Текст книги "Прикосновение (СИ)"

Автор книги: trashed_lost

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

========== Часть 1 ==========

Маленький отряд медленно продвигался среди нагромождений скальной породы. Четыре человека в скафандрах шли друг за другом, сканируя окружающую местность с помощью наручных приборов. Наконец командир остановился и поднял руку.

– Возвращаемся на базу. Здесь ничего нет.

Отряд молча развернулся и последовал в обратном направлении. Теперь командир был замыкающим. По-другому выбраться было невозможно: узкая тропа в ущелье не давала пройти двоим в ряд. Через полчаса скалы кончились, и взгляду открылось каменистое красно-коричневое плато. Невдалеке стояла самоходная база, к которой и направились астронавты. На небольшой планете в системе Эпсилона Эридана начинался вечер, и четыре фигуры отбрасывали длинные тени на потрескавшейся земле.

Только за ужином, состоящим из консервированных бобов и тушеного мяса, молчание прервалось. Крепко сложенный угрюмый черноволосый мужчина долго покашливал с раздражением, затем бросил вилку на стол и откинулся назад, скрестив руки на груди.

– Черт подери, как же мне все это надоело. Каждый день бродим в этих скалах, а что толку? Дураку ясно, что планета неживая.

Командир укоризненно посмотрел на него.

– Фил, прекрати. Ты же знаешь, что мы на задании. Мы обязаны провести исследования и по их результатам доложить в Центр. Пока мы не закончим, мы отсюда не улетим.

– Мы здесь уже два месяца, а пока ничего не нашли. Может быть, потому, что этим чудикам из Центра опять показалось? Им постоянно что-то кажется, а мы должны переться за тридевять земель, чтобы подтвердить их догадки.

– Если будет нужно, мы проведем здесь и полгода, и год. Это наша работа.

– Что за работа – ищи то, не знаю что, – не унимался Фил. – Было заявлено: в секторе AX-16 был единожды уловлен радиосигнал. И что с того? Обязательно надо было сразу посылать экспедицию? Не дождавшись повторного сигнала? Тем более что он настолько слаб, что вполне мог быть эхом собственных сигналов Центра.

– Наше дело выяснить, имеется ли здесь источник радиоволн или нет. Что делать дальше, не наша забота. Центр даст распоряжение, если будет необходимо.

– В конце концов, отсутствие признаков активности – тоже результат, – вмешался молодой блондин, сидевший напротив Фила. – По крайней мере, мы сможем быть уверенными в том, что этот сектор полностью чист.

Фил с презрением покосился на молодого ученого.

– Ты еще слишком юн да зелен, Этан, и не понимаешь, что в этих исследованиях нет никакого научного интереса. Только политика, мать ее. Пометить территорию, как собака, – вот цель всех подобных экспедиций Центра. Сигналы – лишь предлог, чтобы захватить как можно больше космического пространства. А настоящими исследованиями займутся позже. После нас. Мы – ищейки, которые должны гавкнуть, когда положено.

Этан смутился.

– Не думаю, что это так, Фил, – пришел на выручку товарищу второй ученый, Дэн. – Ситуация на самом деле интересная. Мы пока что успели обследовать всего около десяти процентов территории, еще рано заявлять, имеется ли тут что-то или нет. Завтра утром продвинем базу еще на тридцать пять миль вдоль хребта. Судя по полученным данным, там он сворачивает направо. Куда отправимся дальше, решим на месте.

Фил недовольно стукнул вилкой еще пару раз, но поняв, что остался в меньшинстве, поднялся из-за стола.

– Как хотите, а я пошел на боковую. Утомился от переливания из пустого в порожнее.

Все разошлись по своим отсекам. Фил Коннор сразу провалился в глубокий сон без сновидений. Этан Рейли спал неспокойно: это была его первая экспедиция, и ему мерещились кошмары. Дэн Лоусон спокойно, с улыбкой наблюдал потолок после ежевечерней инъекции морфия. А капитан Гордон Митчелл минут пятнадцать созерцал багровый закат, потом задернул шторки и лег в кровать. Но и там он уснул только после того, как достал и снова спрятал в укромное место фотографию жены и маленького сынишки.

