Текст книги "Морозом по коже (СИ)"
Автор книги: Тея
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)
– Клянусь, когда скажем родителям правду, я займусь тобой, и времени на химию у тебя не останется, – абсолютно серьезно заверил парень.
От его слов задрожали колени и, если бы я стояла, то упала бы.
– А так же на биологию, физику и другие науки. Как точные, так и гуманитарные, – продолжил Антон.
Я взволнованно облизнула губы, парень проследил за моим движением.
– Сначала ты должен узнать… – Как сказать дальше, я не знала.
– Что ты девственница? – уточнил Антон. – Я знаю.
От удивления я даже забыла смутиться. Так и сидела, положив руки на плечи Жукова и широко раскрыв рот. Ну еще пораженно моргала.
– Но откуда?
Антон криво улыбнулся и нагло залез мне под майку, пальцами пересчитывая ребра. Не сдержавшись, я хихикнула от щекотки.
– Пару дней назад ты и целоваться толком не умела, тут не трудно догадаться, – признал Антон. – К счастью, ты быстро учишься.
Уткнувшись лицом в плечо парня, я доверительно шепнула:
– Еще немного практики, и ты вообще в шоке будешь.
Антон напрягся и хрипло попросил:
– Солнышко, давай лучше о чем-нибудь другом поговорим, о той же химии? Я, конечно, терпеливый, но не железный.
Мне оставалось только удовлетворенно хмыкнуть и продолжить зубрить химические формулы.
***
Вечером приехали родители. Я по этому случаю, естественно, приготовила праздничный ужин. Папа радовался, что я подружилась с братьями. Знал бы он, насколько близко, не стал бы так улыбаться.
Наташа счастливо щебетала о командировке так, будто это был медовый месяц. Я волновалась, перебирая пальцами краешек скатерти, и мысленно искала наилучшую формулировку для начала предстоящего разговора. Ян с любопытством ожидал, когда мы с Антоном скажем правду. И этот момент настал.
– Пап, Наташ, – взволнованно начала я. Еще с утра мы с Антоном решили, что говорить буду я. Парень ободряюще сжал мою руку под столом, и я решилась: – В общем… Мы с Антоном хотели сказать, что… – Глубоко вдохнув, вместе с выдохом я выпалила: – Мы встречаемся.
Новость произвела фурор. Наташина счастливая улыбка медленно сползала с лица, а в глазах застыло недоверие. Вилка в руках у папы со звоном упала на стол. Выражение лица родителя с удивления перешло в отвращение. И лишь Ян продолжил невозмутимо жевать. Но на всякий случай не отрывал глаз от тарелки.
– Мы понимаем, как это может выглядеть… – произнес Антон.
– Нет, – твердо отрезал папа, шумно отодвинув стул. – Даже слышать ничего не хочу. Я не желаю видеть Дану рядом с тобой, Антон.
– Неужели тебе настолько не нравится мой сын? – вступилась за парня Наташа. Она подняла голову и вперила возмущенный взгляд в лицо мужа. Папа даже не посмотрел на неё, но ответил.
– Я ничего не имею против тебя, парень, – угрожающе спокойно произнес папа. В этот момент я поняла, что ужасней быть не может. – Ты мне действительно нравишься. Но ты и… Дана. – Вновь отвращение появилось на лице отца, больно резанув по сердцу. – Вы же стали семьей! Она твоя сестра! Это же… это… – Папа помолчал, пытаясь подобрать правильное слово. – Противоестественно!
Я боялась взглянуть на Антона, но ощущала, как он крепко, почти до боли, сжимает мне ладонь.
– Мы не кровные родственники, – бесстрастно возразил он. Я поразилась его самообладанию. – Так что ничего ужасного в этом нет.
– Мне все равно! – Впервые на моей памяти отец рявкнул. – Вы не будете встречаться, это ясно?!
