Текст книги "Жизнь в музее (СИ)"

Автор книги: -Торнадо-

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

–Ты же знаешь, я всегда готов помочь.

–Ларри, я ценю твою дружбу, но сейчас никто помочь не может,– пробурчал римлянин.

–Что случилось? Поссорились с Джедом? Декстер пытался зажевать?

Октавиус не сдержался и хихикнул. Видать, вспомнил рассказ Дейли, когда капуцин укусил его за нос, а Алессу почему-то не тронул.

–Просто… Понимаешь, Ларри, все кажется таким серым и бессмысленным. Ничего не радует, хочется просто лежать и плевать в потолок. Даже Джед меня не понимает. Поэтому я и спрятался, не хочу его обижать. Такой светлый человек, как он, не заслуживает свинского отношения к себе.

Лоуренс не сдержался и расхохотался. Все встало на свои места.

–О боже, Октавиус,– еле выдавил мужчина, вытирая выступившие слезы. -У тебя кризис среднего возраста. Хотя правильнее будет сказать, античного.

–Кризис чего?– не понял Октавиус.

–В жизни каждого мужчины бывает период, когда ему не хочется вообще ничего,– начал Ларри. -Самое важное – преодолеть этот период с минимальными последствиями. Могу сказать то, что прятаться как раз неправильно. Ты бы знал, как Джедидайя переживает. Да, кстати, я ему сказал, что ты с Алессой тусовался. Так что подождем, пока они с Аком вернутся, и я отнесу тебя на твое место.

–Они уже были тут,– сказал римлянин. -Но я сказал, что хочу побыть один.

–Слезай уже, экстремал,– архивариус аккуратно снял человечка с дерева и отнес к диораме Запада.

То, чем занималась вторая по счету самая активная парочка музея, Ларри уже не увидел, да и не хотел смотреть, поэтому ушел к себе в архивы и защелкал мышкой, продумывая план следующей встречи с Ребеккой. В его жизни тоже было время, когда не хотелось ничего, кроме того, чтобы тебя все оставили в покое. Возможно, они с Эрикой развелись именно из-за этого, но сейчас, спустя несколько лет, Дейли был полон решимости не допустить такой хандры в новых отношениях. И посему заранее составил план того, как они с Ребеккой проведут их общий выходной.

Перед уходом домой Лоуренс поправил перед зеркалом шарф и закрыл глаза. Ничего, сейчас придет к себе и выспится, а потом с новыми силами в новый день, точнее, вечер. А что касаемо Джеда и Октавиуса, то у этой парочки точно все будет хорошо. Второй захандрил, так как ему не хватало адреналина в отношениях. Ничего, уж кто-кто, а первый точно обеспечит им на сто лет вперед. Эти двое никогда не разбегутся, им всегда будет, чем заняться.

«Спасибо, Ларри, ты настоящий друг» римлянин мысленно благодарил друга, пока Джедидайя вел его за собой. И правда, сказал любимому, что адреналина хочется, заскучал – все проблемы решились сами собой, никакого кризиса в помине нет.

Хотя… а, может, стоит почаще устраивать такие вечера с адреналином? Чтобы уж наверняка?

========== Глава 5. Amor tussisque non celantur (Акменра/Алесса) ==========

Иногда фараону казалось, что все происходящее не более, чем жестокая насмешка судьбы. Что однажды он придет в себя, а никакого музея и в помине не было, он все так же заточен в саркофаге рядом с родителями. И поэтому старался не упускать ни единого момента с тех пор, как был освобожден.

Первым делом Акменра начал налаживать отношения с окружающими. Несмотря на долгое заточение и отсутствие общения как такового, фараону на удивление быстро удалось поладить с экспонатами ввиду легкого характера и доброты. В него не кидался бумажками Декстер, над ним не подшучивали Джедидайя и Октавиус, бойцы с гражданской никогда не наставляли ружье… Правитель даже обрадовался, когда во время одного из своих визитов к отцу на работу к нему вдруг подошел Никки и предложил конфет. Акменра сделал вид, что не замечает, как мальчик нервничает, но конфеты взял. И заодно начал заваливать его вопросами по поводу современного мира.

