Текст книги "Абсолютные константы (ЛП)"

Автор книги: The_Bookkeeper

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– «Обязаны оказывать ему»?.. – недоверчиво воскликнул Дерек. – Черт побери, Хотч, мы его вообще не знаем!

– Зато знает ЮНИТ, – ровным голосом ответил Хотч. Он отступил, многозначительно освобождая путь к штабу ЮНИТ. – Время у нас есть, и мы не собираемся отказываться от знаний и опыта Доктора. Может, послушаешь, что они говорят?

Беззвучно вздохнув, Дерек смирился. Очевидно, Хотч знал что-то, чего не знал он сам, а его суждениям можно было доверять.

– Ладно.

Когда он вернулся в штаб, капитан Стюарт как раз открывала файл. Вероятно, Хотч уже посвятил ее в собственный план.

– Это допрос некоего мистера Коппера, – сказала она, отступая, чтобы Дерек мог сесть за стол. – Это джентльмен с планеты Сто, появился в Англии прошлым Рождеством, и при нем были только одежда и миллион фунтов. Это его доклад о том, как он попал на планету.

Дерек начал читать.

***

– Вы инопланетянин, но почему у вас британский акцент?

На лице Доктора промелькнуло ошарашенное выражение, когда он обернулся с пассажирского сидения назад, к Джордан, которая, в свою очередь, подалась вперед, задавая этот вопрос. Эмили сдержала улыбку.

– Что? А, это. Просто я провожу там большую часть времени, только и всего.

– Почему?

– Я оказался там, когда впервые прибыл на Землю, – пожал плечами Доктор. Он начал говорить медленно, но все ускорял темп, и Эмили не сомневалась – он придумывает все это на ходу. – Знаете, к чаю пристрастился. Британцы… отличный чай они готовят. Не то чтобы у Штатов не было своих интересностей – прекрасные ландшафты, чудесные люди, и, поверьте, я всеми руками за демократию, – но ужасно, когда не найти хорошего чая.

– А вы уверены, что чувствовали себя как дома не из-за подавляемых эмоций? – поддразнивая, спросила Эмили. Недолгого времени после знакомства с Доктором ей хватило, чтобы понять: настоящие чувства тот тщательно скрывал, невзирая на обаяние и широкую улыбку.

– Ну-ну, не надо меня профилировать, – сказал Доктор, и в теплом, дружеском тоне мелькнуло настоящее предостережение. – Я не один из ваших несубов.

– Извините, – ответила Эмили, искоса глядя на него. Доктор смотрел в окно, но было трудно понять, интересуется ли он видом или просто избегает встречаться взглядами. – Странно, что наши методики вообще на вас работают, – продолжила она, решив сменить тему. – Вы ведь пришелец, разве у вас не должна быть совершенно другая психология?

– Ну-у-у, – протянул Доктор, снова освещаясь улыбкой, и обернулся к ней. – Я особый случай. Проведи девять сотен лет, спасая планету, и обязательно подхватишь кое-какие земные привычки.

При упоминании возраста Доктор потер затылок – типичный жест неудобства. Эмили сказала бы даже, что он лжет, но, судя по данным ЮНИТ, он был как минимум такого возраста. Значит, дело в другом? Он на самом деле старше и только притворяется, что еще не перевалил за тысячу?

Мужчины и их тщеславие. Возможно, пришельцы не так уж и отличаются.

– Хотя вы правы, – сказал Доктор, вытряхивая Эмили из раздумий. – Я совершенно другого вида, и во многом это сказывается. Например, физиологические реакции будут совсем иными. Когда нужно, я гораздо лучше себя контролирую во всех смыслах – от микровыражений до дыхания. И я, безусловно, гораздо разумнее…

– Безусловно, – с каменным лицом согласилась Эмили, а Джордан фыркнула с заднего сиденья.

Доктор не обратил на них внимания.

– …и еще у меня есть дополнительные чувства и заметно отличающийся культурный багаж, так что это все меняет. Однако у большинства гуманоидов сходные эмоциональные признаки, а у всех разумных видов – одинаковые основные потребности и желания. Питание, кров, безопасность…

– Секс, – вмешалась Эмили.

