Текст книги "Заложница моей души (СИ)"

Автор книги: Thanos Lightdale

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 11 страниц)

Она не знала, случится ли такое ещё когда-нибудь, сможет ли она смотреть ему в глаза.

Когда Клэри заснула на краю кровати, за окном уже занимался рассвет.

***

Голова жутко болела, тело словно онемело. Алек покачал головой, приходя в себя, и понял, что связан.

Осмотревшись, парень понял, что распят на каком-то столе, лицом вниз. Но хуже всего было то, что он был без одежды. Совсем.

Последние события вихрем пронеслись в голове, освежая воспоминания. Лайтвуд едва не взвыл, когда понял, что будет дальше.

Дёргаться и пытаться разорвать ремни, связывающие его по рукам и ногам, было бесполезно, но Алек пытался. Когда на запястьях и щиколотках проступила кровь, брюнет устало покачал головой. Чёрт.

Клаус снял с него все, что смог, даже подаренные Клэри часы, но золотой брачный браслет, плотно облегающий правое запястье Алека, Андерсен снять не смог. Никто не в силах сделать это, кроме Безмолвных Братьев.

Алек не знал, сколько прошло времени, прежде чем в комнату вошёл Клаус. Лайтвуд и подумать не мог, что может ненавидеть кого-то так сильно, но именно чувство ненависти сейчас взыграло в растерзанной душе парня.

– Очнулся, солнышко, – сладко улыбнулся Клаус, потирая руки. – А я уже заждался.

– Пошел ты, – выплюнул Алек, вновь силясь разорвать ремни.

– Ай-яй-яй, – покачал головой Андерсен, – нельзя. Точнее, не получится. Я все равно сделаю то, что задумал.

– Ты это о чём? – поинтересовался Алек и только потом понял, что вопрос был идиотским.

– Я буду иметь тебя до конца твоих дней, – равномерно произнес Клаус, раздеваясь. – Только так ты навсегда станешь моим.

Лайтвуд чуть не подавился. Надо же было связаться с таким придурком…

– Послушай, – решил пойти на переговоры Алек, – мы можем решить это другим способом.

– А я хочу именно таким, – прозвучал ответ, а потом брюнет почувствовал, как руки Клауса коснулись его обнаженных ягодиц.

***

– Вот же сукин сын! – взвыл Джейс, подскакивая на кровати от незабываемых ощущений.

До будильника было ещё далеко, но солнце уже встало. Эрондейл заперся в ванной под холодным душем, но мерзкие ощущения не прекращались.

Кто-то жёстко имел его парабатая, и нетрудно было догадаться, кто. Джейс материл Клауса так, как никого и никогда не материл, совмещал такие несовместимые ругательства, что у любого слущащего уши бы свернулись от изобилия матов в речи внука Инквизитора.

Без стука влетев в комнату Клэри, Джейс хотел было разбудить её, но замер, не отрывая взгляда от холста рядом с кроватью девушки. С него на Эрондейла смотрели такие знакомые глаза, что Джейс даже проморгался, но Алек с холста никуда не исчез. Блондин не мог поверить, что можно так точно изобразить человека, с такими малейшими деталями: родинкой на виске, шрамом на губе, вечным немым укором в глазах.

Джейс отмер, когда в пятой точке вновь появились не самые приятные ощущения. Быстро разбудив Клэри, парень, прерываясь на ругательства, рассказал ей о том, что происходит.

У девушки даже мысли не возникло о том, чтобы засмеяться. Она как никто другой знала, как Алек будет страдать из-за того, что происходит сейчас.

– Придется ждать, когда этот идиот-затейник успокоится, – вновь сморщился Эрондейл, осторожно садясь на диван в гостиной, – и только потом пробовать искать Алека.

Парень даже позавтракать не смог, постоянно вскакивал с дивана и мерил гостиную шагами, чтобы хоть немного заглушить ощущения. Клэри видела, что Джейсу плохо, но ничем не могла помочь.

Наконец, парень сел на диван.

– Кажется, закончилось, – хмуро отозвался Эрондейл. – Нужно торопиться, пока снова не началось.