Утро выдалось безоблачное и яркое, впрочем, как обычно. База не спеша катилась по плато, поднимая за собой облачка рыжеватой пыли. К обеду она достигла места назначения у подножия горы, венчающей перелом хребта. Он уходил направо почти под прямым углом. Слева и прямо, насколько хватало глаз, простиралась такая же равнина, по которой они приехали.

– И что теперь? – скептически изрек Фил, обозревая окрестности. – Теперь и здесь будем копаться две недели?

– Не обязательно, – невозмутимо заметил Лоусон. – Предлагаю пойти к горе. Пока что это самая высокая точка, которую мы засекали за все время пребывания. Было бы логично предположить, что это очень удобное место для посыла радиосигнала в космос. В самой горе может располагаться передатчик, а на вершине – находиться усиливающая антенна. Даже если там ничего не окажется, мы просто обязаны обыскать этот квадрат.

Коннор что-то недовольно пробурчал себе под нос, но пошел надевать скафандр.

Группа исследователей вышла с базы и направилась к подножию. Звезда нещадно палила, ослепляя красным блеском с отражающей поверхности камней. Вступив в тень горы, астронавты обнаружили подобие дороги, уходящей вверх среди скал. Она была достаточно широкой, чтобы отряд мог двигаться не гуськом, а в ряд.

– Удобно, – отметил Фил.

– Будьте осторожны, – предупредил Гордон. – Можно попасть под обвал. Держитесь ближе к центру. Я пойду первым. Фил, ты сзади.

Они начали подниматься по склону. Дорога вилась серпантином, и у Этана проскользнула мысль, что она слишком ровная и чистая. «Она проложена искусственно», – с замиранием сердца подумал он, но тут же потряс головой, отметая сомнения. Совпадение. Чистое совпадение.

Гордон Митчелл ровно шагал впереди, внимательно следя за наручным локатором. Он тоже отметил необычность дороги, и это подстегивало его интерес. Радар продолжал предательски молчать, но интуиции своей Гордон доверял больше, чем чему-либо другому. В этот раз он чувствовал, что даже если здесь не цель их полета, то, несомненно, есть кое-что важное.

На высоте трехсот метров от уровня равнины они остановились передохнуть. База внизу казалась игрушечной машинкой. На горизонте в оранжевой дымке виднелся горный пик, до удивления похожий на тот, на который они сейчас взбирались.

– Смотрите, – воскликнул Дэн. – Они абсолютно симметричны.

Фил фыркнул.

– Между любыми двумя точками можно провести прямую линию.

– Я не о том. Посмотри в бинокль. Там такая же скалистая гряда. И точно так же загибается. Только, похоже, в другую сторону. Мы приехали как бы в горловину.

– Бывает.

– Вот и определились со следующим направлением, – обрадовался Этан. – Если здесь ничего не найдем, поедем на тот край.

– И опять потерпим фиаско. Хватит в бирюльки играть. Давайте вернемся на корабль…

– Пошли, – поднял их Гордон. – За сегодня мы должны дойти до вершины и обратно. Здесь не так высоко.

Отряд продолжил восхождение. Примерно через час дорога неожиданно перестала подниматься и прямым шоссе пролегла прямо в гору. По обеим сторонам высились отвесные стены из желтого камня. Мужчины замерли, изучая расщелину.

– Вот это да, – Дэн с изумлением смотрел на стены. Даже Коннор не стал отпускать едких замечаний, как обычно, а с интересом заглядывал в проем.

– Красиво, – согласился Этан. – Даже не верится, что это – творение природы…

– Пора на базу, – скомандовал Гордон. – Время к вечеру, мы должны вернуться до наступления темноты. Завтра поднимемся сюда с самого утра.

Трое исследователей переглянулись. Рейли умоляюще посмотрел на командира:

– Неужели вам не хочется пройти дальше? Еще даже не начало смеркаться.

– Время детское, – заявил Фил. – Нам нечего опасаться, к чему такая спешка? Или боишься опоздать к ужину?

– Пройдем еще чуть-чуть и вернемся, – подытожил Дэн. – Много времени не отнимет.

