Текст книги "Детское желание (СИ)"

Автор книги: Torens

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

========== В ознакомительных целях ==========

Наш мир. Наше время. Единственное различие в том, что здесь существует программа под названием «Детское желание». Родители каждого ребенка после его рождения вписывают его в эту программу, и тогда ребенок получает возможность на любой свой день рождения вплоть до восемнадцатилетия загадать одно желание, которое обязательно сбудется. Лишь одно желание за восемнадцать лет своей жизни.

Желание не может быть чем-то масштабным и неосуществимым, вроде мира во всем мире, чтобы люди больше не болели и т.д. Желание также не дает никаких способностей.

Оно должно быть осуществимым и реальным, то, что может произойти в жизни.

Желание не исполняют люди. Оно само себя исполняет. По волшебству.

Научного объяснения этому нет. Создатель программы неизвестен. Сама программа функционирует уже на протяжении столетия. Все желания исполняются.

========== Желание Стивена ==========

Рейтинг: PG-13

Жанры: Слэш (яой), Романтика, Повседневность, POV

На часах полдвенадцатого ночи. Еще полчаса – и наступит мой день рождения. Восемнадцатилетие. У меня осталось меньше суток, чтобы придумать желание, которое бы исполнилось.

Ложь.

Я уже давно его придумал. Поэтому и сижу ночью на скамейке на улице, пытаясь проветрить голову и понять, стоит ли его загадывать. Мне очень хочется это сделать. Так хочется, что руки начинают дрожать от предвкушения, но с другой стороны я боюсь. Безумно боюсь, что…

– Надо же, это реально ты, Стивен! А я все иду и гадаю: ты или не ты, – совсем рядом зазвучал громкий и веселый голос.

Я мысленно застонал, глядя на приближающегося парня. Наверное, это мне кара за то, что я думаю о нем.

– Ты чего тут делаешь? – поинтересовался Эйб, плюхаясь на скамейку рядом.

– Размышляю… – честно признался я.

– О! О чем? Думаешь, куда поступать после выпуска? Или нечто более глобальное, типа есть ли жизнь на других планетах? Я за то, что есть! Вселенная такая огромная, возможно, вообще бесконечная, и не может быть, что только на нашей планете есть жизнь! Где-то она еще точно есть! В какой-нибудь далекой-далекой галактике, а ее жители так же спорят о том, есть ли жизнь где-то еще, кроме их планеты! – с горящими глазами и на одном дыхании выпалил парень. Я усмехнулся и покачал головой.

– Нет… Я думаю о том, что загадать завтра на день рождения.

– Ты до сих пор не истратил свое желание? – изумленно спросил Эйб. – Я свое давно потратил!

– Не могу понять, правильно ли будет, если я загадаю то, чего хочу… А ты… На что ты потратил свое желание?

– В каком смысле «правильно ли будет»? Чувак, это твое желание, и если ты этого хочешь, то, конечно же, оно правильное!

– Но будет ли все по-настоящему?! – не сдержавшись, воскликнул я, поворачиваясь к Эйбу. – Не будет ли это пустышка? Искусственно привитые чувства? Я хочу, чтобы он меня любил потому, что он любит меня, а не потому, что я так захотел!

– Он? Ты любишь парня?

Я судорожно вздохнул, понимая, что случайно чуть не проболтался, и с ужасом уставился на Эйба. Увидев мою реакцию, он поспешно вскинул руки вверх.

– Не-не-не, ты не подумай! Я ничего не имею против! Люби, кого хочешь, целуй, кого любишь и все такое прочее! Я просто удивлен! Так это парень?

Я молча кивнул, отворачиваясь от парня и упираясь головой в руки.

– Я его знаю?

Я мысленно горько рассмеялся. Конечно, знаешь, о тебе ведь речь. Но опять же просто кивнул.

– А… не хочешь рассказать мне все? Поделиться, высказаться? Может, полегчает, или решение вдруг само придет?

Рассказать парню, которого я люблю, о парне, которого я люблю? Если бы мне кто-то поведал о такой ситуации, то я обязательно посмеялся бы, а так… А почему бы и не рассказать? Мне от этого ни тепло, ни холодно не будет, но, может, действительно полегчает. Хоть немного.