– Ну, скорее, общение, не обязательно секс. Во вселенной хватает асексуальных видов.

– Вы один из них? – с намеком на флирт спросила Эмили, отчасти надеясь смутить самоуверенного пришельца.

Подняв бровь и бросив на нее долгий взгляд, Доктор ответил:

– Смотря кто спрашивает.

– О, понятно, к чему все идет! – засмеялась Эмили, а Джордан сдавленно фыркнула за спиной. Они как раз вырулили к месту последнего убийства. – Инопланетный гений, путешественник во времени… как бы не так! Мужчины все одинаковые.

– Напомните мне никогда не знакомить вас с капитаном Джеком, – отозвался Доктор. Эмили затормозила и остановилась.

Когда они выбрались из машины и зашли в дом, их веселье сошло на нет. Рядовой у дверей гостиной бросил на них угрюмый взгляд и отошел в сторону. Они шагнули внутрь и тут же замерли, увидев маленькое, скрюченное тело.

Это был ребенок.

Ребенок, безусловно, инопланетный, с кошачьими ушами, мехом, похожим на пушок персика, и коротким, вероятно, рудиментарным хвостом – но все же ребенок: большие глаза (теперь пустые и подернутые пленкой), мягкие черты лица (теперь замершие без движения) и тонкие конечности (теперь неестественно изогнутые).

Доктор первым вышел из ступора: присел возле тела и начал изучать. И сострадание на его лице не могло скрыть гнева в глазах.

– Как его звали? – спросил он мягко, но непреклонно: сталь, прикрытая бархатом.

– Настоящее имя было Тамил, но мы звали его Тимми, – ответил рядовой. – Очень жаль, такой милый малыш. Его семья разбилась здесь шесть лет назад, он был еще совсем младенцем. Отец не выжил, так что они жили с мамой. Кучу проблем ей доставлял – не понимал, зачем носить фильтр восприятия, все хотел похвастаться друзьям хвостом.

– С мамой? – переспросила Эмили.

– Она тоже мертва, там, наверху, – сказал рядовой. – Она отбивалась, и, кажется, не поняла, что случилось с сыном. Хоть в этом повезло, верно?

– Отбивалась? ДНК несуба есть? – с проблеском надежды спросила Эмили. Профили – это, конечно, замечательно, но неопровержимая улика намного облегчит работу.

– Техники выясняют, но вероятность небольшая. Сложно вычленить человеческую ДНК, когда она загрязнена инопланетной.

– Она не поняла? – уточнил Доктор, не оборачиваясь. Он все хмурился, разглядывая тело.

– Нет, сэр, – отозвался рядовой. – Когда он подошел сзади, она раскладывала белье. Просто повезло, что она как раз обернулась в тот момент и успела цапнуть ублюдка.

– Ее ранили в схватке? – спросил Доктор и окинул рядового пристальным, внимательным взглядом. – Травма головы, может, или другое?

– Нет, сэр. Понятно, что она была перепугана, но физических повреждений нет.

– А почему вы спрашиваете? – уточнила Джордан.

– Потому что лутарианцы – так называется этот вид – эмпаты. Они ощущают чужие эмоции, – пояснил Доктор в ответ на непонимающий взгляд Джордан. – Любой здоровый лутарианец знал бы, что кто-то забрался к нему в дом, особенно с целью убить. Разве что…

Он нахмурился и замолчал, расфокусировано глядя перед собой.

– Разве что? – уточнила Эмили спустя пару секунд.

– Разве что они установили психические щиты! – воскликнул Доктор и неожиданно завертелся на месте, размахивая свободной рукой.

– В смысле? – спросила Эмили.

В ответ Доктор остро усмехнулся, сверкая безумным взглядом.

– В смысле, Эмили Прентисс, я знаю, с кем мы имеем дело.

========== Глава 3 ==========

Отодвинувшись от компьютера, Морган сидел с ошарашенным видом. Аарон не мог его за это упрекнуть: прочитав рассказ, он и сам повел себя так же, а Дейв, прежде чем пойти собираться с мыслями, пробормотал что-то о «покрепче кофе».

