Текст книги "Экскурсия по Лондону (СИ)"
Автор книги: tuuli-veter
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
Уже где-то на середине этой длинной и скучной фразы, произносимой размеренным бархатным голосом, Гарри почувствовал, что засыпает. Эта экскурсия еще хуже, чем Зельеварение!
Свирепый взгляд профессора заставил его встряхнуться и принять заинтересованный вид. Делая вид, что полностью поглощен рассказом, Гарри начал жалобно оглядываться по сторонам, выискивая пути к отступлению. Отчаянно тоскуя, он покосился на сосредоточенный профиль своей подруги, позавидовал Рону, который успел вовремя сбежать и спрятаться за колонну, а потом зачем-то поискал глазами белобрысую макушку. Малфой стоял надутый чуть поодаль от всех, разглядывая высокие своды, и хмуро молчал. Гарри почему-то стало нелогично приятно, что слизеринский змей доводит только его. Несмотря на то, что тот только и делал, что гундел и брюзжал, слушать его было как-то… занятно. В отличие от профессора, который явно вознамерился их здесь усыпить, чтобы больше не таскать за собой по городу толпу идиотов.
–…Времена короля Саберта… седьмой век… коронация Вильгельма Завоевателя…
Гарри практически успел задремать с открытыми глазами, когда группа, возглавляемая Снейпом наконец-то двинулась к выходу. Мгновенно очнувшись, Гарри вылетел на улицу первым и с облегчением задрал голову вверх, разглядывая старые стены на фоне серого неба и радуясь наступившей свободе.
А ведь, и правда, красивое здание. Интересно, как их факультетам удалось договориться и не поубивать друг друга на стройке? Могут же ладить, когда захотят!
– Мистер Поттер, вы решили остаться здесь жить?
Гарри вздохнул от очередного язвительного замечания и покорно потащился следом за группой, стараясь держаться в самом хвосте как можно дальше от экскурсовода.
Рон, ведомый вперед Гермионой, бросил на Гарри тоскливый взгляд, явно ему завидуя. Профессор быстро шагал вперед, заставляя всех пошевеливаться, и издали до Гарри долетали слова, от которых снова невыносимо захотелось вздремнуть:
– Ранний готический шрифт… ланцетные арки… аркбутаны… контрфорсы…
Гарри поежился. При всем уважении к Снейпу… То есть, конечно, Гарри безумно счастлив, что профессор воскрес, и однажды даже попытался порыдать у него на плече, ввергнув того в состояние полнейшего шока, но слушать эту скучищу просто выше человеческих сил! Он что, собирается всю экскурсию проводить в таком стиле?
– Что, Поттер, плохо быть настолько тупым? – раздался у него над ухом торжествующий шепот. – Твой Уизли хоть пытается сделать вид, что хоть что-то да понимает! А ты даже с этим не паришься!
– А сам-то! – Гарри почти с благодарностью вцепился в приставучего слизеринца. – Почему ты его не слушаешь, а, Малфой? Уж я-то про магглов в любом случае знаю побольше тебя.
– Ах, да, вечно я забываю, что ты у нас полукровка, – Малфой брезгливо скривился, выразительно сморщив тонкий аристократический нос.
Гарри стало ужасно обидно. Но вместо того, чтобы оправдаться за полукровку, он выбрал более действенный метод:
– У вас? – старательно подчеркнул он последнее слово. – И у кого же это «у вас», а, Малфой?
Произнося эти издевательские слова, Гарри даже не ожидал такого эффекта. Малфой покраснел, потом побледнел и заметался глазами:
– В смысле… в магическом мире… – пояснил он, старательно не глядя на Гарри. – Ты же весь такой из себя наш герой… национальная гордость…
Слушая его бессвязный лепет, который вместо ехидного был каким-то потерянным, Гарри торжествующе хмыкнул – он был полностью удовлетворен позором врага, хотя так и не уловил его причину, – и неожиданно для себя серьезно спросил:
– Слушай, Малфой, а тебя действительно так бесит, что я полукровка?
Хоть Гарри и убеждал себя, что ему вообще все равно, но почему-то он волновался, ожидая его ответ. Услышать именно от Малфоя простое короткое «да» было бы по-настоящему больно. Но тот только нахмурился и потер переносицу пальцем.