В груди разгоралось пламя. Обида, боль и почему-то стыд разрывали мне сердце. Подняв на папу глаза, полные обжигающих слез, я твердо спросила:
– Или что? Что ты сделаешь?
Мужчина твердо посмотрел на меня, потом на жену, и ответил безжизненным голосом:
– Или я подам на развод, и мы уедем в другой город.
========== Глава 14, самая маленькая и самая искренняя ==========
Прекрасен мир! Чего ты ноешь?
Живи и жизнь свою смакуй!
Не ожидая счастье свыше,
Сам куй.
Такого напряжения я еще не чувствовала. Я свернулась в клубочек у себя на кровати и всхлипывала. Слезы обиды жгли глаза. Почему папа так поступает? Почему не может смириться с выбором собственной дочери, причем с неплохим выбором? Ведь моего согласия на брак с Наташей он не спрашивал, и наверняка видел, что я не в восторге от этой затеи, но проигнорировал мои чувства. Как можно быть таким эгоистом? Тем более по отношению к родному человеку.
На кухне послышались крики мачехи и звон разбитой посуды. Приглушенно выругался отец и что-то ответил жене. Наташа была в ярости. Она не была на нашей с Антоном стороне, она была на стороне своего сына, которого когда-то давно бросила на попечение непутевого отца, сломавшего детскую психику мальчика. И теперь она собиралась сражаться за счастье своего чада до победного конца.
Антон ушел из дома. Он не выдержал и, бросив мне печальное «Прости», хлопнул дверью. Я сотни раз набирала его номер, но в ответ слышала только холодный автоматический женский голос, утверждающий, что телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети. От этого становилось только хуже, и теперь слезы текли не переставая.
Я тоже хотела уйти из дома, переночевать у Ани или Кати, но что-то меня остановило. Наверное, то, что я не хотела сейчас рассказывать об обиде, причиненной мне отцом. Не хотела отягощать этим подруг.
Ян, в отличие от брата, не покинул квартиры. Он просто молча оценил обстановку и ушел в свою комнату. Оттуда не доносилось никаких звуков, так что я даже представить не могла, что парень делает. В принципе, он меня и не интересовал.
Дверь неслышно приоткрылась, и в комнату вошел вышеупомянутый парень. Не включая свет, он медленно, привыкая к сумраку комнаты, подошел к кровати и присел на краешек у изножья. Я никак не отреагировала, даже не повернула головы в его сторону, но периферийным зрением внимательно наблюдала за Яном. Некоторое время парень молчал, потом тихо поинтересовался:
– Неужели действительно любишь?
Пояснений не требовалось. На мгновение закрыла глаза и шепнула:
– Да.
– Вы и месяца не знакомы, – удивился сводный брат.
Я криво усмехнулась и проговорила:
– И что? Еще никто не привлекал меня так, как он.
Это была правда. До встречи с Антоном я глубоко в душе подозревала, что фригидна, потому как никто не возбуждал меня, никого я не желала. Но потом Антон одним своим видом что-то изменил во мне.
– Это только физически или душевно? – уточнил Ян, словно читая мои мысли. Вновь послышался звон разбитой посуды.
– Оба варианта.
В особенности второй. Стоит только вспомнить, как сердце наполнилось удовольствием, когда Антон признался, что мое присутствие позволяет ему жить без травяного чая и груши…
Ян шевельнулся, повернул голову и задал следующий вопрос:
– Ты не путаешь любовь с влюбленностью?
– Какая разница? – совершенно искренне удивилась я и посмотрела на Яна. – Второе может перерасти в первое, а первое, наоборот, исчезнуть. Мои чувства к Антону реальны, и это главное, а не их наименования.
Следующий вопрос парня поверг меня в недоумение.
– Тогда чего разлеглась? – возмутился Ян. Он развернулся ко мне и горячо продолжил: – Пока ты тут хнычешь и жалеешь себя, родители всерьез разругаются! И тогда все, писец всему!
– Что я должна делать, по-твоему? – через слезы фыркнула я.
