Текст книги "Упивающийся (СИ)"

Автор книги: TialGrimm

Соавторы: ,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

ПРОЛОГ

Сказать, что была в ярости, ничего не сказать.

Я почти четыре часа добиралась до этого проклятого города, ещё сорок минут окольными путями пыталась попасть на аудиенцию к этому деспоту, а он смотрит на меня, как на таракана, и даже толком выслушать не может.

Пыталась уговорить мужчину вызволить мистера Даррэта, безбожно лгала о том, что его дочь и готова отдать в уплату всё, что угодно, даже саму себя предлагала, а этот…изверг чуть ли брезгливо не поморщился, обронив сухое: «Детьми не интересуюсь».

Но я же не виновата, что в свои полные двадцать пять, без макияжа, уставшая после дороги, и скрывающаяся чёрти пойми где почти неделю, выгляжу весьма скверно. А помощь этого ублюдка просто мой последний шанс.

Говорить правду отчаянно не желала, отец строго настрого запретил это делать. Сначала все должны были постепенно узнавать правду в моём городе, и только после можно было отправлять информацию в мир, как говорится.

Я слышала пару раз от отца о Ришарде Лирссман, он высказывался о нём, как об очень опасном и жутком человеке, в руках которого сосредоточена вся власть ближайшего к нам города Инферрис. Он не является мэром или копом. Нет. Криминальный авторитет и крупный бизнесмен с акульей хваткой. И всё же, он вне закона. Отец виделся с ним пару раз, они проворачивали какие-то совместные дела, но по неизвестным мне причинам прекратили сотрудничество пару лет назад. Тогда папа предупредил меня, чтобы я держалась от Ришарда как можно дальше, и ни в коем случае не тряслась и не опускала взгляд в пол в его присутствии, если свидеться всё же придётся.

И вот сейчас, минуя все напутствия покойного отца, стою перед одним из самых опасных людей, кого когда-либо знала. Сначала пыталась сдерживаться от страха перед ним, а сейчас пытаюсь сдержать рвущуюся на волю злость.

Позади открывается массивная дверь, впуская в просторный кабинет двух охранников, и я понимаю, что у меня не будет второго шанса. Лучше раскрыть козырь, чем пытаться прожить ещё хотя бы неделю.

Бросаюсь вперёд, ударяясь ногой о рабочий стол Лирссман, но боль словно проходит сквозь меня. С громким хлопком кладу ладони на деревянную столешницу и выпаливаю на одном дыхании:

– Я родная дочь Террела Вайллена.

Мужчина медленно переводит взгляд с моих рук на своём столе, на моё лицо, взгляд становится более цепким. Радует, что хотя бы привлекла внимание этого бандита. Ришард поднимает руку, давая своим парням немой приказ покинуть помещение, и вскоре дверь за моей спиной аккуратно закрывается.

– У Вайллена не было детей, – ровно произнёс, всё продолжая вглядываться в меня серыми холодными глазами.

Ей Богу! Одни его глаза были способны заморозить любого собеседника: абсолютно бездушные и ледяные.

– Я внебрачная дочь. У меня есть доказательства, ведь всё наследство отца теперь принадлежит мне.

А вот теперь в глазах промелькнуло любопытство.

– Зачем же представилась дочерью Даррета? – усмехнулся, вальяжно откидываясь на спинку своего громоздкого кресла.

«Он бы ещё для своего трона пьедестал соорудил».

– Он единственный, кому доверял отец, и единственный, кто знает обо мне и всех нюансах наследства. Мистера Даррела выкрали из охраняемого дома пару дней назад, и наверняка будут пытать, а если правда раскроется, то меня убьют, – выпалила всё, чувствуя лёгкое головокружение и дикую слабость.

