Текст книги "Я не собираюсь влюбляться! (СИ)"

Автор книги: Torens

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Только не смей его пугать! – вдогонку крикнула Настя. – Скажи, что все хорошо!

– Ладно, – не оборачиваясь, помахал рукой Саша.

Я посмотрел на девушку. Неужели она совершенно не волнуется? Как можно быть такой хладнокровной? В ее друга стреляли, и он сейчас находится на операции, которая идет уже больше трех часов! Девушка прикрыла глаза и облокотилась на стену, и я увидел то, чего не видел из-за того, что она постоянно двигалась. Она дрожала и глубоко дышала, а ее пальцы на руках были скрещены…

Она открыла глаза, и, поймав мой взгляд, перевела их на свои руки.

– Все будет хорошо, – твердо выговорила она. – Я просто усиливаю удачу. И потом, кроме всем известного Бога, Кирилла любит еще и другой Бог, так что волноваться не о чем.

– Какой Бог? – не понял я. Девушка приложила палец к губам и заговорчески прошептала.

– Секрет.

Она замолчала, вновь закрывая глаза, а я переглянулся с Сеней. Он пожал плечами, как бы говоря, что без понятия, что имела в виду девушка.

Последовав ее совету, я глубоко вдохнул и пару раз повторил про себя, что все будет хорошо. Уверенности это не прибавило, и страх не стал меньше, но почему-то где-то глубоко внутри меня стало чуть теплее, словно возник маленький огонек надежды. Все правильно. Дочь Русакова права. Не надо думать о плохом, я не должен раньше времени сдаваться и хоронить Кирилла. Но ведь выстрелили точно в сердце... И что? Куча людей выживает после такого. А Кирилл точно выживет! Я уверен! Вот выйдет хирург через пару минут или часов и произнесет: «С пациентом все в порядке, но...» – и скажет, что ему сейчас требуется покой, что он без сознания. Главное, что начнет он так, а не: «Мы сделали все возможное, но...» Да, так все и будет. А через пару дней или недель Кирилл придет в себя и будет улыбаться. И тогда я его больше никуда не пущу. Я любой ценой заставлю его меня полюбить, главное, чтобы он очнулся и был жив здоров.

Совсем рядом раздались шаги, но мне было лень открывать глаза и смотреть кто это. Через пару секунд я почувствовал, как Сеня двигается ко мне и сам отодвинулся к Насте. Наверное, Саша вернулся. Интересно, а тот Антон, которому он звонил, кто? Еще один друг? Такой же, как и ребята рядом со мной, чьи фамилии знает любой дурак в нашем городе?

Я не успел полностью задуматься на эту тему, потому что услышал, как двери, под которыми я просидел четыре часа открылись. Я вскочил на ноги, одновременно со мной это сделали и друзья Кирилла. Возле врача уже стояли родители Кира и Эрика. Мы поспешили к ним, но еще на подходе я услышал ничего не выражающий голос хирурга, который произнес:

– Мы делали, все возможное, но...

Мне стало плохо...

закончив главу на таком моменте, я напеваю себе под нос «А я маленькая мерзость, а я маленькая гнусть. Ага-ага. Я поганками наелась и на пакости стремлюсь»))))

Немного об Антоне

От автора.

– Алло, Антон?

– Да.

– Ты можешь завтра приехать?

– Э? Завтра? Я завтра должен препода одного поймать. У меня по всем предметам самоэкзамен, так что надо, чтобы мне просто поставили оценку и расписались. А домой я приеду послезавтра, я уже даже билет на поезд взял...

– В Кирилла стреляли.

– Как стреляли? Он жив?

– Пока да. Сейчас идет операция...

– Я приеду. Завтра. Прилечу на самолете.

– Спасибо.

– Тут не за что благодарить...

Антон положил мобильник и огляделся вокруг, а потом сорвался с места, хватая паспорт и купленный билет на поезд. Надо его вернуть и купить билет уже на самолет, и все равно, что на это уйдет большая часть накопленного...

