Текст книги "Снежный король (СИ)"
Автор книги: Тигра Белая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)
– Отмороженный какой-то… Девушка, наверное, бросила. На свидание не пришла. Кто гоняет на мотоцикле зимой? – бормотала Пана, вставая и отряхивая снег. Вокруг нее были рассыпаны алые розы. Красное на белом. Как капли крови на снегу. Бутоны, чуть раскрытые, трогательно сжимали свои нежные лепестки, будто стараясь уберечь их от колючего холода. Пане до слез стало жалко цветы. В чем они виноваты? Почему они должны замерзать? Они же такие красивые…
Набрав полные ботинки снега, ползая по сугробам, Пана собрала все цветы. Бережно прижимая к себе охапку роз, она осторожно пошла к дому. Шипы кололи пальцы сквозь перчатки, но тонкий аромат, исходящий от цветов, компенсировал все неудобства.
– С ума сойти! Их здесь, наверное, сотня. Интересно было бы взглянуть на эту подружку байкера, что отказывается от такой красоты.
Тихону цветы откровенно не понравились. Кот так и норовил свалить ведерко с розами. Ни в какую вазу этот громадный букет не влез. Тихон неодобрительно фыркал и попытался сбить бутоны лапой, за что был выдворен на кухню.
Пана, немного поразмыслив, поставила цветы на подоконник. Пусть сосед видит! Она бросила украдкой взгляд в окно. И обомлела. На подоконнике соседа стоял почти такой же букет, как у нее, только розы были белые.
– Даже не хочу знать, кому предназначается этот букет! – сказала Пана, решительно отворачиваясь от окна.
– Мяу? – донеслось из-за двери кухни.
– Не выпущу, сиди там! – ответила Пана коту, а потом добавила самой себе: – А я спать, утро вечера мудренее.
*
Это были не просто розы. Белые цветы являлись символом рода снежных барсов. Букет Андрей обнаружил под дверью, без записки. Выкинуть белые розы он просто не мог. Это было подобно плевку на библию для религиозного человека. Аромат цветов был немного резче, чем обычно. Но не раздражал чувствительный нос оборотня, скорее в этот запах хотелось закутаться, как в одеяло. А еще он в этот вечер лег спать пораньше, проваливаясь в такой яркий и реальный сон.
========== 30 декабря. Ты в сновидениях мне являлся ==========
Пана стояла посреди безлюдного заснеженного парка. Местность больше походила на лес, уж очень густо и неухоженно росли кусты и деревья. И только несколько фонарей, освещающих тусклым светом заметенные дорожки, намекали, что люди здесь когда-то бывали. Пана осмотрелась вокруг. Нетронутый снег. Как будто она перенеслась в этот парк по воздуху. Пана не решалась сделать и шага, чтобы не нарушить чистое поле цепочкой своих следов.
Из-за деревьев ей навстречу вышел большой пятнистый кот. Его белая шкура была под стать снегу, длинный хвост чуть загнут вверх колечком. Зверь посмотрел на Пану, как ей показалось, осмысленно и как-то удивленно.
– Мр? – вопросительно промурчал кот. И Пана вспомнила, как смотрела передачу «В мире животных» и там рассказывали о снежных барсах. Именно этот зверь приближался сейчас к ней. Пана привыкла разговаривать с Тихоном, поэтому ответила:
– Сама не знаю. Кажется, я сплю. Иначе как я здесь оказалась? И такого кашемирового пальто у меня никогда не было. Определенно сплю.
Барс беззвучно подошел к ней на мягких лапах, боднул в бедро лобастой головой. Пана в ответ почесала зверя за ушами. Кот потерся о нее всем телом, довольно мурлыкая.
– Эй! Шерсть же на пальто останется, – возмутилась Пана, помня, к чему приводили такие же маневры от Тишки. Кот посмотрел на нее укоризненно. Мол, нашла о чем беспокоиться! Обошел ее по кругу, ласкаясь. Поддел руку, намекая, чтобы не забывала его чесать. Пана с готовностью погрузила пальцы в густой шелковистый мех. Были на ней надеты перчатки или нет? От того факта, что они, кажется, были, но потом исчезли, Пана окончательно уверилась, что происходящее – всего лишь сон. Барс прищурил глаза от удовольствия, замурлыкал еще громче, как будто моторчик внутри него начал набирать обороты.
