Текст книги "Ближе к солнцу (СИ)"
Автор книги: thebrotherswinchester
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)
Он знает, он должен испытывать что-то, возможно, праведный гнев, но мозг отказывается работать как следует.
Всё, что он ощущает сейчас, – смутное чувство тоски. Вот он, в крепких объятиях Баки, и он до чёрта влюблён в него, так сильно, что и не смог бы объяснить весь этот неимоверный жар и боль, а Баки теперь никогда не узнает.
Стив быстро тает, но тут собирается, стягивает последние силы. Всё, что осталось, Роджерс, ну же, давай.
Он тянется вверх и прижимается ртом ко рту Баки, улавливая на губах брызги крови.
Когда он отстраняется, Баки смотрит на него в чистом, нескончаемом ужасе, но Стив уже слишком далёк от волнения – отказ теперь мало что значит. Он просто хотел, чтобы Баки узнал.
– Прости, – бормочет он и, сдавшись, роняет голову, прикрывая глаза. – Я должен был, Бак, один раз. Прости меня.
– Стив, – и у Баки ломается голос, – пожалуйста, Стиви, нет, нет, – Баки что-то кричит остальным, зовёт его снова и снова, но Стив ускользает в мягкую, горячую темноту.
*
Первое, что он слышит, – писк.
Стив медленно открывает глаза, смаргивает туман в голове. Как он и думал – пищит кардиограф, как метроном отсчитывая удары его сердца.
Но почему он подключен к кардиографу?
Почему он в госпитале?
Он пытается пошевелиться, но тут же замирает, шипя от боли. По ощущениям живот словно продырявил Халк, а потом ещё добавил пять-шесть выстрелов вдогонку.
– Хей, кэп, – раздаётся знакомый голос справа.
Стив аккуратно поворачивает голову, стараясь сохранить тело неподвижно. Сэм сидит у кровати, наблюдая за ним.
– Ну и напугал ты нас, – замечает он. – Как самочувствие?
– Шикарус, – отзывается Стив, ещё одно современное словечко, доставшееся от Дарси. – Что… произошло?
– Ну, ты помнишь пришельцев?
Стив хмурится, концентрируясь, – и враз всё вспоминает. Давится вдохом, распахнув глаза:
– Как наши?.. Как Баки?
– Все в норме, – отвечает Сэм. – Похоже, только Капитан Америка получил серьёзное ранение, в основном потому, что Капитан Америка самоотверженный идиот.
– Времени не было. Оно чуть не убило Баки.
– Кстати об этом, – потянувшись, Сэм жмёт кнопку подачи обезболивающих, – твой парень Барнс не слишком тобой доволен.
Стив морщится, даже слыша, как морфин, растекаясь по венам, притупляет боль в животе.
– Уж наверно.
– Ага, – Сэм глядит в упор. – Видишь ли, Барнс решил, что любовь всей его жизни обо всём догадалась аккурат перед смертью. Так что да. Он весьма расстроен, – Сэм чуть ухмыляется. – Старк сказал, ты должен ему десять штук на восстановление Башни, и лучше бы тебе заплатить.
– Старк может засунуть их туда, где не светит солнце, – бормочет Стив, что даёт ожидаемый эффект: тряхнув головой, Сэм насмешливо фыркает.
Веки тяжелеют, Стив чувствует, как его снова клонит в сон. Ему хочется спросить Сэма о его словах – о том, что Стив любовь всей жизни Баки, ведь всё иначе, всё с точностью наоборот – но он так устал.
– Рад, что ты в порядке, Роджерс, – мягко говорит Сэм, и Стив улыбается, отключаясь.
*
Неделей позже Наташа отвозит его домой, ведь даже несмотря на супергеройское лечение, живот болит как сука, и ему нельзя сильно напрягаться до тех пор, пока он не получит разрешение от врачей. Всю дорогу к Башне Старка они слушают «Florence & The Machine». Наташа подпевает.
– Он на вашем этаже, – говорит она, когда они выходят из машины. – Тебе надо бы разобраться.