Замечательный рассказ это был – о старике с юным лицом и грустным взглядом, храбро встречавшем пугающих врагов с одной отверткой в руках и потрясающей смекалкой; о незнакомце-безбилетнике, выпроводившем призрак едва знакомой девушки поцелуем и добрым словом, о герое и гении, спасшем жизни шести миллиардам человек и трем пришельцам (и себе заодно, хотя даже из сбивчивых объяснений мистера Коппера было ясно: Доктор считал это полной ерундой), а потом отправился восвояси, не добившись ровным счетом ничего – кроме новых потерь и восхищения старыми проделками.

Рассказ не доказывал, что Доктор безопасен или хотя бы стабилен – на самом деле наоборот. Будь он агентом – с таким комплексом бога и жаждой смерти, – Аарон отстранил бы его от работы. Но факт оставался фактом: Доктор не был агентом, да и оценивать его по человеческим стандартам психического здоровья не представлялось возможным. Зато рассказ доказывал, что Доктор был… не обязательно добр, но доброжелателен.

И, хотя Аарон внимательно следил бы за безрассудством Доктора и его склонностью к самоубийственным попыткам жертвовать собой, именно эти черты могли помочь ему завоевать уважение Моргана.

– Ладно, один вопрос, – как раз произнес тот, обращаясь к капитану Стюарт, которая согласно кивнула. – Что это за Торчвуд и почему они засекретили досье Доктора?

К счастью, капитан Стюарт не оскорбилась напрашивавшимся выводом, что Морган сует свой нос куда не надо у нее за спиной. Она просто вздохнула и немного ссутулилась, забыв о военной выправке, а на лице смутно проступило раздражение, не относящееся ни к кому из присутствовавших.

– Все, что вы узнали в ходе расследования, строго засекречено, вы понимаете? – спросила она скучающим тоном человека, который обязан был такое сказать.

– Естественно, – согласился Морган.

– Торчвуд – сплошная головная боль. Это секретная организация, основанная более века назад для защиты Великобритании от пришельцев. Почти вся она была уничтожена при Кэнери Уорф, но остался филиал в Уэльсе: у них множество фантастических игрушек, море наглости и никаких правил. Хотя они иногда оказываются кстати, так что мы мирно сосуществуем.

– А с Доктором они как связаны?

– Глава Торчвуда – его близкий друг. Он хотел получше обезопасить его досье, чтобы никакие важные сведения не попали в плохие руки. Мы согласились – разумеется, доступ к его досье у нас остался, – а дополнительная безопасность не помешает, особенно когда речь идет о Докторе.

Кстати, о докторах…

– А где Рид?

– Думаю, у оперативного стенда, – сказал Морган, рассеянно указав рукой через плечо. – И как же таким стремным ребятам, как Торчвуд, удается не попадаться на глаза? Можно подумать, пришельцы, со всей этой шумихой в прессе…

Он продолжил общаться с капитаном Стюарт, Аарон же отошел слишком далеко и уже не слышал слов.

Рид действительно стоял у оперативного стенда с чашкой кофе в руках и хмурым выражением на лице. Глядя на фото с места преступления, он погрузился в размышления и не заметил, как подошел Аарон. А тот, воспользовавшись моментом, решил понаблюдать за самым младшим из своих агентов. Рид выглядел немного усталым, как и следовало ожидать после нескольких тяжелых недель, но в целом держался относительно неплохо. Он не принимал защитных поз, его пальцы не дрожали – рецидива не было, а все остальное залечит время.

– Что ты видишь? – в конце концов спросил Аарон.

– Пока не уверен… – ответил Рид, хмурясь сильнее.

– Тогда продолжай, – сказал Аарон, зная, что тот в любом случае будет это делать, но одобрение начальства придаст ему сил.

– Хорошо, – рассеянно отозвался Рид, снова погрузившись в дело. Аарон отошел, оставив его наедине с работой, и взглянул на часы. Скоро вернутся Прентисс, Джордан и Доктор, и хорошо бы с чем-то новым.