–Они так никогда не наговорятся,– слышал фараон беседу Ларри с Алессой.

–Человек только в себя приходить начал, дай ему время,– ответила коллега.

Именно в тот момент Акменра начал прислушиваться к каждому слову, сказанному итальянкой. Что-то его задело, когда та убеждала отца не мешать сыну общаться с новым другом. Его не останавливало то, что Джед может что-то заметить. А что знает ковбой, то вскоре становится известно всему музею. Первым делом фараон решил наладить простые дружеские отношения и не гнать вперед паровоза (научился у Никки).

Дело пошло на лад, охранница с удовольствием проводила время в компании молодого правителя, но, как оказалось, ему этого было мало. Пару раз он тайком наблюдал за развитием сценария между Рузвельтом и Сакаджавеей и пытался понять, как действовать ему самому. Подойти и пригласить куда-нибудь? Нет, слишком рискованно, девушка может испугаться и вообще прекратить общение. Подкинуть анонимное послание? Тоже не вариант, может предположить, что это кто-то другой. О, иероглифами написать! Ой, точно нет! Во-первых, сразу поймет, кто писал. Во-вторых, попросит перевести и тем самым спалит всю контору.

Одну из идей подсказал, как ни странно, Аттила. Вождь гуннов после длительных рассуждений порекомендовал ознакомиться с увлечениями мисс Романо, а там и найдутся общие темы. Поблагодарив его, Акменра начал выяснять, что же такое боевики и экшн. Увиденное достаточно удивило правителя. Он решил, что только люди с расстройством личности могут бегать с палками из железа, стрелять из них и драться друг с другом, круша все вокруг. А Алесса от этого еще и в восторге. Пришлось искать другой вариант.

Колумб, отсмеявшись, посоветовал углубиться в книги. Мол, сразу найдете, о чем поговорить. Но и эта попытка закончилась провалом – после вопроса Акменра о Стивене Кинге и рассказа Алессы о «Кладбище домашних животных», и таинственном воскрешении злобных трупов у фараона резко поубавилось любви к чтению, особенно к таким вот произведениям, где из земли лезут все, кого туда закопаешь.

«Бог любит троицу» как-то сказал Ларри и протянул другу пульт от телевизора.

–Она любит гонки. Посмотри, вдруг и тебе понравится.

Акменра знал, что такое гонки и, бывало, наблюдал за людьми Октавиуса на колесницах. Однако не знал, что такое спортивный автомобиль. Поэтому первыми непонятками было: где возница? Почему нет лошадей? Где вожжи? Почему один человек старается ударить с такой силой, что другая спортивная колесница переворачивается несколько раз и замирает кверху дном?

Короче говоря, эта затея тоже окончилась провалом. Но Акменра не сдавался. Он обратился за советом к Никки, причем втихаря от Ларри.

–Прости, Ак, у самого с этим напряженка,– грустно сказал Николас.

–Какая-то девочка обидела?– правитель старался говорить спокойно, чтобы собеседник не заметил его волнения.

–Угу,– кивнул мальчик. -Представляешь, я хотел помочь ей донести портфель, а она сказала, что я дурак. Но ей же тяжело было!

–Никки, ты все сделал правильно, это она не понимает, как ей повезло.

–Правда?– оживился сын Хранителя Бруклина. -Спасибо, Ак, ты настоящий друг!– подскочил и обнял Акменра так, что у того ребра затрещали.

С трудом высвободившись из объятий Никки, фараон заметил, что за ними наблюдают. Алесса улыбнулась ему и показала большой палец перед тем, как уйти. А немного погодя Акменра узнал от Тедди, что эта девушка любит детей. Вот и первый шаг.

Однажды они столкнутся в коридоре, и Романо едва не уронит телефон. Но молодой человек его поймает и спросит, что это за странные фигурки на экране. Охранница хихикнет и пригласит Акменра к себе в комнату, где объяснит, что такое электронные шахматы. Вот и второй шаг.