– Куда больше твоего происхождения, меня бесит, что ты идиот, – сухо ответил он и кивнул на остановившуюся поодаль группу. – Пойдем? А то нам снова влетит.
Гарри пожал плечами и задорно скомандовал, чувствуя необъяснимое облегчение:
– На счет три? Раз. Два…
Малфой азартно кивнул, и они наперегонки рванули к остановившейся группе, еле успев затормозить, чтобы не врезаться в начавшего снова вещать мрачного Снейпа.
– Часовая башня. Знаменитый Биг Бен. Здесь проходят заседания маггловского парламента… – он с раздражением прожег взглядом запыхавшихся парней и возмущенно отошел от них на два шага.
Гарри с легкой досадой смотрел на Малфоя: ему так и не удалось обогнать мерзкого слизеринца. А тот, торжествующе глядя на Гарри, тяжело и сильно дышал, радостно улыбался, отбрасывая упавшую вниз длинную белую челку, и вообще выглядел жутко счастливым. Такой Малфой был непривычным настолько, что Гарри с усилием отвел от него взгляд, буквально заставляя себя изучать знаменитый Биг Бен вместо его лица.
– Гарри, где ты все время носишься? – шепотом спросила его Гермиона, неодобрительно косясь на съехавшие на кончик носа очки и встрепанную шевелюру.
– Да мы там с Малфоем… – Гарри внезапно замолчал, смутившись своих слов. – Он снова меня доводит, – быстро нашелся он и тут же постарался переключить внимание подруги со своей скромной персоны. – А ты почему слушаешь Снейпа? Ты же это все должна знать наизусть!
Гермиона посмотрела на него, как на умалишенного:
– Гарри, неужели ты не слышишь, что профессор рассказывает неизвестную нам часть истории, склеивая ее со второй половиной! Благодаря этой лекции мы получим полное представление о переплетении судеб магглов и магов, и разделение их культур, произошедшее в пятнадцатом веке по вине…
Гарри заметался глазами в поисках выхода. Выхода не было: ухватив его для надежности за рукав Гермиона вдохновенно вещала, сыпя словами и терминами, значение которых Гарри даже не пытался понять. Иногда ему казалось, что подруга с профессором составили бы прекрасную пару.
– … и тогда Генрих восьмой предоставил ему статус кафедрального собора и учредил…
Мозг Гарри привычно отключился от вдохновенного спича, и он, кивая словам Гермионы, словно в такт неизвестной мелодии, принялся рассеянно разглядывать знаменитый Биг Бен.
– Прицепили блюдо со стрелками и радуются, – послышался сзади них знакомый придирчивый голос. Гермиона возмущенно закатила глаза и, махнув на них обоих рукой, начала пробираться туда, где было лучше слышно профессора, а Гарри, мгновенно оживившись, резко обернулся к Малфою:
– Это часы, – терпеливо объяснил он ему. – Они показывают время.
– Совсем сбрендил? Какие это часы? Одни стрелки и цифры, – Малфой окинул его снисходительным взглядом.
Теперь уже Гарри уставился на него, как на спятившего:
– Ты совсем уже? Это. Часы, – Гарри ткнул рукой в циферблат. – Они показывают точное время.
Драко недоверчиво смотрел на него:
– А где планеты и звезды? Где хоть один дракон, наконец? Какой от них прок, если они ничего не показывают?
Чуть не рассмеявшись от его наивности, Гарри настойчиво ему пояснил:
– Маленькая стрелка указывает на часы. А благодаря большой стрелке, магглы знают время с точностью до минуты, – он чувствовал себя очень неловко, объясняя Малфою прописные истины, потому что был просто уверен, что тот над ним издевается.
Но, кажется, Малфой не прикидывался. И более того, он даже не поверил его пояснениям:
– Врешь ты все, Поттер. Кому нужно знать время с точностью до минуты? – он снова с недоумением посмотрел на часы.
– Да нужен ты мне, еще врать, – Гарри действительно растерялся, не зная, как его убедить. – Не веришь, у Гермионы спроси.