Если повезет, они быстро раскроют это дело.

***

У Спенсера почти получилось! Он чувствовал эту ясность, откровение, блуждавшее в уголках его разума, но вне досягаемости. Он кое-что упускал, они все упускали, что-то прямо – почти – перед носом…

Появление Доктора отправило поток его мыслей под откос.

Доктор не вел себя громко, яростно или как-то необычно, просто вошел в дверь, таща на буксире Прентисс и Джордан. И все же: только он шагнул через порог, как все взгляды обратились к нему. Спенсер не знал, что ощущают другие, более агрессивные люди, но у него самого мурашки побежали по спине, волосы на затылке встали дыбом, а в ушах еле слышно прозвучало всего одно слово.

«БЕГИ!»

Поняв причину, Спенсер подавил страх. Доктор просто перестал изображать человека. Что-то изменилось в его позе и выражении лица, маска слетела, и теперь все инстинкты Спенсера, от самых первобытных до профайлерских, твердили, что перед ним инопланетянин. Хищник.

– Это призрачный ассасин, – заявил Доктор во внезапной тишине.

Предсказуемо, первым ее рискнул нарушить Хотч.

– Что это значит?

– Они – представители телепатической расы, которая называется у-улау. Симбионты – телесной формы не имеют, так что подсаживаются к другим разумным существам на своей планете. Обычно все получается как надо, но в некоторых случаях у-улау изгоняют. Какое-то время они могут довольствоваться другими видами, но если живут без правильного хозяина слишком долго, то… меняются.

На щеках Доктора заходили желваки, а глаза его потемнели, так что речь шла не просто о научном знании. Интересно, была ли это остаточная травма после столкновения с таким «призрачным ассасином» или более личное понимание того, что делает изоляция с телепатами – да и с остальными заодно.

– И как же? – спросил Росси.

– Повреждаются их моральные ориентиры. Абсолютно здоровые личности становятся психопатами. Дело в том, что у-улау умны, они не начинают убивать кого попало, отсюда и призрачные ассасины. На самом деле они сами себя так называют, «киллеры» – более подходящий термин. Они объединяются с другими обладающими телом существами, порой преступниками, порой невинными людьми, которыми они манипулируют, и убивают ради наживы, пользуясь своими телепатическими способностями и продвинутыми технологиями.

– Так вот в чем дело? – спросила Стюарт. – Жертв просто заказали?

Доктор, который до того мерил шагами штаб, вдруг остановился и вцепился в спинку кресла побелевшими пальцами.

– Нет. Призрачные ассасины – самые дорогие наемные убийцы во вселенной, и этому есть причина. Они гарантированно устраняют свою цель – взрывая корабль, дом или, в случае слаборазвитых миров вроде этого… всю планету.

По комнате пронеслось едва ощутимое дуновение страха. В груди у Спенсера похолодело. Он был знаком с понятием неминуемого разрушения планеты – как и все теперь, – и помнил ту беспомощность, ужас и смущение, когда вышел из транса на краю крыши (и никто не умолял его спуститься), незнакомое чувство полного неведения, когда улицы заполонили далеки, помнил тошнотворную вину и чувство утраты, когда отыскал наконец отца, который жил отдельно от них – и оказалось, что его уничтожили много месяцев назад.

Но на этот раз они не были беспомощны. Их союзник, судя по слухам и легендам, оказался самым пугающим во вселенной существом.

Встретив взгляд Доктора, темный, древний и наполненный тлеющей яростью, Спенсер захотел поверить слухам и легендам.

– Как? – спросил он сдавленно, и голос прозвучал выше, чем хотелось. Спенсер понимал, что остальную часть вопроса: «Как один человек, пусть и пришелец с развитыми технологиями, может разрушить планету?» произнести не сумеет, но, к счастью, Доктор и так его понял.