Третий шаг будет сделан, когда Алесса нечаянно порежет ладонь об угол журнала. Фараон заметит, занервничает и кинется перевязывать руку. Как ни странно, но она принимает помощь. Параллельно с этим фараон интересуется, что такое кроссворд. Девушка объясняет, а уже через три минуты оба с увлечением читают пояснения загаданных слов и пытаются их разгадать. Акменра понимает, что эта суровая с виду леди любит узнавать новое, как и он сам. Что, самое главное, не боится экспериментировать. Разгадав почти весь кроссворд, они одновременно поднимают головы и смотрят друг на друга. Именно тогда происходит их первый поцелуй.

–Amor tussisque non celantur,– с чувством говорит Тедди, когда заглядывает в комнату охраны, быстро отодвигается назад и бесшумно прикрывает дверь. -Любовь и кашель не скроешь, как ни старайся.

========== Глава 6. Ненависть к Италии (Камунра, Ланселот, на задворках Акменра/Алесса) ==========

Камунра сидел за столиком в небольшой кафешке и в ожидании заказанного ужина что-то набирал на клавиатуре ноутбука. Получив тарелку с запеченной картошкой и стейком в сливочном соусе, коротко поблагодарил официантку и принялся за еду. Отлично, думал египтянин, хоть тут никто не дергает. А особенно итальянцы.

У него с детства развилась нелюбовь к этой стране. Все началось в детском садике, куда родители привели старшего сына. В одной группе с ним оказался мелкий итальянский гаденыш, как его позже окрестит Камунра. При первом удобном случае «пузатый микроскопический нахал» бежал ябедничать воспитательнице, и та моментально мчалась наказывать обидчика. Не то, чтобы он дрался с этим пацаном дни напролет, просто не любил, когда к нему кто-то лезет. При выпуске из садика Камунра подошел к надоевшему до смерти согруппнику и от души впечатал того носом в торт. Родители дружно ахнули, а довольный мальчик вернулся на место, потирая руки. Наконец-то отомстил этому засранцу за годы унижений.

Вторая стычка со страной в виде сапога случилась в начальной школе. Классной руководительницей Камурна оказалась итальянкой, причем до жути религиозной. Узнав, что в ее классе учится приезжий, вредная тетка сразу заочно невзлюбила его. Но еще хуже стало, когда противная училка поняла, что египтянин еще и атеист (спасибо детсаду). Не проходило недели, чтобы Камунра не делал хотя бы одну пакость, после которой его тащили к директору и вызывали туда же мать с отцом. Через несколько месяцев даже он махнул рукой, мол, что я сделаю. Но начальная школа закончилась, и школьник вздохнул с облегчением. Еще одна итальянская зараза позади.

Третий раз произошел уже в старших классах, когда Камунра забил стрелку новенькому. Гость из Рима, как только перевелся в его класс, тут же очаровал женскую половину своим пением. Вполне предсказуемо, что девушка, на которую египтянин положил глаз, переметнулась к этому певцу, оставив так и не состоявшегося бойфренда кипеть от злости. Тогда Камунра забил дыру в душе спортом и соревнованиями, но на выпускном не выдержал и бросил «римского придурка» в фонтан. Еще одна причина неприязни к Италии.

Контрольным выстрелом в голову стал момент, когда младший брат подрос и стал нравиться женскому полу. Сколько старший себя помнил, за мелким всегда кто-то увивался, а «этому дурачку начхать, во кретин!». Но не за это он возненавидел Акменра, нет. Закончив школу, худо-бедно отучившись в университете, Камунра нашел для себя секцию бокса в одном спортивном центре, где неожиданно познакомился с очаровательной девушкой, наполовину итальянкой, кстати. Алесса Романо стала его партнершей по спаррингу, когда тренерам секций вдруг взбрело в голову провести что-то вроде дружеских поединков между разными видами борьбы. Египтянин был готов к бою, но не ожидал, что девушка вдруг опрокинет его на землю и нанесет конечный удар. Сей факт не оставил Камунра равнодушным, и он после тренировки пригласил Алессу в кафе.