Гордон посмотрел на дорогу. Она словно манила пройти по ней. Несколько секунд он колебался, затем любопытство взяло верх, и он махнул рукой.

– Пошли.

Группа углубилась в гору. Щель между скалами наверху медленно, но неуклонно смыкалась. Постепенно дорога превратилась в туннель. Еще через полмили по прямой дорога начала сужаться, и вот тут начало темнеть. Астронавты включили фонари. Но свет их гас, будто темнота поглощала его, и освещение распространялось лишь на пару футов вперед.

Впереди забрезжил неясный огонек. Исследователи ускорили шаг, но остановились как вкопанные, когда поняли, что уткнулись в стену. Черную и абсолютно гладкую стену, от которой, как в зеркале, отражался свет их собственных фонарей. Этан обернулся: далеко-далеко виднелось маленькое светлое пятнышко – выход из туннеля.

– Тупик.

– Тем не менее, очень странно, – задумчиво проговорил Дэн. – Вы заметили, что это обсидиан? Вулканическая порода; необычно видеть ее на планете, где не замечалось никаких признаков сейсмической активности.

Гордон ходил вдоль стены, осматривая ее и проводя рукой по ее гладкой поверхности. Он уже был почти уверен, что дорога, туннель и это обсидиановое зеркало каким-то образом связаны между собой. Он пощелкал кнопки на руке, переключаясь из одного режима измерения в другой. Давление, состав атмосферы – в норме. А что касается стены… радар засек, что ее толщина около десяти дюймов! Это была монолитная плита, за которой находилось пустое пространство!

Митчелл повернулся к отряду.

– Ребята, с той стороны пусто. Это дверь.

Глаза Этана расширились до предела. Фил сверился со своим радаром:

– Так точно. Думаешь, нам стоит войти?

– А ты видишь вход?

– Нет, но можно попробовать поискать.

– Не сегодня. Сейчас пора на базу. Мы уже нашли то, что хотели.

– Брось, командир. Запасов воздуха еще полно. Давай хотя бы осмотримся.

– Что-то раньше я от тебя не видал такой прыти. Или наконец понял, что мы сюда не зря прилетели?

Коннор молча отошел, поднял фонарь и начал изучать стены и дверь. Остальные последовали его примеру. Никаких намеков на открывающие или запирающие механизмы. Ни единой щели. Плита была вмурована так, будто вырастала из скалы.

– Бесполезно, – сказал Дэн. – Нужно вернуться на базу и взять бур. Так мы ничего не добьемся.

Этан по-школьному приподнял руку.

– Я, наверное, могу показаться глупым… но если это дверь, то почему бы просто не открыть ее? Я имею в виду – толкнуть. Плита не такая толстая. Если мы все вчетвером навалимся, то можем попробовать сдвинуть ее с места. Если не получится, то Дэн прав, и мы должны вернуться за буром.

– Бред, – возразил Фил. – У нас не хватит сил подвинуть ее даже на дюйм. Скорее всего, ее края находятся далеко за пределами пола и потолка.

– И все же можно попытаться, – настаивал Этан. Он подошел к плите и оперся на нее обеими руками. Стена неожиданно дрогнула, и на ней появилась тонкая трещина в форме арки.

– Скорее! – задыхающимся от волнения голосом вскрикнул он. Остальные члены отряда поспешили на помощь, и дверь медленно, но беззвучно отворилась.

Свет фонарей озарил темные стены небольшой пещеры и обнаружил ряд проходов на противоположной стороне. Митчелл судорожно схватился за запястье: параметры оставались прежними.

Лоусон покачал головой.

– Чем дальше, тем загадочнее. Я уже готов держать пари, что это… – он осекся и искоса взглянул на Фила.

– …не природного происхождения, – тихо докончил за него Этан.

Гордон промолчал и только еще раз взглянул на радар. Фил сделал несколько шагов вперед и вышел на середину пещеры. Он обернулся лицом к экипажу и присвистнул от удивления.

– Смотрите! Над дверью какой-то знак.

Все дружно подошли к нему и посмотрели туда, куда он указывал. На гладкой черной поверхности стены над дверью был вырезан неведомый символ. Он был очень прост, но будто содержал в себе множество значений. «Руна», – подумалось Гордону Митчеллу. Этан поежился.