Ян взмахнул руками, удивляясь моей глупости.
– Поговори с отцом, – велел парень. – Он никого, кроме тебя, не будет слушать. Объясни ему, что для тебя значит Антон. В конце концов, наотрез откажись куда-либо ехать после развода. Сделай что-нибудь! Иначе твое будущее с Антоном потеряно!
Я пораженно уставилась на брата, забыв даже плакать. И тут, глядя на сверкающие в полутьме глаза, я поняла, что Ян, вообще-то, прав. Мне нужно бороться за Антона, пусть даже со своим отцом! Даже не потому что я люблю этого парня, а потому что это моя жизнь, и указывать мне отец не вправе давным давно.
Именно поэтому я кивнула и, встав с кровати, провела руками по щекам, стирая слезы.
– Пошли со мной, – велела я парню.
Ян удивился, но покорно встал:
– Зачем?
– Уведешь оттуда свою маму.
На кухне было тихо. Наташа, сгорбившись на стуле, горестно плакала и подвывала, прикрывая лицо руками. Отец стоял спиной к нам и смотрел в окно. Спина его была напряжена, а сжатые кулаки упирались в подоконник.
Ян без особого труда подхватил ничего не замечающую Наташу на руки и понес прочь из комнаты. Вскоре её плач затих в комнате сына.
Я молчала, не зная, с чего начать. Но, опустив глаза на усыпанный осколками разбитой посуды пол, начала с уборки. Без слов сметая осколки в одну кучу, искоса наблюдала за отцом. Он все так же не поворачивался, но кулаки разжал. Хороший знак.
Вернув кухне приличный вид, я взяла стакан, открыла холодильник и налила себе апельсинового сока. Затем, присев на краешек стола, спокойно произнесла:
– Ты слишком категоричен, папа. – Так как мужчина молчал, я продолжила: – Знаешь, меня ты что-то не спросил, хочу ли я, чтобы ты женился на Наташе.
– Это другое, – отрезал папа.
Необычно твердая уверенность поселилась в моем сердце.
– Нет, это то же самое. Ты заявил мне о своем браке… За сколько? За месяц до свадьбы? Причем на этот месяц так удобненько сбагрил меня в лагерь на другом конце страны, пока сам готовился к свадьбе. Может, мне не нравилась Наташа? Может, я не хотела два года, пока я не уеду учиться в университет, жить с какой-то чужой женщиной под одной крышей? Меня вполне устраивала наша с тобой холостяцкая жизнь.
Папа развернулся и заявил:
– А меня такая жизнь не устраивала.
– Ты мог поговорить со мной об этом, – пожала плечами я. – Мог предупредить меня, что собрался искать себе жену. Но ты ни слова не сказал. Вы полтора года тайком от меня встречались, а потом ты вдруг так неожиданно заявляешь эту «радостную новость». Мол, вот твоя новая мама, доченька. Теперь она будет лезть в твою жизнь и пытаться посоветовать лучшие средства личной гигиены, а ты молча улыбайся и кивай. Ах, да, она не одна. Вместе с ней к нам переедут два её сына и будут тоже вторгаться в твои тайны. Папа, ты поступил эгоистично. И теперь начинаешь плеваться ядом, когда я заявляю, что выбрала парня и начала с ним встречаться без твоего согласия? Папа, я вполне взрослая и самостоятельная и привыкла сама выбирать себе одежду, еду и, тем более, парня. Ты не смеешь мне указывать. Хочешь развестись и уехать? Пожалуйста, давай сделаем так. Но Антона я не забуду, и чисто назло тебе буду тайно с ним встречаться. А еще ненавидеть тебя всеми фибрами души. Потому что ты лишил меня свободы. А когда мне исполнится восемнадцать, я уеду куда-нибудь далеко, вместе с Антоном, и никогда, слышишь, никогда не вспомню о тебе. Потому что ты не уважаешь мои чувства.