Отец умер неделю назад и Остин Даррел приказал мне залечь на дно на время. Я пряталась у давнего друга по школе, после перебралась в один из бункеров отца, и три дня назад узнала, что Остина похитили. Осознав реалии всей ситуации, даже носа из укрытия не высовывала, а кроме парочки пятилитровых бутылок с водой и какой-то крупы в вакуумных пакетах, в бункере ничего не оказалось. Ещё стресс и бессонница сделали своё дело, и теперь я стояла на ногах лишь из-за дикого желания жить. И плевать, как выгляжу, что затребует взамен за помощь Лирссман, что ещё немного и свалюсь в обморок от усталости и голода. На всё плевать. Я не виновата, что отец оставил всё мне и составил завещание таким образом, что я не могла отказаться от него или перепродать. У меня была двухкомнатная квартира в центре города, новенький автомобиль, счёт в банке с солидной суммой и любимое дело, приносящее доход, и свыше ничего не было нужно.

– Боишься, что единственный, кому доверял твой отец, не выдержит пыток и всё расскажет? – как-то играючи и издевательски усмехнулся шатен, а я ничего ответить от напряжения и усталости не могла, лишь кивнула. – Тогда он не тот, кому следует доверять, и нет смысла его спасать.

То, с какой лёгкостью мужчина вынес кому-то смертный приговор, не очень меня шокировало, отец тоже не отличался мягкостью. Но всё же слова Лирссман задели, словно вынося уже приговор мне.

В один момент, вся моя жизнь пошла под откос, тяжесть последних дней накрыла, словно лавина. И всё же ещё оставалась крохотная часть меня, стремящаяся бороться за жизнь до последнего вздоха.

Сознание куда-то повело, перед глазами заплясали чёрные мушки, ноги подкосились, но я успела ухватиться руками за край стола, и всё же… Организм не выдержал перегрузки и впал в глубокую темноту.

1 ГЛАВА

Пришла в себя резко, словно от разряда тока.

Раскрыв глаза, не сразу узнала обстановку, глупо хлопая глазами и вертя головой по сторонам, пока не наткнулась на холодный взгляд серых глаз. Моментально вспомнила всё, медленно приподнимаясь и со стоном усаживаясь на диване, где и лежала. Ришард внимательно следил за каждым моим движением, восседая на стуле меньше, чем в метре от меня.

– Что произошло? – охрипшим голосом спросила, хватаясь рукой за горло.

Лирссман говорить не спешил. Протянул стакан с водой, который я залпом осушила, чувствуя, как горло отпускает неприятный спазм. Учитывая, что до сих пор находилась в кабинете бандита, да и за окном до сих пор темень, то пробыла в отключке недолго.

– Обморок, – сухо бросил Ришард, привлекая всё внимание к себе. – Прошло минут двадцать. Пришлось вколоть тебе кое-что стимулирующее, чтобы не разлёживалась долго.

– Наркотик? – испуганно спросила, прекрасно зная о роде деятельности Ришарда и его привычках.

– Обычное лекарство. Доктор сказал, что у тебя скорее всего истощение организма, меня же это волнует в последнюю очередь. Как тебя зовут?

Нахмурилась, переваривая услышанное. За каких-то двадцать минут меня успел осмотреть врач, возможно, и анализы взяли на проверку, не зря сгиб локтя побаливает. Уверена, у Лирссман было время навести обо мне справки, но если он не знает до сих пор ничего обо мне, даже имени, то Остина разговорить так и не смогли. Сей факт служил бальзамом на сердце, но вместе с тем заставлял содрогаться в ужасе, боясь представлять, каким пыткам подвергают мужчину.

– Элеонора, – мягко произнесла имя, уверенно смотря в холодные глаза, помня наставления отца. – Элеонора Тимсон. Я жила под фамилией мамы.

– Сколько тебе лет?

– Двадцать пять.

И вдруг мужчина скептически приподнял бровь, да ещё во взгляде промелькнуло удивление. Наверное думал, что вру. Хотя не было никакого смысла. Только Ришард может помочь мне избежать смерти и спасти Даррела, увиливать и врать опасно.

– Паспорт, – сухо потребовал, протянув руку.

Нахмурилась пуще прежнего, тяжело вздохнув. Сейчас Ришард не выглядел таким уж страшным, каким мне его описывали, но манеры явно отсутствовали. Ладно, хоть стакан воды дал.

И вновь, осознавая всю плачевность ситуации, нагнулась, чуть расшнуровывая завышенные сапоги и доставая паспорт, который так удачно припрятала. Лирссман чуть ли не вырвал документ из моих рук, пролистывая и изучая каждую страницу досконально. После неоднозначно хмыкнул, поднялся, подходя к своему столу и убирая мой паспорт в один из выдвижных ящиков.

