Текст книги "Полуночники (СИ)"

Автор книги: ТиэльАйви

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

–Все равно как-то неловко…

–Ничего неловкого. Этот несчастный был в таком шоке, что не догадывался скинуть рюкзак и выбраться, пока мы ему не подсказали. Если бы он догадался, то посуда просто утонула бы. А, если бы не догадался, то все вообще могло бы трагично закончиться. Мы с тобой точно только пользу ему принесли. А он принес нам еду и посуду.

После нескольких попыток, пираты вытащили крышку от цистерны на поверхность. Благо, она подходила по размеру, чтобы закрыть проем, и в силу того, что она сгибалась, ее и получилось протащить наверх. Укрепить ее и сделать непрогибающейся не вышло, хоть парни честно старались что-то предпринять. Смирившись с тем, что они не конструкторы крышек люков, они оставили крышку в покое, и принялись мастерить ловушку из паруса, как и планировал Хит. На создание этого устройства ушло немало времени, но, в конечном итоге, все было хорошо и прочно закреплено, и они были уверены, что ловушка не упадет в воду, если в ней кто-нибудь окажется. От ловушки они протянули длинный прочный жгут, длины которого хватило для того, чтобы протянуть его над небольшими трубами до их цистерны-укрытия, так что, если вдруг кто-то провалится, – они сразу об этом узнают.

Хит и Тугодум трудились несколько часов и устали, но, были удовлетворены собой. Правда, вернувшись в пустую цистерну оба поняли, что хоть какой-то комфорт им понадобится, но, об этом они подумают позже. На сегодня они ограничились тем, что вымели мусор, оставленный мелкими зверьками, постелили свернутые остатки парусов и легли отдыхать, перекусив бутербродами.

–Вот этот большой зазор, закрывающий цистерну, мы тоже отвинтим, – лежа, говорил Хит. – Не люблю я закрытые помещения…

–Ничего против не имею. Хотя, куда эта большая крышка денется тогда?

–Да, пусть себе тонет, нам она не нужна. Зато без нее мы сможем протащить сюда что-нибудь нужное. Например, мебель с заброшенного склада.

–Хит, она в люк не пройдет… Не будем же мы кресла разбирать?

–Что ж, ты прав. Значит, мы поищем другой спуск в канализацию. Ведь попадают сюда как-то крупные предметы, такие как наша зеленая лодка. Те чудеснее кресла, столик, комодик не должны гнить на складе, когда они могут служить нам. И еще нам нужно достать небольшую печку, чтобы готовить. Холодное есть вредно.

–Не факт, что у нас и холодное то для еды всегда будет…

–Но, когда оно будет, мы его разогреем и поедим. Маленькую печку с трубой, которую мы выведем наверх, вон через то отверстие, – показал он пальцем на дыру в цистерне.

Четверлинг еще много говорил и планировал, а плоскоголовый гоблин продолжал соглашаться. Он в дизайне помещений не был специалистом, но, понимал, что друга эти мысли радуют, так что, пусть радуется и планирует дальше.

========== 6. Теоретики и Практики парящего города. ==========

Дни шли своим чередом, но атмосфера в парящем городе с каждый днем становилась все более напряженной. Грозы и ветра трепали город ученых, рушили здания, разбивали окна. Отношения между живыми существами тоже были напряженными и взволнованными.

Кайра снова прибыла в город, чтобы навестить ТиЭль, улучив день всего лишь с мелким дождиком, без гроз и ураганов. Она догадывалась, что подруга-ботаник сейчас точно очень волнуется, особенно после того, как стало известно, что корабль «Танцующий на Краю» разбился, а его молодой капитан привезен в Санктафракс, но находится, судя по слухам, в полнейшем беспамятстве.

ТиЭль была традиционно на работе, мрачная и похудевшая сильнее чем прежде. Она пересаживала какие-то цветы в небольшие горшки, выкапывая их из большого, когда в теплицу вошла Кайра. Увидев подругу, она сразу оставила работу и поспешила к ней, хотя, не спешила обнять, потому что руки были в сыпучей почве. Кайру же это не смущало, особенно потому, что поверх сиреневого платья на ней был коричневый плащ с капюшоном, и она обняла ТиЭль первая, делясь позитивом и сыростью с улицы.

