сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)
— Я могу быть с тобой откровенна? — Бекка присела на соседний стул, но придвинуться ближе ей помешала его массивность, он будто врос в пол. Она наклонилась ближе, в нос ударил запах духов — особенный вечерний аромат. — Я солгу, если скажу, что не думала на счет тебя. Я пыталась, честно, мне хотелось хотя бы попробовать, потому что не замечать твои старания — глупо.
— Так почему ты не сделала этого? Я не урод, с мозгами дружу, в постели на меня никто не жаловался, так почему же передумала?
Видимо, одного удара девушке было мало, и она решила меня добить, за один вечер выливая на меня все, что накопилось.
Конечно, позже я пойму, что так было правильно: зачем жалеть и обнадеживать человека долгим растягиванием и объяснением причин? Но сейчас. Сейчас я этого не понимал. Мне было обидно. Я жалел о потраченном впустую времени, о том, что возвел вокруг себя воздушный замок, поверил, нафантазировал.
И облажался.
Блять. Как же сильно я облажался.
Бекка о творившемся хаосе у меня в голове даже не подозревала, продолжая монотонно вколачивать в меня гвоздь за гвоздем.
— Ты хорош, очень хорош. А для меня — особенно.
— И это оправдание всему?
— Постой, дай мне договорить.
И я умолк, гипнотизируя взглядом ровный ряд бутылок на стеллажах. И с усилием воли стараясь не думать, что сейчас на меня высыплется целая гора причин «почему нет».
— Я хотела дать нам шанс. Но, Дайан, так нельзя, невозможно предоставить человеку по собственной инициативе возможность, а потом с такой же легкой руки забрать ее. Это еще куда более бесчувственно, чем сложившаяся картина. Я пыталась представить, как все обернется, если рядом со мной будет такой мужчина, как ты. Но… Тебе это не принесет ничего хорошего. Зачем тебе такой пунктик в биографии? Подобное только заставляет усомниться в собственной привлекательности, в собственных силах, даже если причина в другом человеке.
— И поэтому ты решила за нас двоих?
— «За нас двоих»? Не обманывайся, Дайан. Это слишком высокая планка. Я решила за себя и только.
— И что же ты решила?
— Я буду жить своей жизнью, не меняя в ней ни единого кирпичика, потому что меня в ней все устраивает, а попытки сломать себя могут привести к необратимым последствиям. Пусть ломает время, не я и не другие люди.
— И как долго же ты будешь ждать? А если времени понадобится слишком много, и когда что-то изменится — будет уже поздно, тебе просто не захочется этих перемен? — я посмотрел на нее, даже сейчас у Бекки получалось сохранять лицо, словно этот разговор давался ей так легко, как ежемесячная отчетность.
— Я с этим справлюсь куда лучше, чем ты думаешь.
— Но…
— Дайан, ты знаешь, что такое фригидность?! — резко прервала меня Бекка.
А я на мгновение потерял дар речи. И я-то думал, что хуже уже быть не может? На что я рассчитывал?
Девушка, сочла эту заминку за неосведомленность и продолжила:
— Одно дело жить с мужчиной, к которому ничего не чувствуешь, другое — спать с ним, когда не только не хочешь, но и не можешь. Такое невозможно симулировать, Дайан. Это унижение прежде всего партнера, а потом уже и себя.
— Хватит! — я выставил перед ее лицом ладонь, прерывая. — Больше не продолжай.
Бекка замолчала.
— Я все понял. Ты права, а я лишь ищу себе оправдания, потому что мне себя жаль. И дабы я не чувствовал себя еще более убогим, пожалуйста, оставь меня. Сегодня мне нужно переварить мысль за мыслью, а позже, наверное, я смогу смотреть тебе в глаза и не видеть в них свое отражение неудачника.
И Ребекка меня оставила.
А желание налакаться до тошноты, чтобы вместе с желудочным соком вышло все накопившееся дерьмо, пришло новой волной.
— Эй, бармен, обнови!
Я не заметил, как один за другим бар покинули коллеги, а незнакомых лиц стало все больше. Как я ни старался воплотить свой план «в дрезину» в жизнь, получалось с трудом. Наверное, когда напиваешься с отсутствием душевного равновесия внутри, и алкоголь забывает о своем предназначении.
И я загрузился.
Фраза за фразой прокручивал в памяти разговор. Вроде и сам понимал, какой я дурак, ведь даже не пытался встать на место Бекки, подумать так, как думает она, почувствовать то, что чувствует она. И тут до меня дошло, шаровой молнией залетело в окно и прячься куда хочешь.
Я тоже эгоист!