Снежный кот поднялся, ставя передние лапы ей на плечи. Его облик поплыл, подернувшись дымкой, послышался хруст позвонков. Зверь длинно лизнул лицо Паны, так что ей пришлось зажмуриться. А когда открыла глаза, то увидела перед собой человеческое лицо.
– Андрей, – ошарашенно прошептала она.
– Кажется, я тоже сплю, а ты мне снишься, Панночка, – ответил Андрей, обнимая девушку. На нем была белая пятнистая шуба. Пальцы Паны вспорхнули на мужские плечи, опять утопая в густом мехе снежного барса.
– Я слишком много о тебе думаю. Наверное, поэтому так… – отозвалась она.
– Ты много думаешь обо мне? Мне определенно нравится этот сон. – В голосе Андрея звучали мурлыкающие нотки. Как у снежного кота.
– А если это сон, то могу я потрогать твои мышцы? Я об этом тоже думала, когда увидела тебя обнаженным, – спросила прямолинейная Пана. Если происходящее нереально, то зачем стесняться?
– Мне определенно нравится этот сон, – повторил Андрей со смешком. Улыбка не сходила с его лица. Одной рукой он держал Пану за талию, а второй гладил нежную девичью щеку. Коснулся губами уголка ее губ. А потом отстранился немного, расстегивая шубу. Ему не трудно раздеться, если ей так хочется потрогать, а холода оборотни, особенно снежные барсы, почти не боятся.
– Пойдем вон к той лавочке, будет удобнее, – предложила Пана.
– Какая ты у меня практичная, с ума сойти можно. – Андрей легонько чмокнул девушку в губы, а потом, подхватив Пану на руки, в несколько шагов преодолел расстояние до лавки. Поставил девушку на сидение. Пана только сейчас обратила внимание на свои высокие сапоги на каблуке, из тонко выделанной черной кожи.
– Все-таки это твой сон, – заявила она, рассматривая обувь, и добавила неоспоримый аргумент: – В своем я бы такое не надела!
Андрей, успевший скинуть шубу, расстегивал пуговицы рубашки. Он с интересом посмотрел на предмет разговора, протянул руку, погладил щиколотку девушки через тонкую кожу сапога. Его пальцы скользнули выше, между колен, разводя полы кашемирового пальто.
– Если это мой сон, то на тебе будут еще и чулки, – улыбнулся Андрей, останавливаясь на границе юбки.
– Сейчас проверим. – Пана, ловко расстегнув несколько нижних пуговиц пальто, поставила ногу на спинку скамейки. Юбка задралась, демонстрируя кружевную резинку на бедре.
– Ты точно меня с ума сведешь… – выдохнул Андрей, любуясь открывшимся зрелищем. Только смотреть ему было мало. Он склонился, целуя колено, обтянутое черным капроном.
Пана не двигалась. Закусив губу, она зачарованно наблюдала, как мужские пальцы и губы скользят по ее ноге, подбираясь к открытой коже. Пана не чувствовала холода – от обжигающих прикосновений жар разлился по всему телу.
– Что ты делаешь? – задала она странный вопрос. Сама понимала, что глупость, но не спросить не могла. Ей важно было услышать от него ответ.
– Я тоже много думал о тебе, Панночка, и многое представлял… – Андрей запрокинул голову и посмотрел на нее снизу вверх, в его глазах прыгали озорные чертенята. А потом, выпрямившись, подхватил Пану на руки. Она вскрикнула от неожиданности, обхватывая Андрея ногами для равновесия. А этот хитрый кот, похоже, именно того и добивался. Он сел на скамью поверх шубы, устраивая Пану на своих коленях.
– Теперь ты можешь потрогать меня, а я тебя, – сообщил он ей на ушко свой коварный план. Который Пане понравился, очень.
========== 30 декабря. Лепестки и яд амура ==========
– Так будет честно, – согласилась она. Пане никогда не снились эротические сны. Этот был первый. Слишком реальный. Но она не хотела, чтобы он заканчивался. Ее пальцы погладили кожу Андрея между расстегнутых пол рубашки, ловко справились с двумя оставшимися пуговицами. Правая ладонь замерла на груди, там, где в глубине суматошно билось сердце.
