользнул ладонями ему под пиджак, трогая через рубашку тонкое горячее тело.
Драко вздрогнул и с трудом отстранился, тяжело дыша:
– Поттер, подожди… я не хочу так… Мне… надо серьезно, – тихо выдохнул он.
Гарри хотел пошутить насчет скорого брака и пятерых детей, но неуместная шутка растаяла на губах сама собой, как только он увидел малфоевские глаза. Что-то невыносимо хрупкое увиделось ему в огромных зрачках бывшего врага, – неловко коснись и сломается. И Гарри замолчал, задыхаясь от ощущений, потому что внезапно и брак, и дети оказались не настолько смешной темой. Совсем не смешной. Если с ним… Именно с ним.
Гарри проглотил комок в горле, еще раз заглянул в тревожные большие зрачки и уткнулся лбом в светлую мягкую челку.
– Это очень серьезно, – неловко пообещал он.
– Правда? – тихо спросил Малфой. Так тихо, что Гарри еле услышал.
– Правда… – пробормотал он, крепко сжимая ладонью тонкую ткань так, будто боялся, что тот убежит, и понимая, что сам никогда в жизни не сможет от него оторваться по доброй воле. Внезапно вспомнилось, сколько в Хогвартсе укромных ниш и тайников, теперь все они приобретали совершенно другое значение. – Еще какая правда… А у тебя? – встревоженно спросил он.
– Придурок ты, – с облегчением выдохнул Драко, улыбнулся и дернул его на себя.
От малфоевских губ плавилось сердце. Казалось, что жадные порывистые прикосновения, как алхимия, перегоняют бывшую ненависть в какую-то исступленную любовь. Его хотелось до боли, до звона в ушах и звездочек перед глазами – больше настолько, насколько возможно.
Ручка сиденья впивалась в живот, и Гарри резким движением отбросил ее назад, притягивая Малфоя к себе еще ближе, пытаясь забраться пальцами под рубашку.
– Поттер… не надо, я не сдержусь, а мы все-таки здесь не одни, – Драко, с трудом отстранившись, улыбался ему так пьяно и шало, крепко удерживая за шею ладонью и водя другой рукой по груди, что у Гарри крутилось и падало сердце.
Гарри одурманенно посмотрел на него, с трудом переводя взгляд от пунцовых припухших губ на серые глаза с огромными зрачками.
– Что ты загадал на меридиане, Малфой? – внезапно спросил он, удерживая его шею в ответном захвате.
Малфой встретил его взгляд с гордым вызовом:
– Тебя, – честно признался он и, не сдержавшись, спросил дрогнувшим голосом: – А ты?
– Л… любовь, – Гарри все-таки запнулся от смущения, сознаваясь в таком почти девчачьем желании. – Одну на всю жизнь, чтобы как у родителей. Чтобы каждый день хотелось быть только с ним.
Он внезапно смутился и спрятал глаза.
– С ним? Даже не «с ней»? Ты же не относишься к геям, – мстительно припомнил ему злопамятный Драко, и Гарри отчаянно покраснел:
– Я стоял и загадывал… Оно само получилось. Ты на меня так смотрел… А перед этим мы с тобой обнимались… – теперь он и вовсе смутился.
– Я… смотрел… – Драко в нежной задумчивости отвел с его лица темные пряди и провел рукой по щеке. – А ты взял и загадал, что попало, придурок.
– Ты! – Гарри с возмущением посмотрел на него. – Это ты виноват. Теперь будешь всю жизнь отдуваться!
Малфой улыбнулся – кажется, впервые в жизни улыбка его была человеческой и открытой:
– Это вряд ли, – и, прежде чем Гарри успел испугаться, снова притянул его за шею к себе и осторожно поцеловал в краешек губ. – Я согласен только на ту часть, которая «на всю жизнь». А вот отдуваться у нас будешь ты, Поттер. Ты просто попал.
– У вас? – Гарри снова с нажимом подчеркнул это слово, насмешливо глядя Малфою в глаза.
– У нас, – Драко посмотрел на него с гордым вызовом, словно признаваясь в чем-то давнем и затаенном. – У меня. Ты что-то имеешь против?
– Пожалуй, что нет, – слишком поспешно ответил Гарри, делая вид, что не заметил невольной тревоги, и продолжая ему улыбаться.
Любовь – вот как называется это дурацкое чувство, когда хочется улыбаться просто потому, что видишь его лицо, и хочешь на него смотреть и смотреть. Видимо, он, и правда, попал. Но не жалеет об этом ни капли.
– Значит, любовь… чертов романтик, – Драко снова взглянул на него с нежной насмешкой и провел подушечкой пальца по скуле, начиная очерчивать контур губ. – И что же, твое желание сбылось?
В его вопросе опять проскользнула тревога, и Гарри быстро взглянул на него: серебристая радужка с тонкими темными крапинками, длинные ресницы, а под ними легкие голубоватые тени. Какой же безумно красивый. Как он вообще мог посмотреть на него? Неужели у Драко это, и правда, серьезно?
– Ну, кажется, да, – смущенно промямлил Гарри, снова чувствуя себя глупым и неуклюжим.
– Так «кажется» или «да»? – Малфой с холодным недоумением приподнял левую бровь, становясь еще в тысячу раз красивей, и, убрав теплую руку с лица, сделал попытку от него отстраниться.
– Да, Драко, да! – испуганно выкрикнул Гарри, с силой возвращая его обратно к себе, и, уловив быструю коварную усмешку и ехидный отблеск в серых глазах, мельком подумал, что жизнь со слизеринцем легкой не будет.
Драко удовлетворенно вздохнул и снова запустил руку ему в волосы, чуть заметно лаская затылок и глядя в лицо затуманенным взором. А Гарри, нежась под его чуткими пальцами, додумал свою мысль до конца: никогда в жизни ему не будет с ним скучно. И он никого не сможет так полюбить. Так искренне и так горячо. И, кажется, никто так не полюбит его самого.
И уже больше не сомневаясь ни в чем, он притянул Малфоя к себе и шепнул в самые губы, уверенно обещая ему сразу всё:
– Точно да…
Автобус поскрипывал, неспешно покачивался на старых ухабах, неожиданно складывался пополам и, просачиваясь через пробки, уверенно приближался к Хогвартсу, где теперь их обоих ждала новая жизнь.
