Текст книги "Знак равенства (СИ)"
Автор книги: TsissiBlack
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)
Баки врывался в него яростно, крепко удерживая за бедра, вбивался так, будто от этого зависела его жизнь. И Стив позволял ему, не пытаясь обуздать. Он лишь уперся ладонями в широкую грудь Баки и чуть прогнулся в пояснице, обеспечив и себе законную долю удовольствия.
Когда Баки одним ловким движением подмял его под себя, Стив на какие-то доли мгновения просто выпал из реальности. Под веками вспыхнули багровые круги, когда Баки, запрокинув голову, застонал: жалобно, будто не понимая, что с ним происходит. Стива выгнуло, он обхватил талию Баки ногами и вжался в него, надеясь, что не нанесет непоправимого вреда, ничего ему не сломает.
Это было безумием. Жестким, страстным, первобытным безумием дорвавшихся друг до друга существ. Стив, кажется, кричал в голос, когда Баки кончил глубоко внутри, тяжело, долго вздрагивая и до крови прикусив плечо, чтобы не издать ни звука. И когда сорвался вслед, как в пропасть, в бушующий ад, за ним – за Баки.
Ему было хорошо. Стив растер след от укуса и повернулся к Баки. Тот лежал на спине и тяжело дышал, упершись в потолок невидящим взглядом.
– Ты как? – хрипло спросил Стив.
Баки перевел взгляд на него, осмотрел наливающийся чернотой след от укуса и хрипло произнес:
– Лучше, чем ты. Блядство, – он очертил кончиками пальцев синяк у него на бедре. – Отморозок.
– Не говори ерунды, – Стив дернул его на себя и улыбнулся. – Мне сто лет не было так хорошо.
Баки некоторое время изучал его лицо, будто хотел понять, правду тот говорит или нет, а потом, вздохнув, зажмурился.
– Черт. Я не…
Стив, рассмеявшись по-настоящему впервые за несколько лет, ответил, ощущая, как снова твердеет член Баки:
– Мы можем повторить. Если хочешь. Столько раз, сколько сможем.
Баки точно хотел. Очень.
***
С трудом разлепив веки, Стив огляделся. За зарешеченным окном давным-давно висела полная луна, кокетливо просвечивая сквозь тонкую занавеску, тяжелая рука Баки собственнически лежала поперек живота, а сам Баки едва слышно выдыхал ему в шею. Спал.
Тело приятно ломило, как после усиленной силовой тренировки, и Стив улыбнулся, подумав, что совершенно не прочь начинать каждое утро не с пробежки, а вот с таких приятных упражнений на выносливость. Баки выпил, высушил его до дна, оставил без сил, хотя Стив наивно считал, что это в принципе невозможно. Но не зря на его запястье красовались налившиеся красным две параллельные полосы: равны во всем. И по силам, и в страстном желании принадлежать, пусть Баки и не осознавал его, этого желания, повинуясь странному инстинкту, сбившему, похоже, многолетние настройки жесткого НЛП.
Вздохнув, он решил оставить все тяжелые мысли на потом, хоть это было и не в его характере. Все проблемы, даже трудные и на первый взгляд неразрешимые, казались мелочью, пустяком по сравнению со случившимся с ним чудом: от дыхания Баки шее было жарко и чуть щекотно, нагретый металл его руки наверняка оставит на животе живописный рисунок-отпечаток бронепластин, и на душе у Стива, несмотря на всю неопределенность, так спокойно и хорошо, как не было уже очень давно.
А еще очень хотелось есть, пить, в душ и не обязательно в таком порядке. Но Баки держал крепко, и меньше всего Стив хотел тревожить его сон. Но есть, с другой стороны, хотелось просто зверски: усиленный метаболизм после таких энергетических затрат был просто неумолим.
Осторожно выбравшись из-под смертоносной руки и стараясь не думать о том, как ловко Баки делает ей и все остальное, не относящееся к проламыванию стен и метанию ножей, Стив кое-как натянул джинсы, поднял с пола остатки футболки, но тут же отбросил мысль натянуть их на себя, обулся и бесшумно выскользнул из комнаты, надеясь, что на кухне хоть что-то осталось от ужина. Надежды на это было мало: в СТРАЙКе насчитывалось семь здоровенных мужиков, не считая Сэма и Рамлоу. Страшно подумать, сколько еды им нужно, чтобы наесться. Едва ли в два раза больше, чем одному Стиву.