Гарри кивнул на стоящую поодаль подругу, внимательно разглядывающую верх Часовой башни. Но Малфой, как обычно, не захотел воспользоваться его предложением:
– Значит, ваши магглы еще тупее, чем я о них думал. Считать свое время по минутам – все равно, что считать свои деньги по кнатам. Ничего не добьешься от жизни, – подытожил он.
Независимо засунув руки в карманы брюк, Малфой отступил, теряя всякий интерес к огромным часам, а Гарри застыл на месте, изумленный слизеринской логикой. Или она была не слизеринской, а истинно малфоевской, и именно поэтому их семье все всегда удавалось? Даже выбраться сухими из воды после войны. Гарри снова задрал голову вверх, разглядывая знаменитый Биг-Бен.
– А чего ты хочешь добиться? – неожиданно он понял, что ему это действительно интересно.
– Положения. Денег. Славы, – Малфой снова скривился, словно теперь он объяснял Гарри нечто известное всем.
Но Гарри только пожал плечами. Все это у него уже было. И знал бы только Малфой, как оно все утомляет.
– И ты действительно этого хочешь? – Гарри выжидающе смотрел на него.
– Почему бы и нет, – Драко дернул плечом. – У тебя это есть. Я тоже был бы не против.
– Я бы с радостью с тобой поделился, – Гарри неожиданно улыбнулся. – Была бы только возможность.
Но Малфой внезапно вспылил:
– Я все сделаю сам! Твоего мне не надо! – сухо отрезал он. – И вообще, отвали от меня, Поттер. Вон, лучше иди и любуйся своими часами. Придумают же, время считать по минутам. Еще и на башню прицепят! Это просто нелепо, – буркнул он почти про себя.
Гарри растерянно смотрел на Малфоя, толком не понимая, почему тот снова взорвался. Может быть, вечный соперник и в этом хотел быть с ним только на равных, как и в их беге наперегонки?
– Зато это красиво, – примирительно пробормотал Гарри, скользя взглядом по высокой ажурной башне вверх и вниз.
– Может быть, и красиво, но глупо, – Малфой продолжал хмуриться и по-прежнему не смотрел на него.
– А ты бы что туда прицепил? – Гарри с интересом взглянул на Малфоя.
– А зачем туда что-то цеплять? – презрительно фыркнул тот. – Башня была бы гораздо лучше без этой дурацкой тарелки. Могли бы сделать окна и витражи. Но раз уж магглам так приспичило украсить ее чем-то круглым, делали бы все как положено. Часы, так часы: ход звезд, светила, парады планет…
– Ты, Малфой, просто ничего не знаешь о маггловской жизни, но с чего-то пытаешься нас учить, – вклинилась в разговор появившаяся возле них Гермиона. – Гарри, не слушай его, он нарочно тебя раздражает, лишь бы достать. Пойдем скорее, мы сейчас сядем в лондонский глаз и посмотрим на Вестминстер сверху! – Гермиона уничижительно смерила Малфоя глазами и решительно потянула Гарри к реке.
Но Гарри впервые не обрадовался ее появлению. С одной стороны, он был и рад уйти от странного спора. Но с другой… Он не понимал, почему интересуется малфоевским мнением. Пусть тот и давал возможность посмотреть на привычные вещи под новым углом, но сам он никак не мог быть ему интересен! Или… все-таки мог?
Гарри, привыкнув быть честным с собой, не мог не признать, что давно уже хочет понять, что за мысли живут в белобрысой голове, как тот смотрит на мир, о чем думает и мечтает.
Медленно бредя за подругой и Роном по мосту над темной водой, Гарри думал о том, что у слизеринца, конечно же, есть своя правда, в которой он, Гарри, никакой не герой, а раздражающий полукровка, мешающий всем жить семь лет подряд. И скучный маггловский мир, в котором Гарри родился и вырос, был чистокровному магу вовсе не интересен. Как не интересен ему и сам Гарри. Нелепый очкарик со шрамом в таком же нелепом мире. Гарри горько вздохнул. Думать так о себе было непривычно и очень обидно.