– Верните мой паспорт! – потребовала, хотя со стороны выглядела жалко.

Этому мужчине ничего не стоит пустить мне пулю в лоб.

– Он пока побудет у меня. В целях твоей безопасности.

– Безопасности? – нелепо переспросила, невольно расслабляясь.

– О тебе в Мэйстоне до сих пор ничего не знают, но шерстят все нотариальные и юридические фирмы. Значит, доверенный человек твоего отца умеет держать язык за зубами. А сейчас я хочу услышать все пункты завещания со всеми условиями.

– Зачем? Я и так рассказала вам больше, чем должна была.

– Ты пришла за помощью, девочка. Я не занимаюсь благотворительностью и не спасаю наивных дам из беды. Либо рассказываешь всё без утайки, либо уходи.

Поджала губы, обхватывая себя за талию и радуясь, что на мне красовались мешковатые вещи, ставшие ещё больше за пару дней голода.

Но Ришард был прав, его не в чем было обвинять. Тот, кто держал власть всего города лишь в своих руках, не мог быть добродетелем.

– Всё, чем владел отец, перейдёт ко мне, как к единственной наследнице, – ровно начала, смиряясь с неизбежным. – По завещанию я не могу продать, отдать, избавиться от корпорации отца. Только в случае моей смерти судьбу бизнеса будут решать главные акционеры. У нас должен был быть месяц, чтобы я вступила в наследство и заявила о себе, тогда бы так просто от меня не могли избавиться. Но Остина похитили, этого мы не ожидали. А все документы есть только у него, и только он знает, где спрятаны копии.

Замолчала, ожидая вердикта, а меж тем Ришард продолжал изучать меня с каким-то пугающим спокойствием. Моя жизнь висела на волоске, а этот деспот изводил ещё больше. И тут…

Раньше бы я так не поступила, не стала бы умолять и чуть ли не слёзно выпрашивать помощи.

Бросилась к столу Лирссман, вновь упирая ладони в стол, чувствуя, как ноги дрожат от усталости.

– Я отдам вам всё. Корпорацию отца, его недвижимость, все счета в банках. Взамен лишь прошу не дать убить меня, – выпалила, как на духу.

Ришард чуть приподнял голову, чтобы смотреть точно в мои глаза, склонил голову на бок, но ответа долго не давал. Казалось, прошло не меньше часа, прежде чем, комнату вновь наполнил густой низкий голос.

– Ты сама сказала, что не можешь продать, отдать или избавиться от наследства.

И вот тут меня посетила самая, что не наесть, идиотская и сумасшедшая мысль. Но слова вырвались раньше, чем смогла всё тщательно обдумать.

– Мы заключим брак, – выпалила, отчего бровь Ришарда стремительно приподнялась вверх в немом вопросе. – Вы станете моим мужем, а следовательно, сможете управлять бизнесом и распоряжаться имуществом от моего лица. Я же останусь неприкосновенна, ведь никто не захочет переходить вам дорогу. Конечно, брак будет фиктивный, я не буду вмешиваться в вашу жизнь.

– И давно это придумала? – холодно спросил, откидываясь на спинку кресла.

– Только что, – честно ответила, опускаясь на рядом стоящий стул.

Не хотелось повторно свалиться в обморок, и вновь быть приведённой в чувства от какого-то лекарства.

По лицу Лирссман ничего нельзя было прочесть, даже не понятно, думал ли он о моих словах или просто пялился на меня, как на элемент декора его кабинета. Конечно, мои слова были безумны, впрочем, любая влюблённая в этого мужлана дура могла прийти с подобной просьбой, только вот я и правда была в отчаянии, а за моими плечами маячило не хилое такое приданное. Ришард мне практически в отцы годился, как сексуальный объект его не воспринимала, надеюсь, и он меня, после всего услышанного.

Вдруг дверь кабинета открылась, явив мужчину в обычном классическом чёрном костюме, белоснежной рубке и бабочкой на вороте.