Через несколько минут девушки сидели на лавке, перекусывая принесенным Кайрой мармеладом.

–…Так ничего и не известно ни о ком. – Говорила ТиЭль. – Я не знаю, что думать и делать…

–Да уж… Я ходила по городу, смотрела вокруг, но, тоже никого из них не видела. Но, ведь самое главное – что никто не видел их и мертвыми, значит, все они живы, просто мы не знаем где они. А этот капитан Прутик… Ты не пыталась с ним поговорить?

–Нет, зачем тревожить парня, ему и так плохо. Профессора Света и Тьмы заботятся о нем, водят с собой в столовую, но, видно, что бедняга совсем не в себе. Никого не узнает, мрачнее тучи, такой растерянный весь. Словно не в своем мире находится. Что же и ними могло произойти там, в небе… Неужели и все остальные такие же беспамятные и невесть где сейчас?

–Может быть, с ними все не так плохо? Прутик, он все же капитан, и, может быть, на своей птице залетел дальше других, потому что-то на его разум так подействовало…

–Может быть… Но, где же они? Почему не подадут никакой весточки?

–А почему ты растения пересаживаешь? – спросила Кайра. Чтобы перейти на какую-нибудь другую тему.

–Ходят слухи, что если бури будут продолжать обрушиваться на наш город, то будет объявлена эвакуация. Конечно, никто не будет спасать растения, в то время, как жизни индивидуумов под угрозой. Но, я все же надеюсь спасти некоторые, какие смогу унести. Редкие растения, которые мы еще с мамой выращивали… Мне было бы жаль бросить их.

–Понимаю тебя. – подошла к одному небольшому изумрудно-зеленому растению с пушистыми листьями Кайра. – Красивый цветок. Я бы взяла такой к нам в таверну, если ты не возражаешь. Он же не ядовитый?

–Нет, совсем не ядовитый и цветущий. Конечно возьми. Как у вас в таверне дела?

–Все нормально. Правда, пару раз стекла вылетали, но, нам их быстро заменяли, и никто не пострадал. С доставками тоже сложности из-за погоды, но, когда получается, работаем. Привет тебе от Хитроваши. Столько дел в таверне, что даже с подружкой аптекаршей уже месяц не виделась. Помнишь, я рассказывала тебе про Айвири.

–Да, помню. Наверное, у аптекарей сейчас тоже очень много работы. Если уж про аптекарей заговорили, давай чая заварю.

–И то верно. Мармелад с ним еще лучше будет.

Беседа несколько развлекла девушек, хотя, конечно волнение никуда не исчезало. И волнение, и надежда на то, что с дорогим другом все хорошо, и что они еще встретятся.

***

В Санктафраксе наступил вечер, все были в столовой, за ужином. Снова бушевала яростная гроза. Из-за этого профессора отвлеклись от еды, и только и делали, что обсуждали причины таких мощных стихийных явлений в последние дни и недели. Все были так заняты спорами и гипотезами, что не заметили как помощник обоих высших академиков – юный профессор Прутик, покинул помещение и пошел на улицу, где бушевала гроза.

В голове юного капитана последнее время была полная путаница, он словно заблудился сам в себе, заблудился сильнее, чем когда-либо в Дремучих Лесах. Сейчас, глядя на яростные разряды молнии, отливающие сиреневым и голубым, он словно начал что-то понимать и вспоминать, потому пошел на свежий воздух. Он помнил закручивающийся вихрь, мощнейшие разряды, корабль, на котором он с командой летел внутрь стихии, птицу Помогарь. Они летели, чтобы получить какую-то очень важную информацию. И, кажется, он даже получил эту информацию, вот только какую? Он шел и шел сквозь ветер, глядя только вперед, на разряды молний, и забывал смотреть под ноги. А впереди было ограждение, совсем небольшое, и, если упасть через него, можно переломать все кости. Он не собирался вредить себе, Прутик просто этого не видел. Но, к счастью, это видел один светловолосый юноша, проходивший мимо, и он быстро подбежал к Прутику и отдернул его в последний момент, несмотря на то, что укололся о накидку из шкуры ежеобраза. Черноволосый капитан ударился головой, но, как ни странно, ему от этого стало лучше.