– В том-то и дело! – воскликнул Доктор, надел очки в толстой оправе и, бросившись к компьютеру, вытащил какое-то устройство: звуковую отвертку, если память не обманывала (а у Рида она никогда так не делала, исключая ситуации, когда виной была травма, время или определенная генетическая предрасположенность). – Это невозможно! О… хотя способов взорвать планету полным-полно, – продолжил он, перекрикивая жужжание отвертки, и пренебрежительно взмахнул свободной рукой. – Но разлома поблизости нет, а большинство остальных способов требуют просверлить шахту к ядру, и тогда даже вы заметили бы это.

Он резко замолчал, обдумывая сказанное.

– Здесь ведь не случалось необычных землетрясений, верно? – спросил Доктор, бросив взгляд через плечо.

– Нет, – сухим, как пустыня, тоном отозвалась Стюарт.

– Тогда ладно, – рассеянно (или скорее, решил Спенсер, изображая рассеянность) сказал Доктор. – Метеориты тоже сработают, хватит и одного, достаточно большого, но тогда у-улау не потребовалось бы приземляться, не говоря уж о том, чтобы вселяться в кого-нибудь и начать устранять тех, кто ему мешает… и я не могу отследить этот чертов сигнал!

Он резко повысил голос и без видимого результата хлопнул по компьютеру, за которым работал. Все тут же отшатнулись в страхе.

– Прошу прощения, – взяв себя в руки, сказал Доктор. С усилием облокотившись об стол, он снял очки и, пощипав себя за переносицу, крепко зажмурился. Но тут же внезапно продолжил, как будто силы вернулись к нему: – Хорошо! Он пользуется каким-то маскирующим устройством, и неплохим. Возможно, регуланским. У меня не выйдет отследить сигнал до места запуска, но зато можно сказать, что он его отправил.

– Но зачем? – спросил Морган, который вплоть до настоящего момента оставался непривычно тихим. Изначальные подозрения сошли на нет, но обеспокоенность, с которой он следил за Доктором, сохранялась.

– Если мои догадки верны, а так обычно и бывает, он использует бомбы. Целая система бомб, очень мощных, установленных в ключевых точках земной поверхности. Установить их нетрудно, с его-то бюджетом и технологиями. Чего я не могу понять, – продолжил Доктор, вскочил на ноги и снова начал мерить комнату шагами, распространяя флюиды недовольства и нетерпения, – как он собирается послать сигнал всем бомбам одновременно. Чтобы его план сработал, они должны взорваться с разницей в наносекунды, иначе сработают всевозможные защитные устройства и системы безопасности. Ему нужно передать сигнал на всю планету одновременно, а это невероятно трудно, даже с орбиты. А с поверхности – определенно невозможно!

– А спутники он может использовать? – спросила Прентисс.

– Ну… да, в теории, но это должна быть всемирная сеть, а с учетом сложности сигнала она должна быть полностью совместимой на всех уровнях. На Земле такого никогда не существовало – если не считать системы «Архангел», но ее демонтировали.

– Нет, не демонтировали, – заявил Спенсер, автоматически исправляя неверную информацию. Но к реакции Доктора он оказался совершенно не готов. Тот замер и побелел как полотно, широко раскрыв глаза. Зрачки расширились – Доктор физически прекратил дышать: секунда, две, и тогда…

– Что? – переспросил он мертвенно спокойным голосом, снова нормально дыша.

– Сеть отключили, но спутники остались на орбите, – машинально отозвался Спенсер, хотя разум его лихорадочно работал: реакция на страх, тут же взятая под контроль. Чистый ужас, почти немедленно признанный нерациональным и подавленный. Старое воспоминание, кошмар: Гарольд Саксон, припомнил Спенсер, играл крайне важную роль при создании сети «Архангел». А рядовой Уэллс говорил, случилось нечто ужасное, нечто при участии Саксона, нечто настолько чудовищное, что даже человек, переживший разрушение собственной планеты, не смог вынести…

Голос Доктора, тихий, ядовитый и твердый, как сталь, прервал его мысли.

– Я же говорил, – прорычал он, не сводя сердитого взгляда с капитана Стюарт. Глаза его казались черными дырами. – Спутники надо убрать! Я же говорил, что их надо разбить на куски, крохотные такие кусочки, и расплавить их, а потом выбросить остатки в самую глубокую, темную яму, которую вы только найдете!

