Текст книги "Провал аналитика (СИ)"
Автор книги: Tigriskin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 26 страниц)
После обеда ожидал продолжения мучений, но вдруг оказалось, что на это время предусмотрен свободный режим. Половина рекрутов вразвалочку направилась к широко распахнувшимся воротам. Даже отсюда просматривалась пестрая рябь палаток и шатров, похоже на стихийный рынок при Лагере. Давненько, наверное, базируемся тут. К моему облегчению Мажор, презрительно хмыкнув, и, многозначительно поигрывая толстеньким кошельком, направился как раз туда. Не забыв прихватить своего Пегого друга. Одной проблемой меньше.
Бегучий азиат, страдальчески нахмурившись, потопал вместе с толпой таких же грустных к здоровенному многооконному бараку. Здание чем-то походило на нашу классную аудиторию, наверное, библиотека. Еще одной если и не проблемой, то полу-проблемкой меньше, все-таки просматриваются какие-то тараканчики у старины Хасиля в голове. Меня после прокола с Русланом напрягают такие внутричерепные непонятки.
Третья проблема исчезать не собиралась, и покачивая рыжей шевелюрой, продолжала чуть поодаль таскаться за мной.
Я было собрался прогуляться до полигона, наверняка и туда повышать уровень своей физической подготовки народ отправился, но тут меня перехватил тот самый хмурый капрал, который вчера водил к интенданту. Дернув за плечо и чего-то буркнув, Хмурый повел меня куда-то через лабиринт деревянных бараков. Вот это наш родной плац для утреннего построения, здесь спальная казарма, вот вдали мелькнула площадка для клеток, пустая. Не доходя до интендантского барака, свернули вглубь Лагеря.
В этой его части пошли домики поприличнее. Появилось ощущение, что оказался в дачном поселке в Подмосковье. Капрал проводил меня до одного из симпатичных коттеджей, зелененького. Широкая калитка была гостеприимно распахнута, и на площадке перед домом знакомая мне девушка-инструктор методично мутузила пыльный мешок. Удары на безответный инвентарь сыпались жестко и обильно, не долго бедному тут висеть осталось.
Хмурый провел меня внутрь. Отдал черноволосой каратистке что-то похожее на приветствие, его взмах кулака к плечу оставил такое ощущение. Напоследок бросил на меня строгий взгляд и, не сказав ни слова, ушел.
Проводив капрала взглядом, амазонка налетела на меня как огромный любопытный щенок. Обскакала вокруг вприпрыжку. Миловидное лицо с короткой стрижкой черных волос было удивительно эмоциональным и живым. В смысле, для такой профессии удивительно. Утреннее членовредительство как-то плохо сочеталось с огромными любопытными глазищами. Амазонка, не церемонясь, схватила мою руку и внимательно обследовала. Подтащила к висящему мешку и заставила побить его руками и ногами. Мои жалкие попытки изобразить бокс ее очевидным образом расстроили. А чего она хотела? Ну нет у меня навыков членовредительства. К тому же мешок оказался не таким уж и мягким, больно стучать-то по нему.
Взмахнув короткой стрижкой, сенсей убежала куда-то за дом. Впрочем, вернулась тут же. Вместе с дополнительной парой этих якобы мягких боксерских груш. Бросив мешок себе под ноги, амазонка подтащила меня к нему поближе. Затем подскочила к мешку и выдала прямо по лежащему на земле инвентарю серию ударов руками. Впечатляет. Отскочила в сторону и сделал приглашающий жест, мол: 'Не теряйся, Кирюша, вломи ему как следует'.
Хм. Подошел. Сначала попробовал повторить подвиг этой каратистки, изобразил, как умел, двоечку. Получалось еще хуже, чем по висящему, закономерно. Потом догадался с чего весь сыр-бор, опустился на колено и залупасил по мешку размахивая руками как мельница. Тяжелые, с широкого замаха удары полетели гораздо веселее. Все три. Потом мешок порвался. Растерянно оглянулся на своего сенсея, не осерчает ли. Но та признаков недовольства не демонстрировала. Подскочив к мешку, амазонка осмотрела испорченный инвентарь широко распахнутыми глазищами. Даже внутри покопалась, вытащив горсть какой-то трухи. И вдруг радостно заголосила. Запрыгав и захлопав в ладоши. Не сдержав эмоции выдала в воздух короткий прямой, а потом и круговой удар ногой. Вот ведь кому-то достанется подружка, пришибет ведь от переизбытка чувств.