– Пожалуй, капитан прав. Нужно идти назад.

– Сдрейфил? – съязвил Коннор. – Что же ты не взял с собой мамочку?

– Мы находимся в преддверии колоссального открытия, – торжественно произнес Дэн. – Озвучу мысли, которые до сих пор никто не решался произнести вслух. В голову первым делом лезут инопланетные цивилизации, тайны устройства Вселенной и прочее – то, что мы мечтали и боялись найти одновременно. Но постараемся оставаться объективными. Пока что мы обнаружили признаки того, что в этом месте происходила деятельность, выходящая за рамки природных явлений. Чтобы определить масштабы, необходимо исследовать гору полностью. Только тогда мы сможем уверенно заявить, что нашли что-то, представляющее огромную ценность для всего научного сообщества. Нам повезло быть первооткрывателями. Но пока мы всего лишь стоим на пороге. Так сказать, за секунду до…

– Вывод? – нетерпеливо прервал Фил.

– Нам нужно идти вперед. Вот единственный вывод.

Гордон тем временем уже пересчитал проходы – их оказалось семь – и стоял у центрального, самого широкого, вглядываясь в темноту. Он был таким же прямым, как и туннель, по которому они пришли в пещеру. Из прохода не доносилось ни звука, ни малейшего дуновения ветра.

Дэн поднял фонарь повыше и сделал снимок загадочного символа с помощью наручной камеры.

– Не будем долго думать, пойдем по главному коридору. Мне он видится наиболее безопасным – если так можно выразиться. Митчелл, я буду первым. Кажется, я догадываюсь, что нас ожидает.

Они вступили в коридор, и тьма обволокла их со всех сторон густой вуалью. Фонари светили настолько тускло, словно в них стояли не мощные галогеновые лампы, а светодиоды с рождественской гирлянды. То справа, то слева попадались какие-то проемы, ходы, лазы. Этан старательно гнал от себя идеи о непроходимом лабиринте, но радар подтверждал, что так оно и есть: кругом располагалась сеть коридоров, переплетающихся, как корни огромного дерева.

Тем не менее, главный коридор шел прямо, как стрела. Вскоре астронавты потеряли счет времени. Им казалось, что они идут уже целую вечность. Гордон чувствовал, что впадает в транс. Тишина в голове гудела, как колокол. Он встряхнулся и посмотрел на часы.

– Фил, сколько мы уже идем? У меня, по-моему, сбой в аппарате. Часы встали.

Коннор вгляделся в свой наручный прибор.

– Черт, мои тоже.

Группа остановилась. Часы замерли у всех ровно на одних и тех же цифрах. Все остальное работало исправно.

– Есть предположение, – высказался Дэн. – Часы остановились в тот момент, когда мы открыли дверь.

– Похоже на то, – угрюмо буркнул Фил.

В ту же секунду фонари мигнули и разом погасли, оставив исследователей в полной темноте. Лихорадочные попытки включить их снова не увенчались успехом.

– Батареи разрядились, – севшим голосом сообщил Лоусон. – У всех одновременно. Мы же вместе заходили.

Этан застонал. Гордон негромко выругался.

– Отставить панику, – приказал он. – Мы попали в аномалию. Если прямой угрозы жизни нет, – а судя по приборам, ее действительно нет, – то отчаиваться рано. Сейчас мы вернемся на базу, а завтра заново попытаемся пройти коридор. Все понятно?

Они развернулись и пошли в обратном направлении, касаясь стен руками. Но буквально через несколько десятков футов перед ними обнаружилась развилка. Фил хмыкнул.

– Что-то я этого не помню. Мне казалось, что мы двигались строго по прямой.

Дэн положил руку на плечо Этану. Тот дрожал так, что это чувствовалось даже через скафандр.

– Ох, зря мы сюда пошли…

– Только давай без мистики, – возмутился Коннор. – Еще скажи, что это колдовство.

Митчелл стоял, вглядываясь во тьму. Затем внимательно изучил показания сканера. Наконец он принял решение и обернулся.

