Текст книги "Знак равенства (СИ)"
Автор книги: TsissiBlack
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 4 страниц)
– Это командир моей группы. Брок Рамлоу. Сорок девять лет, первая положительная. Наивысший приоритет, – добавил он волшебные слова. Медики переглянулись, захлопнули двери, и машина, оглушительно гудя сиреной, вырвалась на уцелевшие улицы Вашингтона.
В больнице было шумно и многолюдно, как и всегда во время катастроф, обширных пожаров и стихийных бедствий.
Стив стоял рядом с Баки у толстого панорамного стекла, за которым бригада врачей боролась за жизнь человека, которого он так и не понял до конца.
– Командир был единственным, кто не воспринимал меня, как мебель, – сказал вдруг Баки. – Ко мне по-разному относились. Кто-то как к служебной собаке, кто-то как к интересной новинке, принятой на вооружение, кто-то как к роботу, который не устает и не чувствует ничего, кроме потребности выполнить задание. Слушались на миссиях без лишних препирательств, верили, как верят расчетам компьютера. А командир… он всегда видел чуть больше, чем хотел показать. Видел во мне то, чего я сам порой не видел в себе. И поддержал, когда я понял… про тебя и меня. Я знал, что он не выстрелит.
Стив молча обнял его за плечи и достал телефон. Дежурный госпиталь, в который их привезла скорая, был хорош, но тому, который финансирует фонд Старк Индастриз, он явно проигрывал. У того, кто помог Баки остаться человеком, должно быть все самое лучшее.
***
В ЩИТе шли допросы, но проект «Мстители» заморожен не был, в том числе и стараниями все на свете пропустившего Старка.
Романова, надо отдать ей должное, слила в сеть не все: папки, посвященные проекту «Зимний Солдат» остались нетронутыми, а потому Барнс проходил по «Делу о ГИДРЕ» как жертва многолетних опытов над военнопленными. Старк, взявший на себя все юридические вопросы, грозился отсудить какие-то просто неслыханные компенсации за нанесение морального и физического вреда.
Стив бы не поверил в эту затею, но когда-то он сам именно стараниями адвокатов Тони получил немаленькое жалование за все семьдесят лет заморозки, ренту по наградам и круглую сумму из фонда ЩИТа, основателем которого числился.
Стив ясно дал понять: Баки останется с ним, или он сам останется с Баки, как бы ни сложилось.
Рамлоу пока не трогали: доктор Чо слыла известной стервой и своих пациентов охраняла похлеще, чем национальный банк – вклады. Но рано или поздно до него должны были добраться и задать неприятные вопросы. И о его деятельности при Пирсе, и о том, какую роль играл СТРАЙК в целом и Рамлоу в частности в недавних событиях.
Стив понимал, что предварительные договоренности с Фьюри могли пойти прахом, но собирался стоять на своем до конца, потому что все, что касалось Рамлоу, частично касалось и Баки, точнее Зимнего Солдата. У Стива тоже были вопросы к тому, к кому он несколько лет безбоязненно разворачивался спиной, зная, что его прикроют. К тому, кто много лет знал, где Баки, видел, что с ним делали, и ничего не предпринял, чтобы этому помешать.
Скорее всего, Рамлоу понятия не имел, как зовут безымянного Солдата, этого никто никогда бы и не узнал, если бы не Стив, ведь имя живого оружия потерялось еще где-то в Союзе, но того, что перед ним человек, он не мог не понимать.
И вот сейчас этот человек, едва пройдя все необходимые освидетельствования и экспертизы, подтвердившие многолетние пытки, нарушения памяти путем применения электрошока, и криозаморозки, тут же направился к палате того, кто был этому всему свидетелем. Хорошо, если не исполнителем.
– Баки, – Стив не спал уже третьи сутки – нельзя было ничего пускать на самотек, они и дома-то не были еще, обосновавшись в кабинете Стива, а потому, возможно, схватил Баки за запястье чуть крепче, чем рассчитывал. – Давай поговорим.