– Да уж, – Стив замирает у сканера сетчатки глаз.
– Добро пожаловать, Капитан Роджерс, – приветствует Джарвис. – Рад видеть вас в добром здравии.
– Спасибо, Джарвис, – откликается он, шагая в лифт. Он пытается успокоиться, тревога подрагивает в горле. Почти всё, что случилось после удара скорпиона-пришельца, вспоминается очень размыто, но он отчётливо помнит, как поцеловал лучшего друга.
Стив едва не заламывает руки, как мама. Боже мой.
Двери лифта расходятся, и первое, что замечает Стив, – кольцо пулевых отверстий в стене гостиной. Второе, что видит, – Баки, сидит за кухонным столом, как всегда.
Мельком оглядывает Стива, но выражение лица не меняется.
Стив неуклюже указывает на пулевые дыры:
– Ну… кажется, это Старк подразумевал под ущербом.
– Частично, – отзывается Баки, но не продолжает.
Стив замер в неловкости, совершенно не зная, что со всем этим делать.
Наконец Баки поднимает глаза, и Стив потрясённо сознаёт: тот просто в бешенстве.
– Если ты ещё раз сделаешь что-то подобное, – тихо, убийственно ровно произносит Баки, – я уйду. Ты меня больше не увидишь.
Желудок Стива превращается в лёд.
– Что?
Баки по-прежнему сверлит его взглядом:
– Лучше бы я ушёл и вообще не возвращался, чем смотреть, как ты умираешь за меня. Ты хоть понимаешь это?
– Баки, я…
– Нет, – его лицо меняется на миг, старый страх затопляет глаза, – нет, Стив. Если, пока я рядом, ты будешь лезть за меня под пули, и не думать о себе, я ухожу. Я… я не могу так жить, понимаешь? Я не могу.
Стив молчит долгое мгновение. А потом говорит:
– Прости меня, Бак. Не стану ничего обещать.
– Почему? – требует Баки, и голос его совсем юный, и горький, и ломаный.
– Я должен защищать тебя.
Баки смеётся, невесело, резко:
– Нет, не должен.
– Должен.
– Господи, Стив, ты не…
– Должен! – обрывает Стив громче, чем собирался, и Баки захлопывает рот. – Должен, Баки, и не потому, что я Капитан Америка, и не потому, что ты не справишься сам – я знаю, ты справишься – просто… это же чистый эгоизм, неужели не видно? Я чёртов эгоист по отношению к тебе, и всегда был.
Баки нахмуривается:
– О чём ты?
Стив судорожно вдыхает, запускает пятерню в волосы:
– Ты самый дорогой для меня человек, все наши жизни, – подняв взгляд, всматривается в его ошеломлённое лицо. – Господи, Бак, ты должен понять. Это ты. Это всегда был ты, и всегда будешь ты.
– Но… ты любил Пэгги Картер, – хрипло говорит Баки. – И Нат сказала, ты ходил на свидание с Кэрри из отдела разработок.
– И поцеловал тебя, – продолжает Стив; по правде, он в ужасе, но отступать не в его правилах. – Думал, что умру, и решился. Всего один раз.
Баки, похоже, потерял дар речи.
Стив вздыхает:
– Да, я мог взять в жёны Пэгги. Но всё, что я видел в ней, я видел и в тебе, – он замолкает, сводит брови. – И кстати, для сведенья, Кэрри из разработок я не слишком понравился.
– Ты это серьёзно… – произносит Баки.
Стив кивает.
– Я всё ещё адски на тебя зол, – уведомляет он.
Стив снова кивает и шагает чуть ближе, в груди мерцает надежда. Он опускается на колени меж разведённых ног Баки, точно как тогда, в тёмной спальне несколько месяцев назад. Баки следит за ним огромными глазами.
– Ты ведь знаешь, – повторяет Стив мягко, – ты знаешь, как сильно.
Секунда тишины и…
– О Господи, – выдыхает Баки, – Господи, Стив, иди сюда, – и он склоняется вниз, а Стив тянется вверх, обхватывая лицо Баки ладонями.