– Мы с ним давно знакомы. С детства. Нет, мы не лучшие друзья и не просто друзья. Так… Люди, которые знают друг друга с детства. Здороваемся, иногда перекидываемся парой фраз и на этом все. Мы слишком разные. Я на него не особо-то и внимание обращал. Да, есть такой тип. Да, знаю его. Немного шумный, по моему мнению, но человек вроде неплохой. Это все, что я мог сказать о нем. Но три года назад, двенадцатого марта, на перемене между третьим и четвертым уроком, когда я стоял в коридоре у окна и разговаривал со своими друзьями, из кабинета вышел он вместе со своими друзьями. Я услышал его смех, и взгляд рефлекторно устремился туда, откуда шел громкий звук. Лучи солнца играли в его пшеничных волосах, а на губах была ослепительная улыбка, и меня будто парализовало. Я глаз не мог от него отвести. Я словно впервые его увидел. И мне захотелось подойти к нему, заговорить, узнать обо всех его интересах и увлечениях. Мой взгляд всегда искал его, и на душе становилось тепло, когда я видел его, а если его не было, то я чувствовал себя опустошенным. Когда он начинал встречаться с девушками, я словно ломался. Жизнь теряла для меня всякий смысл. Превращалась в серую массу. Когда он расставался с девушками, я словно мог летать. Казалось, что все вокруг начинает петь и танцевать, а мир становился таким ярким и жизнерадостным… Я полюбил знакомого мне много лет человека за одну секунду.

– Ничего себе, – только и проговорил Эйб, когда я замолчал. С минуту было слышно только стрекот сверчков, когда парень вновь заговорил. – А почему ты сейчас задумался об этом желании? Почему не раньше? Или ты думал?

Я покачал головой.

– Не думал. Раньше мне хватало того, что я имею. Видеть его каждый день в школе, слышать его звонкий голос и задорный смех. Этого было достаточно. Но близится выпуск, мы все разъедемся кто куда, и я могу его больше не увидеть. Я не хочу этого. Я хочу, чтобы он всегда был рядом. Я не представляю свою жизнь без него.

– А может… – Эйб слегка помедлил, прежде чем продолжить говорить. – Может, тебе загадать, чтобы эти чувства прошли?

Я, перестав пялиться на асфальт под ногами, повернул голову в сторону парня.

– Нет.

– Просто подумай…

– Нет, – прервал я его, даже не дав договорить. – Ты не понимаешь, что я чувствую… Как же объяснить-то… Слов не могу подобрать… На ум приходит только «правильное». То, что я чувствую к нему, самое правильное в моей жизни. Самое естественное. Настоящее. Я могу притворяться счастливым и радостным, могу делать вид, что обиделся или расстроен. Я могу подделать любое чувство. Могу сказать, что я в порядке, когда это не так, и симулировать болезнь, когда здоров. Но лишь это чувство я изменить не могу. В моей жизни только оно – не ложь.

– Забавно…

– Что? – я настолько опешил от услышанного, что даже выпрямился и во все глаза уставился на рядом сидящего парня. А он тут же поспешил оправдаться.

– Я не имел виду, что твои слова забавные или чувства. Я просто подумал о том, сколько еще людей чувствуют то же самое, что и ты? Вот ты мне все это говоришь и, наверное, даже не задумываешься о том, что, возможно, где-то есть человек, который чувствует к тебе все то же самое.

– Что? – растерянно переспросил я.

– О, так я прав, да? У тебя даже не возникала такая мысль. А вот представь, что есть такой человек. Он любит тебя, каждый день украдкой подглядывает за тобой, желает твоей взаимности и, может, как и ты, задается вопросом: «А не загадать ли мне его на день рождения?», – после этих слов Эйб неожиданно вздыхает и, откинувшись на спинку скамейки, устремляет свой взгляд на звездное небо. – Эй, и зачем только существует безответная любовь? Без нее бы было проще. Вот любишь ты человека, подходишь к нему и говоришь: «Чувак, я тебя люблю, давай будем вместе!», а он тебе такой: «Извини, чувак, но ты мне не нравишься», а ты такой сразу же – оп – и ничего больше не чувствуешь к нему. А главное, он знает, что ты ничего больше не чувствуешь, поэтому не станет тебя подкалывать или смеяться за спиной. Тебе-то ведь уже все равно будет на это.

