Текст книги "Провал аналитика (СИ)"
Автор книги: Tigriskin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 26 страниц)
– Не убежит. Там народец и так ученый, умеет сброд перемалывать, – виконт, словно для подтверждения мысли, перевел взгляд на коменданта Академии, – Но я еще и Сойку приставил к нему.
Полковник при этих словах поморщился, еще одно внештатное вмешательство в жизнь Академии. Если бы не личный проступок он может быть и нашел бы в себе силы на противостояние с виконтом, но сейчас ощущение собственной правоты покинуло его, и Дим Праст молчаливо проглотил все навязанные ему махинации со штатом рекрутов и наставников Академии.
– Целую Сойку ради какого-то коротышки? – дряблое лицо графа изобразило искреннее удивление.
– Пусть тренируется. Из имперской канцелярии ее прислали не советуясь с нами, а подходящего места не видно. И пузанчик больно интересный, есть мысль одна на его счет, – на последней фразе виконт бросил быстрый взгляд в сторону графа и стал еще тщательнее подбирать слова.
Владетель Лойя вопросительно вздернул бровь.
– Подросток. Посвящен хоть и сумасшедшему, но все же богу. Маленького роста, но двойной комплекции. – Почувствовав, как граф напрягся, виконт тут же замолчал.
Разом посмурневший Флорин Фонтебель впился глазами в собеседника, – думаешь, неудачная инициация?
Виконт, отлично зная болезненность этой темы для графа, постарался сгладить разговор.
– Как вариант. Это бы объяснило не все, но большую часть странностей. Конечно, если бы где-то в империи пропал малолетний аристократ с неудачной инициацией, мы бы об этом узнали. Но есть же и другие государства. Так что пусть вьюноша сядет на короткий поводочек, может где-нибудь всплывут какие-нибудь слухи. Да и серорясники могут вскинуться, вдруг притащат отдарки за него. В общем, пусть поближе под рукой будет.
– Ну, тебе виднее, – граф мрачно ополовинил кубок, все-таки собственная неполноценность серьезно отравляла ему жизнь. Хмель почти сразу ударил в голову, и сюзерен, явно теряя интерес к разговору, вернулся к ощупыванию глазами своих новый игрушек.
Полковник увидел, как Гес Кисье тяжело вздохнул, поняв, что сегодня уже не добьется от нахмурившегося графа серьезного разговора.
Часть II
Инфильтрация
Глава 5. Штрафник
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Бежим уже минут сорок. Поначалу бодрая плотная толпа человек в семьдесят теперь растянулась на две сотни метров. Бегущие среди нас сержанты и капралы потихоньку зверели, глядя на такой бардак. Но окрики уже не помогали, перегруженные амуницией новобранцы, жадно хватая воздух, еле переставляли ноги, слабо соображая и почти не реагируя на окружающие раздражители. Еще минут двадцать, исходя из опыта предыдущих пробежек, и наш плановый кросс закончится там же где и начинался, возле казарм.
Здесь принято тот же интервал времени обозначать как 'десять уйсю', но я еще не на столько ассимилировался, с трудом местные единицы измерения воспринимаю. Хорошо хоть система счисления тут десятичная, но это и логично, учитывая, что пальцев у аборигенов на руках столько же сколько и у меня. Даже не представляю, как бы переводил все в какую-нибудь там восьмеричную, крыша бы точно поехала. Хотел сплюнуть в сердцах на песок, но во рту было сухо, пробежка давалась не очень легко, несмотря на все мои расовые бонусы.
Усмехнулся пересохшими губами, расовыми бонусами я про себя называл очевидные отличия себя от аборигенов, замеченные еще неделю назад, при попадании в этот мир. Не зря все окружающие казались мне высокими, худощавыми и заветренными. Комплекция местных аборигенов и правда очевидным образом отличалась от привычной мне. Чего стоит хотя бы тот факт, что я, вполне себе рослый дядька, бегу тут в колонне самым маленьким!
Вдали показался лагерь, остекленевшие глаза моих товарищей чуть оживились, еще десять минут и будем дома. Лень все-таки минуты в эти хреновы уйсю переводить.