Вспомнились слова Кайла, он сказал о себе столь интимную правду с такой легкостью, словно признать этот факт просто. И теперь я понял. Нихрена это не просто! Признать что-либо о себе дорогого стоит, будь то лавровый венок на голове, или дьявольский хвост за спиной — уверенность в чем-то обретается только если прикладывать больше усилий.
Я копался в телефоне без особой цели что-то найти, просматривал скупые фотографии, понимая, что жизнь моя действительно замкнулась на узком круге вещей и знакомых, и, пытаясь изменить других, мне в первую очередь необходимо начать с себя. Трудоголик — вердикт окончательный и обжалованию не подлежит. Трудоголик без какого-либо намека на личную жизнь.
Личная жизнь.
На глаза попался свежий контакт и история сообщений с Кайлом, все же за этот без малого месяц мы сумели найти общий язык, не скажу, что день и ночь общались друг с другом, но диалог каким-то образом пополнялся, а значит, темы для разговора имелись.
Кайл, ты же вроде как мой парень? А значит, пусть и «псевдо», но личная жизнь у меня имелась!
Не знаю, на что я рассчитывал, когда в полном шума помещении нажал на вызов, но трубку на том конце невидимого провода сняли, и Кайла я расслышал без труда.
— В такое время?
— Эй, забери меня отсюда.
— Что случилось?
— Меня отшили!
— Нужна жилетка, чтобы поплакать?
— Не совсем. Не хочу в этот день окончательно убедиться, что мой мир — замочная скважина.
— Где ты?
— В Golden Gopher.
— Жди там, скоро буду.
Подстраховавшись, я скинул свою точную геопозицию, подписав, что «с места не сдвинусь, пока не залью в себя еще пару шотов».
Коротким ответом стало: «Не надирайся», — я подумал «какая забота», но пришедшее с небольшим опозданием последнее сообщение, развеяло мои мысли: «Не хочу, чтобы ты заблевал мне салон».
Весь вечер я пил одно и то же, держа в уме заповедь «не мешай». Моим выбором стал шот из кофейного ликера Baileys и немецкого травяного Jagermeister. Бармен, принимая заказ, уже не интересовался моим выбором, с дежурной улыбкой наполняя рюмку.
— Не стоит так спешить, — Кайл появился так же внезапно, как из моих рук была выхвачена рюмка. С сожалением в голосе он добавил. — Жаль, что я за рулем, но не пропадать же добру. Угощайтесь, — с этими словами он переставил шот под нос моему молчаливому соседу и, схватив меня под локоть, поднял со стула, прижимая к себе.
Помещение закружилось, потолок принялся активно меняться с полом местами, устраивая перед моими глазами карусель.
— Полегче!
— Должен был говорить себе ты, когда налегал на алкоголь.
— Бла-бла-бла, — передразнил я, не желая слушать нравоучения.
— Я смотрю, ты уже готовый!
— Ага, в духовку сунули, а вытащить забыли. Еще немножко и останутся от меня угольки.
Кайл меня не слушал, обратившись к бармену, убедился, что я ничего не должен этому заведению, и, прижимая плотнее к себе, чтобы я не свалился с ног прямо на глазах посетителей, направился к выходу.
— И куда прикажешь тебя везти? — пристегнув на мне ремень безопасности, спросил Кайл, нависая надо мной. — Ну от тебя и перегарищем несет, на, зажуй, — я едва успел в беззвучном «что?» приоткрыть рот, как на язык упала пара пластинок жвачки. — И себе, пожалуй, возьму, а то весь нос забит запахом из бара, — Кайл сел за руль, и машина тронулась с места.
— Ты преувеличиваешь, от меня не может так пахнуть, я пил достаточно демократичную штуку, так что только кофе, травы и ничего более!
— Но ты все равно жуй, пусть твой мозг отвлекается от ненужных рефлексов.
Каких именно я решил не уточнять — и так все предельно ясно.
— Так куда едем?
— Только не домой.
— Заночуешь на улице?
— Едем трезветь, с ночлегом определимся позже. Знаешь какое-нибудь место, чтобы, как рукой сняло?
Кайл кивнул. Его рассеянный образ перед моими глазами никак не желал сходиться в единую картину, на чем бы я ни заострял внимание — разглядеть не получалось, глаза не слушались.
Во что Фарр был одет, с каким выражением лица вел автомобиль и уж тем более, что за мысли-мыслишки крутились в его голове.
— Я выдернул тебя из кровати?
— Когда спрашивал тебя о времени, я имел в виду, что раньше столь поздних звонков за тобой не наблюдалось. А тут аж после одиннадцати вечера, как так? — наигранно удивился Кайл, а я лишь успел поймать улыбку на его губах — хороший признак, значит, он не злился на меня и не вез убивать и закапывать мою бедную тушку где-нибудь в глуши.