Клэри понятия не имела, как происходят такого рода поиски, поэтому не смогла сдержать слёз, когда Джейс закричал от боли. Руна на его торсе горела ярким золотистым светом, блондин метался по дивану, а Клэри сидела рядом и ненавидела себя за то, что не может помочь. Взяв Эрондейла за руку, девушка надеялась, что он ощутит её поддержку.

Если до этого момента Джейс не видел ничего, кроме темноты и боли, то после касания Клэри словно прозрел. Перед его глазами пролетело все то, что эта девочка пережила рядом с его парабатаем: свадьба, руны, первые дни вместе, тренировки в Академии, слезы и ночные разговоры на кухне, не очень счастливое Рождество, но особенный Новый год, все улыбки, взгляды, а последним, что увидел Джейс, был их поцелуй. Почувствовав, что сердце забилось быстрее, блондин сосредоточился на брате и вдруг широко раскрыл глаза.

– Что? – взволнованно спросила Клэри.

– Я знаю, где он, – тяжело дыша, ответил Джейс. – Я знаю.

***

Алек не чувствовал ничего, кроме уничтожающей ничтожности и ненужности.

Клаус что-то надломил в Лайтвуде. Не было больше того Алека, которого знали все: уверенного, несколько холодного, привычного. Брюнет словно умер изнутри.

Изнасилован множество раз за эти двое суток. Грязно использован полоумным подонком. Не такого будущего желал себе парень.

Он уже не чувствовал своего тела ниже пояса. Ноги затекли, а то, что было выше, словно отмерло. Алек не хотел этого чувствовать, не хотел слышать стонов Клауса, но ничего не мог сделать: Андерсен приходил и имел его снова и снова. С каждым разом Лайтвуду становилось всё хуже, всё безразличнее, и вскоре он впал в апатию. Ему было плевать, что с ним будет. Он не хотел видеть и чувствовать своего тела, более того, он его теперь ненавидел.

Для себя Алек решил: если случится чудо и он всё-таки выберется отсюда живым, то продлится это недолго. Парень был сломлен, сломлен так, что не видел смысла в своей жизни: его парень, казавшийся Алеку едва ли не Ангелом, оказался дурацкой наживкой, его бывший – сумасшедший, а он сам в себя уже не верит.

Лайтвуд даже не знал, гей ли он вообще. Тот поцелуй с Клэри заставил ощутить что-то новое, то, чего раньше Алек никогда не ощущал: искреннюю нежность и слабость. Обнимая Клэри, касаясь губами её губ, Лайтвуд был бесконечно слаб перед ней и всем вокруг. Он сдавался ей, хотел принадлежать ей. Этого хотело его сердце в тот единственный момент, когда Алек почувствовал себя живым.

А теперь он снова умер. Душа словно окаменела, закрылась от того ужаса, ломающего психику парня. Он уже не знал, где день, а где ночь, не чувствовал ничего, кроме своей никчемности.

Так ли должен был жить старший сын Роберта и Маризы Лайтвуд? И так ли должен был умереть?

Но умереть ему не позволили.

***

– Ты останешься здесь, – пробурчал Джейс, осматриваясь в темном складе старого завода, куда их с Клэри привела руна парабатай.

– Ни за что, – отозвалась рыжая, откидывая непослушные волосы за спину. – Я хочу к Алеку.

Блондин закатил глаза. Вот неугомонная девчонка. Мало того, что отказалась снять свитер Алека и вообще пошла за Джейсом, так ещё и собралась мешать кровавой расправе.

А она обещалась быть кровавой. Эрондейл всеми фибрами души ненавидел Клауса и желал ему смерти, такой изощрённой, какой не умирал ещё ни один охотник.

Когда цепкий взгляд голубых глаз выловил в темном углу помещения штыковую лопату, Джейс хищно улыбнулся.

– За мной, – беря свое оружие удобнее, скомандовал он, и Клэри, закутавшись в свитер Алека, последовала за Эрондейлом.

***

Клаус расстегнул ремень на джинсах.

– Я никогда не был так счастлив, пупсёныш, – проворковал он.

Алек стеклянным взглядом смотрел в пол под собой.

Он не обратил внимания на то, что за дверью раздался какой-то шум. Но когда дверь комнаты с пинка распахнулась, брюнет все же поднял голову.

