Текст книги "Провал аналитика (СИ)"
Автор книги: Tigriskin
сообщить о нарушении
Текущая страница: 19 (всего у книги 26 страниц)
И вот грустил я про однобокость своей игры, и тут меня как током ударило. Я же и в основной жизни сейчас так же туплю. Нет интуитивного понимания действий аборигенов, постоянно неожиданные реакции проявляются и особенности быта новые всплывают. И я интуитивно скатываюсь к примитивнейшим действиям. Вместо красивых мощных комбинаций, когда противник даже не понимает откуда ему плюха прилетела, использую простейший арсенал непосредственных воздействий. И чем я лучше самой обычной цыганки? Ведь даже сейчас, при игре в Доску, продолжаю эксплуатировать низший уровень скилов своей профессии. Подстройка дыхания под оппонента, фокусировка его внимания на нужной фигуре. Всплеск активности в не самый подходящий момент. Вот так я пару проигрышных партий и вытащил, умудряясь при средненькой игре наращивать баланс побед.
Осознание собственной ущербности выбило из колеи, даже партию выигрышную проиграл. Хотя, это-то как раз было уместно, местная тусовка уже начала коситься подозрительно на странности за моей доской, так что удачно сложилось. Самое отвратительное, что сходу решения проблемы не просматривается. Для изящного манипулирования нужно тонкое понимание подноготной процессов. А понимание такое только с годами приходит. Надеяться исключительно на простейший уровень воздействий – вариант не очень надежный. Чего же делать-то?
Из грустных размышлений меня вырвал обратившийся шкет. Дедушка Тафир приглашает к себе в шатер на троечку партеек. Сам аксакал сегодня выбраться со своего рабочего места не сможет. Парнишка при этих словах почему-то посмотрел на привычно восседавшего за первой доской владельца артефактной лавки. Мысль о подставе и ловушке забраковал как несостоятельную. Не настолько я еще отдавил мозоли местной шахматной тусовке, чтобы так заморачиваться. Так что, не торопясь, выиграл последнюю партию, в этот раз абсолютно честно. И позволил забавно семенящему малышу сопроводить меня к престарелому любителю шахмат.
***
Скромный шатер Тафира оказался не таким уж и скромным. Скорее, наоборот. Возвышаясь над окружающими, отнюдь не маленькими палатками, он еще и площадь занимал как половина нашего барака. Тем не менее, внутри было тесно. Пол десятка снующих помощников толкались между разнородных стеллажей и полок. Прямо возле входа грубо сколоченные многоярусные полки ломились материалами и продуктами горшечного производства. Сам миниатюрный гончарный круг присутствовал тут же. К счастью, он не работал, из-за грязи и мокрой глины и так протискиваться пришлось бочком. С недоумением покосился на своего провожатого, но тот ободряюще кивнул и щербато улыбнулся, поманив за собой вглубь помещения. Нам пришлось протиснуться еще и через столярный сектор. Тут народу толкалось гораздо больше, грязи было не меньше, но запах свежеструганного дерева чуть поднял настроение. С сожалением проводил взглядом орудующего здоровенной стамеской пацана, аж чего-то самому захотелось почувствовать, как под аккуратным нажатием с мягкого дерева ползет закручивающаяся тоненькая смолянистая стружка. Тьфу, чего это меня пробило? Никогда ведь не любил школьные уроки труда.
Даже не удивился, когда мы миновали еще и кузнечный блок. Меня больше поразили даже не массивные открытые двухэтажные стеллажи с разбросанными инструментами, а небольшая наковальня и работающий в нарушение всех норм безопасности крохотный очаг. Это внутри матерчатого шатра! Я уж подумал, что мы пройдем эту мультимастерскую насквозь, когда искомый аксакал все-таки обнаружился. Дедушка Тафир, засучив рукава и обнаружив при этом неплохие бицепсы, метался между криворукими баранами. Это с его слов. Не прекращающие ни на секунду работу с металлическими заготовками помощники может и не соглашались с такой оценкой собственных талантов, но спорить не решались.