Впервые за вечер я рассмеялся.

– И чего ты смеешься? Разве это не гениальная идея? – обиделся Эйб.

– Гениальная, – не стал отрицать я. – Но разве бы жить тогда стало не скучно?

Парень задумался на несколько секунд, а затем, выпрямившись, поднял руки ладонями вверх и на манер весов стал опускать то одну ладонь, то другую, приговаривая:

– Скука. Безответная любовь. Скука. Безответная любовь. Скука. Безответная любовь… И с огромным перевесом побеждает безответная любовь! Скажем “да” скуке! Скажем “нет” безответной любви!

Я, уже не сдерживаясь, хохотал в голос, а Эйб продолжал скандировать новоявленный лозунг.

– Придешь ко мне на день рождения? – неожиданно произнес я.

– Ммм?

– Мы будем отмечать его с друзьями в боулинге на пятой. В пять часов.

Эйб прикусил нижнюю губу и задумался, но спустя несколько секунд уголки его губ стали подрагивать, словно он пытался сдержать улыбку, и тогда я понял, он лишь делает вид, что думает.

– Приду! – ответил он прежде, чем я сказал, что раскусил его. – И, кстати, с днем рождения, Стивен!

Сердце забилось так, словно меня не с днем рождения поздравили, а в любви признались.

– Спасибо.

– Эй, Род, нечестно обыгрывать именинника! – возмутился я, когда один из моих лучших друзей выбил пятый страйк подряд.

– Прости! Это не я! Шар сам катится точно в центр!

– Ну да, это ведь шар сутками напролет зависает в боулинге!

Род засмеялся.

– Именно! Он ведь шар для боулинга!

– А ты тогда для чего? – вклинился в разговор другой мой лучший друг – Пит.

– Я? – Род сделал вид, что задумался, а затем громогласно заявил. – А я для кайфа!

Теперь смеялись все. Несколько девушек бросили смущенные взгляды в сторону парня, за что получили в ответ ослепительную улыбку. Вот же… ловелас. Мне бы так. Взгляд сам собой заскользил по собравшемуся народу. Отмечать мой день рождения собралась большая часть класса. Вообще я лично пригласил только трех своих друзей: Рода, Пита и Лоуренса. Ну, еще и Эйба. Но друзья заявили, что столь замечательный день нельзя отмечать вчетвером, и пригласили всех остальных. И я с некой долей страха ждал главного момента вечера…

– А давайте еще в клуб сходим? – предложила одна из девушек – Дженнифер. – Все равно завтра в школу не надо.

– Можно.

– Почему бы и нет?

– А давайте! Гулять так гулять! – зазвучало со всех сторон.

– Отлично, – обрадовалась девушка. – Тогда за напитки в клубе платят те, кто лидирует на дорожках!

– Что?! – одновременно воскликнули Род, Эйб и два других моих одноклассника: Майкл и Крис.

Теперь все смеялись с их ошарашенных лиц и активно поддерживали идею Джен, а парни стали так же активно «сливать» игру, постоянно загоняя шар в гаттер. В конечном итоге игра стала вестись на то, кто наберет наименьшее количество очков. И если до этого я чувствовал себя лузером с очками ниже, чем у девчонок, то теперь я точно был на коне.

Четыре дорожки погасли одновременно, сообщая, что время вышло. Почти все разочарованно застонали. Играть в «кто меньше выбьет» народу понравилось куда больше, чем в «кто больше выбьет», но почти сразу ребята воспряли духом и стали собираться в клуб, а я облегченно вздохнул, как вдруг Пит воскликнул:

– Всем стоять не шевелиться! – и он с дьявольским оскалом, не иначе, обратился ко мне. – Стив, мы так давно этого ждали.

Я застонал.

– Нет!

– Да!

– Не надо!

– Надо!

– Еще как надо! – добавил Лоуренс. – Мы готовились к этому дню как к своему! У меня такое чувство, что ты лишаешься девственности, – Лоуренс утер невидимую слезу. – Мой малыш взрослеет.

– Заткнись, – попросил я его, чувствуя, как мои щеки заливает румянец. Взгляд сам собой нашел среди собравшихся Эйба. Он стоял и улыбался, догадываясь, что собираются сделать парни.