Клаус был немало удивлен, когда увидел на пороге злого, как чёрт, блондина с лопатой наперевес. Но по губам Андерсера расползлась довольная улыбка, когда за спиной блондина он увидел Клэри.

Девушка тут же нашла взглядом Алека и вздрогнула. Такого она даже представить не могла.

– Ты ещё кто такой? – настороженно спросил Клаус, не сводя взгляда с Джейса.

– Тот, кто засунет эту лопату так глубоко в твой зад, что она изо рта вылезет, – взревел тот, сверкая глазами, и кинулся на Клауса.

Клэри подбежала к Алеку и упала на колени, чтобы видеть его лицо.

– Алек, это я, – чувствуя, как по щекам бегут соленые слезы, прошептала девушка. – Мы с Джейсом вытащим тебя отсюда.

Но брюнет словно не видел её. Точнее, видел, но не хотел понимать, что это она. Алек не хотел, чтобы Клэри видела его таким: использованным, слабым, позорным.

Но Клэри даже не задумалась о том, чтобы считать это позором. Девушка тут же принялась расстегивать ремни на руках и ногах мужа, краем глаза следя за ожесточенной дракой.

Джейс кидался на Клауса так яростно, что тот просто-напросто испугался и вскоре упал на пол. Эрондейл, ругаясь на чем свет стоит, избивал Андерсена лопатой до тех пор, пока тот, захлебываясь кровью, не произнес следующее:

– Все равно он уже не тот, кем был раньше.

Джейс замахнулся и одним ударом острия лопаты отрубил Клаусу голову.

– Мразина сраная, – тяжело дыша, сплюнул блондин. – Чтоб тебя черти отымели во все дыры, ублюдок.

Когда Джейс, весь в крови, подошёл к Алеку и Клэри, Лайтвуды уже сидели около стены и напряжённо наблюдали за расправой. Алек, прикрытый своим же свитером, молча смотрел на обезглавленное тело Клауса. Он почувствовал облегчение от того, что весь этот ужас наконец-то закончился. Рядом с ним сидела его жена, которая сжимала его руку. Она пришла за ним, спасла его. Но сильнее всего Алека задел свитер. Клэри не сняла его, так и ходила с той самой ночи. И это так впечатлило парня, что он вернулся из своего мира и смотрел на подходившего к ним парабатая своими, живыми глазами.

– Если тебя ещё хоть раз трахнет какой-нибудь мужик, – угрожающе поднял указательный палец окровавленный Эрондейл, – я убью обоих. Я всё сказал. Затрахали уже, в прямом и переносном смысле этого слова.

Губы Алека изогнулись в подобии усмешки, а Клэри смотрела то на него, то на Джейса, и понимала, что никто иной не смог бы сделать того, что сделал Эрондейл. Он убил Сумеречного охотника, убил жестоко, и за это понесет наказание. Но он поступил так, не задумываясь. Джейс убил за своего парабатая, и Клэри знала, что Алек на его месте поступил бы точно так же.

Девушка была просто рада тому, что Алек жив, что он может улыбаться, но она понятия не имела, с чем им придется столкнуться в ближайшем будущем. Процесс саморазрушения Алека активирован, и остановить его будет сложно и едва ли возможно.

И пусть пока этого не видно, но истина такова: парень на грани между безумием и самоубийством, и спасти его вряд ли удастся.

========== Руки прочь от моей жены ==========

– И пусть теперь только попробуют пикнуть в нашу сторону, – хохотнул Джейс, открывая дверь особняка Лайтвудов и пропуская Клэри внутрь.

– Главное, что тебе не попало, – пожала плечами рыжая, разуваясь в прихожей.

– Не это главное, – покачал головой блондин, – главное то, что про настоящую причину обезглавливания никто не знает. Мы же сказали, что наказали его за присвоение себе личности умершего охотника, опорочивание памяти погибшего и тому подобное.

– Но если бы у тебя с Мечом Душ в руках спросили, зачем там был стол с ремнями, ты бы не выкрутился так легко, – усмехнулась Клэри.

– Тут да, подловила, – улыбнулся Джейс.