Пятнадцать килограмм дубленой кожи бег не облегчали, но мысль, что остальным еще хуже, несколько утешала. Пятнадцать килограмм поверх моего родного центнера не то же самое, что поверх шестидесяти. А средний вес моих товарищей, как оказалось, был именно таким.
Вспомнил, как намучился со мной сержант за эту неделю и непроизвольно ухмыльнулся. Да уж, тот еще подарочек ему достался.
***
Очнулся неделю назад в прекрасном состоянии. Уже привычное ощущение полного здоровья и свежести – явно опять попал под массовое исцеление. Здорово все-таки! И это искреннее счастье не могли поколебать ни нестандартный способ пробуждения, на который намекали моя мокрая голова и стоящий рядом хмурый вояка с пустым ковшиком, ни что-то орущий здоровенный сержант.
Едва сдерживая счастливую улыбку, вытянулся по стойке прямо в том виде, в каком находился, то есть голышом и с мокрой головой. Судя по тому как легионы стояли на плацу, стойка 'смирно' этого мира не отличалась от знакомой еще с уроков физкультуры. Так что ход был беспроигрышным.
Глядя на сержанта, который орал мне в лицо все тише, а потом и вовсе переключился на вопросительную интонацию, понял, что сделал все правильно.
Вот только ответить толком было затруднительно. Поэтому, дождавшись паузы, поддерживая канонический придурковатый вид, проорал банальное
– Новобранец Ладьев для прохождения чего-то непонятного прибыл!
Сержант мое старание оценил и молча выпал в осадок. Пауза затянулась неприлично долго, потом он все же пришел в себя и выдал серию участливых вопросов. Насколько понял, что-то в ключе: 'Как же тебя, сынок, так угораздило-то?'
Решил принять предложенный чуть менее формальный стиль общения и, чуть расслабив стойку, повернулся к сержанту и доверительно пояснил ему, активно жестикулируя:
– Тут такое дело, товарищ сержант. Я сделку завалил, а этот придурок, Руслан, взял и расстрелял меня прямо в офисе. Вот сюда, сюда и сюда. Совсем крышу чувак потерял. А меня в картину впечатало, а там такой колдун на столбе горел. Ну, то есть это уже потом он колдуном стал, а сначала он некромантом был. А потом мы с ящерицей бегали наперегонки там. Я ее бах фигуркой оземь, а она фьють алебардой. И тут я этому колдуну как дам по щам и бац, к вам попал. А тут меня ваши спеленали и в клетку посадили. А потом жаба меня в новобранцы записала.
Договорив, на всякий случай снова стал по стойке смирно. Сержант выслушал меня терпеливо и с участием. Покивал головой. Внимательно рассмотрел все пулевые шрамы, на которые я в процессе рассказа показывал, поцокал языком и о чем-то посовещался с хмурым воякой, так и державшим в руках ковшик. Еще раз поцокал и обернулся ко мне.
Я внутренне сжался, вот в этом месте мне как раз и прилетит, скорее всего, педагогическая оплеуха. Руки у сержанта и правда чесались, но он пересилил себя, дал короткую команду Хмурому и вышел в проем.
Вот только теперь смог чуть осмотреться и понял, что мы находимся в каком-то пустом бараке. Просматривались небольшой освещенный участок перед бездверным проемом (тут мы как раз и общались) и ряды простых коек за моей спиной. На несколько десятков человек. Койки, правда, одноярусные, в моем представлении солдатский барак должен быть обязательно двухъярусным, но, наверное, здешний уровень производства до этого еще не доработался.
Хмурый дождался, пока я осмотрюсь, буркнул что-то и, показывая всем видом, что надо следовать за ним, вышел из барака. Даже накинуть ничего не предложил, совсем они тут без комплексов.
Ковшик Хмурый небрежно бросил в стоявшую возле дверей нашего барака здоровенную бочку. После этого молчаливой процессией мы двинулись к стоящему несколько особняком зданию. Не снижая шага, вовсю крутил головой. Насколько понял, мы находились все в том же лагере, по крайней мере мелькнувший между зданиями плац очень походил на тот, где недавно получил по голове.