–Что происходит? Где я? – Потирая голову, спросил он у незнакомого юноши четверлинга, сидящего рядом и потирающего уколотую ладонь.

–Ты говоришь? Я думал, что ты немой… -Сказал незнакомец. – То есть, «вы», Вы ведь профессор, помощник обоих высших академиков и капитан.

–Не говори глупостей, какой я «вы», если мы почти одного возраста. Лучше скажи, что я здесь делаю? Я ведь не помню…

–Вы… Ты чуть не упал с этого здания, я боялся, что ты хочешь покончить с собой, потому опрокинул тебя.

–Я не собирался, но, спасибо тебе большое! Я, кажется, был без памяти. Меня зовут Прутик.

–Я знаю, ты ведь тот известный капитан и молодой рыцарь, который привез грозофракс в город и спас всех. А я Каулквейп.

–Учишься здесь?

–Нет. В смысле учусь, но только самостоятельно, а так, я просто младший служка, разнорабочий. То принеси, это унеси… Учиться берут только тех, кто рожден в Санктафраксе. Или тех, за кого поручились видные профессора. А я из Нижнего Города, мой отец богач из лиг, и он оплатил мое проживание в Санктафраксе, но, я могу тут только работать… Да и, хорошо, что я не учусь среди прочих студентов, – тут ненавидят лиговцев, и на меня косятся, словно я виноват в том, что мой отец сумасбродный вояка… Лучше быть в стороне от таких. А так, после работы я сам по себе читаю в библиотеке, сам учу что хочу. Хорошо, хоть и одиноко…

–Это очень несправедливо. И то, что кто-то из Нижнего Города не может учиться просто так, и то, что тебя осуждают за дела твоего отца. Ученые, называется. Каждого надо судить по его поступкам, а я вижу, что ты очень хороший парень.

–Спасибо, Прутик. Думали бы все так…

–Каулквейп, а ты знаешь, как я очутился в Санктафраксе? Я помню, что мы с командой летели в грозу за какой-то важной информацией. А дальше ничего не помню…

–Ты упал в Каменных Садах Нижнего города, после того как ваш корабль разрушило грозой, и вожак белых воронов доложил об этом Академикам, потому что они дружны. Академики привезли тебя сюда, но, ты ничего не говорил несколько недель, ходил такой растерянный… До сегодняшнего вечера.

–Несколько недель? Какой кошмар… Я ведь и правда ничего не помню. Я упал с разбившегося корабля, но при этом совсем не пострадал. Это странно, но, это хорошо. Если я жив, то, наверное, и команда моя жива. Я должен отыскать их, вместе мы сможем вспомнить ту информацию, за которой летали. Я знаю, что она очень важной была для всего Края… Ни о ком другом не известно?

–Ничего неизвестно, в сады приземлился только ты. Хотя, знаешь, тогда ты почему-то светился, хоть потом свет и угас. И, в ту же самую ночь Профессор Тьмы наблюдал какие-то восемь падающих светящихся объектов, и он нанес их на карту. Я видел эту карту, одно обозначение в каменных садах и оно обведено, – наверное, это ты…

–Так это ведь замечательно, Каулквейп! Значит, мы сможем найти мою команду и все узнать.

–Мы?..

–Я подумал, что ты захочешь пойти со мной. Ты ведь из нас ученый, много читал, и ты очень смелый, если спас меня. Мне бы пригодилась твоя помощь.

–Ну, я не слишком смелый… Просто так вышло. И, я все знаю только в теории, без практики. Я никогда не летал, не путешествовал…

–Всему можно научиться, особенно, если у тебя много теоретических знаний. Я наоборот на практике всю жизнь все проверяю, и мне твои теории очень пригодились бы. Если тут тебя недопонимают и ты одинок, то пошли со мной, мне кажется, мы станем отличными друзьями.

–Ты думаешь, я правда смогу научиться всему? Хоть ты уже давно все умеешь, а мы почти сверстники…

–Каулквейп, учиться ничему никогда не поздно. В моей команде были представители, которые были намного старше меня, и ни разу не летали, но, они не стеснялись учиться, и у них все получилось. И у тебя все обязательно получится!