Ребята выиграли суд. Разбирательство по делу убийства Сумеречного охотника Никлауса Андерсена длилось неделю. Джейса, как убийцу, допрашивали с Мечом Душ в руках для достоверности информации, а Клэри просто задали несколько вопросов. Ребята смогли сделать так, чтобы Алека в этой истории вообще не было. Мол, правосудие осуществляли они вдвоем, пока Лайтвуд был на работе.

– Ну, на этом мое пребывание в Аликанте и закончится, – устало разваливаясь в кресле в гостиной, оповестил Джейс. – Я закончил со всеми делами и теперь должен вернуться домой. Ролана уже весь телефон обзвонила.

При воспоминании о девушке у Эрондейла приятно защекотало в груди. Он скучал по своей возлюбленной и с нетерпением ждал момента, когда сможет её обнять. Но было во всей этой истории то, что не давало никому покоя.

После того, как они забрали Алека из старого завода, где прятался Клаус, брюнет не проронил ни слова. Он молча скрылся в своей комнате и не выходил оттуда ни под каким предлогом. Клэри приносила ему еду, парень ел, но очень мало. Джейс пытался поговорить с ним, как-то отвлечь от мыслей о том, что произошло, но Алек только молча смотрел в сторону.

Для внешнего мира он просто перестал существовать. Лайтвуд ушел в себя целиком и полностью. Принимая душ, парень долго разглядывал свое тело в зеркале и все больше чувствовал к нему отвращение. Использованное, грязно использованное, оно было ему не нужно. Конечно, физическую боль и недомогание быстро исцелила Иратце, которую первым делом по возвращении нанесла ему Клэри, но то, что творилось внутри Алека, исцелить было невозможно.

Алек знал, что жертвы насилия редко оправляются от произошедшего, замыкаются в себе и боятся людей всю оставшуюся жизнь. Парень не представлял, что когда-нибудь сам станет таким. Но это произошло. Лайтвуд закрылся от всех и вся, вздрагивал от каждого звука за дверью. Только в своей комнате он чувствовал себя в полной безопасности.

Он знал, что Клэри и Джейс пытаются ему помочь, вернуть его, но не хотел этого. Не было больше смысла в жизни. Он не хотел просыпаться по утрам, ведь ужасные воспоминания возвращались, заставляя переживать изнасилование снова и снова.

Лайтвуд не вышел провожать парабатая. Джейс долго стоял на пороге его комнаты, ожидая хоть какой-нибудь эмоции на лице Алека, хоть взгляда, но брюнет даже головы не поднял, так и остался сидеть на кровати спиной к окну. Эрондейл понимал, что не имеет права оставлять Алека в таком состоянии, но ничего не мог сделать: личным наказанием от всевидящей бабушки стало выселение на неопределенный срок из Аликанте.

Дни сменялись ночами, солнце вставало и садилось, но в особняке Лайтвудов стояла пугающая тишина. Клэри пыталась разговаривать с Алеком, хотела заставить его проявить хоть малейшую эмоцию. Ничего не помогало. Брюнет не желал видеть никого и ничего, молча проживая день за днем на одном и том же месте своей кровати.

А однажды Клэри в поисках Чудика заглянула в комнату мужа и чуть не завизжала. Парень сидел на подоконнике, свесив ноги, и был готов оттолкнуться и полететь вниз. Рыжая, не помня себя от страха, подбежала сзади и – откуда только силы взялись – стащила Алека с подоконника. Брюнет слабо упирался, бормотал что-то, но девушке было плевать. Она заперла окно с помощью руны и парочки засовов с внешней стороны.

Он дошел до грани. И тогда Клэри решилась на отчаянный шаг, но для этого ей понадобилась помощь одного добродушного и безотказного блондина.

***

– А если он даст мне по морде? – в который раз взволнованно спрашивал Стефан, примеряя маску грабителя перед зеркалом в своей комнате.

– Не факт, что он вообще придет, – хмыкнула Клэри, в сотый раз прокручивая в голове план действий. – Сидит, как амеба, только и делает, что моргает.

Девушку раздражало то, что она не может расшевелить мужа, заставить его чувствовать хоть что-нибудь кроме разрушения. Попытка самоубийства и вовсе свела Клэри с ума. Она не думала, что Алек способен на такой шаг, поэтому решила действовать немедленно.