Переход получился коротким, Хмурый вскоре юркнул в один из деревянных бараков. Только это оказался не барак. Судя по всему, мы попали на склад, а встретивший нас худощавый старичок с хитрыми глазами выполнял функции интенданта.
Полученный в руки мешок с тряпьем рассмотреть не успел, Хмурый отконвоировал меня обратно к бараку, махнул рукой и ушел, не прощаясь.
Дневального в бараке не имелось, пришлось искать себе место самостоятельно. Из полусотни в два ряда стоящих койко-мест почти все оказались занятыми, только в конце барака пошли не застеленные деревянные лавки. Выбрав третью с конца, наконец распотрошил мешок, полученный от интенданта. Аналог простыни и куцее то ли одеяло, то ли матрас нашли свое место на лавке. Грубые легкие сандалии с задником удивили своей безразмерностью, забавная конструкция. Серого цвета штаны подпоясывались грубой веревкой. С трудом влез в них, штанины пришлось закатать, причем прилично. Не очень удобно, но наготу прикрыл, почувствовал себя гораздо лучше. Хламида, которую нацепил на себя через голову, была выкрашена в тот же серый цвет. По длине она свисала ниже пояса, но еще один кусок грубой веревки устранил это небольшое неудобство.
Осталось нацепить на себя кожаную сбрую. Чуть помыкавшись с непонятными застежками, разобрался с тем, как ее надевать. И минут пять сидел тупил в шоке.
Даже при всем желании надеть на себя броню у меня не получилось бы, изнутри кожаный панцирь был чуть ли не на треть набит мягкими тряпичными подкладками, места для меня там не оставалось. Все попытки найти крепеж для подкладки успехом не увенчались.
Пятиминутное зависание все-таки оказало свое целительное действие. Вспомнил, что все даже слегка бронированные аборигены мне казались гораздо крепче гражданских. То есть эти задохлики специально себя пошире подкладками делают. Интересно зачем? И еще интереснее, чего мне теперь делать с этим кожаным глистоскафандром?
По короткому размышлению все-таки решился на порчу казенного имущества, с некоторым трудом выдрал все плюшевые подкладки и смог влезть в броню. Тряпочки пошли под подушку, всяко помягче будет.
***
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Первый день моего пребывания в Лагере особых событий не принес. Свободное время провел, пытаясь чуть подстроить одежку (особенно с сандалетами промучился) и самообследоваться. Хоть убей не помню, чего у меня с зубами было после массового исцеления в клетке, но вот прямо сейчас на месте старого удаленного зуба как-то очень естественно пристроился свеженький крепенький. Языком он не цеплялся, что само по себе странно, так что может просто и не обратил внимания еще после первого излечения. Уважение к местной нетрадиционной медицине поднялось до заоблачных высот. Просто кудесники. Хотя хм…они же и правда маги. Пулевые шрамы, недавно демонстрировавшиеся сержанту, красовались на своих местах. То ли шрамы лечить сложнее чем зубы, то ли еще что. Тату на правом предплечье никуда не пропало и продолжало жить своей жизнью. Колдун сидел на корточках возле костра на фоне одиноко стоящего столба. Откуда-то появившийся балахон с капюшоном закрывали низко склоненную голову, дремлет, наверное, набирается сил перед ночной встречей.
Уже в сумерках в барак ввалилась толпа пыльных уставших, вырубающихся прямо на ходу, высоченных мужиков. На меня они внимания не обращали, доползали до лавок, постягивали с себя дубленую кожу и практически сразу отрубились. Ничего не оставалось, как вписаться в распорядок дня большинства, то есть завалиться спать. Уже через пять минут остался единственным бодрствующим существом, как-то это выбивало из колеи. Тяжелый запах десятков немытых тел мгновенно наполнил помещение; понятно, почему занятые койки теснились поближе к выходу.