Антона всегда завораживало кино, театр, опера, балет. Он хотел выступать на сцене, но его родители были категорически против. Единственный наследник должен продолжить семейный бизнес, а не прыгать перед толпой незнакомцев. Антон, единожды услышав гневную речь отца о его увлечении, принял для себя решение, поэтому после окончания школы, ничего не говоря родителям, поехал в Москву, подал документы, прошел творческий конкурс и поступил. Когда родители об этом узнали, было поздно. Несмотря на свою улыбчивость и доброту, Антон был очень упрям, и если он что-то решил, то обязательно так и сделает. Теперь парень жил в общаге, подрабатывая все свободное время, ведь родители наотрез отказались поддерживать его материально, пока он не выкинет из головы «этот свой театр». Вот так вот из всех своих друзей Антон первый попробовал вкус прелести настоящей взрослой жизни, когда не на кого положиться кроме себя и не от кого ждать помощи. Но его это не особо заботило. Он был счастлив.

В ушах парня всегда были наушники, но слушал он не плей-лист, а радио. Да-да, радио. Он мог назвать имя любого радио-ведущего и определял их по голосу. Он любил подпевать любимым песням, а еще танцевать. Зачастую, когда парень забывался, он мог начать говорить четко, членораздельно, громко и выразительно, при этом играл мимикой, словно находился на сцене, но тут же приходил в себя и, высунув язык, корчил недовольное лицо. Такая вот у него была привычка. Антон знал наизусть огромное количество пьес, историй, романов, стихотворений. Когда он смотрел кино, то часто начинал повторять вслух понравившуюся ему фразу с разной интонацией. Любимые же диалоги он знал дословно.

Антон был обладателем непослушных, густых волос, которые вечно находились в беспорядке, как бы парень их ни приглаживал. Идея постричься коротко ему в голову не приходила. Они были темно-русого оттенка, хотя скорее всего Антон был просто шатеном с выразительными небесно-голубыми глазами. Когда парень улыбался, то становились видны зубы, особенно четко были заметны два клыка с двух сторон в верхнем ряду. Казалось, что парень их специально подпиливал, но на самом деле они лишь просто хотели доказать свое имя. А вообще, Антон был из тех типов парней, на которых смотришь и ничего кроме как: «Какой милашка!» – сказать не можешь.

Среди своих друзей – Саши и Кирилла – он выглядел довольно хрупким. Узкие плечи, отсутствовали бицепсы и трицепсы, зато хорошо была видна тонкая талия. Однажды на школьном выступлении в десятом классе, класс Антона поставил сценку, в которой все девушки играли парней, а все парни – девушек. Антон сыграл роль принцессы. В пушистом бальном платье нежно-кремового цвета он выглядел так очаровательно, что половина зрителей приняла его за настоящую девушку. А некоторые парни признались даже в симпатии, но Антон их отшил. Нет, он не был ярым гетником, да и как им можно быть, если твоя подруга – яойщица? Антон считал, что любые отношения имеют право на существование, только сам пока предпочитал иметь дело с девушками, особенно если учесть, что отбоя у него от них не было.

Несмотря на свою миловидную внешность и хрупкое тело, (или как называла это Настя: «Потенциальный укешка») на свой добрый, мягкий характер, вечную улыбку, стремления во всем находить светлые стороны, умение поддержать в трудную минуту, беззаботность, стремление к жизни и любви ко всему окружающему – Антон на самом деле не был таким слабым, каким казался. Внутри него находился маленький демон. Или другой человек. Когда Антон дрался со своими друзьями или один, он становился неуправляемым, жестоким, разрушающим все на своем пути. Сплошной сгусток агрессии, который не остановится, пока последний враг не окажется на земле. Из-за этого у парня были большие неприятности, как-то он даже чуть не попал в тюрьму, потому что парень, которого он избил – почти умер, врачи успели его спасти в последний момент, а деньги родителей – отмазать. Но такой Антон появлялся довольно редко, и его друзья знали наизусть симптомы проявления «темного» Антона, поэтому успевали успокоить парня.

Ну, вот такой вот наш Антон...

Нулевой километр

Первое, что я увидел, открыв глаза, была длинная лампа накаливания и бледно-синий потолок, а это значило, что я нахожусь в больнице в палате, что принадлежит нашей семье. Вот только у меня вопрос: какого черта я тут делаю? Я опустил глаза и увидел маму, что спала, положив голову на мою постель, за столом сидел Сеня, что-то быстро печатая на ноутбуке, с которым он не расставался. За ним находилась Настя, положившая подбородок на плечо парня и смотревшая в монитор. Напротив кровати что-то тихо обсуждали Саша и Антон. Антон приехал? У него как всегда играла музыка на телефоне.