Тот остановился как вкопанный посреди коридора, а потом молча свернул к кофейному автомату. Стив опустил в машину несколько долларов, и Баки выбрал самый большой стакан черного кофе. Ему сейчас можно было есть практически все: гастоэнтеролог, посоветовавшись с доктором Чо, быстро привел в норму его пищеварительный тракт. С навыками социализации дела обстояли хуже.
– Для Рамлоу делают все необходимое. То, что он поддержал нас и препятствовал запуску «Озарения», будет учтено. Я обещаю тебе, что с ним не случится ничего страшного, но я… мне хотелось бы знать, что связывает тебя с ним, кроме того, что он справедливо считал тебя человеком. Просто потому, что ты и есть человек.
– Считать и действовать соответственно – не одно и то же, Стив, – Баки перевел на него усталый взгляд. – Он… справедливый командир и сильный оперативник. Если твой одноглазый хочет, чтобы я продолжал убивать для него, он должен знать, что я привык работать с ним. И ни к кому другому спиной не повернусь.
– Фьюри говорил с тобой? – нахмурился Стив. – Когда? Почему без меня?
– В кабинете Чо. Ничего конкретного он не сказал, но, думаю, я его верно понял. Как ты там говорил? Цена свободы высока?
Стив сжал кулаки.
– Ты не обязан никого убивать. Никто не в праве тебя заставить.
– А я больше ничего не умею, – Баки дернул уголком рта в пародии на когда-то очаровательную усмешку. – И не уверен, что хочу учиться. Потому что это твоя работа, и я больше не оставлю тебя без присмотра. Пока у тебя хромает ближний бой, и ты используешь щит вместо огнестрельного оружия, я глаз с тебя не спущу.
– Ничего у меня не хромает, – против воли улыбнулся Стив. – Ну, может, немного, – признал он под пристальным взглядом.
– Командир, – напомнил Баки. – Я хочу увидеться с ним.
– Я могу пойти с тобой?
Баки пожал плечами, что Стив предпочел расценить «как хочешь», и пошел по коридору в отделение, которым заведовала доктор Чо.
Рамлоу лежал, забинтованный по самые глаза и, похоже, спал. Стив хотел уже уйти, чтобы не мешать ему отдыхать, но у Баки, похоже, было свое мнение на этот счет. Он подошел к кровати, вытащил из выдвижного ящика тумбочки соломинку, погрузил ее в кофе и воткнул другой конец куда-то в зазор между бинтами, где, судя по расположению, должен быть рот. Уровень кофе начал медленно, но неуклонно понижаться, хотя глаза Рамлоу оставались закрытыми.
– Спасибо, Агент, – раздался хриплый голос, когда стакан опустел наполовину. – Ты жив и на свободе?
– Да, командир, – Стиву показалось, что Баки сейчас вытянется в струнку, но этого не произошло. – Как ты?
– Говорят, жить буду, – Рамлоу с явным трудом открыл глаза и посмотрел на Баки. – Не жрешь что ли? Тебе нельзя вес терять, рукой не сможешь ворочать. Куда только твой Роджерс смотрит.
– Я вообще-то здесь, – Стив окинул Баки быстрым взглядом и должен был признать, что тот действительно похудел.
– Явился, – слова давались Рамлоу с заметным трудом, но он упрямо продолжал ворочать языком. – Пойди погуляй, Агент. Мне твоему Роджерсу надо пару слов сказать. Ласковых.
Баки инстинктивно закрыл Стива собой, на что Рамлоу хрипло каркнул – наверное, это был смех.
– Да что я могу ему сделать, особенно сейчас. Иди давай, ты ж и так все узнаешь по вашему шифрованному каналу. А так я смогу сделать вид, что не натягивал начальство при подчиненных.
Стив при последних словах нахмурился, особенно когда Баки, дернув уголком рта, поставил стакан на тумбочку и действительно вышел.
– Присаживайся, Кэп, поближе.
– Натягивать будешь? – почти доброжелательно спросил Стив.
– Попытка – не пытка, верно? – снова каркнул Рамлоу. – Во-первых, спасибо что вытащил, хотя оно того, похоже, не стоило.