Именно в тихих сумерках, лежа на койке, позволив мозгу отключиться от большинства сенсорных каналов и сосредоточиться на событиях прошедших дней, я нашел объяснение практически всем странностям, происходящим со мной в последнее время.
Пока события неслись галопом, не хватало времени задуматься. Основная ошибка – это инертность мышления. С какой стати я стал переносить свои знания о мире из прошлой жизни на местные реалии? Видел же, что семь лун висят в ночном небе.
И что это значит? Что вообще все казавшиеся привычными вещи надо перепроверять и подвергать сомнению. Нельзя по-умолчанию думать, что сутки здесь двадцать четыре часа, что в воздухе двадцать процентов кислорода, что ускорение свободного падения совпадает с привычным мне земным, что лошади будут с короткими ушами, а эргономика и физиологическая кинематика аборигенов впишутся в знакомые ГОСТы. Плохой из тебя, Кирюша, исследователь, не критично ты реальность воспринимаешь.
Большая часть странностей, похоже, банально объясняется заниженной массой планеты. Видимая неторопливость и хрупкость аборигенов, сказочная воздушность движений, удар, смявший человеку голову, – это все неплохо вписывается в гипотезу об уменьшенной гравитации. Возможно и с кислородом что-то не в порядке, будто легкое опьянение все время преследует, но основной источник странностей – это именно гравитация, практически уверен. Не Марс, конечно. Но процентов на десять пониже привычной.
Отличия в морфологии аборигенов и так бросались в глаза, но наполнитель внутри кожаного панциря окончательно добил сегодня. Не припомню, чтобы в привычном мне средневековье кроме поддоспешника еще и плюшевый наполнитель использовался бы. Повышена у местных чувствительность к ушибам. Зато они более экономичны в плане расхода калорий и воды. И это сулит определенные бытовые проблемы.
Попытался представить, как выгляжу со стороны. Вот к нам в офис ввалился бы полутораметровый толстенький тяжело топающий пришелец с Нептуна. Гладкокожий, резкий, постоянно жующий и пьющий. Одиннадцать раз в день бегающий в туалет. Ну, вроде терпимо, не фонтан, конечно, но и подружиться с таким не зазорно. А вот с его самкой – нафиг-нафиг. Эх, будут у меня проблемы с личной жизнью, к бабке не ходи. С этими грустными мыслями проворочался на неудобной деревянной скамейке с полчаса, потом все-таки провалился в тяжелый душный сон.
***
Рекрут Кир, Тропы Надмира
В этот раз меня никто не встречал. Первым делом заценил свой новый костюмчик, какой-то балахон бесформенный, похож на мантии, которые выпускники американских университетов на выпускной надевают. Шапки квадратной с кисточкой на голове разве что не хватает. Ироды, верните штаны!
Серая мгла сиротливо клубилась в нескольких шагах. Грустно вздохнул, похоже эффектная красотка в приталенном балахоне потеряла интерес. Или обиделась на смешки. Или цену набивает. Да, наверняка запала на меня и цену набивает.
Так, подбадривая себя, встретил проявившийся в расступившихся клубах тумана столб. И его бессменного жителя. Колдун смотрел на меня исподлобья, веселья у него заметно поубавилось. Немного удивленным взглядом прошелся по моему новому костюму, но удивился явно меньше меня.
– И этот неприветлив, – вздохнул я. Этак всю компашку местных обитателей распугаю. Колдун, кстати, все еще кулем висел на столбе, тут он чувствовал себя не так Вольготно как на тату.
Засмотрелся на своего визави, и удар секиры прилетел откуда-то сбоку совершенно внезапно. Милосердное небытие накрыло почти сразу, отрезав вспышку боли и мысли про собственную тупость.
Взгляд уперся в колдуна, тот заметно расслабился. То ли сомневался, что рептилоид вернется, то ли опасался, что снова откручу тому головенку.