–Приключения… Я немного боюсь, но, мне и правда хотелось бы сделать что-нибудь значимое. Вот только, что я скажу отцу? Он же не монеты мне больше не даст, если я ему скажу, что отправляюсь на какую-то миссию с пиратским капитаном. Ты же знаешь о пунктике лиговских капитанов…

–Знаю. Но, тебе не обязательно все ему рассказывать. Сообщи, что у тебя практика вне Санктафракса, под началом помощника обоих высших академиков, – он будет горд! Спорим, он не в курсе, что помощник академиков – пират.

–Полагаю, что не в курсе. Он таким не интересуется в принципе. Так и сообщу ему следующей птицекрысой!

Профессора не были рады, что Прутик покидает их и забирает карту, и очень нужного, хоть и скромного разнорабочего, но, все же пожелали ребятам удачи и дали денег в дорогу.

Отец Каулквейпа – Ульбус Пентефраксис, на самом деле впервые почувствовал гордость за глупого, по его взглядам, сынка, который любит только читать, а не считать папину прибыль или учиться драться. Он тоже отправил некоторую финансовую помощь для практики сына, и в очередной раз напомнил ему – на любом пути держать ухо востро с пиратами, особенно с Верджиниксами. Сейчас Ульбус, в основном, сидел дома в особняке, укрепляя его и не давая стихии порушить свое накопленное имущество. Суровый лиговский капитан знал, что несколько недель назад на зал собраний глав лиги упало рулевое колесо с какого-то разбитого корабля. Он в тот день не пошел на заседание, чему был безмерно рад, особенно узнав, что каменное колесо упало прямо туда, где он обычно сидел. Какие-то шутники утверждали, что на колесе была надпись «От Верджиникса – Пентефраксису», только надпись растворилась от дождя.

Уже через день, двое молодых людей отправились на поиски команды Прутика, что порадовало многих, до кого этот слух долетел. А слухи в Санктафраксе разлетаются не хуже белых воронов.

========== 7. Новые встречи и давние события. ==========

Быть призраками-фонарями, живущими в коммуникациях под городом, оказалось действительно не так уж и плохо. Хит и Тугодум жили таким образом уже несколько недель. Сейчас их цистерна на самом деле стала маленьким уютным домиком. Несмотря на сырость. Вход в нее со стороны воды был большим, хоть они и завесили его тканью. С другой стороны они тоже нашли люк, выходящий на поверхность. Видимо, сквозь него в прошлом доставали пресную воду, которая хранилась в цистерне. Там тоже была металлическая лестница, и снаружи также располагались склады, на их счастье, продуктовые, – и ночью пираты оттуда кое-что заимствовали. Там же Хит обнаружил маленькую печку, о которой изначально мечтал, и они смогли отвинтить ее и перетащить к себе. Тугодуму воровство было не по душе, но, друг уверил его, что на складе печка была просто так, про запас – никто не будет готовить в таком помещении. А, если она запасная и не особо нужная, то лучше они будут использовать ее по назначению, чем она будет грязниться и ржаветь в углу склада. Так же парням удалось найти и вход побольше, не слишком далеко от первого люка, через который они протащили мебель, и в цистерне появился комфорт. Спать сидя не слишком удобно, потому пираты раздобыли еще и пару толстых матрасов, которые расстилали для себя на ночь. Хит организовал для себя закрытое место для сна, которое занавешивал обрывком паруса, – ему было комфортнее спать в закрытом пространстве, хоть бодрствовать он любил в предельно открытом.

