Текст книги "В поисках истины (СИ)"

Автор книги: Truffle King

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

Самый главный противник – не тот, кто стоит перед тобой, вытянув руку с палочкой, а тот, кто внутри тебя. Самый главный противник каждого – в особенности дуэлянта, – страх. Он сковывает волшебника, не даёт его магии в полной силе выбраться наружу, не даёт навредить. Твой страх – союзник твоего врага. И этот союзник во много раз опаснее.

С глухим стуком семикурсник падает на каменный постамент. На секунду Драко надеется, что благодаря немаленькому весу, тот разобьёт голову, но подоспевшие колдомедики уносят потерявшего сознание студента. На следующего, иначе не скажешь, ублюдка, это не произвело должного впечатления.

Синие глаза с отвращением смотрели на удаляющиеся фигуры, а потом их взгляд сверкнул таким самодовольством, что Драко пришлось скрыть смех, поклонившись. Выровнявшись, он снова принял маску спокойствия. Настоящие чувства выдавали лишь горящие в глазах огоньки. Стоящий перед ним выпускник – которому грозит не дожить до июля, – был фигурой куда значимее предыдущего. Ещё с первых курсов между ними возник личный конфликт. Малфой и не представлял, что кто-то в погоне за чистотой крови будет настолько нетерпим к любому роду магическим и немагическим существам. То, с каким отвращением он отзывался о Шармбатоне, – одной из двух последних школ, принимающих на обучение не только магов, – вызывало непонимание у юного слизеринца, уже с малых лет задумывавшегося над собственной родословной. Уничтожение же существ по типу эльфов он считал как минимум бессмысленным, так как их магия разительно отличается от человеческой, и толку от них куда больше, нежели от рабов. Тогда первокурсника перед частью факультета – а потом разнеслось и по всему, – назвали «слишком маленьким, а от того и слишком тупым». Он не стал в тот момент что-либо отвечать, предпочтя узнать слабые стороны наглого выскочки. Старания вести себя тихо не венчались успехом, и все эти шесть лет конфликт всё более и более набирал обороты, перейдя с расизма до уровня личностного. От мелкого и назойливого аристократишки, он «упал в его глазах» до уровня грязнокровной шлюхи. И, странно, что только после принятия приглашение Грейнджер, их конфликт стал развиваться столь стремительно. В какой-то момент он допустил, что тот сам хотел обратить на себя внимание гриффиндорки, но по итогу откинул эту мысль. Причина, он был уверен, скрывалась куда глубже. Возможно, также, как и у него, в скрытой ветке Родового Древа.

Синие глаза сверлили противника, умело ставящего блок. Северус был бы разочарован тем, что данные им навыки используются против жалкого студента. Подумав об этом, блондин едва не пропускает цепочку усиленных заклинаний, отбитых в последний момент. Он мешкает – ждёт? – и смотрит на противника. Тем же пристальным взглядом. Драко едва сдерживается от того, чтобы не стукнуть себя по лбу – ну да, конечно, он же менталист! Шесть лет низзлу под хвост. Ну ничего – просто дополнительный уровень сложности, о котором он забыл, расслабившись из-за предыдущий недоучек. Избегать взгляда должно быть достаточно, но потратиться на средненький щит всё же придётся. Побьётся пару раз о стену – и прекратит. Из неприятного – взгляд отца, ощущаемым на загривке. Усилием отогнав волнение, Драко выдаёт самую банальную цепочку, одним взмахом отбиваемую противником. На лице появляется пренебрежительный вид, и Малфой отмечает верность хода. Сейчас – никаких сложных ходов. Отбить, банальщина, отбить, возобновить щит, банальщина и так по кругу. Главное – сохранить максимум сил и концентрации. Этот противник куда сильнее, но ума это не прибавляет. Были бы мозги на месте – не стал бы уподобляться жалкому магглу.