– Инвалидом ты не останешься, я говорил с Хеленой, она меня в этом заверила. Что до внешности…
– Да плевать мне на рожу, Кэп. Ты мне лучше скажи, как дела. Что ты Агента решил до истощения довести, я уже вижу. У него метаболизм в пять раз быстрее, чем у здорового мужика, живущего на полную: с драками и регулярным сексом. А с учетом того, что у Агента теперь, плюс ко всему, еще и этого в избытке, то жрачки ему надо хотя бы раз в шесть больше, чем среднестатистическому мужику. Плюс бионика требует определенных затрат. Привяжи себе к запястью гантель и походи с ней денек.
– Я понял. Прослежу.
– Ты не просто проследишь, ты будешь его с ложки кормить, если надо. Или сразу заморозь, да и дело с концом, если так проще.
– Закрыли эту тему, я признаю ошибку и сделаю все, для того, чтобы ее исправить, даю слово, – Стив почувствовал, что вот-вот покраснеет, как мальчишка.
– Ты на меня не обижайся, Кэп, я в два раза старше и такого дерьма повидал, что тебе и не снилось. Кстати, о дерьме. Как там Фьюри поживает? Уже толкнул тебе речь о важной роли такой боевой единицы, как Зимний Солдат, в вопросах пошатнувшейся безопасности страны?
– Нет. Но он говорил с Баки без меня, и мне это не нравится.
– Если он наложит на него лапы, твой «Баки» мигом окажется там, откуда едва выбрался – в лаборатории.
– Я этого не допущу.
Рамлоу коротко хмыкнул и после небольшой паузы произнес:
– Он настрадался, Роджерс. Настрадался, даже не понимая, что может быть по-другому. Твой Фьюри ничем не лучше Пирса, когда речь заходит о ресурсах. Мифическое “благо Родины” всегда перевесит в таких людях остатки человечности. Это и тебя касается. Ты неплохой мужик, но нельзя всех мерить по себе. В твоем случае это просто опасная слепота.
Стив в который раз сжал кулаки, но не удержался:
– Он настрадался, да, Рамлоу? А что делал в это время ты? При тебе человека били током, замораживали и размораживали, как мясо, отнимали то, что ему положено по праву рождения. По Женевской конвенции, в конце-концов.
– Вот об этом я и говорю, – перебил его Рамлоу. – Опасная слепота, – он тихо, с хрипом выдохнул и продолжил: – Женевская конвенция. Права человека. Права военнопленных. Может, ты еще и в Санта Клауса веришь? Не спускай с него глаз, Роджерс. А то будешь, как я, – стоять и смотреть, связанный по рукам и ногам. Хотя нет, ты не будешь. Ты убьешься о сплошную стену там, где ее проще обойти.
– Что же ты не обошел? Что тебе стоило…
– Что мне стоило выкрасть то, что стоит несколько десятков миллионов и требует особого ухода? И куда бы я с ним пошел, Кэп? До первой камеры в супермаркете? Я не супергерой и не самоубийца. Я наемник. А тебе пора разуть глаза и следить за всеми теми нечистыми на руку пидарасами, которым очень пригодится твой «Баки». Особенно в качестве Зимнего Солдата. У меня все, позови Агента, будь добр, пока обезболивающее не перестало действовать, и я еще хоть что-то соображаю.
Стиву было, что еще сказать, но в душе он признавал отчасти правоту Рамлоу и отчасти – его право поступать так, как он считал нужным. Как в прошлом, так и в настоящем.
– И, Кэп, – снова раздалось за его спиной, когда он уже взялся за ручку двери, – вам бы поспать. Обоим. Слезы на глаза наворачиваются, на вас глядя.
Стив, не оборачиваясь, вышел, снова чувствуя себя мальчишкой, которого миссис Барнс отругала за разбитый нос, вывихнутую челюсть и даже за то, что у Баки усталый вид.
– Я подожду тебя здесь, – сказал он Баки, подпиравшему стену в коридоре. – И поедем домой, хорошо? Хватит пока с нас сна на узком диване по очереди. У меня… у нас дома на кровати можно вчетвером уместиться.