На кухне было темно, но он решил не включать свет – мало ли, насколько хорошо защищено это место. Занавески на забранном решеткой окне не было, и Стив знал, что ничто так не упрощает работу снайпера, как беспечно выставленный на всеобщее обозрение темный силуэт на фоне хорошо освещенного окна.
На столе обнаружилось огромное блюдо, накрытое сверху крышкой. Подсветив себе телефоном, Стив под крышкой обнаружил гору стейков и соленого картофеля.
– Агенту такое нельзя, Кэп, – неожиданно раздалось из самого темного угла между стеной и холодильником. – Только специальный протеиновый коктейль, вода и овсянка. В крайнем случае – второй бульон. Куриный.
Стиву удалось не вздрогнуть от неожиданности, потому что узнал голос Рамлоу с первого слова.
– Второй? – с усмешкой переспросил он, отрезая хлеб и укладывая на него сразу два куска мяса.
– Второй, – насмешливо отозвался его едва различимый собеседник. – Покупаешь куриные бедрышки, сдираешь с них кожу и жир, заливаешь холодной водой, даешь закипеть. Воду сливаешь. Заливаешь заново. Варишь до готовности. Никаких специй, кроме соли.
– Откуда ты…
В ответ Рамлоу хмыкнул, дернул за какой-то рычаг, и на окно опустилась металлическая заслонка. Судя по всему, бронированная.
– Выключатель у двери.
Стив послушно включил неяркий свет и принялся жевать, пристально разглядывая того, кому привык доверять спину. Как оказалось, зря. Рамлоу сидел, вытянув ноги на соседний стул и удобно устроив на них винтовку. Несколько ножей и глок лежали так, чтобы до них можно было легко дотянуться.
– Оттуда, – ответил он на так и не заданный вопрос, – что между хранениями я Агенту и мама, и папа, и повар, и командир, – потом, прищурившись, окинул Стива взглядом с головы до ног и присвистнул. – Не знал, что тебя можно так отделать в мирной жизни, Кэп. Выглядишь, как жертва группового изнасилования.
Стив покосился на черный синяк, расплывшийся по левому плечу в том месте, где Баки держал его, яростно вбиваясь сзади, потер саднящий след от зубов на шее и счел нужным предупредить:
– Это все не твое дело.
– Да мне вообще насрать, хоть выебите друг друга дулом М82, – он лениво спустил ноги на пол и поднялся, пряча за вальяжностью и грубостью усталость и нервное напряжение, – но если завтра вдруг окажется, что вы оба, засунув головы в жопу, позабыли их оттуда достать…
Стив всегда хорошо чувствовал тех, с кем постоянно работал, и Рамлоу – не исключение. Сейчас от командира СТРАЙКа расходились отчетливые волны раздражения чужой беспечностью и… беспокойства.
– Кэп, – Рамлоу подошел почти вплотную, предусмотрительно направив дуло винтовки в пол, – ты понимаешь, чем мы все рискуем? Чем твой «Баки» рискует? Я к его выебонам притерпелся: трупы прячу почти профессионально. Но у Пирса нет моей снисходительности. Ни к кому.
Стив собирался уже ответить, но тут между ними ввинтился сам Баки и исподлобья взглянул на Рамлоу. Тот понятливо сделал шаг назад, демонстрируя пустые ладони. Стив мог поклясться, что не слышал, как Баки вошел. А еще у него возникло совершенно идиотское дежавю: им по семнадцать, миссис Барнс так до конца и не смирилась с выпавшей на долю ее сына болезненной мелочью вместо пары, и, увидев утром на шее Стива едва заметный след от поцелуя, недовольно поджала губы. Баки тогда точно так же закрыл его, спрятал от недовольного родительского взгляда. Глупо, конечно.
– Остынь, Агент, я и в мыслях не имел трогать твоего… – тем временем насмешливо, но убедительно отреагировал Рамлоу, но не договорил, видимо, не определившись с теперешним статусом Стива.
Баки молчал, продолжая давить взглядом, и Стив осторожно скользнул ладонью по его животу, пытаясь успокоить.