Пообщавшись немного, Камунра выяснил, что итальянка (все-таки считала своей родиной именно ее, а не Америку) закончила факультет журналистики, а борьбу любила всегда. Египтянин пошутил, что будущей репортерше кунг-фу понадобится, чтобы отбиваться от погони. Алесса удивила его и тут. Она работала ночным сторожем в музее естествознания, а периодически принимала участие в экспедициях, где выполняла роль переводчика с английского на итальянский, немецкий, испанский и крохи французского.

–Куда тебе столько языков?– не сдержался Камунра, когда им принесли латте.

–Всегда их любила,– коротко сказала Романо, делая глоток.

Языки, командировки, переводы, статьи параллельно с ночными дежурствами… Камунра ощущал, что западает с каждым разом все сильнее и сильнее. Когда родители спрашивали старшего сына, почему он ни с кем не встречается, тот отмахивался со словами, что еще не нашлась та, которая будет по всем параметрам достойна его. А тут вон оно как! Эта девушка подходила идеально. Ну и что, что у нее не модельная внешность? У нее отличные мозги и, как следствие этого, харизма. Несомненно, они станут прекрасной парой.

Увы, все рухнуло в тот момент, когда Акменра, «младший засранец», будущий египтолог, решил заглянуть в музей для написания своего реферата. И надо же было случиться тому, что эти двое столкнулись на ступеньках перед зданием. Братишка шел из музея, а Алесса как раз пришла на работу и впечаталась в молодого человека. Помогая собирать рассыпавшиеся листы бумаги, Романо подняла голову и встретилась взглядом с такими глазами, что… Как говорится в народе, между двумя людьми промелькнула искра. И даже разница в возрасте не смущала Акменра. Ну и что, что она старше на 4 года? Есть чувство, а остальное неважно.

Камунра чуть не упал в обморок, когда младший брат привел свою визави домой знакомиться с семьей. Во время ужина Акменра встал, торжественно заявил, что они вместе уже как четыре месяца и предложил Алессе съехаться. Поначалу и Меренкаре, и Шепсехерет были в легком удивлении из-за того, что девушка младшего сына старше его, но получше узнав ее, признали, что она хорошая партия для Акменра. А знания иностранных языков вообще привели в восторг. Именно такой, по их, мнению должна быть достойная невеста: с образованием, имеющая серьезное дело и хобби, любящая развиваться. Неудивительно, что они сошлись.

В тот же день Камунра покидал первые попавшиеся под руку вещи в спортивную сумку и ушел из дома. Ладно, признавался себе, сам дурак, не сказал ей ничего вовремя. Но как не возникло ни единого подозрения, когда мелкий гаденыш зачастил в музей естествознания под предлогом «там отпадный египетский сектор плюс библиотека»? Как ни странно, но Алессу Камунра ни в чем не винил. Более того, он ни капельки на нее не злился, она просто сделала свой выбор. А вот во время ухода пожелал младшему брату сгореть в аду в страшных муках. И ушел, оставив того в растерянности.

Сейчас, сидя в кафе с этой самой спортивной сумкой в ногах, Камунра ужинал и думал, что ему делать дальше. И куда идти, ведь домой отныне путь закрыт.

–Можно?– вдруг раздался голос.

Камунра вынырнул из собственных мыслей и увидел перед собой стоящего молодого человека с волосами до плеч и аккуратном пальто. Поначалу не мог понять, какого черта он приперся, но через минуту увидел, что все кафе занято, несмотря на поздний час, а парень, судя по всему, до жути голоден. Кивнув, египтянин вернулся к своей тарелке и заодно приметил, что незнакомец явно в плохом настроении.

–Ни фига себе дождь, ни фига себе дождь…– бормотал под нос сосед, просматривая меню.

Прав человек, отметил Камунра про себя. На улице реально полило как из ведра. Черт, зонт, как назло, дома забыл.

–В зеркало давно смотрелся?– фыркнул он.

–А? Чего?

–У тебя кусок «Маргариты» на волосах,– египтянин взял салфетку и аккуратно снял остаток пищи с волос собеседника.

–Спасибо,– от души поблагодарил тот, вытирая прядь. -Ненавижу этих пиццеедов.