Насупившаяся вдруг девушка поскакала куда-то мне за спину. Хм, это Хмурый вернулся. Чуть смутившийся капрал (забавная, кстати, гримаса получилась) изобразил воинское приветствие и стал, виновато разводя руками, чего-то втолковывать моему сенсею. Теперь и девушка нахмурилась, заразно это что ли?
Короткий обмен репликами оставил недовольного капрала топтаться возле открытой калитки, а брюнетистый энерджайзер прискакал ко мне. После чего я был обпрыган кругом, ухвачен за руку и утащен в угол тренировочной площадки. Дальнейшие пять минут напоминали медкомиссию в военкомате: мне измерили размах рук и длину ног, размер головы и ступни, сняли показания по росту и весу. С весом, кстати, вышла заминка. Числа, демонстрируемые примитивным механическим устройством, амазонку чем-то не устроили. Залезать на весы пришлось три раза, причем девушка заодно и себя перезамерила. Контрольное взвешивание, насколько понял. Итоговые результаты все равно ее чем-то не устроили, и меня дополнительно взвесили по частям. Не как корову в гастрономе, слава богу. Но все равно, лежать на земле, закинув ногу на весы, было довольно странно.
В конце концов, брюнетка сжалилась и отбуксировала меня обратно к капралу. Выглядела девушка при этом задумчиво, а бросаемые на меня косые взгляды я, что уж совсем необычно, классифицировать затруднился.
***
Хмурый капрал принял меня на выходе, но повел не обратно к учебным баракам, а еще дальше вглубь Лагеря. Уровень его хмурости повысился практически до осязаемого. Оно и понятно, по повадкам вроде как боевой офицер, а носится тут на побегушках между салажонком (это я о себе, если чего) и взбалмошной девицей. Надеюсь, сейчас меня доставят пред грозны очи какого-нить брутального генерала. Иначе капрал съест бедного Кира с потрохами.
Аккуратненький домик с розовыми занавесками не очень походил на логово председателя боевого братства. Я еще не потерял надежду, что генерал просто весь такой женатый и домом не имеет возможности заниматься. Когда нас вышла встречать знакомая мне блондинка. Лика Лей собственной персоной. Опасливо покосился на капрала, но тот проводил меня в дом с каменным непроницаемым лицом. Железный дядька.
Домик мне, кстати, понравился. Весь такой прибранный и ухоженный. Похож на летний садовый флигель на пару комнат. Хотя дальше небольших сеней и первой присутственной комнаты нас с капралом не пустили.
Ну что сказать, если считать, что комната – это зеркало души, то душа Лики посвящена работе. Книжный шкаф во всю стену, забитый огромными не по размеру составленными фолиантами, несколько столов, заваленный книгами, примитивными писчими принадлежностями и свитками. Недоразобранные сундуки с откинутыми крышками, забитые опять же книгами. Перемещаться по комнате можно было только боком. Еще немного свободного места хозяйка оставила возле когда-то белой доски, ныне исчерканной полузатертыми угольными надписями. Впрочем, один угол доски выглядел очищенным начисто. Или может заново оштукатуренным. Расчистили угол явно ради красующейся на нем надписи. Даже неудобно стало, так основательно и аккуратно блонда перенесла литеры моего имени себе на доску. Прямо фетишизм какой-то.
Жестом испросив разрешения, чуть подправил букву "р" в имени. Все-таки небольшой косяк в завитушках красавица привнесла.
***
Наставница Грамоты Лика Лей, Лойская пехотная академия
Лика кучу сил потратила, чтобы перенести на свою доску копию незнакомых иероглифов, а малыш тут же начал ее исправлять. В восьмом символе своего имени он укоротил странный угловой вензель, хотя скопировала все до последней пылинки! Либо Кир сам ее кривовато изобразил в первый раз, либо способ написания менялся в зависимости от времени суток. Лика постаралась мыслить рационально, скорее все-таки первое. Кому нужно разучивать такие сложные правила подправления иероглифов?