– Прошу внимания. Ситуация не из приятных. Ошибка может стоить нам жизни: мы находимся в лабиринте, о размерах которого можем только догадываться. Если мы выберем неверный путь, то шансы на выход к двери минимальны. Мы зашли уже слишком далеко, чтобы найти дорогу назад.

– Есть идеи получше? – спросил Фил.

– Гора не бесконечна. Если есть вход, то должен быть и выход. Будем откровенны: это место кто-то соорудил для какой-то цели. Подумайте сами. Коридоры предназначены для того, чтобы проходить по ним из одной точки в другую. Я считаю, что нужно просто идти дальше. И – предупреждая дальнейшие вопросы – советую взглянуть на ваши приборы. Газовый состав атмосферы идентичен составу воздуха, температура 73 градуса по Фаренгейту. Здесь можно дышать, ребята. Рекомендую снять гермошлемы и сэкономить дыхательную смесь. Тем более что у меня, например, осталось только 42%.

Гордон глубоко вздохнул и снял шлем. Воздух был сухим и пыльным, как в египетской пирамиде, и не менее древним. Этому воздуху было сотни тысяч лет… За командиром снял шлем Фил, затем Дэн и – с некоторыми колебаниями – Этан. Все осторожно засопели носами.

– Порядок, – подвел итоги Митчелл. – Идем.

Идти с открытой головой стало на порядок легче и интереснее. Проход ощутимо расширился, и от шагов отряда раздавалось ритмичное эхо. А еще через некоторое время Этан Рейли был готов поклясться в том, что тьма редеет и наручные локаторы испускают больше света, чем раньше! Он начал распознавать стены и потолок!

Он поделился своими соображениями с Дэном. Тот кивнул:

– Да, я тоже это заметил. Но мы не кошки, чтобы видеть в темноте. Значит, где-то впереди находится источник света, который улавливает наша сетчатка…

Вскоре темнота превратилась в сумерки. Гордон внимательно следил за концентрацией кислорода в воздухе, но она оставалась прежней. Интересно, в какой же момент непригодная для дыхания местная атмосфера перешла в воздух? Лишь бы обратное превращение не оказалось слишком резким… Впереди замаячило багряное зарево. Астронавты невольно замедлили шаг. Радары показывали, что впереди находится большое пустое пространство.

Через несколько минут они вышли в некое подобие круглого зала. Его высокие стены уходили вверх, к далекому сводчатому потолку. Красноватый свет лился из ниоткуда, мягко и равномерно освещая помещение. Митчелл, озираясь, сразу отметил про себя еще шесть проходов, кроме того, по которому они пришли: в точности как в комнате при входе. Стены зала были сплошь покрыты непонятными символами и узорами, напоминающими иероглифы. Пол был выложен крупной разноцветной плиткой, формирующей различные геометрические фигуры. На противоположной стороне от входа, у стены, на возвышении с гранитными ступенями стоял высокий темный сосуд с узким горлышком. В остальном зал был полностью пуст.

Здесь было очень чисто, торжественно, но невыразимо печально. Это почувствовал весь отряд, лишь только сделав пару шагов к центру.

– Потрясающее место, – тихо сказал Этан, глядя себе под ноги. – Не знаю, кто его соорудил, но у меня мурашки по коже побежали.

Гордон рассматривал стены, пытаясь догадаться о заключенном в них послании. Пару раз глаза его наткнулись на знакомый знак – такую же руну, как та, что была над обсидиановой дверью, – но он промолчал, оставив свое открытие при себе.

Фил обходил зал по периметру, заглядывая в проходы.

– Могу поздравить всех нас с новостью, что здесь нет выхода. Все коридоры ведут обратно в лабиринт.

– Да не все ли равно? – возбужденно отозвался Дэн. Он носился по залу, как угорелый, делая снимки. – Как-нибудь выберемся – по крайней мере, тем же путем, что и пришли сюда. То, что мы обнаружили – уже сенсация. Здесь может быть зашифровано что угодно – от экстренных предупреждений до тайн мироздания. Информацию следует срочно передать в Центр, пусть пришлют подкрепление. А в качестве доказательства я возьму с собой вот это…

И он направился к возвышению с сосудом.

– Стой, – вскрикнул Рейли. – Не трогай, нет!