– Это из-за меня? – спросила она удивленно.
Андрей рассмеялся. Он тоже не терял времени даром, успев расстегнуть пальто Паны. Мужские ладони легли на ее талию, прошлись выше, задевая грудь. Неуверенно остановились на пуговицах блузки.
– Ты сама не представляешь, что делаешь со мной, Панночка. Я так хочу потрогать тебя. Везде. Но ты замерзнешь…
– Нет, если ты меня обнимешь.
У Андрея не нашлось возражений, и он сделал это, притягивая ее к себе ближе за бедра. Так что Пана могла убедиться, насколько действует на него их близость.
Разговор прервался. Остались только прикосновения. Ласки. Поцелуи. Жадные, алчущие. Блузка Паны оказалась расстегнута, белье сдвинуто вверх. Как же ей нравилось тереться о него грудью. Но этого было мало. Как мало и пальцев, забравшихся под юбку и бесстыдно гладящих ее сквозь шелковые трусики.
Пана подалась вперед, еще ближе, и прикусила шею Андрея. Наслаждаясь ощущением кожи и плоти во рту. Она сама не поняла, зачем сделала это. Причинила ему боль, ведь наверняка останется синяк. Ей хотелось пометить его, объявить всему миру о своих правах на этого мужчину. Пусть и посредством вульгарного засоса на шее.
Андрей не возмутился, только рвано выдохнул сквозь зубы.
– Панночка, ты что делаешь? Я же не выдержу… – тихо прорычал он ей на ухо.
Он собирался еще что-то там выдерживать? Пана хотела уже возмутиться, но не успела. Трусики оказались сдвинуты в сторону. Андрей, приподняв ее за талию, усадил на себя. Пана задохнулась от горячего ощущения заполненности. Вцепилась в мужские плечи. Застонала от полноты эмоций. Она принадлежала этому мужчине, и он утверждал на нее право. А она имела право на него. Он был ее. Только ее.
Андрей поймал губами стон Паны. Она хотела сказать, что никогда не испытывала подобного, но все связные мысли улетучились, остались только ощущения. И было совершенно не важно, что глаза напротив отливали кошачье-зеленым.
Удовольствие нарастало, становясь нестерпимым. Не выдержав, Пана закричала…
*
И проснулась в своей постели. По телу гуляли остаточные волны пережитого удовольствия. Это был сон! Всего лишь сон! Зачем он был такой реальный? Пана застонала, теперь от разочарования. Ощущение кожи Андрея осталось на кончиках пальцев. Ее губы еще помнили его поцелуи. А между ног… было жарко и влажно.
Пана не поняла, как оказалась у окна. Рассвет окрашивал город в красновато-золотистый цвет. Сосед с растрепанными волосами смотрел на нее ошалевшими глазами. Себя Пана видеть не могла, но выглядела она точно так же. Подоконники были усыпаны лепестками роз. Белыми и красными. Но одного бутона не осталось, все цветы облетели за ночь. Приторный аромат окутал Пану, заставив ноги подкоситься. В последний момент она успела ухватиться за стенку и не упала, а просто сползла на пол, погружаясь в небытие.
*
– Ну как, получилось? – с азартом настоящего исследователя поинтересовалась Эква. Эта демоница увлекалась алхимией и очень любила ставить эксперименты. Поэтому на уговоры Портуса сделать «кое-что необычное» поддалась очень легко и даже большую цену не заломила.
– Превосходно, они оба в глубоком сне после отката, – пробасил Портус, а потом с подозрением посмотрел на Экву: – А могло не получиться?
– Была вероятность, что они останутся в этом совместном сне и никогда больше не проснутся. Но чрезвычайно малая, и я ей пренебрегла, – легкомысленно махнула рукой демоница.
– Эква! – возмутился Портус.
– А что такого? – сделала невинные глаза Эква. Большие голубые глаза. Она превосходно умела носить маску «прелесть какая дурочка» при недюжинном интеллекте и блестящих аналитических способностях.
– Мы же могли потерять последнего королевского барса!