– О, торт! – воскликнул кто-то. Я резко обернулся и увидел Рода, что аккуратно пробирался к нам с тортом в руке. А из торта торчали восемнадцать зажжённых свечей.

– Со свечами? Стив, ты не истратил свое желание?

– Ого, круто!

– Желание! Желание! Желание! Желание! – послышалось со всех сторон.

Люди, находящиеся в боулинге, отрывались от своих игр и смотрели в нашу сторону с улыбками, а моим единственным желанием было исчезнуть.

Род осторожно поставил торт на один из столов и с сиянием в глазах посмотрел на меня.

– Загадывай! И только посмей сказать, что тебе нечего загадывать! Не можешь загадать что-нибудь для себя, загадай для меня! – предложил друг и тут же получил подзатыльник от Пита.

– Перебьешься.

Я чувствовал, как внутри меня нарастает не просто страх, а паника. Во рту все пересохло, пульс участился. Пожелать? Будет ли это правильным? Может, лишь притвориться, что я что-то загадал? И упустить шанс исполнения одного желания? Интересно, есть хоть кто-то, кто ничего так и не загадал? И почему же я в детстве не потратил свое желание на железную дорогу, например, или самокат? А может, сейчас их пожелать? Было бы забавно…

Забавно…

Я закрыл глаза и, глубоко вдохнув, дунул на свечи, загадывая желание. Послышались аплодисменты и поздравительные выкрики. Открыв глаза, я выпрямился и, не чувствуя больше страха, двумя пальцами снял с верхушки торта крем и отправил его в рот.

– Вкусный, – довольный заметил я.

– Эй! – возмутился Лоуренс, незамедлительно повторяя за мной.

Я засмеялся, когда и остальные, наплевав на тарелки и столовые приборы, стали руками есть торт. Через минуту он исчез, и мы гурьбой направились к выходу из боулинга, чтобы пойти в клуб.

– Стивен, можно тебя на минутку? – позвал меня Эйб, останавливая за руку и отводя чуть в сторону от остальных. А я во все глаза смотрел на него и не верил происходящему. – Ты ведь не загадал, чтобы он влюбился в тебя, так ведь?

– Не загадал, – подтвердил я, через силу выдавливая из себя эти простые слова. – Я думал… Хотел… А потом вспомнил твои слова о безответной любви и что, возможно, кто-то любит меня так же сильно, как я, и пожелал, чтобы этот человек, если он существует, заговорил бы со мной, как только мы выйдем из боулинга и отвел бы в сторону…

– Оу, – произнес Эйб. – Оу-у-у-у, – протянул он, когда до него дошел смысл моих слов и ситуация, в которой мы оказались. Взъерошив свои волосы, парень невесело усмехнулся. – Так значит, меня раскрыли, да? Черт, как неловко-то… Ты не волнуйся, я не буду тебя донимать или преследовать…

Я рассмеялся, не дослушав Эйба, а он, нахмурившись, уставился на меня. И только отсмеявшись, я обнял парня, положив голову ему на плечо, и тихо пробормотал:

– Эйб Саммерс, я люблю тебя. Все это время я говорил о тебе.

Эйб застыл после моего признания, а я невесомо коснулся его губ своими и чуть не застонал от восторга. Как же давно я хотел этого. Отмерев, Эйб обнял меня за талию, притягивая к себе ближе, углубляя поцелуй, выбивая из легких весь воздух и заставляя дрожать от наслаждения.

– А ты ведь мне так и не сказал, на что потратил свое желание? – неожиданно вспомнил я, когда поцелуй был разорван и мы, тяжело дышащие, смотрели друг другу в глаза.

– На Delafee.

– Что это?

– Швейцарский шоколад. Очень вкусный и дорогой. Стоит чуть больше пятисот баксов. Я пожелал, чтобы на каждый день рождения мне присылали упаковку такого шоколада. Я тебе дам его попробовать на следующий мой день рождения.

– Буду ждать, – с улыбкой ответил я.

– Хэй, Стив, ты где потеря… О! – выдал Лоуренс, увидев нас с Эйбом обнимающихся. – О! О! О! Ну я же сказал, что ты сегодня девственности лишишься!

– Лоуренс! – воскликнул я, вспыхивая от стыда.