Любовь до упада.

И дождливое танго!

Так бежим по шоссе!

Это мой нулевой километр!

Пожирает сентябрьский полдень…

По колесам играет оркестр –

Камень за камнем, камень за камнем….

Последним кого я увидел, был платиновый блондин, сидящий в одиночестве у входа в палату. Так, а вот это мне совершенно не нравится!

– Какого черта? – хрипло спросил я.

В груди стало больно. Захотелось закашляться. Мой тихий голос привел к неожиданным последствиям. Все находившиеся в палате как один уставились на меня. Даже мама подняла голову и смотрела как на приведение.

– Кир! – заорала Настя и кинулась ко мне. Она со всей силы плюхнулась поверх меня. Дыхание сперло, грудь, мне показалось, проткнули раскаленным железом. – Ой, прости, – виновато произнесла подруга, сползая с меня.

– Убить меня хочешь? – стоная, спросил я.

– Каюсь, есть такие мыслишки за то, что заставил нас поволноваться! – она возмущенно уставилась на меня.

– Кирюш, ты как? – обеспокоенно спросила мама.

– Хреново, – не стал я врать. – В груди больно, и ужасно хочется пить.

– Я за врачом! – быстро проговорил Антон, выскакивая из палаты.

Мой взгляд опять натолкнулся на блондина. Он так же, как и все остальные, находившиеся в палате, с волнением и в то же время с облегчением смотрел на меня. Когда наши глаза встретились, он улыбнулся. Я улыбнулся в ответ, во всяком случае, я надеюсь, что та гримаса, которая получилась у меня, была похожа на улыбку.

Дверь в палату открылась, впуская Льва Евгеньевича. Официально он был врачом больницы, а неофициально считался нашим семейным доктором. Папа обращался к нему по любому поводу.

– Ну, здравствуй, Кирилл. Очнулся-таки, – весело заговорил Лев Евгеньевич.

– Нет, еще сплю, – ответил я.

– Шутишь? Это хорошо. Что болит?

– Грудь. Дышать трудно и слабость во всем теле.

– Ну, это вполне нормально, – оптимистически заявил он.

– Я рад, но, может, мне все-таки кто-нибудь расскажет, что случилось, и почему я нахожусь в больнице? – вот тут-то улыбка с лица врача сползла. Он недоверчиво посмотрел на меня.

– А ты разве не помнишь?

Я покачал головой, так как говорить было тяжело, а на такой глупый вопрос я мог лишь съязвить. Нет, ну а головой подумать никак? Если я спрашиваю, почему нахожусь здесь, то, понятное дело, я не помню причины!

– Так, а что ты помнишь последнее?

Я задумался, прикрывая глаза. Воспоминания шли одно за другим.

– Я вышел из дома, чтобы сходить в магазин и на меня напали. Раздался выстрел и все. Дальше темнота. Погодите. В меня что, попали? Меня застрелили? – с паникой воскликнул я. Голос сорвался. На секунду забыв о боли, я хотел вскочить с кровати, но в груди опять что-то загорелось. Откинувшись на кровать, я приглушено застонал сквозь сжатые зубы.

– Для застреленного ты слишком активен, так что успокойся, – хладнокровно произнесла Настя. Вот что она за девушка? Нет, чтобы пожалеть меня...

– Кирилл, ты можешь сказать какое сегодня число? – не обращая внимания на Настю, продолжил расспрашивать меня доктор.

– А сколько я здесь нахожусь?

– Сутки.

– Тогда 21 мая.

Кажется, мой ответ не понравился окружающим. Они во все глаза уставились на меня, а потом на врача.

– Амнезия от шока? – тихо спросил Сеня. Лев Евгеньевич кивнул.

– Вполне вероятно.

– Ау! Я получу ответ на свой вопрос? – устало поинтересовался я. Слабость в теле становилась сильней. Было дикое желание закрыть глаза и не открывать их ближайшие пять лет.

– Кирилл в тебя стрелял снайпер, – сглотнув, ответила мама. Похоже, она все еще не отошла от случившегося и до сих пор боялась за меня. Хотя после ее слов страшно стало и мне.