Кир тем временем хозяйски прошелся по комнате, пройдясь взглядом еще и по фигуре Наставницы. Эх. Всыпать бы ему плетей на конюшне. Но нельзя. Не хочется, чтобы этот самородок закрылся бы. Лика еще помнила, как дома за такие же нескромные взгляды Сансик огреб десяток хлестких ударов по голой спине на глазах всей дворни. В тот раз закончилось все печально, юноша выжил, но занемел. Из восторженного мальчонки в нелюдимого бирюка превратился.
Здесь Лике затюканный нелюдим не нужен. Перед глазами всплывали радужные картины рассказа о незнакомых иероглифах профессору Марису. Восторженные взгляды членов ученого совета, сама баронесса Лика Лей в шикарном голубом бархатном платье, скромно опустившая глазки на вручении хрустального посоха – высшей академической награды империи. Нет, определенно надо обойтись без розг.
Юная баронесса с усилием вернулась в реальность, до хрустального посоха тут еще работать и работать. Мальчик, к счастью, оказался понятливым и не по годам интеллектуально развитым, – Лика краем глаза перехватила еще один нескромный взгляд, – пожалуй, даже чересчур развитым для своих лет. Но в работе эта непосредственность помогала. Кир послушно изображал свои странные длинные многоиероглифовые обозначения по составленному Ликой списку слов, которые она могла показать пальцем в комнате.
Очень кривой способ записи, в нормальном языке тоже некоторые сложные или современные понятия приходилось двумя-тремя иероглифами обозначать. Но мальчик уверенно по шесть-семь символов использовал для достаточно простых вещей. Ладно, главное, материал по языку начал собираться. И тут схема сломалась.
Похоже, Кир разобрался с ее задумкой по составлению словаря, нахмурился и решительно помотал головой. Интересно, и чего он хочет?
Юный рекрут выделил кусок доски, с разрешения Наставницы затер его специальной тряпкой. На доске из-под его аккуратных и вроде даже привычных движений постепенно появились тридцать три лаконичных иероглифа. Довольно осмотрев дело своих рук, юноша зафиксировал этот список рамкой. Хм, и чего это значит?
– Кир Илл, – произнес Кир. И перенес на доску шесть уже знакомых Лике коротких иероглифов, предварительно тыкая в такие же закорючки в обведенном списке.
– Лика Лей, – еще семь иероглифов, тоже с предварительным обтыкиванием списка.
– Сундук, – это последнее, что они успели в словарь занести. И тоже все шесть иероглифов нашлись в списке.
А-а-а! У Лики вдруг подкосились ноги. Великая Пятерка! Она вдруг поняла манипуляции Кира. Любое! Любое ее слово! Он сейчас составит из этих трех десятков иероглифов! Но как он все комбинации помнит? В нормальном-то языке пол жизни уходит на запоминание всех слов. При том, что каждый завиток придает словам характерный оттенок смысла, и опытный человек часто догадывается о смысле иероглифа, даже не зная его точного значения.
Кир казалось прочитал ее мысли. Потому что как раз стал тыкать в одинаковые иероглифы в своих записях.
– Ил-л-л-л – пятый и шестой иероглифы в его имени.
– Л-л-лика.
Все, она уже поняла.
От лавины мыслей в голове зашумело. Лика на ватных ногах подошла к доске.
– Л-ллей, – нашла она похожий иероглиф.
– Ки-и-и-р. Ли-и-и-ика. – Обозначил Кир еще один повторяющийся иероглиф.
Все! Хрустальный посох у нее в руках. Лика пока не могла справиться с сумбуром мыслей. Не понятно, есть ли какая-то практическая ценность в этом подходе. Но нестандартность налицо.
Великая Фия! Да он же так может записывать даже незнакомые слова! Баронесса в волнении попробовала потрясти с высоты своего роста мальчика за плечи. Но тот оказался неожиданно неподъемным
– Фия! – в волнении Лика даже забыла пояснить, чего она хочет. Но Кир понял.