Он сердито посмотрел на светлый затылок, маячивший чуть впереди. Ветер с реки трепал светлые волосы на гордо задранной голове. Хорек белобрысый. Конечно, легко жить, когда ты такой вот красивый и чистокровный! Поэтому тот только и делает, что выступает, не замечая вокруг никого. Гарри насупился еще больше. Дался ему этот Малфой! Пусть живет так, как хочет, запершись в своем поместье как крот! После школы они все равно разойдутся, и Гарри о нем даже не вспомнит! Эта мысль вместо долгожданного облегчения, больно царапнула изнутри, так что Гарри вздрогнул и чуть не запнулся. Да какого же черта? Мерлин с ним, с этим Малфоем. Гарри будет только рад избавиться от его присутствия в своей жизни.
– Мистер Поттер, вам снова особое приглашение нужно? – издали рявкнул Снейп, и Гарри, вынырнув из своих грустных мыслей, заметил, что стоит перед колесом обозрения, уходящим в самое небо. Лондонский глаз! Он видел его на картинках и с самого детства мечтал покататься на чем-то подобном. Рассердившись, что из-за проклятого Малфоя, который не желал убираться даже из мыслей, он вообще все пропустит, Гарри заставил себя встряхнуться.
«И больше не думать о белом хорьке», – приказал он себе и усмехнулся получившейся шутке – очень смешно оказалось заменить большого медведя на мелкого хищника.
– Гарри, иди к нам! – послышалось уже из стеклянной кабинки, и Гарри, тряхнув головой, ринулся к махавшей ему Гермионе. Дружески потеснив Рона плечом, он встал рядом с ним у окна, приготовившись наслаждаться поездкой.
По мере того, как прозрачная капсула поднималась выше и выше, у Гарри просто дух захватывало от восторга – весь маггловский Лондон лежал под ним как на ладони: острые башенки на крыше парламента, отчетливо различимый циферблат далекого Биг-Бена, река с проплывающими по ней теплоходами и катерами, и над всем этим огромное серое небо, раскинувшееся во все стороны, насколько хватало глаз… Гарри почти прижался носом к стеклу. Особенно интересно было различать снующие фигурки людей, с высоты казавшиеся муравьями.
– Чего мы тут не видели в этой стеклянной банке? На метле бы все за пять минут облетели, – в левом ухе снова зазудел вредный голос. – Делать этим магглам нечего, вот и маются дурью.
Специально Малфой залез в кабинку следом за ним, чтобы продолжать его доставать, или нечаянно, Гарри так и не понял, но тот снова болтался где-то у него за спиной.
Гермиона раздраженно отбросила волосы за спину, Рон сердито зыркнул на Малфоя, но промолчал, а Гарри не выдержал:
– Тебе вообще хоть что-нибудь, хоть когда-то нравится, а, Малфой? – он сердито обернулся к нему.
Драко скользнул по нему уничижительным взглядом и презрительно фыркнул:
– Нравится. Когда оно того действительно стоит.
– Да что ты! Не могу даже представить себе! И что же это такое?
– Не твое дело, Поттер, – Драко независимо вскинул подбородок, – кто мне нравится. – Гермиона хихикнула, и он мгновенно исправился, бросив на нее подозрительный взгляд: – То есть, разумеется, что.
Но Гарри уже услышал то, что хотел:
– Неужели на этом свете, и правда, есть кто-то, кто не раздражает Драко Малфоя? А может быть, даже нравится? – Гарри с насмешливым любопытством посмотрел ему прямо в лицо, и Малфой неожиданно смутился так, что у него порозовели даже скулы.
– Придурок ты, Поттер, если ничего не понимаешь в искусстве, то так и скажи, – совершенно не к месту пробормотал он и поспешно ввинтился в толпу, прячась за широкой спиной Гойла.
Гарри проводил его удивленным взглядом, не понимая, что это с ним. Кто их поймет, слизеринцев. А было бы здорово так каждый раз выводить Малфоя из строя. Гарри вздохнул и снова уставился вниз вместе с друзьями. Капсула уже добралась до самого верха, и теперь они просто парили над городом. Рон громко восторгался всему, что видел внизу, Гермиона рассказывала забавные случаи из жизни монархов, а Гарри, слушая их краем уха, на самом деле зачем-то пытался уловить то, что творилось у него за спиной. Не слыша больше ни одного комментария, он упрямо старался не думать о том, что смотреть вниз без привычного сопения и едких насмешек почему-то уже не так интересно. И вообще… Неужели высокомерному слизеринцу действительно кто-то нравится? Наверняка этот кто-то ужасно противный!