–Кого?– не понял Камунра.

–Да итальяшек этих! Прикинь, работаешь, как лошадь, а тут припрется какой-нибудь смазливый засранец и все, все труды коту под хвост! Ненавижу!

–Все так плохо?– разговор продолжил чисто из вежливости.

Представившись как Ланселот, новый знакомый с жаром рассказывал о себе и своей работе. О том, что всегда любил сцену и с детства знал, что станет актером. Но вот беда, в театральную труппу, где англичанин играл главные роли, не так давно пришел молодой итальянец. Угадайте, к кому перекочевали все лавры?

–Че, правда Ланселот?

–Ага,– уныло ответил актер. -Маманя – фанатка короля Артура. В школе ржали все, кому не лень.

Как выяснилось дальше, случай в театре был не единственным. В школе девушку увел итальянец, в школьном хоре ведущую партию отобрал итальянец. И на самых первых пробах обогнал… итальянец.

–Жестко тебя,– вдруг сказал Камунра и неожиданно для себя рассказал собственную историю.

–Как же достали эти макаронники,– с чувством выдал Ланселот. -Слушай, я так понял, тебе сейчас идти некуда?

Получив кивок в ответ, актер предложил египтянину вместе снимать квартиру. Мол, как раз шел осматривать свое будущее жилье, но хозяйка согласилась сделать скидку только в том случае, если в другой комнате будет жить кто-то еще. Начальная стадия знакомства прошла неплохо, так почему бы не наладить контакт?

Ни один из них не знал, куда обоих приведет это решение, но ясно было одно – это начало крепкой мужской дружбы.

========== Глава 7. Совместная жизнь (Камунра/Ланселот, Акменра/Алесса) ==========

Камунра стоял перед дверь в ванную комнату и разве что не шипел от злости подобно кобре. Ну на кой хрен согласился снимать квартиру вместе с младшим братом? Ведь интуиция не просто шептала, а орала в мегафон на оба уха, что это плохая затея. Но нет же, с чего-то решил, что можно, раз предки согласились первый месяц оплатить. И вот чем это закончилось, а именно потрошением друг другу нервов и выскребанию мозгов чайной ложечкой. Каждое чертово утро старший брат стоял под дверью ванной комнаты и ждал, пока кто-то соизволит выйти. Одна ванная на четверых, просто кошмар!

Сначала братья жили тихо-мирно, не доставали друг друга, пока младший не заявил, что отныне будет жить с девушкой. Мол, они давно вместе и пора бы уже съезжаться. Представив, каково будет видеть каждый день «любимого» братца с его пассией, Камунра не остался за бортом и тут же пригласил жить вместе своего бойфренда с теми же аргументами. Братья долго спорили, ругались, дело доходило до драки, пока отец семейства не рыкнул, чтобы они свои проблемы решали сами.

Так и началась совместная жизнь в двухкомнатной квартире. В одной комнате поселились Камунра с Ланселотом, в другой Акменра и Алесса. Вопреки ожиданиям мужчин, итальянка никогда не торчала в ванной больше, чем пятнадцать минут. Красилась и причесывалась она в комнате, одевалась там же. Большая часть утренней ругани доставалась именно Лансу, как его называл бойфренд. В отместку, называя любимого Ками, англичанин парировал, что ведущий актер театра всегда должен выглядеть безупречно.

–Безупречно будешь выглядеть тогда, когда выйдешь оттуда!– к переговорам присоединился Акменра. -Не тебе одному надо!

–Не ругайтесь, мальчики,– глухо отозвались из-за закрытой двери.

–Лучше бы твоя итальяшка там торчала,– выдал Камунра, идя вместе с братом на кухню. -Хоть понятно, что там девушки делают. Боги египетские, кому я это говорю? Ушла в свой музей и там все сделала. Везучий человек.

–Ага, везучий,– буркнул младший. -Когда я прихожу домой, она уходит. Когда она возвращается, мне на работу пора. И дался ей этот музей?

Спустя еще час, когда братья помянули всех египетских богов и их потомков до последнего колена не очень хорошими словами, Ланселот показался на пороге кухни.