– Снайпер? – не веря переспросил я. Она почти незаметно кивнула, прикусив губу. – Но почему я тогда жив?

– Потому что ты уникум, брат, – вмешался Саша. Он довольно улыбался, словно загородил меня от пули и теперь горд этим. – Только тебе повезло родиться с сердцем справа! Настюха права, Бог тебя определенно любит.

Я попытался рассмеяться, но вместо этого закашлялся. М-да уж, мне чертовски повезло. Таких людей, как я – десятки. А о моей индивидуальности знают только родители, друзья и Лев Евгеньевич.

– Больно как, – пожаловался я и попытался поднять руку, чтобы потереть то место, что ныло, но мама ее ловко перехватила прижимая к постели.

– Не трогай, а то еще швы разойдутся.

– Я попрошу медсестру, чтобы тебе дали обезболивающие, – произнес доктор, выходя из палаты. Я уставился на маму, так как был еще один не решенный момент.

– Какое сегодня число?

– 7 июня, – последовал ответ. Я прикрыл глаза, задумавшись, и не заметил, как задал вслух еще один вопрос.

– И что я делал все это время?

– Жил у меня, – открыв глаза, я уставился на блондина. Он выглядел растерянным, потерянным и таким несчастным.

– Не помню. Почему, как, зачем..? Ничего не помню.

– Я спас тебя, когда за тобой гнались, и приютил у себя, пока Владимир Константинович искал тех, кто охотится за тобой.

– Ммм... Так хотел получить награду и благодарность от моего отца?

Блондин вспыхнул и резко открыл дверь, чуть ли не выскакивая из палаты, но, что удивительно, дверью он не хлопнул, а аккуратно закрыл за собой. Я усмехнулся. И тут почувствовал, как меня с силой ущипнули за ногу.

– Ты что делаешь?! – воскликнул я, обращаясь к Насте, вновь забыв о раненной груди, но она обо мне не забыла, тут же пронзив все тело пульсирующей болью.

– Это ты что творишь? – возмущено уставилась на меня подруга. – Влад от тебя ни на шаг не отходил с тех пор, как тебе сделали операцию. Да его чуть инфаркт не схватил, когда врач сообщил нам, что у тебя была остановка сердца и внутреннее кровотечение! А тут нашел время, когда врубать режим сыночка богатеньких родителей! Ты должен извиниться перед Владом, и отговорка, что у тебя амнезия, и ты его не помнишь, не принимается! Все понял?

– Да, шеф, – от криков Насти разболелась еще и голова, так что, я был согласен на что угодно, лишь бы только подруга замолчала.

Она победоносно кивнула и сложила руки на груди. В палату вошла медсестра. Она быстро ввела в капельницу обезболивающие и ободряюще улыбнулась мне.

– Извините, но пациенту надо отдохнуть, – она обвела глазами всех присутствующих.

Мама и ребята поспешно засобирались на выход, прощаясь со мной. Последним выходил Сеня, он обернулся на пороге и широко улыбаясь, произнес:

– Добро пожаловать в клуб.

– В какой клуб? – поразился я.

– В клуб людей со второй жизнью.

Я улыбнулся, поняв, о чем он.

– Тогда это у меня третья, – я напомнил ему о нашем давешнем разговоре, в котором признался, что тоже когда-то хотел покончить собой, как и он. Сеня отрицательно покачал головой.

– То не считается. Тогда у тебя сердце не прекращало биться.

Ответить я ничего не успел. Медсестра вытолкнула из палаты Сеню и закрыла за собой дверь, оставив меня одного.

Я уставился в потолок, обдумывая слова парня. А он прав. У меня началась вторая жизнь. Я вновь стою на нулевом километре.

Нулевой километр – во многих странах мира особый знак в центре столицы, символизирующий начальную точку отсчёта дорожных расстояний

песня Мураками – Нулевой километр

Идеальная внешность, не значит идеальный характер

POV Кирилл.

– Уверены, что это хорошая идея? – скептически спросил я у друзей, уже стоя под дверьми клуба, в который нас пропустили без всякого фейс-контроля.