– Ты голоден? Я сварю тебе овсянку.
Баки тряхнул головой, будто получил противоречивый приказ, и теперь пытался решить, что ему делать: повернуться к Стиву или продолжить закрывать его от недовольства командира. Будто это не Стив обычно руководит СТРАЙКом.
– Баки? – позвал Стив. – Мне никто не собирался вредить.
– Он мой, – хрипло напомнил Баки Рамлоу, не двигаясь с места.
– Я понял, не дурак, – хмыкнул Рамлоу, ничуть, похоже, не впечатленный. – То-то ты его так изукрасил, чтобы даже те, кто совсем не в курсе, сразу догадались.
Баки чуть сдвинулся, окинул Стива беглым взглядом через плечо и отрубил:
– Жизни и функциональности угрозы нет.
– А остальное не твое дело, Рамлоу, – поддержал его Стив, продолжая успокоительно поглаживать по животу. – Лучше покажи, где овсянка и протеины. Баки, садись.
Вместо того чтобы выполнить просьбу, Баки вдруг подался к Стиву, сокращая и так не слишком большое расстояние до минимума, прижался спиной к его груди и, чуть повернув голову, сообщил:
– Я видел тебя, пока спал.
Стив скользнул взглядом по лицу Рамлоу и подумал вдруг, что тот вот-вот закатит глаза, подметил тщательно скрываемое им удивление скорее тоном Баки, чем смыслом его слов, и тут же о нем забыл.
– И я видел тебя, – ответил он. – Так было раньше, и теперь, когда мы оба не заморожены…
Стив не успел понять, что произошло, потому что в следующее мгновение оказался прижат спиной к стене, и Баки прорычав: «Кто?!», сжал металлическими пальцами его запястье, не сильно, но чувствительно, а потом тише, почти ласково попросил:
– Скажи мне. Пирс?
– Нет, Баки, я…
– Твои? Их имена и номера страховок.
– Баки.
– Ты мой! Никто не смеет… – губы у него будто выцвели, а в глазах стоял такой ужас, что у Стива болезненно сжалось сердце.
Он обхватил его свободной рукой и принялся поглаживать по спине. Рамлоу, почти бесшумно хмыкнув, направился к двери и плотно закрыл ее с обратной стороны. Никто не обратил на него внимания.
– Давай я приготовлю тебе поесть и мы, наконец, поговорим. Мне о многом нужно рассказать тебе… учитывая все обстоятельства.
Баки аккуратно разжал пальцы на его запястье, будто это просто действие отнимало уйму сил, а потом боднул Стива головой в плечо, потерся щетиной о чувствительную кожу, зализал чуть посветлевший след от зубов на его шее. Стив почувствовал, как воздух медленно но верно накаляется и вот-вот все снова выйдет из-под контроля.
– Тут наверняка камеры, – выдохнул он, подставляя шею, – Бак.
– Никто, кроме Рамлоу, ничего не увидит, – хрипло прошептал тот, будто командир был не в счет.
– Я не хочу… выставлять личное на всеобщее обозрение.
– У солдат нет личного, – заученно произнес Баки.
– У всех людей оно есть.
– Мы не люди.
Стив огромным усилием воли отстранил его и взглянул в глаза.
– Ты правда так думаешь?
Он искал, но в глазах Баки не было ничего, кроме полнейшей уверенности в том, что сказанное – правда. Стиву захотелось найти тех, кто когда-то внушил ему эту ложную установку, и задушить. Медленно, глядя в глаза. И в тот момент – да, он бы не считал этих тварей людьми.
– Нужно поесть, – с трудом проглотив с десяток непечатных слов, выговорил Стив. – Рамлоу говорил – овсянка.
Баки, что-то, видимо, для себя решив, кивнул и отошел на шаг, отпуская.
На столе стояла большая пачка детской каши «овсяной молочной, с пробиотиками и витаминами, детям с 6-и месяцев». Ярко-голубой мишка с огромной ложкой весело улыбался с упаковки, а Стив, читая способ приготовления «вкусного первого прикорма для вашего малыша», никак не мог перестать улыбаться, несмотря на то, что ситуация складывалась совсем не весело.