Машина остановилась у самого ближайшего от бара пляжа, место безлюдным не оказалось — на берегу еще сидели редкие посетители, ловящие кайф от остывающей воды.
— Раздевайся и лезь в воду, — едва я ступил на песок, босыми ногами (обувь предпочел скинуть еще в машине), Кайл уже принялся раздавать указания.
— Прям так сразу?
— И желательно быстрее, ощущения, как от контрастного душа мигом приведут тебя в норму, — заверил меня Кайл.
Штаны я стянул с себя без проблем, а вот с рубашкой пришлось повозиться, руки никак не хотели слушаться, а пуговицы — поддаваться. Вот тебе и минусы дресс-кода!
— Дай сюда, — Кайлу быстро надоело смотреть, как я насилую бедную одежду, и он расправился с рубашкой в два счета.
— А ты? — зачем-то спросил я, не надеясь особо на какой-либо ответ, просто нужно было что-то ляпнуть.
Кайл стоял на берегу, держа мои вещи, как официант держит полотенце на одной руке.
— Подработаю охранником, а в случае, если начнешь тонуть, еще и спасателем, — подмигнул он.
Солнце давно скрылось за горизонт, и прохладный воздух обдувал кожу. Набравшись смелости, стараясь особо не ежиться, я зашел в воду.
— Теплая, — со второго забега констатировал я, в первый раз чуть не подскочил от неожиданности, но то — больше воображение, чем действительность.
— Посмотрю, как ты будешь вылезать.
Я сидел в воде по пояс, не желая совершать лишние телодвижения (пары раз «туда-обратно» оказалось достаточно).
— Ну, ты как, буек, полегчало?
Я только согласно качнул головой — силы, как волны на берегу, то покидали тело, то вновь приливали обратно.
— И как так вышло, что сегодня все встало на свои места? — я не отплывал далеко, поэтому вопрос Кайла прекрасно расслышал.
— Меня поймали с поличным, а я не стал отпираться.
— И она так просто сказала тебе «нет»?
— Не просто, раз пять повторила причину, почему у нас ничего не получится. Асексуальность, фригидность — мне остаются лишь термины, я могу оперировать только ими.
— Бесишься, что получилось все не так, как планировал? — Кайл вытащил из пачки сигарету, пламя от зажигалки на мгновение осветило его лицо, а воздух разрезала тонкая струя выпущенного дыма.
— Еще как.
— Скоро пройдет, — сизая дымка клубилась у его лица, медленно рассеиваясь.
— Знаешь, хочется начать жаловаться на судьбу, но я с трудом держусь.
— А чего на нее жаловаться? Насильно себя кому-то не навяжешь. С ней могло быть все абсолютно в порядке, но ты бы ей как человек не подошел. Велика разница какой расклад, если итог один? И нечего нос вешать, ты говорил, что активно действовать начал недавно. Скажи спасибо, что девушка не закинула тебя во френдзону или не воспользовалась твоими чувствами иначе, а искренне призналась в своей проблеме.
— Знаешь, когда я слышу это от кого-то, становится легче, но не настолько, чтобы пуститься в пляс, позабыв обо всем.
— Правильно, а ты пострадай подольше, а главное, посильнее, переболеешь, и тебя отпустит. Только сильно не увлекайся, чревато последствиями — можешь в роль вжиться и уже из нее не выйдешь.
— Трагичная новость.
— Еще бы, не менее той, что я сейчас скажу: вылезай!
Кайл оказался прав, на берегу меня стало потряхивать от холода. Нужно было чем-то обтереться, так как полотенца ни у кого из нас с собой не нашлось, жертвой воды пала рубашка — я решил, что лучше остаться в сухих штанах, чем сидеть и трястись, как парус на ветру. От нижнего белья тоже пришлось избавиться.
— Ну, что, будешь рыдать у меня на коленях и кричать, как мир жесток с тобой или назовешь свой адрес, и мы все-таки отправимся по домам?
Мы сидели в машине, Кайл специально для меня включил обогрев салона, и вскоре теплый воздух заполнил все пространство.
— А ты так хочешь от меня быстрей отделаться?
Я окончательно протрезвел (по крайней мере, мне так казалось) — морской контрастный душ действовал исключительно.
— Мечтаю, — машина выехала на дорогу, а по лобовому стеклу забегали фосфорические полосы света.
— Поехали ко мне!
— Знаешь, как двусмысленно это звучит?
— Я ни на чем таком не настаиваю, наверное. Не хочу просто отпускать тебя после того, как вытащил из дома. У тебя ведь завтра выходной? Давай проведем ночь вместе и развлечемся?