Пару дней назад меня выписали из больницы, при этом просили клятвенно заверить, что я пока повременю с физическими нагрузками. Это я обещал с легкостью, потому что до сих пор стоило мне резко поднять руки вверх, как тело сразу же пронизывало болью. Еще просили не перенапрягаться и как можно больше отдыхать. В этом докторов уже заверили мои друзья, пообещав, что будут следить за мной. И, как видите, обещание они отлично держат, притащив меня в ночной клуб.

– Еще какая! Нам столько всего надо отметить! – уверенно заявила Настя, первой входя в клуб. Ребята ее поддержали кивком головы.

Ну что ж... Один в поле – не воин, так что, я с ними.

Мы протискивались через толпу танцующих к нашей любимой VIP-кабинке. Настя как полководец шла впереди и, танцуя, расталкивала всех своей попой. Если кто-то начинал возмущаться, девушка слала ему воздушный поцелуйчик, независимо оттого парень это был или девушка. Кое-как выбравшись из толпы к проходу между танцплощадкой и обычными столиками, мы перестали притворяться шпротами в братской могиле и зашагали уже спокойно. Когда до кабинок оставалось всего ничего, ребята как по команде замерли, я, не успев притормозить, врезался в Антона, заставив его пошатнуться.

– Влад! – радостно воскликнула подруга, помахав рукой блондину, сидящему за столиком, возле которого мы сделали остановку. Блондин отвел взгляд от своего соседа и повернулся на голос. Он пробежался по нам глазами и заулыбался.

– Привет! – перекрикивая музыку, поприветствовал нас блондин, но, несмотря на это, в его голосе слышалась неуверенность.

– Привет! Вот это встреча! Тоже отдыхаете? – начал расспрос Сеня. Я мысленно застонал. Такими темпами мы тут и останемся. Саша, кажется, подумал также, поэтому взял за запястье своего парня, привлекая внимание.

– Ты что, собираешься голос сорвать, перекрикивая музыку? – и обратился уже к двум парням, что сидели. – Не хотите составить нам компанию? – Саша кивнул в сторону кабинок. Блондин, глянул на своего соседа, который пожал плечами, оставляя выбор за парнем.

– Влад, соглашайся! – вклинилась Настя, состряпав самое очаровательное лицо, которое умела. Он посмотрел на ее жалостливую мордашку и прыснул от смеха.

– Хорошо.

Мы вошли в нашу кабинку, и все мгновенно потонуло в тишине. Сквозь стекло, что окружало кабинку, был отлично виден танцпол с людьми. Без музыки они выглядели странными и смешными. Мы быстренько расселись на диванчики, кто куда. С одной стороны от меня уселась Настя, а с другой знакомый Влада. Я скосил глаза, разглядывая его. Жгучий брюнет, черные, холодные глаза, так и подмывало запеть «Очи черные». Тонкий нос. Чуть пухлые губы бледно-розового цвета. Широкие скулы. Челюсть выглядела тяжелой. Не телосложение, а конфетка! Люблю таких парней. Накачанные, сильные и рассылающие во все стороны ауру уверенности в себе. У меня у самого было почти такое же тело. Почти, потому что месяц в больнице никому на пользу не идет. А вот роста мы были одного. Парень, то ли улыбнулся, то ли усмехнулся на какую-то фразу, сказанную Сашей, и на его щеках появились ямки. Я резко повернулся к Насте, сдерживая стон.

У каждого человека есть фетиш. Он может всю жизнь прожить и так и не понять, что это был настоящий фетиш, а я вот понял. Я с ума сходил по ямочкам на щеках. У меня во рту сразу все пересыхало, стоило их увидеть, дыхание учащалось, и моментально хотелось трахнуть человека, обладающего этими самыми ямочками. Мы когда только с Сашей познакомились, и он улыбнулся, я думал, там же его завалю. Потом ходил и три месяца изнывал от желания поиметь его. А потом мы подружились, а спать с друзьями это как-то не по мне. Да к тому же я тогда повстречал другого парня...

Мой поток мыслей прервал каблук на моей ноге.

– Ты что делаешь? – зашипев от боли, обратился я к подруге.

– А ты не тормози. Ты еще должен извиниться перед Владом, – зашептала мне подруга.

Я обреченно застонал, чем привлек внимания до сих пор неизвестного мне парня. Еще никто не удостоился спросить, как его зовут, или почему он сам не представился. Ладно, сейчас разберемся с одной проблемой, а потом перейдем к другой.