========== Условная часть 5. “Озарение” ==========
Они проговорили до утра. Ну, говорил-то, в основном, Стив, а Баки слушал, глядя с нечитаемым выражением лица куда-то чуть выше его левого плеча. Будто не верил ни единому слову. И будто хотел поверить каждому.
– И я не удержал тебя, Бак, – Стив, до этого нервно расхаживавший по кухне, вдруг остановился рядом и положил руку Баки на затылок. – Я никогда не прощу себе этого. Никогда.
– Глупо, – впервые за последние минут сорок открыл рот Баки. – Твой Баки сам дурак. Не стоит хватать чужое оружие, если не уверен, что сможешь им воспользоваться.
– Мой Баки? – горько переспросил Стив и присел на корточки у его стула. – Ты не понял, да?
– Мои мозговые процессы в норме, – заметил Баки. – Но…
– Я не лгу. Не тебе. Никогда.
– Не лжешь, – легко согласился с ним Баки. – Меня учили распознавать ложь. Но это лишь означает, что ты сам веришь в то, о чем говоришь.
– Бак…
– Послушай… Стив, – Баки впервые за весь разговор взглянул прямо на него, а Стив всем телом ощутил, каких усилий ему стоило произнести его имя. – Я не Баки. Не тот Баки, о котором ты рассказал. Я солдат. Оружие. Всегда был им. Я не помню всего того, о чем ты говоришь. Я даже не могу прикинуть на себя шкуру того парня, который был с тобой тогда. Потому что я никогда не оставил бы тебя без присмотра. Не позволил бы, – он сжал кулаки, но заставил себя продолжить: – никому не позволил бы сделать тебя модификантом. Ты говорил, что любил рисовать…
– Шла война, Бак.
– Война идет всегда. Войне всегда нужны солдаты. Но она вполне обошлась бы без тебя.
– Я спас Нью-Йорк.
Баки снова взглянул на него исподлобья и коротко оскалился.
– Да, – продолжил Стив. – Утопил самолет с управляемыми бомбами. После того, как ты погиб. И пролежал во льду семьдесят лет. Замороженным.
– Идиот, – выдохнул Баки, и столешница, в край которой он вцепился, затрещала. – Ты… ты сам? Не Пирс? Не прочие безымянные кураторы? Ты заморозился сам?
– Да, – просто ответил Стив.
– Зачем? Не мог уйти по льду? Выплыть? Ты был ранен?
– Нет. Я не мог. Не хотел – без тебя. Ничего не имело смысла.
– А как же война? – после паузы спросил Баки. – Разве не ради нее ты…
– Я слишком поздно понял, что без тебя это все не имеет значения. Что я готов потерять все, кроме тебя. К тому же, наши дожали немцев и без меня.
Баки молчал, опустив голову, а Стив смотрел на него снизу вверх, будто ожидал приговора.
– Я не твой идиот-Баки, – наконец, произнес тот. – Ты больше шагу не ступишь без меня. Ты мой, и тебе придется смириться.
– Я солдат.
– Что ж, – Баки взглянул ему прямо в глаза, и от этого взгляда Стива продрало холодом вдоль позвоночника, – теперь нас таких двое.
Стив хотел бы сказать, что недоволен таким положением дел, что он всегда решал за себя и продолжит, если потребуется, но вдруг в один миг понял: ему это больше не нужно. Пытаться выстоять в одиночку. Быть одному против всего мира, в котором ему все так же не находилось места. Подолгу смотреть в одну точку бесконечными вечерами, зная, что нет вокруг него никого, кто мог бы в полной мере понять, что с ним происходит.
– Да. Нас двое, – медленно произнес он. – Снова.
Баки, чуть подумав, кивнул, не став оспаривать это «снова».
***
– Мы идем на войну, – улыбаясь, произнес Стив, – а на войне принято носить форму.
Баки серьезно кивнул, застегивая куртку, а Рамлоу – Стив уверен – готов был вот-вот закатить глаза. Похоже, это превратилось у него в привычку. Жесткий до жестокости командир СТРАЙКа, которого Стив знал по многочисленным совместным операциям, будто повернулся другой стороной. Нельзя было точно сказать, в чем именно это проявлялось, но разница была ощутима.