Увидев меня, дед преобразился. Рукава халата скользнули на свое место, фигура аксакала сгорбилась, а на лице появилась приветливая улыбка.
– О, любознательный вьюнош нашел все-таки половинку лийсу, чтобы составить компанию скучающему дедушке Тафиру?
Глядя на мою скептическую улыбку, дедушка нашел нужным чуть сбавить обороты, – ну, может не совсем скучающего, но вынужденного прозябать в обществе криворуких баранов.
Увлекаемый балагурящим аксакалом за небольшую ширму, я попал в очередной уголок шатра.
– А это Шай, внучок мой, коллекцией дедушки вот интересуется.
Мрачный детина, сидевший на пуфике в углу помещения, профессионально пробежался взглядом по моей фигуре и вернулся к созерцанию трехъярусного резного стеллажа с небольшими полочками, заполненными разноцветными кристаллами. Интересно, зачем я понадобился этому опасному аксакалу? А в том, что старенький Тафир опасен, я не сомневался ни на йоту. И дело даже не в хмуром внучке. Сам дедушка вполне толково прокачивал мои реакции, мысленно заполняя невидимую анкету и сверяясь с незнакомым опросником. Может для обычного человека это и прошло бы незамеченным, но тут нашла коса на камень. Ту чушь, что дед лепил с самого начала встречи, отслеживая момент и форму проявления моего недовольства, я почти игнорировал, изредка подпуская немного скепсиса. Простенькое запугивание внучком встретил без эмоций. Что-то должна была значить коллекция кристаллов, но тут я просто не в теме.
Чего же старый хочет от меня? Легенде визита соответствовала разве что изящная Доска с резными фигурками на небольшой подставке. Именно к ней я и направился, раз уж не понимаю, чего тут вообще происходит.
– Ну что же, можно и поиграть, – последние слова Тафир произнес уже без кривляний, спокойным уверенным тоном, – он явно удивился моей реакции, какой-то другой у него был план на общение.
– Шай, ты это…, – дед неопределенно помахал в воздухе рукой, но внучок его прекрасно понял, молчаливой тенью скользнув за перегородку и оставив нас наедине.
– Обознался ты, Тафир. Я не тот, кого ты ищешь. – Дед крякнул и бросил на меня внимательный взгляд. Потянулся к фигуре на Доске, но тут же передумал и оставил ее в покое.
– Много знаете, молодой Вал-Валиа. Интересно, откуда вы такие бойкие беретесь.
– Нет, дедушка, я к ваших играм отношения не имею. А про что догадываюсь, так это вы сами же рассказали да показали.
– Хм, и много мы тебе рассказали? – дед, вроде, начал проявлять к разговору искренний интерес.
– Было бы много, если бы знал, что вот это за штуки, – я показал рукой на стеллаж с кристаллами.
Проследив за моим жестом, Тафир, в искреннем удивлении вскинул бровь и надолго замолчал. Он определился с первым ходом, и красная фигура сдвинулась на несколько клеток.
– Хотя молодой человек еще первый год обучения не закончил, это, наверное, попозже будет, – дед задумчиво погладил куцую бороденку и все-таки решился просветить меня относительно очередного пробела, – это, юноша, почти полная коллекция кристаллов древних.
– Ценные, наверное, штуки?
– Хм, все хуже, чем я думал, – аксакал устало потер бровь, – в серебре не очень ценная, хотя собрать такую отнюдь не просто. Основная ценность кроется как раз в этом отсутствующем почти.
– Да, теперь все становится значительно понятнее.
– И что же юноше стало понятно? – несмотря на вопрос, расстроенный моей безграмотностью дед начал терять интерес к разговору.
– Ну, если собрать все факты вместе, то картинка получается примерно такая. Спецслужба империи озадачена возможностью попадания в руки врага ценного артефакта древних. Артефакт боевого применения и предназначен для уничтожению высших лиц государства. В ближайший месяц предполагается угроза захвата объекта не идентифицированным вражеским агентом. Агент в настоящее время является рекрутом первого курса Лойской Пехотной Академии, и известны некоторые черты его психологического портрета. Место хранения артефакта не установлено. Вашей задачей является локализация агента. И скрытое наблюдение за ним до момента получения артефакта, либо принуждение к сотрудничеству.