–Ой, и чего мы такие грустные?

–Я первый!– внезапно завопил Акменра и подорвался с места, словно в зад укушенный.

–Стой, зараза!

Но Ак уже успел закрыться на задвижку и выдохнуть. Ура, хотя бы сегодня он придет на работу вовремя, причем чистым. Вчера ждал до глубокой ночи, но так и не дождался, вследствие чего плюнул и лег спать так, как есть. Утром, встретив любимую с дежурства, молодой человек чмокнул ее в щечку и сообщил, что в холодильнике осталась горячо любимая ею пицца. Пока он разговаривал с Алессой, шустрый Ланселот ухитрился проскользнуть в ванную первым. Так Акменра оказался под дверью со старшим братом и почти смирился с тем, что приводить себя в порядок придется опять на работе под неодобрительные взгляды коллег и начальства.

Молча поставив перед актером завтрак, Камунра приступил к поглощению своего. Все равно ждать еще минут двадцать, так почему бы и не поесть?

–Камунра?

Никакого ответа.

–Ками? Ты обиделся?

Обиделся? Нет, ну что ты, дорогой, с чего вдруг? С того, что ты, мать твоя Исида, торчишь там все утро, и в итоге люди опаздывают на работу и получают пистонов от начальства? С того, что после тебя каждый раз приходится убирать бардак, состоящих из кучи различных кремов, баночек с масками и иже с ним? С того, что однажды ты перепутал собственный увлажняющий бальзам для губ с лосьоном для лица и выкинул его, а пассия брата потом долго материлась и гадала, кто его отправил в мусоропровод? Действительно, с чего тут обижаться?

–Ланси,– устало начал Камунра. -Я тебя, конечно, люблю, но это уже перебор. Еще чуть-чуть, и любимчик родителей побежит жаловаться, а попадет, как всегда, мне.

–Просто твой брат не понимает, насколько для актера ведущих ролей важна внешность!

Египтянин вздохнул. Не хватало еще с братом поругаться… опять.

О, заветный щелчок! Наконец-то!

И это только утро из жизни этих двух пар. Алесса уже давно поняла, что выкидывать Ланселота из ванной бесполезно и поэтому давно принесла свои банные принадлежности в музей, где по счастливой случайности имелась душевая кабина. Но еще страшнее было то, что никто никогда не мог решить, чья очередь смотреть телевизор. Камунра и Ланселот часто вламывались в комнату своих соседей, чем пресекали всякую личную жизнь. Акменра психовал, но в итоге просто предпочел отдать этот телик старшему брату, а себе купить новый. Проблему решили, но ненадолго. Уж слишком общительным был англичанин и любил потрепаться перед сном. А уж если он начинал в дневное время, то никакого спасения не было.

Итальянка долго думала и однажды просто не пришла домой, перепугав остальных домочадцев. Акменра смотался в музей, где получил тираду, что возлюбленная не вернется, «пока этот холеный актеришка там». И уже через неделю Ак и Алесса съехали на другую квартиру, тоже с соседями в виде любителя погонять на лошадях и тренера по греко-римской борьбе. Как ни странно, но с новыми соседями достаточно быстро был найден общий язык. Сразу составился график посещения ванной комнаты, нашлись темы для разговоров, время часто проводили все вместе. И, самое интересное, вдруг со страшим братом помирился.

Нет, все-таки родню надо любить на расстоянии.

========== Глава 8. А слабо..? (Джедидайя/Октавиус) ==========

–Ник, а слабо тебе взять и выпить все молоко до дна одним махом?– подколола Алесса Никки, зная, как тот не любит молочку в свои двенадцать.

Ник с кислой миной ушел в комнату охраны за ненавистной бутылкой, а девушка заметила, как Сакаджавея немного сникла, Аттила дал своим ребятам знак сваливать, а глаза Рузвельта расширились от ужаса. Удивленная итальянка подошла к президенту и поинтересовалась, что такого ужасного она спросила, что народ так перепугался.