Подговорив Стефана, Клэри решила разыграть ограбление, в ходе которого ей чудесным образом удастся позвонить Алеку и попросить о помощи. Если и это не заставит Лайтвуда выйти из своей комнаты, рыжая сядет рядом с ним и будет сидеть до тех пор, пока он не поймет, что нельзя вот так закрываться ото всех.

И вот в назначенное время в назначенном месте Клэри ждала Стефана. Когда парень сел рядом с ней на лавочку в темном парке, девушка набрала Алека. Первые три попытки закончились провалом. Девушка от негодования была готова ругаться не хуже Джейса, но вместо этого обессиленно прикрыла глаза рукой.

Она понимала, что Алеку плохо, нет, даже не плохо, а просто невыносимо. Она видела его страдания, когда смотрела в глубину голубых глаз. Парень хоть и пытался скрывать свои чувства за толщей льда во взгляде, но Клэри было не обмануть. Алеку паршиво, паршиво так, что он сам в шоке. Миссис Лайтвуд устала бороться с этим молчаливым бунтом против реальности. Ее муж не хотел жить, не хотел видеть ничего и никого вокруг, а она всеми силами мешала ему, заставляя оставаться здесь, в этом мире, где он не видел смысла в существовании.

– Спасибо, что согласился на эту неудавшуюся аферу, – слабо улыбнулась Стефану Клэри, прощаясь.

– Да брось ты, – пожал плечами тот, – я всегда рад помочь тебе.

Они разошлись в разные стороны от лавочки. Клэри, сжимая пальто в руках, медленно брела по темной аллее, чувствуя, как по щекам бегут слезы. Она устала. Так устала, что сил никаких нет.

И все же она вздрогнула, когда кто-то окликнул её сзади.

– Стеф, не придет он, хватит, – буркнула она.

Но когда перед девушкой выросли два высоких крепких парня не самой приятной наружности, Клэри поежилась.

– Почему такая красавица гуляет одна? – хищно улыбнулся один из парней.

Клэри вместо ответа попыталась было пройти мимо, но ей преградили дорогу.

– Пропустите, – тихо попросила она.

– Ну уж нет, – расхохотался один из здоровяков. – С такими брюликами не пропустим.

Один из парней схватил Клэри сзади за талию, крепко прижимая к себе. Девушка закричала в надежде, что хоть кто-то придет к ней на помощь. Руки грабителя уже быстро изучали её тело в поисках драгоценностей. Сорвав с руки рыжей подаренный Алеком золотой браслет, парень снова хищно улыбнулся.

– Недешевая штучка. Кто подарил?

– Муж, – чувствуя непрошеный ком в горле, злобно ответила Клэри, все еще силясь вырваться из рук того, кто её держал.

– Вот теперь вижу, что ты замужем, – хватая рукой кулон на груди девушки, усмехнулся грабитель. – И где же твой муж?

Вместо ответа в воздухе раздался резкий свист, плечо парня пронзила стрела с кроваво-красным оперением.

– Руки прочь от моей жены, – раздался приглушенный рык откуда-то со стороны деревьев.

***

Алек безучастным взглядом смотрел на имя жены, светящееся на дисплее вибрирующего телефона. Третий раз тишину разрывает звонок Клэри, но Лайтвуд так и не сдвинулся с места.

Зачем она ему? А он ей зачем? Зачем вообще это всё?

При виде имени жены в памяти вместо уже привычного зрелища собственного позора всплыл один короткий миг – их поцелуй. Такое реальное ощущение прикосновений Клэри заставило Алека невольно коснуться пальцами своих губ. Нет. Обман. Её здесь нет, она его не целует и уже никогда этого не сделает. Тот поцелуй был ошибкой и больше не повторится.

Сам себе не веря, Лайтвуд вдруг ощутил беспокойство за Клэри. Она ему звонила. Три раза. Может, что-то случилось? Парень встал с кровати и прошелся по комнате, размышляя.

А что, если это такой способ, чтобы просто выманить его?

Несмотря на все подозрения, тревога в душе брюнета только росла. Не выдержав, он кинулся на улицу. Сжимая телефон в руке, Алек долго не мог понять, где искать, куда бежать. Опомнившись, парень схватил себя левой рукой за правое запястье. Брачный браслет. Сосредоточившись на Клэри, брюнет увидел слабый свет, обозначающий направление.