На месте Стюарт Спенсер уже рассыпался бы в извинениях и бормотал, что это не его решение. Капитан же явно была сделана из материала покрепче, потому что не отступила.

– Им собирались найти новое применение. Британское правительство потратило на технологию миллиарды долларов…

– Мастер сделал так, чтобы британское правительство потратило на технологию миллиарды долларов! – выдавил, оскалив зубы, Доктор. – И какую бы пропаганду ни извергало ваше начальство, эта технология не разработана людьми! Она далеко за пределами вашего понимания, у вас никакого права…

– Ладно, хватит, – перебил Доктора Хотч. Он говорил ровно: резкий контраст по сравнению с инопланетянином, который то и дело терял контроль. – Юридические коллизии могут подождать.

– Это не… я… юридические?! – с жаром произнес Доктор, но Хотч остановил его недовольным взглядом.

– Сейчас нам нужно предотвратить апокалипсис. Исходя из того, что несуб пользуется системой «Архангел», можем ли мы остановить сигнал?

– Разумеется, да, – ответил Доктор, снова сдержанно, как бизнесмен, после очередной внезапной смены настроения. Человеческая маска вернулась, сила и эмоции снова очутились под жестким контролем. Теперь ни один случайный прохожий не понял бы, кто он такой, и просто прошел бы мимо. Изменение казалось резким, поразительным и тревожило даже сильнее, чем предыдущие.

– Я знаю эту сеть, как свои пять пальцев, – продолжил Доктор. – Дайте мне доступ к системам ЮНИТ, и сигнал отключится даже до того, как у ассасина появится шанс откалибровать его. Отследить его источник – вот настоящая проблема. Будь у нас времени побольше, это было бы нетрудно, но как только он поймет, что его маленький план провалился, то сбежит быстро и далеко, а я не хочу рисковать, потому что он, вероятнее всего, предпримет вторую попытку.

– Тогда мы отследим его с помощью хозяина, – сказал Хотч.

– Можно построить профиль по тому, что вы нам рассказали, – согласился Морган. – Может, в его поведении есть какие-нибудь особенности, которые смогут указать нам на его… одержимость?

– Ну-у, – протянул Доктор, скорчив рожу, и привычным движением потер затылок, – это не одержимость на самом деле, а скорее содействие. У-улау не может сломить чужую волю, разве что способом, который может использовать любое умное и проницательное существо.

– Манипуляцией, – добавил Росси, окинув Доктора пронзительным взглядом.

– Именно, – беспечно отозвался Доктор, пропустив или (по мнению Спенсера, последнее было более вероятно) не обратив внимания на взгляд. – Хотя люди подходят для подобной телепатической связи не более, чем у-улау – для жизни в человеческом разуме. Вред не будет нанесен безвозвратно, но кто бы ни выступал для нашей призрачной угрозы носителем, он обречен на безумие, а голова у него наверняка болит до чертиков.

– Хорошо, думаю, этого достаточно, чтобы начать работу, – заявил Хотч и окинул взглядом остальную команду, словно ожидая, когда кто-то из них откажется. Но все молчали. – Доктор, насколько быстро пришелец сможет покинуть планету после того, как вы отключите сигнал?

– О, он должен понять, что план провалился, попытаться все исправить, побрыкаться возмущенно и в конце концов решить все бросить и подчистить улики… Я бы сказал, часа три. Дольше, если мне удастся создать заградительное поле, чтобы создать помехи для его оборудования.

– Сделайте это, как только отключите сигнал, – приказал Хотч.

Доктор изумленно поднял брови, но, к счастью, приказ его скорее позабавил, чем оскорбил. Спенсер не мог избавиться от мысли, что будет, если оказаться между его несокрушимым начальником и очевидно непреодолимым Доктором.

– Безусловно. Вы занимайтесь своими делами, я закончу, не успеете вы произнести: «Боже, разве Доктор не гений?» – Он обернулся, сверкнув через плечо улыбкой, и удалился, хлопая фалдами плаща.