– Отведи девушку в гостевую комнату и принеси еды, – холодно приказал Лирссман, а мужчина в костюме лишь склонил голову в знак почтения.

– Что это значит? – нервно спросила, оборачиваясь к бандиту.

– Отдохнёшь, приведёшь себя в порядок, тогда и поговорим. А я пока решу, что с тобой делать. Иди, – махнул рукой, устремляя всё внимание на монитор ноутбука.

Не сразу, но всё же встала, с сомнением рассматривая какого-то безликого мужчину в костюме. Если бы Ришард хотел от меня избавиться, он бы так и сказал, ведь не был тем, кто жалеет чувства других и завуалировано отдаёт приказы своей прислуге.

Сейчас мы находились в пятиэтажном доме, который служил местом работы Лирссман, каждый этаж нёс свою функцию. Например, на первом этаже находился клуб, на втором ресторан, на третьем и четвёртом без понятия, туда не заглядывала, а вот на пятом располагались личные владения властителя этого города. Но не думала, что здесь же находятся и несколько спален, и в одну из них меня привели.

Я успела только оглядеть пустую гардеробную и просторную комнату с большой кроватью и парой кресел, как дверь вновь распахнулась, впуская ароматы еды, от которых мой живот скрутило в тугой узел от голода. Вскоре меня оставили одну, мягко закрыв за собой дверь.

Первым делом поела, но особо не налегала на еду, а то организм с непривычки может плохо себя повести. После соблазнилась и тёплой ванной с пеной. Укутавшись в большой белоснежный халат, вновь зашла в спальню, с удивлением отмечая пару картонных пакетов с логотипами известных брендов. Было странно принимать…презенты от Лирссман, но вещи, в которых приехала, пропахли потом и грязью, да и нижнее бельё только постирала и развешала на батарее в ванной. Заглянув в один из пакетов, нашла чёрное кружевное бельё, без каких-либо излишеств, и сразу же в него облачилась. Потом нашла и что-то вроде домашнего костюма, состоящего из длинных хлопковых брюк и приталенной футболки, которая сейчас на мне несуразно болталась. «Не думала, что так быстро исхудаю» Ещё нашла пакет с джинсами, кофтами, обувью и даже косметикой, но отставила подальше. По всем законам жанра, меня должно было колотить от страха или отчаяния, но ощущала лишь непривычное спокойствие. На интуитивном уровне знала, что в доме Лирссман меня не тронут, разве что по его указке, но мужчина не такой идиот, чтобы отказываться от целой корпорации, которая в будущем сможет обеспечить не только его жизнь, но и жизнь его детей и даже внуков, а то и правнуков. Без понятия, почему действительно была так спокойна. Я привыкла к иной жизни, более плавной и предсказуемой, но знала и изнанку. Мы с отцом виделись не так часто, как хотелось бы, крайне редко, но он брал меня с собой на «деловые» встречи. В первый раз удивилась, ведь Террел прятал меня от всех, но после хладнокровного убийства всех присутствующих, как-то вопросы отпали. На вторую встречу уже боялась, зная, что за этим последует.

Нет свидетелей – нет сплетен.

Как-то я решилась задать вопрос отцу: «В чём нужда убивать людей? Просто можно не брать меня с собой на встречи». И тогда мужчина разложил всё по полочкам, дав понять две вещи:

Первая. Убитые люди заслужили такой исход за свои огрехи.

Вторая. Я должна была занять в будущем место отца, а значит, обязана быть готовой ко всему.

Безусловно, проще было устроить истерику, заявить об отказе о наследстве, притвориться кисейной барышней, но больше всего я боялась гнева отца. Его реакция была непредсказуема. Когда на втором курсе университета на факультете бизнеса я заявила, что хочу бросить учёбу и связать свою жизнь с музыкой, отец спокойно выслушал меня, всё кивал во время речи, словно соглашаясь, а после встал и отвесил пощёчину, которая на всю жизнь приклеилась в памяти ярким уроком. Бессмысленно было полагать, что ко мне отношение мужчины будет мягче. Нет. И не должно было быть таковым. Я являлась лишь тайным орудием в руках криминального авторитета.