Друг же захохотал, а вместе с ним засмеялся и Эйб, заставляя меня краснеть еще сильней.

========== Желание Германа ==========

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Повседневность, POV, легкая Драма, налет Юмора.

Предупреждения: Underage

Авторское предупреждение: прокляну следующего, кто исправит “мама” или “папа”, не прочитав примечание после рассказа.

– Сука, – процедил я сквозь зубы, сплевывая кровь.

Кристоф, стоящий надо мной, лишь довольно заулыбался, скрещивая руки на груди. Уверен, мои глаза сейчас пылают от ненависти, гнева и злости, но ему до этого нет никакого дела. Взглядом-то я навредить ему не могу, да и кулаками тоже. Каждый мой удар он перехватывает на лету.

Паскуда.

Тварь.

Ненавижу.

И какого черта он прицепился ко мне? Мы друг друга даже и не знали, когда он вдруг стал цепляться ко мне и всячески задевать, а потом и кулаки пошли в ход.

Урод.

Сдохни!

– Сдохни! – повторяю я вслух свою мысль. Улыбка Кристофа становится шире. Он прям светится от счастья, мать его.

– Не дождешься, – отвечает он.

То, что произошло в следующую секунду, было как вспыхнувшая лампа над головой, как часто показывают в мультфильмах. Моментально возникшая идея. Несмотря на разбитую губу, я ухмыляюсь и, уже спокойно глядя ему в лицо, выдаю:

– Неужели? У меня через два дня день рождения, и я тут подумал, а почему бы мне не загадать, чтобы ты умер? Как тебе идея? – соблазнительно тяну я, с наслаждением наблюдая, как парень бледнеет и отступает назад. Испугался? Правильно. Бойся.

– Ты этого не сделаешь! – а голос-то дрожит.

Я неспешно поднимаюсь с земли, все так же не отрывая глаз от Кристофа, и произношу:

– Не сделаю? Еще как сделаю! Причем с превеликим удовольствием. Хотя… у тебя есть два дня, чтобы переубедить меня, – он непонимающе смотрит на меня, но я не собираюсь ничего объяснять и растолковывать, пускай сам догадывается, что скрывается за этими словами. Проходя мимо него, я лишь насмешливо добавляю. – Дерзай, парниша.

***

Гребаный будильник! Не иначе творение самого дьявола! Выкинуть бы его в окно, но мама* голову открутит. И скорее всего не из-за будильника, а из-за того, что он находится в телефоне.

Отключив его, я вновь завалился на кровать, закрывая глаза и пытаясь ухватиться за остатки сна. Ненавижу будильники. Ненавижу по утрам вставать в школу. Когда же эти мучения закончатся? Дрожь проходит по всему телу, стоит только подумать, что в будущем придется еще каждый день вставать на работу. Хочу сразу на пенсию. Буду валяться где-нибудь в теплых краях на шезлонге, потягивать коктейль и заглядываться на стройные, загорелые молодые тельца. Вот это жизнь. А сейчас…

– Герман, поднимайся, давай! В школу опоздаешь! – кричит откуда-то мама.

А сейчас и не жизнь вовсе.

Герман, вставай. Герман, хорошо учись. Герман, определись, на кого будешь учиться. Герман, ты уже взрослый, веди себя соответственно. Герман, тебе нельзя пить и курить, ты еще ребенок.

Родители. Из груди вырывается тяжкий вздох. Я уже запутался, взрослый я или ребенок, поэтому я – просто я. Герман, ненавидящий рано вставать по утрам.

– Герман, быстрей! Тебя друг ждет!

Друг? Какой друг? Микки вроде болеет, да к тому же это я обычно за ним захожу, а не он за мной.

Любопытство согнало меня с постели и заставило выползти на свет Божий, а затем приползти на кухню, где за столом сидел хмурый Кристоф. Улыбка сама собой расползлась по моему лицу, заставляя кожу на разбитой губе лопнуть, но я не обратил на это внимания.

– Надо же… Не ожидал тебя увидеть, – честно признался я. – Но… Серьезно? Зайти за мной перед школой – это так банально. Ты не думаешь, что я передумаю только из-за этого? Ты хотя бы… Цветочки, что ли, принес, – усмехнулся я.