Баки вцепляется ему в рубашку, жмётся к нему, и на мгновение они так замирают, держась друг за друга, дыша одним воздухом, но Баки подталкивает нос Стива своим, и Стив поднимает лицо и прижимается ртом к его рту, крепко и целенаправленно.
Баки сдавленно стонет ему в рот, пальцами сминая рубашку, и отвечает немедленно; его губы касаются губ упоительно хорошо, и кажется, ему не достаёт практики – ещё бы, им обоим не достаёт – но Баки издаёт тихие, мягкие звуки, целует жёстко, почти отчаянно, и хватает воздух, когда Стив прикусывает ему нижнюю губу. Стив проскальзывает языком ему в рот, слизывая его тепло, и никак не уложит в голове: он целует Баки, целует Баки – и он улыбается в поцелуй, и Баки урчит, отвечая улыбкой. Он получает столько же, сколько и отдаёт, зарывается пальцами Стиву в волосы, обхватывает рукой подбородок и ведёт металлическим пальцем вдоль челюсти, пока Стив не открывается ему ещё больше.
Спустя несколько лихорадочных минут Стив отстраняется, задыхаясь.
– Нет, нет, хей, – мурлычет Баки, не открывая глаз, его щёки пылают, – вернись и поцелуй меня, Стиви, я ждал слишком долго…
– Господи, Баки, – Стив почти смеётся, не может удержать смех, и снова вскидывается и целует его, ещё и ещё, быстрыми, лёгкими поцелуями, большим пальцем гладит Баки скулу. А потом останавливается, наконец осознавая слова.
– Погоди, – переспрашивает Стив, – как долго?
– Как долго что? – рассеянно вторит Баки; он весь сияет, губы алые и зацелованные, глаза горят той самой теплотой, с которой он всю жизнь глядел на Стива и… вот чёрт!..
– Как долго ты ждал?
Баки отводит глаза:
– Да неважно, забудь об этом.
– Нет, скажи, – внезапно Стиву нужно знать ответ. Он прижимается ближе, одной рукой обхватывая его бедро, другой обнимая за шею.
– Стив…
– Бак…
– Да не знаю! – выпаливает Баки отчаянно, и не смотрит в глаза, и Стив тут же жалеет, что настаивал. – Господи, я даже… всегда, ладно? С тех пор, как мы были детьми, мне тогда ещё и девчонки не нравились. Я даже не знал, что это значит, просто знал, что… – он обрывается, прикусив губу.
– Прости меня, – тихо просит Стив. – Прости, что не понимал так долго, – ждёт, пока Баки снова обернётся к нему, и продолжает с печальной улыбкой: – Даже мой лучший друг считает меня сложным на подъём в таких делах.
Баки посмеивается:
– Ты никогда не умел разговаривать с девушками.
– И всё ещё не умею. Наверно поэтому Кэрри из разработки сказала, что я оставил её равнодушной.
– Кэрри из разработки не распознала бы чудо, даже танцуй оно голым у неё в гостиной.
– Ты прав, – со всей серьёзностью соглашается Стив. – Пожалуй, стоило так и поступить.
Баки фыркает, совсем непристойно, и Стиву приходится поцеловать его за это. Они проводят так ещё пару минут, неторопливо целуя, изучая друг друга, и теперь Баки отрывается первым, вжимается лбом ему в лоб.
– Уверен, точно? – спрашивает он.
– Да, – отвечает Стив, – я весь твой, Бак.
Баки улыбается широко и чарующе, морщинки собираются у глаз.
– Господи, Роджерс, я этого не заслуживаю. И я уже твой, всегда был.
Стив нахмуривается:
– Во мне нет ничего, что бы ты не заслуживал.
Баки не отвечает, и Стив снова целует его, в губы, и в щёку, и ниже вдоль шеи.
– Ты заслуживаешь, придурок, заслуживаешь всё, что только есть, – бормочет он, задевая губами кожу, и Баки откидывается в кресле, подставляя шею с тихим вдохом.