Черт, ну вот почему тут появляюсь с видом на колдуна?! Почему нельзя было ту красотку поставить стартовой картинкой? Даже на вариант с капюшоном согласен, там и так было на что посмотреть. Стоп, Кирюша. Надо сосредоточиться на рептилоиде. А вот кстати и он. Бронированный монстр, осторожно поигрывая секирой, двигался ко мне тягучими кошачьими шагами. Осторожничает, ящерка. Не понравилось быть куренком.
И не зря осторожничает, сегодня у нас ночь охоты на земноводных, йа-ху! Не уверен, что прямо сегодня и завалю эту зверюгу, но рано или поздно получится, число попыток у меня, судя по всему, не ограничено.
С первого (не считать же прошлую смерть за попытку) раза не получилось. Со второго тоже. Саламандер сменил хват на своем двуручном орудии разделки аналитиков. Одной рукой он теперь держал секиру прямо возле лезвия. Удары получались практически без замаха, слабенькими (впрочем, мне хватало), но очень быстрыми. Прыжки и наскоки настороженный ящер встречал короткими секущими отмашками.
То ли я был бумажно-картонным, то ли секира имела бритвенную остроту, но чаще всего следом за ее коротким росчерком летела моя конечность. Первые попытки на этом и закончились. Потеряв половину руки, получал такой шок, что похоже помирал еще до добивающего удара.
Ящер, кстати, вел себя довольно честно. Обидными словами не кидался, немотивированным мучительством не занимался, рубился предельно сосредоточенно.
К боли я, похоже, в итоге притерпелся, умудрился провести еще пару экспериментов. Во-первых, целенаправленно забрызгал рептилоида кровью. Из обрубка своей руки. Похоже, мое поведение напугало его больше чем кровь. Зато убедился, что в моем следующем появлении кровь с него не исчезла. Действительно, скорее всего прямо с этой полянки после гибели испаряюсь и чуть позже появляюсь тут же. Непонятно, почему рептилоид появляется позже и в разных местах…. но знакомые пятна крови на панцире ящера были те самые.
Второй эксперимент, как нетрудно догадаться, заключался в забрызгивании кровью колдуна. Брызги пролетели через защитный кокон, не встретив препятствий. Сам колдун от этого даже не поморщился (я втайне надеялся, что он начнет корчиться и таять; нет, не Бастинда), столб и костер на кровь тоже никак не отреагировали. Проверить, не испарился ли кокон, не успел, мимолетное ощущение сквозняка и рухнувший куда-то мир подсказали, что ящер таки догнал меня.
***
На пятом десятке попыток почти достал его! В тот раз рептилоиду не повезло, появился ко мне практически спиной. Я уже неплохо (и очень близко) познакомился с его техникой, поэтому короткий рывок закончил высоким прыжком ногами вперед. Ну, по крайней мере попробовал, физическая форма все-таки не позволила перепрыгнуть мелькнувшее лезвие. Ящер умудрился каким-то хитрым финтом среагировать на атаку. Вспышка боли полностью заслонила мир, где-то за пеленой отключающегося сознания почувствовал, что врезаюсь во что-то жесткое. Причем врезался прямо эпицентром боли, это меня и добило.
Снова уперся взглядом в колдуна. Насупленный мрачный взгляд порадовал меня пуще конфеты. Похоже, не нравится ему происходящее. А поскольку игра у нас с нулевой суммой, это означает, что я на верном пути.
Ящер появился чуть позже. Достаточно далеко от меня. Сразу принял защитную стойку. Выглядел рептилоид неважно, что меня естественно порадовало. Результат нашего последнего столкновения выразился в висящей плетью руке. Хоть и левая, а все равно хорошо. Судя по тому как осторожно ящер прижимал ее к телу, рука была сломана и на сегодня из игры выбыла.
Но рептилоид конечно впечатлял. Мрачный двухметровый монстр достаточно уверенно перехватил двуручное оружие в правую конечность. Взявшись за секиру возле лезвия, получил неплохой баланс и при моем приближении ловко прокрутил восьмерку получившимся псевдошестом. Мда, легко его даже в такой ситуации не возьмешь.