В какой-то момент блондин начал просчитывать шаги, вспоминая при этом страницы книг по дуэльному мастерству. Осознав, что такая тактика – два вперёд, один назад, – нужна для того, чтобы он расслабился, ставит более сильный щит и переходит к куда более сложным заклинаниям. Что ж, уж кому-кому, а чистокровному слизеринцу стоило просчитать этот момент. Даже будучи неплохим дуэлянтом, умело копящим магическую силу, ему не сравняться с Наследником Рода, защищаемым самой Магией. Вот только испытывать её – не вариант, да и собственные силы, даже с подпиткой от Рода, тратятся. Не бесконечные. Так что…

Едва пробравшиеся на ближние ряды гриффиндорцы с непередаваемым сосредоточением смотрели на развитие событий каждой из битв. На каникулах сражавшийся с Драко, Гарри быстро отметил, чего именно тот добивается. Сперва ему казалось, что он действительно будет применять одну и ту же тактику, но уже на второй дуэли понял, что это было бы, как минимум, тупо. Он следил за каждым движением, вновь и вновь отмечая незнакомые заклинания и обещая себе прошерстить Родовую Библиотеку. А пока… Пока у него был наглядный пример самой захватывающей дух дуэли. Если три предыдущие Гермиона время от времени сжимала руку, которую держала на его руке, то во время последней она просто её не разжимала, с настоящим ужасом наблюдая за происходящим.

Позади слышались шепотки, в то время как слизеринцы, все как один, нахмуренные, сидели тихо. Даже не зная, что произошло накануне, они понимали – ситуация серьёзная. Перепалки на их факультете никогда не были редкостью, более того, адекватный переброс язвительных комментариев приветствовался. Всем время от времени нужно было выпустить пар. Что плохого в том, чтобы сделать это мирно?

Сейчас же, видя сражение между софакультетчиками, студенты-слизеринцы ощущали каждый взмах палочки на себе. Случилось что-то ужасное. Те, с кем они делили стол на обеде и гостиную на перерыве, перешли границу. Теперь любой из них может оказаться в зоне поражения. Более того, после этого «показательного шоу» их ждёт самый нелёгкий разговор с деканом, после которого не один из них сорвётся и устроит самосуд с теми, кто возомнил себя выше других.

Поттер был… вернее, не был удовлетворён исходами трёх сражений. Всё же, он был против использования Обета против Непростительных. Он искренне не мог понять, что его друг находит в обычном обезоруживании. Впрочем, он никогда не получал удовольствия от возможности насмехаться над кем-то, не чувствовал сладости власти. У них были разные взгляды на жизнь и это стоило принять. Если Драко это устраивает – пусть будет так.

Мысленно вернувшись к дуэли, Гарри заметил три неудачные попытки свести заклинания. Встретившись, те отскакивали и отбивались, пока на четвёртый раз два луча магии не встретились. Выпущенный из палочки семикурсника стремительно преодолевал расстояние от центра к палочке противника.

Гарри почувствовал, что на руке останутся заметные синяки. Он пытался просчитать, где и когда всё пошло не по плану и заметил изнеможение на лице Малфоя. Полузакрытые глаза и усталая улыбка… А потом шёпот, после которого оба луча вспыхивают алым – палочка семикурсника подлетает метра на два выше его головы и, сломанная, падает на постамент. Тут же защитный чары спадают и с первых рядов срываются родители побеждённого. Подошедшего сына Малфои сразу же уводят со стадиона. На какой-то момент в Гарри вспыхивает огонь, и магия слабой волной одаряет всех присутствующих, после чего те начинают крутиться, не понимая, что произошло. Гермиона, наконец отпустив друга, строго смотрит на него.

– Думаю, лучше вернуться в гостиную. – Быстро протараторив, парень встаёт.

Весь путь с трибун и до самого Хогвартса парочка молчала. Остальные же софакультетчики, а также студенты Хаффлпаффа и Ровенкло, перешёптывались, создавая немалый шум. Деканы шли, пусто глядя перед собой, словно их хорошенько приложили конфундусом. Последними были слизеринцы – тихие и испуганные. На долю момента Гарри даже пожалел первокурсников, явно не привыкшим к подобным событиям, но потом перекинулся на ту четвёрку, и его мысли были уже далеко не такие безобидные.