Я сама не заметила, как произнесла целую речь. Судя по расширившимся глазам отца, речь-то была неплохая. Ко мне вернулось веселое настроение.
– В общем, решай сам. – Я встала и направилась к выходу из кухни. – Но Антона я не отпущу.
Все будет хорошо. В конце концов, после каждой самой черной полосы всегда идет полоса самая белая.
А утром меня разбудил отец. Он сел на краешек моей кровати, погладил меня по голове и прошептал:
– Ты права. Ты уже взрослая. Можешь встречаться с Антоном, я против не буду.
***
На мое счастье, Антон в школе появился. Едва я его увидела в другом конце коридора, сердце мое бешено забилось. На лице появилась радостная улыбка, и я поспешила к парню, проигнорировав оклики Кати и Ани.
Я была уверена в себе. Антон любил меня, а я любила его. Мой отец был не против наших отношений, и он даже извинился перед Наташей, подарив той огромнейший букет роз и её любимый шоколадный торт. Та дулась только десять минут, а потом не смогла сдерживать улыбки и радостного смеха.
Все, чего мне не хватало для счастья, это улыбки на лице Антона.
Он нахмурился, увидев меня, и уже хотел отвернуться, но я повисла на его шее мертвым грузом. Антон удивленно застыл, машинально подхватывая меня. Кстати, застыл не только он. Периферийным зрением я заметила, что все присутствующие одноклассники, включая Катю и Аню, удивленно уставились на нас, но мне было плевать.
– Дан, ты чего? – растерянно спросил Антон. Я вгляделась в его лицо и с неудовольствием отметила новую царапину на скуле.
– Он извинился, – тихо произнесла я. – Папа признал, что был не прав. Ничто нас больше не останавливает!
Растерянность на лице парня сменилась недоверием, удивлением и, наконец, радостью. Он широко улыбнулся и, прижав меня к себе еще сильнее, поцеловал. Я с готовностью ответила на этот поцелуй, забыв, где я нахожусь, пьянея от ласковых губ Антона…
Меня отрезвила учительница английского. Пожилая женщина не запричитала, как положено даме её возраста, не заохала, что «Сталина на нас не хватает» и «в наше время такого не было». Она только посмотрела на нас поверх своих очков в тонкой оправе и спокойно заметила:
– Следом за мной поднимается Мария Владимировна.
Завуч Мария Владимировна, ярая до тех же самых сталинских порядков строгая женщина, действительно поднималась по лестнице, что-то громко обсуждая по телефону.
Смеясь, мы с Антоном отскочили друг от друга.
– Спасибо, – улыбнулся Жуков англичанке. Учительница усмехнулась и кивнула головой, ведя завуча в свой кабинет.
Прозвенел звонок, и нам пришлось зайти в класс. Все уроки мы с Антоном держались за руки под партой. Мне никогда не было так легко и спокойно. Я просто знала, что он никуда не денется, и отец нам больше не помешает. Не пугали даже прищуренные глаза Кати и Ани, которые периодически поворачивались к нам. Ох, кажется, мне знатно прилетит за то, что я не рассказала им раньше.
========== Эпилог. Та самая NC-шка ==========
Скорей ныряй в мой тихий омут,
Ты нравишься моим чертям.
Они уже почти ручные.
Нам будет здорово, давай.
– Нет, ты видела?! – возмущенно спросила Катя. – Он же мне подмигнул!
Я посмотрела в указанном направлении и заметила скалящегося Илью. Он стоял у нижней ступеньки высокого крыльца школы и нагло пялился на длинные ноги Кати, почти не прикрытые короткой юбкой. Так как мы стояли на самой верхней ступеньке, вид парню открылся самый что ни на есть привлекательный.
– Ты сама такую юбку выбрала, – меланхолично пожала плечами Аня. На улице моросил дождь, и девушка задумчиво разглядывала хмурое небо, почти не замечая капель. Как бы грустна ни была подруга, она всегда найдет время для того, чтобы посмеяться над Ильей и Катей.