Дэн уже поднялся по ступеням и возился с вазой.

– Тяжелая, – пыхтел он. – Фунтов сто, не меньше…

– Брось, Лоусон, не трогай! – озабоченно поспешил к нему Митчелл. – Этан прав. У меня чувство, что все кругом сделано ради этой вазы. Не совершай ошибку. Внутри может быть содержимое, и вряд ли это вековой бренди.

– Именно поэтому мы не можем себе позволить оставить все как было.

Дэн потянул сосуд на себя, но тот неожиданно выскользнул у него из рук. Исследователи растерянно наблюдали, как он упал на край гранитной плиты, побалансировал мгновение и рухнул на пол, разлетевшись на сотни осколков. Поднялся и тут же рассеялся легкий дымок.

– Идиот! – не выдержал Фил. – Мы все вдохнули эту дрянь. Теперь мы мутируем в зеленых гуманоидов с щупальцами.

– Не факт, – виновато оправдывался Дэн. – Но придется провести анализ крови.

Он снял перчатку и уколол палец иглой портативного гемоанализатора. Лицо его побелело.

– Что там? – ужаснулся Этан, спешно расстегивая манжету.

– Ничего. Все в порядке.

Результаты показали лишь повышение уровня адреналина. Все выдохнули с облегчением, кроме Дэна, который устало сел на пол и прислонился к подножию пьедестала.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил Гордон.

– Просто устал. Надо определиться, как вернуться обратно.

Экипаж расположился на полу. Этан Рейли задумчиво перебирал черепки сосуда. Незаметно навалились слабость и апатия. Время, проведенное в лабиринте совсем недавно, казалось далеким прошлым. «Зачем идти назад? – лениво подумал он. – Здесь так красиво… Вот бы остаться здесь навсегда…»

Фил Коннор боролся про себя с наваждением, что снова идти через лабиринт не имеет смысла. «Заблудимся и умрем в переходах. Вот и вся наша экспедиция. Шанс выйти к двери – один на тысячу. Стоит ли пробовать?»

Гордону Митчеллу вспомнились жена и ребенок, и он загрустил, размышляя о судьбе человека во Вселенной. Меньше песчинки сидит он сейчас на далекой-далекой планете, с которой даже не видно его родную Землю. А дома, наверное, сейчас вечер. Мэри и Бобби пьют чай на залитой солнцем веранде. А может, утро, и Бобби машет маме ручкой, залезая в школьный автобус. И зачем он только сюда полетел?

Он потряс головой, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, и только теперь обратил внимание на Дэна. Тот сидел, запрокинув голову, бледный, лоб покрылся испариной. Полусогнутые в коленях ноги слегка подрагивали.

– Дэн! – Митчелл схватил его за предплечье.

– Оставь меня, – Лоусон выдернул руку, затем отвернулся, и его вырвало на пол.

– Что с ним? – ахнул Рейли.

– Морфиновая ломка. Мы не первый раз с ним летаем и знаем, что он наркоман со стажем. Он вовремя не принял дозу.

Фил присел на корточки рядом с Дэном.

– Крепись. От этого не умирают.

Дэн вяло улыбнулся, но тут же скривился и застонал.

– Что же нам делать? – растерялся Этан.

– Идти назад. Причем срочно. Дэну нужен морфий, и чем быстрее, тем лучше.

– Но как мы пойдем? И как он пойдет?

– Придется тащить его на себе.

– Нет смысла, – хрипло подал голос с пола Дэн. – Оставьте меня тут и идите. Мне совсем плохо. Я чувствую, что не выживу…

– Не неси чушь, – рассердился Фил.