– Поверить не могу, что они позволили этому случиться на территории Хогвартса. – Прошептал Рон, выравниваясь с парочкой. – Это же если кто узнает, такой скандал закатят…

– А тебя только это и волнует? – Прошипела Гермиона, стреляя в рыжего уничтожающим взглядом

– Ну, слабовато он их огрел, конечно… – Опешил Уизли. – Зато он четверых победил! Обезоружил! – Всё ещё шёпотом, но довольно звучно произнёс он.

– И что?

– Как что? – Удивлённо хлопал глазами Рон, ища подмоги у друга, который, к сожалению, тоже не понимал, к чему тот ведёт. – Ай, вы… Теперь они обязаны рано или поздно вызвать его на реванш-дуэль, иначе этот позор останется с ними до конца их дней.

Гарри сперва нахмурился, а потом внезапно осознал, что читал о чём-то подобном. Видимо, стоило быть чуточку внимательнее. Довольно важная тема, а как-то прошла мимо него. Вот так когда-нибудь обезоружат его на дуэли, а он и не узнает, что обязан перед Магией честь очистить.

– А если он их победит? Снова. – Грейнджер гипнотизировала не такого уж безнадёжного друга, ухватившись за любимую тему. Точнее, близкую к ней.

– Ну, оставит в живых – Долг Жизни получит. Нет… Ну, тогда это, сама понимаешь.

– То есть Магия так бдит за тем, чтобы участники были совершеннолетними? – Непонимающе спросил Гарри и словил обречённый взгляд Рона. – А, точно. Клятва.

Уизли дружески похлопал Поттера по плечу, мол – «ты, конечно, идиот, но ладно».

В гостиной на удивление тихо. Каждый был погружён в свои мысли, а кто хотел поболтать – выходили на коридор. Золотое Трио было занято подготовкой эссе. Грейнджер всё же заставила Рона читать заданную книгу, и никакие отговорки не помогали. Так что, пока Гермиона искала важные моменты, Гарри их записывал. Даже не понадобилось идти за третьим экземпляром. Работая, парочка ждала малейшего сигнала от Малфоя. В отличии от друга, девчонке не посчастливилось с ним и парой слов перекинуться после того случая, и она сомневалась, что её простили.

Медленно, но верно приближалось время ужина. Поттер успел трижды сделать «вызов», но никакого отклика не получил, что его совсем не радовало. Мысли отчаянно не желали сосредотачиваться на прочитанном и услышанном, то и дело возвращаясь к дуэли. Всё больше хотелось засесть за Писания, но он пообещал себе не жертвовать временем, выделенным на домашку. Тем более взятую дополнительно.

Впервые к столу Трио спешило одинаково сильно. И если Уизли манили запахи вкуснейших яств, то парочку возможность наконец утащить Драко на расспросы. На случай, если не успеют – взяли карту. До отбоя времени достаточно, так что мантия дожидалась своего часа.

Посреди трапезы Гарри вспомнил, что не рассказал друзьям о поручении Дамблдора. Всплыл довольно любопытный вопрос – посвящать только их, или подключить к поискам остальных гриффиндорцев? Осмотрев сидящих за столом, принял решение – нет. Он не обладает таким уж авторитетом, чтобы приказать не трогать найденную вещицу. С другой стороны – есть члены ОД. С ними довольно неплохие отношения, и если подключить их поискам – жертвы маловероятны. За этими мыслями он пропустил момент ухода Малфоя из Зала. Если бы не Гермиона, пришлось бы самому ориентироваться на месте.

Отправив Рона выполнять его прямые обязанности, парочка умчалась вслед за точкой на карте Мародёров. Что же привлекло их внимание, так это скопление точек в гостиной Слизерина. Ничего бы необычного, но они насчитали всего два курса – шестой и седьмой. Можно было бы подумать, что «воспитательная беседа» была перенесена, но не настолько же сильно. Дуэль состоялась сразу после обеда. За это время можно было каждому все кости перемыть. При чём со всех курсов, а не двух отдельно взятых.

– Что вы от меня хотите? – Голос прозвучал значительно выше, чем хозяин того ожидал, но виду не подал.