Гарри погрузился в задумчивость, представляя какую-нибудь девчонку с тонким крысиным личиком и прилизанными волосами. В голове услужливо всплыл образ Астории Гринграсс с младшего курса, которую слухи постоянно приписывали Малфою. Гарри сердито нахмурился. Ну вот, так он и знал: ужасно противная. Еще хуже, чем сам Малфой. Гермиона, подергав его за плечо, что-то опять показала внизу, но Гарри уже не видел проплывающих под ними красот. Кусая губы, он мысленно вглядывался в раздражающее его узкое личико. И как этот придурок не видит, что она в сто раз его хуже и гаже! Даже Малфоя она недостойна!
***
–…И вот это они считают королевским дворцом? Магглы вообще-то в своем уме?
Гарри молча закатил глаза. Интересно, к малфоевскому брюзжанию можно привыкнуть?
Массивные ворота дворца с единорогом и львом надежно отгораживали их от широкого белого здания. Гриффиндорцы и слизеринцы, которых перемешала собравшаяся толпа, вытягивали шеи, пытаясь разглядеть, как меняется караул. Малфоя, который снова что-то бубнил у него за спиной, приплюснуло к спине Гарри зеваками, но Гарри этого даже не заметил, завороженный красотой церемонии.
Он был совершенно очарован происходящим. Обилие красного цвета – такого яркого на фоне светлого здания и серого неба – восхищало его. Наверняка, их Аврорат выбирал цвет своих мантий с оглядкой на эту форму. Гарри с любопытством разглядывал гвардейца, замершего возле своей ниши по стойке смирно, представляя себе, как однажды он и сам так же будет достоин носить парадный мундир и с честью нести свою службу.
– Такой красивый… – Гарри, совсем позабыв, кто стоит у него за плечом, восторженно повернулся к стоящему рядом Малфою.
– Что в нем красивого? – презрительно выплюнул тот.
– Ну… вообще… – Гарри махнул рукой, не в силах отвести глаз от завораживающего его мундира, тяжелой шапки и широких развернутых плеч.
– Да пошел ты, Поттер. Всегда знал, что ты редкий кретин, – неожиданно взбесившийся Малфой оторвался от него и начал пробиваться сквозь толпу.
– Что это с ним? Вот идиот, – прокомментировал Рон не отрывая взгляда от статного неподвижного гвардейца. – Как вы думаете, а если у него нос чешется? Почешет?
– Нет, ему нельзя на посту, – рассеянно отозвалась Гермиона, внимательно глядя Малфою вслед.
– А если на него наслать чесоточное заклинание? – оживился Симус, пролезая вперед.
– Вот именно поэтому профессор отобрал у тебя палочку, – Гермиона, мгновенно вынырнув из своей задумчивости, повернулась к нему, яростно раздувая ноздри, и Симус испуганно от нее отшатнулся, прячась в толпе.
Вдоль улицы с двумя полосами, они неспешно побрели к новым достопримечательностям, с интересом оглядываясь по сторонам.
Гарри косился на Малфоя: ему было интересно, как тот отреагирует на автомобили. Но того, кажется, они если и удивляли, то не слишком сильно. Возможно, он знал о маггловском мире чуть больше, чем хотел показать.
Пройдя через высокие арки, они очутились в оживленной толпе, и профессор, зорко высматривая, чтобы никто из них не потерялся, собрал их рядом с высокой колонной.
– Трафальгарская площадь представляет собой довольно пестрый архитектурный ансамбль… – завел он привычную скучную речь.
Гарри, закинув голову вверх смотрел на колонну, на которой горделиво застыл однорукий адмирал, охраняемый снизу мощными львами.
– И здесь не обошлось без ваших дурацких львов, везде их понапихают! Еще бы золотом их расписали и красный шарф повязали на шею, – Малфой, тоже перебравшись за невысокое ограждение, брезгливо потрогал холодную чугунную лапу.
– И ты перелез через ограду, чтобы мне это сообщить? – Гарри фыркнул и обнял за шею льва, ради которого он влез на постамент. – И вообще, неужели тебе надо, чтобы тут чугунные змеи кишели? – представив себе эту картину, он весело рассмеялся.