Осторожно обошел вокруг настороженного саламандера. Попытку пригнуться для броска ящер встретил новой хитрой свистящей восьмеркой в нижней плоскости. Рассекающее воздух лезвие выглядело опасно и вызвало оторопь, воспоминания о яркой нестерпимой боли еще слишком свежи.
Стоило подумать о высоком прыжке, как характер мелькающих перед ящером смертоносных кругов изменился, похоже он мои намерения лучше меня читает.
Может и бог с ним? Нападать зверушке вроде расхотелось, а мне, собственно-то, не она нужна, а периметр обследовать. Пусть стоит тут в защитной стойке, пока обшариваю невидимую упругую стенку. Осторожно сделал шаг назад, потом, все так же не спуская взгляд с ящера, покосился на висящего колдуна. Сделал приставной шаг в сторону от костра, сдвигаясь к краю нашей поляны. И в этот момент резко взвился, пытаясь достать рептилоида.
Ящер и правда купился на самогипноз, как-то он похоже все-таки улавливал мои намерения. Может по непроизвольным сокращениям мышц, а может и правда мысли читает. Прыжок, он, конечно, встретил, но не ударной частью секиры, а нелепой отмашкой древком. Сухо треснуло где-то в руке, непривычная боль была не такой резкой как обычно. Все-таки прорвался! Правая рука надломилась и не захотела подниматься, поэтому вместо захвата чешуйчатой морды получилась неловкая пощечина левой. Саламандера неожиданно сильно швырнуло в сторону. От удивления я чуть замешкался. Впрочем, к счастью, потому что его слепая круговая отмашка секирой прошла впустую. Сделал быстрый подшаг и незамысловато пнул бронированного монстра. Голой ногой прямо по латам. Больно, но вполне терпимо, не сравнить с ощущениями от потери конечностей. Картинка перед глазами отдавала сюрреализмом. Получивший пинок закованный в сталь двухметровый ящер отлетел метров на пять. Как пустая картонная коробка. Причем, пролетел бы и дальше, но врезался в упругую ограду и отскочил от нее как мячик. Для него эти барьеры тоже непроходимы. Я, припадая на отбитую ногу, рванулся к полностью дезориентированному рептилоиду. И нарвался на встречный удар. Даже несильного тычка секирой куда-то ниже подбородка хватило, чтобы рывок захлебнулся. В буквальном смысле. Закрывая бьющую фонтаном кровь единственной подвижной рукой, тяжело завалился на колени. И отключился.
Снова колдун. Буравит меня все тем же мрачным желтым взглядом. Бодренько попрыгал и размял кисти рук. Сейчас посмотрим, как там поживает наш летучий клыкастый друг. Ящеру повезло, появился ко мне лицом. Помятая фигура бронированного монстра выглядела пугающе. Одна сторона морды как-то странно деформировалась и оплыла так, что глаз скрылся за лиловым отеком. Припадающий, совсем как я недавно, на одну ногу рептилоид чуть горбился и дышал сипло, с заметным трудом. Бодренько обошел его по дуге, наблюдая, как неловко переступающий саламандер одной рукой поигрывает секирой и косит на меня единственным глазом.
В этот момент картинка перед глазами стала расплываться. Нет! Еще чуть-чуть же! Черт! Истаявшая картинка оставила перед глазами деревянный потолок барака. Бешено колотящееся сердце постепенно стало успокаиваться. Оглянувшись, не нашел ничего интересного. Все так же дрыхли соседи по бараку. Все тот же тяжелый спертый воздух тесного помещения. Интересно, не угорю тут за ночь без кислорода? Впрочем, вариантов все равно особо не видно, закрыл глаза и приготовился теперь уже просто поспать. По крайней мере, в клетке мне давали досыпать вторую часть ночи спокойно.
***
***
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Подъем оказался неожиданно ранним, по ощущениям сейчас часов пять утра, а народ уже зашумел и зашевелился, пришлось и мне вскакивать. Толпа всклокоченных и явно невыспавшихся разновозрастных особей мужского пола, увлекая меня с собой, ввалилась в небольшой овраг, не стесняясь друг друга удовлетворила самые насущные утренние потребности, наскоро умылась в протекающем тут же небольшом ручье и, подгоняемая сержантом, вывалилась обратно на плац перед бараками.