О чем говорили Баки и Рамлоу, Стив не знал – специально воткнул в уши наушники и прибавил громкость в плеере. Все, что ему было нужно, он уже понял.
***
Отпустив служебный автомобиль, выделенный Хилл, Стив открыл дверь подъезда и пропустил Баки вперед.
– Третий этаж, направо, – только и сказал он, устав от молчания изредка разбиваемого односложными ответами, в которое Баки погрузился после разговора с Рамлоу. Стив хотел немедленно вернуться в палату и вытрясти из едва вернувшегося с того света «командира», что он наговорил Баки, что тот всю дорогу безучастно смотрел то в окно, то на свою руку, но даже у суперсолдат есть предел прочности.
Стив устал. Они оба устали. А Рамлоу наверняка уже спал, одурманенный снотворным и какими-то инновационными препаратами, которые ему кололи. Можно было подождать до утра – ночью он все увидит во сне. Но как же ему хотелось, чтобы Баки сам начал рассказывать о том, что его беспокоит.
Едва подумав об этом, Стив оборвал себя. Баки еще даже не до конца осознал, что он не обязан подчиняться приказам и «поступать на хранение», едва окончив миссию.
Что теперь ему можно и нужно есть вкусно и много, а не перебиваться напичканными химией коктейлями «для поддержания функциональности».
Что он может касаться Стива просто так, когда захочет, говорить с ним, а не только отвечать на вопросы, что он может себе позволить иметь свое. Быть, чувствовать, жить.
Прошло слишком мало времени – всего четыре дня. Надо быть терпеливым. Терпеливым и благодарным за то, о чем пять дней назад он не смел даже мечтать.
Открыв дверь с тройным замком и отключив сигнализацию (Наташа настояла на дополнительных мерах безопасности), Стив вошел в небольшую прихожую и глубоко вдохнул. Его квартира пахла одиночеством. Она была не домом, а перевалочным пунктом. Местом, немногим отличающимся от любого номера в средней гостинице, куда вот так же можно было принести свои немногочисленные вещи и прийти самому. Ему хотелось, чтобы это изменилось.
– Проходи. Разувайся, пять дней назад тут было довольно чисто… и в холодильнике должно что-то быть. Закажем доставку.
Баки молча стянул тяжеленные сапоги и вдруг обнял Стива сзади, уткнулся лбом в плечо. Стив замер на половине движения, боясь нарушить, спугнуть, что-то испортить.
– Я постараюсь, Стив, – тихо произнес он. – Ты потерпи, ладно?
– О чем ты? – сердце в груди колотилось от осознания: то, что сейчас происходит, очень, очень важно.
Баки не ответил. Только нежно, медленно скользнул губами по шее, по тому самому месту, с которого только-только сошел крупный синяк, вызывавший у всех двусмысленные ухмылки. На что Стиву, в общем-то, было плевать.
– Покажешь, где у тебя душ?
– Конечно, – выдохнул Стив, только в этот момент осознав, что почти не дышал, сжимая край щита, будто тот мог решить все его проблемы. – Пойдем.
Выдав Баки полотенце и комплект своей домашней одежды, Стив вышел на кухню, оперся ладонями о столешницу и зажмурился, пытаясь прогнать невыносимое жжение из уголков глаз. Он был дома. Они оба были.
***
Доставка прибыла очень быстро, несмотря на то, что в городе еще были беспорядки и Манхэттен был оцеплен, жизнь продолжалась: люди хотели есть. И некоторые из них могли съесть за раз целого быка.
Выложив на тарелки целые горы стейков, печеного картофеля, салатов и хрустящих булочек, Стив распечатал два термоконтейнера с супом и достал из холодильника два пакета с соком.
Баки появился как раз вовремя. С его волос капала вода, впитываясь в тонкую футболку, и Стив вдруг понял: он счастлив. Впервые за… один Бог знает, сколько времени.
– Садись, – вместо тысячи глупых и банальных слов сказал Стив, – остынет. – Баки осмотрел горы еды и впервые едва заметно улыбнулся. – Начинай без меня, я в душ.