И всё же, отец не запретил мне заниматься музыкой, просто позволил совмещать два разных места учёба, но по его «просьбе» факультет бизнеса был важнее. Было тяжело, но я справилась.

Помню, как после получения дипломов, отец встретился со мной в ресторане и заявил, что сильно мной гордится…

– Я знал, что ты справишься. Ведь ты – моя дочь. Теперь ещё больше уверен, что сделал правильный выбор, завещав всё тебе одной. Наша корпорация продолжит своё процветающее существование!

Знал бы папа, что его смерть, в каком-то плане развяжет мне руки, не радовался бы так сильно. Но и я обманывалась, ведь досконально все пункты завещания стали мне известны сразу после убийства Террела. Когда Остин позвонил и сообщил о произошедшем, испытала боль и одновременно облегчение, но когда он сообщил, что я стану либо во главе всего, либо меня убьют, облегчение испарилось. Более того, злилась на отца и то, что переиграл меня, предугадал мои планы.

Сказать, что я была пай-девочкой, со всеми милой и скромной, значит, солгать. Я крутилась в мире шоу-бизнеса, являясь композитором и автором текстов множества песен для всемирно известных артистов, а в таком мире человек должен быть акулой, иначе быстро исчезнет с радаров, залечивая раны где-нибудь в психиатрической клинике. За себя постоять умела и со временем заслужила уважение, а испытывать моё терпение люди боялись. Как бы пафосно не звучало, но в своём деле я была одной из лучших, поэтому люди с лёгкостью готовы были мириться с некоторыми моими заскоками.

Я умела пользоваться пистолетами и управлять ловко ножами, на этом настоял отец. Но ни разу никого не убивала и даже не калечила. Забрать чью-то жизнь – кощунство. Я не господь Бог, и не мне решать чью-либо судьбу. Махинации с переводами денег, продажа наркотиков и оружия, и вся остальная грязь…

Не для меня.

Было лучше знать обо всём зле, существующем в мире, но отворачивать голову в другую сторону, концентрируясь на том, что приносило мне спокойствие.

Только сейчас, сильнее всего желая жить, я не поскупилась собственными принципами, мысленно твердя, что это всё временно, и просвет в конце тоннеля существует.

Хотелось выпить что-нибудь покрепче, чем принесённый слугами чай, но выходить из комнаты боялась. Мне лучше не отсвечивать, пока ни о чём не известно.

Тяжело вздохнув, включила телевизор, просматривая новостные сводки и не видя ничего о корпорации Террела или обо мне. Значит, было до сих пор глухо. Это радовало, но одновременно и нервировало. Возможно, Остин уже во всём сознался, я его даже не виню, но молчание в прессе…дурной знак. Быть может, похитители ведут свою игру, пытаясь выманить меня или притупить бдительность. У всех свои методы истязаний, а я в этом мире практически новичок.

Переключила на музыкальный канал, где как раз демонстрировали новости шоу-бизнеса. Кто-то родил, кто-то выпустил новый клип, кто-то наглотался наркотиков и устроил дебош прямо на собственном концерте, кто-то закрутил новый неожиданный роман. В общем, всё, как всегда.

Вздохнув, отключила телевизор, удобнее устраиваясь на кровати, подкладывая под голову две подушки для комфорта. Нервничая, всё же включила свой телефон, ожидая хоть одной весточки от мистера Даррета, но…глухо. Точнее, меня заваливали сообщениями и звонками знакомые или по работе. Не было особо сил и желания разгребать мессенджеры, сейчас не до этого.

Закусив губу, зашла в интернет, открывая новостную ленту своего города, но про меня и слова не было сказано, зато все бурно обсуждали корпорацию отца, а именно то, кому же достанется столь внушительный бизнес. Странно, что акционеры компании молчали, даже не высказывая предположений, все высказывались скупо и как будто под копирку: «У нас траур. Выскажите и вы своё уважение к мистеру Вайллен». Понимая, что информации более не найду, а организм значительно вымотан, отключила телефон, кладя на прикроватную тумбу, закуталась в одеяло и мгновенно провалилась в крепкий сон.