– Эф-ф-ф, – Он показал на один из иероглифов в конце своего списка.
– И-и, – Как и ожидала, это был второй иероглиф из ее переложенного на этот чудесный язык имени.
– Я-а-а, – Протянул Кир, показывая на последний иероглиф.
Дрожащей рукой Лика вывела свое первое слово этими рублеными символами.
***
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Ух, притомила меня блонда. Дай волю, так и просидели бы весь день возле этой доски, тьфу, все руки черной угольной пылью перепачканы. Хотя надо отдать девушке должное, не дура. В фонетическую форму записи въехала достаточно быстро. Офигела правда с нее до полного ступора. Но потом так разошлась в плане разбора фонем, что пришлось капралу вмешиваться и вытаскивать меня из этого забавного домика.
Солнце уже перевалило зенит, скоро завечереет. Капрал тоже неодобрительно замерил положение светила. Вот только на меня зыркать не надо, не я придумал по бабам весь день шастать. Хмурый очевидно решил так же, ругаться не стал (а может и не умеет), повел обратной дорогой к казармам.
Четыре отряда облаченных в кожаную броню сотоварищей неторопливо перетаптывались на плацу, но подошли мы с капралом не последними, по одному и по двое люди постепенно подтягивались с разных сторон, занимая свои места в строю. Я тоже поместил свое ценное тело ровно туда, куда меня утром выдернула строгая рука сержанта. Успел при этом прочесать взглядом свободно стоящие ряды. Мажор с Пегим были уже тут и напряженно следили за каждым моим движением. Мрачный Блондин погрузился в свои собственные невеселые мысли, только недобрая улыбка по губам скользила. Бегучий Хасиль очень тщательно не смотрел в мою сторону. Рыжий взирал все с тем же нездоровым блеском, с трудом сдерживаясь, чтобы не подбежать и не облизать – по крайней мере так утверждал анализ его физиомоторики. Мдя, в этом плане за день ничего не изменилось.
Постепенно поток рекрутов иссяк, последними подошли четыре сержанта. Как и ожидал, дальше последовала банальная перекличка; списки уже уточнили и перестроили, так что мое – мля! – прозвучало где-то в середине.
Убедившись в комплектности подопечных, младший командный состав взял нас в каре и вывел на пробежку. В памяти этот кросс зафиксировался плохо, тяжко было, все-таки часовая пробежка в пятнадцатикилограммовом доспехе для моей текущей физической формы – это перебор. Как-то справился, но вокруг себя мало что видел. Даже не сразу понял, что в конце пробежки, уже под конец дня, мы оказались возле родной казармы. Вечерней помывки не полагалось, как и ужина. Только и разрешили, что ковшиком черпнуть воды из бочки. Ковшик мне достался одному из последних – в порядке прибегания с кросса, но сил привередничать и думать о гигиене не осталось, жадно вылакал сколько влезло. Следующий бедолага тут же жадно вырвал у меня посудину.
Внимательно отслеживал реакцию товарищей, пытался понять, чего дальше ждать от этого бессердечного мира. Прогнозы не утешали, выглядели рекруты собранными и внутренне мобилизованными, явно не ко сну готовились. Вскоре выяснилось к чему.
Осоловевшим от утомительного кросса рекрутам полагалась вечерняя строевая подготовка. Построенные квадратами ряды новобранцев пытались добиться синхронности в простейших действиях: шаг вперед, поднять увесистую трехметровую палку вертикально, перехватить ее горизонтально, сделать шаг назад.
Получалось плохо. И в плане синхронности, и с точки зрения техники безопасности. Я, одурев до полного отупения, умудрился неловким движением шмякнуть стоящего впереди товарища оглоблей по плечу. А через несколько минут и сам огреб по голове, видать от такого же умельца.
Из хорошего, пожалуй, только отсутствие языкового барьера можно отметить. Четыре необходимые команды запомнил с первого раза. Вал-Валиа-Шак-Мей. Насколько понял, что-то вроде: вперед – к маршу – к атаке – назад.