– Я подожду, – заверил его Баки. – Но не долго.
Быстрее Стив мылся только в армии, когда вода была ледяной, а мыла иногда не было совсем. Потом они съели все подчистую, периодически поглядывая на экран телевизора, где по-прежнему показывали одни новости о разрушениях, перемежая их хвалебными речами о Капитане Америке и его неизвестном спутнике (Стив чувствовал за всеми этими речами руку PR агентства Старк Индастриз), которые извлекли из-под завалов несколько десятков человек. Стиву было немного неловко: они действительно спасли кое-кого, пока искали Рамлоу, но заслугой это считать было нельзя.
После десерта Баки сладко зевнул, и Стив выключил телевизор, скомандовав:
– Спать.
В спальне Баки долго не мог улечься на слишком широкой кровати, хотя матрас был самым жестким из имевшихся в магазине – наполненный кокосовым волокном.
Стиву очень хотелось прижаться к Баки всем телом, как тогда, на не слишком широкой койке в Убежище, но он решил ни на чем не настаивать.
Наконец, Баки привалился к нему сзади и тронул губами шею.
– Стив, – едва слышно позвал он.
– Я не сплю.
– Скажи, мы могли бы сделать это наоборот?
Кровь бросилась Стиву в лицо, потому что он мгновенно понял, о чем он говорит. Развернувшись к нему лицом, он запустил руку в отросшие волосы и притянул Баки к себе, жадно вдыхая его запах.
– Мы можем все, что захотим.
– А ты хочешь?
– Я просто хочу тебя, – ответил Стив. – Хоть платонически.
– Наверняка «платонически» это какое-то извращение, – ровно заметил Баки, медленно ведя губами по его шее.
Стив ничего не мог с собой поделать и рассмеялся.
– Да. Совсем без секса.
– Ну уж нет. Нах… нафиг Платона или кто там такое придумал. Хватит с меня «без секса». Командир сказал, для здоровья вредно.
– Все-то он знает, твой командир, – заметил Стив, поглаживая Баки по спине.
– Да уж больше, чем я. Он дольше был человеком.
Стив отогнал дурацкие мысли, все до одной и, перекатившись, оказался на Баки сверху.
– Скажи, что я правильно тебя понял.
Баки развел колени, глядя ему в глаза.
– Не знаю, что ты понял, но я хочу тебя – так, – и неожиданно прибавил, видно, чтобы уж совсем не оставить простора для двойного толкования. – Засунь в меня свой член.
Стив, застонав, потянулся к его губам, чувствуя, как весь мир мгновенно сжался вокруг них, схлопнулся, исчез. И остались только они, как когда-то давно, в том прошлом, в которое уже почти не верится.
– Покажи мне, как… быть с тобой, как правильно, – прошептал Баки. – Я не хочу делать больно. Не тебе. Никогда.
Стив нежно погладил его по щеке и снова поцеловал. Слова были лишними, а потому он просто любил его, заново находя чувствительные места, вылизывая без стыда везде, наслаждаясь первыми едва слышными стонами, дрожью сильного тела, его жаркой, жадной теснотой и своим чувством: еще более ярким и сильным, если такое вообще возможно.
Потом, заснув, он увидел, как Баки, сгорбившись и опустив голову, сидел у постели своего командира.
– Я урод, – едва слышно произнес он. – Командир, как я могу быть человеком, если причиняю только боль?
Рамлоу хрипло выдохнул и отозвался:
– Ну, чтобы Роджерса твоего заездить, надо трем таким как ты долго и нудно стараться. Так что ты сопли мотать брось.
– Я нестабилен. Я не контролирую себя, когда…
– Когда вы ебетесь. Ох, простите, любитесь. Эмоциональная перегрузка это называется. Пройдет. А ты если не в состоянии сам контролировать… процесс, уступи контроль тому, кто в состоянии.
Баки вскинулся, посмотрел на него исподлобья, и снова опустил голову, кивнув.