Драко стоял, держа наготове палочку. Его взгляд метался от Грейнджер к Поттеру. Настолько внимательно, что от него не укрылось бы и малейшего движения. Трезво рассудив, что Малфой ещё не остыл, парочка сделала неуверенный шаг назад. К сожалению, это сделало лишь хуже, учитывая более сильный хват на палочке.

– Мы просто хотели спросить, как ты… – Неловко начала Гермиона, и тут же была перебита.

– Спасибо, замечательно. – Полные сарказма слова были буквально выплюнуты, – А теперь, если не возражаете, у меня куча дел.

Резко развернувшись на каблуках, Драко не выпустил из руки палочки и успел даже сделать пару шагов…

– Что у вас там за собрание? – Голос Гарри заставил Малфоя резко остановиться.

– Что вам известно? – Он не повернулся, но испуганного голоса было достаточно.

Гриффиндорцы непонимающе переглянулись. В том то и проблема, что ничего. У него как раз узнать хотели. И вообще, разве этот вопрос не подразумевал, что они хотят знать?

– Только то, что у вас там два курса в гостиной торчит. – Как можно спокойнее произнёс Поттер, едва улавливая облегчённый вздох.

– Тогда сделайте одолжение – не суйтесь. – Тихо ответил Драко и быстрым шагом направился в сторону подземелий.

Имея при себе ещё одну важную тему для разговора, Гарри не отчаивался. Сделал себе мысленную пометочку «следить незаметно» и был таков. Рон начал причитать, что не может делать всё сам, но Поттер поспешно заткнул его тем, что у него есть довольно важные новости. Было принято не посвящать членов ОД в то, что искомая диадема – крестраж, лишь сказать о том, что этот артефакт проклят, потому его нужно в срочном порядке найти. На этом и решили. Займутся встречей после обеда, когда у троих единственное окно, сообщат всем о сборе Отряда и выберут время, подходящее для всех.

Готовясь ко сну, Гарри пытался собрать все проблемы в цельную картину, расставить их по степени важности и срочности. Получалось… Неутешительно. Крайне неутешительно.

Во-первых – всё ещё не понятно, что с Дамблдором и Орденом Феникса. Можно ли им доверять? Тот пирог действительно был не от Миссис Уизли? Хорошо, пусть так, но тема с Сириусом по-прежнему открыта. Он не из тех, кто так просто прощает обиды. Это одно. Другое – лже-родовая-защита, о которой ему сказали сразу после Министерства. И ещё одно. Знал ли Дамблдор, что сам Гарри – крестраж? Неизвестно. Однако, вполне могло быть и так, что именно это сделало его оружием против Тёмного Лорда? Смысл в том, чтобы он вместе с последним крестражем откинулся и… Кто-то добил Воландеморта. Имело смысл. В таком случае два варианта, либо его всё это время использовали и готовили к роли наживки, либо он себя накрутил. Дополнительно в пользу первого – лживость пророчества.

Во-вторых – Воландеморт та ещё тёмная лошадка. Сперва гонится за Избранным, а потом, видимо, осознаёт бессмысленность этой затеи. Последнее очень даже на пользу. Если не придётся с ним никак пересекаться – это же счастье! Больно нужно жертвовать собой ради ничего. Да и, видимо, интереса Гарри для него уже не представляет. Если Северус не смолчал. Факт того, что Великий Тёмный раскаялся, уже не воспринимается как-то дико. Человек, как и все. Или то, что он искусный тёмный маг подразумевает, что он бесчувственный? Был бы бесчувственным, не шёл бы на битву. Ему было бы всё равно, а так – преследует цель. Какую именно? Хороший вопрос. Что-то подсказывало, что не тотальным уничтожением грязнокровок он теперь заинтересован.

Третья по важности проблема – Снейп. Вернее, Наследие Принцев. Наследие, под которое тот не попадал ни в плане магии, ни в плане характера. Ну и что с этим делать? Он себя перевоспитать не может, не то, что взрослым волшебником тягаться. Да и, вроде, не особо оно ему и надо. И бросить бы затею, да только Писания слишком сильное впечатление произвели. Теперь создание и защита семьи – первые в списке важности. Первые, после разбора полётов Великих Светлых и Великих Тёмных. С другой стороны – пусть сами разбираются, а то у него всего полгода осталось. Лишь бы мэнор не развалился раньше времени… Тогда возникнет серьёзная такая заминка.