— Ты бы себя слышал со стороны, хоть знаешь, как я могу расценить твое предложение?
— И как же?
— Словно предлагаешь мне себя, как утешение за потраченное время.
— Себя? — я воскликнул так громко, что сам удивился еще больше. — Не предлагаю, — уже тише добавил.
— Звучит не очень убедительно.
Позже я все же сообразил назвать свой адрес и, пользуясь тем, что водитель следил за дорогой, включил музыку с флешки. Первая же композиция мне была хорошо знакома — «Fairly Local». Катить в машине по полупустой дороге, да еще и под такую музыку — атмосферно, начало казаться, что мир заиграл другими красками, и чтобы это доказать, я опустил стекло и высунулся: сначала только голову, наслаждаясь, как ветер свистит в ушах, а потом по пояс.
— Смертник, вернись обратно, иначе у меня права отберут!
— Ты ведешь машину, а я гуляю, у меня прав нет и отбирать нечего.
— Так и напишу в протоколе, когда буду платить штраф, нас уже пара радаров точно поймала.
— Я компенсирую тебе все, если оштрафуют, отправь квитанцию на мое имя.
— Если жив останешься.
— Да не ссы. Никто еще не вываливался при такой езде.
— Уверен? — лица Кайла я не видел, но его сарказм чувствовал кожей. — Придурок, залезь обратно, ты же раздет. Хочешь завтра помимо похмелья страдать от соплей и кашля? — и вдобавок ко всему я почувствовал на своих штанах руку, отчаянно старавшуюся одним движением втащить меня обратно. В итоге у Кайла это получилось, он даже пристегнуть сумел меня, не сбавляя скорость.
— Пьянь.
— Да я уже нормальный.
— Возьми в бардачке телефон и повтори это еще раз на камеру, утром покажу тебе.
Впереди начала мелькать знакомая улица — до дома оставались минуты.
— Правду говорят, что двум мужчинам живется намного легче?
Кайл прыснул со смеху.
— Дайан, ты не перестаешь удивлять сегодня. Тебе пора прикусить язык и скорее добраться до кровати, а то твоей любознательности нет предела.
— Ответишь на вопрос? — я настоял на своем.
— Смотря с какой стороны взглянуть на ситуацию. Давай так, если убрать из жизни секс, скажи, тебе проще общаться с девушками или с парнями?
Я задумался, а Кайл добавил:
— Если учесть, что девушка не расценивается, как романтический объект.
— Тогда, конечно, с парнем мне будет легче.
— А почему?
— У нас больше общих тем, он поймет мои интересы.
— И психологию он твою тоже поймет, — добавил Кайл. — Так вот возьми все это и добавь еще секс, по мне — проще некуда. Поэтому гомосексуализм — не девятое чудо света. Но дабы ты понял меня правильно, чтобы вновь не задумался о мироустройстве и не сказал, что и тут тебя обвели вокруг пальца, скажу: большинству мужчин на самом деле комфортнее с женщинами. Поэтому нужно исходить из личных предпочтений, если находясь в компании десяти человек одного с тобой пола, ты чувствуешь себя не в своей тарелке, обратный расклад может быть куда более позитивным.
Я не сдержал смешок.
— И тебе с мужчинами комфортней?
Кайл закатил глаза.
— Ты достал уже, мне комфортно и с мужчинами, и с женщинами, я одинаково чувствую себя и с теми и с другими, какая разница с кем трахаться?
— Уяснил, — я чуть язык не проглотил от такой прямолинейности.
Сам не знаю, что вдруг на меня нашло, и почему я не нашел ничего лучше, чем пристать к Кайлу с такого рода вопросами. Со стороны смотрелось не очень, да и неловкость я все же испытывал, но где-то глубоко внутри узнать хотелось. И не от кого-либо еще, а именно от бывшего одногруппника.
Как же хорошо, что нам завтра не сидеть в душном кабинете на лекции в университете, вряд ли я бы смог после такого вечера спокойно смотреть ему в глаза.
Тогда, сидя в салоне автомобиля, я еще не знал, что на утро не смогу поднять на него глаз не из-за дурацких вопросов!
Машина притормозила у моего дома, я сделал музыку тише.
— Хочешь кофе? Или, быть может, останешься у меня, и мы откроем бутылку домашнего ликера, у моей мамы он получается просто феерично! — как только колеса встали на асфальте, меня вдруг накрыла паника. Я не хотел оставаться один. И пытался всеми способами этого избежать.
Кайл смерил меня пронзительным взглядом — впрочем, раздумывать долго он не стал, согласно кивнув.
— Один живешь?