За прошедшее время они несколько раз на самом деле поймали в ловушку незадачливых прохожих. Один раз это была пара мелких воров крупного размера – тощие молотоголовый и плоскоголовый гоблины в рванье, стащившие что-то из богатого дома, они были вооружены, но, побросали все ножи, увидев светящихся призраков, и даже начали обещать больше не красть. Плоскоголовый вор вообще признал в Тугодуме призрак своего дедушки, честного и порядочного, в отличии от него, и пират не стал его разочаровывать, подыгрывал и грозил пальцем. Хит посоветовал гоблинам-ворам не зарекаться насчет грабежей, только просил пообещать не грабить кого-либо лично, и не ранить никого. Воры оставили им кучу дорогого барахла, а пираты покормили их в своей цистерне и выпустили с другой стороны на свободу. Как-то к ним попал маленький глыбтрог, тоже что-то укравший на рынке и сбегавший от торговца. Бедный мальчишка просто хотел есть, его отец был вечно недовольным и пьяным, и мать из-за этого постоянно нервничала. С мальчика пираты ничего не взяли, наоборот дали еще продуктов для семьи и попросили никому не рассказывать про призраков и место, где они живут, – все же глыбтроги жили в опасной близости. А в следующий раз к ним попала совсем неожиданная компания, – какой-то мелкий лиговец в компании секретаря вейфа и шляпопоправителя крохгоблина. Обычно на роль шлапопоправителей брали каких-нибудь высоких существ, но, шляпа этого лиговца была низкой, и сам он был коротким, так что, крохгоблина было вполне достаточно, даже без шеста для поддерживания шляпы. Хит и Тугодум сначала растерялись, увидев вейфа – все же он-то сразу поймет по их мыслям, что никакие они не призраки. Но, выяснилось, что секретарь своего начальника недолюбливает за заносчивое отношение, и вейф был только рад подыграть призракам-пиратам. В итоге лиговец оставил им денег, дорогого вина, и пообещал по-доброму общаться с помощниками. Вейф и крохгоблин подыгрывали, хоть от этого получили удовольствие – шляпопоправителю вейф мысленно тоже все объяснил.

Иногда ночью Хит и Тугодум немного бродили по городу, хоть и недалеко от люков, чтобы подышать свежим воздухом, и всматриваясь в темноту – не светится ли там кто-нибудь еще. Но, никто из команды им не попадался. Все другие ночные прохожие мрачного района пугались и сбегали, к счастью для пиратов-фонарей. Днями бушевали грозы, и пираты слышали крики, словно наверху дрались или яростно ругались. Атмосфера стояла накаленной, и они нисколько не сожалели, что переехали вниз со складов.

По утрам Тугодум делал гимнастику, и пытался привлечь к такому полезному занятию и Хита, но, тот чаще всего отказывался, предпочитая что-то писать в блокноте и на пергаментах, которые они тоже нашли во время вылазок.

–А что ты пишешь? – Решил как-то поинтересоваться Тугодум.

–Пишу о том, как надо выживать в канализации. – С гордостью ответил Хит. – Никто не писал исследований на эту тему, во всяком случае, я о таком не слышал. А я всю жизнь мечтал быть ученым, делать какие-то полезные записи. И тут нам представилась возможность исследовать внутреннюю жизнь городских коммуникаций! И, на меня снизошло озарение, – я должен описать это место и рассказать о том как здесь выживать. Вдруг кому-нибудь это будет интересно прочитать, или он даже сможет это использовать. Это же научная деятельность, о которой я мечтал!

–Ну, это здорово, я рад за тебя. – Подошел поближе Тугодум. – А что это? – спросил он, заглядывая в свиток друга, где в углу был какой-то угловатый чертеж.

–Это изображение цистерны и входа в нее. В смысле, это было бы изображение, если бы я умел рисовать, но, я совсем не умею…

–А можно я тебе помогу?

–Ты умеешь рисовать?

–Немного… Знаешь, у нас же популярны татуировки. Я рисовал заготовки для нескольких друзей, им нравилось.

Хит протянул ему чернила, перо и чистый лист. Тугодум взял перо, сосредоточился и начал рисовать вход в цистерну, лестницу, лодку, привязанную к ней. Выходило весьма похоже, и четверлинг с улыбкой наблюдал за творчеством увлекшегося друга.

–Знаешь, это совсем не немного. Ты здорово иллюстрируешь! Теперь моя научная работа еще лучше станет. Тугодум, а ты всегда хотел быть только стражником сокровищницы, или еще какие-то работы пробовал?

–Другого, до того как стать стражем, не пробовал. Это у нас семейное. Хотя, в детстве, если честно, я хотел быть пиратом. Стал, но, оказалось, что плоховатый из меня пират…

–Я тоже хотел быть пиратом. Или пиратом, или ученым. – Сказав это, Хит глубоко задумался. Ему на ум пришла похожая беседа, которая произошла очень давно, лет двадцать назад, когда он был еще подростком. Он не вспоминал о ней все эти годы, но, сегодня она как-то ярко всплыла перед глазами.