О, да, сегодняшнее утро сполна окупилось изумленным видом этого самоуверенного деда. Тафир сидел и таращился на меня, порываясь что-то сказать, но тут же осекаясь. Дед, попытался потянуть время, потянувшись к фигурам. Но обломался, я своего хода еще не делал.
– Объяснись, – решился он, наконец, прервать затянувшуюся паузу.
– А чего тут непонятного?
– Откуда ты знаешь об опасности 'сферы смерти' для императора?
– По масштабу понятно, – обвел рукой шатер, – ради фундаментальной науки на такое не пойдут. И ради хоть и боевого, но опасного для обычных легионеров оружия тоже, даже ради спасения тысяч рядовых армейцев. Только если генеральской заднице чего-то угрожает. Ну или императорской.
Тафир неодобрительно покосился на меня, походу искренняя у дедушки любовь ко вседержателю местному.
– А про новиков как понял?
– Это единственное, что зацепило тебя в первую встречу, – пожалуй вот теперь и мне походить на Доске можно, уже не сорвется дед с разговора.
– А почему первый курс?
– Ну ты же сам недавно говорил про тупость однокурсников. Значит узнавал, сколько я тут учусь. Интереса не потерял и на разговор позвал, значит, новички под подозрением.
– Как-то просто все у тебя. Даже не знаю, спрашивать ли про неизвестное место хранения?
– А чего усложнять, на ладони же все. Раз не выпотрошили всех, а рыщите кругами, значит, захоронка не вскрыта и очень вас интересует. Наверное, и вам такая штука в хозяйстве пригодится.
– Это да. 'Сфера смерти' нам бы в хозяйстве пригодилась. – Тафир задумчиво пошамкал губами и ответил мне на Доске осторожным ходом. – А про месяц?
– Практика перед вторым курсом сразу после Итоговой Битвы в лесах у нас пройдет. Другие интересные места рекруты посещать еще не скоро будут, так что без вариантов, тогда все и должно решиться.
– Хм, и правда, без вариантов. А про карту ответов? – вот значит как у них тут поведенческий портрет называют.
– А зачем, иначе, весь этот цирк? – я обвел руками палатку, – кузнецы какие-то вперемешку с гончарами, приоткрываемые маски дедушки Тафира, злобные внучатые убийцы.
Дед бросил на меня удивленный взгляд и едва заметно усмехнулся. Похоже, что по этому пункту я промахнулся.
– Знаешь, вот теперь я, пожалуй, тебе поверю. Писали ведь в отчете, что иногда резок не по годам, а порой право от лево отличить не может.
Было немного обидно, но решил промолчать, подумаю лучше над ходом.
– А как, юноша, по вашему мастерская артефактная должна выглядеть? И как ее охранять следует?
– Мастерская?
Старый Тафир недоуменно взглянул на меня, – а что, это на Комнату Грамоты похоже?
Так, пока не растерял все набранные недавно очки, надо прекращать тупить и брать себя в руки.
– И давно вы, дедушка, основным поставщиком в тех двух лавках отрабатываете?
– И не только в них, юноша, не только в них. То, что мы с этими криворукими баранами тут делаем, еще и в города по чуть-чуть развозят. Уже лет шесть как осели тут.
– А можно посмотреть, как вы эти штуки делаете? Или это секретные технологии?
Дед глубоко задумался, якобы над следующим ходом. И ответа мне пришлось ждать довольно долго.
– Отчего же не посмотреть, секретного тут ничего нет, была бы сила да умение пользоваться ею. Заходи как-нибудь, юный Вал-Валиа. Посмотришь, как я работаю, сам расскажешь, как вы там живете.
При последних словах Тафир посмотрел в глаза. Ого, на сексота меня раньше не вербовали. Чего-то неприятное всколыхнулось от мысли о доносах на товарищей. Но получать полезную информацию за добычу другой полезной информации, это же прямо вин-вин! Немного противно на душе, но, наверное, придется согласиться.