И потом не меньше нескольких часов слышал только бесконечное Вал-Валиа-Шак-Мей да кряхтение сотоварищей по этой пытке. Думаю, что даже если сию секунду каким-то чудом окажусь в родной московской квартире, то Вал-Валиа-Шак-Мей останутся со мной до конца жизни.
Обратно к бараку нас довели в состоянии полумертвых зомби. Ввалились в казарму всей толпой, тяжело дотопали до койко-мест. Мне едва хватило сил на скидывание сандалетов, глистоскафандра, влажных серых штанов и рубахи. Грязное потное тело должно было беспокойно ворочаться и просить вечерний смузи, но нет. Тупо вырубился, даже не проконтролировав Мажора и остальных приметных соседей по бараку. К счастью, с этой стороны неприятностей не последовало. И страшный первый день активной армейской жизни закончился. Почти.
***
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Да уж, тяжело мне конец того первого дня дался. Теперь-то уж пообвыкся. И вечерние пробежки, и несколько часов строевого топтания переношу гораздо легче. Сегодняшний кросс мы с Зесом и Хасилем пробежали разве что чуть-чуть напрягшись. Уже привычный ритуал с бочкой перед входом исполнил, не теряя достоинства, хотя пил все равно жадно. Брать ковшик вторым (все-таки чуть обогнал Зеса на самом финише) гораздо приятнее. Лениво дождался, пока посудина обойдет три десятка соседей по бараку. И спокойно отправился к плацу. Время обязательного Вал-Валиа-Шак-Мей научился проводить с пользой, анализировал события дня и даже дремать получалось. Впрочем, как мне кажется, именно этого от нас и добивались. Даже падая в жерло вулкана, любой из моих сотоварищей на команду Вал-Валиа перехватит оглоблю и начнет сучить ножками. Полезно для боя строевыми формациями.
Такой же дружной толпой привычно вернулись к родной казарме. Я, кстати, перебрался за прошедшую неделю поближе к выходу, помещение на несколько десятков потных мужиков без окон – это все-таки издевательство. А приползали мы сюда грязными и потными каждый вечер.
Вообще, незамысловатый график нынешней армейской жизни оказался прост как три медяшки, и все прошедшие дни походили на самый первый как… ну не знаю, как девочки из японских мультиков друг на друга. Вместо рукопашки иногда проводили утро в тренировке плотного строевого боя, индивидуальном фехтовании или метании дротиков. Вместо челночного бега могли поставить местную разновидность тяжелой атлетики или скоростной бег. Все остальное повторялось изо дня в день как заезженная пластинка.
Не торопясь развалился на лавке, организм мобилизовал ресурсы с явной неохотой, но ночные развлечения грядут, не интересуясь моими желаниями и степенью готовности. В тот первый день, между прочим, мне спокойно ночь провести тоже не дали.
Глава 7. Охотник
Рекрут Кир, Тропы
Я в ту ночь конкретно озверел, когда понял, что после всех дневных приключений, еще и с ящером в салочки-рассекалочки играть придется. Даже очередное изменение в костюме – какая-то короткая кожанка и похожие на трико штаны – не утешили. Сжал кулаки и, закусив губу, сделал шаг в клубящийся туман, приготовившись показать кое-кому кое-чего.
Боевой настрой чуть сбился, когда понял, что столб с желтоглазками откладывается. Темная Великая наконец соизволила проявить интерес к моей скромной особе. Двухметровая статная фигура в балахоне неподвижно замерла чуть поодаль, бесстрастно всматриваясь из-под скрывающих черты складок капюшона.
– Ум. Оставаться, – брошено было чуть в сторону и даже с некоторым разочарованием.
– Ага, – не стал отпираться. Тем более, сегодня девочка расстаралась, говорила гораздо понятнее.
– Не должно быть. Странно, непонятно.
– Чего это не должно? – решил чуть обидеться.
Капюшон вдруг рывком приблизился вплотную. Алые сочные губы на скуластом не лишенном изящества лице оказались прямо возле меня.
– Хочу. Понять.