– Глупый риск, – бросил Рамлоу и дернул Баки за плечевые ремни кобуры, проверяя крепления. – Но вы оба упрямы, как ослы. Агент, – он дождался, пока Баки переведет на него взгляд, и продолжил: – Не чудить. В камеры не попадать. Не ликвидировать без крайней необходимости. Там не техники, работающие на нас, а гражданские. Их трупы спрятать будет сложнее, не усугубляй. И не попадайся. Как понял?
Баки, к удивлению Стива, коротко кивнул и неподвижно замер в ожидании приказа выдвигаться.
– Роджерс, – командир, похоже, решил переключиться на Стива, нарушая и так весьма условную субординацию.
– Рамлоу, позволь заметить…
– Кэп, ты неплохой мужик, но уж очень идейный, – невежливо перебил его тот. – У Агента нет ни твоей репутации, ни влиятельных друзей. В случае чего…
Стив с удивлением посмотрел на него и вдруг улыбнулся.
– У него есть я, – ответил он. – Ценю твою заботу. Мы туда и обратно. План прежний. Мария свяжется с нами.
Рамлоу кивнул, еще раз дернул за «сбрую», которой с ног до головы был опутан Баки, и щелкнул пультом управления, открывая неприметную дверь, ведущую из их крепости в темный переулок.
***
Сигнализация в музее была пустяковой. Стив мог только слегка ошарашено наблюдать за тем, как ловко Баки вскрывает замки и деактивирует камеры при помощи какого-то вируса, записанного на флешку. Некстати вспомнилась Наташа с ее навыками незаметного проникновения куда угодно, и Стив усмехнулся своим мыслям.
В зале экспозиции, посвященной Капитану Америке, стояла гулкая тишина. Света было мало, но двум суперсолдатам его было более чем достаточно. Пока Стив раздевал манекен, изображающий его самого, удивляясь тому, что форма, похоже, действительно его, ношеная, а не сшитая позже по эскизам Говарда, Баки подозрительно неподвижно замер у одной из витрин.
Стив, которого несколько нервировало то, что он практически обворовывал государственный музей, оглянулся, ощутив, как тягостная тишина сдавила виски.
– Бак? – тихо позвал он, но тот не шелохнулся.
Наскоро запихнув форму в рюкзак, Стив подошел вплотную к Баки и дотронулся до его плеча.
– Вот он какой. Был, – медленно выговорил Баки, рассматривая свое фото времен второй мировой. – Пропорциональный.
Видимо, последний эпитет был аналогом слова «красивый», потому что, найдя свое отражение в одной из витрин, Баки отвернулся и снова уставился на фото.
– Баки, – мягко позвал Стив, стараясь не думать о том, как мало у них времени. Баки был важнее. – Это ты. Ты действительно очень… пропорциональный. Всегда был.
Баки быстро пробежал глазами информацию о самом верном соратнике Капитана Америки, слегка надавив на стекло, открыл витрину одним точным щелчком пальцев металлической руки, быстро собрал хрупкие желтые странички чудом уцелевших писем и сунул их за пазуху.
– Уходим, – коротко бросил он и вернул стекло на место.
Стив решил, что у них еще будет время обо всем поговорить, не здесь и не сейчас, а когда все закончится. Когда у них будет больше свободного времени и хоть какое-то подобие уединения.
Обратно пробирались молча. Баки о чем-то сосредоточенно думал, а Стив все никак не мог подгадать момент, чтобы выспросить, что у него на уме. Все-таки управление мотоциклом не слишком располагает к задушевным разговорам. До рассвета оставалось еще несколько часов, а потому он надеялся, что у них еще будет возможность все обсудить.
Когда тяжелая дверь убежища закрылась за ними, Стив не успел ухватить Баки за плечо: тот буквально растворился в полутьме коридора. Нагнать его удалось только на кухне.
– Командир, – спросил Баки глухо, – командир, я – человек?
Стив сжал кулаки и хотел уже вмешаться, потому что выражение лица Рамлоу, которому был адресован вопрос, ему не понравилось. Он еще никогда не видел у командира элитной боевой группы такой мимики. Будто ему хорошенько врезали по затылку.
– Э… – осторожно начал Рамлоу, – что за вопросы, Агент?
– В музее, – так же хрипло, но упрямо продолжил Баки, – я видел Баки Барнса. Он точно был человеком. Капитан говорит, я был им. Значит, я не солдат?