***
Брат Жером, Лойская Пехотная Академия
Священник остервенело скомкал очередной лист грязно-серой ноздреватой бумаги. Письмо-отчет в канцелярию Тайной службы никак не хотело получаться. Первый вариант вышел отвратительно заискивающим, второй – недопустимо дерзким. И вот очередная неудавшаяся писулька грязным комком улетела в глубокую посудину для размачивания ненужных бумаг. Служитель Кома в сердцах смачно сплюнул вслед скомканному черновику. Впрочем, просто от души. Перед переваркой и новым раскатыванием разбухший однородный ком бумаги все равно просушат и полугрош меди выплатят за фунт именно сухого сырца, так что корысти в таком внеплановом пополнении бумажного отстойника не было ни капли.
Жером взял новый лист картона. Это не мелованные белоснежные листы, которыми он не задумываясь пользовался в главной обители служителей Кома. Вот уж действительно, не ценишь счастье, пока не потеряешь. Большинство дворян даже и не подозревают, наверняка, каково это писать на рыхлом переварке, когда чернильный карандаш так и норовит проткнуть мякоть бумаги, и спасает только толщина материала. К тому же, Жером подозревал, что будь его донесения изложены на более благородном носителе, то и внимания им уделялось бы поболее. Серьезно относится к чернильным кляксам на грязно серых огрызках он и сам бы себя не заставил. Но деваться некуда, даже и эти листы ему сейчас не по карману и доставались исключительно доброй волей виконта Кисье.
Жером попробовал взять себя в руки и настроиться на нужный лад. Дерзить в докладе нельзя. Но и пресмыкаться не стоит, у них, в конце то концов, не вассальный договор, а взаимовыгодное соглашение о сотрудничестве.
Итак, еще разок.
Изложение о происшествиях странных, наблюдаемых мной во стенах Академии Лойской Пехотной, писанное мной самим и начатое в третий день последней декады года нынешнего. В список сей включены мною все достопамятные происшествия, случившиеся уже со мною, либо дошедшие до меня до прошлого изложения и впредь имеющие случиться. Здесь впишутся дабы пользу обрел брат мой по вере в Пятерку благостную и наипервую очередь Кома благодарующего Гес Кисье, о коем разумные ойкумены говорят с восторгом, в звании виконта пребывающего на службе Лойского графского лена.
В первый день сей декады имел я сношение с кузнецом Амилем, по визиту нежданному оного мастера в храм, где, как известно, имею обыкновение проводить я время Комом благодарующим даденное. Кузнец же сий вопросы свои держал хульные. Вопрошал он о возможности послабить службы храмовые к интересу Краста безумного. Нелепицы сии положил он мыслями о благе мастеров Академии и посулами мне даров великих.
Еще тем днем Еньк, недоросль при храме обретающий, обсказал мне о происшествии срамном. Кинья, девица в доме услад при офицерском собрании приставленная, обложно тяжестью сказалась. Чем от срамной работы своей отлынила до вечера, пока лжу ее не явили. И не в первый раз девица та замечена в хитрости сей.
А еще…
Священник ухмыльнулся своей мелкой пакости. В неуважении или небрежении упрекнуть его невозможно. Но пострадать виконту при чтении сего опуса придется изрядно. Наследные дворяне и чернильные душонки через эту наносную заумь продираются одним небрежным взглядом. Но виконт-то у нас родом из вольного сословия, вряд ли привычен мгновенно выхватывать суть в облаке завитков и складывающихся в непрерывную паутину линий. Жером посмотрел на первые результаты своего труда, красиво получается, несмотря на отвратительную бумагу. Не зря годы в орденской библиотеке просижены.
Так, чтобы еще под конец добавить? Про прачек собирался ввернуть. Тут даже и придумывать ничего не надо, сам же слышал, как они шушукались про содержимое штанов полуэльфа с первого курса. Интересно дурам, как оно у полукровок все там устроено. В свете неспокойной ситуации на западной границе заметочка будет к месту.