Четвёртое, но более срочное дело – Малфой. И за собой он тянет целую вереницу проблем, от которых голова начинает раскалываться. Он и до того постоянно скрытничал, тут ничего необычного… Просто пришло уже время прекратить. Либо они друзья и доверяют один другому, либо пусть разбирается сам. Такой ультиматум Гарри предлагать не стал бы, конечно. Это было лишь принятое для себя решение. Нужно либо завоевать всецело доверие, либо оставить парня в покое. Как говорится – «мы в ответе за тех, кого приручили». Вот тут также.

Пятая была самой мелочной – Хогвартс. Учёба, тренировки по квиддичу, встречи Клуба Слизней… Ничего из того, что тревожило бы не только голову, но и душу. А ведь он никогда и не задумывался, что эти вещи станут для него настоящим спокойствием. Было даже любопытно, как бы всё закрутилось, если бы не те четыре проблемы?

В любом случае, как-то не время грезить о идеальной жизни, пора бы спать… Но только что-то потянуло к Карте Мародёров. Взмах палочкой, пара слов, и вот чернила растекаются, очерчивая план здания. Взгляд тут же упал на подземелья, вернее, на гостиную. Пустая. Неудивительно. Час довольно…

– Чего? – Еле сдерживаясь, чтобы не выкрикнуть, прошептал Поттер, уставившись на две точки, медленно приблизившимися к «слепой зоне», предположительно комнатам декана, так как это единственно место, куда бы Мародёры при всём желании не попали. Разве что Слизнорта был терпимее…

Нет, разумеется, что у Люциуса было серьёзное дело к Снейпу… Но сейчас уже, как-бы, почти полночь. До этого времени не было? Что настолько важное могли обсуждать двое взрослых мужчин в столь позднее время? Конечно же квиддич!

Отогнав от себя маловажные мысли, Гарри прошептал: «шалость удалась» – и спрятал карту. У него и так достаточно проблем. Нечего лишними голову забивать.

***

»…были найдены обезображенные тела. На руке каждого из волшебников обнаружили общую черту – метку Того-Кого-Нельзя-Называть. Большинство сходится в теории о предательстве, другие же не согласны – опознанные волшебники считались Его самыми преданными слугами…»

Гарри оторвался от статьи и, сделав глоток тыквенного сока, хмыкнул. Долго же информацию держали в секрете. О смертях они узнали ещё в Малфой-мэноре, потому удивлялись только тому, что эта новость только-только просочилась в прессу. К тому же парочка, как и все остальные факультеты – в особенности слизерин, – всё ещё была под впечатлением от куда более важного события.

У старшекурсников было неприятное чувство дежавю, а младшие курсы недовольно клевали обед – им нравилось, что некоторые из профессоров не следят за ними на уроках. Теперь такого можно было и не ждать. У слизеринцев же была другая беда – им теперь не шелохнуться, когда сам Малфой от лица всего попечительского совета настоял на его нахождение в Хогвартсе для очередной проверки, и теперь восседал – по известной только ему причине, – по левую руку от мрачного, словно грозовая туча, Северуса Снейпа.

– Гарри, смотри! – Гермиона разворачивает газету и указывает пальцем по довольно… Большой статье.

»…именующий себя не иначе, как Том Марволо Реддл. Пройденный под Сывороткой Правды допросы показали его непричастность к террору и беспорядкам. Более того, воскресший Лорд Слизерин во время интервью уверенно заявил: «По причинам собственной недальновидности я оказался в кругу предателей, ни во что не ставящих жизни наших драгоценных граждан. Целью на данный момент я вижу помощь Магической Общественности, чьи законы нарушались и нарушаются уже в течении веков.». Осуществление политической кампании можно заметить уже сейчас, просто выйдя…»