***

Просыпалась медленно, казалось, что предыдущий день занималась изнурительными тренировками. Кости ломило, и в голове тяжесть. Сглотнула слюну, спокойно выдыхая, так как горло не болело. Открыла глаза, сначала фокусируясь на белоснежном потолке, а затем и на окне, за которым бушевала непогода. Даже с моего ракурса было видно, как яростно ветер раскачивает верхушки деревьев, а с неба вот-вот обрушится ливень.

– Ты проснулась как раз вовремя, – раздалось от двери.

Повернула голову, наблюдая Ришарда на пороге комнаты с чёрной глянцевой чашкой в одной руке. Мужчина обратил на меня лишь мимолётный взгляд, после чего закрыл за собой дверь, пересекая комнату, подходя к окну и на ходу попивая кофе, запах которого не сразу ощутила.

Сейчас, произошедшее вчера, не казалось мне хорошей идеей, а может всё дело в мужчине в классическом сером костюме. Лирссман был холоден, собран и, кажется, не был настроен на долгие разговоры. Вспомнились опять все рассказы отца про этого бандита, в частности то, что Ришард ловко манипулировал желаниями и судьбами людей, обращавшихся к нему за помощью. Вчера, пребывая в весьма отчаянном состоянии, завалилась к Лирссман, выдавая самый главный секрет, а сейчас, мечтала отмотать время вспять. Отдохнувшая, сытая, на спокойную голову, чувствуя себя в безопасности, мозг работал совершенно иначе.

– Для чего – вовремя? – с подозрением спросила, садясь на кровати, но не торопясь избавиться от одеяла.

– Ты не можешь вступить в наследство отца без документов завещания, поэтому пришлось задействовать кое-какие связи и высвободить мистера Даррета из рук недоброжелателей, но, к сожалению, опоздали, – спокойно резюмировал мужчина, словно обсуждал со мной погоду.

– Что с Остином? – спросила, затаив дыхание и сжимая ткань пододеяльника пальцами.

– Мёртв.

«Это конец. Хотя, может это и к лучшему? Нет Даррета – нет завещания. Следовательно, тайна обо мне похоронена навсегда».

Но вздыхать от облегчения слишком рано. Поняла, что не тот вопрос задавала.

– Постойте! Так Остин…всё рассказал, что от него требовали?

Резкий поворот головы и меня пронзило цепким колючим взглядом серых глаз. Хотелось поёжиться, скрыться, но продолжала ровно сидеть, в ожидании ответа.

– Рассказал. В том числе, назвал и место хранения завещания.

«Вот теперь я точно труп!».

Прикрыв глаза лишь на секунду, пыталась собраться с мыслями, решить, что делать дальше. Изначальный план, с которым пришла к Ришарду, уже казался абсурдным, и я отчаянно искала пути отступления. И пока мучилась в молчании, перебирая варианты, шатен заговорил вновь.

– Мои люди успели схватить похитителей до того, как те добрались до документов.

– Что? – ошеломлённо выдохнула, резко открывая глаза.

– Все бумаги вот-вот привезут. Приводи себя в порядок и выходи. Охранник у дверей спальни проведёт тебя в мой кабинет.

Дыша через час, рассматривая едва заметный рисунок на ткани постельного белья, не заметила, как Ришард усмехнулся чему-то, а после покинул комнату, давая мне побыть одной.

Безусловно, услышанное радовало, и вместе с тем пугало. То, что Остин мёртв, было весьма ожидаемо, и даже то, что он не выдержал пыток, не вызывало во мне ярости. Человеческий организм – вещь хрупкая, и предел боли есть у каждого человека. Но то, что Лирссман теперь сможет ознакомиться с завещанием досконально, пугало до ужаса.

«А знаю ли Я все пункты документа? Ведь отец, мог что-то нарочно скрыть от меня. Или Остин».

Но дверь спальни открылась вновь, впуская худенького парня в униформе, с подносом в руке и расставленной поверх едой, и мысли о собственной судьбе на время отошли на второй план. Поднос водрузили на небольшой столик, после чего юноша ушёл, оставляя меня вновь одну.

Пришлось всё же покидать уютную кровать, характеризующуюся у меня с неким оплотом спокойствия. Наскоро умылась в ванной, переоделась в одежду, принесённую мне вчера, позавтракала и, со вздохом сожаления, покинула спальню.