Неосторожно посмотрел в бездонные глаза и не смог ответить. Краешком сознания ухватил, что тонкие изящные пальцы скользят по лицу, гладят затылок. Лицо приблизилось, на миг появилось ощущение темного колодца и протекающей перед глазами жизни. Начиная с детских воспоминаний и все дальше, и дальше.
Пришел в себя на коленях. Судя по всему, отрубился буквально на секунду, завалиться навзничь еще не успел. В полуметре, выгнувшись дугой и слегка поскуливая, билась в припадке Темная Великая. Капюшон откинулся и наконец полностью открыл еще недавно симпатичное лицо. Сейчас оно превратилось в кровавую размазанную маску. С моего подбородка упала капля. Кровь. Но, кажется, чужая, забрызгало просто. Бросился помочь катающемуся по земле телу, все-таки девочка. Но тут же остановился. Не потому что существо даже в таком состоянии вызывало трясучку в ногах, просто не знал, чего тут можно сделать. К счастью, Темная Великая избавила меня от душевных терзаний, растаяла прямо на земле. Надеюсь, красавица одолеет свою эпилепсию, вроде не злобливое существо. Хоть и стращала всякими ужасами, и склоняла к неравноценному сотрудничеству, но за непосредственным членовредительством не замечена. Не будем считать тот случай с передозировкой афродизиаками до слюней. Да и сегодняшний наезд больше походил на удовлетворение любопытства, а не на попытку навредить. Тем более, вон оно как все вышло.
Бросил взгляд на то место, где еще недавно билась в припадке моя любопытная знакомая, но туман уже рассеивался, открывая знакомый столб. Сегодня свой прошлый просчет повторять не собирался, хищно улыбнувшись слегка пригнулся, ожидая появления рептилоида. Колдун дернулся на столбе, взирая на меня с каким-то священным ужасом и пытаясь – не очень-то это удобно для привязанного к столбу – отодвинуться подальше.
***
Краст, Тропы
Я ждал. Ожидание очень естественно в моем состоянии. Ожидание – это ощущение того, что нечто должно скоро произойти. И я знаю, что скоро бывает разное. Никто не знает этого лучше меня. Иногда скоро проходит за удар сердца, а иногда оно может длиться сотнями лет. Вот, например…
Стоп. Мысли путаются, но надо удержать их на главном. Главное – это то, что пойманный в сети грез охотник должен уже появиться. Задерживается. Из-за этого сюда не может попасть Сигмунд. Мой верный Мастер полакса не может попасть сюда, к своему брату и повелителю, из-за этого выродка охотника! Из груди невольно вырвался рык бешенства, на глаза упала красная пелена. Бешено задергался в своих путах, раздирая в кровь истерзанные руки. Стоп. Спокойно. Тяжело дыша, пришел в себя вовремя, еще успею дождаться появления охотника. Главное сейчас – это охотник.
В этот момент волна мощного возмущения прокатилась по астралу, постепенно оформляясь в Крик. Ох! Уже несколько тысяч лет его не слышал. Одно из божеств нашего мира получило сильный если не смертельный удар где-то совсем рядом.
И тут же со свободных Троп в каверну притянулся долгожданный охотник. Хищно улыбнувшись, это существо обратило в мое сторону окровавленную маску лица.
Дыхание сбилось, внутренности перекрутило тугим узлом. Бесценные капли божественной крови, за которые гибли целые рейды орденов, стекали с его скалящейся морды, бесцельно растворяясь в стенах астрала. Безумие! Любое рассудное существо подставило бы длани и впитало в себя эту силу. Но охотник не утруждался, перехватил рукой буквально пару тут же проникших в его сущность капель. И начисто игнорируя остальной Эрхай, размазанный в виде отвратительной кровавой маски по ухмыляющейся морде.
Что это за существо? Теперь уже понятно, что не человек. После дюжины перерождений стало очевидно, что существо равнодушно относится к своей смерти. Не наблюдалось даже тени беспокойства после очередного умерщвления. А уж Сигмунд старался на совесть. Нормальный разумный уже сошел бы с ума (вообще, на это и был расчет), но эта тварь просто развлекалась, раз за разом отправляясь на перерождение с улыбкой на устах. А потом тварь убила Сигмунда! Голыми руками. Боялся, что рассудок брата не выдержит, но тот справился. А вот теперь охотник порвал горло кому-то из большой шестерки! Ну и то радость, ха-ха. Одна их этих двуличных тварей издохла раньше меня! Ха-ха!