Про рекрутов уже много получилось, но надо бы чего-то доброго добавить. Похвалим, пожалуй, Шая с третьего курса и Вейко с первого. Оба вместе с присвоением скромного, но все-таки ранга Подмастерья Кома, получили Рисованные Знаки и доступ к уходу за многочисленной живностью Академии. Так-с. И еще можно рекомендовать виконту получше присмотреться к Лесю с первого года обучения. Смышленый шустрый парнишка, можно на заметку в кадровый резерв Тайной Службы рекомендовать.
И теперь самый главный вопрос. Достаточно ли уже брошенного намека про кузнеца? Или будущий ковен темных прислужников Краста надо более заметно обозначить? Так-с, так-с. Пожалуй, все-таки стоит набросать в отчете легонькие следочки, ведущие к нашему юному жрецу. Ай-яй-яй, такая молодая, а уже пропащая душа.
Но других кандидатур у Жерома нет. Амиль – мастер хороший, в Академии пользуется искренним уважением и авторитетом, на роль жреца культа он никак не подходит. Так что решение принято, остается почву поосновательнее подготовить.
***
Рекрут Кир, Тропы Надмира
Ушх умудрилась меня удивить. Я на всякий случай готовился нарваться на вторую серию горлового рычания. Или увидеть высокомерные отмазки по поводу завышенных требований некоторых личностей. Или даже горделивую демонстрацию новых успехов. Тем более, что ставший уже привычным перенос к стенам штурмуемого замка, вроде бы четко обозначал круг потенциальных тем сегодняшнего общения.
– Краст на тебя обижается, – вот такого я не ожидал.
– Эмм. И чем же успел обидеть бородатого покровителя ремесел?
– Ты обещал способствовать появлению потоков его силы.
– Пффф. Это же пять дней назад было. Я, конечно, понимаю, что вы тут все молниеносно по жизни несетесь, но не настолько же! Мы же даже проговаривали, что это планы на полгода?
– Да, договоренности не нарушены, поэтому он тебе ничего и не говорит.
– Хм, а обижается тогда чего?
– Ну… поток моей силы ты же обеспечил. Сегодня вообще астрал с ума сошел, чуть ли не четверть нужной мощи за раз влилось.
– Погоди. А остальные боги тоже знают, что в районе Академии кто-то во имя твое шутит? – я всерьез всполошился. Воспоминания о короткой командировке карающей длани Фии и бесславном конце наставника Дарига были достаточно свежи. От Темной мои метания не ускользнули, и она поспешила с усмешкой успокоить одного дерганого аналитика.
– Нет, мы с Крастом временно объединили усилия, поэтому чувствуем энергию друг друга. Светлая Пятерка о моем усиления в этой области Ойстна не знает. И не узнает, пока я не начну действовать активно.
Уфф, отлегло.
– А с Крастом-то чего делать? Из…хм, грязи и палок шутку измыслить можно. Но не кожевенную же мастерскую!
– Я не знаю. Но советую тебе хорошенько подумать. Вот прямо сейчас берись за свои записи, не зря же ты половину поляны Сигмунду исчеркал, и начинай придумывать!
– А с чего ты вдруг озаботилась его проблемами? – решил я все-таки вербализовать терзавший меня вопрос.
Ушх поморщилась, но до ответа решила снизойти, – понимаешь, в нашем тандеме сейчас больше сил именно у меня. Намного больше. Краст ничего не говорит, но я чувствую, что он на грани срыва. Повелителю ремесел и так сильно досталось, – Ушх неопределенно покрутила рукой в районе головы, – а тут еще приходится прятаться у меня за спиной.
С ума сойти, мне еще теперь и гендерный шовинизм местного пантеона в своих планах учитывать.
– Ну может хоть одним глазком глянем? – сделал я последнюю попытку полетать все-таки сегодня на рунно-голосовом аэросерфе. – У тебя же, судя по размещенным в рядах осаждающих требушетам, все замечательно получилось?
– Получилось, – Ушх, наконец, позволила себе скупую улыбку, – но сначала иди разберись с ремеслами!
В общем, и в ту ночь я не полюбовался на мультик штурма неприступной Темной Цитадели. Ушх, скрипя зубами, ответила таки на пару моих вопросов. А затем, вместо эпичного зрелища войны богов, ползал на четвереньках вокруг собственных каракулей, пытаясь придумать более-менее реалистичный план индустриализации отдельно взятой Пехотной Академии.