У моей двери и правда стоял высокий мужчина в чёрной одежде и нечитаемым выражением лица. Пока вёл меня к Ришарду, я рассматривала его лысый затылок с несколькими шрамами, раздумывая об их происхождении. И тут же ловя себя на мысли, что на Лирссман наверняка работают весьма опасные люди.

– Присаживайся, – указал на стул напротив себя Ришард, едва оказалась в его кабинете.

Мужчина уже просматривал документы, аккуратно откладывая прочитанные листы в сторону. По выражению лица невозможно было прочесть его мысли или чувства. Мне пришлось мучиться в неведении, пытаясь сохранить спокойное выражение лица и не потянуть руки к бумагам. Без понятия, сколько прошло времени. Казалось, стрелка часов ползёт, как черепаха.

– Так ты и правда дочь Террела, – прозвучало ровно, но с едва уловимыми нотками задумчивости, а в следующую секунду передо мной упал плотный лист А4, с моей цветной фотографией и тестом ДНК чуть ниже.

Чтобы у всех отпали сомнения, отец приложил все возможные документы, подтверждающие наше родство.

– Я хочу ознакомиться с документами, – подала голос, когда первая волна шока схлынула.

– Твоё право. Но ты была права. По какой-то причине Террел хотел отдать всё тебе, не желая ничего оставлять даже своим близким доверенным лицам. Но ты ведь всего лишь музыку сочиняешь. Хоть раз в жизни держала в руках пистолет? – словно насмехался надо мной криминальный авторитет.

– Так вы уже всё разузнали про меня, – вынесла вердикт, концентрируясь лишь на одних словах.

– Я должен знать, кто вламывается ко мне и просит помощи, – жёстко отрезал.

Чувствуя, как на меня заново наваливается весь груз последних дней, уперла локти в стол, зажмуривая глаза и потирая переносицу. На ум ничего путного не приходило, было проще самой себе пустить пулю в лоб.

– Я держала в руках пистолет, – зачем-то озвучила устало, открывая глаза, пытаясь разглядеть текст в бумагах, разложенных рядом с мужчиной, но буквы словно размывались, издеваясь надо мной.

– Сможешь ранить или убить человека? – всё измывался Ришард, откидываясь на спинку своего кресла, и с дьявольской улыбкой разглядывая меня.

– Если моей жизни будет угрожать опасность – да, – уверенно ответила, не сводя взгляда с Лирссман.

– А, если опасность будет угрожать твоему близкому человеку?

– Все мои близкие мертвы.

– А вот тут ошибаешься.

Насупилась, не понимая, к чему клонит этот сумасшедший, да и улыбочка его, похожая на оскал, не внушала спокойствия. Но я и слова вымолвить не могла: то ли от страха, то ли от непонимания.

– Я обдумал твоё предложение.

И вот тут напряглась больше, от переизбытка информации и эмоций позабыв о всём на свете.

– Заключим брак. Фиктивный. Но знать об этом будем только мы, Элеонора. На публике придётся играть послушную влюблённую жену. Справишься, девочка?

Если честно, складывалось ощущение, что заключаю сделку с Дьяволом. Осталось только скрепить договор кровью. Но я раздумывала, всё прикидывала в голове, и отчаянно жаждала забрать собственную мольбу о помощи назад. Сейчас была действительно одна. Остин мёртв, помочь мне больше некому. Недоброжелатели отца всё равно рано или поздно докопаются до правды, и тогда наступит мой личный Ад.

Бежать? Сменить документы? Начать новую жизнь на другом конце земли?

Не самый худший вариант. Но придётся постоянно жить в страхе, ведь невозможно тайны прятать вечно. Да и я не помню за собой, чтобы прятала голову в песок при малейшей опасности. Террел учил меня иначе, впрочем, как и мама.

Так что…

– Справлюсь.

Одно простое словно, несущее в себе огромный смысл, навсегда разделило мою жизнь на «до» и «после», лишая малейшего шанса к возврату в прошлое. Но я ещё не знала, как сильно пожалею о своём решении, и потом часто буду возвращаться к этому моменту, сожалея, что сама не наложила на себя руки.