– Да уж, представь себе, это было бы куда красивей! И вообще, не обязательно змеи, вполне можно было посадить сюда пару виверн, было бы изящно и стильно, – надменно скривился Малфой и тут же с любопытством спросил, кивая на величественное здание с куполом и большими колоннами: – А там что? В смысле, что это за уродство? – тут же поправился он.
– Где ты видишь уродство? – предсказуемо вспылил Гарри и тут же смутился. Так получилось, что в галерее ему тоже побывать не пришлось: – Ну, это Национальная галерея, – не слишком внятно пробормотал он. – Там вроде как картины висят…
– Что за картины? – Малфой заинтересованно насторожился. – У нас в мэноре правда своих полно, но я бы не отказался на них взглянуть. Возможно…
– Это маггловские картины, Малфой, – Гермиона уже тоже стояла возле ограды, подтащив туда Рона. – Вряд ли они тебе придутся по вкусу. Они не шевелятся.
– Что значит «не шевелятся»? – Драко подозрительно смотрел на нее. – Ты хочешь разыграть меня, Грейнджер?
Рон, явно желающий заступиться за свою девушку перед Малфоем, не нашел, что сказать, и только переводил беспомощный взгляд с Гермионы на Гарри: он и сам не понимал, как картины могут не двигаться.
– Делать мне нечего, тебя разыгрывать, – Гермиона небрежно кивнула головой в сторону профессора и остальной группы уже взбирающимся по пологим ступенькам. – Пойдем, скоро сам всё увидишь.
Заинтригованный Малфой изящно перемахнул через ограждение и остановился, в задумчивости поджидая, пока Гарри тоже через него перелезет.
– Ты меня, что ли, ждешь? – Гарри фыркнул – до того нелепой показалась ему эта мысль, но отчего-то приятной.
– Совсем идиот? – Малфой очнулся и смерил его уничижительным взглядом. – Я просто представляю, как эту колонну будут окружать четыре прекрасных дракона, если снести этих глупых косматых чудовищ. В вашем Гриффиндоре, видимо, никто не способен нормально ухаживать за волосами.
Гарри вздохнул, невольно приглаживая ладонью вечно растрепанную шевелюру, и закатил глаза, направляясь в музей вслед за группой. Профессорская лекция, Малфой и искусство – вот, что его ждет впереди. Все три пункта его заранее раздражали. Кажется, ему стоит поднабраться терпения.
Его страхи оправдали себя очень быстро.
– Ну и что проку в этих картинах? – снова раздался поблизости кислый голос. – Они вообще не шевелятся. Будто мертвые. Не зря отец всегда говорил, что магглы умственно неполноценные! Это не музей, это какое-то кладбище.
Гарри дернул плечом, отгоняя его словно муху. Ну что ты с ним будешь делать?
– Это называется культурным наследием, придурок, – наставительно пояснил он Малфою, впрочем, сам толком не вникая в смысл этих слов, а особенно не понимая того, какой интерес может быть в этих старых и скучных полотнах. Но ему очень хотелось уесть слизеринского гада. – Эти предметы искусства хранились века и теперь представляют для нас огромную ценность!
Но Малфой лишь презрительно фыркнул, явно не оценив его знаний:
– Если бы эту культуру стоило наследовать, я бы, пожалуй, даже с тобой согласился. Но я сомневаюсь, что магглы хоть в чем-нибудь преуспели.
– Да много ты понимаешь, Малфой, – Гарри прожег его гневным взглядом. – В конце концов, это просто красиво! Искусство возвышает! – выдал Гарри очередную чужую тираду.
– Ах, возвышает! – Малфой коварно прищурился и грубо подтолкнул его в плечо, направляя к портрету кудрявого отрока, явно чем-то испуганного до предынфарктного состояния.
Прежде чем Гарри успел возмутиться таким к себе обращением, Малфой громко прочитал название картины:
– Мальчик, укушенный ящерицей, – произнес он с явным наслаждением почти по слогам и удовлетворенно уставился на Гарри. – А теперь объясни-ка мне, Поттер, чем именно возвышает тебя этот герой? Или здесь твои симпатии всецело на стороне ящерицы, и именно она вдохновляет тебя на победу?