Глаза Кристофа налились гневом, он молча встал, подходя ко мне и нависая надо мной. Долбаная разница в росте на целую голову! Ненавижу! Но продолжаем держать покерфейс. Сейчас этот парень в моей власти, а не я в его. Кристоф проводит по мне взглядом сверху-вниз, и вдруг, обходя стороной, уходит. Спустя несколько секунд я слышу, как хлопнула входная дверь. Что, вот так просто? Сдался, еще даже не начав? Пф-ф-ф… Так неинтересно!

На том и порешив, я стал собираться в школу, и даже думать забыл об этом отвратном типе, что без причины доставал меня целый год. А ведь так хотелось отыграться на нем, но, видимо, не судьба…

Звонок в дверь застал меня, когда я сам уже собирался выходить. Открыв ее, я увидел Кристофа с… букетом белых роз. Шок и желание захохотать я одолел за секунду, вместо этого, скривившись, я произнес:

– Цветы? Я тебе девчонка, что ли? – и проскользнул ужом мимо застывшего парня, хихикая в душе и облизывая разбитую губу.

– Чего ты от меня хочешь? – спросил Кристоф, нагоняя меня по пути в школу. Цветов у него уже не было. Небось, моей мама отдал. А может, и вовсе выкинул.

– Я? От тебя? Ничего! – искренне изумился я. – А вот ты от меня кое-что хочешь, поэтому постарайся и заслужи это, – подняв руку, я потрепал парня по волосам. – Мой славный песик.

По глазам «славного песика» было видно, что он борется с желанием оттяпать мне руку. И я в который раз позабавился. Ни за что бы не подумал, что смогу манипулировать таким парнем, как Кристоф.

Дальше мы шли в полной тишине, но я видел, что парень о чем-то активно думает, что без конца поднимало мне настроение. В школе же мы разошлись в разные стороны, потому что Кристоф учился последний год, а мне предстояло еще два. Несмотря на то, что мы обучались в одной школе, до прошлого года, пока я не сбил его на велосипеде, мы не встречались. Хотя и та встреча ничего не принесла, ну, кроме того, что я остался без велосипеда. У него в третий раз сломались тормоза, и папа выкинул мой транспорт, так что теперь приходилось добираться пешком, хорошо хоть, что школа недалеко. Нападки же со стороны Кристофа начались месяца два спустя. И стали они совершенно неожиданными и необоснованными. И продолжались до вчерашнего дня, пока в мой мозг не закралась абсолютно безбашенная идея, за которую я потом явно получу люлей, но пока… Развлечемся.

После первого же урока я обратился к одноклассникам.

– Эй, у кого-нибудь есть номер Кристофа Мердера?

– Мердера? – переспросил Гантер. – Это случайно не тот, что донимает тебя последний год?

– Он самый.

– И зачем тебе его номер?

– Хочу позабавиться. Можете составить компанию, – разрешил я.

Ребята непонимающе переглянулись между собой.

– Герман, я не думаю, что нарываться на того, кто и без того не дает тебе прохода – хорошая идея… – осторожно начал Керт, но я перебил его.

– Не волнуйтесь, он ничего мне не сделает. Можем поспорить.

Теперь же в переглядках ребят была заинтересованность.

– У меня есть его номер, – к моему удивлению ответила Эмили и быстро продиктовала номер, а я же в свою очередь написал: «Апельсиновый сок. Пять минут», и, не подписываясь, отправил, довольно улыбаясь.

– Засекайте время.

– Герман, ты… покойник, – оповестил меня Гантер.

– Не угадал, – я развалился на стуле, откинувшись на спинку и заложив руки за голову, ловя на себе то и дело любопытствующие, сочувствующие и изумленные взгляды.

Через четыре минуты тридцать две секунды в класс, тяжело дыша, вошел Кристоф с упаковкой апельсинного сока, вызвав шквал эмоций у ребят, а я же довольно усмехнулся и, не вставая, протянул руку за соком.

– Быть не может, – шепотом произнес кто-то.

– Почему же? – удивился я. – Может. Просто Кристоф был злым, потому что у него хозяина не было, а теперь он есть.

– Хозяина?

– Ага. Не напомнишь, как я назвал тебя по пути в школу?