Прошло всего полсекунды (состоящие из изумленной тишины), прежде чем Доктор вернулся – застенчиво высунул голову через дверной проем.

– Э… а где именно все ваши занятные компьютеры?

Росси фыркнул, а Джордан подавила смешок – Доктор не обратил на них внимания.

– Я покажу, сэ… Доктор, – предложил рядовой Уэллс, шагнув вперед.

– Да, благодарю. – Доктор снова скрылся из виду, но мгновение спустя снова высунулся и воскликнул, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности: – О! Спенсер! У вас степень по математике. Умеете считать в уме?

– М, да, – ответил застигнутый врасплох Спенсер. Голос прозвучал до неловкого тонко, и пришлось прокашляться, прежде чем он смог продолжить. – Ага, я умею.

– Отлично! Тогда я одолжу вас на минуту. Аллонзи!

И снова смылся. Рядовой Уэллс бросился его догонять.

Спенсер неуверенно взглянул на Хотча. Тот кивнул:

– Вперед.

Спенсер послушался, стараясь не думать, за кем именно он следует. Как обычно, никакой силы воли не хватило на то, чтобы держать разум в узде.

Человек, за которым он шел, пугал Моргана. Человек, за которым он шел, считал Хотча забавным – словно датский дог, повстречавший чихуахуа.

И что самое страшное, но заодно и самое избавительное – человек, за которым следовал Спенсер, был умнее него.

========== Глава 4 ==========

В кои-то веки это Спенсер пытался за кем-то поспеть.

Доктор наметил для него «несколько уравнений попроще» и теперь время от времени отбраковывал переменные, одновременно с необычайной скоростью колотя пальцами по клавиатуре. Вероятно, в это же время он производил в уме более сложные расчеты – при этом без труда болтая с техническим аналитиком, чей кабинет они и заняли. Час назад, когда они сюда ворвались, она была ужасно недовольна, но теперь по-девчоночьи хихикала над шутками Доктора и поправляла прическу. Сам же Спенсер был полностью погружен в расчеты, стараясь предоставить Доктору точные данные, когда тот о них просил.

Вероятно, он бы даже позавидовал умению Доктора моментально влиться в команду, если бы не понял, что это на самом деле – механизм выживания человека, которому постоянно приходится зависеть от того, как к нему отнесутся окружающие. Доктору приходилось делать вид, что он всюду свой, потому что на самом деле всюду был ничьим.

Поток чисел ненадолго утих, мыслительные мощности ненадолго освободились, и внимание Спенсера переключилось на разговор.

– Боже, только послушайте! – воскликнула теханалитик. – Ну и гик же вы!

– Да, я такой, – согласился Доктор, с притворной стеснительностью наклоняя голову. Притворной ли? С Доктором всегда было сложно понять, что правда, что вымысел, как оптическая иллюзия, он неожиданно менялся каждый раз, когда Спенсер поворачивал голову.

– Только тем парням не говорите, – сказала, закатив глаза, аналитик и мотнула головой в сторону двери, указывая на военных из ЮНИТ. – Это разобьет сердечки нашим мачо. Все они уверены, что вы – герой боевика, только притворяетесь. Потому что нельзя же спасать мир, будучи просто умным!

И тут в голове Спенсера что-то щелкнуло.

– Именно! – воскликнул он.

– Что? – спросил Доктор, растерявшись, как и остальные, в тот момент, когда прозвучало это слово, но Спенсер не слушал. Он ринулся к двери, из-за спешки едва не запутавшись в ногах.

– Он не солдат! – взволнованно выкрикнул он, ворвавшись в главную комнату штаба. Доктор вбежал за ним. – Несуб работает на ЮНИТ, так он достал информацию, но он не солдат!

Повисла тишина. Все обернулись и уставились на Спенсера одинаково непонимающими взглядами.

– О! – выдохнул за спиной Доктор, который понял. – Он обернулся!

– Именно!

– Погодите, что? – уточнил Морган.

– Рид, объясни! – приказал Хотч.

– Тот пришелец-рептилоид…

Доктор издал звук, который, скорее всего, был настоящим именем пришельца. Спенсер не стал пытаться его повторить.