Гарри с интересом впился сперва в статью, а потом и в колдофото волшебника, о котором шла речь. Странно, что это не поместили на первую страницу. Статный мужчина лет пятидесяти – не больше, – на вид, хмуро чему-то кивал. Парень вспомнил молодого Тома и на миг представил изображённого волшебника с чёрными волосами и тёмными, почти чёрными глазами. Когда его мысли окончательно отдалились от статьи, он почувствовал нечто, напоминающее толчок. В голове внезапно стало пусто и он мгновенно вспомнил о том, что говорил Драко – «Это чувство ни с чем не спутаешь, просто представь что-то отдалённое, вроде водопада или рождественской вечеринки». Пришлось максимально напрячь извилины, но вскоре давление пропало и он смог спокойно выдохнуть. Взгляд зелёных глаз скользнул по преподавательским столам и директору в том числе, но ничего необычного он не заметил.

Сам же он был обрадован письмом из Гринготтса, с полным перечнем имущества. Поттеров. Имущества Поттеров. Неловко улыбнувшись, Гарри углубился в изучение небольшого письма. Что ж. Семья его приёмного отца не бедствовала. И всё это было оставлено ему в завещании! Он имел полное право на эти деньги. Юридически. Пришлось плюнуть на всё и пообещать себе в итоге просто вернуть всё до кната и завещать этот сейф Наследнику Поттеров. Так будет справедливо.

После завтрака всё идёт наперекосяк. Сперва Гермиона настаивает выловить членов ОД ещё перед уроками и разузнать у них, какие из дней и часов у них свободны. Сказано – сделано, хотя из-за этого Золотое Трио опаздывает на Трансфигурацию. Несмотря на то, что Макгонагалл не так часто штрафует собственных учеников, в этот раз им не везёт и каждого штрафуют на десять очков. Потом, разнервничавшись, на практической части Потер – совершенно случайно, – превращает не камень в коробку, а парту. Вместе с камнем. И стулом. Много коробок. Профессор предельно растерянна, снимает чары и просит быть осторожнее. Пристыженный, он едва терпит до конца урока, – ученикам так и хочется шутить о его последних подвигах в магии, – и по окончанию сразу же вылетает из кабинета.

На нужном этаже парень сбавляет темп. Нужно что-то делать с этими всплесками. Может, и эта палочка ему не подходит? Но нет же, выполняет задачи вполне исправно. Не её вина, что Поттер не в состоянии сосредоточиться. Вечно в облаках витает. Да как тут не витать, когда проблем на все сейфы Гринготтса?

–…сейчас.

– Да хоть потом!

Растерявшись, Гарри резко останавливается в нескольких шагах от кабинета. Ну всё. Сейчас засекут и ещё нагоняй получит, будто бы подслушивал. Больно надо! Как всегда оказался в неподходящем месте в неподходящее время.

– Лучше бы о Драко так пёкся. У них, кстати, Чары. Так что прочь!

Шатен едва успел скрыться в соседнем кабинете, умоляя Мать-Магию чтобы его не заметили, когда дверь распахнулась и по коридору эхом пронёсся цокот небольших каблучков. Судорожно выдохнув, парень допустил только одну мысль – повлияет ли дурное настроение профессора на урок? И… Вскоре удивился. Нет, конечно, Северус по прежнему был раздражён и язвителен, так и норовил сделать замечание и отнять хоть парочку баллов, как бы отчаянно не старались гриффиндорцы. Но всё это было каким-то напускным и неискренним, что создавалось впечатление игры на публику. Когда профессор прошествовал мимо него, Гарри даже показалось, что тот доволен. От несостыковки привычного образа Профессора ЗоТИ и того, что был перед ним во время урока, был пропущен удар, за который милая сокурсница тут же стала извиняться, чем заслужила язвительную вставку от Снейпа. Ну, так-то он был прав. Поттер сам проморгал момент, и не правильно как-то за это извиняться за собственный успех.