***

Это было зимой, во время празднования вечера перед Водгиссовской ночью. В Нижнем Городе проводился большой красочный фестиваль, и даже многие жители Санктафракса прибывали туда, чтобы его посмотреть. Хит тогда жил с родителями – портными, а сам подрабатывал уборщиком в одной маленькой таверне по вечерам. В тот вечер он перед работой пришел посмотреть на праздник, надев свою замечательную треуголку, – только недавно сшитую для него отцом. Юному четверлингу было приятно видеть на себе взгляды тех, кто любовался его головным убором. Правда, большинство просто смотрели и не задерживали взгляд так надолго, как ему хотелось бы. Но, помимо большинства, было и исключение – вставший неподалеку маленький плоскоголовый гоблин просто не отводил глаз от его треуголки, и Хит наполнился гордость. Гоблиненок был явно из Санктафракса, приехал с мамой, старшим и младшим братьями, на нем была тканевая безрукавка, поверх нормальной одежды, и эта безрукавка имела рисунок, эмитирующий эмблему на кирасах Стражей Сокровищницы. А в руках было маленькое деревянное копье.

–Правда шикарная треуголка? – Спросил Хит.

–Очень. – Восхищенно произнес гоблиненок. – Ты пират?

–Нет, мне ее отец сшил. Но, я буду пиратом. Или ученым из Санктафракса – я еще выбираю. А ты, как я вижу, в униформе Стражника Сокровищницы?

–Да, мама мне сделала ее… Она пока не настоящая. –Поправил свою кирасу немного смущенный гоблиненок. – Но, потом я тоже буду Стражем Сокровищницы, как и мой папа. Хотя, я тоже хотел бы быть пиратом…

–Ну, если хочешь, то стоит попробовать! – усмехнулся Хит, опустился на одно колено и надел свою треуголку на голову гоблиненку, и взял у него копье. – А я попробую быть еще и воином.

Маленький гоблин рассмеялся, потому что головной убор был ему явно велик, и Хиту тоже было весело. Но, вскоре мать позвала маленького стражника, и гоблиненок вернул треуголку пирату, забрал свое копье, и последовал за родными. И Хит поспешил на свою работу.

***

Вспомнив это событие сейчас, Хит заулыбался и помотал головой. Неужели это мог быть он?

–А у тебя есть братья? – спросил он у Тугодума, все так же увлеченно рисующего.

–Да. Старший брат так и работает стражем в Санктафраксе, а младший не поддержал семейные традиции и пошел работать в столовую. Я сейчас тоже, получается, от семейной традиции отклонился. Хотя, и папа сейчас давно уже в архиве работает.

–А как такое вышло?

–В одну, особенно странную затяжную зиму, когда все завалило снегом и стояли необычные морозы, Санктафракс еле удерживался на месте. Ты это лучше меня помнишь, наверное. Тогда, помимо этой проблемы с холодом, в Сантафраксе еще и битва случилась. Привратники и их начальник напали на рыцарскую академию, причем заперли все здание изнутри, и никто снаружи несколько часов даже не подозревал, что там кровопролитные сражения идут. Жутко, конечно. Потом один работник зубоскальни смог сбежать и рассказал о происходящем капитану стражей Сигборду. Конечно, тот сразу же отправил почти всех Стражников сражаться на стороне рыцарей и сам повел их в бой. Но, сокровищницу совсем незащищенной оставлять тоже ни за что нельзя было, и капитан Сигборд оставил моего папу и еще одного стражника у дверей. А потом, как только завершилась жуткая битва в академии, закончилась за несколько минут и та странная затяжная зима. Очень быстро потеплело, и весь снег растаял за считанные минуты, и стал стекать внутрь скалы Санктафракса. Это было красиво, и, говорят, из Нижнего Города была видна радуга сквозь стекающую, сквозь парящую скалу, воду. Но, мы с мамой и братьями сразу заволновались – если вода течет внутрь, то, значит, течет и мимо глубокой Сокровищницы, и поток такой большой и холодный. К счастью, ни папа, ни его напарник не захлебнулись, хоть и с трудом удержались там. Но, после этого отец сильно простудил легкие, долго болел, и его не приняли обратно в стражники с постоянным кашлем. Тогда он пошел работать в архив, и у него все тоже получилось.