– Ну не потеряли же, – улыбнулась Эква своему старшему брату. Разница в возрасте между ними была невелика и за давностью тысячелетий почти и не ощущалась.
– Больше ты ни о чем не умолчала? – не повелся Портус на ее невинно хлопающие ресницы.
– Я бы повторила эксперимент. Но мне нужен яд амуров. Один или два обязательно будут виться рядом с нашими голубками.
Демон-хранитель, чей зверь был кабан, выжидающе молчал, взирая на Экву.
– Портус, ты же достанешь его для меня? Правда достанешь? Если добавить слюну Избранной, то можно даже будет сократить дозу. Хватит и одного цветка… – увлеклась демоница планированием будущих экспериментов, для которых еще и ингредиенты не добыты.
– Может, мне еще сделать так, чтобы Избранная меня оплевала, и принести тебе ее слюну? – саркастично поинтересовался Портус.
– Превосходная идея! – похлопала в ладоши Эква и, улыбнувшись, добавила: – А то и правда слюна почти кончилась, а эта упрямая девчонка отказывается мне ее предоставить.
– Яд постараюсь достать. Слюну не обещаю, – резюмировал Портус.
– Братец, ты такой милый. Одно удовольствие иметь с тобой дело! – Эква, вскинув руки, обхватила высокого русоволосого демона за шею и поцеловала в щеку.
========== 30 декабря. Чур меня! ==========
– Пана, ты дома? Открой, нам надо поговорить!
Андрей продолжал настойчиво звонить в дверь, потом еще и постучал. В ответ в глубине квартиры раздался недовольный мяв, но дверь так никто и не открыл. Андрей забарабанил сильнее. Он уже понимал, что соседки нет дома. Но что, если с ней что-то случилось?
Такой реальный сон, от которого Андрей подскочил на рассвете. Если он не слышал о таком, что двум людям может присниться один и тот же сон, это не значит, что такого не может произойти. Мистика существует, сказочные твари тоже. Уж ему ли не знать. Андрей и сам был одним из мифических существ. Оборотень-кот. Третий уровень нечисти по классификации Эада Тринадцатого. Обычные оборотни относились к пятому классу, но Андрей был из королевских снежных барсов, а это означало, что ему доступны смены обликов без потери одежды. Очень удобно, знаете ли. Хотя голым задом иногда все равно сверкать приходилось для экономии сил или когда действовать нужно было очень быстро.
Окончательно убедила Андрея в том, что это все не просто так, метка на шее. Там, где Пана его укусила во сне, в реальности появился синяк. При мысли о том, каким образом он получил эту отметину, губы оборотня расплывались в улыбке, а в глазах появлялось счастливо-обалдевшее выражение. Он должен как можно скорее увидеть ее. Почувствовать. Познать. Хотя нет, сперва надо все-таки попытаться поговорить. Вот только удержать себя в руках, а вернее, свои руки подальше от Паны, будет ой как сложно.
– Еще головой постучи. – Дверь внезапно отворилась, явив хмурого бородатого мужика, который очень недобро взглянул на Андрея.
– Где она? – Андрей с кошачьей, вернее, с барсовой, ловкостью просочился в квартиру мимо коренастого бородача.
– Нету ее. Ежели не открывают, значит, нету никого дома. Чего непонятного?
– Чур, где Пана?
– Чур?! Не причуркивайся к моим потомкам, кошак драный, – возмутился домовой.
Андрей, уже успевший осмотреть квартиру и убедившийся, что Паны нет, замерев, сделал пару глубоких вдохов для успокоения, а потом очень вежливо обратился к чуру:
– Уважаемый домовой, могу я узнать ваше имя и как мне следует к вам обращаться?
– Тихон Васильевич я, так, значится, и обращайся, – подобрел чур. Его глаза, отливающие даже в человеческом облике зеленью, с насмешливым прищуром смотрели на взволнованного оборотня.
– Мне очень важно поговорить с вашим потомком, Тихон Васильевич. Пожалуйста, скажите, где я могу найти Пану?
– А с чего ты решил, что она моя праправнучка? Может, я в этой квартире до нее жил? Может, никто она мне, приживалка пришлая? – поинтересовался домовой, пятерней приглаживая взлохмаченную бороду.