–В принципе, ничего страшного,– заговорил Тедди. -Вот только…

Слушая рассказ друга, Алесса ощущала, как по ее волосам медленно расползается седина. Она, конечно, играла с друзьями в эту игру, но не думала, что все может дойти до такого маразма. Нет, маразм наступил не тогда, когда Колумбу кто-то из бойцов гражданской знаками показал станцевать канкан с Рекси, причем так, чтобы тираннозавр того не укусил. В отместку за поражение Колумб подошел к Рузвельту и заставил того подойти к Макфи, увлечь разговором, а затем зажевать его галстук, сказать «Ням-ням!» и убежать.

Злой Теодор, получив свою дозу позора, искал шутника по всему музею, но так и не нашел. Зато ему под руку попался Аттила, которого в ту ночь президент заставил-таки причесаться. Слушая издалека вопли вождя гуннов на весь музей, Рузвельт заранее спрятался, чтобы самому не попасть под горячую руку.

–Директор смотрел на меня, как на дегенерата,– пожаловался Тедди, содрогаясь.

–Мы максимум загадывали кинуть в кого-нибудь шарик с водой,– промямлила сторож.

–Ну это вы, а это здесь. А сейчас, юная леди, вы выпустили тигра из клетки.

Догадываясь, что может прийти в голову сыну ее друга, Алесса содрогнулась. Она мухой побежала в комнату охраны, но там уже никого не было. Согласно правилам игры, насколько она помнила, Ник не может взять на слабо ее, а это значит, что нужно бежать и искать его, пока не случилось беды. По дороге она мельком проверила, все ли закрыто. Все было в порядке, даже гунны стояли на своем месте и изо всех сил делали вид, что их тут нет. Колумб куда-то испарился, а Декстер и вовсе залез в самую гущу ветвей. Короче говоря, экспонаты попрятались кто куда, лишь бы не стать жертвой.

Но среди всех был один, кто больше всего боялся, что на слабо возьмут именно его. Джедидайя Смит в течение долгого времени хранил свой самый страшный секрет, который чуть было не выполз наружу пару лет назад, но, зная, как проходят ночи в музее, ковбой предполагал, что кто-нибудь да догадается и специально выберет целью его, тем самым заставив признаться на всю округу.

Дело в том, что в ночь погони за Сесилом Джед впервые оценил своего вечного врага-соперника Октавиуса по достоинству.

Глядя, как римский император бесстрашно идет вперед, показывает желание помочь соотечественнице, ковбой впервые задумался, а хрен ли он задирал этого надутого индюка. Нет, не перестал считать римлянина надутым индюком, но присмотреться присмотрелся. Верно сказала Шпала, они оба отличные полководцы и пекутся о своих народах. А сама новоявленная охранница стремилась позаботиться о них. Нет, он не подведет эту девушку, не будь он Джедидайя Смит!

–Как думаешь, я смогу здесь повернуть? Будем считать, что да.

На самом деле Джед боится до чертиков, но не хочет облажаться перед невольным напарником. Крутанув руль изо всей силы, ковбой поворачивает, но машинку заносит, и оба терпят крушение. Позже, когда они добираются до музея, человечки переглядываются и одновременно протягивают руки для рукопожатия. Именно тогда американец понял, что пропал.

Ночами, глядя на то, как Октавиус отдаем приказы, Джедидайя мечтал, что таким же властным голосом полководец прикажет своим солдатам стоять на месте, потом заберется в диораму Запада и точно так же скажет, чтобы никто не смел лезть не в свое дело. Затем возьмет бывшего врага за руку, уведет туда, куда никому хода нет и скажет, что наконец-то может сказать то, о чем не смел думать годами. Но это лишь мечты. В реальности Окти только даст кулаком в нос, и они вновь вернутся на стадию врагов.

Осторожно выглянув из палатки, блондин не увидел никого, кроме Алессы. Недолго думая, он подозвал подругу к себе:

–Пссст, Шпала!

–Привет, Джед,– присела охранница. -Если беспокоишься о Нике, то его уже поймал Ларри.

–Фух,– выдохнул ковбой. И тут же дернулся. -У кого сейчас слабо???

–У Колумба вроде, а что?

Джедидайя ойкнул и снова спрятался, заранее попросив итальянку никому не говорить, где он.