– Послушайте меня… – Каждое слово давалось Лоусону с трудом. – Уходите отсюда. Разбив вазу, я выпустил то, что нельзя было выпускать… Вы должны были это почувствовать. Но я не могу больше противиться. Бегите без оглядки, бегите быстрее, пока оно не захватило вас… Я все равно умру, не теряйте времени…

Он сжал зубы и закрыл глаза. Этан смотрел на него с отчаянием. Внезапно на него накатила такая волна тоски, что он согнулся пополам, раскачиваясь взад и вперед, желая только одного – чтобы оно побыстрее кончилось; но его все не отпускало, и ощущение становилось все мучительнее. Изукрашенные стены казались ему такими знакомыми, будто он всю жизнь прожил здесь, и ему это настолько осточертело, что он был готов отдать что угодно, лишь бы не видеть их больше. Еще пять минут назад ему хотелось остаться здесь навсегда, но сейчас он не знал, куда скрыться. С диким воплем он выпрямился и побежал куда глаза глядят – в первый попавшийся проход – только бы подальше отсюда, от этого проклятого места!

Митчелл бросился было вдогонку, но Коннор ухватил его за шиворот.

– Не стоит, – тяжело дыша, сказал он. – Его уже не найти. Самим бы справиться.

Словно вся мировая скорбь обрушилась на них. Лечь на пол и умереть, свернувшись калачиком, представлялось самым лучшим вариантом.

– Это все наносное, – бормотал Гордон. – Наносное…

Рассудком он понимал, что растворившееся в воздухе содержимое сосуда оказывало на него психическое воздействие. Но душа его замирала, сворачивалась и разворачивалась, и он чувствовал каждое ее томительное движение. Все тщетно. Жизнь, смерть – только череда мелких событий в этом мелком мирке. Какая разница, быть или не быть. Все равно это не имеет значения. Все тлен и суета сует…

– Быстрее, – как сквозь вату услышал он голос Дэна. – Прочь!

И они с Коннором побежали как слепые, не разбирая дороги, каким-то чудом угодив в центральный проход, и только эхо последнего крика Дэна отражалось от стен: «Бегите!!!»

Они неслись, как сумасшедшие, по переходам и коридорам. Это был крайне неразумный поступок, но под влиянием эмоций воля их была подавлена настолько, что не оставляла возможности выбора. Инстинктивно они следовали самому простому желанию – избавиться от боли любым путем. Где-то на краю сознания Митчелл ловил проблески здравого смысла: состав атмосферы может измениться в любую минуту, а шлем снят; они могут потеряться в лабиринте; один член экипажа пропал без вести, второй умирает. Но он продолжал бежать, прижав руку к груди, словно хотел вырвать из нее сердце.

Неожиданно тускло зажглись фонари. Гордон вздрогнул: время в наручном приборе снова пошло, сдвинулось с мертвой точки. Скорее всего, оно было неверным, так что на него можно было не ориентироваться. Тоска немного отступила, даря смутную надежду. Однако воздух по-прежнему оставался воздухом, и когда они, не веря своим глазам, задыхаясь, выбежали из крайней левой дыры в комнату с обсидиановой дверью, содержание кислорода не изменилось.

Дверь была закрыта. Фил надел шлем и первым подошел к черной плите. Митчелл еще прилаживал соединение на шее, когда услышал чертыхания Коннора. Дверь упорно не открывалась от себя, а к себе открыть ее было просто невозможно – она полностью слилась со скалой, и не за что было уцепиться. Они толкали, царапали, пинали; но плита не поддавалась. Их замуровало заживо.

Выбившись из сил, командир и бортинженер опустились на землю, прислонившись спиной к двери. Фил медленно снял гермошлем, отключив подачу дыхательной смеси, и бросил его на пол. Голова его безвольно упала на грудь. Гордон тоже снял шлем и положил его рядом с собой. Так они просидели около часа, пока Коннор не нарушил молчание.

– Интересно, сколько трупов валяется там, в лабиринте?

– С чего ты взял, что там трупы? Мы ни одного не видели.

– Два уже точно есть. И скоро будет еще два. А как ты думаешь, откуда и почему шел радиосигнал? Отсюда и шел. Это был крик о помощи. Предсмертный вопль тех, кто застрял здесь так же, как и мы.

– Мы же не нашли никаких следов…

– Да? А накатанная дорога? Да сюда прямо паломничество со всей Галактики.

– Тогда снаружи должны были быть транспортные средства тех, кто прилетел…

– Мы до них не доехали. А может, их корабли выглядят по-иному.

– Фил, ты же никогда не был сторонником подобных теорий.

– Попав в определенные ситуации, невольно начинаешь в них верить.