– Вы, Тихон Васильевич, из-за Паны шипеть на меня изволили, прогоняя, – ответил Андрей, поневоле перенимая манеру речи домового.
– Так ведь это я, может, свою территорию охранял? – лукаво спросил чур.
– В здании печки изначально не было. Не стал бы домовой жить в таком доме, если только у него договора на помощь потомку нет.
– И все-то он знает! – восхищенно всплеснул руками Тихон, а потом широко улыбнулся, демонстрируя ровные белые зубы, слишком острые для человека.
– Где Пана?
– Записку тут тебе оставили, держи, – сдался домовой, доставая из кармана сложенный лист бумаги.
– Спасибо, Тихон Васильевич. – Оборотню не терпелось прочесть послание, но проявить вежливость к предку Паны тоже было необходимо, ведь Андрей собирался сделать все возможное, чтобы Тихон стал и его чуром, по закону. Chur-in-law, как сказали бы в Великобритании, откуда Андрей не так давно вернулся.
– Иди уже отсюда, хвостатый! – Чур замахал руками, выпроваживая незваного гостя.
Когда дверь за оборотнем закрылась, домовой прошелся по квартире, вытирая воду, в которую превратился снег с ботинок Андрея.
– А наследил-то… Совсем в руках себя не держит: в голосе рык появился, глаза звериной зеленью отливают, того и гляди клыки вырастут и уши торчком станут. Что любовь со зверями делает! А ведь не март…
Закончив уборку, домовой подошел к холодильнику, достал пакет молока, налил в миску, стоящую на полу. Потом присел на корточки, скукожился весь, становясь похожим на клубок, и превратился в черного кота Тихона. С виду самого обыкновенного.
========== 31 декабря. В замке под замком ==========
Проснувшись, Пана сразу поняла, что не дома. А еще то, что она точно не спит. И каким бы ни был реальным сон о заснеженном парке, это был все-таки странный сон, а то, что происходит сейчас – настоящее. На стуле рядом с кроватью лежала аккуратно сложенная одежда. Ее собственная. И тапочки на полу тоже ее. Как будто, пока она спала, какой-то волшебник перенес ее в другую постель вместе с вещами. Кроме телефона и денег.
Быстро одеваясь, Пана прислушивалась к тишине дома. Никаких посторонних звуков или скрипов, разговоров или шуршания. Казалось, она одна в этом доме. Но проверять, обходя все комнаты, Пана не собиралась. Она прокралась по коридору в прихожую, обнаружила на вешалке свою куртку, а на полочке сапоги.
Задерживаться в этом странном доме она не собиралась и лишней минуты. Тяжелая входная дверь поддалась неожиданно легко, Пана ощутила морозный воздух свободы, а потом взвизгнула и захлопнула дверь обратно, придавив ее для надежности плечом и закрывая замок трясущимися руками.
За дверью на крыльце стоял громадный серый вепрь, черная щетина гребнем топорщилась на хребту зверя, бивни клыков загибались по обеим сторонам страшной морды. Кабан ничего не делал, просто стоял у двери и, когда Пана вышла, посмотрел на нее кроваво-черными глазами, в которых явно читался гастрономический интерес.
Вепрь появлялся рядом с окном, стоило Пане в него выглянуть. Он как будто знал, где она находится, и со стремительной грацией, которой не ожидаешь от такого зверя, перемещался вокруг дома.
Пана поняла, что, пока во дворе бродит кабан, выйти у нее не получится, ни через дверь, ни через окно. Вздохнув, она вернула куртку на вешалку, а сапоги на полку, прошлась по дому, заглядывая во все комнаты, которых оказалось изрядное количество. Несколько спален, библиотека и рабочий кабинет с ультратонким запароленным ноутбуком располагались на втором этаже. На первом была кухня, гостиная с камином, также помимо санузлов обнаружились сауна с купелью, бильярдная и небольшой тренажерный зал с набором гантелей. Вся обстановка говорила, что, вероятнее всего, здесь живет мужчина, который иногда принимает гостей.