–Пссст, Алесса,– зашептали из римской диорамы.

Романо отошла к соседям и чуть было не расхохоталась, глядя, как из укрытия выглядывает Октавиус с тем же выражением лица, с которым выглядывал Джед.

–Судя по воплям, кто-то передал слабо Мессале.

–Твою же,– обреченно пробормотал человечек. -Сейчас припрется сюда и начнет издеваться.

–Хочешь, я его отвлеку?– предложила девушка. -Меня он точно тронуть не посмеет.

–И мы оба знаем, почему,– хихикнул римлянин.

И Алесса, и Октавиус хорошо помнили, как после очередного подката Мессала получил от фараона в глаз при всем музее. Что касаемо самого Акменра, то к нему точно никто не подойдет. Мало того, он запретил трогать и свою возлюбленную. Понимая, что их может постичь участь предыдущего, Романо была оставлена в покое.

Тем временем злополучное слабо гуляло по зданию. Досталось всем и сразу, особенно Аттиле. Колумб, получив некую власть вновь, хихикая, заставил Ларри изучать географию и отвечать ему контрольный тест. Выругавшись, Дейли-старший пошел пройтись и наткнулся на римских ездоков на колесницах. Недолго думая, он заставил Мессалу сидеть смирно всю ночь и не высовываться со стадиона. Разумеется, тот обиженно завопил, что его притесняют, но передал-таки слабо Аттиле. Нет, никто не заставил его опять причесываться. Вождь гуннов должен был разыскать мисс Романо и в самых красивых словах расписать, как он, Мессала, прекрасен. Именно по этой причине итальянка ушла искать укрытие для себя.

Тем временем Джедидайя все так же сидел в палатке и предавался мечтаниям. Он вспоминал, как впервые очутился так близко от Октавиуса. Украдкой разглядывая римского индюка, резко превратившегося в друга, ковбой чуть ли не наяву видел, как эти мускулистые руки обнимают его за талию и властно притягивают к себе. Да, он слегка испугается, но только слегка, ведь мечтает об этом уже два года. Ну и что, что они оба мужики? Как говорит Шпала, на дворе 21 век, полная свобода выбора.

Притянув Джеда к себе, Октавиус обязательно что-нибудь скажет по-итальянски своим голосом, от которого первый так тащится. Потом переведет на понятный ему английский и, наконец, поцелует. Сначала слегка, потом прижмется губами чуть сильнее, давая ковбою время освоиться, а затем продолжит свое коварное дело. О да, желанные руки так соблазнительно скользят по спине, и Джедидайя обнимает Октавиуса в ответ. Он хочет доставить ему такое же удовольствие. Еще немного, и любой, кто подойдет к диорамам, покраснеет от стыда. Отстраняются друг от друга, но ненадолго. Вот еще один поцелуй, только на этот раз с языком и касанием шеи. Черт, как же хорошо…

Октавиус отстраняется и на мгновение смотрит в глаза своего возлюбленного… о да, он собирается снять тогу…

–Джедидайя! А слабо тебе поцеловать Октавиуса?

Твою же мать! Все-таки нашли! И кто? Льюис и Кларк пришли издеваться. Черт побери, где же Сакаджавея, когда она так нужна?!

С тяжелым сердцем ковбой встал и пошел к римской диораме. Эти двое ни за что не отвалят, пока не убедятся, что заказанное выполнят. А если отказаться, то тут же опозорят на весь музей так, что потом от стыда год не отмоешься. На счастье (или несчастье, с какой стороны посмотреть), Октавиус нашелся в Колизее, где, как оказалось, прятался от прочих любителей поприкалываться. Завидев гостя, он похлопал рукой по скамье.

–Приветствую, друг мой.

–Привет,– нерешительно выдавил Джед, присаживаясь.

–Доконали,– сочувствующе произнес римлянин. -Как я тебя понимаю. И кто все это придумал? В наше время такого бедлама не было.

–Люди придумали, кто же еще,– буркнул ковбой.

Само собой, от императора не укрылось то, что голос Джедидайи дрожит.