Увидев супругу, такую хрупкую и маленькую, в руках здорового парня, Алек почувствовал, как звереет. Одной мысли было достаточно, чтобы колчан со стрелами появился за спиной брюнета, одного до автоматизма отработанного движения, чтобы пробить насквозь плечо одного из грабителей, и одного восхищенного взгляда Клэри, чтобы забыть, как дышать.

***

Клэри чуть не задохнулась, когда в полумраке аллеи увидела высокую фигуру Алека. Он тут же оказался рядом и, пока раненый парень завывал от боли, быстро окинул жену взглядом.

– Ты пришел, – прошептала рыжая, ловя обеспокоенный взгляд мужа.

– Естественно, – буркнул он.

Тут же парень со стрелой в плече схватил Алека за руку, вызвав у брюнета такую волну отвращения к прикосновению, что тот вскрикнул и так сильно ударил нападающего в нос, что тот рухнул на дорожку. Парень, все еще держащий Клэри в своих клешнях, не знал, что делать, поэтому, недолго думая, ударил девушку в висок, отчего та тут же обмякла в его руках.

Алек, боковым зрением увидевший, как Клэри теряет сознание, почувствовал, как мир замирает вокруг. Ярость, неконтролируемая ярость застлала брюнету глаза, и следующая стрела попала точно в глаз обидчику. Скорость охотника позволила Алеку успеть и поймать бесчувственную жену. Подхватив девушку на руки, Лайтвуд скрылся в тени деревьев, даже не задумавшись о том, какие последствия понесут за собой его опрометчивые действия.

Ему было плевать на всё и всех вокруг, кроме Клэри. В голове пульсировала мысль о том, что эта девочка – всё, что осталось у него, и только она пытается и сможет его спасти.

***

Очнувшись, Клэри глубоко вдохнула и поняла, что она дома. Полумрак комнаты не позволял разглядеть очертания предметов, но напряженную фигуру Алека в кресле около кровати девушка не увидеть просто не могла.

Задумчиво подперев сжатым кулаком подбородок, парень сидел и смотрел куда-то сквозь стену комнаты. В его темно-голубых от бушующих внутри эмоций глазах не отражалось ничего. Внешний вид супруга пленил Клэри. Она и раньше поддавалась мыслям, что Алек красив, слишком красив, чтобы быть геем, но теперь… Вечно непокорные смоляные волосы со всегда бунтующей прядью челки, сошедшиеся от тяжелых мыслей брови, глубокие завораживающие глаза, сжатые в тонкую линию губы. Лайтвуд олицетворял собой идеал. Губы Клэри тронула слабая улыбка при мысли о том, что, может, в её мечтах принц выглядел именно так.

– Проснулась, – чуть охрипшим от долгого молчания голосом прошептал Алек, и по коже Клэри пробежали мурашки.

Никогда еще она не чувствовала такого только при звуке чьего-то голоса. Вся эта атмосфера – темная комната, загадочный Алек с блестящими глазами, тишина, – затуманивала мозг Клэри, не позволяла думать о том, что сейчас важнее. А самое важное сейчас сидело прямо перед ней, полуразвалившись в кресле, и тепло смотрело своими невозможными глазами.

Девушка не могла себе объяснить, откуда взялись вся эта нежность и весь трепет по отношению к мужу. Где они были раньше? Как глубоко прятались? Почему только теперь, после всего ужаса, что они вместе пережили, чувства выходят наружу?

Все было до смешного просто. Клэри не верила, что может чувствовать что-то к Алеку и что он может чувствовать что-то к ней, из-за того, что считала его геем. Да что там говорить, он сам себя таким считал и даже заявил всему Сумеречному миру, причем дважды, о своей природе. Но тот треклятый поцелуй… Клэри не хотела верить, ужасно не хотела, что этот поцелуй был просто ошибкой, случайностью, и больше никогда не повторится.

– У тебя тут ссадина, – слабо улыбнулся Алек, садясь на край кровати Клэри и касаясь кончиком пальца её виска.

– Я чувствую, – ответила Клэри, чувствуя, как от близости мужа сводит скулы.