– Все мы солдаты, – Рамлоу поднялся со своего насиженного места и принялся заваривать чай, видимо, чтобы чем-то занять руки. Баки наблюдал за этим горящими глазами, и ждал. – Взять, вот, Роллинза. Жена, двое детей. И вместе с тем он с двадцати шагов попадает в глаз врагу ножом. Таузиг, – продолжил он, – без мозгов, конечно. Но команды выполняет. Сильный и выносливый. Руками может согнуть арматуру десятку, сам видел. И слечь с простудой. У Мэй собака. У тебя, вот, Роджерс. И неизвестно, кому питомцы доставляют больше проблем, тебе или Мэй. К слову, твой Роджерс, – Рамлоу разлил ароматный напиток по трем небольшим чашкам и продолжил: – Просачковал, конечно, последние семь десятков лет, но снова в строю. И трясется над гражданскими, как квочка. Так что солдаты – тоже люди. Просто зачастую более адаптированные к войне, чем гражданские.
– А я? – снова спросил Баки. – Барнс был солдатом. И человеком. Как ты. Почему ни его, ни тебя не сдавали на хранение? Не обнуляли?
У губ Рамлоу залегли горькие складки, и он уже собирался что-то ответить, но Стив его опередил:
– Ты человек, Баки. Просто не всех, кто считает себя вправе решать судьбы других, можно назвать порядочными. Среди них есть редкостные мрази, – он смотрел не на Баки, а в глаза Рамлоу. – И у каждого из нас всегда есть выбор: платить высокую цену за свободу или оставить все, как есть. Принцип невмешательства. Ничего личного.
– А еще среди людей есть почти бессмертные, которым легко судить других, ничерта о них не зная, – спокойно отозвался Рамлоу. – Ты человек, Агент. Просто твоя судьба оказалась редкостной сукой. Но Кэп все исправит. Ведь он у нас тоже человек, но с небольшой такой приставкой «супер».
Стив продолжал давить Рамлоу взглядом, но, похоже, у того был стойкий иммунитет к проявлениям недовольства со стороны начальства.
– Мария звонила, – после долгой паузы произнес он. – Встреча Совета состоится в десять утра. Нам нужно быть готовыми к тому времени.
Рамлоу бросил короткий взгляд на часы и полез в обширный холодильник.
– Сейчас меня сменит Роллинз, – сообщил он, доставая огромный бутерброд и литровый стакан с какой-то мутной жидкостью. – Я хочу поспать пару часов. Агент, коктейль выпить до дна, за периметр не выходить, никого не калечить. Советую вам обоим тоже поспать. И говоря «поспать» я имею в виду лечь, закрыть глаза и отдохнуть, а не заняться тем, чем вы полночи занимались. Это не мое дело, – криво усмехнулся он в ответ на выразительный взгляд Стива. – Возможно. Но то, что произойдет сегодня в “Трискелионе”, касается меня напрямую. И я хочу, чтобы ресурсы были использованы по максимуму. Поэтому жрать и спать. Любиться будем потом.
С этими словами он вышел, отхлебывая на ходу из своей чашки, а Стив потянулся за бутербродом.
– Что это? – спросил он у Баки, снимающего крышку со стакана с подозрительным пойлом.
– Протеины, витамины и прочие «–ины». Для поддержания функциональности. Но если я человек, я хочу человеческую еду, – он с намеком уставился на бутерброд в руках Стива, но тут же из динамика прозвучал голос Рамлоу:
– Агент, если не хочешь завтра валяться с заворотом своих промороженных кишок, советую ограничиться коктейлем. Пока тебя не приведут в порядок, делай, как я сказал.
Сухой щелчок обозначил конец сообщения, Стив положил бутерброд на стол и направился к холодильнику. Оттуда он извлек такую же емкость, походу отметив, что там их несколько десятков, снял крышку и коснулся стакана Баки своим.
– Давай, вместе.
Баки осушил свою посудину в пять длинных глотков и утер губы тыльной стороной ладони.
Стиву понадобилось больше времени: напиток был на вкус как клейстер, но, сделав над собой усилие, он тоже допил до дна.