– И еще, – продолжил Рамлоу. – Прилипни к Роджерсу и никуда без него не ходи. Ничего не подписывай. Ты очень ценный экземпляр, Агент, и твоему Роджерсу придется крепко за тебя подраться с жадными до власти ублюдками. Не усложняй ему задачу. И пожри нормально, – уже сквозь сон продолжил напутствовать он. – И выспись. Смотреть… страшно. И тренировки…
Через секунду раздался тихий храп, и Баки, поднявшись, поправил одеяло.
– Понял, командир. Спи, я приду завтра. И принесу апельсины.
Стив спал, обнимая Баки во сне, и улыбался. Похоже, с Рамлоу придется смириться. Будто миссис Барнс, упокой, Господи, ее душу, воскресла, ей-богу.
========== Условная часть 7. Эпилог ==========
– Барнс, вернись на позицию! Что ты, мать твою, творишь?
Ответом было молчание в эфире. Стив знал, что так будет, едва поднял руки, показывая, что безоружен. Щит давно лежал на виду, у входа – это было первым требованием террористов. Теперь, когда он вошел внутрь, единственным, что он слышал, был забористый мат Рамлоу, слышный даже без громкой связи. Остальные делали свое дело молча. Операция была продумана до мелочей: Капитан Америка остается в руках террористов, а двенадцать заложников, половина из которых – дети, покидают пределы захваченного здания.
Когда Стиву первый раз прилетело по лицу, он думал только об одном: чтобы этого не было видно в оптический прицел, иначе операция грозила закончиться, не начавшись. Вопрос только в том, с какими потерями. Судя по реакции Рамлоу, Баки все видел. И плевать он хотел на командную работу. Остановить его Стив не мог: скрытый канал связи был односторонним.
Никто, конечно, не собирался отпускать всех заложников, и на этот случай существовал «План Б». Но он не учитывал «фактор Барнса», как, смеясь, говорила Наташа. Рамлоу, правда, называл это менее научно: «тебе пиздец», и – в особых случаях – «всем пиздец».
Террористы ни о каких таких факторах, казалось, не знали, потому что магнитные наручники – единственное, что могло надежно удержать Капитана Америку – они применили, но бить не перестали.
Когда послышался звук разбивающегося стекла единственного узкого окна, и в помещение перекатом ворвался Баки, Стив понял: план пошел прахом. Надо прикрыть заложников.
– Штурм! Пошли!– рявкнул Рамлоу. – Кэп, щит у меня. Барнс… ну тебя нахуй, психа.
Баки остался глух к оскорблениям. Он был очень занят тем, что сворачивал шею крепкому коротышке, посмевшему тронуть Стива кулаками за лицо.
– Желание, – прозвучало вдруг с ужасным акцентом, и Стив почувствовал такую ослепительную ярость, что рванул магнитные браслеты, как прогнившую веревку. – Ржавый.
Баки зарычал и воткнул в уши наушники небольшого плеера. Он даже успел показать безумцу международный оскорбительный жест, прежде чем впечатал ему в лицо кулак левой руки.
Заложники жались друг к другу в самом дальнем углу, и Стив кинулся на того из боевиков, что держал их на прицеле, и от души приложил его, честно стараясь не убить: откуда они знают код, следовало еще выяснить.
СТРАЙК ворвался через минуту.
– Заложников, выводите заложников! – крикнул Стив. – И пусть кто-то проверит периметр.
Рамлоу гаркнул что-то, и дальше уже началась обычная рутина: заложников передали на руки полиции и мед. службе, каждый уголок заброшенного склада прочесывался, раненых и оглушенных увели и унесли. Того, кто посмел ударить Стива, оставили на полу: помощь ему уже была не нужна.
Стив, сбив полученным от Рамлоу щитом остатки наручников, поймал Баки за запястье и вытащил из его уха наушник.
– Как ты?
– Лучше, чем ты, – прохрипел тот, отряхиваясь от остатков стекла.
– Ты чего сунулся?
– А ты чего лицо подставил, Спаситель хренов, – огрызнулся Баки, разминая шею. – Я единственный, кто может ставить тебе синяки. И уж точно они должны быть не на лице.
– Ты чуть операцию не сорвал.