Выглянув в окно и убедившись, что кабан на месте, Пана устроилась в кресле с книжкой ждать странного хозяина дома, который похищает дев во сне и держит сторожевых вепрей. Она не собиралась впадать в истерику, но большой нож с кухни на всякий случай захватила.
Через несколько часов, когда проголодавшаяся Пана решила обследовать холодильник, за ее спиной появился высокий широкоплечий мужчина, одетый в потертые джинсы и футболку с надписью «Wild Hogs». Он был босым и совершенно не выглядел так, будто только что пришел с улицы. Длинные русые волосы, собранные в низкий хвост, влажно поблескивали, как будто недавно после душа. Мужчина улыбнулся и успел поймать пакет молока, выпавший из ослабевших рук Паны.
– Здравствуй. – Дружелюбная улыбка сделала красивое лицо мужчины еще более привлекательным.
Пана попятилась, пока не уперлась спиной в холодильник. Она хотела закричать, спросить, что ему от нее нужно, но горло сдавил страх. Все, что могла Пана, это раскрывать рот, беспомощно ловя воздух.
– Я не причиню тебе вреда, не бойся. – Мужчина развел руки, демонстрируя, что не собирается ее хватать.
– Кто… вы? – выдавила из себя Пана.
– А давай я сделаю какао и все тебе расскажу. Ты же любишь с ванилью, да? – Мужчина отошел к плите. Пана по стеночке начала пробираться в коридор, но замерла, когда хозяин дома обернулся и укоризненно посмотрел на нее.
– Можешь называть меня Петром или Петей. Петрушкой тоже можно, когда мы подружимся, – спокойно сказал странный тип, помешивая закипающее молоко. Он обернулся еще раз и подмигнул, а потом кивнул на стул, предлагая Пане присесть. И девушка почувствовала неожиданное веселье, страх прошел, хотелось шутить и смеяться. Близкое присутствие хозяина дома очень странно на нее действовало.
– Так кто ты такой и что тебе от меня нужно, Петр, не знаю, как вас по батюшке?
– А по батюшке у меня никак. Нет у меня ни отца, ни матушки, – ответил мужчина, ставя на стол две кружки с горячим какао.
– Сиротинушка? – хихикнула Пана, поражаясь, что же ее так веселит. Наверное, это все нервы.
– Нет, – улыбнулся Петр, не вдаваясь в объяснения.
– Петя, мне домой пора, – мягко проговорила Пана, стараясь не раздражать этого, наверняка, маньяка.
– Обещаю, я отпущу тебя домой через сутки. Проведи новогоднюю ночь в моем доме. Я сейчас принесу продукты и уйду, а утром первого января ты будешь свободна. Только из дома не выходить, договорились?
У Паны голова кругом шла, она не понимала, что происходит, но утвердительно кивнула, потому что других вариантов у нее не было. Петр явно сильнее, а во дворе ходит дикий вепрь, и просто так ей отсюда не выбраться.
– Разбери это, там даже гирлянды есть, – опять улыбнулся хозяин дома, внося в гостиную несколько коробок и пакетов. Пана забилась в кресло, нащупав припрятанный нож, но не решилась его применить. Может, он правду говорит: ничего ей не сделает и скоро отпустит?
– О, еще пазл есть. Зимние узоры. Можешь попробовать собрать. – Петр выложил на стол прозрачную коробку: внутри сверкали голубые кристаллы, похожие на ледяные осколки.
– Слово «вечность» собрать? – хихикнула Пана. Странное веселье вернулось. Хозяин дома хохотнул в ответ.
– Вечность не надо, собери «счастье». Кстати, Тихону я сказал, где ты, чтоб не волновался.
Так и не одевшись, он махнул рукой Пане и вышел из дома. А Пана подумала, что этот тип реально сумасшедший. Он сказал ее коту, где она, чтобы тот не волновался!
========== 31 декабря. Проводы старого года ==========
Портус в виде кабана осторожно заглянул в одно из окон гостиной. Все шло как надо. Пана немного напугана, немного дезориентирована, но боевого духа не потеряла. От скуки украшением дома занялась, гирлянды поразвешала, еловые ветки в вазу поставила. Ага, и какао выпила. Все по плану. Демон проверил маячки вокруг дома – выпускать воробушка из клетки в его планы не входило, – а потом исчез, чтобы появиться в другом месте, контролируя, как там продвигаются дела у барса, который должен быть уже близко. Ну, относительно, километрах в двадцати.