– Я хочу касаться тебя везде, – шепчет он, глаза его закрыты, и Стив вспыхивает до кончиков ушей.
– Мой живот, – говорит он виновато, – мне запрещены… физические нагрузки.
Баки стонет:
– И долго?
– С неделю?
– Ты меня убиваешь, приятель, – но сам улыбается. – Ладно, идём, займёмся тем, что тебя не напряжёт, – поднявшись, мягко увлекает Стива за собой в гостиную. – Вот, садись на диван.
– Баки, что?..
– Просто доверься мне, – отвечает Баки, и Стив повинуется. Но когда тот опускается на колени у него между ног и тянется к ширинке, Стив роняет челюсть. Баки предупреждающе вскидывает руку: – Неа, так будет.
– Ты не обязан…
– Стив, – Баки мрачно глядит в упор, – я ждал этого восемьдесят лет.
Стив со щелчком захлопывает рот.
– Как я и думал, – самодовольно тянет Баки и обхватывает его через джинсы, Стив давится воздухом – ухмылка Баки становится шире. Он раскрывает пуговицу: – Чёртовы хаки, Стив, ты не обязан одеваться на свой возраст, – расстёгивает молнию и тёплыми живыми пальцами прослеживает член по всей длине, ухмыляясь, когда тот дёргается от касания.
– Чёрт, а ты уже готов, верно, – мурлычет Баки, легко удерживая Стива через ткань, – охрененно твёрдый, Стиви, чёрт возьми…
– Хорош подлизываться и прикоснись уже ко мне, пока нам не стукнуло по девяносто шесть, – безголосо шепчет Стив, подозревая, что за это Баки будет дразнить его до потери пульса – после, но сейчас Баки только смеётся, и стаскивает боксёры, и наконец обхватывает член Стива горячей рукой.
Стив не в состоянии сдержать стон. Баки оглаживает его раз, другой, третий, уверенно и крепко, а потом без предупреждения склоняется и берёт его в рот, и Стив видит звёзды. Рот у Баки тёплый, влажный, он обхватывает и мучительно медленно движется вверх и вниз; левой рукой Баки придерживает основание члена, правой – играет с яичками, и всё, что остаётся Стиву – откинуться назад и смотреть, и попытаться не сойти с ума от зрелища. Язык Баки порхает над головкой, Стив снова стонет, и потянувшись, запускает пальцы в короткие волосы Баки. Тот соскальзывает с члена и открытым ртом прижимается к внутренней стороне бедра, лижет от корня до головки и снова забирает глубоко в себя, и Стив что-то бессвязно лепечет, в основном его имя, и стискивает пальцы в волосах, не в силах отвести взгляд.
Он тянет Баки за волосы спустя пару минут, но тот лишь кратко кивает, и Стив кончает очень жёстко, стараясь не толкнуться внутрь. Баки не отстраняется всё это время, горло работает, пока он глотает, а затем выпускает его, вздохнув довольно и тихо, и вытирает рот правой рукой.
Он ухмыляется Стиву, губы у него красные, непристойные. Стив немедленно дёргает Баки наверх, себе на колени, игнорируя острую вспышку в забинтованном животе, целует грязно и жёстко, пробуя собственный вкус у Баки на языке, и забирается ему в штаны, оборачивает пальцы вокруг члена и приводит к разрядке, пока тот стонет ему в рот, подрагивая бёдрами.
Баки кончает ему в руку и оседает сверху, задыхаясь ему в шею. Стив целует его макушку.
Пару минут оба пытаются перевести дух, затем Баки говорит:
– Вот уж не думал, что ты такой разговорчивый.
– Похоже, тебе предстоит многое обо мне узнать, – отзывается Стив.
– Похоже, – сместившись, не забыв про живот, Баки ложится на Стиве удобней, и улыбается ему, и выглядит до смешного счастливым, волосы встрёпаны, рот всё так же горит, и Стив притягивает его ближе, получше устраивая обоих.