–Ого, а я и не думал, что тот красивый радужный водопад чуть не погубил кого-то… – Покачал головой Хит. – У всего на свете есть разные стороны… Теперь к меня тоже. – Потрогал он лицо.

–Ну, не грусти… Когда-нибудь мы снова встретимся с командой и капитаном Прутиком, продолжим быть пиратами. Там никто не будет таращиться на тебя…

–Я не уверен, что это произойдет. Я тоже верю, что все остальные живые, но, во-первых, мы тут под городом прячемся, а во-вторых, может им и без нас хорошо? Со мной и до этого Тарп и Лесорыб не особо ладили, а теперь я еще и страшный. Ты, конечно, бесконфликтный парень, но, ты в воздухе немного неуклюжий, сам это знаешь… А теперь еще и хромой.

–Ну да… Но, ведь капитан обещал, что никого из нас не бросит, по-моему, он честный.

–По-моему тоже, но таскать с собой тех, кто в тягость, ради обещания – это тоже нехорошо. Пусть находят друг друга и летят себе дальше, а мы тут останемся.

–Нет, Хит, не останемся мы здесь. Что на тебя вдруг нашло такое грустное настроение? – Он положил руку на плече друга. – Ты такой умный и нужный, ты не можешь быть в тягость. А мне летать все-таки тоже нравится, я буду стараться… Хоть и плавать на лодке здорово. Мы с ними еще встретимся и будем снова пиратами. Такими, которые только что-то хорошее всегда делают.

–В смысле, никого не грабят, да? – Усмехнулся Хит. – Вообще то, пиратам это очень даже свойственно… Просто у нас команда какая-то странная.

–Но дружная. Даже если с некоторыми не просто общаться, всё равно ведь все дружные и друг другу помогают.

–Наверное, ты прав. Просто у меня раньше никогда не было друзей, я все время сам по себе был, хоть и не отгораживался от общения. Само по себе так все складывалось. А когда друзья появились, с ними оказалось не просто. Кроме тебя, конечно, – с тобой мне легко. Наверное, в Санктафраксе у тебя много друзей было?

–Да нет вообще-то. Я все время чем-то занят был, на Стражника учился, дома помогал, потом работал. На общение времени почти не оставалось. Ну, кроме одного друга, … подруги…

–Той, что растениями занимается и хорошие мази дарит, да? А как зовут твою подружку?

–Ну уж, подружку… – Немного покраснел Тугодум. – Мы с детства друзья просто, очень верные. Ее зовут ТиЭль, полностью – Тритуриум Лайтафт, она пучковолосая, но, они со своей матерью жили там же, где плоскоголовые, и мы с ней все детство вместе провели, а потом она тоже ушла в учебу и работу. Но, мы все равно виделись, хоть и редко. Я даже не смог встретиться с ней до того, как мы улетели тогда… Она тогда, наверное, в какой-то лесной экспедиции опять была, и нам не удалось встретиться.

–Она бродит по лесам, как и я в юности? Похвально! Я думал, это скорее мужское занятие, девушкам по лесам бродить мешают отсутствие комфорта, платья и волосы.

–Ну, в плане комфорта, – некоторые парни в нем тоже очень нуждаются. – Усмехнулся Тугодум. – А одежду и прически мужские и девушка носить может. ТиЭль все время в брюках и с очень короткой стрижкой ходит, прямо как мальчишка.

–Ну, тогда при встрече ее будет легко узнать. Если мы когда-нибудь увидимся, конечно. Что маловероятно в нашем сегодняшнем положении… Как там картинка?

–А вот, смотри, – гоблин протянул ему завершенный рисунок.

–Правда здорово! Значит, буду еще к тебе обращаться. А ты только придумывал татуировки для приятелей, или делал их тоже? А то, может мне тоже татуировку сделать?

–Нет, я не делал татуировки другим. И, даже если бы умел, не стал бы тебе делать. Зачем мне тебе делать больно?