Это был особенный момент для обоих. Алек, заглянув в тёмно-зеленые от эмоций глаза супруги, уже не смог повернуть назад. Парень понял, что все это время не давало ему умереть, почему он не смог в ванной комнате вонзить клинок серафимов себе в сердце. Только эта девочка держит его здесь, держит крепко и отпускать не собирается. Ему не было противно её прикосновение, он даже не подумал о том, чтобы дернуться или отстраниться, когда Клэри осторожно села на кровати.

Лица Лайтвудов были в паре сантиметров друг от друга, ребята буквально дышали одним воздухом. Что-то менялось внутри каждого, перестраивалось, полностью преобразовывалось. Алек чувствовал, как в самой глубине, в закрытом им самим на замок сердце просыпается любовь. Не такая, как раньше, не ослепляющая, как с Саймоном, не корыстная, как с Клаусом, и не робкая, как с Магнусом. Чистые и искренние чувства, зарождающиеся на пепелище сожженной к чертям души, позволили Алеку вдохнуть, посмотреть в глаза Клэри по-новому, со смыслом и без страха.

Им обоим было страшно. Обоих пугало то, что творилось внутри и отражалось в самой глубине зрачков. Они не знали, что с этим делать, правильно ли это, возможно ли вообще.

И когда смотреть друг другу в глаза было уже просто невозможно, когда от внутреннего напряжения Лайтвуды едва ли не сходили с ума, из-под кровати вылез сонный Чудик и забрался на руки Алеку. Парень, облегченно выдохнув, хохотнул, поглаживая пса, а Клэри лишь смущённо отвела взгляд.

Она не знала, что это было и чем бы закончилось, но одно было очевидно точно: ей удалось хотя бы на какую-то часть вытащить Алека из бездны самобичевания и страдания.

Первый шаг сделан, но работы ещё очень много. Она справится. Они справятся. Вместе.

========== Реабилитация ==========

– Алек, иди кушать, – раздался голос Клэри с первого этажа, и парень, сидящий за рабочим столом в своей комнате, отложил бумаги и спустился на кухню.

Глазам брюнета предстала пританцовывающая около кухонного стола жена. В коротких домашних шортах и летней майке-борцовке она со своими огненными волосами буквально освещала эту комнату, дом, да и всю жизнь Алека. Парень так и не научился скромно опускать глаза, поэтому сейчас не сводил с супруги откровенно интересующегося взгляда.

– Ешь давай, – потрепала его по черным волосам Клэри.

Алек, усмехнувшись, взялся за вилку.

Прошло уже два месяца с того ограбления, когда Лайтвуд лишил глаза одного из сыновей уважаемого в Аликанте охотника. Судебного разбирательства не было, поскольку Алеку ещё на допросе удалось доказать агентам Конклава, что действовал в состоянии аффекта. Шутка что ли, нападать на его жену. Естественно, Клэри подтвердила, что супруг был в бешенстве, и дело замяли.

Лайтвуду становилось легче. Парень понял, что кому-то нужен в этом мире, что ему есть, ради кого жить. Зеленые глаза, каждое утро так заботливо осматривающие его, сонного и лохматого, на кухне за завтраком, с каждым днем все больше и больше заставляли Алека сомневаться в том, что он гей. Он чувствовал что-то к девушке, к девушке, мать твою, и это сводило брюнета с ума.

В его голове больше не возникало мыслей об отношениях с мужчинами, а уж тем более о сексе. Если к прикосновениям Клэри Алек привык, пусть не сразу, но привык, и то до сих пор иногда чувствовал неприязнь, то от других людей он реально чуть не отпрыгивал.

Приходя вечерами с работы, парень сначала яростно отмывался под душем, а потом, на кухне, задыхаясь от негодования, рассказывал супруге, кто и зачем его сегодня касался. Правда, окруженный заботой Клэри, Алек быстро успокаивался и, уже спокойно жуя пирожок или булочку к чаю, тихо бубнил себе под нос о том, как он ненавидит людей.

Клэри была настоящим героем в глазах Лайтвуда. Она терпела все его приступы бешенства, выслушивала все то, что он вываливал на нее вечерами, она помогала ему, давала советы и успокаивала.