– Это не позволяет Царьку смотреть под неё! – высокомерно заметила Катя и, посмотрев на Илью, огрызнулась: – Чего уставился, мудак?
Илья не обиделся, нет. Он вообще был парень добрый, терпеливый и справедливый. Поэтому одноклассник безмятежно улыбнулся и произнес:
– Да вот нижнее белье твое понравилось, курица.
Катя шагнула на ступеньку ниже и прошипела не хуже любой разъяренной кошки:
– Тебе только и осталось, что смотреть всем под юбки, баран-извращенец.
Илья на это замечание приподнял брови и уточнил:
– Не ко всем. К примеру, под юбку Даны у меня даже мыслей не было заглянуть…
– Потому что тебе Антон сразу же голову оторвет, – любезно вставила Катя.
– Не ревнуй, Барби, у меня страсть только к твоим трусикам, – заметил Илья.
Слушать перепалку Кати и Ильи было скучно, так как в последнее время они ссорились все чаще. Мы с Аней подозревали, что это из-за того, что Катя полмесяца назад начала встречаться с Яном. Тайком от подруги мы решили, что Илья ревнует, вот и подзуживает девушку. А вот чем это может обернуться, не могла предсказать даже Аня.
Кстати, о моем старшем брате. Он, очевидно, опять прогулял институт, так как уже стоял у школы и ждал Катю. Его, казалось, заметили все, в том числе и Илья.
– Иди, Катенька, за тобой твой благоверный прибежал, – процедил Илья. Нет, точно ревнует.
Катя, к моему удивлению, не отреагировала на слова Ильи. Она молча прошла мимо него и, помахав нам, быстрым шагом направилась к Яну. За ней следили как минимум три пары глаз – мы с Аней да Илья. А как максимум – полшколы, собравшейся после первой смены на улице несмотря на дождь.
– Ну вот, – зевнула Аня. – Самое интересное закончилось, теперь можно со спокойной душой идти досыпать.
Подруга попрощалась со мной и пошла домой. Я осталась одна.
Спросите, чего я стою в такую погоду на крыльце одна и скучаю? Потому что сегодня Антон закрывал дверь квартиры, и ключи у него. А мне приходится ждать, пока он освободится от назойливого директора, к которому его вызвали по скучным причинам – уговаривали участвовать в конкурсе «Мистер Осень».
Прошло минут пятнадцать, когда Антон вышел из школы.
– Ну наконец-то! – всплеснула руками я. – Я уж думала, не дождусь!
– Дана? – удивился Антон, приближаясь. – А ты чего здесь? Я же говорил, что сегодня после школы иду к другу.
Я кивнула и переступила с ноги на ногу.
– А ключи-то ты отдать забыл, – напомнила я. – Я домой не могу попасть.
На лице Антона промелькнуло осознание, и он, похлопывая по карманам, виновато улыбнулся:
– Извини, совсем вылетело из головы.
Я приняла ключи и, запихнув их в сумку, шагнула ближе к Антону, положив руки ему на плечи.
– Папа и Наташа сегодня предупредили, что вернутся поздно, – промурлыкала я. – А Катя обещала отвлечь Яна часов до девяти вечера. Так что… не задерживайся надолго у друга. Есть у нас одно дельце, которое мы постоянно откладываем.
Глаза Антона вспыхнули, и он вкрадчиво заметил:
– Ну что ж, тогда я только верну другу диск и бегом домой. А по пути в аптеку.
Я засмеялась и отстранилась.
***
Было волнительно ожидать, когда Антон вернется домой и что он будет делать после. Сегодня был самый идеальный момент, которого мы ждали полсентября и весь октябрь. Как я уже сказала Антону, родители действительно задержатся на работе, а Ян будет с Катей. Поэтому мы займемся тем, о чем мечтали полтора месяца.
Я причесалась, умылась, накрасилась и села ждать Антона в гостиной в одном халате, под ним ничего не было. Чтобы не накручивать себя глупыми мыслями, включила телевизор и попыталась вникнуть в суть сериала.