Не заметил в какой момент присоединились остальные, но на плацу нас выстроилось уже человек восемьдесят, хотя из барака выбиралось только четыре десятка. Впрочем, наличие двух однотипных казарм, выходящих на этот плац, позволяло предположить откуда взялись остальные.
Выстроились мы четырьмя неравными отдельно стоящими группами, причем контингент нашего барака, судя по запомнившимся лицам, составлял самую многочисленную группу и стоял слева. В две шеренги. На фоне окружающих дылд я со своим ростом совсем терялся, поэтому скромно пристроился во втором ряду, упершись взглядом в лопатки впередистоящего товарища. Почти невидимый мне уже знакомый сержант вышел к нашей группе и начал похоже, что перекличку.
– Хасиль Мойль!
– Мля! – не очень цензурно выкрикнул мой сосед справа.
– Хасиль Вилего!
– Мля! – откликнулись из первого ряда.
Судя по похожим выкрикам справа, остальные бараки тоже пересчитывали своих жильцов.
В нашей перекличке возникла небольшая заминка, когда сержант, проходя в очередной раз вдоль выстроенных рядов, неожиданно ухватил меня за рукав и с силой выдернул вперед, затолкав смирно стоящую дылду мне за спину. Не нарушая стойку смирно, краем глаза оглядел наши шеренги и убедился, что более рослые стоят во втором ряду. Так что похоже ничего личного в действиях сержанта не было. Перекличка тем временем закончилась, сержант, крутя в руках грязно-серую бумагу подошел и, красноречиво нахмурив брови, уставился на меня.
– Кирилл Семилапов! – ответил я на невысказанный вопрос. Предусмотрительно поставив имя вперед, как здесь, судя по однотипному началу позывных моих сотоварищей, было принято.
– Кир Илл, задумчиво исковеркал он мое имя.
И чуть позже, пройдясь вдоль шеренги, вдруг выкрикнул уже громко
– Кир!
Уловив интонацию переклички, не стал расстраивать сержанта и послушно откликнулся
– Мля!
К этому времени на плацу появились новые действующие лица. Похоже, что лейтенант в окружении порученцев и каких-то хозяйственников. Несмотря на невнятное окружение, сам лейтенант производил мощное впечатление. Прилично возвышаясь над окружающими, он излучал какую-то особую мощь. Офицерские доспехи на фоне обычных солдатских выглядели не менее функционально, но еще и изящно; небольшое серебряное тиснение на дубленой коже смотрелось органично. А в ленивых движениях офицера сквозила особая хищная грация.
Все четыре сержанта отправились к лейтенанту на доклад. Смысл дальнейшего небольшого совещания разгадал, когда наши командиры вернулись к своим шеренгам и, сверяясь с полученными от лейтенанта бумагами, начали ротацию кадрового состава. Двое человека, повинуясь курлыкающим окрикам, вышли из нашего строя и неловко перетаптывались чуть в стороне, еще несколько рекрутов сменили своих сержантов и встроились в другие шеренги. Внимательно следил за эмоциями перемещающихся. Похоже, наш барак проходил по категории отстойника, по крайней мере под равнодушной маской нашего пополнения играли явно не радостные эмоции. А вот переходящих в другие отряды провожали чуть завистливыми взглядами.
Двое отдельно стоящих рекрутов выглядели самыми несчастными, на них мои сотоварищи старались не смотреть вовсе. Логика подсказывает, что еще пара коек в нашем бараке опустеет.
Последующая церемония завтрака пришлась весьма кстати, желудок сердито давал понять, что он отчетливо помнит про отсутствие ужина. Еще более приятным оказалось, что на завтрак накрыли шведский стол. Правда из одного блюда, но в неограниченном количестве. По крайней мере и после третьей миски каши с мясом (я же не виноват, что у них тут мисочки совсем крохотные) никто не помешал мне сходить за четвертой. Только товарищи начали коситься и зубоскалить. И это они, хорошо, не знают, что у меня в кожаной броне все тряпки вынуты, а то бы не отмазался от обидных прозвищ каких-нибудь.