У Кристофа заиграли желваки на скулах, но, пересилив себя, он процедил сквозь зубы:

– Милый песик…

– Да. Милый песик. А теперь песик – голос!

– Чт?..

– Эй, собаки не говорят, они лают! – сердито произнес я. Несколько секунд Кристоф смотрел на меня нечитаемым взглядом, а затем, закрыв глаза, набрал в легкие воздух и гавкнул. Одноклассники уставились на него, как на чудо света, а я еле сдерживался, чтобы не захохотать. – Хороший песик. А теперь сидеть! Нет, собаки не сидят на стульях! На пол! Вот так, молодец. Можешь идти. Эй, кто разрешал вставать? Как собака иди.

Кто-то из ребят не сдержался и засмеялся, когда Кристоф пополз на четвереньках к выходу.

– Черт возьми, Герман, что это было? Что ты с ним сделал? – накинулись они на меня, как только парень скрылся за дверью.

– Ничего. Он сам, – и это ведь не было ложью. Кристоф сам решает: делать то, что я говорю, или нет. Я не заставляю его.

– А он станцует стриптиз, если ты попросишь? – внезапно подала голос Мета. Мы пораженно уставились на нашу тихоню и отличницу, а она под нашими пристальными взглядами залилась румянцем. – Что? Вы будто его не видели! Он же ходячий секс!

От таких слов я даже поперхнулся.

– Будет тебе стриптиз, – порадовал я девушку, быстро напечатав: «Стриптиз в столовой после третьего урока».

– А может он тогда еще и толстушку Марту поцелует? – предложил кто-то из парней. Пожав плечами, я отправил вдогонку еще и: «Поцеловать толстушку Марту».

А затем со всех сторон посыпались идеи: напеть «Tier» Rammstein проходя мимо директора, во время урока крикнуть: «Мне надоело это слушать!» и, разорвав тетрадь пополам, подкинуть ее вверх и выбежать из кабинета, а после на коленях вползти обратно и начать вымаливать прощение, заказать двести бочонков пива от имени школы, объявить себя рукоходом и всю перемену передвигаться на руках, посоветоваться со школьным психологом о смене пола, визжать, как девчонка, на физкультуре каждый раз, когда в тебя летит мяч, пустить пену изо рта, подойти к любому ученику и сказать, что их подменили в роддоме, и убедить его в этом…

Самое забавное заключалось в том, что я не предложил ни одной идеи. На Кристофе отрывались другие, а я лишь передавал ему чужие просьбы. К концу четвертого урока почти вся школа знала, что он сделает все, что я попрошу, и ко мне стали подтягиваться ребята из других классов. А я, будучи не дураком, установил таксу: одно желание – один евро. Два желания – два евро. Три желания – пять евро. К концу дня я понял, что мне прямая дорога в предприниматели. А Кристоф к концу дня выглядел как загнанная лошадь, но все же пошел меня провожать домой.

– Ты доволен? – устало поинтересовался он.

– Не знаю, – честно ответил я. Конечно, я знатно повеселился, но… Это и все. То ли я не насытился, то ли мне это и не нужно было, и я просто хотел, чтобы парень оставил меня в покое.

– Но теперь ты не загадаешь… то желание, – чуть помедлив, спросил Кристоф.

Я покосился на него.

– А ты умом не блещешь, да? – догадался я. – Во-первых, один день не исправит почти годовую тиранию. Во-вторых, ну оставлю я тебя в живых и что? Ты послезавтра опять возьмешься за старое.

– Так ты все с самого начала решил, – парень замер на месте.

Я усмехнулся.

– Естественно. А ты думал, зайдешь за мной перед школой, исполнишь пару моих прихотей, и я тут же передумаю? Еще друзьями предложи стать, чтобы я окончательно разуверился в твоей умственной деятельности.

В глазах парня вспыхнула злость, он сжал кулаки и тяжело задышал. Несколько секунд мы играли в битву взглядов, а затем он, резко развернувшись, пошел куда-то. Возможно, к себе домой.

«Ну, дурак, ей-богу», – подумал я, провожая его взглядом.