Потеряв десяток баллов, к концу занятия Гарри чувствовал себя не особо уверенно. Невербальные чары давались ему с переменным успехом, и тут уж совсем не дело палочки. Просто они были ему непривычны. Куда привычнее же была… Интуитивная магия. А вот интуиция была развита у него предостаточно. Интуиция, но не интеллект. И именно благодаря нехватке второго, во время тренировки был использован «интуитивный щит». Кто же знал, что это за собой повлечёт? Не стихийная ведь магия, а девчонку оттолкнула! Да ещё и так, что та чудом голову не расшибла. Для большей красоты картины подлетел разъярённый Снейп, наорал и сказал остаться после урока. Парень ему и слова не сказал, полностью осознавая свою неправоту. Однако с тем, что Северус говорил, всё же согласен не был. Мол, задача – использовать невербальный щит, а не то, что он вытворил. Так, а на кой ему, собственно, невербальные чары, если у него развита Интуитивная Магия? Нечестно!

– Ну и что, во имя Мерлина, ты устроил? – Прошипел профессор, как только последний гриффиндорец скрылся за дверью.

– Нарушил правила безопасности… – Парень замялся, не имея уверенности, как ему обращаться к отчитывающему. –…не выполнил поставленную задачу…

– Прекрасно! Теперь твоих мозгов хватает творить хаос осознанно! Великое достижение! – Снейп замахнулся, чтобы влепить подзатыльник, из-за чего ткань скользнула вниз, обнажив красно-лиловые пятна на запястьях. Так и не ударил. – Идиот.

Профессор опустился за стол, спрятав лицо в руках. Ну и за что ему это наказание? Один раз! Один единственный раз принёс в этот мир Мальчика-С-Которым-Постоянно-Что-То-Происходит. И что ему, Мордред побери, с этим делать? Контролировать научил, а с характером то что делать? У него же шило в одном месте! Знает, а чудит.

– Простите, профессор, такого больше не повторится. – Виновато произнёс Поттер, пока Северус лихорадочно подбирал план действий.

– Я ведь даже не назначил отработку… – Уловив, наконец, несоответствие собственному образу, мужчина тяжело вздохнул, – Мерлин с тобой, иди! – и небрежно махнул рукой.

Делать ему нечего, кроме как с этим шалопаем возиться. У него пока одна проблема. Истеричная и белобрысая. Точнее, две. И одари его Мать-Магия терпением…

========== Глава 11 ==========

Один единственный светильник располагался на прикроватной тумбочке и сейчас приглушённо пускал редкие лучи во все стороны, создавая эфемерные образы, бросая блики на мебель и… Раскиданные по подушке белые локоны поблёскивали, ещё больше привлекая внимание. С собранными в хвост волосами Люциус выглядел, пусть и хорошо, но не настолько. В принципе, кто-то вроде него – пребывающий в здравии, разумеется, – просто не мог выглядеть плохо. Холод серых глаз прожигал насквозь каждого, кто позволял себе подойти непозволительно близко к его территории, а аристократ-собственник считал своей территорий всё – от денег и мэнора, до важных ему людей. И если кто-то лез в его дела касательно первого и наживал неприятностей с которых выходил изрядно потрёпанным, то при причинении вреда последним, в принципе терял возможность передвигаться.

Кто бы в Волшебном Сообществе поверил, услышав, что столь уважаемая персона, как Люциус Абраксас Малфой – полувейла? Никто. Однако каждый из его окружения хоть раз поддавался его небольшим… Особенностям. Дело состояло в том, что отказать его харизме, даже если она не была фальшивой, не мог никто. Встречались те, чей разум был надёжно защищён, и те, кто имел иммунитет ко влиянию амортенции. Таких аристократ запоминал. Искал к ним другие лазейки, но даже воспользовавшись их влиянием, заполучив их доверие, не останавливался. Связи в Министерстве всегда играли на руку, так что подъём даже самых секретных документов был для него делом пустяковым. Ещё ни разу этот метод поиска «своих» не проваливался. Достаточно было бросить копию документа на стол зазнавшегося чиновника, как тот сразу терялся и уже готов был на всё, лишь бы «позорная» информация не пробралась в массы.