Малфой смотрел на него со злорадным ожиданием, а Гарри готов был провалиться сквозь землю, проклиная Малфоя и заодно этого, как его там, Караваджо, которому взбрело в голову изобразить такой дурацкий сюжет, позволивший мерзкому слизеринцу сорвать джекпот. И в самом деле, какой идиот будет так дергаться от укуса какой-то там ящерицы? Это же, в конце-то концов, не хвосторога! Еще бы от прикосновения флоббер-червя так запрыгал.
– Считается, что сюжет этой картины восходит к древнеримскому оригиналу статуи… – рассерженная Гермиона неожиданно выросла за их спинами.
Еще никогда Гарри не был так рад всезнайству своей подруги. Но Малфой только нахмурился:
– Грейнджер, уймись! Это был просто пример. Я в курсе о том, что ты все всегда знаешь. Но я хочу, чтобы именно Поттер мне объяснил, что культурного и возвышающего в чуваке, до судорог напуганном ящерицей. Пусть объяснит, раз такой умный!
Гарри с ненавистью посмотрел на мерзавца и перевел взгляд на подругу, посылающую ему настойчивый взгляд, словно пытаясь подсказать на уроке. Гарри не понял, что она ему хотела сказать, но упасть лицом в грязь перед Малфоем было немыслимо, поэтому он решил попросту импровизировать:
– Эта картина символизирует… – неуверенно начал он, надеясь, что вдохновение придет по ходу объяснений, – что жизнь вообще болезненная штука, – глубокомысленно выдал он, водя взглядом по дурацкому темному полотну. – Укус ящерицы приведен здесь для примера. Ведь этого юношу мог укусить кто угодно, в мире полно злобных существ, но его укусила любимая ящерица. И картина как бы говорит нам о том, что тот, кому ты полностью доверял, сделал тебе неожиданно больно. Но он причинил эту боль не специально. И хоть ты шокирован, но ты должен уметь терпеть эту боль и научиться его прощать. Правда, это не помешает ему в следующий раз сделать тебе еще больнее, – только из-за того, что Гарри пристально водил глазами по картине, судорожно прикидывая в уме, что бы еще соврать, он не заметил, как растерянно замерла Гермиона, молча открывая и закрывая рот, и как Малфой метнул на него быстрый болезненный взгляд.
– Гарри, – растерянно позвала его подруга, и Гарри, очнувшись, увидел их странные лица.
– Что? – он недоуменно посмотрел на встревоженное лицо Гермионы и странное нечитаемое выражение на малфоевской бледной физиономии.
Почему у них такие странные лица? Ему казалось, что он все отлично придумал.
– А ты вообще уверен, что это парень? – Малфой, резко отвернувшись от Гарри, снова занялся изучением картины.
– Так написано же… – Гарри, глядя на жеманно-растопыренные пальчики, тоже сильно засомневался в принадлежности этого существа к мужскому полу, но не говорить же такое вслух при Малфое.
– Это же Караваджо, – снова встряла в разговор вездесущая Гермиона. – А он известен своими… ммм… нетрадиционными отношениями с мужчинами. – Вот и искал натурщиков по своему вкусу.
– Ты хочешь сказать, он был гей? – Гарри изумленно уставился на подругу. – Но он же такой известный, – растерянно промямлил он. – Вон, даже картина в музее висит! – принципы, вбитые с детства дядей Верноном, не допускали таких вариантов.
Гермиона мученически закатила глаза в потолок:
– Гарри, да никого никогда не волновала ориентация мастера, если он создавал шедевры.
– А ты имеешь что-то против геев, Поттер? – раздался сбоку холодный голос. – Золотой Мальчик и национальный герой к ним плохо относится?
Гарри бросил на Малфоя уничижительный взгляд:
– Я к ним вообще-то не отношусь, – презрительно выплюнул он, и не понимая, что фраза получилась двусмысленной, дернул плечом, впервые осознавая, что он к ним, и правда, никак не относится. Ну есть они и есть – кому какое дело, кто кого любит? Кроме того, что, наверное, это ужасно глупо – любить мужчину. Вот, например, какой идиот полюбит Малфоя?