–А что, очень больно?

–Не слишком, терпимо, но, зачем татуировка делать тому, кому она не нужна? У нас, плоскоголовых, это хотя бы незыблемая традиция. Даже для тех, кто уже несколько поколений в городах живет. Я в юности наоборот не понимал, – зачем все мы делаем татуировки, показывающие всем, что мы – плоскоголовые гоблины… Неужели без татуировок хоть кто-то не поймет, кто мы такие? Но, традиция есть традиция, ничего не поделать.

Тут раздался звонок – его издавали стучащие банки, к которым был привязан конец жгута, тянущегося от крышки люка.

–Ой, кто-то опять провалился! – Встал Тугодум. – Поплыву за ним. Или за ними.

–Давай. Я пока тильдячьи сосиски поджарю, чтобы потом угостить ограбленных. Спасенных, то есть. И просто с печкой светлее. Нравится мне наша призрачная работа. Только ты будь осторожен.

–Конечно. Я осторожный призрак, не переживай. Тоже будь осторожен с печкой. Она все же не слишком яркая. – Сказал он, уже спускаясь к «Самагранке».

Двое пиратов не представляли, что скоро их ждет встреча со знакомыми -Тарпом, капитаном Прутиком и его новым другом.

Комментарий к 7. Новые встречи и давние события.

https://fotki.yandex.ru/next/users/tielg/album/555289/view/1438600 – из воспоминаний

========== 8. Светящиеся пираты в Санктафраксе. ==========

Спустя несколько дней после того, как юный капитан Прутик внезапно пришел в себя, подружился с Каулквейпом Пентефраксисом и покинул Санктафракс; днем не очень погожего, хоть и не грозового дня, в парящий город прибыли трое существ, которые, как бы не старались никому не попадаться на глаза, все равно привлекали к себе внимание хотя бы тех единиц, которые их все-таки видели. Существа походили на потрепанных воздушных пиратов, которые очень старались быть незаметными. Плоскоголовый гоблин, душегубец и четверлинг прибыли к Высшим Академикам и те, как ни странно, приняли их и поселили в кабинете, который те до этого выделили «профессору» Прутику.

Для большинства ситуация казалась, как минимум, очень странной. Но, не для тех, кто был хоть немного знаком с Прутиком и его командой. На следующий день слух дошел и до теплицы Санктафракса. ТиЭль, услышавшая о таком событии, тут же попросила разрешения временно покинуть работу, и, ее никто не удерживал. Вообще, никто в теплице слишком уж безотрывно обычно не работал, но, сама Тритуриум трудилась настолько безотрывно и увлеченно, что этого не замечала.

Конечно гоблинша – ботаник догадывалась, кем должны быть личности, явившиеся к Высшим Академикам, но, ее все равно терзали сомнения. Она шла по направлению к Школе Света и Тьмы, но не представляла каким образом сможет хотя бы увидеть странных пиратов. Ведь простой озеленитель города, – это совсем не та персона, которая может рассчитывать на внезапную аудиенцию Высочайших Академиков Санктафракса. Она слышала, что старые профессора миролюбивые и мягкие личности, но, все равно ведь они. – главная элита парящего города, и кого попало просто так к ним не пустят. Тем более, если цель визита – возможность повидать друга, который, может быть, находится в их здании… ТиЭль думала о Кайре, – ее подруга из Нижнего Города сомнений не испытывала, и пыталась добиться аудиенции прежнего высшего Академика, не смотря на то, что о его странном нраве и явных отклонениях ходили активные слухи. А она вступила в открытый спор с его главным слугой, не смущалась заговорить со стражником… Тритуриум и сама могла быть решительной, когда нужно было вмешаться в ситуацию, от которой зависела чья-то жизнь. Но, сейчас от ее визита ничья жизнь не зависела, – ей просто надо было знать – здесь ли на самом деле Тугодум, здоров ли он… Медленно подходя к красивому зданию академии, а точнее Школы Света и Тьмы, девушка обратила внимание на две невысокие фигуры, которые шли следом за одним из смуглых плоскоголовых стражей. Это были балабола и эльфийка дубовичок в очках. Обе с сумками, и, судя по тому, как они озирались, они не часто бывали в парящем городе.