***
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
А вот после завтрака начался ад. Сначала сержанты развели нас по отрядам. Окриков на незнакомом языке не понимал, приходилось тщательно следить за 'своими' и копировать их поведение. Отделив наши теперь уже неполные четыре десятка, сержант погнал нас на открытую площадку, где инструктор принялась вколачивать в вверенное подразделение основы рукопашного боя. То, что инструктором выступала хрупкая женщина, добавляло картине сюрреализма. Вспомнил, что заветренность лица здесь возможно не служит надежным индикатором зрелого возраста, и мысленно поправился: хрупкая девушка-инструктор.
Занятие девушка проводила довольно бестолково, ей явно больше нравилось махать руками, чем объяснять принципы этого махания нам непутевым. Технику она демонстрировала ударно-блоковую. Никаких захватов и бросков. Поэтому демонстрация возможностей хрупкого девичьего тела получалась несколько скомканной. Вытащила здоровенного черноволосого увальня, долго уговаривала ударить себя, заблокировала удар и пробила в солнечное сплетение. Попросила оттащить скрюченное тело обратно. Никаких тебе эффектных полетов, удушающих захватов в сексуальной позе и тому подобного.
За скучным зрелищем избиения второго подопытного наблюдал вполглаза. Наконец появилась возможность осмотреть своих соседей по бараку. Тридцать девять человек, включая меня. Шестерых запомнил еще во время сортировки людей из клетки. Включая и того самого седовласого, но бодрого дедушку, у которого подсмотрел удар для палкомахания. Гораздо меньше удовольствия испытал от лицезрения знакомой блондинистой морды соседа по клетке. Впрочем, ожидаемо, с его-то гонором странно было ожидать безропотного впрягания в цепь.
Постарался оценить основную массу своих новых коллег по цеху и особой борзости в большинстве сиз них не обнаружил. Возраст варьировался достаточно широко, младшему конопатому пацану дал бы лет пятнадцать. Самым старшим выглядел знакомый бодрый дед, собравший в свое время аплодисменты на плацу перед клетками. Несколько неприятных типажей в толпе просматривалось (одного из них как раз по команде инструктора оттаскивали с поля скоротечного боя), но это были именно, что скорее неприятные, чем опасные личности. Зло позубоскалить в столовке могут, погоготать над чьей-то неудачей тоже. Максимум, плюнут в миску, если поссориться с ними. А вот на полноценных злодеев здешний контингент не тянул. Кроме троих.
Высокий (даже на фоне местных гигантов) неприятный молодой пацан с двумя мутными личностями подле себя. Личности и сами по себе были довольно примечательными, явно постарше основной массы рекрутов, они смотрелись тут как опасные щуки, попавшие в пруд с карасями. Один щеголял наполовину седой головой. Вряд ли это модная прическа, больше похоже на отметину бурной молодости, по крайней мере из всех здесь увиденных людей, он был один такой пегий. Вторая мутная личность светила шикарным шрамом на пол лица, прямо стереотипный типаж злодейский.
От этой, особняком держащейся троицы, оставалось ощущение выбравшейся на прогулку золотой молодежи. Брезгливый надменный взгляд и капризно поджатые губы малолетнего хозяина жизни. И равнодушные взгляды двух цепных псов, давно уже оторвавшихся вслед за хозяином от норм обычных людей. Такие и визжащую девку подержат для хозяина. И от тела избавятся без вопросов. Плохая компания. И непонятно чего они таким составом тут у нас делают.
Малолетний барчук, возвышаясь над остальными, неприятным раздевающим взглядом ощупывал девушку-инструктора. Внезапно сообразил, что тип со шрамом не просто стоит вполоборота, а целенаправленно контролирует именно меня. Черт! Не ожидал тут встретить специалиста по наружке, расслабился. Перевел внимание на центр площадки, где наш инструктор что-то рассказывала, тыча пальцем, в выглядящего очень несчастным белобрысого паренька.