Глава 15. Менестрель
Рекрут Кир, Лойская Пехотная Академия
Вам знакомо ощущение, когда вся вселенная задается целью попить вашей крови? Я вот на следующее утро отхватил его по полной. Слава богам (хотя они-то как раз не причем, точно знаю) не в прямом смысле. Впрочем, я бы не удивился, если бы для полноты картины еще и вампир какой напал прямо посреди Академии. Тем более, что соответствующий тяжелый металлический запах преследовал меня на всем пути до пятачка Айболита. Или это у меня во рту вкус стоит, и потенциальные кровососы в пролете?
Ох, голова раскалывалась, а уже и так истертый язык было не удержать от облизывания бритвенно острых пеньков, оставшихся на месте двух боковых зубов. Четверка и пятерка. Левые нижние. Это больно, когда зубы не выдерживают столкновения с шестом, но еще хуже дела обстояли со щекой. Полноценной преградой на пути инородного тела она не стала, защитить зубы не смогла, и во что сейчас превратилась, даже представить страшно. Встреченные по дороге обитатели Академии шарахались, глядя на мерзкое зрелище качающихся в такт шагу лоскутов щечной мышцы, а непривычный ветерок пробегался по разбитым деснам. И больно. Честно пытался держать челюсти неподвижно и расслабленно, но даже так на глаза наворачивались слезы.
Ох, скорее бы Айболит свой сеанс устроил и вернул все как было, готов даже простить ему те недели жизни, которые он для лечения у меня же и позаимствует.
Стараясь не трясти головой и контролировать исстрадавшийся в своей непослушности язык, прямо по дороге осторожно побаюкал правую кисть. Да, она-то и пострадала в первую очередь. Сначала Пегий своим шестом достал и раздробил именно руку. Уже потом, выпустив собственный боевой посох, я получил добивающий тычок в лицо. Интересно, а если бы в глаз удар пришелся… хотя нет, не интересно.
Мироздание сегодняшним утром явно пыталось донести до меня какую-то мысль, понять бы еще какую. Я, наконец, добрался до небольшой площадки, выделенной прямо на плацу, куда в скором времени должен пожаловать лекарь. Кивком головы перекинулся приветствием с парой сокурсников, о чем мы все тут же пожалели. Я – от боли, а им картинка, наблюдаемая через рваную дыру в моей щеке, не очень понравилась. Рекруты более старших курсов сделали вид, что меня не заметили. Хотя может и правда не увидели, попадая сюда, многие увлечены анализом собственных, хе-хе, ощущений. Ай. Завязываем с хе-хе до излечения.
Прибытие эскулапа пропустить было невозможно, тяжело топающая неизменная свита придавала его появлению налет эпичности. Подраненные бойцы оживились, дедушка в матерчатом камзоле (какие-то сложности у применения техник магических есть с кожей и металлом) привычно и неулыбчиво отработал свой ритуал. И снова захотелось жить.
Ох, красота-то какая. Во рту еще немного чувствовался запах крови и попадалось зубное крошево, но общее состояние блаженства это не портило. Интересно, а вот это самое 'иссушение' в процентах мою жизнь укорачивает или абсолютных значениях?
Поработал кистью, с удовольствием ощупал языком монолитный жевательный частокол. Снова показалось странным, что восстановленные зубы не вызывают дискомфорта. Хм, то, что из каких-то материалов организма только что костные образования появились – это мне норма, а вот мелкие ощущения воспринимаются как чудо. Странные выверты психики.
Так, надо поспешить и перехватить свою группу возле турников, отлынивающих и праздношатающихся капралы у нас по головке не гладят. Вообще ни по чему не гладят. И по дороге есть время попытаться разобраться в шифрограмме вселенной. Ведь не зря же у меня сегодня так утро складывается? Что-то оно должно значить?
Пока двигался к площадке с гимнастическими снарядами, перед Грамотой сегодня брусья и подтягивания, старался проинтерпретировать сигналы мироздания.