*
Андрей бежал на своих четырех, то бишь на лапах, уже больше получаса. После того как ему пришлось бросить машину из-за поваленного дерева. В записке, которую передал ему Тихон, были координаты, а также инструкции, где найти Пану. Все было предельно просто, если бы не последняя фраза, звучавшая угрозой.
«Время до полуночи».
Эта мысль билась в голове Андрея, заставила его запрыгнуть в машину и гнать по дороге, несмотря на опасность заноса. Время до полуночи. Он должен успеть. Иначе… что? Неизвестный доброжелатель или недоброжелатель этого не сказал. И вот эта недосказанность пугала больше всего. Время до полуночи. Пана там одна, посреди леса. Андрей был уверен, что это из-за него. Так похоже на ловушку для одного очень глупого барса. И он летел туда сломя голову. Снег проваливался под мягкими кошачьими лапами, обледенелые ветви деревьев чуть раскачивались, поскрипывая. Вперед, только вперед.
Они заступили ему дорогу неожиданно, появившись из-за кустов. Три мрачные, взъерошенные фигуры с торчащими от голода ребрами и серой шерстью, свалявшейся клочьями. Желтые клыки оскалились под вздернутыми верхними губами. Волколаки.
Барс успел затормозить, чтобы с разбегу не удариться об эту мохнатую стену, и только тогда почувствовал смрадный запах. Они подошли с подветренной стороны, не дав ему шанса унюхать противников. Один из волков кувыркнулся через спину – со снега вставал такой же всклокоченный мужик.
– Киска потерялась? – с глумливой улыбкой спросил обернувшийся человеком. Он почесывал заросшее седым волосом пузо, как будто предвкушая вкусный ужин.
Барс зарычал, не собираясь отвечать по-иному. Он мог справиться с волколаками, даже с тремя. Не сказать, что легко, но мог. Только время! Минуты таяли, как снежинки на горячей ладони. Приближающася полночь била набатом. Снежный кот попятился. Если ему удастся обойти их, проскочить, они не догонят.
– Киска боится? Ну что ты, давай поиграем. – Мужик улыбнулся еще шире, обнажая такие же желтые и кривые клыки, как у волка. А потом кувыркнулся опять, превращаясь в полете. Все трое волколаков накинулись на барса, стремясь задавить числом.
Андрей сражался, не стремясь победить. Ему было важно вырваться из этого рычащего клубка. В ход шло все: когти, зубы. Хотелось проклясть свой слишком длинный хвост, в который так удобно впиваться противнику.
Он огрызался, бил лапами с серповидными когтями, мохнатая шерсть застревала в пасти, мешая. Извернувшись, барс вцепился клыками в загривок волколака-насмешника. Послышался противный чавкающий хруст, и волк осел на снег с помутневшими глазами. Два других волколака как-то сразу присмирели. Поджав хвосты, они отползли от барса. Пища теперь была, а значит, сражаться больше не за что.
Если бы коты умели плеваться, Андрей бы обязательно сплюнул. Каннибалы. Он не стал задерживаться, побежал дальше, не замечая, что за ним по снегу тянутся кровавые капли.
*
Пана любовалась красиво накрытым столом и украшенной гостиной. Все-таки этот Петр, хоть и сумасшедший, но позаботился обо всем для празднования Нового года. Мандарины, оливье, сырная нарезка, шоколад, шампанское. Ананас, так и не разрезанный, стоял в центре стола. Взглянув на часы, Пана налила себе бокал игристого напитка. До полуночи оставалось два часа, и она решила проводить старый год.
– Пусть все несчастья остаются в прошлом году! – провозгласила она и чокнулась с бутылкой шампанского. Другой компании все равно не было. Не идти же на улицу с вепрем на брудершафт пить.