***

Я люблю свой день рождения. Особенно в этом году. А все потому, что он выпал на выходной! Да! Можно спать до десяти или до одиннадцати, потом неспешно подняться, принять душ, позавтракать, точнее, пообедать, поиграть во что-нибудь, посмотреть фильм… А вечером мы с родителями пойдем в ресторан отмечать мое семнадцатилетие. Если бы Микки не болел, то мы бы пошли с ним куда-нибудь оторваться, а так придется мне справлять день рождения с родителями, ведь друзей-то у меня больше нет. И я не жалуюсь! Я абсолютно доволен этим фактом. Микки шикарный друг, и мне его хватает с головой.

Стоило мне только отключить воду в душе, как в дверь ванной комнаты постучали, и раздался голос папа:

– Герман, мы с мамой сходим в кондитерскую за тортом.

– Хорошо, – воскликнул я в ответ, вытираясь.

Не став одеваться, я лишь обмотал полотенце вокруг бедер и направился на кухню, когда в дверь позвонили. Подивившись тому, кто это мог быть, я открыл ее и тут же оказался прижатым к стене, с поднятыми вверх руками, а губы смяты в жадном поцелуе. Ранка вновь открылась, и я почувствовал привкус металла, но Кристофа это не остановило. Он крепко, до синяков, сжимал мои запястья, прижимаясь ко мне всем телом, и целовал так дико и страстно, что легкие начали просто гореть от нехватки воздуха. Я забился в его руках, пытаясь вырваться, и он отстранился, секунду смотрел мне в глаза, а затем вновь припал к моим губам, терзая их, кусая, посасывая, переходя на линию скул и ниже, на шею.

– Какого… ты делаешь… – пытаясь отдышаться, спросил я.

– Именно то, что хочу сделать целый год, – прошептал он мне на ухо, прежде чем обхватил мочку своими губами. Ноги почему-то задрожали, а с губ чуть не сорвался стон, который я вовремя остановил, прикусив и без того израненную губу.

Оковы с запястьев исчезли, когда Кристоф опустился с поцелуями ниже, на мою грудь, оставляя за собой красные следы. Его ладони легли на мою талию, сдавливая ее, а я уперся руками в его плечи, пытаясь отодвинуть от себя, но все было бесполезно. Его руки заскользили вниз, стягивая единственное, что на мне было – полотенце, и переместились за спину, сжимая ягодицы и заставляя меня вздрогнуть всем телом.

– Ты рехнулся! – голос почему-то срывается. – Прекра… О, черт! – выдохнул я, выгибаясь и чуть ли не вставая на носочки, когда Кристоф, опустившись ниже, взял в рот мой член. – Черт… Черт… Черт… – без остановки повторял я, откинув голову назад и вцепившись ладонями в рубашку парня. Сам того не желая, я подкидывал бедра навстречу горячему рту.

Кристоф не сдерживал и не удерживал меня. Его ладони скользили по моим бедрам, вначале с внешней стороны, затем с внутренней, поднимались вверх до торса, оглаживали бока, и начинали спускаться обратно вниз. Внутренняя сторона бедер, внешняя… Кристоф выпускает мой член из своего рта, заставляя застонать от разочарования, и проводит языком от головки до основания, втягивая в рот вначале одно яичко, а потом и второе, поднимается языком обратно до головки, слегка заглатывает ее, посасывает и… вновь выпускает. Его руки сжимают мои бедра, и он вдруг резко разворачивает меня лицом к стене, ладони раздвигают ягодицы, и я шкрябаю ногтями стену, когда его язык проходится между ними. Дыхание перехватывает от ощущений, от мыслей. Это так неправильно. Грязно. Приятно. Черт…

Я теряюсь в самом себе.

Кристоф пробирается языком внутрь меня, отстраняется, и я чувствую, как место языка занимает палец. Он без проблем проскальзывает внутрь, начинает двигаться там, к нему присоединяется язык, и в голове зарождается мысль: «Не рехнуться. Только бы не рехнуться от кайфа. Только бы не рехнуться».

Я не почувствовал, как к первому пальцу добавился второй, третий же заставил меня едва заметно вздрогнуть и напрячься, но Кристоф, словно уловив это, стал целовать ягодицы, а его свободная рука переместилась на член, почти невесомо, словно дразня, касаясь его и двигаясь вверх-вниз. Лишь спустя несколько секунд я понял, что чуть ли не скулю, пытаясь то насадиться на его пальцы, то толкнуться в его ладонь.