Номер раз – унизительное поражение и хоть и временно, но крайне болезненно изуродованные лицо и рука. Это мне укор в плане морально-волевых. Я ведь когда в детстве в фильмах смотрел на получивших смертельную рану персонажей, был твердо уверен, что уж я-то из последних бы сил тра-та-та. Но надо быть честным с собой, хлипковат оказался. Знал ведь, что Пегий будет делать, когда шест выпал из раздробленных пальцев. Но не смог собраться. От боли и жалости к себе тупо пропустил следующую атаку. Поблагодарим же универсум за этот урок. Буду знать, что мои волевые бойцовские отстают от подтянутых в последнее время физических кондиций. Грустно и стыдно, но обманывать себя глупо. На самом деле, это мне еще раз напомнили, что не стоит доводить дело до прямых разборок, не должны мои недруги ко мне настолько приближаться.
К турникам подошел даже рано, однокурсники на соседней площадке еще стучали друг об друга посохами, затянул сержант тренировку. Айболит-то уже к плацу сегодня не выйдет.
Второй урок вселенной еще более тривиален: надо, Кирюша, что-то с шестом тебе делать. Самая проблемная дисциплина. Не получается подтягивать ее на Тропах, а скорости обучения без этого чита мне категорически не хватает. Аборигены ухватывают уроки прямо на лету, и я на их фоне выгляжу отсталым тугодумом.
Неприятные воспоминания нарушило появление на площадке родного подразделения. Взмыленные сокурсники с тоской поглядывали на турники и брусья. Да, ребят, наконец-то и мой звездный час пришел.
***
Все-таки зря недавно на тяжелоатлетический инвентарь наговаривал подозрений. Если и ссохлись те деревянные чурбаны немного, то дело не только в этом. Физической мощи за последние три месяца я определенно добавил. Это и по числу подтягиваний заметно. И Мия что-то такое говорила после своих нехитрых, но тщательных замеров.
Сейчас я, правда, не подтягивался, это чуть позже, но и силовые замедленные выходы на брусьях получались очень достойно. Даже с тяжелой и мешающей движениям броней. Прогресс за последние месяцы впечатляющий, но вполне ожидаемый, должна же быть какая-то польза от доставшихся инъекций божественной кровушки. Жаль, что гибкости и эластичности не наблюдается. Рост и общая атлетичность скакнули, но вот шпагаты и вертушки на уровне головы мне не светили. Если только специально этим не озадачиться. А где тут найти время на гламурные стретчинги и пилатесы, когда накапливается отставание по основной программе Пехотной Академии?
Я даже пробовал теорию с Сигмундом на Изнанке разбирать, клыкастому милитаристу такие разговоры в кайф. Информация об особенностях боя с шестами от рептилоида валилась интересная, но в плане усвоения практических навыков, к сожалению, абсолютно бесполезная.
Уфф. Закончил подход, спрыгнул с турника, освобождая место Кролу. Тот все еще пытался угнаться за моей пирамидкой, но как-то без огонька.
На освоение начальной стойки у меня ушел примерно месяц, к тому времени оба барака первокурсников закончили разучивать последнюю базовую связку, и инструктор показал принципиально новый хват. Той же ночью Сигмунд объяснил, что скользящий широкий способ удерживать оружие – это первооснова для другой школы работы с боевым посохом. Болезненные, но не смертельные тычки, резкие без размаха удары, болевые и удушающие захваты, заломы конечностей с бросками – отличный арсенал для проведения полицейских операций. Иногда эффективнее не калечить противника двуручным ударом в лицо, а зацепить на излом или шмякнуть с высоты роста оземь.
Вот тут, кстати, Сигмунд смог немного помочь. Сам ящер этой боевой системой владел средненько, он все-таки позиционируется машиной смерти, а не принуждения к миру. Но, перехватив полэкс широким хватом, базовые рефлексы ухода от захватов и коротких ударов смог вдолбить. Спарринги с шестом стали проходить не так унизительно. Сложные связки соперников выходили идеально и технично, но это во многом нивелировалось некоторой тормознутостью и пониженной силой ударов. А закрепленные на Изнанке выходы и уклонения позволили мне перестать выглядеть совсем уж мальчиком для битья.