Если он и шепчет что-то Баки на ухо, это останется между ними.
*
эпилог
*
– Мне всё это не нравится, – ноет Стив.
– Прости, – откликается Тони, – мне позвонить в службу утешения? Уж поверь, как бы тебя не воротило с этого, меня воротит ещё больше.
Стив вздыхает, разглаживая край дурацкого чёрного костюма. Возможно, худшая часть жизни Мстителя – ну, кроме регулярных побоев суперзлом – это необходимость посещать светские мероприятия милостью Тони Старка (точнее, милостью Коулсона и Пеппер, которые и заставляют Тони устраивать эти приёмы).
Сэм пробирается к нему с бокалом шампанского:
– Йоу. Наташу видел?
– Уверен, она сбежала через чёрный ход час тому назад, – жалуется Стив.
– Она грязный предатель и её нужно гнушаться, – говорит Сэм. Стив согласно кивает. – А где твой парень?
– Не знаю. Собирался пойти поискать, он не любит толпы.
– И всё же он чертовски хорош в этом деле, – Баки возникает у них за спиной, – и определённо заслуживает награды, – глядя на Стива, поднимает брови, – и кстати, у него есть парочка отличных идей.
Стив крайне заинтересован в этом разговоре, особенно потому что на Баки костюм. А Стив становится немножко сам не свой, когда Баки в костюме.
– Чувак, завязывай говорить в третьем лице, меня это пугает, – ворчит Сэм, и Стив возвращается в реальность. Баки корчит рожу и, выдернув шампанское у Сэма из рук, делает длинный глоток.
Сэм тычет в них пальцем:
– Вы оба здоровенные и жуткие, – и закатив глаза, удаляется, предположительно, вслед за Наташей.
Баки оборачивается к Стиву:
– Сколько нам тут ещё торчать?
– Полчаса, – отвечает Стив. – Коулсон сказал, мы можем уйти в десять. Хей, потанцуем?
– Что?
– Хочешь потанцевать со мной? – повторяет Стив, глядя прямо перед собой. Он чувствует: Баки наблюдает за ним, – но не оглядывается.
– Ага, ладно, – соглашается Баки, и Стив слегка расслабляется. – Вот только ты уверен, что поспеешь за мной?
– Чтоб тебя, Барнс, – отзывается Стив лишь потому, что Баки любит, когда он ругается. – Я отлично танцую.
Баки фыркает с намёком, как сильно в этом сомневается – и абсолютно прав, пусть даже Стив никогда этого не признает – и следует за Стивом на танцпол. Песня превращается во что-то медленное и приятное, и Баки автоматически начинает вести – одна рука на талии Стива, металлические пальцы другой переплелись с его пальцами.
Они сохраняют расстояние в несколько дюймов, хотя никого здесь не заботит пара танцующих мужчин. Стив знает, Баки до сих пор нервничает из-за этого, и никогда не держит его за руку и не целует прилюдно. Но это ничего. Когда они одни, Баки обычно не спускает с него рук.
Говорит, у него теперь много времени наверстать упущенное. Стив полностью согласен.
Они танцуют неспешными кругами под песню о дружеском плече, беспрестанно встречаясь глазами и глупо ухмыляясь друг другу, и Стив знает, что покраснел, но кажется, Баки тоже, чуть-чуть.
Стив притягивает его ещё ближе и не может не думать: сейчас 2014 год, им обоим двадцать семь и девяносто шесть, и каким-то чудом Баки по-прежнему рядом. Они расстались и встретились вновь через десятки лет боли, смерти и льда, и вот они, пара мальчишек из Бруклина 1930х, танцуют вместе на людях спустя восемьдесят лет. По-прежнему живые, невероятно юные.
Они вернутся домой, уснут в одной постели, поцелуют друг друга перед сном, и когда Стив проснётся завтра утром, Баки будет под боком, обнимая его, перетянув на себя все одеяла.
Стив крепче сжимает руку Баки и думает: до конца, до конца, до конца.