– Влад, – позвал я блондина. Он поспешно перевел взгляд на меня, оборвав разговор с Сеней. Его глаза прямо светились. – Прости меня за то, что я наговорил в больнице. Просто ляпнул первое, что в голову пришло.

Он улыбнулся.

– Я все понимаю.

– Дегенерат, – тихо произнес парень рядом со мной. Не понял... Это он про меня?

– Что сказал? – повернулся я к нему. Он тяжело вздохнул и покачал головой.

– Глухой дегенерат, – и уже громче добавил. – Влад, у тебя странные знакомые.

Я хотел было ему ответить, но дрожь, прошедшая по всему телу, не дала это сделать. Как такое возможно, что чудесный, бархатистый голос с легкой хрипотцой, от которого возникает просто адское желание завалиться на спину и раздвинуть ноги, так обожаемые мной ямочки на щеках и такое офигенное тело, окажутся соединенными воедино в одном человеке? Причем, на которого у меня уже встал, – хочу сказать отдельное спасибо дизайнеру моих джинс, из-за которых меня не спалили – но который сможет взбесить меня одним словом.

– Да уж полностью согласен, – кивнул я. – У Влада отвратительные знакомые, – намекая на самого парня.

– Самокритика? Это хорошо.

Из горла чуть не вырвалось рычание.

– Ты кто такой вообще? – нахмурившись, спросил я.

– Его лучший друг, – он указал на Влада большим пальцем левой руки.

– А имя у тебя есть?

– Есть, – кивнул брюнет.

– И какое? – я почувствовал, что начинаю закипать. В кабинке повисла тишина, все наблюдали за нами.

– Необычное.

– Да, блядь! Ты можешь его сказать или нет?

– Могу, – опять кивнул парень.

– Ну так какого хрена не говоришь?

– Ты не спрашивал, я и не говорю.

Антон прыснул от смеха, но тут же поспешил закрыть ладонями рот. Сеня спрятал лицо за плечом Саши, а сам Саша еле сдерживал улыбку. Как выглядела Настя за моей спиной, я не знаю. Ах да, Влад. Влад выглядел нормально, наверное, привык к заскокам своего друга.

– Теперь спрашиваю, – я заскрипел зубами.

– Что? – на лице брюнета не дрогнул ни один мускул. Вообще, пока мы с ним разговаривали, если это можно назвать разговором, он выглядел совершенно спокойно, и я бы даже сказал как-то пофигистически, словно его вовсе не заботило, что происходит вокруг.

– Имя тво... Нет, стоп! – я вдохнул, успокаиваясь, а затем широко улыбаясь спросил. – Как тебя зовут?

– Фран. Можно Франция, – ответил брюнет. Ура я это сделал! Не успел я порадоваться своей победе, как Настя вжала меня в спинку диванчика, сама наклонившись к Франу.

– Я тебя знаю! – счастливо воскликнула она. – Ребят, вы помните кафе прошлым летом? – она посмотрела на меня, Антона и Сашу. – Это тот парень, которому я гей-порно показывала. Ну который еще выглядит как 100% гей.

Фран от таких слов закашлялся и уставился на Настю с таким взглядом, что я на месте девушки поспешил бы ретироваться. И желательно куда-нибудь далеко. В Канаду, например. Но Настю так легко не испугать.

– Нашел себе парня? – бесцеремонно спросила она, еще глубже роя себе могилу. Да и какой из Франа гей? Он выглядит как самый натуральный натурал. У меня на это нюх.

– Слушай, ты сумасшедшая...

– Насть, ты чего? Какой из него гей? Ни у одного парня на него не встанет, – врал я, так как мой собственный стояк никак не хотел проходить, и подруга, завалившись на меня только чудом его не почувствовала.

– Чего? На меня не встанет? Может, еще хочешь поспорить? – прожигая меня взглядом, поинтересовался Фран.

– Шикарно, – восхищенно произнесла Настя. – Вы сейчас поспорите, найдете цель, которую надо соблазнить, Фран с ней переспит, а потом поймет, что с парнями ему нравится больше, и станет геем, а я окажусь правой.

Брюнет, услышав такую логическую цепочку, затих и отвернулся от нас.

– Что за идиоты?.. – задал он сам себе вопрос.