И вот тут-то я допустил дидактическую ошибку, в которой сейчас раскаиваюсь. Да, стоит все-таки поблагодарить вселенную, макнула мордочкой в преступную самоуверенность. Как говорил один одиозный политик, – это даже хуже, чем преступление, это ошибка. Сегодняшнее кошмарное утро напомнило, что зря я паниковать перестал и отказался от сврехусилий по развитию навыков.
А ведь алармил еще один звоночек. На третий месяц обучения однокурсники снова сменили школу работы с шестом, а я не насторожился и продолжал упиваться собственными расовыми бонусами. В тот раз даже местные вундеркинды тяжело осваивали все нюансы техники. Узкий разнонаправленный (прямой и обратный разными руками одновременно) хват посреди посоха позволял включать в связки одновременно и тычковые, и секущие удары. Эх, а один самонадеянный аналитик в это время продолжал упиваться физическим превосходством и скоростью реакции.
Моя клыкастая энциклопедия, кстати, одобрила методику инструкторов Академии. Техника узкого хвата, мало того, что гораздо лучше для боя против нескольких противников подходит, так она же еще и в основу сразу нескольких производных школ заложена. С этого базиса в последующие годы обучения на бой перерубленным огрызками копья тренируются, затем на полноценный двуклинковый бой. И где-то там же бой с поврежденной рукой изучается, когда двуручный хват на одноручный меняется. Я его, кстати, в исполнении Сигмунда еще во время побегушек возле привязанного к столбу Краста видел.
В пирамидке на турнике я ожидаемо победил. Капрал сдержанно похвалил, минорная все-таки дисциплина, и направил обратно к длинным параллельными брусьям, там ранее сошедшие с дистанции однокурсники догонялись до полного обессиливания. Протащить свое тело с упором на руки несколько метров не так сложно для любого человека. В десятый раз будет уже потяжелее. А если тебе в затылок тяжело дышит такой же подгоняемый капралом торопыга, то занятие и вовсе перестает казаться томным.
Итого, вторым грехом у нас самоуверенность и недоработки в самоподготовке идут. И вот это реально обидно. По совокупности ведь, немного тому же Пегому уступаю. Но тут еще до меня подмечали, – в битве двух лучших фехтовальщиков более сильный побеждает в ста случаях из ста, в бою всем пофиг будет, в два раза я не успел или совсем чуть-чуть. Торжественно обещаю вселенной работать над собой, буду думать, как неполноценность ликвидировать.
Уфф, еще пару кругов осталось. И это я еще свеженьким от Айболита сюда попал, остальные-то прямо со спаррингов притопали.
Чем еще мог обидеть универсум? Почему я вообще в паре против мажорского прихвостня оказался? Лесь, или там Хасиль, орудуют палкой не хуже, но в лицо последний удар наносить не стали бы. Хм, с одной стороны, умысла у расставляющего сержанта вроде не было, он, в конце концов, тут изначально не для моего комфорта поставлен. Просто выдернул нас с Пегим для разнообразия. С другой, надо быть честным, социальный аспект тоже не дожимаю в последнее время, задолжал мирозданию. Третий мой косяк.
Вон, Крол, например, просил с делами помочь, у неуверенного в себе здоровяка что-то не заладилось в палаточном городке. А я ему чего ответил? – мол, подставляй, Крол, перед важными обращениями пустую очевидную фразу про себя, добавляет это вес словам, – смешно. Но вот тебе, Кирюша, и прилетела обраточка от мироздания. Повнимательнее надо к товарищам. Вейко, опять же, получил на днях на предплечье изображение Кома рукой самого брата Жерома. Вовремя приметил священник искреннюю тягу парнишки к животинке всякой. Теперь наш товарищ вместо походов по балагану и гулящим девицам свободное время на курятник тратит. Променял одних цыпочек на других. И поздравил ты, Кирюша, его? Дал аж светящемуся от гордости парнишке похвастаться Знаком? Вот то-то и оно.