– Я и буду их срывать. Говорил же – бросай это дело.
– Может, тебя отстранить?
– Рискни, – Баки ощупал его с ног до головы и, похоже, успокоился. – «Папа», правда, теперь выебет и высушит.
– Я в этот раз даже вмешиваться не стану, – пообещал Стив. – Меня больше интересует, откуда…
– Мне тоже, – оборвал его Баки. – Знал, что так будет. Рано или поздно.
– Мы сожгли ту книжку.
– А Соколов наверняка жив и при памяти, – парировал Баки. – Ебанная ГИДРа.
– Язык.
Баки сплюнул на пыльный пол, но спорить не стал.
– Спускаемся, – вздохнул Стив. – На допрос Наташу отправим.
– Если ты думаешь, что я примусь их жалеть… – усмехнулся Баки, – Но она из них вытрясет даже цвет горшка, в который они ссали в детстве.
– Язык, Баки, – без особой надежды на результат, попросил Стив.
– Всему личному составу собраться внизу, – послышался в наушнике голос Рамлоу. – Барнс, к тебе тоже относится.
– Да, «папочка», – послышался низкий голос Роллинза.
– Как скажешь, «папочка», – ласково протянула Мэй.
– Хочу посмотреть, как отшлепают Баки, – подчеркнуто капризно протянул Тайлер, новичок, которому эта игра нравилась больше всех. К тому же, он не был в СТРАЙКе во времена ГИДРы, а потому о реальной опасности и адекватности «Баки» имел весьма отдаленное представление.
– Отставить разговоры! Выполнять! – Рамлоу, похоже, был не в духе после выходки Баки. – Барнс!
– Слушаюсь, командир. Расчетное время прибытия к точке сбора – три секунды.
– Что ты… блядь!
Подмигнув Стиву, Баки вышел тем же путем, что и вошел: через окно. Стив, вздохнув, подхватил щит и направился к лестнице.
***
– Заказчиком выступила крупная террористическая группировка, – Наташа подошла почти неслышно и протянула Стиву флешку. – Коды исполнителям сообщили прямо перед операцией.
– Откуда они их узнали – вот что важнее, – Стив стоял рядом с ней и смотрел, как Рамлоу гоняет своих бойцов, включая Баки, который официально входил в его группу снайпером.
– Это уже не важно, – ответила она. – Я знаю, кто сможет помочь от них избавиться, – она протянула ему визитку. – Связался сам, я пробила его по базам. Говорят, настоящий волшебник.
– Не верю я в волшебство, – с сомнением заметил Стив, но визитку взял. – Стивен Стренж?
– Если все Стивены хотя бы вполовину так хороши в том, что делают, как тот Стивен, которого я знаю лично… – она с намеком подняла брови, но продолжать не стала. – Можно попробовать. Мало ли, куда информация еще утекла. Смотри – прошло чуть больше года с тех пор, как… Зимний Солдат вышел из тени. Кто сможет поручиться, что в следующий раз у них не выйдет захватить его?
Стив бросил еще один взгляд на Баки, подтягивающегося на турнике с совершенно невозможной скоростью, и достал телефон.
Если для того, чтобы их с Баки оставили в покое, нужно было пойти на поклон к черту, он это сделает.
– Добрый день, Капитан Роджерс, – прозвучал в трубке чуть насмешливый голос. – Рад слышать. Знаю, что вы бы не позвонили, не приняв решение, а потому жду вас завтра к трем. Адрес вышлю на этот номер.
Стив, дав короткое согласие, отключил телефон и снова посмотрел на Баки.
За то, чтобы он был свободен, Стив был готов на многое.
Если совсем уж честно, он готов был на все.
Даже поверить в чудо.
Потому что чудо уже случилось с ним дважды: первый раз, когда ему было пять, и чумазый мальчишка с соседней улицы протянул ему свое единственное сокровище: леденец на палочке; и второй раз, когда этот самый мальчишка вернулся к нему много лет спустя. Тогда, когда он совсем перестал надеяться.
Так что чудеса случаются.
Надо просто дать им шанс.