Гарри невольно бросил на него быстрый взгляд и удивился, что лицо у того стало внезапно каким-то потерянным. Удивившись такой перемене, Гарри невольно задержался взглядом на длинных, опущенных в пол темных ресницах, которые составляли яркий контраст с белоснежными волосами, на чуть заметном румянце на скулах и на прикушенной в досаде нижней губе. Надо же, какой он, и правда, красивый. Гарри, словно впервые, разглядывал точеные черты породистого лица, которые даже здесь в галерее среди мировых шедевров и окружающей их красоты, невольно останавливали взгляд на себе. Повезло же мерзавцу таким уродиться.
Малфой неожиданно вскинул на него злые обиженные глаза, и Гарри тут же отвел взгляд в сторону, понимая, что непозволительно засмотрелся на врага.
– Давайте догоним наших, – неожиданно громко сказала Гермиона и, схватив Гарри за запястье, резко потянула его за собой. – Малфой, не отставай! Еще не хватало, чтобы ты потерялся! – коротко приказала она.
– Да иди ты, – раздраженно откликнулся тот, но Гарри снова расслышал в его голосе настоящую горечь.
***
Пока они брели к катеру, который дожидался их на реке, чтобы отвезти в королевскую обсерваторию, Гарри успел шутливо потолкаться с Роном, поболтать с Гермионой и выслушать три анекдота от Симуса, но так и не смог понять, чего ему не хватает. Душа была не на месте, словно он потерял что-то важное. Наконец, Гарри не выдержал и оглянулся, пытаясь понять, что с ним не так. И, конечно же, снова уткнулся глазами в Малфоя.
Тот, видимо, все еще расстроенный разговорами в галерее, шел следом за всеми угрюмый и злой. И совершенно один.
Гарри неожиданно захотелось подбодрить врага, из-за чего бы тот ни расстроился. Он знал, как никто, что такое тоскливое одиночество. Да и вообще, при взгляде на Малфоя на душе сразу стало как-то правильно и спокойно. Не успев додумать эту мысль до конца, Гарри притормозил, и, пропуская всю процессию вперед, поравнялся со слизеринцем.
– Ты в курсе, что теперь я буду сидеть у окна? – нахально поинтересовался он у Малфоя.
Драко вскинул на него недоверчивые глаза:
– Поттер, я надеюсь, ты не собираешься снова усесться со мной? – хмуро спросил он, но в его голосе прозвучали какие-то странные нотки, будто он… обрадовался?
Гарри пожал плечами.
– Там мало места, нас все равно запихнут вместе. И профессор велел нам поладить… – он насмешливо посмотрел на Малфоя. – Поэтому лучше договориться на берегу. Теперь у окна буду я, – подытожил он, решительным жестом отметая все прочие варианты.
– Даже не думай, придурок! Я всегда сижу у окна! – серые глаза оживились и полыхнули азартом.
– Да ты, поди, в автобусе ехал первый раз в жизни! Где ты еще у окна мог сидеть? – поддел его Гарри.
– Поттер, если в вашем маггловском мире окна есть только в автобусе, то я от души вам сочувствую. – Драко смерил его уничижительным взглядом. – А у нас есть Хогвартс-экспресс. И кареты, и… и… – он внезапно запнулся.
– Ничего у вас нет! – Гарри откровенно торжествовал. – И вообще это не имеет значения, потому что в этот раз у окна все равно сяду я!
– Посмотрим, Поттер! – малфоевской хандры как не бывало. Гарри, почему-то почувствовав колоссальное облегчение, загляделся на упрямый вызов в серых глазах и ответил ему, почти улыбаясь:
– Посмотрим, Малфой! Побежали? На счет «три»?
В пылу азарта до пристани они домчались самыми первыми, но им все равно пришлось дожидаться, пока подтянутся все остальные. Тяжело дыша, парни смотрели друг на друга, готовясь к решающей схватке. Поэтому, когда на берег перекинули маленький трап, они ввалились на борт легкого катера чуть не в обнимку, не давая друг другу пройти. Не пуская соперника к заветному месту, они сцепились в проходе, пыхтя и фыркая от усердия и почти падая на пол. Сильные малфоевские руки снова хватали Гарри за плечи, с силой сжимали локти, впивались в запястья, – только теперь, в отличие от школьных битв, их сражение было шуточным, и Гарри вовсю улыбался, когда Снейп растащил их практически за шиворот.