Мой сиплый смех оборвался под внимательным взглядом перемазанного кровью чужака. Приготовился к худшему. Худшее – это когда из нескольких выбирают самое плохое. Мой брат, например, в детстве имел редкий талант из пачки разбегающихся гхарков хватать самого тощего и бесполезного. Хотя бывают и другие таланты. Я как-то наградил талантливого задувателя горна. А что? Дело может и не самое хитрое, но сноровки требует особой. Не такой сноровки, конечно, как…
В каверне появился молочный брат. Сигмунд, хоть и посвятил жизнь ратному делу, никогда дураком не слыл и сходу врубился в важность ситуации. Эхо Крика еще гуляло по астралу, а морда охотника была красноречиво перемазана. Сигмунд обеспокоенно зашарил взглядом по моей фигуре. Я успокаивающе отрицательно покачал головой, – это был не мой Крик.
Мастер Полакса бросил угрюмый взгляд на скалящегося охотника и, перехватив свое любимое оружие защитным хватом, отступил поближе ко мне.
Ухмыляющийся чужак, осторожно переступая своей нелепой походкой не-воина, двинулся кругом, не спуская глаз с молочного брата. Дуэль взглядов продолжались всего пару уйсю, потом существо, притворяющееся ребенком, вдруг расхохоталось и махнуло в нашу сторону рукой, ощутимо расслабившись.
Бросил встревоженный взгляд на Сигмунда, но тот и так не терял бдительности. В прошлый раз чужак как-то обманул боевое предвидение, и брат не собирался повторять ошибку.
***
Охотник Кир, Тропы
Колдун со своим чешуйчатым другом вели себя сегодня странно. Жались друг к дружке как побитые собачки, одинаково настороженно кося в мою сторону желтыми глазами и не предпринимая никаких активных действий.
Сцена получилась достаточно забавной. Голый, интеллигентного вида дядька, это я про себя, если кто не понял, кружит вокруг двухметрового бронированного рептилоида с секирой и матерого колдунищи, а те робко подергивают плечиками и опасливо на него косятся. Не выдержал и заржал.
Тьфу на них, буду просто игнорировать. Если даже обманут ироды и рубанут исподтишка, то ничего же не потеряю, появлюсь опять здесь же. В несколько шагов подобрался к невидимой внешней стене. На ощупь гладкая и упругая. Подошел вплотную, небольшим усилием вдавил себя в преграду, дышать не получалось, воздух через это не проходил. Попробуем поискать неоднородности.
***
Ну вот и тупик. Не физический, ходить кругами мне никто не мешает. Собственно, два раза уже и обошел. Дыр, прорезей, щербинок и углублений не обнаружено. Хотя обшарил буквально каждый миллиметр. Те же два раза. Изогнутость в шар не вызывает сомнений, по крайней мере вверху вплоть до уровня высоты прыжка, а внизу до глубины полуметрового подкопа. Физические свойства исследованы всеми доступными мне средствами. Средств, конечно, не так много: поплевал и помочился через стену, не встретив никаких преград. И чего дальше?
Посмотрел на своих желтоглазых соседей. Чуток расслабились. По прежнему пристально вглядываются в каждое мое движение, но хоть вздрагивать перестали. Попробовать контакт наладить что ли? Раз уж перемирие у нас какое-то образовалось.
Чуть приблизился к ним, наблюдая, как эта парочка подбирается и напрягается с каждым шагом. На полпути плюхнулся на землю, усевшись по турецки. Приглашающе махнул на место перед собой и миролюбиво положил руки на колени ладошками вверх. Чего еще можно сделать? Ободряюще улыбнулся (чего-то их перекосило при этом), ну вот теперь только ждать осталось.
Пауза получилась не особо долгой. Вскоре ящер, изредка бросая взгляды на колдуна, сделал пару осторожных шагов в мою сторону. Дедушка на столбе просвистел что-то предостерегающее, но рептилоид замер только на секунду. И снова начал осторожно приближаться.