Пана пригубила напиток, вздохнула. В прошлом году ее мир перевернулся с ног на голову. Еще весной она верила в настоящую любовь, была влюблена в Сашку, летала от счастья, как на крыльях. Пока не выяснилось, что ее избранник всего этого не разделяет и что «они слишком рано начали встречаться, а значит, не узнают, как это с другими». Право выбора. Так Сашка тогда сказал. Он хочет иметь право выбора, а для Паны это означало, что он выбирает не ее. Как он после этого мог говорить о любви?
Она вздохнула еще раз, отпила шампанского. И внезапно поняла, что не может представить перед мысленным взором глаза Сашки. Какого они цвета? Забылось. И как-то неважно даже, с кем он там празднует Новый год. Пана рассмеялась и налила себе еще шампанского.
– Прощай! – опрокинула она в себя очередной бокал не чокаясь. Об ушедшей любви только так – как о покойнике. А вот другие глаза помнились, зеленые. Смотрящие на нее чуть насмешливо. А еще с нежностью. Или последнее ей показалось?
– Интересно, как там мой сосед? Вот если выберусь отсюда… – Пана осеклась, а потом решительно пообещала: – Выберусь отсюда и признаюсь, что он мне нравится! Будет обидно умереть и не сказать об этом. Вот как только его увижу – сразу скажу!
========== 31 декабря. С Новый Годом! ==========
Когда бутылка шампанского показала свое донышко, во входную дверь поскребли. Пана так и замерла, чуть не расплескав бокал от неожиданности. Она прислушалась: звук повторился. И непохоже было, чтобы его издавал вепрь. Пана на цыпочках прокралась в прихожую, припала ухом к двери. С той стороны кто-то слабо скребся. Обреченно.
– Кто там?
Глухой звук падения и тишина, нарушаемая только громким сердцебиением Паны.
Она решительно открыла дверь. На пороге лежал снежный кот из ее сна. Барс тяжело дышал, глаза закрыты, правое ухо порвано, шерсть превратилась в сосульки, местами красные от крови. В отличие от вепря, кот ее совершенно не пугал. А может, это все шампанское, пузырьки которого ударили в голову и придали храбрости.
– Бедный котик. Как же ты так умудрился? – Пана присела на корточки и осторожно коснулась морды барса. Тот на мгновение открыл блеснувшие зеленью глаза, радостно муркнул, утыкаясь носом ей в ладонь, а потом обмяк, теряя сознание.
Пана осторожно затянула зверя в дом. Оставить его вот так за дверью она не могла. Барс оказался тяжелее, чем выглядел, но по гладкому полу ей удалось дотащить его до камина, где весело потрескивал огонь.
– И что же мне с тобой делать? Ты же меня не укусишь? Я тебе помогу. Только не кусайся, хорошо?
В ванной, где она набирала в тазик теплой воды, обнаружилось все необходимое: салфетки, антисептик, скребок для шерсти. По счастью, раны барса оказались только царапинами, вот только порванное ухо завернулось, придавая коту этакий залихватски-бандитский вид. Зверь пришел в себя, когда Пана закончила возиться с его шерстью и ранами и просто ласково гладила по голове. Он посмотрел на нее как-то слишком осмысленно.
– Представляешь, мне недавно снился кот, очень похожий на тебя, а потом он превратился в человека.
Барс заинтересованно муркнул, как будто поддерживая диалог.
– У тебя глаза такие умные. Ты из цирка сбежал? Поэтому людей не боишься? – Пана продолжила гладить снежного кота, с удивлением отмечая, что он как будто с каждой минутой становится все более здоровым. Вот уже и царапина на боку, видневшаяся красной полоской, исчезла, словно и не было. Барс на ее вопрос неожиданно кашлянул и прикрыл морду лапой.
– Ты надо мной смеешься, что ли? – возмутилась Пана, потянув кота за ухо. То, которое осталось целым. Хотя и второе уже не выглядело таким поврежденным. Барс мотал головой с самым честным видом. Он смеется? Быть такого не может.
Пана и не заметила, как оказалась опрокинутой на спину мурлыкающим барсом, лижущим ей шею и за ухом. Она смеялась от щекотки, отпихивая морду зверя. Шершавый язык прошелся по ее лицу, заставляя зажмуриться. Как во сне. Пана закрыла глаза, а когда распахнула, увидела лицо Андрея, совсем близко. Не удивилась, почему-то именно этого она и ожидала.