Дверь со щелчком открылась (я оставила её незапертой), и я, быстро выключив телевизор, подскочила с дивана. На всякий случай дождалась, пока войдет Антон (вдруг это был кто-то другой из семьи), и только тогда, распахнув халат, одним движением плеч сбросила его на пол.
Антон, замерев, молча следил за моим действиями. Его взгляд неторопливо скользил по моему телу, изучал каждый сантиметр. Было немного непривычно и неуютно стоять голой перед парнем, но для Антона я готова на многое.
Парень медленно опустил рюкзак на пол и подошел ко мне. Он провел большим пальцем по плечу, ключице, затем поднялся к шее и, посмотрев мне в глаза, восторженно прошептал:
– Ты прекрасна.
Эти слова придали мне храбрости. Я улыбнулась и расстегнула мокрую от дождя куртку Антона.
– Нечестно, что я голая, а ты полностью одет, – заметила я.
Парень, откинув куртку на диван, обхватил мое лицо руками и, поцеловав, хмыкнул:
– Не волнуйся, мы это исправим. Только не здесь, а в моей комнате.
Антон без труда поднял меня на руки и понес к себе. Там он поставил на пол и потянулся расстегнуть рубашку, но я его оставила.
– Я хочу сама.
Расстегивая пуговицу за пуговицей, я оголяла мускулистую грудь Антона и задерживала дыхание в восхищении. Я его уже видела без рубашки, но тогда особо не заглядывалась, отводила взгляд, а тут такая возможность. Вскоре рубашка была полностью расстегнута. Я провела руками от живота и вверх, к груди и чувствовала, как ровно и сильно бьется сердце Антона. Мгновение, и рубашка оказалась на полу. Антон молча позволял мне это делать, не останавливая, хотя я отчетливо видела его напряжение в штанах.
Кстати, о нем. Я посмотрела в глаза Антона, поцеловала его, мягко прикусив нижнюю губу, в это же самое время расстегнув джинсы. Сердце билось все сильней, в горле пересохло от волнения, но я, опустившись на колени, уверенно приспустила джинсы вместе с боксерами, открывая глазам эрегированный член парня.
Будучи девственницей, я ни разу не видела мужских половых органов вживую, и единственная мысль, возникшая в моей голове, это «И это все будет во мне?!».
Я застыла от удивления, но быстро взяла себя и его в руки. Провела ладонью от головки до основания, вызвав у Антона приглушенный стон. Эта власть над парнем мне понравилась, и стало любопытно, какие звуки вырвутся у Антона при полноценном минете. Я собралась провести забавный опыт и уже почти прикоснулась губами, но Жуков отстранил меня и заставил подняться на ноги.
– Это может подождать, – твердо заметил он. – Сегодня твой день.
Антон поцеловал меня, одновременно скидывая и отталкивая от себя джинсы с трусами. Он мягко направил меня в сторону кровати, и когда я уместилась на ней, лег рядом. Антон неторопливо целовал быстро бьющуюся жилку на шее и поглаживал мою грудь, иногда спускаясь на живот. Постепенно волнения исчезали, и я, желая большего, выгибалась на кровати, инстинктивно разводя ноги, меж которых, казалось, разгорался пожар.
Мои желания были услышаны. Антон, хмыкнув, опустился к изножью кровати и втиснул свои плечи меж ног.
– Не волнуйся, солнышко, – довольно глянул на меня Антон, поглаживая внутреннюю поверхность бедра. – Тебе понравится.
И я признала его правоту, едва он прикоснулся ко мне. Антон целовал половые губы, несильно прикусывая и облизывая их. Я застонала от приятных ощущений, но где-то глубоко все еще была напряжена. Это было замечено и исправлено, Антон провел языком вокруг клитора, вызывая у меня вскрики и стоны. Кажется, я что-то бормотала, скорее всего, умоляла не останавливаться, но точно вспомнить не смогла бы даже под страхом смертной казни.