А еще она его любила. Каждое утро смотря на сонную мордашку мужа, Клэри улыбалась своим мыслям. Она сразу поняла, что влюбилась, но у этой влюбленности был какой-то особый оттенок искренности и правильности. Не было сомнений, угрызений совести и отстраненных мыслей, как было до этого со Стефаном и Саймоном-Клаусом. Клэри прекрасно осознавала, что Алек может не ответить на её чувства, может через какое-то время оправиться от психологического потрясения и вновь начать строить отношения с мужчинами. Но девушка знала, что, несмотря на это, она будет его любить. Алек казался Клэри таким родным, таким привычным в своих домашних трико и рваной футболке, что рыжая уже просто не представляла, как можно жить по-другому, как можно не любить его.

А Алек, несмотря на проблемы в общении с обществом, которые казались уже не такими важными, буквально сходил с ума от того, что он чувствовал к Клэри. Парень искренне не понимал сам себя, своего поведения, ведь когда он был с ней рядом, то начинал вести себя совершенно по-другому. Она влияла на него так убийственно, так кардинально меняла, что брюнет терялся в собственных мыслях и теле, неосознанно касаясь Клэри, приобнимая её или перебирая крепкими пальцами её рыжие локоны.

Они проводили вместе все больше и больше времени. Им самим было удивительно то, что они прожили почти полгода вместе и так не узнали друг друга. Желая исправить это, сократить расстояние между ними, Клэри подбила Алека на такое времяпрепровождение, как ежевечерний просмотр какого-нибудь фильма. Оказалось, Лайтвуд совершенно не был знаком с современным кинематографом. Парень, пожимая плечами, объяснял это тем, что в Нью-Йоркском Институте ему было элементарно некогда заниматься такими глупостями.

Именно тогда, расположившись вдвоем на большом диване в гостиной перед плазмой, закусывая каким-нибудь попкорном или фруктами, супруги Лайтвуд начали заново привыкать друг к другу. Клэри осторожно клала свою голову на колени Алеку, в то время как тот, закусив губу, привыкал и приучался к тому, что прикосновения – это нормально. Спустя время он смог справиться с внутренним отвращением и лишь улыбался, когда супруга, устав долго лежать на диване в одной позе, устраивалась у него под боком, положив голову на плечо или на колени Алеку, если тот сидел. Лайтвуд не замечал, как, увлекшись действительно интересным фильмом, начинал перебирать волосы Клэри, пропускать их через пальцы. Однажды он вовсе поймал себя на том, что осторожно поглаживает девушку за ушком, а она в этот момент лежала, едва дыша.

Помогая Алеку вернуться в реальность, Клэри вытаскивала его на прогулки. Пара часто гуляла в городском парке или просто по городу, особенно в сумерках, когда Аликанте только погружался в темноту и зажигались фонари. Держась за руки, Лайтвуды разговаривали и разговаривали, так долго и много, как никогда не разговаривали.

Именно во время одной из прогулок Алек узнал, что Клэри обожает рисовать, и девушка по приходу домой, немного стесняясь, показала супругу его портрет. Лайтвуд врос в пол перед холстом, откуда на него смотрел он сам.

– Но… зачем? – только и мог спросить парень, но ответа на свой вопрос он не получил.

Клэри просто не знала, что ответить. В тот момент, когда она рисовала этот портрет, она не могла думать ни о ком другом, кроме Алека, но говорить ему о том, что она скучала по нему тогда, девушка не хотела. Она понятия не имеет, что творится в душе у мужа, как он отреагирует на ее слова.

– Я даже не знаю, что сказать, – прошептал Алек, переводя взгляд с холста на Клэри. – Это потрясающе. Никогда не думал, что стану предметом чьего-то вдохновения. Спасибо.

Даже от такой похвалы, немного несуразной и суховатой, сердце Клэри зашлось в бешеном темпе.

Шло время. Алек уже оправился и стал нормально реагировать на людей вокруг, но одна только Клэри больше и больше заставляла его задыхаться от чувств, которые все крепчали, чем вгоняли парня почти в состояние сумасшествия. Он не понимал себя, своей природы и больше не знал, к какой ориентации себя причислить. Да, рассматривать мужчин в сексуальном плане ему было все еще противно, но и ни одна из девушек не привлекала его. Кроме Клэри, один взгляд которой запускал табун мурашек по коже брюнета.