А мы с Настей довольно улыбнулись друг другу.

Ты краше весны и пьянее лета... (с)

POV Влад.

– Боже, бедный твой друг, – похихикивая, произнес парень, сидящий рядом со мной.

– Почему? Фран тот еще тролль, так что это скорее будет похоже на битву титанов.

– О! Тогда делаем ставки! Саша, Сеня, слышали?

– Что?

– Объявляется пари: кто кого достанет. Фран Кирилла и Настю, или эти двое Франа.

– Так нечестно будет. Двое на одного... Не по-мужски, – заметил Саша.

– Тогда путем естественного отбора Настя выбывает, – не унимался парень. – Фран против Кирилла! Битва века.

– Ставлю на Франа. Он мне нравится, – объявил Сеня. Саша закашлялся. – Не волнуйся, малыш, люблю я только тебя.

Почему-то услышав такое обращение по отношению к Саше, который одним взглядом заставлял себя чувствовать беззащитным, умилило меня.

– Буэ, заигрывайте где-нибудь в другом месте. Здесь приличные люди! – возмутился парень. – Кстати, мы ведь официально так и не знакомы. Я Антон.

– Влад, – я пожал протянутую руку. Парень заулыбался, обнажив верхние клыки. Поймав мой взгляд, он провел языком по ним.

– Моя гордость. Восемнадцать лет растил. Правда в десять они выпали, и пришлось начинать все с начала, – пожаловался он. – Ребят, а чего мы до сих пор ничего не заказали выпить?

– Боже, ты так с темы на тему скачешь, что я не успеваю следить, – с долей восхищения произнес я.

– Привыкай, Антон так всегда. Что на уме, то и на языке, – усмехнулся Саша.

– Неправда! Я вообще воспитанный мальчик, который никогда в жизни даже одного худого слова не сказал!

– Да-да, – согласно кивнул Саша. – А кто Кирилла на озере гонял с такими матами, что даже полицейские восхищенно присвистнули?

Я удивленно моргал, слушая их диалог. Полицейские на озере? Это интересно...

– Я не виноват, он сам нарвался! Насть, подтверди! – окликнул Антон девушку, что продолжала донимать моего друга.

– Что именно?

– Что на озере Кир сам был виноват.

Вместо ответа, девушка вдруг локтем ударила Кира по бедру. Он крякнул и схватился за место удара.

– Гад! Я тебе это до сих пор не простила! – возмущенно произнесла девушка.

– А чего на озере было? – решил-таки я подать голос.

– Этот придурок, – Антон указал на Кира. – Выдал своего телохранителя за маньяка, Настя, перепугавшись, убежала в лес, а мы за ней... Короче, была разыграна обыденная сцена из фильма ужасов, когда в лесу орудует маньяк, а все герои фильма разбрелись кто куда.

– Я тогда лет на десять постарел, – добавил Саша.

– И вы его после этого оставили в живых? – приподнимая одну бровь, поинтересовался Фран.

– А вон видишь тонкий шрам на левой скуле? – спросил Саша. Фран кивнул. – Настя оставила. Она ему тогда вообще все лицо исцарапала.

– Следы полгода сходили, – пожаловался Кирилл.

– Что-то он легко слишком отделался. Девушка, в следующий раз сильней царапайте, – вместо сочувствия к Кириллу, посоветовал друг Насте.

– На следующий раз у меня припасена дрель, – губы девушки растянулись в какой-то плотоядной улыбке, не знаю почему, но мне стало как-то не по себе.

– Дрель? – переспросил Фран.

– Да, ну чтобы... Ммммм...

Саша зажал подруге рот ладонью.

– Насть, ты забыла? Тут приличные люди, не распускай свою пропащую натуру на окружающих.

Девушка выдохнула и как-то поникла. Саша убрал руку.

– А если чуть-чуть? – со щенячьими глазками спросила она у Саши.

– Давай потом?

– Ладно.

– О чем речь? – почему-то шепотом обратился я к Антону. Он принял у официанта напитки, что мы заказали, и, поставив передо мной коктейль, ответил тоже шепотом.

– Аниме увлекаешься? – я указал на Франа. – Да ну? Ни за что бы ни подумал. Ну так вот у аниме есть такой жанр, яой называется. В нем рассказывается о гомосексуальных отношениях между парнями. Вот Настя – яойщица. Каждому живому и неживому парню она обязательно подберет другого парня.