Ну и правильно, чего мандражировать-то? В худшем случае материализуется тут немного погодя, делов-то. Но Саламандер ценил свою жизнь высоко, по крайней мере подходил очень осторожно. Очень-очень. Не делал резких движений, не пытался сместиться вбок, будто к хищному зверю подкрадывается. Ну, давай уже, ящерка. Ободряюще ему улыбнулся, Рептилоид отреагировал неадекватно, отпрыгнул на пару шагов. Да и колдун на столбе снова засвистел чего-то опасливое. Странно, в Лагере не замечал, чтобы у них тут улыбки как признак агрессии трактовались, впредь будем аккуратнее.
Ящер таки доковылял до меня. Я аж шелохнуться боялся, вдруг опять чего-то неадекватное спровоцирую, хотя ножки уже подзатекли, нет у меня привычки сидеть по-турецки.
Оказавшись в полуметре (какая же эта тварь вблизи огромная все-таки!), Рептилоид начертил на земле витиеватый иероглиф. Мдя, приплыли. Ну, изобразил насколько получилось по твердой земле первую часть своего имени кириллицей. На вторую уж сил не хватило, ящеру-то хорошо древком секиры по земле возюкать, а мне пальцем не очень.
Рептилоид недоуменно всмотрелся в мои каракули, как-то беспомощно оглянулся на столбового дедушку. Тот был не совсем адекватен, бубнил чего-то себе под нос, монотонно раскачиваясь на стягивающих веревках. Но под взглядом Рептилоида проморгался и, проследив за взглядом ящера, тоже выставился на мою надпись. Аж стыдно стало за свои каракули, столько внимания, надо было все-таки поаккуратнее рисовать. Неуверенный комментарий колдуна прозвучал неубедительно даже для меня. Рептилоид тоже понял, что интеллектуальной подсказки из зала не поступило, решил действовать самостоятельно.
Когда ко мне потянулась чешуйчатая лапа, подавить желание отпрянуть было не просто. Но, сцепив зубы, таки дал себя спокойно погладить острым когтем по щеке. Короткое, почти нежное касание, и – я чуть не подпрыгнул от неожиданности – ящера вдруг скрутило дугой. Упав на землю, он так сладострастно оскалил пасть в немом припадке, что вспомнился анекдот про 'а вот так мы размножаемся'. Бррр.
Инстинктивно потер место легкого касания когтем щеки и вдруг наткнулся на непонятную грязь. Тьфу, все лицо покрывала неприятная короста. Это же меня кровью Темной Великой забрызгало, уже и забыл, видно подсохла прямо на лице. То-то колдун на меня поначалу так таращился! Морда та еще была, ха-ха. Начал энергично стирать с себя эту дрянь, но тут заметил отчаянно жестикулирующего Рептилоида. Оклемалась ящерка. Сейчас бронированный монстр в отчаянии носился вокруг меня и заламывал лапы словно гимназистка. Чего ему надо?
Саламандер отчаянно жестикулировал и тыкал когтистыми пальцами мне в лицо. Не понятно. Увидев, что я выжидательно замер, Рептилоид чуть угомонился. Успокаивающе покачал лапами. Еще раз переглянулся с напряженно застывшим колдуном и очень-очень медленно потянулся в мою сторону секирой. Все страньше и страньше, как говорила одна британская девочка примерно в моей ситуации. Ящер, между делом, дотянулся секирой до моего лица и провел неуловимо быстрое бреющее движение. Сердце пропустило удар, но Рептилоид оказался брадобреем высочайшего класса, даже царапины не осталось. Инстинктивно дернул было рукой к щеке, но под умоляющим взглядом Саламандера сдержался. Бронированный монстр, тем временем, подтянул к себе секиру и благоговейно рассматривал мой состриженный эпидермис вперемежку с засохшей кровью Темной и Великой. Надеюсь, Рептилоид задумал нечто себе в прибыток, а не во вред моей незадачливой знакомой, не хотелось бы ей пакостить, и так припадочная.