Люциус всегда добивался своего. Так его приучили ещё с детства. Он был избалованным ребёнком, не чтившим ни взрослых, ни сверстников. Посторонние были для него грязью, единственным островком чистоты среди которой была семья. С младенчества он был приучен к нерушимости Законов Магии и презирал любое им неповиновение. С каким благоговением он смотрел на родителей, с таким презрением относился ко всем остальным. Даже чистокровные семьи не вызывали у него и капли доверия. Все эти настрои умело поддерживались отцом и, время от времени, порицались матерью. Она взывала к терпимому отношению к магическим народам, по чистоте крови не уступавшим волшебникам. Только в такие моменты Абраксас сдавался, уступая своей Леди. И эти отношения, связанный лишь браком и взаимным уважением, были идеалом для юного наследника. Лишь браком и уважением.

Любовь всегда была для него выдумкой. Родители привили самый жестокий закон жизни сразу, чтобы их единственный любимый ребёнок не страдал. И он принял его за единственную правду, множество лет подряд закрывал своё сердце и брезговал любыми упоминаниями о «Светлом Чувстве». Все, кто тараторил о нём, были для него слабаками, не способными принять Истину. Он знал, что имеет силу подчинять людской разум, туманить мысли так, чтобы его даже самая отпетая ложь казалась правдой. Он мог влюбить в себя одной лишь усмешкой и потому никогда не верил в искренность чьих-либо слов. И он не переживал – никто не был его достоин. Так что новость о том, что он обручён с представительницей благородного рода Блэков его ничуть не тронула. Он знал, что эту девушку – а после женщину, – он будет чтить превыше всего, а их ребёнок станет для него первым по важности человеком, как это было у его родителей.

Пять курсов подряд «Принц Слизерина» наслаждался всеобщим уважением и обожанием, которые театрально чтил. Пять курсов подряд он грелся в лучах славы. Пять курсов подряд он жил в своей крошечной сказке, в которой никто и ничто не стоит его внимания. Пять курсов подряд он был наедине с собой. И никогда это одиночество не давило на него. А потом на треногую табуретку сел какой-то оборванец и шляпа выкрикнула – «Сизерин!». Люциус долго и томительно перебирал все всевозможные фамилии, вспоминал ветки каждой семьи, но нигде – нигде! – не мог припомнить фамилию «Снейп». И какого же было его удивление, когда мальчишка и впрямь оказался полукровкой. И не абы каким, а от маггла! Осознание того, что ему придётся ещё два года доучиваться рядом с «маггловским выродком» било по самолюбию, как… Впрочем, после сотни гневных писем родителям, он смирился. И ровно на сотый день заметил, что с юным слизеринцем «что-то не так». Он был, конечно, как и многие из них, забитым и необщительным. Словно юный воронёнок он вечно носился с книгой, время от времени выныривая из-за страниц и утыкался взглядом в одну единственную гриффиндорку… Либо в него. Последнее удивляло больше всего. Он предельно чётко контролировал свои способности, и на мальчишек они точно не должны были распространяться. Да и то, с каким восторгом на него смотрел черноволосый оборванец мало напоминало влюблённость. Так что, ведомый любопытством, он ловко выведал у преподавателей об успехах полукровки – ему, как старосте, было положено об этом знать. Лихорадочно обдумывая, может ли он быть хоть когда-нибудь полезен, Люциус внезапно наткнулся на весьма классическую стычку между слизеринцем и… Однако, квартетом гриффиндорцев. Тут же разогнав зазнавшихся выскочек, он стал расспрашивать, на удивление, причину собственных тяжёлых дум. План, каким образом заполучить интересующегося зельеварением мальчишку – по словам Слизнорта его ждало большое будущее, а такое он упустить не мог, – был составлен в пару мгновений, а получивший протекцию мальчишка загорелся ещё больший обожанием. Это всего полтора года, но они запомнятся ему на всю жизнь. Во всяком случае Люциус считал, что они запомнятся мальчонке, а не ему. И он очень-очень сильно ошибся. Снейп оказался истинным слизеринцем, уже с первых дней выудив правду, и осознав, что его попросту планируют использовать в будущем. И – Мордред! – Малфой не без удивления отметил, что ему это нравится. Мальчишка был не по годам умён и испытывал такую жажду знаний, что удивительно, как это он не попал на рейвенкло. Никто из них не был удивлён, когда на выпускном полукровка получил личное разрешение писать ему в любое время. Второкурсник даже взглядом не повёл, будто случившееся совсем не было чем-то необычным.