– Гадость, – с чувством заметил он. – Закончим с этим со всем, покажем тебя доктору Чо. Она первоклассный спец по восстановлению тканей. Разберется, как наладить тебе нормальное пищеварение. Потом накупим мяса, овощей и рванем за город на пикник, идет?
Баки слушал его, чуть склонив голову к плечу, а потом задал вопрос, от которого Стиву захотелось кого-нибудь придушить:
– Хранение?
– Нет, – процедил он в ответ. – Больше никакого крио, никогда. Обещаю.
Баки, поразмыслив немного, кивнул, развернулся и направился в «их» комнату – он получил приказ отдыхать. Стив, конечно, пошел за ним, хотя не чувствовал себя уставшим. Он просто физически не мог выпустить Баки из поля зрения и ничего пока не хотел с этим делать.
***
Когда Баки устроился за ним на мотоцикле и обхватил руками, а Сэм, подмигнув, взмыл вверх, Стив вдруг совершенно успокоился. Совсем как раньше, во времена Воющих Командос. Стоило Баки оказаться у него за левым плечом, и вся нервотрепка куда-то исчезала. Все становилось не важно. Все, кроме этой молчаливой поддержки.
Даже сейчас, отправляясь, по сути, на антиправительственную вылазку, самоубийственную, немыслимую, в которой его доброе имя, репутация и сила убеждения лягут на одну чашу весов, а авторитет Пирса и тяга к соблюдению законов, пусть и неправильных – на другую, даже сейчас он был спокоен и собран.
Пусть теперешний Баки не помнил ничего о том, кем они были друг для друга раньше, главное оставалось в них неизменным: они готовы были последовать друг за другом хоть в ад. Пусть вместо верных Командос у него теперь весьма ненадежный СТРАЙК, а сразиться надо будет вовсе не с гитлеровцами, но свобода и в прежние времена стоила дорого. Об этом он и собирался сегодня сказать всем, кто захочет его слушать. И всем, кто не захочет – тоже
– Со мной связался Пирс, – раздался в наушнике голос Рамлоу. – Задача – проконтролировать запуск «Озарения». Есть небольшая проблема, Кэп. Из Вашингтона перекинули еще один отряд – ВИКТОРИ. Есть подозрения, что его командир – модификант. У Пирса чуйка на неприятности.
– У тебя есть канал связи с ними? – спросил Стив.
– Пока нет, но по прибытии приказано пройти короткий инструктаж.
– Тогда мы с черного хода. На связи.
– Принято, – коротко ответил Рамлоу, и Стив прибавил газу. День обещал быть тяжелым.
***
Хэлликерриеры, все-таки, запустили. Резервный отряд ВИКТОРИ, прибывший из Вашингтона, оказался выше всяческих похвал, и проблем у СТРАЙКа было с избытком. Баки рвался к Пирсу, как сорвавшийся с цепи пес к долго дразнившему его коту. Стив еле убедил его, что замена чипов на хэлликерриерах гораздо важнее, и им с Сэмом никак не обойтись без его помощи.
Без Баки им действительно пришлось бы туго: Зимний Солдат был самым эффективным, но отнюдь не единственным агентом ГИДРы. Когда Стив добрался до «своей» летающей платформы, его там уже ждали. Стараясь не думать, чем все это могло бы закончиться, если бы это Баки сейчас стоял на его пути, он снес несколько человек одним прицельным ударом щита, надеясь, что они выживут после падения с такой высоты, и спокойно заменил чип. Сэм справился еще быстрее: к тому времени, как Стив отчитался о проделанной работе, он уже кружил в пределах видимости.
– Сэм, ты видишь Баки?
– Никогда не привыкну к тому, с какой нежностью ты произносишь имя этого хмурого убийцы с вековой историей, – проворчал тот. – Но да, я его вижу. Судя по сыплющимся с платформы телам тех, кому не посчастливилось там оказаться, «Баки» занят любимым делом.
– Подкинь меня туда, – тут же попросил Стив.
– Он справляется. И весит тонну, так что вас двоих я не потяну. Будете нырять, взявшись за руки? Или все-таки снести тебя на берег и вернуться за ним?
– Снеси, – после секундного колебания согласился Стив. Баки вполне мог за себя постоять, кому как не Стиву, у которого еще не сошли до конца синяки, полученные на злополучной автостраде, знать об этом?
Он оказался прав. Баки отстал от него всего на несколько минут.