Митчелл помолчал.

– Но ваза была цела по нашему приходу.

– Нам просто повезло, что мы смогли до нее добраться. Остальные сгинули в переходах, когда у них погас свет. Это ловушка, Гордон. Многоступенчатая ловушка. Когда-то некая раса запечатала здесь Нечто. Немыслимыми трудами запихнула Его в сосуд, отвезла подальше и спрятала в горе, окружила лабиринтом, закрыла дверью. Кто знает, что Оно такое. Но они сделали все возможное, чтобы это Нечто не коснулось никого. Благая цель! Но нашлись умники, которые – случайно или намеренно – влезли сюда, заблудились в лабиринте и начали подавать сигналы бедствия. Сигнал пойман, отправлен отряд на выяснение обстоятельств. Этот отряд прилетает, находит вход, идет в лабиринт, и все сначала. Мы тоже попались на эту удочку. Но на нас эта цепочка и кончится.

– Почему?

– Все наше радиооборудование осталось на корабле. И я считаю, это к лучшему. Поганый лабиринт вполне способен в одиночку уничтожить добрую часть разумной Вселенной. Тем более мы разбили вазу и выпустили Нечто. Как люди совести и долга, мы не позволим, чтобы сюда еще кто-нибудь вошел.

– Фил… Во-первых, я не собираюсь здесь умирать. Я хочу выбраться. Я хочу увидеть жену и сына, погреться в лучах земного солнца, посмотреть на голубое земное небо. И ты тоже вернешься назад. Во-вторых, если от нас долго не будет известий, за нами все равно поедут и рано или поздно найдут. Как мы убережем их?

Коннор схватился за голову. По всей видимости, у него снова начинался приступ.

– Голубое небо… я все это уже видел… так глупо. Все глупо, Митчелл… Попробуем оставить записку. Возможно, это их остановит.

Он включил наручную камеру и с перекошенным лицом принялся зачитывать отчет. Гордон встал и прошелся по пещере. Руна над дверью продолжала приковывать его внимание. Он вспомнил настенные изображения в зале с сосудом, и по телу пробежала дрожь. Несомненно, там был ключ к разгадке…

Фил Коннор закончил запись, поднялся и снял с пояса пистолет.

– Ты что творишь? – подскочил к нему Митчелл. – Мы обязательно выберемся, поверь! Рано отчаиваться, нужно пытаться до конца!

– Бесполезно, Гордон. Не обманывай себя. Я не хочу медленно умирать от голода и жажды, сойдя с ума. Я пока еще человек и погибну человеком. Иного выхода нет. Прощай.

Фил, не раздумывая, быстро сунул дуло пистолета себе в рот и выстрелил. Кровь брызнула на дверь и часть стены, обагрив вырезанный в скале символ. Тело мешком свалилось на пол, и одновременно с ним из недр горы раздался скрежещущий звук. Руна засветилась красным светом, и обсидиановая плита медленно сдвинулась с места. Со свистом внутрь начал заливаться углекислый газ наружной атмосферы. В глазах у Митчелла потемнело, но в последнюю секунду он все же успел надеть шлем и без сознания свалился на пороге головой наружу.

Капитан Гордон Митчелл резко проснулся и сел на кровати, обливаясь холодным потом. На полу лежала тень от жалюзи, освещаемых звездным сиянием. За стеной отсека мирно храпел Фил Коннор. Гордон включил свет, достал из тумбочки валиум, запил таблетку водой и лег обратно на постель, сжимая простыни мокрыми пальцами. Его трясло. «Давно мне не снились такие кошмары, – подумал он. – Какое облегчение, что это всего лишь сон. Команде не скажу – засмеют… Но все равно, надо завтра быть осторожнее». Успокаиваясь, он погрузился в мечты о грядущей встрече с семьей и вскоре снова забылся.

Что-то настойчиво пищало у левого уха. Митчелл похлопал рукой, чтобы выключить будильник, но сильно ушибся обо что-то большое и твердое. Он открыл глаза и в ужасе вскочил. Он стоял на пороге пещеры, ноги его были перепачканы кровью Коннора, а на запястье пищало и мигало предупреждение, что запасов воздуха осталось 2%!