– …он как раз готовил обед, нарезал лук. Почему он обернулся?

– Потому что услышал, как входит несуб… а солдат сумел бы прокрасться незаметно, – медленно ответила Прентисс, и на ее лице проступило понимание.

– Гораздо незаметнее, – согласился Доктор. – У его вида отвратительный слух: они ориентируются в основном по запаху, и лук серьезно помешал.

– Хорошо, значит, он какой-то ученый или техник, – сказал Хотч. – Это сужает круг.

– Недостаточно, – покачала головой капитан Стюарт. – Здесь работают сотни людей, и едва ли не у половины их них нет военной подготовки.

– Для того и нужен профиль. Достаточно скоро мы будем готовы его представить. Доктор, как у вас дела с сигналами?

– О, я закончил, – весело отозвался Доктор и качнулся на каблуках. – Планета в безопасности… ну, в относительной, как всегда, и у нас хороших шесть-семь часов, прежде чем у-улау сможет поднять корабль.

– Хорошо.

Это все, что ответил Хотч, но его челюсти были так крепко сжаты, что Спенсер мог с уверенностью сказать: ему хотелось бы иметь больше времени. Даже учитывая, что профиль кто-нибудь немедленно опознает, им все равно нужно выследить несуба, организовать группу захвата, добраться до нужного места… шести часов как раз хватит, если все пойдет по плану, останется даже немного времени на случай ошибки, но очень мало.

Оставалось надеяться, что все пройдет гладко.

***

Профиль представляли другие, а Дейв тем временем не сводил глаз с Доктора.

– Человек, которого мы ищем, – сотрудник ЮНИТ, но не из вооруженных сил. У него есть судимость, но, судя по тому, что он здесь работает, вероятно, она была погашена.

К чести инопланетянина, он перестал возмущаться, что центр внимания переключился с него на других. Свой магнетизм он явно не прорабатывал и не пользовался им чрезмерно, а едва его замечал. И его, казалось, искренне интересует то, что говорит команда.

– Судя по времени нападений, он или выходил в увольнение, или, что вероятнее, работает в ночную смену.

– Вы все говорите «он», – перебила капитан Стюарт. – Откуда вы знаете, что это мужчина?

– Одной из последних жертв был ребенок, – объяснила Прентисс. – Инопланетный, но достаточно гуманоидный, чтобы вызвать материнский инстинкт. Женщины тоже убивают детей, но их к этому ведут специфические мании или навязчивые идеи. При таком целевом убийстве женщины чаще всего жалеют детей – хотя бы в том смысле, что обращаются с телами после смерти более уважительно. Таких признаков мы не обнаружили.

Когда Прентисс заговорила о мертвом ребенке, Доктор изменился в лице: мышцы застыли, глаза потемнели. Дейв припомнил, как тот вел себя до убийства ребенка – очаровательно и небрежно, поймать убийцу ему было интересно, но только чтобы занять время. Но после…

В целом Дейв считал сильный гнев признаком слабости. Гнев мешает думать четко, заставляет делать гораздо больше ошибок. Для несуба – хорошо, для агента – плохо, для руководителя – очень плохо. Доктор без сомнения демонстрировал вспышки подобного гнева, болезненного и личного, когда узнал о существовании системы «Архангел», и это приводило в ужас.

Его холодная, контролируемая ярость при одном упоминании мертвого ребенка была даже хуже.

– Важно помнить, что, пусть человек, совершивший эти преступления физически, и сотрудничает с инопланетным существом, оно им не управляет. Вероятнее всего, он пережил какую-то потерю или травму, заставившую его утратить веру в человечество – до такой степени, что его действительно привлекла мысль об апокалипсисе.

– Он может считать, что человечество непоправимо испорчено и его нужно уничтожить, или даже – что он оказывает миру услугу, избавляя его от страданий.

Доктор отвел и опустил взгляд: универсальный признак стыда. Может, у него и самого были подобные мысли – о Земле, или родной планете, или о самом себе. Обрывки историй, услышанные Дейвом, доказывали: под высокомерием скрывается глубокая самоотверженность.