Я уставился на парня.

– И мне?

– Чувак, ты сидел в клубе за столиком с парнем. Вопрос не имеет смысла, – Антон вновь показал клыки.

– А тебе она подобрала пару?

– Меня она уже давным-давно пытается объединить с Кириллом, особенно после того, как Саша и Сеня сошлись, – выдохнул парень.

У меня сердце ухнуло вниз. В горле моментально пересохло. Черт, черт, черт! Я же уверял себя, что больше ничего не чувствую к Кириллу! После того инцидента в больнице я пообещал себе забыть его. Особенно, если учесть, что он не помнит меня. Я не хочу мучиться от чувств, которые не имеют надежды. Так почему мы именно сегодня столкнулись в клубе? Невыносимо смотреть, как он улыбается и смеется с друзьями, а на меня глядит, как на незнакомца и абсолютно чужого для него человека. Надо было отказаться и не садиться с ними за один столик, а то теперь адское желание напиться. И ужасная ноющая боль в груди.

Жгучий дым истлевшим стягом;

Я тоску свою звериную

Заливаю пенной брагой…

Я услышал музыку, что играла, как будто издали, и удивленно огляделся в поисках источника звука. Вряд ли эту песню поставили в клубе. Нахмурившись, я продолжил прислушиваться, не замечая, как склонился над Антоном. Он с офигевшими глазами отодвинулся от меня.

– Ты чего? – парень пораженно уставился на меня, хлопая глазами.

– Тшшш. Музыку слышишь?

Антон прислушался, а затем выудил из-за пазухи наушник и протянул мне. Я покачал головой. Приходить в клуб с наушниками, да еще и слушать при этом свою музыку. Впервые вижу такого человека.

– Это радио. Оно у меня всегда включено, – пояснил парень.

– Надо же…

Я почему-то забрал у него наушник и вставил в ухо.

Был котенок – станет рысь,

Мягко стелет, жестко спать!

Не ходи ко мне желанная,

Не стремись развлечь беду – 

Я обманут ночью пьяной, 

До рассвета не дойду…

Название главы строчка из песни группы Мельница – Королевна.

В конце главы слова из песни группы Мельница – Оборотень

Нити судьбы или я повстречал идиота

POV Фран.

Тот, кто плетет человеческие судьбы, сегодня определенно в плохом настроении, а иначе какого черта он вдруг организовал встречу между Владом и Кириллом? Хотя, я наконец-то смог посмотреть на этого самого Кирилла, про которого мне рассказал мой лучший друг в три часа ночи пьяным голосом и по телефону. Впервые видел Влада в таком состоянии, точнее слышал. То, что Владу вдруг приглянулся парень, меня совершенно не колышит, ведь человеком он при этом остался тем же, да и потом, я считаю, что это просто блажь. Любопытство, интерес. Все в подростковом возрасте испытывали эти чувства. Конечно, Влад уже далеко не подросток, но у него всегда было медленное развитие, может, только сейчас догнало. Ну, короче, мне похуй, кто там нравится моему другу. Что меня больше волнует, так это его отвратный вкус. Ладно, бабы у него были одна ужасней другой, но мог бы хоть парня нормального подобрать! Так нет же! Выбрал, похоже, самого отстойного. Вот мальчишка с растрепанными волосами, сидящий возле друга, и то куда симпатичнее. Да и другой парень с бледно-рыжими волосами и лицом похожий на девчонку, тоже ничего так. Про третьего парня я лучше промолчу. Я, конечно, не из пугливых, но вот этого парня обошел бы стороной.

Но этот Кирилл... Так и хочется обнять Влада и пожалеть его. Вот что он нашел в этом парне? Внешность неказистая, тело... Я оглядел фигуру парня. Ладно, признаю, тело ничего так. А вот характер какой-то долбоебский. Легко выходит из себя ни с того, ни с сего, не умеет правильно задавать вопросы, судя по рассказу его друзей еще и дебильно шутит, судя по рассказам Влада, считает себя центром Вселенной. Ну, короче, дегенерат, позер, да еще и малолетка. Убийственная смесь. От таких лучше держаться подальше, чтоб не нахвататься всякой глупости.