– Мария, мы выбрались, – доложил Стив. – Без потерь, – он бегло оглядел Баки, протиравшего металлический кулак носовым платком Сэма. – Что?! Понял.
Баки моментально вскинулся и подобрался, впившись Стиву в лицо неприятным, пробирающим до костей взглядом.
– Фьюри пристрелил Пирса, – ответил тот на незаданный вопрос. – Мне жаль, Бак.
– Я хочу удостовериться, – бросил тот уже на бегу, активируя коммуникатор. – Командир? Где вы? Понял.
Стив тут же потрусил за ним, будто был привязан прочным канатом, а Сэм, проворчав себе под нос что-то не совсем разборчивое, но явно обидное, взмыл вверх.
Баки бегал точно так же, как Стив: постепенно разгоняясь и набирая просто нечеловеческую скорость. До основного входа здания, из которого уже эвакуировали почти весь персонал, они добрались за считанные минуты. Над головой раздался оглушительный взрыв, вниз посыпались горящие обломки, а одна из платформ, заваливаясь, грозила вот-вот рухнуть на крыло “Трискелион”, в которое так рвался Баки.
– Стой, – по связи крикнул ему Стив. – Бак!
– Удостовериться, – коротко откликнулся тот. – И командир внутри.
Стив еще прибавил скорости, стараясь не выпустить его из виду. Где-то лопались стекла и грохотали рушащиеся перекрытия, а Баки, безошибочно отсчитывая лестничные пролеты и двери, вскоре ворвался в полукруглый зал со стеклянной стеной и возвышением для выступлений посередине. Тело Пирса лежало прямо там. Среди тел других членов Совета. Больше в зале не было никого.
Баки, достав пистолет, подошел к распростертому телу бывшего хозяина и осторожно коснулся пальцами его шеи, выждав неправдоподобно долго. Потом расстегнул на нем пиджак, достал какие-то документы и раздавил тяжелым ботинком валяющийся рядом телефон.
– Командир? – позвал по связи. – Не отвечает, – сообщил он Стиву, и тут здание сотряс мощнейший взрыв.
– Уходим, нас завалит.
– Командир не отвечает, – повторил Баки.
– Рамлоу, – попробовал связаться с ним Стив, но в ответ раздался лишь треск помех.
Баки развернул экран какого-то портативного устройства и заявил:
– Двести метров на восток.
– Та часть здания рухнула, Бак.
– Командир жив, датчик работает, – закрепив экран на запястье, он неожиданно добавил: – Иногда просто нужно, чтобы кто-то пришел за тобой.
Острое чувство вины обожгло Стива изнутри, как кислота, и он молча двинулся за Баки. Рамлоу так Рамлоу. О том, какую роль этот прожженный наемник играет в жизни его друга, он разберется позже.
========== Условная часть 6. Командир ==========
***
Они начали разгребать завалы еще до приезда спасателей и спецчастей. Баки работал как одержимый, постоянно сверяясь с монитором на запястье. Разрушения были масштабными. Им повезло, что командир СТРАЙКа был у внешней стены здания, когда произошло обрушение, и его засыпало не слишком сильно.
А потом начался пожар, на который Баки, казалось, вообще не обратил внимания. Достав из одного из карманов какой-то баллончик, он распылил его содержимое Стиву на лицо и кисти рук, потом обработал все свои открытые участки и металлическую руку до самого плеча.
И продолжил копать.
Рамлоу тоже повезло. Конечно, ожоги были сильными, на лицо и руки страшно было смотреть, но позвоночник был цел, как и ноги. Правая рука была сломана, но на вид – ничего непоправимого. К тому времени, как они с Баки расчистили вокруг него приличную площадку, прибыли спасатели и пресса.
С десяток вертолетов кружили над ними, как стрекозы над летним лугом. Надо было продолжать работы по спасению людей, как-то помочь прибывшим бригадам врачей и пожарных, но как только тело Рамлоу поместили на носилки, Баки около них будто приклеили.
– Я должен убедиться, что он в порядке, – залезая в машину скорой помощи, заявил он.
Стив забрался следом.
– Капитан? – медики были явно недовольны присутствием посторонних на их территории, но авторитет Капитана Америки все-таки имел огромный вес.