Выписывая языком узоры вокруг клитора, парень приставил палец к истекающему соками влагалищу и томительно медленно ввел его внутрь. От необычных ощущений я непроизвольно напряглась, но очередной круг у клитора тут же расслабил мышцы. Антон неторопливо вводил и вытаскивал палец и посасывал налитый кровью шарик, отчего я глухо стонала и инстинктивно разводила ноги пошире.
Прошло время, и Антон прибавил еще один палец, не отрываясь от клитора. Стало еще непривычней, но вагина была достаточно влажной, чтобы Антон безболезненно вводил и выводил два пальца. Парень был невероятно терпеливым, медленно растягивая меня. В какой-то момент язык его начал двигаться быстрее, вызывая томительную нужду, желание почувствовать внутри себя нечто большее, чем два пальца.
– Антон, пожалуйста, – простонала я, и на этот раз парень отстранился от моей влажной промежности.
Усмехнувшись, Антон умелым движением натянул неизвестно откуда взявшийся презерватив, уместился сверху и, дождавшись, когда я обхвачу его ногами за талию, рукой направил напряженный член в правильном направлении. Он только вошел головкой, а я уже поняла, чего желала все это время. Антон продолжал углубляться до тех пор, пока не почувствовал преграду. Он замер и, внимательно посмотрев в мои замутненные жаждой глаза, двинулся вперед.
Особо больно не было, но тихий вскрик все равно вырвался. Антон вновь замер, позволяя мне привыкнуть, упираясь локтями в кровать с двух сторон от меня. Я прикрыла глаза и выдохнула, а затем шепнула:
– Продолжай.
Антон медленно начал двигаться, чертыхаясь через стиснутые зубы от напряжения. Его тело было влажным от пота, что ясно говорило о том, что парень сдерживается. Мое сердце наполнилось теплотой при мысли о том, что он старается быть неторопливым для меня.
С каждым новым толчком боль уходила, а её место заняло наслаждение. Я сильнее обхватила Антона ногами, постанывая и что-то лопоча. Да и парень, заметив, что я окончательно расслабилась, ускорил свои движения, теряя контроль над своим телом. С каждой секундой он действовал все резче, толкаясь в меня, прижимая меня своим телом к постели и почти грубо целуя, но я не возражала. Мне это нравилось. Нравился этот настоящий Антон, резкий, мужественный и просто огромный там, где это требуется больше всего.
Я вскрикнула, и волна острого наслаждения накрыла меня. В порыве оргазма мышцы плотно сжали член Антона, и тот тоже содрогнулся, кончая. Мы оба тяжело дышали, уткнувшись лбами, и улыбались. Антон вышел из меня, перекатился на бок и, скинув использованный презерватив, прижал меня к себе.
– Это было невероятно, – выдохнул парень мне в волосы.
Я пробурчала что-то согласное и почувствовала влагу между ног. Вспомнив про кровотечение при первом сексе, заметила:
– Надо простынь постирать до того, как вернется папа.
– Это да, – согласился Антон. – А то мне твой отец что-нибудь да оторвет.
Я хмыкнула и заворочалась.
– Пойдем в душ, заодно кинем простынь в стиралку, – сказала я. Хитро улыбнувшись, я добавила: – А после душа я сделаю то, от чего ты меня оторвал двадцать минут назад.
– Двадцать? – возмутился Антон. – Да уже прошло минут сорок! Не принижай мою самооценку, солнышко.
– Уж тебя-то не принизишь, – заметила я, вспомнив про размер члена Антона.
Поднявшись с кровати, я хотела направиться в душ, но Антон повернул меня к себе и нежно поцеловал в уголок рта.
– Я люблю тебя, – прошептал парень, счастливо смотря мне в глаза.
Улыбаясь, я поцеловала Антона в ответ и заявила:
– Я тоже тебя люблю.
Вот оно, счастье.
